Отвергнутая

Наша маленькая группа магнитом притягивает внимание. Вскоре вокруг нас собрались светочи, и темняки сменили вектор движения, без жалости атакуя наших защитников. Медине крутится безумным волчком, пытаясь прорваться к выходу, но темняков слишком много. И мы только плотнее приблизились к стенам главного корпуса, защищая свои спины.

Мы с Алисой прижались друг к другу. И если Аля мелко дрожит от ужаса, то я будто металла наелась, такой специфический привкус застыл во рту. Мельком я вижу Марка в окне, он выскакивает на козырёк и оттуда воздевает руки к небу, призывая своих владык явиться на это ристалище, чтобы раз и навсегда покончить со светом.

Надвигается тьма. Медине и светочи бились из последних сил, когда темняк с мордой леопарда прорвал круг, выхватывая из моих рук Алису.

– Яра! – закричала подруга, утаскиваемая в самое пекло к огню, пролитому светочами, и масляным лужам, из которых вверх поднимаются едкие клубы дыма. Она скрылась в нахлынувшей тьме, и я опрометью бросилась вперёд, когда Медине попыталась остановить меня.

Действуя инстинктивно, я впилась зубами в её пальцы, вынуждая отпустить, и побежала за Алисой. Вновь заныло сердце, да так, будто там застряла острая игла. Передо мной из чёрного дыма и белого пламени возникают дерущиеся светочи и темняки. На их губах пузырится кровь, пот застилает их лица, а глаза бешено вращаются в горячке боя.

Остановившись, я с трудом вытаскиваю из рук мертвеца меч, прекрасно понимая, что не умею с ним обращаться, но здесь было так много воинов, что я только и успевала уворачиваться от одной схватки до другой, лавируя между импульсами тьмы и света. И продолжая идти вперёд.

На пути попался разрубленный волк, из половины его тела вывалились внутренности, но он всё ещё был жив и злобно скалился, пока я не скрылась в воняющей серой дымке. Потом я налетала на молодого светоча, и тот цепко схватил меня за плечо, потянув за собой со словами:

– Она там!

Вместе мы бросились вперёд, и как раз вовремя – над Алисой склонились два птичьих монстра. В руке одного из них было зеркало – миниатюрная копия того, что чуть не убило меня. Его напарница пытался заставить Алю открыть глаза – он когтями царапал её кожу на шее, приговаривая что-то совсем неразборчивое.

– Алиса! – закричала я, устремляясь к ней.

Темнячка развернулась ко мне всем корпусом, и я как-то совсем легко проткнула её живот насквозь, упираясь рукоятью в кожаный жилет, моментально намокший от выступившей крови. В моей груди немилосердно заколола игла, оставленная владыками, но я, стиснув зубы и сдерживая тошноту, вытащила меч в тот момент, когда светоч защитил меня от смертельного удара другого темняка, отрубив голову птицы.

– Вас нужно увести отсюда! – заорал он, поднимая Алису и толкая её ко мне. Он зло сплюнул на землю, а потом вступил в бой сразу с тремя гиенами, со злым смехом налетевших на нас.

Я заслонила дрожащую, как осиновый лист, Алису, выставляя вперёд меч, пока светоч отбивался от тварей. Мы оказались на боковой аллее в стороне от основного сражения, но я прекрасно понимала, насколько ничтожны наши шансы выжить. Сколько мы ещё продержимся, когда над головами безумствует зимний ветер и гремит дьявольский гром? Когда темняки так яростно и торжествующе рычат, а светочи стонут под многоликим врагом? Молитвами отсюда не выбраться. Нас спасёт только чудо.

– Я боюсь, – шепчет Алиса, когда к нашим ногам падает вепрь со светящейся стрелой в спине. Она зажигает его целиком, и мы отступаем от белого пламени.

– Я тоже, – говорю, понимая, что она меня не слышит. Развернувшись, притягиваю её к себе, бросая меч и заглядывая в её невозможно синие глаза, такие огромные на белом, как мел, лице. – Кажется, время пришло. Ты ведь тоже чувствуешь это?

– Да! – восклицает подруга.

Когда рядом с нами возникает покрытый кровью светоч, мы хватаем его за руки и проваливаемся в чёрное молоко. А когда дымка спадает, вокруг нас оказался дремучий и заколдованный лес звериной изнанки.

Глава 4. Отравленный миндаль

Звериная изнанка – мир иллюзий, созданный как ловушка для владык, но ставший для них домом.

– Какого чёрта? – взъярился парень, вырываясь. Не выпуская меч из рук, он озадаченно оглядывается. – Да как вам в голову пришло затащить меня сюда?!

– Вячеслав сказал, что нужен защитник, – заискивающе отвечает Алиса. – Ты оказался ближе всех.

Он в немом шоке смотрит на неё. Даже рот приоткрыл от удивления, превратившись в очаровательного мальчишку. Только сейчас я поняла, что он не старше нас. Юноша с пухлыми губами и лисьим разрезом глаз. На его чёрной форме серебристыми нитками вышит символ бесконечности, что подчёркивало ученический статус.

– Я всего лишь учусь, – помертвев от открывшихся перспектив, сказал он, взъерошив кудрявые волосы. – Я даже не знаю, что нужно делать и как отсюда выбраться!

Наша игра в гляделки закончилась сразу, как мы услышали далёкий протяжный вой. Тогда же до нас дошло, что мы и правда оказались на звериной изнанке. В самом центре глухого леса в компании ученика светочей. Без поддержки, без инструкций и наедине с заточёнными владыками.

– Радует, что здесь тепло, – чуть визгливо произнесла Алиса, оглядываясь. – Хотя бы не замёрзнем. Однако я не вижу тропу, о которой упоминал Вячеслав.

Пока она говорила, я оглядывалась по сторонам, пытаясь хотя бы представить, куда нас занесло. Это место до странного очарования напоминает лес, в который завёл меня Марк. Те же сумрачные деревья с сизой дымкой, в которой танцуют разноцветные светлячки. Закатное небо, раскрашенное серебристо-серыми облаками, сквозь которые проступают очертания полной луны.

От земли поднимается вечерняя прохлада. А сам воздух кажется сладким с медовым привкусом. Здесь так легко дышится! Словно я попала домой.

Туман ласково стелется по ногам, будто шелковой вуалью обнимая обнажённую кожу. Слышится пение птиц. Карканье воронов. Густой мох опоясывает каждое деревце, взбираясь вверх по стволу, соединяясь с шапками светящихся грибов. Поваленные деревья и густой подлесок превратили это место в непроходимую тёплую чащу. Даже испарина выступила над верхней губой, до того сгустился воздух, набухая, как перед летним дождём.

Начинает казаться, что мы в тайге среди наших исконно русских сказочных земель. И если пройдём чуть дальше, то окажемся на опушке леса прямо перед домиком на курьих ножках. Или дойдём до топких болот, будучи запутанными лешими и водяными.

Взглянув на свои тонкие балетки, усмехаюсь про себя. С ними мне и шагу не сделать – сгниют и промокнут.

– Нам придётся положиться на волю света, – твёрдо заявил парень, следуя за моими мыслями. – Испытания начинаются здесь, значит всё идёт так, как надо.

– Может хоть представишься? – хмуро спрашиваю его, потирая нос, на который пали первые капли дождя.

– Иван!

Он поочерёдно пожал наши руки, неловко переминаясь с ноги на ногу. У него даже пояса для меча не было, так что он переложил его в правую руку, чувствуя себя крайне неуютно.

Алису думала о том же, о чём и я. Она смотрела на свои ноги, прекрасно понимая непрактичность обуви. Но что остаётся? Сидеть здесь и ждать чуда? Переглянувшись, мы улыбнулись, мысленно обмениваясь мнениями. Так было всегда. Будто телефонный кабель протянут между нами – настоящая телепатия!

– Куда идти, Яр? – спрашивает Ваня, и я, задумавшись, киваю вправо – там чащоба кажется не такой глухой.

Так началось наше путешествие.

* * *

Мы уже неизвестно сколько времени топаем в несгущающихся сумерках по непроходимой чаще. Наши ноги изрезаны до крови, наши платья промокли насквозь, а мы пропотели и покрылись липкой грязью, синяками и ссадинами. Паутина, мох, туман и дождь – наши настоящие враги. К сожалению, наши ноги пострадали больше всего. Как мы и ожидали, балетки оказались ни к чёрту и подошвы отклеились довольно быстро. Воспользовавшись мечом Вани, мы укоротили подолы платьев и сделали что-то вроде портянок, чтобы не идти босиком по грязной земле.

Ваня предлагал мне свои ботинки, но я отказалась. А потом стала наблюдать за ним, смутно укрепляясь в своих подозрениях. Наконец, когда спереди раздался громкий треск, а светоч тотчас встал передо мной, заслоняя от невидимой угрозы, я спросила его:

– Почему ты меня защищаешь?

Парень продолжал напряжённо всматриваться в темноту леса, а когда убедился, что там никого нет, устало вздохнул, объявляя привал. Мы облюбовали ближайшее поваленное дерево, в изнеможении опустившись на него. От жажды и тупой усталости кружилась голова, и хотелось, чтобы это безумие скорее закончилось. Меня больше не манила таинственная атмосфера загадочной изнанки.

Ваня искоса посмотрел на меня, не желая отвечать. Тогда я ударила его по плечу, и Алиса хихикнула, догадываясь о подоплёке моего вопроса.

– Мне не так много известно, – заговорил он, сдаваясь. Его чёрные волосы облепили вспотевшее лицо, отчего зелёные глаза показались ещё ярче, чем прежде. – Но когда вас привезли, пошли разговоры о том, кто из вас та самая. Ярослава – ты фаворит Вячеслава. Ты родилась доношенной, без всякого вмешательства извне, в отличии от Алисы, которую мать родила прежде срока. Далее зеркало тьмы чуть тебя не убило, а ведь именно так оно должно среагировать на избранницу. И внешне ты…

– Внешне? – с любопытством протянула я, когда он умолк.

– Похожа на предыдущих иллюминэ, – стушевавшись, ответил Ваня. – Но это лишь догадки. Любая из вас может оказаться ею! – тотчас добавил он, будто извиняясь перед Алисой. Та удивлённо приподняла брови.

– Можно подумать, кто-то из нас мечтает оказаться на передовой в борьбе с владыками. Мы похожи на слабоумных? – фыркнула она, ничуть не расстроившись.

Я же смешалась, вновь оглядывая всё ту же непроглядную темень леса. Ничего не поменялось с момента, как мы сюда попали. Вечные сумерки. Застывший мир…

Чувствую ли я в себе силу бороться со звериными владыками, что когда-то управляли нашими умами? Защищать свет? Отстаивать право человечества идти своим путём без внешнего влияния? Понимаю ли, о чём идёт речь? Желаю ли я этого? Наверное, нет. Потому что это звучит слишком громко. Лживо. Не про меня. Однако после слов Вани я что-то почувствовала внутри себя. Призрак желания?..

Ничто в этом мире меня не привлекает. Нет цели. Нет смысла. Бесконечный поиск. И отказ за отказом. Я так устала быть никем. Устала рваться вперёд и ничего не получать взамен.

Алиса никогда не понимала, как непросто мне живётся. С момента рождения моей сестры Ани, меня будто задвинули на задний план. Сестрёнка родилась с врожденной кардиомиопатией. Всё детство провела в больницах. Мне тогда только-только исполнилось восемь лет. Я только начинала жить, а уже оказалась не у дел. Папа работал, мама носилась с Аней. Я росла как сорняк. Будто лишняя в доме, где всё делалось ради Анечки. Я люблю сестру, но я устала от того, что родители всё время выбирают её…

И вот, кажется, что впервые в жизни выбрали меня. Не Аню. Не Алису, к которой тянулись мальчишки, что мне нравились, и подружки, что терпели меня из-за неё.

Это завораживало. Но и смущало до неимоверности.

Я сижу на поваленном дереве в грязном платье с волосами, перетянутыми верёвкой, с ногами, обмотанными тряпками, пропахшая потом и кровью. Неужели таков путь избранницы света?

Моя названная сестра, драгоценная Алиса, смотрит на меня, и какой же странный у неё взгляд. Неужели она меня жалеет? Неужели она боится, что со мной случится беда? В ней нет и капли зависти. А я лишь желаю защитить её. Как и всегда. И если для этого придётся стать избранницей – я это сделаю.

Привал подошёл к концу. И мы уткнулись в свои сомнения. Куда идти дальше? Мой путь не вывел нас на опушку. И тогда Иван предложил осмотреться сверху. Выбрав наиболее удачное дерево, он с немалым трудом полез наверх, оставив свой меч мне. Посыпались сосновые иголки, мелкие веточки, Ваня без конца кряхтел, возмущаясь своенравию леса, но продолжал карабкаться выше.

– Как думаешь, это правда? Ты иллюминэ? – спросила Алиса, чуть дрожа то ли от холода, то ли от страха.

Наш молодой защитник не был героем, но без него лес показался ещё страшнее, чем прежде. Кто здесь обитает? Какие твари могут бродить в лесах изнанки?

– Мне всё равно, – солгала я. – Я думаю о том, как нам выбраться отсюда. Не может такого быть, чтобы мы оказались посреди нигде. Это нелогично.

– Я вообще не вижу во всём этом логики. Обычная девчонка спасёт мир? Это такое скрипучее клише, что даже я в своих фантазиях никогда его не использовала. Посмотри на нас! Ну как одна из нас может быть избранницей света? Ты хоть из пистолета стрелять умеешь благодаря отцу, а я? Ни физической подготовки, никакой дисциплины. Меня до сих пор трясёт после всего, что случилось. Я всё ещё чувствую эти руки на своей шее. Эту боль… как я могу ей противостоять? Как можно выстоять, не будучи подготовленной?

Алиса говорила, а я вспоминала, что чувствовала сама. Жгучий ужас. Парализующее чувство, от которого не сбежать. Даже двигаться и то больно. Но я побежала, когда Алису забрали. Я убила человека в облике зверя. Я не струсила. Я была… готова? И даже сейчас меня потряхивает не от страха, а от предвкушения. И пускай я бы предпочла оттолкнуть всю эту невозможность, нельзя не признать, какой живой я чувствую себя с того момента, как оказалась в том жутком доме среди темняков.

В лесу раздался заунывный вой, лишь отдалённо напоминающий волчий. Было в нём что-то такое надрывное, пугающее, первобытное. Громкое, как будто его издаёт огромный зверь, призывающий своих собратьев.

Не сговариваясь, мы вплотную приблизились к дереву, наверху которого скрылся Ваня, и я выставила вперёд меч. Я не умею с ним обращаться, но если речь пойдёт о выживании, мне придётся его использовать. Уставившись в тусклый лес, размытый от нескончаемого дождя и густого тумана, мы застыли в ожидании. Эта песнь была по наши души? Это чудище учуяло наш запах и кровь, что мы невольно оставляли за собой?

Сверху послышался треск, и мы разошлись, когда рядом с нами спрыгнул Ваня. Его волосы полнились иголками, лицо исцарапалось, а глаза расширились ещё больше, чем прежде. Он выхватил меч из моих рук, крича:

– Бежим! – и бросился в сторону против той, откуда донёсся вой.

Идти по чащобе – то ещё приключение, но бежать по ней – дохлый номер. Даже когда слышишь треск и грохот позади. Ты просто падаешь. Спотыкаешься о коряги и поваленные деревья, запинаясь обо всё, чем богат густой хвойный лес. Ветви наотмашь бьют по лицу, да так больно, что перехватывает дух. И продолжаешь бежать, видя перед собой спину лучшей подруги, что также падает и прихрамывает, напоровшись ногой на мерзкий сучок. Мы поддерживаем друг друга, но разве это может продолжаться долго? В конце концов, Ваня приткнул нас к узкому, но плотному дереву, и прикрикнул:

– Полезла, одна-вторая, живо вверх!

Подставив ладони под ноги, он первой подсадил Алису, а потом взлетела я. И хоть мы совсем не обезьянки, страх оказался так велик, что через миг мы уже были метров в десяти от земли. Внизу Иван встал в стойку против тех тварей, чьи шкуры замелькали среди деревьев. Он бы не успел вслед за нами.

– Яра, мне страшно! – стонет выше Алиса, я же лишь крепче держусь за ствол, пытаясь уместиться на узком суку. Животный ужас пробрал и меня, ведь мне лучше видно, что происходит внизу.

Это не волки. Это прообразы волков, их древние предки. Огромные, безжалостные, чёрные, как сама ночь. Они бросаются на Ваню со всех сторон, пытаясь отогнать от дерева. Ни звука не доносится от них. Твари нападают молча. Светоч пытается на них кричать, но какой крик остановит монстров под полтора метра в холке? Будучи правшой, он управляется левой рукой, правой прикладываясь к сердцу, пытаясь призвать свет. Но у него не выходит – слишком молод наш защитник. Неопытен. Ему ещё рано биться со тьмой. Волки это чувствуют. Их удерживает его меч и труп одного из них – самый первый пытался сходу дорваться до шеи Вани, и был сражён с одного удара, лишившись головы.

– Осторожно! – закричала я, когда два монстра подкрались сзади, нападая с двух сторон.

В ту же секунду я буквально скатилась вниз, сдирая кожу со своих ладоней. Я прыгнула прямо на спину волка, цепляясь за его шею и отвлекая от Вани. Адреналин зашкаливал, я буквально пела душой, пока тварь скакала подо мной, переворачиваясь боками и падая вниз, пытаясь меня стряхнуть. Оказавшись на земле, я подхватила толстую ветку и выставила вперёд прямо в оскаленную пасть зверя, пытавшегося вонзить клыки в моё горло.

Я не видела, что происходит вокруг, только чувствовала кровавое дыхание волка, видела его злые янтарные глаза и чувствовала тяжесть на своём теле. Он пытался меня достать. Ветка хрустнула в его зубах, разламываясь на куски, а я зло закричала, упираясь руками в шею монстра. Осталась секунда до гибели – мне было не удержать эту махину, когда тварь застыла, пристально глядя мне в глаза.

И она будто что-то увидела во мне, так как ослабила напор, не пытаясь больше давить. Сомкнулась пасть. Тотчас заныло сердце. Засевшая игла крутилась вокруг оси, вызывая нестерпимую боль. Тварь взвизгнула. Свет померк в её глазах, и она упала на меня, окропив своей кровью. Стало светло. Так светло, как бывает в самый солнечный день на самом солнечном пляже.

И когда свет рассеялся, кто-то стянул волка с моего тела, возвращая мне воздух. А потом протянул руку, поднимая на ноги, да так резко, что я врезаюсь в него, оказываясь совсем близко.

У него ореховые глаза. Такие светлые с россыпью чёрных точек. И волосы медные, цвета только пролитой крови.

– Какая же ты красавица, – низкий голос парня прихватил моё нутро, и я расцвела ответной улыбкой.

Он пахнет мёдом с привкусом полыни и той самой хвои, что окружает нас, а худое с острыми скулами лицо, так и притягивает взгляд.

– Яра! – раздался голос рядом, и я испытала укол раздражения: незнакомец отступил в сторону, и я увидела Алису, а рядом с ней – невредимого Ивана.

Подруга бросилась мне на шею, крепко обнимая, со словами: «Как я перепугалась!» Из-за её спины вижу обожжённые тела волков. Их убил свет, выпущенный неизвестным светочем.

– Глеб, вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! – восклицает устало Ваня, подходя к товарищу и обмениваясь крепким рукопожатием. – Как ты попал на изнанку?

Широко улыбаясь, Глеб подмигивает зардевшейся Алисе.

– Я бы рад поболтать, но нам лучше убраться отсюда, пока другие хищники не пришли на свет. Тут много кто бродит. Я вообще не ожидал, что вы так долго продержитесь, – говорит он, уклоняясь от вопроса.

– Извини, но мы не в силах куда-то идти, – устало заявляет Алиса, опускаясь на землю, брезгливо поглядывая на трупы монстров. – Наши ноги стёрты до крови, и я будто сама в дерево превратилась, так всё болит.

И правда, глядя на наше уставшее войско, видно, что мы уже ни на что не способны. Боевое облачение Вани совсем изгваздалось в грязи, покрылось чёрными и бурыми пятнами, порвалось местами от ветвей деревьев и когтей волков. Он побывал в мясорубке и теперь держался на одном только упрямстве. Про нас с Алисой и говорить нечего – мы обе и шагу не ступим, так темнеет в глазах от напряжения.

– Блестяще, – фыркает Глеб. – Вы хоть понимаете, что сейчас начнётся? Каждый зверь в радиусе на километров пять почуял благую магию. Они заявятся сюда.

– И как ты предлагаешь нам от этой оравы удрать? – возмутилась я. – И куда бежать-то? Мы понятия не имеем, где находимся, и уж тем более не знаем, куда должны прийти!

Глеб удивился и сначала не поверил нам. А когда до него дошло, то призадумался.

– В конце тропы находится святилище Благой владычицы. Куда бы вы ни пошли, оно окажется перед вами, когда будете готовы. Или же вы умрёте, если не выдержите испытания изнанки. Так что вам решать, куда идти, – протянул он.

Мы с Алисой переглянулись, ничего не понимая. Как бездумное хождение по мокрому лесу должно отразить смысл испытаний изнанки? Стычка с волками – это часть проверки? Что ещё нас ждёт? И куда всё-таки идти, ведь уже вновь слышен заунывный и пронизывающий нутро волчий вой?!

– Поторопитесь! – намекает Глеб, вытаскивая меч. Иван встаёт рядом с ним, повторяя за старшим. – А то скоро всё это потеряет смысл!

– Может туда? – тихо произнесла Алиса, махая влево. – Мне кажется, что там что-то есть.

Я с сомнением посмотрела в ту сторону, прислушиваясь к своим ощущениям. Поначалу я ничего не почувствовала, но потом… увидела. Это была воздушная тень, возникшая между двумя очень старыми дубами, спутавшимися ветвями и образовавшими что-то вроде полога, под которым застыла молодая лань с розоватой шёрсткой. Животное показалось знакомым. И смотрело слишком разумно. А потом лань вздрогнула всем телом и устремилась прочь.

Я не стала говорить о том, кого мы с Алисой увидели. Глеб принял наше решение, а потом помог Але взобраться к себе на закорки. Аналогичным образом поступил со мной Ваня. Как светочи, они выносливее нас. Так и побежали. Да так быстро, что деревья вокруг слились в тёмно-зелёную массу, только ветер засвистел в ушах. Оглядываясь, я замечаю вдали светящиеся золотые глаза волков. Им за нами не угнаться. Особенно после того, как Глеб что-то закричал в небо, и обоих светочей охватило белое пламя, ускорившее бег.

Мы уже не бежали, а будто летели над землёй, в прыжке преодолевая поваленные деревья, овраги и кочки. Но даже так я была на пределе. Мне едва хватало сил держаться за Ваню, настолько измотала меня изнанка. И как же сильно пахнет кровью! Я всё ещё вижу перед глазами тела убитых, слышу вопли, яростное рычание зверя надо мной. Слишком много всего, да ещё и сразу. Так ярко. Пронзительно. А я сама поблекла.

Лань, показавшаяся мне нашей подругой Ниной, указала верный путь. Деревья редеют, впереди виднеется просвет. Выскочив на опушку леса, мы углядели святилище. Вот только до него метров триста и ещё двести, если смотреть сверху. Перед нами оказался крутой обрыв, открывавший вид на ненормально золотистое поле под тёмно-синими облаками, между которых застыла огромная сияющая луна.

Чудом успев затормозить, Глеб отпустил Алису, а я соскочила с Вани, и мы замерли перед обрывом, пытаясь прикинуть, каковы наши шансы.

– Придётся прыгать в обнимку, – заявил Глеб, нагло скалясь и вновь подмигивая Алисе. – Девушки сами не спустятся вниз, а я вижу птичек в небе. И что-то мне подсказывает, они летят сюда не с добрыми намерениями.

Это явно были не птицы, а огромные хищные горгульи с масляно-чёрными крыльями и двумя парами когтистых лап. На сюрреалистичном фоне крылатые твари выглядели как россыпь чёрных точек, с ужасающей скоростью приближающиеся к нам.

– Не задерживаемся, отдохнём на том свете! – задорно воскликнул Глеб, приглашая Алису вновь забраться к себе на спину.

Подруга покраснела, я же поджала губы, подходя к Ване.

– Открой рот, – порекомендовал Ваня. – И лучше зажмурься, а то со страху ещё свалишься.

– Вот ещё, – процедила я. – С детства люблю американские горки, так что давай, прыгай. И постарайся меня не уронить.

Парень усмехается, половчее подтягивая меня за собой. Вместе с Глебом они синхронно прыгнули вниз. Алиса завизжала, зажмуриваясь, а у меня перехватило дух. Это совсем не походило на горки, скорее на смертельный аттракцион, так быстро мы полетели вниз. Я клещом вцепилась в Ваню, обнимая его грудь. Хватит ли у меня сил не свалиться?

Мысль не успела окончательно сформироваться, как мы оказались на земле, и я-таки упала, больно приложившись лопатками о твёрдую землю. Перед глазами заплясали жёлтые круги, но мне не дали и секунды, чтобы прийти в себя. Ваня, видя моё состояние, подхватил меня на руки и потащился за Глебом, аналогичным образом поступившим с Алисой. Кажется, моя подруга лишилась сознания. Впрочем, я сама была близка к этому.

– Держитесь, девочки, недолго осталось! – кричит Глеб, ускоряясь до немыслимой скорости.

Из-за плеча Вани, я вижу как с обрыва прыгают звери и слышу недовольный клёкот в небе. Горгульи вот-вот нагонят нас. Глеб спотыкается, но падает до странности аккуратно, чтобы Алиса не пострадала. Ваня замедляется, опуская меня на землю.

– Бегите! – кричит он, вставая в позу и вытягивая меч.

До святилища, набирающегося золотым сиянием, остаётся всего ничего. А крылатые монстры уже кружат над головами, отгоняемые световыми вспышками Глеба.

Мы с Алисой бросились вперёд, не видя ничего вокруг, только свечение, только притяжение огромной белой чащи, позади которой высится ангелоподобная фигура женщины в белом плаще с капюшоном, раскинувшей руки в стороны. Из её ладоней текут золотые водопады, а земля вокруг полнится жёлтыми сверкающими цветами. Вблизи видно, что чаша покрыта вязью из странных символов. Мы чувствуем призыв Благой владычицы и не можем ему сопротивляться. Только бы успеть!