Заточённый ангел

Глава 11

Видя, что у сестры опять сорвало крышу, Анри медленно поднялся, крепко сжимая книгу обеими руками. Это было теперь его оружие, которое он в любой момент готов был пустить в дело. Зири приблизилась, и оба они замерли, с ненавистью глядя друг на друга.

Беатрис и сама не могла бы толком объяснить, почему вид Анри, спокойно развалившегося в отцовском кресле, вызвал у нее приступ едва ли не бешенства. Возможно, так сказался ее вечный подспудный страх, что брат возьмется за ум, перестанет перечить отцу, начнет ему угождать, и тогда… Почему мужчинам всегда нужны сыновья в наследниках? Взгляды общества могут меняться, но человеческая натура по большей части неизменна. Даже Морис Дюран надеялся, став часть семьи Делоне, основательно потеснить старшую дочь Мишеля, уже считавшую себя правой рукой отца.

Конечно, сейчас она не думала об этом. Просто с упоением предавалась буре самых темных чувств, бушевавших в груди. А Анри ощущал, какего сердце заполняет глухая, холодная злость, способная толкнуть на что угодно. Ситуация становилась действительно опасной. Достаточно было малейшей искры, чтобы…

И тут Зири перехватила взгляд брата. Недобрый, колючий. Он пронзил ее насквозь, и девушка почувствовала, как голова наполняется болью, становящейся с каждой секундой все сильнее. Она запаниковала. Ничего подобного раньше с ней не случалось. И почему-то казалось, что эта сверлящая боль исходит от Анри. Он словно вливал ее в голову сестры через взгляд, подобного которому она у него еще не замечала.

Зири, совсем растерявшись, резко дернула головой, размыкая странный зрительный контакт. Анри понял, что с сестрой что-то не так. Он спокойно обошел ее высокую фигуру, положил книгу на стол и направился к двери. Оглянулся, услышав стук. Зири, уронив статуэтку на мраморный пол, сжимала пальцами виски.

«Кстати, – промелькнуло в мыслях, – а почему она дома уже который день? У нее что, совсем нет дел? И почему отец в этот раз не взял ее в поездку?»

Но тут же ненужные мысли исчезли. Анри вышел из кабинета и направился к себе.

***

Как он ни надеялся, но общение с сестричками на сегодня не закончилось. Анри собирал некоторые мелкие вещи, чтобы забрать их в свою квартиру, когда дверь тихо открылась. В комнату без спроса вошла Бланш. Она держала руки за спиной.

– Привет, малыш.

Анри не ответил.

– Фу, какой невежливый мальчишка. – Тряхнув головой, Бланш откинула назад распушенные золотистые волосы, а потом потрясла у брата перед носом коробочкой с диском. – Не это ли ты ищешь?

Анри тут же его узнал. Это был свеженький диск с новым альбомом «Белого космоса», с автографами друзей…

Он невольно метнулся к Бланш.

– В вещах у меня копалась? Сучка… Отдай сейчас же!

Но девушка, недобро улыбаясь, снова завела руку за спину.

– Не так скоро, братишка.

– Немедленно!

– А то что будет? Но ладно… Держи свое дерьмо.

Бланш бросила коробочку под ноги Анри. Тот поскорее нагнулся за диском, ожидая чего-то нехорошего. Не ошибся. Его вдруг что-то резко и глубоко укололо пониже шеи. Это было больно и так неожиданно, что он вскрикнул, мгновенно выпрямляясь. Бланш стояла рядом с маникюрными ножницами, кончики которых были запачканы кровью, и очень неприятно усмехалась.

Сунув диск в карман джинсовой куртки, Анри стиснул запястья сестры и сжал их с такой силой, что она выронила ножницы.

– Ты что творишь?! – закричал он ей в лицо.

Вместо ответа Бланш страстно и пребольно укусила его за руку. Тогда он в ярости кинул ее на диван, навис над ней… Анри и сам не знал, что хотел с ней сделать… наверное, слегка придушить. Но опешил, увидев ее глаза. От природы голубые, они казались сейчас совсем темными, и в них полыхало неприкрытое желанье.

– Что ты делаешь, Анри? – прошептала Бланш. – Мне больно… Но если хочешь ударить меня… давай. Чего же ты ждешь?..

Ярость как-то сразу опала, стало настолько гадко, словно его искупали в дерьме. Анри встал и отошел к окну, раскрыл его настежь, подставив лицо прохладе. Он слышал, как Бланш подходит к нему сзади, но даже не обернулся… и вдруг почувствовал на шее горячее и влажное прикосновение.

– Ты такой красивый, – ворковала сестричка. – Ты такой… не как Морис. В тебе же море настоящей страсти… Скажешь, не так? – с этими словами она медленно перемещала губы и кончик языка вверх по его шее.

Анри развернулся, схватил Бланш за плечи и встряхнул ее как куклу.

– Идиотка, совсем спятила? Извращенка ненормальная!…

– Да чего ты разошелся? – сестрица, кажется, наконец-то обиделась. – Думаешь о дурацком кровосмешении? Правда, что ли, веришь в то, что мы реально брат и сестра? И кто тут идиот?.. Твоя мать…

– Не смей…

– Да ладно. – Вырвавшись из его рук, Бланш зло передернула хрупкими плечиками. – Я что, одна только в этом доме знаю правду? Ну кроме наших дорогих родителей, конечно. Луиза нагуляла тебя на стороне. Я сама слышала.

– Что ты мелешь?! Что ты могла слышать?

– Ты не сын Мишеля Делоне, – отчеканила Бланш с той жесткостью, которая порой пробивалась в ней, разрушая наигранный облик хрупкой легкомысленной принцессы. – Отец ссорился с Луизой, когда она упрекала его в неверности. Говорил, что ей бы помолчать, раз уж он принял в семью чужого сына как своего. Да, я подслушала. У меня хорошо это получается, – вновь изменившись в одно мгновение, она хихикнула как невинная девочка.

– Врешь, негодяйка!

– И не думаю! Сама бы не хотела этого знать. Потому что… я тогда впервые посмотрела на тебя не как на брата.

Анри молчал, ошарашенный услышанным. А девушка говорила и говорила, и уже не могла остановиться:

– Думаешь, я в восторге от таких, как Морис? Да брось! Он мне просто не противен, и все. Другое дело – ты. Только о тебе и думаю. Ломала голову, как сказать. Расскажу – а вдруг проболтаешься? А ты ведь знаешь, как отец… мой отец!.. относится к тем, кто распускает сплетни, кто бы это ни был. А сейчас сама не знаю, что нашло… Может, потому что ты привел сегодня эту девку с зелеными волосами и вы болтали с ней о каких-то ангелах! Зачем тебе ангел, Анри, если есть я?

– Да заткнешься ты или нет? – Анри глубоко выдохнул. – Ладно. Я ухожу.

И правда собрался было уйти, но Бланш цепко ухватила его за плечи и впилась в губы хищным поцелуем. И Анри внезапно вспомнил, как Морис потребовал вчера убраться с его дороги. Неужели Дюран, оказавшийся проницательным, имел в виду… это?!

Он пытался отцепиться от сестры… или кем уж она ему там приходилась… но белокурая стерва, впившись как пиявка, кусала его губы до крови. В этой девчонке червоточинка была с детства. Родилась ли она такой, или что-то случилось в первые годы ее жизни, но Бланш всегда нравилось причинять боль живым существам. А Мишель Делоне как будто этого не замечал…

Наконец Анри удалось оторвать от себя сумасшедшую девчонку.

– Ты ненормальная, – холодно произнес он, вытирая губы, хотя внутри у него все дрожало от ярости. – Не смей – слышишь?! – не смей больше лезть ко мне.

– Ах вот как! – Бланш прищурила злые глаза. – Не нужна тебе, да? Но я припомню… Вот вернется отец, и я ему расскажу, что ты пытался меня изнасиловать. Мне он поверит.

Анри пожал плечами.

– Дура.

– Все тебе припомню! – повторила Бланш и ушла, громко хлопнув дверью.

Анри вновь высунул голову в окно, ища спасения в свежести прохлады.

– Passio Christi, conforta me. О bone lesu, exaudi me… (Душа Христова, освяти меня. Тело Христово, спаси меня…) – зашептал он молитву на латыни. – Когда же все это закончится?

Маленькая дрянь опустошила его сильнее, чем Морис и Зири вместе взятые. И он окончательно решил уйти отсюда… и больше в этот дом не возвращаться.

Но то, что сказала Бланш… Врет же! Или нет?.. С одной стороны, Анри хотелось не быть сыном Мишеля Делоне. Это бы избавило от угрызений совести за то, что он даже не пытается полюбить отца. Вот только… мама. К которой сын тянулся душой, несмотря ни на что. Всегда учившая благочестию и воздержанию… отдавшая его в детстве в католическую школу с самими благонравными напутствиями. И вдруг она…

Анри внутренне вздрогнул. Чудовищно простая мысль пришла в голову. Он вдруг понял, кто может быть его отцом…

Глава 12

Этот человек вошел в жизнь Анри, когда тому было четырнадцать лет. Взрослеющему мальчишке впервые захотелось исповедаться по велению души, а не потому, что так надо. И он решил, что сам выберет себе духовного отца.

Немного странного подростка больше привлекала старая месса, на латыни, а в храме Архангела Михаила практиковалось ее служение в определенные дни. Так он и познакомился с отцом Жаком. И его юная душа, жаждущая дружбы и понимания, потянулась к этому умному, отзывчивому и чуточку печальному человеку.

Сейчас Анри, с трудом удерживаясь от превышения скорости, ехал к высотному дому в центре, где снимал небольшую квартиру. В голове у него крутилось множество мелочей. То, чему он не придал в свое время значения, само собой слагалось в стройную картину. Значит, ему не показалось еще тогда, при первых встречах, что священник, видя его, с трудом сдерживает волнение. Отец Жак называл его мать просто Луиза, проговаривался, что был знаком с ней еще до рождения Анри. Он менялся в лице, произнося ее имя. Наконец – однозначно выделял Анри среди всех своих прихожан, и юноша не раз замечал, что кюре, видимо, будучи ласковым человеком по натуре, порывался отечески его обнять, но ограничивался легким прикосновением.

Так… стоп. И что из того? Даже если отец Жак и привязался к нему как к родному сыну, что это доказывает? У священника целибат, нет жены и детей, он, может быть, одинок. Понял, что Анри тоже одинок в своей семье… Пусть он и был когда-то другом его матери… да даже любовником, черт возьми!.. что из того?

Анри остановил машину. Надо успокоиться и выбросить дурь из головы. Бланш соврала. Даже такой, как она, не по себе от мыслей об инцесте, вот и напридумывала… Просто окончательно свихнулась.

Он истово перекрестился. И до дома ехал уже весьма аккуратно.

***

Очередной сюрприз ожидал Анри у подъезда его высотки. Из припаркованной рядом вишневой машины вышла женщина, которую он сразу узнал, несмотря на солнцезащитные очки. Эта стройная фигура с пышной грудью, сейчас затянутая в узкое платье того же густого вишневого цвета, что и авто… Буйные темные кудри, чувственные губы, чуть выступающий вперед подбородок… Жаклин была хороша. И познакомься они при других обстоятельствах, Анри бы, может, и не посмотрел на разницу в возрасте. Но сейчас эта женщина вызывала у него смесь неприязни и опасения. Он не забыл слова Греты о том, что кто-то тайно использовал на нем зачарованное зелье.

Юноша вышел из машины. Пройти мимо Жаклин, сделав вид, что не узнал, не получилось – она тихо окликнула его по имени. Все же он не мог невежливо обойтись с дамой, поэтому подошел к ней и сказал:

– Привет!

– Я же говорила, что найду тебя… когда захочу, – звучный, насыщенный полутонами голос звучал вкрадчиво и мягко. Изящные смуглые пальцы коснулись бледной щеки Анри. – А ты еще сильнее похорошел за один день…

– Благодарю, ты тоже прекрасно выглядишь. И давно ты меня ждешь?

– Прилично. Но я нашла этот адрес и собиралась приезжать сюда по вечерам, пока не встречу тебя. Мне повезло с первого же раза.

– Видимо, у тебя много свободного времени, – усмехнулся Анри. – Зачем такие сложности, Жаклин? Мне казалось, мы все уже обсудили. Я не собираюсь встречаться с тобой, прости.

– У тебя есть девушка?

Даже не задумываясь, он выпалил:

– Есть!

– Какая-нибудь красоточка из школы?

– Извини, я не отвечу. Послушай, если это все, то прощай. Увы, но что поделать… не я герой твоего романа.

Жаклин сняла очки. В ее прекрасных карих глазах застыло непонятное выражение: она как будто изучала стоявшего перед парня, словно увлеченный энтомолог – редкую бабочку. И в то же время нельзя было не разглядеть в расширенных зрачках отблеска истинной страсти.

И тогда Анри не выдержал:

– Что произошло позапрошлой ночью? – спросил он сухо, с нажимом.

Жаклин даже не удивилась.

– В ту ночь ты отнесся ко мне с куда большим интересом, чем сейчас.

– Я про другое. И ты поняла это, да? Мне тут объяснили, что мята и тимьян – очень интересное сочетание… при определенной обработке.

Красавица тяжело вздохнула. Потерла гладкий лоб кончиками пальцев.

– Я не знаю, что тебе известно… или о чем ты догадался. Но да, не буду скрывать – игра уже началась. И ты в ней – далеко не пешка. Анри Делоне, в котором мы думали найти лишь избалованного отпрыска богатенького папочки, оказался весьма интересной личностью.

– Кто это – мы?

– Не сейчас. Со временем все поймешь. Но если со вчерашнего дня тебе стало казаться, что отныне ты притягиваешь к себе множество странных вещей… то ты не ошибся. Добро пожаловать в ад, Анри Делоне. В тот самый, в который ты, наверное, веришь. С черной магией, бесовщиной, с ужасными искушениями и погубленными душами.

Жаклин увидела, как щеки юноши вспыхнули ярким румянцем, а губы с запекшейся на них кровью исказились негодованием.

– Это уже слишком, – отчеканил он. – Только что меня доставал маленький демон, а теперь дьявол подкинул колдунью. И правда, как-то слишком много всего на одного меня. И пора бы уже дать серьезный отпор вам всем. Объяснись. Что ты имела в виду?

– Нет. – Она снова нацепила темные очки. – Только одно могу сказать – с тобой ничего плохого не случится, если согласишься быть со мной. Знаешь ли, я ведь думала, что больше не привяжусь ни к одному мужчине… что душа сожжена. Тело требовало удовольствий, а сердце оставалось ко всем любовникам глухо и слепо. Но ты… за одну ночь страстный и нежный мальчишка все во мне перевернул. Строптивый и прекрасный Анри Делоне… или тебе больше нравится – Николя Лурье? Просто дай мне шанс, прошу… и сможешь избежать многих бед.

– Пусть даже так… я не люблю тебя, Жаклин, – тихо ответил Анри. – Мне жаль, если мой отказ причиняет тебе боль, я бы этого не хотел. Но… я влюблен в ангела. Еще раз скажу: прощай.

И он ушел, принимая вызов, потому что чувствовал, что ее угрозы – реальны.

Жаклин села в вишневую машину, но какое-то время оставалась за рулем без движения. Непрошенные слезы боли и обиды текли у нее по щекам, и гордая женщина была рада, что их никто не видит.

– Жаль… – прошептала она. – Очень жаль.

Глава 13

Поднявшись на лифте на седьмой этаж, Анри вошел в свою квартиру. Здесь все было совсем иначе, чем в особняке Делоне. Легкий полумрак царил в комнате с широкой кроватью, с причудливыми книжными стеллажами, тесно забитыми разноцветными томами. Окно почти полностью закрывали сиреневые шторы. Повсюду – сине-зеленые тона с вкраплением черного. И дышалось здесь легко и свободно.

Наскоро приведя себя в порядок, юноша уселся за компьютерный столик темного дерева. Рядом с клавиатурой лежала раскрытая книга. Это был «Золотой храм» Юкио Мисимы. Анри взял томик в руки и прочитал:

«…весь этот мир других людей – мир, никогда не оставляющий нас одних, подсовывающий соучастников и свидетелей наших преступлений. Надо уничтожить всех других людей. Для того, чтобы я мог открыто поднять лицо к солнцу, мир должен рухнуть…»

Сунул в книгу закладку, закрыл и отодвинул ее подальше.

Есть ли хоть в чем-то его вина в происходящем? Нет, с Бланш-то все ясно, но отказывать Жаклин почему-то было трудно. Она нравилась ему. С ней и вправду могло бы что-то получиться. Но нет ни капли доверия, и не верится, что эта женщина серьезно влюбилась за одну ночь. Тут, скорее, каприз скучающей красавицы. И все же… не получалось воспринять полную дурацких загадок речь Жаклин как блеф… Надо признать – она его напугала. Но вопреки всему Анри ощутил странное спокойствие. Ему бросили вызов – он его принял.

Почему-то вспомнилось, как сам пережил несчастную любовь, режущую душу словно ножом. Но те чувства были взаимны…

Отыскал среди документов файл со старыми стихами.

Чашка кофе.

Дождя седина

За печально залитым стеклом.

Где-то там ты сегодня одна…

Или, может быть, с кем-то вдвоем?

Ты идешь под зонтом…

Ты танцуешь, вся в бликах огня…

Без меня.

Без меня.

Без меня.

Где-то там мир чужой в пустоте.

Ну а здесь голос мой в темноте.

Закрываю глаза.

Скажет только слеза, что тебя рядом нет.

Вновь творю я твой свет, снова кровью черчу силуэт,

Я леплю облик твой,

А рука почему-то дрожит.

Ну постой же, постой…

Только дождь по вискам мне стучит.

Я не твой…

Ранние стихи… тогда он еще писал не так часто, как сейчас, под настроение. Та девочка… дочь маминого шофера. Накал страстей случился поистине шекспировский. Да и звали-то ее – Жюльетт. Они получили от своей любви, пожалуй, побольше, чем Ромео и Джульетта, но финал был предсказуем – отцу девушки указали на дверь… и Жюльетт с семьей уехала из города.

Острее чувства,

честнее мысли

на сломе жизни,

за гранью смысла…

А неплохие стихи, хотя и старые. Надо бы Реми показать. Все это в прошлом, да. Полудетская любовь, но сколько ж было перечувствовано…

Больше не колеблясь, Анри позвонил другу.

– Привет, Реми. Да, хочу приехать. Пока один, за Гретой съезжу попозже. Просто так… поговорить хочется.

– Старик, ты же знаешь, я тебе всегда рад, – был простой ответ.

Квартира Реми, полная хлама, старых журналов, разложенных всюду дисков и разбросанных личных вещей, была типичной обителью творческой личности, которая забегает сюда переночевать, да и то не всегда. Но сейчас Реми был дома и варил кофе.

– Привет, надежда французской поэзии. Как оно вообще?

– Нормально… почти.

– Ясно. Кофе будешь? Или коньячку плеснуть?

– Спасибо большое, лучше кофе.

– Ох уж эти твои манеры, старик… Этикет в детстве палками вколачивали?

– Вроде того.

– Ладно, все в порядке. Присаживайся.

Анри уселся в старенькое кряхтящее кресло, немного покачался в нем. Стало как-то спокойно и тепло. И этот аромат свежезаваренного кофе… Так не хотелось говорить ни о чем мрачном, тревожащем, грустном. Но ведь он пришел именно за этим…

– Даже не знаю, с чего начать.

– Давай с чего-нибудь попроще.

– Послушай, Реми… тут у меня были столкновения с Морисом и Зири… и мне кажется, что теперь я могу взглядом причинять боль.

Ришар хмыкнул.

– Хорошенькое у тебя понятие простого. Ну-ка, взгляни на меня. Не, ничего не чувствую.

Анри рассмеялся.

– Ну зачем ты так? Ты мой друг. А вот когда у меня закипает ненависть в душе…

Ришар вздохнул.

– Мой совет не сработал, да? Всю эту чертовщину ты из головы выбросить не в состоянии?

– Она сама меня находит. Отец Жак прав. Есть вещи, которые не постигнуть умом, но они существуют.

Реми не стал удивляться и спорить.

– Знаешь, а я тебе поверю. Городок наш вообще… с причудами. Мне Поль рассказывал, что тут еще лет пять назад процветал культ темных колдунов… Вот твой кофе. Правильно, черный, как всегда?

– Ага, спасибо. Что за колдуны?

– Честно говоря, я вполуха слушал. Ты бы сам его расспросил. Только не забывай все делить на десять. Но что-то такое, конечно, есть… Вы, ребята, из меня мистика сделали. И за тебя я все сильнее беспокоюсь… Понятно, о таких вещах лучше тебе с твоим кюре посоветоваться.

Анри глотнул кофе, удерживая очередной вздох. Прикрыл глаза. Плакал ли он хоть раз с тех пор, как его разлучили с Жюльетт? Ему казалось, что разучился. Как сильно ни рвется что-то изнутри, глаза остаются сухими, ни пресловутой «скупой мужской слезы», ничего… А вот сейчас захотелось плакать… даже волком выть.

– Ну что ты? – с непривычной для него мягкостью произнес Ришар. – Не молчи. Ты ведь хочешь что-то еще рассказать? Не держи все чувства в себе, братишка, всем известно, что это вредно для здоровья. Еще кофе?

– Давай.

В самом деле, а кому еще рассказать, как ни Реми? И Анри поведал другу обо всем, что произошло у него сегодня с Бланш, и о последующих своих невеселых размышлениях. Ришар сурово сдвинул густые черные брови.

– Знаешь, что я скажу, старик… Тебе либо фатально не везет, либо кто-то серьезно тебя испытывает. Ради некой высшей цели. Может быть, даже твой Бог. Почему-то склоняюсь к последнему, вопреки здравому смыслу. Вот же… Ты меня скоро из атеиста не только в мистика, но и в истового католика превратишь, дружище. А что до твоих фантазий насчет духовника, то они ни на чем не основаны, кроме твоего острого желания быть сыном этого человека.

– Реми!

– Будешь спорить, да? А почему тогда стихи фамилией Лурье подписываешь? То-то же. Нет, понятно, конечно, твое желание откреститься от чокнутой семейки… но ты и правда поверил девчонке, которую сам же называешь демоном? А когда это демоны говорили правду, м?

– Да ладно… это ж я так… больная она просто.

– Ну, с одной стороны, да. С другой – если не лечить, то чего доброго, у нас в Сен-Мишеле собственный Джек Потрошитель объявится… с маникюрными ножницами. Я вообще думаю, обеим твоим сестрицам от их матери досталось что-то нездоровое. И пресловутое «проклятье Делоне» тут ни при чем. Анри… уходи ты от них, а? У тебя то рука забинтована, то лицо в синяках… и ты молчишь, всегда молчишь! А спросишь – и не ответишь толком. Ты не знаешь, что ли? – еслибезнаказанно позволять людям кормить внутренних монстров, они звереют! Им становится мало, мало, мало! И в конце концов твоя гордость может стоить тебе жизни. Уходи от них, умоляю просто! Целее будешь.

– Так я это и решил, – ответил Анри.

– Что? – Ришар сильно удивился. – Правда?

– Конечно.

– Хм… Так, ты кофе допил? Давай-ка выйдем на балкон, хочу покурить.

Анри кивнул и поднялся с кресла.

Глава 14

Лиловые сумерки наползали на уютную улочку, которую друзья обозревали сейчас с высоты третьего этажа. Наступающая тьма мягко обволакивала пестрые витрины магазинчиков, белые зонтики уличного кафе, розовые кусты возле старых рыжих домов… Сен-Мишель, как, наверное, любой город, с приближением ночи обретал второе дыхание, окутывался флером загадочности.

– Мне кажется, что по вечерам волшебство куда проще обнаружить, почувствовать… – задумчиво произнес Анри. – Вот хотя бы свет фонарей… так и ждешь, что из них сейчас выпорхнет крошечная фейри.

Реми с привычным хмыканьем выпустил изо рта кольцо дыма.

– Ты поэт, Анри. Родился поэтом и останешься им, что бы ни стряслось. Вокруг тебя вьются женщины, а ты мечтаешь об ангелах.

– А ты?

– Что я?

– У тебя есть кто-нибудь?

– Сейчас нет. С Моник мы расстались, ты знаешь. Да и не нужен мне никто. Музыка – моя любовница, моя жена, моя страсть… Да нечего обо мне говорить, у меня все как всегда. А ты… так что решил-то?

– Я не вернусь в дом родителей, – тихо ответил Анри, рассеянно разглядывая проезжающие по улочке автомобили. – Отец устроит скандал, заблокирует мне все что можно. Но я не вернусь. Учебу, наверное, придется бросить…

Реми потушил сигарету о балконные перила.

– Ничего не бойся, – произнес он с непривычной теплотой в голосе. – Мы – «Белый космос», мы как братья, а ты – наш. Ни я, ни Поль, ни Кристоф с Жаном – никогда мы тебя не бросим. Не пропадешь, старик. Ты правильно решил. Даже не вздумай туда возвращаться.

– Спасибо… – сердечно ответил Анри и хотел еще что-то добавить, но зазвонил его смартфон. Он вытащил телефон из кармана брюк, принял входящий. – Грета? Как – уже здесь? Я же собирался за тобой заехать?

Звонкий, как рождественская игрушка, голосок весело ответил:

– Мне почему-то показалось, что лучше и интересней добраться самой… ты же рассказал мне, где живет Реми.

– И ты сейчас…

– На ближайшей автобусной обстановке.

– Так… Мы идем к тебе.

***

– Надеюсь, ты не из тех девчонок, что закатывают глаза при виде беспорядка? – ехидно спросил у Греты Реми Ришар, когда все трое переступили порог его квартиры. – Следовало бы, конечно, прибраться к твоему приходу, но мне было лень.

– И в этом он весь, – засмеялся Анри.

Грета оглядела беспорядок сочувственно и с большим интересом.

– Ой, ноты! Можно?

Реми кивнул.

Ноты были везде раскиданы по комнате – наскоро записанные на салфетках, тетрадных листочках, даже на полях газет. Похоже, вдохновение всегда неожиданно настигало Реми Ришара.

Девушка взяла одну из нотных записей, сосредоточенно вгляделась в нее.

– Какая красота! – наконец выдохнула она восхищенно. – Твое?

Снова молчаливый кивок.

– А стихи уже есть?

Ришар коротким жестом указал на Анри.

– Да, вот он написал.

– А я могла бы спеть…

– Правда? – Реми недоверчиво приподнял густую бровь. – Ну давай… нет, не сейчас. А когда все соберутся.