Паутина

– Пять. Четыре…

Появилось ощущение, что человек, настраивавший таймер, нарочно делал более длинные паузы между последними цифрами, чтобы пощекотать нервы слушающим.

– Три. Два. Один. Временное отключение электропитания станции. Сохраняйте спокойствие.

Темнота действительно сильно выделяла любые звуки на станции. В учебке об этом эффекте рассказывал доктор Дропп, военный врач и психолог. Он умел превращать свои лекции в увлекательные рассказы о работе различных систем организма, включая органы чувств, и к тому же разбавлял занятия забавными байками из своей собственной службы.

Сейчас Айна была слишком увлечена, чтобы уделять внимание психологическим упражнениям, рекомендованным доктором Дроппом. Пришлось повозиться, чтобы настроить на своём комме режим ночной съёмки без подсветки, потому что уцелевшей информации в папке и так почти не осталось. Кончились попытки тем, что комм заявил, что ему жизненно необходимо скачать соответствующую конфигурацию из сети, а без этого он может явить ей только чёрный квадрат. Капитан подковырнула грудной бронелист и, убедившись, что оставшееся не собирается превращаться в труху, сунула за пазуху оставшиеся "неэлектронные носители информации", как их называл лейтенант Горкив на своих занятиях по штурмовой работе.

В других частях кабинета такого богатого на документы хранилища найти не удалось. Оставалось довольствоваться уже имеющейся папкой и небольшими разрозненными листочками уже из более устойчивого к внешней среде материала. Айна мысленно прошлась по этажам – вряд ли можно было отыскать что-то ещё в совершенно пустых нишах и бывших лабораториях. Осознав, что в этой части станции больше ничего интересного нет, она ощутила новую волну нетерпения. Хотелось выбраться оттуда как можно скорее, а лучше всего и с планеты заодно.

Идти назад с ночным видением было почти так же легко, как с фонариком. Хотя выжженные помещения в таком полушлеме смотрелись более жутко, чем при нормальном освещении, но их капитан проходила быстро. Багодаря небольшой экзоскелетной поддержке костюма преодолеть сто метров вверх по лестнице удалось всего с одной остановкой.

Единственный раз, когда она огромным усилием удержалась от возгласа, случился, когда за одним из поворотов она едва не ткнулась носом в грудь идущего навстречу Каймана.

Отпустить схваченный пистолет было сложнее.

– Капитан, – он принюхался. – ты цела. Это хорошо. Мы не могли с тобой связаться.

– Где Чакк? Что случилось?

Глава 8

– Он пошёл наверх, сказал, что только посмотрит. Я думаю, он что-то увидел или услышал сверху. У него усы дрожали, – слово "усы" он произнёс с акцентом так, что оно больше относящимся к какой-то хасарской языковой системе.

– Наверх?! То есть наружу?

– Он обещал не уходить далеко. У них почти полный иммунитет к таким видам кислот, как здесь.

– Идём за ним.

Только к самому верху лестницы Айна осознала, что запыхалась. Кайман не выказывал ни малейших признаков усталости, как обычно.

В шлюзовой камере лицом к внешним дверям стоял арахнид и задумчиво их ощупывал, скользя по ним руками и дотрагиваясь усами.

– Хорошо, что ты не вышел один, – с облегчением выпалила Арвентер. – у вас есть какие-то результаты?

– Капитан… – Чакк говорил как-то заторможенно, не поворачивая головы. – заминка небольшой случаться здесь. Мне прийтись запускать переход генератор… там что-то привлекать этим бункер. Оно ходить нас.

– Расстояние?

– Я не знать…

– Нашли что-то?

– Мало документы, – так же вяло отмахнулся арахнид. – Кайман брать снимать, плохо читать.

– Так, – Айна подошла ближе и встряхнула механика за плечи. – забирайся в ваш отсек на мехе и драпаем отсюда. Мне Саршах нравится не больше вашего.

Кайман без слов подхватил друга и понёс к всё ещё ожидающему в полуприсевшем положении Итану. Стена с одной стороны забронировала, передав свои колебания полу. Проверять, геология это или то самое "что-то привлечённое", не было никакого желания. Разбегаясь по полу и руке меха, капитан на ходу во весь дух крикнула "Активация!", и машина начала подниматься ещё до того, как пилот оказалась на своём месте.

Теперь она действительно открыла наружную дверь пинком по кнопке, уже в процессе движения всего на одну долю секунды подумав о том, что будет, если и здесь механизм сломается и двери заклинит. Но в следующий миг створки двинулись в стороны, и Айна сосредоточилась на имевшихся задачах.

Пейзаж снаружи никак не намекал на чьё-либо присутствие и какую-то опасность. Первым из того, чему учили всех солдат любых подразделений армии Альянса, это не чувствовать себя глупо с оружием перед пустотой, поэтому одновременно с запуском механизма открытия входного шлюза капитан активировала орудия на плечах Итана. Знакомые щелчки фиксации положения держателей ракет успокаивали натянувшиеся нервы.

"Что бы это ни было, его интересует бункер. Скоро перезапустится генератор, это нечто постучится в закрытую дверь и опять уйдёт восвояси. Никогда бы не подумала, что местную живность может так сильно привлекать что-то, испускающее менее странное излучение, чем их собственная планета".

На этот раз она старалась держаться как можно дальше от гор, чтобы иметь больше возможностей заметить предполагаемых визитёров. О размерах саршахской фауны ходила противоречивая информация, но вся она сводилась к тому, что встречаться с ней в одиночку – очень плохая идея.

– Капитан! – неожиданно заверещал Чакк, когда они поравнялись с дымящейся горой. – К нас близкий машина с модель Итан! В девять час!

– Мех?..

Сердце сдавила ледяная рука. На аналоговом экране ничего не было видно. Скорее всего, у арахнида было с собой ещё кое-что полезное. Сознание заметалось в поисках верного решения, но всё замерло, когда бурый туман слева действительно приобрёл знакомые очертания.

Айна развернулась и сделала несколько шагов в его направлении, пока не поняла, что он двигается слишком быстро для своей конструкции и сбавлять скорость явно не собирается. Она отступила с его дороги, чтобы избежать столкновения. Он немедленно изменил свою траекторию и продолжил наступать на собрата. Было видно, что тот мех в очень плохом состоянии. В нескольких местах обшивка поддалась коррозии, дыры от неё выглядели прожжёнными, как от долгого воздействия высокой температуры. По корпусу ползло много трещин. Из них сочилась густая фиолетовая субстанция. Обзорное стекло было тоже чем-то заляпано, причём полностью, так что напрашивался вопрос, может ли пилот вообще что-нибудь видеть сквозь него. На его правой кисти не хватало большого и указательного пальцев. Из-под слизистого налёта на корпусе выглядывал только край опознавательной пластины.

Айна моргнула и чуть не споткнулась.

На пластине явственно проступало число тринадцать.

Айна щёлкнула тумблером запроса связи.

– Чёрт, слышишь меня?

Никакой реакции не последовало, хотя на экране появилась пиктограмма установленного соединения с вызываемой машиной. Его мех снова скорректировал свою траекторию и направился прямо на её Итана, ускоряясь. Левая рука сжалась в кулак и приняла характерное положение для замаха.

– Чёрт, ответь. Это Хада. У тебя сломаны динамики и система опознавания.

В этот раз она не успевала увернуться. Пришлось поймать его руку прямо в полёте, уводя его мимо её корпуса. Удар немного пошатнул мех, Итан автоматически выставил ногу назад, сохраняя равновесие.

– Чтоб тебя, ты слышишь?! – Айна, уже отпуская своего неожиданного оппонента, коротко простучала спасательный шифр по его руке.

Шипение в наушнике стало немного громче.

– Беги, – хриплый голос, в котором почти не угадывались человеческие интонации, вызвал волну мурашек ужаса.

– Чёрт, я вытащу тебя оттуда, даже если мне придётся прямо здесь вскрывать твою консервную банку. Только постой спокойно.

Выполнение каких-то команд и даже их понимание явно не входила в возможности Чёрта в этот момент.

– Чакк, – капитан увернулась от нового замаха видавшего виды противника, краем сознания отмечая, что он двигается слишком хорошо для такого уровня повреждений. – я уведу его к лифту, сможешь подключить к тросам?

– Нельзя! Оно ужасное!

– Это мой товарищ. На "Звезде" мы сможем его оттуда выковырять.

– Там не хватить места на двое! Опасный!

– Хорошо, попробую здесь.

Размеры грузового отсека – последнее, что могло сейчас прийти ей голову. Она подпустила Чёрта поближе, отделяя от металлического бедра своей машины длинную полосу высокопрочной стали, использовавшуюся у мехов вместо холодного оружия.

Целиться в важные узлы оппонента без голографического экрана было сложнее, но сейчас важно было вывести из строя левую руку, которой Чёрт всегда пользовался лучше. В момент выпада противник как будто заметил сквозь заляпанное непонятно чем стекло её манёвр и отклонился так резко, что почти полностью прогнулся в спине.

Айне стала нехорошо. Мехи ни одной модели конструктивно не могли делать ничего даже отдалённо похожего.

Она готова была увидеть боевых товарищей живыми, не очень живыми и не очень в себе. После стольких лет на Саршахе, даже совсем неживыми. Но от их машин она не была готова ни к чему подобному.

Уже начавшего ударное движение Итана понесло вперёд, полоса металла с заострённым концом до половины вонзилась в сочленение между условными грудью и животом меха. Где-то в этом отделе корпуса должна была находиться система питания. Айна дёрнула лезвие назад, не очень рассчитывая высвободить его с первого раза, но оно вышло так же легко, как и вошло.

С поверхности оружия капала жидкость. Последний услышанные от Чёрта вопрос тогда на линкоре с каждой секундой становился всё более актуальным.

Противник поскользнулся, дрыгнув ногой невпопад, и упал навзничь. В наушнике послышалось непонятная бульканье пополам с рычанием. Сейчас Айна не могла бы с точностью сказать, кто именно его издал.

Она сделала шаг и наступила на ближайшую к ней, правую, руку меха Чёрта. Оппонент, пытавшийся подняться, замер только на одно мгновение, а в следующее экран капитана сердито моргнул значками повреждения ноги и опасности остановки части систем.

Наклоняться не было времени, и она просто отступила. Шаг получился слишком медленным, со странной задержкой. Через секунду нога вздрогнула и шевельнулась легче, словно вырвавшись из магнитной ловушки. Итан затопал спиной вперёд, восстанавливая баланс.

В левой руке Чёрта был зажат обломок такой же полосы, как и у неё, который он сам когда-то резаком подогнал под форму армейского ножа. Смотрелось внушительнее, но повторить никто не успел – командование строго запретило вносить какие бы то ни было изменения в конструкцию, в том числе, сопутствующих элементов. Теперь он, подтянувшись за собственное оружие, смог принять сидячее положение, из которого легко перетек в боевую стойку на обеих ногах. То, что его "нож" не был целым, не смущало его и не давало ложной надежды Айне. Боевой мех мог воевать совершенно любым предметом, который только способен был держать.

Несколько раз они обменивались ударами, безрезультатно для обоих. Почти безрезультатно – из корпуса и конечностей меха противника всё сильнее сочилась фиолетовая жидкость, вперемешку с какими-то буро-зелёными комками. Попадания по корпусу замедляли Чёрта, но ненадолго. Кабину он тщательно защищал, так что даже не удавалось хоть немного сбить грязь с его стекла. Было заметно, что он учится прямо в бою – ни один приём не проходил с ним дважды.

Всё вместе это выглядело так, как будто мехом управлял новичок, который только начал проходить симуляции, но его талант позволял ему достигать хорошего уровня в короткие сроки.

После резкого уворота от удара противника экран разразился брюзгливым зуммером.

"Опасная потеря стабильности положения в пространстве".

В этот момент Айну уже перестала волновать даже система контроля. У Итана не определялась левая рука как наличествующая на корпусе. На одно мгновение она отвлеклась на предупреждение на экране, а когда подняла глаза, то увидела причину проблемы – в поле зрения виднелась торчащая слева рукоять ножа Чёрта. Видимо, ему всё-таки удалось отделить её от собственной руки. Лезвие попало немного ниже плеча, и капитан подозревала, что, скорее всего, между датчиками, замкнув собой проводку. Из кабины висящую руку видно не было, но показания веса в углу экрана не изменились, поэтому конечность можно было ещё использовать как статичный щит. Хотя по правилам и не стоило.

Айна перенесла вес на правую ногу, поставив её в устойчивую позицию, и повернулась анфас к оппоненту. Подчиняясь нажатию кнопки на пульте управления, заморгал значок готовности к выпуску ракет. В одном заряде их было восемь, по четыре выпускались за один раз. Оружие средней дальности не рекомендовалось к использованию в одиночных ближних боях, но Айна и не собиралась его применять как-то ещё, кроме демонстрации серьёзности своих намерений сошедшему с ума товарищу.

– Сделай, – снова появился в наушники леденящий душу хрип, сопровождаемый непонятным шумом.

Чёрт выпрямился и просто стоял напротив, опустив руки.

– Чёрт? Это ты?

– Сделай, – настойчиво прохрипел наушник. – я не могу долго… не могу больше…

Она нажала кнопку спуска внезапно онемевшей рукой. Две ракеты врезались бы в грудь меха, если бы к тому моменту он не начал снова двигаться, уворачиваясь. Одна пролетала мимо с самого начала. Только последняя попала под самое стекло кабины, скрывшись внутри корпуса и на одну неуловимую долю секунды осветив истончённую обшивку вспышкой с другой стороны. Само стекло треснуло. Несколько длинных осколков сорвались вниз.

– Ты как всегда прелесть, – неожиданно почти чистый голос Чёрта по связи прозвучал, как запись.

Мех, следуя уносящей его инерции, закончил поворот и рухнул на правую сторону, медленно, почти лениво перевернувшись на спину. Айна шагнула к нему, уже не боясь наклониться, и действующей правой рукой оторвала стекло его кабины от пазов. За ним потянулись плотные буро-зелёный тяжи.

Капитан "Рассветной Звезды" опустила голову к самой груди, борясь с подкатившей к горлу мутью.

В кабине она отчётливо увидела грудную клетку и голову, обезображенные почти до неузнаваемости. С головы смотрели мутнеющие глаза без век, из-за одного этого выглядевшие безумными. Всё остальное пространство было полностью занято той же самой буро-зелёной тканью непонятного происхождения. Она, как корень, прорастала сквозь остатки человеческого тела, оплетая его и даже сейчас, после гибели своей жертвы, слепо тыкала отростком в пустое пространство, ища способ укрепиться и найти себе новое место.

Стараясь не рассматривать жуткую картину, Айна сделала пару шагов назад и повернулась в сторону, куда изначально направлялась. Отсюда до лифта было ещё не очень близко, но усталость уже начала накатывать.

– Докладать – вражеский единица полной обезвредить, – Чакк говорил осторожно, тактично трогая капитана своим псионическим воздействием, но не погружаясь в её сознание.

– Хорошо. Сейчас я попробую отдышаться и похоронить его, а потом мы пойдём дальше.

– Это нужно?

– Очень.

Когда она повернулась назад к погибшему от её руки сослуживцу, её взору предстало ещё менее приятное зрелище, чем в прошлый раз. Субстанция, заполонившая кабину и, судя по всему, все хоть сколько-нибудь пустые пространства в мехе, студенисто подёргивалась, утратив всю свою плотность, и исходила тёмным паром. В этом она приобрела сходство с горой, расположенной чуть дальше. Только гора, в отличие от неё, не теряла очертания, разрываясь на маленькие кусочки дрожащего саршахского желе. Было не похоже, чтобы она умирала – кусочки произвольно двигались, утаскивали за собой остатки костей, разбирали череп и рёбра и исчезали под наружными частями обшивки лежащего меха. Другие вытекали из мест повреждений и неловко ползли по каменистой поверхности, растворяясь под даже немного заметными камешками или впитываясь в породу.

Теперь Айна сама сожалела, что у неё нет того замечательного молотовского огнемёта, чтобы сжечь всё это и хотя бы таким образом исполнить нехитрый похоронный ритуал. Она выпрямилась и зашагала прочь, глубоко дыша.

По подсчётам, до того, как лифт появится в прямой видимости, оставалось минут пять. В случае с Саршахом "прямая видимость" значило "почти рядом".

– К нам движутся две единицы, – заговорил наушник голосом Каймана. – Чакк сказал, что они скоро появятся.

Только сейчас капитан обратила внимание, что значение общего веса машины уменьшилось на семьдесят два килограмма несколько минут назад.

– Куда он делся?!

– Вышел. Сказал, что отправится кое-что проверить. Надо подготовиться.

– Он знает, где лифт?

– Мы вместе смотрели карты. Должен помнить.

– Возвращаемся за ним. Нам надо догнать его как можно скорее.

– Судя потому, что я вижу на его непонятным приборе, эти две единицы движутся быстро и имеют все виды на нас. Сейчас я не хотел бы сближаться с Чакком.

– Да, ты прав. Затопчем.

Они вышли из дымки почти одновременно, с разных сторон. Хотя это сейчас и не имело значения, Айна узнала бы их даже в тумане погуще саршахского.

Красная полоса из пластиковых трубок, начинающиеся от условного лба и шедшая до самой спины, всегда отличала Панка от других получше именной пластины. Краска на корпусе, которой он уже на втором линкоре незадолго до последней высадки всю ночь малевал какую-то куртку образца двадцатого века, уже почти облезла. Он двигался легко, будто пританцовывая под одному ему известный ритм.

Россо, тоже в обычной для него манере, шёл неторопливо, точно ставя ноги и выбирая самую устойчивую позицию. Он был одним из первоклассных пилотов, но никогда в себя не верил и постоянно осторожничал, кроме совсем экстренных случаев.

Они выглядели так естественно и так похоже на самих себя, что на секунду Айна поверила в чудо.

Она тут же согнала непроизвольную улыбку с лица.

"Они здесь уже шесть лет. Они такие же, как Чёрт. Нет, я должна попытаться".

– Панк, Россо. Вызывает Хада. Слышите меня? Панк, Россо. подайте сигнал, любое ответное движение. Я смогу вас эвакуировать.

Нож Панка было закреплён не настолько крепко, как у Чёрта. Чтобы увернуться от точного броска, Айне пришлось почти упасть, вызвав новую порцию возмущения от экрана. На какой-то момент канал связи переключился на Каймана. Судя по характерным звукам, ящера тошнило.

Сходиться с обоими в рукопашную Айне совсем не хотелось – было стойкое ощущение, что у этих двоих есть какая-то общая стратегия. Сохраняя дистанцию, она пыталась извлечь из руки обломок чёртова ножа. Пальцы, вымазанные в том отвратительном желе, в который раз соскальзывали.

Россо наступал обстоятельно, поочерёдно проверяя разные тактики и занимая выгодные позиции. Один раз он очень технично сделал подсечку, и, падая, капитан на какое-то время осталось без действующих рук. Удача внезапно оказалась именно в том, что одна рука двигалась исключительно под действием гравитации – при соприкосновении с землёй удалось не упасть плашмя, а уйти в перекат и выровняться, заодно восстановив хотя бы часть расстояния.

Откуда-то из глубины сознания выползла ядовитая мысль, даже толком не оформленная слова. Злое отчаяние, осознание неизбежности поражения. Об этом явлении доктор Дропп в своё время говорил целых два занятия, особенно о том, что он раскопал на эту тему, пока писал диссертацию.

"Кайман. Я не могу бросить его здесь, запертого в мёртвой жестянке… как бросили их".

Ящеру все кульбиты меха на пользу явно не шли. Звуки плохого самочувствия перемежались какими-то выражениями на его родном языке, и ситуация намекала, что перевод лучше никому не знать.

С неизвестно какой по счёту попытки левую руку удалось освободить. На экране появилась схема меха с моргающей жёлтым конечностью – система была не очень довольна состоянием, но теперь хотя бы видела руку и могла ею управлять.

– Приближается… ухх… уфф… ещё одна единица, – с трудом выдохнул в комм Кайман.

– Ты уверен? Очень маловероятно, что их тут было больше трёх.

– Это… тот, с которым ты уже билась.

– О, этот прекрасный саршахский день…

Идея драться с ними всеми одновременно перешла выглядела совсем паршиво. Три меха задавят один хотя бы массой. Айна выпрямилась.

– Возвращаемся за Чакком и драпаем отсюда.

"Надеюсь, удастся пристегнуться с первого раза к лифту", – мысленно добавила она.

Как раз в этот момент в тумане проявился силуэт третьего меха. В этот раз Чёрт бежал. Арвентер не была вполне уверена, насколько целесообразно по-прежнему считать его человеком, но думать о той слизи, как разумным существе, хотелось ещё меньше. Вновь появившийся мех погибшего товарища с разбегу врезался в Россо и повалился на него сверху. Правая рука у него явно была повреждена ещё предыдущим падением, и ему плохо удавалось подниматься только с тремя точками опоры и с помехой в виде барахтавшегося Россо.

– Капитан! – сквозь сопровождающие голос Чакка хлюпающие звуки все-таки хорошо слышался его почти детский восторг. – У меня получился! Хватать второй!

Вдвоём они справлялись лучше, но недостаточно. В отличие от медлительного Россо, Панк не останавливался ни на секунду и продолжал атаковать. К счастью, ни у кого из оппонентов не были заряжены орудия. Они сами, видимо, совершенно об этом не помнили.

Время от времени то один, то другой занимали характерные позиции, но ничего не происходило. Это давало Айне хотя бы какую-то фору и возможность собраться. Чакк тоже агрессивно бросался на противника, предусмотрительно выбрав себе Россо как самого неторопливого,

Его бой не выглядел уверенно в смысле управления машиной. Капитан не ожидала от него многого и только надеялась, что успеет разобраться с мехом Панка раньше, чем тот, кто занимал сейчас место Россо, найдёт слабые места в обороне арахнида.

Она пыталась связаться с ними раз за разом, но всё яснее наступало осознание, что делает это больше для очистки собственной совести. Левая рука двигалась медленнее, чем должна была. Заметно, но ненамного. Айна остановилась, пытаясь принять положение, лучше всего подходящее для стрельбы. У неё ещё оставалось двенадцать ракет, но выстрелов в запасе было только три.

"Если выберемся отсюда, надо будет подбить Чакка сделать модификацию Итану, на дробную стрельбу".

Незадолго до высадки такие разговоры бродили у армейских инженеров, но после неудачи на планете никто из них не рисковал обращаться с этими идеями к командованию.

– Чакк, отойди от них! Я буду стрелять!

– Я… пытаться.

Теперь у него не получилось бы быстро взять расстояние. Россо держал его в захвате, больше напоминающую борцовский, и шарил свободной рукой по бедру в поисках своего оружия. Как видно, у него были какие-то затруднения с получением информации о собственной машине.

Панк сделал один скользящий шаг к ним. Рука Айны судорожно дёрнула ручку корректировки прицела. Мех Чёрта оказался по центру зоны поражения. Как только ракетная установка сфокусировалась, Россо опять развернул противника, закрывшись им.

Пиктограмма отсчёта запуска ракет заморгала без всякого пробуждения со стороны пилота.

– Какого хрена?!

Кнопка отмены не сработала. Индикатор как будто удивился, и замер на полсекунды, а потом продолжил докладывать о успешности прицела по ближайшему меху.

Прежде чем Айна в ужасе снова скорректировала прицел с учётом повреждения меха сс Чакком, Панк сорвал с ноги Россо его полосу стали и проткнул боевого товарища насквозь под самой кабиной. Захваченную побитую машину задело, но не критично – только немного сильнее повредило и без того висящую кусками обшивку.

Россо беспорядочно задёргался, выпустив свою жертву, в то время как Панк по-братски обнял его одной рукой выше плеч и прислонился к нему своим плечом, как будто для совместного фото.

– Давай, – не таким жутким, как у Чёрта, голосом сказал он в эфире. Его осиплость больше напоминала о том утре, когда он вышел на построение с больным горлом после почти пяти литров ледяного пива, выпитого накануне. – мы и так трупы, хуже уже не будет. Ты… хррр… ахрррр… хххх…

Выстрел оказалось сделать легче, чем можно было бы подумать.

В этот раз всё прошло идеально – Панк надежно фиксировал товарища, хотя было видно, что его рука уже начинает подрагивать и вот-вот расслабится.

Подчиняясь последовательным нажатиям гашетки, восемь ракет сорвались со своих мест. Они все нашли свою цель.

В последнее мгновение перед самым попаданием Панк вскинул свободную руку с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем.

Их тела выглядели не так хорошо, как у Чёрта, если про него вообще возможно было сказать "хорошо". Верхние части побитых временем, неизвестным заражением и агрессивной саршахской атмосферой мехов полностью оторвало.