Полная версия
Игра лжецов
– Это как доктрина взаимного гарантированного уничтожения. Мы, по факту, заложники. Отцы долго торговались, спорили, кто будет жить в чьём доме. В результате ничья. На свадьбу нам подарят роскошный особняк. Кажется, кстати, в Бруклине – вроде как на третьей, нейтральной стороне. Думаю поэтому папочка пригласил вас. По договорённости, мы будем жить в этом особняке в окружении одинакового количества слуг с обеих сторон. Если кто-то из семей решит вернуться в шестидесятые – ну, ещё одно заказное убийство или перестрелка на общей границе… нас убьёт наша же прислуга. Вот таким образом достигнут мир между двумя семьями.
Джульетта невесело приподняла флягу в тосте. Анита пыталась сложить картинку у себя в голове.
– Это же… это полный бред.
– Дорогие сын и дочка должны будут остановить целые семьи от какого-нибудь глупого поступка. Да. Мне тоже очень нравятся мои перспективы. Так что нет, Анита Каваллонне, тебе всё же очень-очень повезло.
– И твой отец пытается склонить чашу весов в свою сторону. Убедиться, что в случае чего тебя сможем защитить мы.
– Видимо, посчитал, что вы, Каваллонне, достаточно безумные, чтобы пойти против Дженовезе. Вы же делали это в прошлом.
Джульетта протянула флягу обратно, но Анита отмахнулась.
– Допивай, тебе явно нужнее.
Она сглотнула нервно, обдумывая возможные варианты.
– Слушай. Чёрт. Я бы хотела пообещать, что помогу в случае чего, но я… я не знаю, что смогу сделать в самом деле.
– Я знаю, – Джульетта послушно проглотила остатки джина и вытерла уголки губ пальцами, таким же жестом, как делала это Анита. – Я тоже понятия не имею, на что папа рассчитывает. Ну и ладно. Мне стало легче просто от того, что я кому-то это высказала. Многие девочки из… моего поколения и моего круга… они считают счастьем уже то, что я не отправляюсь в семью и дом своего мужа на его милость, понимаешь? А я бы просто хотела… поступить в университет.
– Да? – Анита пересела к ней на банкетку, зная, куда можно увести этот печальный разговор. – Куда?
– В Массачусетский технологический.
– Ты серьёзно?!
Джульетта пожала плечами, раскрасневшись то ли от алкоголя, то ли от смущения.
– Единственное, в чём я могу быть полезна семье и мужу – управлять хозяйством. Следить за счетами, вести дела. Так что я много занималась математикой. И мне так это нравится… ты когда-нибудь задумывалась, как многое может открыть нам астрофизика?
– Нет, но мой друг, Алессандер, занимается программированием. Я ничего не понимаю в кодах, но часто его слушаю. Рассказывай и ты.
В глазах у Джульетты впервые за весь вечер загорелись звёзды. Анита приготовилась слушать непонятные термины.
Однако кто-то грозно и решительно топал по направлению к ним. Джульетта нервно заметалась, пытаясь спрятать фляжку на пустом балконе. Анита вскочила на ноги и первая направилась к выходу – почему-то ей подумалось, что это Алессандру надоело её ждать.
Вместо Алессандра перед ней возвышалась совсем другая гора мышц и смуглой кожи – черные вьющиеся волосы, чёрные глаза, шрам от губы по всему подбородку и линии татуировок, виднеющиеся из-под рубашки.
Дэниель Дженовезе.
Джульетта шумно вздохнула за её спиной, а Анита машинально попыталась расправить плечи и встать как можно расслабленнее, будто её ничего и не беспокоило.
– Мисс Каваллонне.
– Мистер Дженовезе, – Анита растянула губы в улыбке. – А мы как раз про вас сплетничали.
Дэниель прищурился, а в остальном его суровое лицо не изменилось. Младший сын Дженовезе был как раз тем человеком, с которым пересекаться хотелось меньше всего. Его отец в последнее время только разбрасывался деньгами да показывал пальцем, кого убить в случае слишком сильного беспокойства, а вот всеми делами «на местах» распоряжались сыновья. Если среди сверстников-наследников ходили слухи, что Анита самая самостоятельная и вовлеченная в дела семьи, то Дэниеля, наверное, никто и не считал уже просто наследником, вместо этого называя настоящим «уличным» боссом9.
– Сплетничали?
– Джульетта считает вас самым симпатичным молодым человеком в этой комнате. Я верна своей семье – по-моему, Алессандро затмевает всех мужчин. Но, может быть, танец с вами заставит меня передумать?
Она сделала шаг вперёд, прикасаясь к груди Дэниеля и слегка подталкивая его обратно в залу. Тот сделал первый шаг будто бы от неожиданности, а потом замер, как недвижимая скала.
– У меня нет времени до твоего цирка, Каваллонне. Я пришёл поговорить с Джульеттой.
Страх Джульетты Анита чувствовала даже спиной. Та явно не хотела проводить с женихом время – в идеале никогда, в реальности до свадьбы. Анита понимала, как никто понимала страх перед мужчиной старше тебя, больше тебя, сильнее тебя. И с этим мужчиной Джульетта вскоре окажется заперта в одном доме, ожидая своей смерти за первый же провал члена её семьи.
Что-то внутри неё захотело помочь Джульетте – просто попробовать, как это ощущается.
– Джулс стесняется, что вы застали нас за такими глупыми девчачьими разговорами, – Анита уже вся наклонилась вперёд и с громким, привлекающим внимание смехом продолжила, – ну же, мистер Дженовезе, не позорьте меня перед всеми гостями – один танец, вот и всё!
Люди оглядывались. Дженовезе рыкнул раздражённо, хватая её за запястья.
– Ты!..
– Будьте нежнее, сенатор, кажется, не понимает наших шуток, – прошептала Анита, а потом снова засмеялась, откидывая голову назад. – Ну вот, я знала, что могу вас убедить – моя любимая песня, давайте же!
Джновезе матерился себе под нос на итальянском, но был вынужден последовать за ней. Некоторые гости уже расступились, давая им проход к центру залы, служащему импровизированным танцполом. Анита положила руки на широкие плечи Дэниеля. Тот всё ещё не ослаблял хватку, явно оставляя синяки на её талии. Пытался напугать, но Анита не боялась боли.
– Ты считаешь себя самой умной, Каваллонне? Раз папочка разрешает тебе играть с большими игрушками и общаться с важными мальчиками? – на повороте в танце он дернул Аниту за руку с ужасной силой, практически вырывая сустав. – Твой папочка здесь никто. Старик Луккезе пригласил его для каких-то своих дел – но мы можем легко избавиться от этой бешеной собаки. И от тебя тем более. Ты понимаешь это?
Анита подняла глаза и улыбнулась.
– Что же ты так разозлился, мальчик Дэнни? Из-за того, что я на две минуты отвлекла тебя от Джульетты? Она просто прячет фляжку с выпивкой. Не знаю, почему она боится – за репутацию волнуется? Или её уже запугали рассказами о замужестве?
Дженовезе продолжал с подозрением щуриться.
– Нет, тебя выбесил тот факт, что мы просто говорили. И вряд ли это вопрос разницы в статусе. Так что же я такого могла сказать ей? Думаешь, я за полчаса научила её самому плохому – целиться не в верхнюю голову, а в нижнюю? Нет, всего лишь рассказала, как лучше всего замазывать синяки, ей точно пригодится.
Дэниель остановился прямо посреди танца, и Анита поняла – перегнула палку. Играла с огнём, рассчитывала, что он не будет закатывать скандал, учинять конфликт посреди старательного налаженного «Пятёркой» и их Комиссией10 мира. Но Дэниель стоял намного выше по социальной лестнице. Он действительно мог прямо посреди вечера вынуть пистолет и…
– Прошу прощения, – послышался ровный, спокойный голос. – Если вы закончили, я бы хотел наконец станцевать со своей партнёршей.
Алессандер положил руку на плечо Дэниеля. Он был ниже на добрый десяток сантиметров, но что-то в его абсолютно спокойном, даже умиротворенном, улыбающимся лице казалось намного страшнее, чем открытая ярость Дженовезе.
– И если ты считаешь Адрианно Каваллонне бешеным псом, то ты даже не представляешь, что я сделаю, если ты не уберешь руки с юной донны. Прямо. Сейчас.
В ту же секунду Анита почувствовала, как пальцы Дэниеля дрогнули в твёрдой хватке у неё на талии. Но тот ещё пару долгих мгновений простоял, глядя в лицо Алессандра, будто примеряя его угрозу.
– Чёртов мусор, – наконец презрительно выплюнул Дэниель. – Вы должны знать своё место. Делать мне больше нечего, как с вами разбираться – скоро и без меня справятся.
– Не сомневаюсь в этом, – спокойно ответил Алессандер, уже откровенно отталкивая Дженовезе в сторону. – Прости, её любимая песня играет.
Он положил руки на талию Аниты – ниже, чтобы не задевать созревающие кровоподтеки от жуткой хватки. Анита выдохнула, на дрожащих ногах делая шаг вперёд и практически падая на знакомые плечи.
– Ох, Санди, я никогда не была тебе так рада.
– Спасаю твою шкуру, угрожая наследнику самой сильной семьи, а ты вспоминаешь детские прозвища, – беззлобно поддразнил Алессандер, разворачивая её в танце.
Он вёл уверенно и знакомо, Анита могла словно переключиться на автопилот. Они учились танцевать вместе ещё тогда, когда их, малолеток, никто не брал ни на какие важные мероприятия. Анита знала все шаги Алессандра и могла угадать их по малейшему напряжению сильных мышц под её руками.
– Я облажалась, да? У нас обоих будут проблемы.
– Сомневаюсь. Дженовезе вспылил, все знают, что он грёбанная истеричка. Но у него нет никаких причин продолжать конфликт – ты не оскорбляла его публично, никто и не слышал вас. Я сомневаюсь, что его отец согласится портить отношения, тем более, когда Луккезе пытаются с нами сблизиться.
– Они собираются заключить брак между Джульеттой и Дэниелем, – совсем ему на ухо призналась Анита. – Так что, может быть…
– Нет. Нет, я думаю Джульетта не позволит этому случиться – она вышла с балкона, когда вы начали танцевать, и смотрела на тебя как на какую-то супер-героиню из комиксов. Вряд ли девочка имеет много силы в семье, но уж на уши папочке присесть сумеет.
Анита кивнула, выпрямляясь немного.
– Запястье болит, – прошептала она, сжимая пальцы на плече у Алессандра. – За правую руку схватил, и так больно.
Тот улыбнулся ей утешающе – знакомо, любяще, ласково. Предыдущий напряжённый танец начинал казаться кошмаром, по сравнению с теплом тела Алессандра и древесным ароматом его парфюма.
– Ещё один танец, – посоветовал он, – чтобы точно всем стало всё равно. Потом я отведу тебя в туалет.
И сдержал – конечно же, сдержал, как ещё могло быть – своё обещание. Спустя ещё одну композицию он практически утащил Анита в дамскую комнату. К этому моменту ей всё сложнее было сдерживать накатывающую волну эмоций. Отходняк после вспышки адреналина заставлял трястись не только коленки, но и всё тело.
К тому же Алессандер сказал, что пока она сидела на балконе с Джульеттой, Адрианно ушёл. Попрощался со старшим Луккезе и уехал со своим водителем и телохранителями, поручив детям «повеселиться и завести полезные знакомства».
То есть свой финт с Дэниелем Анита устроила даже без поддержки отца. Адрианно оставил её одну в окружении людей, которых считали их бешеными псами, забравшимися слишком высоко.
Анита закрылась в туалете и упала на кафельную плитку, не думая о том, что пачкает платье и руки. Она задыхалась от иррационального страха, сердце пыталось сломать рёбра. Продышаться не получалось.
Потому что ублюдок Дженовезе был прав, разве нет? Папочка выводил её в свет к большим мальчикам и оставлял там, разбираться самой – учил плавать, кидая в глубокий пруд. Он не предоставлял ей поддержку даже в виде пары проверенных солдат, не говорил, что нужно делать. Анита могла умереть сегодня, но его это будто не заботило. Стоил ли такой цены урок?
Анита умела стрелять и умела драться, но это бы не спасло её посреди территории Луккезе. Она рассчитывала только на неписанный кодекс чести, заключенный мир – но что, если появится кто-то вроде грёбанного мальчика Дэнни, у которого действительно хватает силы, чтобы делать выбор? Чтобы суметь справиться с последствиями?
Потому что Джульетта могла смотреть на неё как на супер-героиню и считать, что ей повезло – но вот как обстояла ситуация на самом деле. Анита с тринадцати лет, с тех пор, как отец оставил её в попытках спасти свою шкуру перед кланом Костелло, сражалась одним-единственным оружием. Не силой и статусом семьи, не огнестрелом. А ложью. Анита улыбалась, когда нужно было, подкидывала отцу идеи, чтобы казаться вовлеченной в дела семьи, не дёргалась и не закрывалась от каждого резкого движения. Она смело задирала нос перед папочкиными капореджиме и смотрела в глаза людям, которых убивает. Она торговалась с киллерами и хамила в лицо опасным, очень опасным людям. И всё это было наглым враньём. Блефом.
И на самом деле ничто не спасёт Аниту, если кто-то из этих опасных людей решит проверить её смелость и силу на прочность. О, нет – попробуй на зуб, и это золотое покрытие слезет, обнажая всё гнилое нутро.
Среди волн панической атаки Анита услышала звук взводимого курка. Она шумно всхлипнула носом.
– Санди?
– Это я и мой пистолет, – тихо и размеренно ответил Алессандер. – Всё хорошо. Я здесь. Никто не приблизиться к тебе и на шаг – я не позволю.
Он шумно дышал, слишком шумно. Алессандер умел быть тенью, не издавать ни звука. Он делал очевидные вдохи и выдохи, чтобы Анита повторяла за ним. Чтобы смогла справиться с душащим её ужасом.
Потому что во время истерики она всегда слишком плохо о себе думала. Нет. Спокойно. Спокойно. У неё есть деньги. У неё есть имя. Возможно, она не ровня Дженовезе, но она и не девчонка с улицы, которую взял к себе в постель какой-нибудь дон. Она могла быть не самой умной и не самой способной, но она знала, где искать людей, которые выполнят работу за неё. А это уже лучше, чем… чёрт, да чем тот же самый Костелло!
И у неё есть Алессандер. Вот, кто никогда не оставит её и придёт на помощь.
Анита попыталась встать на ноги. Пошатнулась. Дошла до раковины, выкрутила ледяную воду на максимум и подставила под струю запястья.
Возможно, конечно, больше не стоит выводить из себя членов «Пятёрки»… да, так будет лучше.
Когда Анита вышла из туалета, Алессандер уже спрятал пистолет за пиджаком.
– Давай. Ещё пара танцев. Я пришёл сюда не смотреть, как ты танцуешь с другими мужчинами.
– Ревнуешь? – кривовато, но старательно ухмыльнулась Анита.
Алессандер со вздохом сделал шаг вперёд, поднял её ладонь и поцеловал костяшки, будто давал клятву прикосновением.
– Всегда ревную. Пойдём.
Дальше они разыграли стандартный спектакль. Анита делала вид, что не сидела в десятиминутной истерике в туалете, а закинулась чем-то запрещённым. После пары танцев она начала устраивать цирк, стараясь при этом никому особенно не мешать и не соваться под ноги Дженовезе или, ещё хуже, Гамбино. К тому моменту среди гостей многие уже действительно начали принимать что-то покрепче алкоголя, и Анита стала далеко не первой, кто решил искупаться в отреставрированном крытом бассейне.
После этого Алессандер с многочисленными извинениями забрал её домой. Анита не волновалась о своей репутации – искать состоятельного жениха ей не требовалось, у отца были альтернативные и постоянно меняющиеся понятия о правильном поведении. Да и к выходкам разгульной повесы всё равно относились лучше, чем к поступкам трусливой девочки, которая испугалась угроз Дэнни и плакала в дамской комнате.
Алессандер увёз её к себе домой, в район Бруклин Хайтс, и выдал вместо мокрого платья собственный гигантский свитер и пижамные штаны. Потом они долго ещё обсуждали будущее – имеет ли какой-то смысл эта «доктрина о гарантированном взаимном уничтожении», какой брак ждёт Джульетту, смогут ли они действительно ей помочь, будет ли Дэниель мстить за сегодняшнюю выходку, как стоит в будущем строить отношения с Дженовезе и Луккезе.
На утро Анита соврала отцу, что отлично провела время и завела «полезное знакомство». Адрианно вряд ли станет проверять – он следил за успехами Аниты внутри собственной семьи, но не особо интересовался внутренними разборками тех, кого всё ещё считал «молодёжью». Попробовала спросить, что же Адрианно требовалось от дона Луккезе, раз он решил так близко с ним пообщаться. В ответ папочка назвал её дурой, мол, никогда он ничего против Луккезе не имел и просто протянул тому руку помощи в качестве жеста доброй воли.
Анита привычно не стала спорить.
До начала ужина она уже загрузила сумку с вещами в машину Марка и направилась обратно в Йель. Где можно было притвориться обычной нервничающей студенткой, загруженной эссе и тестами.
Её встретили новости о пятерых пропавших парнях из Дельта Омикрон Пи – то, что Анита ожидала.
И ужасающие рассказы о том, что один из них не вернулся домой. Более того, не был найден полицией и волонтёрами, которые вели поиски с сегодняшнего утра.
Не то, чего она ожидала.
Глава 5. Льюис Стивенсон
Три члена братства Дельта Омикрон Пи – Кристофер Андерсон, Эван Голдсмит и Ник Хатчерсон – изувеченные и израненные до неузнаваемости, были доставлены к подъездным дорогам небольших городков в округе Нью-Хейвена и брошены прямо там. Они почти ничего не помнили и не могли рассказать – в их организме нашли безумную смесь наркотиков в гигантских количествах.
С четвёртым, Роем Харвингером, произошла совсем другая история. Оставленный где-то в лесу на долгое время, он смог выпутаться из сковывающих его верёвок и кое-как доползти до ближайшей трассы, волоча за собой сломанную ногу. Там его подобрали и доставили в больницу проезжавшие мимо люди. Рой не помнил, как оказался в лесу, но помнил, что с ним кто-то был и этот кто-то нанёс ему увечья. Описать, где он был и с кем именно, Рой тоже не мог. Полицейские начали поиски от того участка трассы, где его обнаружил молодой мужчина на пикапе, так вовремя возвращающийся с работы.
Пятый студент и член братства, Льюис Стивенсон, до сих пор не был найден.
Весь Йель гудел, как потревоженный улей. По открытой части кампуса бродили журналисты местных и даже парочки федеральных каналов, пытающиеся взять интервью у любого студента. Профессора и даже директора колледжей повторяли на каждой встрече и собрании, что следует воздержаться от интервью и комментариев. Похожие предупреждения появлялись на всех официальных сайтах.
Быстро удалось выяснить, что пятеро молодых людей состояли в одном братстве, и теперь перед домом Дельта Омикрон Пи устраивали паломничество как любопытные до сплетен студенты, так и представители СМИ. Приезжала полиция, приглашали некоторых на допросы.
Чаты и страницы блогов пестрели подробностями. Все пострадавшие были на вечеринке в братстве, их видели десятки и сотни гостей – но никто не мог вспомнить, в какой момент эти пятеро пропали. И наркота, и алкоголь лились рекой. Вроде бы кто-то смог узнать, что на камерах видеонаблюдения заметили отъезжающую от дома братства машину со стратегически заляпанными грязью номерами. Но этим автомобилем оказалась серая Хонда Цивик. Десятки таких проезжали по кампусу каждый день, тысячи – по улицам Нью-Хейвена. Нельзя было понять, связано ли это с похищением или просто какой-то студент возвращался домой. Отследить путь Хонды тоже не получилось. Не на всех улицах камеры оказались исправны.
Волонтёры и спасатели прочёсывали леса вокруг Нью-Хейвена, некоторые даже предлагали осматривать побережье, несмотря на гигантское расстояние. Но Стивенсона до сих пор не могли найти.
Анита знала, что Льюис Стивенсон мёртв. Но она не могла понять, почему.
В понедельник на одноразовый телефон от Франциска пришёл стандартный в таких делах отчёт – видео и фото с избиением и пытками жертв. Анита пролистала фотки, попивая кофе в пустой комнате своего общежития. Потом открыла чат.
«Мы будем притворяться, что ты не нарушил план? Что со Стивенсоном?».
«Чёрт, я думал прокатит», – пришёл тут же ответ. И следом:
«Я объясню при встрече. Ты можешь снова выбрать место, чтобы чувствовать себя безопаснее».
Не требовались ей дополнительные утешения. Анита согласилась встретиться всё в том же придорожном кафе, что и в прошлый раз.
Но сначала…
В здание братства её пускать не хотели. Не удивительно – наверное, многие пытались притвориться знакомыми студентов, чтобы зайти внутрь и что-то разнюхать. Анита не сомневалась, что кто-то даже пытался пробраться через идущую рядом стройку – уже несколько лет по соседству с Дельта Омикрон Пи ремонтировали старую часовню, построенную ещё при основании Йеля. Теперь её планировали использовать как новую библиотеку. Строительные леса были очень удобны для слежки, уж Анита это отлично знала.
– Да спросите просто Мэтта, Мэтта Паркера. Он меня знает. Мне нужно увидеть его.
– А Мэтт никого не хочет видеть, – рыкнул старшекурсник-бугай, преграждающий вход.
– Меня захочет.
– Неужели? Милочка, ты многое о себе думаешь. Братья перед сучками, понимаешь кодекс? А Льюс – настоящий брат Мэтта, он сейчас…
– Назовёшь её сучкой ещё раз – и она сломает тебе руку, наверное, – послышался хриплый смешок из глубины коридора.
– Мэтт, – выдохнула Анита с облегчением, сделала пару шагов вперёд и обняла своего… друга?
Мэтт выглядел плоховато. Красные глаза, грязные волосы, мятая одежда. Он приобнял Аниту на пару секунд, а потом отстранился, продолжая проверять большой рюкзак.
– Я просто хотела спросить… как ты?
Анита старательно репетировала слова по пути к братству. Знала, как легко выдать себя неаккуратной фразой. Например, принося соболезнования когда человек ещё не признан мёртвым.
– Они обязательно найдут его, Мэтт. Всё будет хорошо, я уверена.
Мэтт слабо улыбнулся ей, подняв голову.
– Спасибо, Ани. Мне… я знаю, что ты особо не любишь Льюиса и его компанию. Так что это много для меня значит.
– Они не очень хорошие люди, но они не заслужили такого, – не моргнув глазом соврала Анита, сочувствующе сжимая пальцы на руке Мэтта. – Ты куда-то идёшь?
– Да. Я хочу принять участие в поисках. Половина братства уже там.
– Вы большие молодцы!
– Да. Если хочешь, ты тоже… можешь присоединиться? Я знаю, что они собирают волонтёров у главного корпуса.
Будто не было дел поважнее, ха!
– Да, я уже ходила туда, – Анита вздохнула тяжело. – К сожалению, с моими проблемами в учёбе мне в самом буквальном смысле грозит исключение, а профессора не предоставляют нам отгулы. Козлы, да?
– Наши старшие так злы по этому поводу, – подхватил Мэтт, а потом осёкся, почти всхлипнул. – Льюис всегда… чёрт. Ладно. Ладно, спасибо, что зашла, правда.
– Я буду тебе писать, но ты не думай об этом особо, хорошо? Можешь отвечать, когда тебе удобно, я всё понимаю. Просто хотела бы знать, как ты.
Мэтт взглянул на неё с таким теплом и нежностью во взгляде, что Анита непроизвольно улыбнулась в ответ – по-настоящему искренне и широко.
Она немного отстранилась от Мэтта в последние дни, разочарованная его преданностью грёбанным членам братства и защитой их поступков. Сомневалась, стоит ли продолжать общение в целом. Но, с другой стороны, разве Анита могла судить? Членами её семьи были жестокие убийцы. Чёрт возьми, вчера она умилялась тому, что Алессандер охранял её с пистолетом и был готов стрелять на поражение в каждого, вошедшего в дамскую комнату.
Если бы эти пятеро идиотов не мешали ей, Анита и не обратила на них внимание, скорее всего.
Тут Мэтт наклонился – до сих пор было иногда непривычно, когда мужчины наклонялись к ней – и мимолётно поцеловал Аниту в макушку. От него пахло потом, кофе и дезодорантом. Он явно плохо спал и забыл сходить в душ. Но это всё напоминало о том, что Аните нравилось в плюшевом Мэтти. Его безопасность.
Нет, Мэтт не заслужил доверия и не прикрывал ей спину. Безопасность заключалась в другом. Этот парень был будто не реален в её мире, вёл себя как игрушечный, с его добрым сердцем, бесконечным сочувствием, открытыми и искренними эмоциями.
Рядом с ним и сама Анита была ненастоящей – девочкой, которая привставала на носки, следуя за чужим прикосновением, переживала о пропавшем студенте, сочувствовала. И поэтому она была в безопасности. Ведь ничего здесь не реальное, с ними двумя.
А в настоящем мире её ждала встреча с киллером.
***Франциск выглядел всё также – зелёные волосы, множество татуировок, какая-то майка с гигантскими вырезами под руками, демонстрирующая рёбра и мускулы, будто он с пробежки пришёл.
– Что пошло не так? – спросила Анита, стоило за ним закрыться двери.
– Вау, сразу к делу. А как же прелюдия, миледи?
Анита никак не отреагировала на его усмешку. Тогда Франциск кинул кожаную куртку в сторону старого письменного стола у стены, снова оседлал стул спинкой вперёд. Вздохнул как-то устало.
– Я виноват. Я нарушил план.
– Ты серьёзно? – после паузы переспросила Анита. – Ты серьёзно сейчас? Ты оскорблял меня, все уши прожужжал тем, как ужасен мой план, ты…
– Во-первых, – Франциск прервал её на полуслове. – У тебя в принципе плана не было. Давай не будем притворяться, Каваллонне. Тебе и твоему папаше лишь нравится репутация приближённых к обычному люду, не таких как все, занятых ежедневными делами глав. На самом деле вы ничуть не отличаетесь от других толстых мешков денег, запертых в своих поместьях – раздаёте людям указания и пальцем не шевелите.