Хранители Мира

Василий Иванович, так звали её мужа, вышел на кухню и, проходя мимо нас, на ходу бросил нам:

– Пацаны, не стойте столбами. Пройдите в ванную, там выжмете одежду, вытретесь, и бегом за стол чай пить!

Тогда я не мог понять, почему они вели себя так, словно ничего не было, ни ужасной грозы, ни падения тополя, в один момент мне даже казалось, что им доставляет радость случившееся. Это потом мне объяснили, что это специально так делается профессионалами для создания тёплой радушной обстановки, в которой людям, испытавшим шок, становится лучше, и они быстрее приходят в себя. По выходу из ванной комнаты, чашки стояли уже на столе, чай, налитый в них, дымился легкими струйками пара.

Сашке тоже принесли особый напиток, от него по всей кухне распространился приятный запах, сравнимый лишь с букетом весенних цветов.

– Что это так божественно пахнет? – спросил Пашка. – Не чай, это точно! – и понюхал свою чашку, наполненную до краёв.

– Это как раз-таки чай! – ответил, улыбаясь, Василий Иванович. – И он травяной, состоит из разных лекарственных трав. Их там столько, что даже всех наименований и не упомнишь!

– Каких? – брат всегда расспрашивал людей, вплоть до самых последних мелочей, но всегда чётко знал, где и когда нужно остановиться.

– Точно не помню… Чабрец, душица, мята, валериана, молодые листики вишни и прочие, их лишь добавляют в разных количествах и пропорциях, всё зависит от конкретного случая, – очень спокойно, словно понимая серьёзность, заданного вопроса, ответил Василий Иванович, – если хочешь, то Мария напишет тебе рецепт.

Сашку стало заметно лучше. Лицо перестало быть бледным и на белой коже начал проявляться первый румянец, прекратилось невнятное бормотание, похожее на бред сумасшедшего. Одни лишь руки продолжали предательски дрожать, это указывало на то, что парень не совсем оправился от испуга.

– Саша тебе лучше? – тихим, мягким голосом спросила Мария Петровна, или просто Машенька, но лишь для своего мужа.

– Угу, – ответил он, делая ещё один глоток специально приготовленного для него горячего тонизирующего и успокаивающего напитка.

– Чего ты так испугался, сынок? Если тебе трудно, то не отвечай.

– Мне… Мне… – его голос в очередной раз предательски дрогнул.

– Тише, милый, тише! Уже всё хорошо, тебе сейчас ничего не угрожает, – успокаивала она его.

– А Валерка и Пашка! – вдруг испуганно закричал он. – Они погибли? Что сними? Я хочу знать всю правду!

– Нет, – очень ласково ответила ему Марья Ивановна, и по-матерински прижала его к своей большой груди, – успокойся милый, вон смотри, сидят за столом, живые и невредимые! Ну что ты, перестань!

Первый раз за последние полчаса он обратил на нас внимание. Мы ему улыбнулись в ответ, ни у кого из нас не оказалось ни одного слова. Он тоже робко улыбнулся нам в ответ, словно, не доверяя своим глазам. И стал говорить. Говорить.

– Я шёл, нет, мы шли из магазина. И тут я увидел то, что мне приснилось! Сегодня ночью у меня был сон. Он повторялся всю ночь, прокручиваясь, раз за разом, как я ни пытался от него отделаться, ничего не помогало! На нас троих, падало дерево, и мы умирали, снова и снова! – Сашка начал всхлипывать. – Было очень страшно, очень! Ходил умываться холодной водой, пытался не спать. Ничего не получалось, я всё равно засыпал и умирал под этим чёртовым деревом! – закричал он, и уже тише продолжил, лишь изредка шмыгая носом, – Поднялось солнце, я сразу выскочил из кровати и побежал во двор. Как я ему был рад! Вы даже не представляете! Тёплое ласковое. А потом, этот поход за хлебом, этот дождь! Мы шли втроем, хотели попасть домой до дождя. Но тут из-под моих ног вырвался смерч, небольшой такой, с пол метра высотой, затем серебристая курица стала переходить нам дорогу! Вы понимаете! Это всё было как во сне, всё точь-в-точь! Я опять испугался и как заору «Назад»! Дальше не помню, последнее, что я успел увидеть, это тоже было как во сне, курица пошла назад. Затем хруст дерева, раскат грома и темнота. И мне стало ещё страшней, когда почувствовал, что я живой, а их… их… – он показал на нас пальцем и заплакал. – Их убил этот тополь!

Из его глаз текли слёзы, а дождь на улице не уменьшал свою силу, всё лил и лил.

– Но теперь я вижу, что они живы и я очень рад! – произнёс Сашка, немного успокоившись.

– Это ты нас спас, – подражая тону тёти Маши, сказал Пашка, – если бы не твой крик, вернее сказать будет, если бы этот сон тебе не приснился, а после него ты не закричал, то тогда точно мы бы погибли. Спасибо тебе, ты спас наши жизни.

В доме воцарилась тишина, которая была мне не по нутру, хотелось кричать!

Но тут, подключился дядя Вася, принёсший холодной питьевой воды из бассейна (вся деревня снабжалась привозной водой, которая хранилась в специальных ёмкостях, вырытых в земле в форме груши, и стенки его вылиты из водонепроницаемого бетона, бассейны, они были двух видов, для питьевой воды и для дождевой, которую собирали с крыш для полива огорода, поскольку водопровода не было, и колодец выкопать невозможно было).

Он оказался очень весёлым человеком. Его юмор и шутки остроумно блистали во всей красе. Мы покатывались со смеху, позабыв о случившемся. Даже Сашка, сидевший сначала молча, не обращая на нас никакого внимания, погружённый в свои мысли. Постепенно заинтересовался разговором, вскоре тоже повеселел, и смеялся не меньше нашего! В общем, когда закончился дождь, веселье было в самом разгаре. Был выпит второй чайник, прежде чем я выглянул в окно, там, через тучи пробивались первые лучи солнца. Дождь перестал.

– Спасибо вам за всё! Нам, пожалуй, пора, – поблагодарил я людей, помогших нам в трудную минуту. – А то дома, наверное, уже всполошились, ищут, наверное.

– А дождь уже перестал? – спросила Мария Петровна, и посмотрела в окно. – Точно! Уже перестал. Надо же, как время быстро прошло! Да, да, конечно идите.

В её голосе чувствовалась нотка грусти и печали. Я не мог дать этому объяснение. Позже мне рассказали, что у них нет детей. Они очень хотели. Решившись на серьёзный шаг, усыновили девочку из дома ребенка. Никто толком не знает, чего им это стоило, сколько нервов и денег было потрачено на взятки чиновникам, для скорейшего решения этого вопроса. Но они добились своего. Славная и умненькая девочка была, но, увы, трагически погибла, хоронили всей деревней. В тот день они всей семьёй поехали в Семикаракоры. Навестить родню, пройтись по магазинам и погулять по городу. Шли по тротуару, радуясь жизни, и держались за руки. Мария, Василий, и Ксюша. Впереди из продовольственного павильона выскочил парень, лет двадцати, двадцати пяти и побежал прочь от него. Следом за ним выскочили продавцы в надежде догнать воришку. Тот нёсся очертя голову и сносил всё на своём пути, и тут как назло они ему и попались. Вор на большой скорости врезался в них и разорвал цепочку между Василием Ивановичем и ребёнком. Девочка не удержались на ногах, и упала прямо под колёса проезжавшего мимо автобуса городского маршрута. Окружающие люди и сами родители, были шокированы произошедшим, и не сразу сообразили, что делать, благо нашлись не растерявшиеся прохожие и вызвали милицию и скорую. После этого родители год были замкнуты и ни с кем не общались. Говорят, что Василий пытался найти эту воровскую сволочь, но безуспешно. Не помогли ни связи, ни знакомства. Следующие полгода он сильно пил. В доме есть её комната, в которой каждый входящий чувствует присутствие девочки, готовой в любую минуту появиться из-за угла, схватить куклу или мячик и снова выскочить гулять на улицу. Вот такая жизнь хреновая бывает. Но, мы не об этом сейчас.

Дядя Вася и тётя Маша проводили нас до калитки.

– До свидания ребятки, не попадайте больше в такие передряги. И заходите в гости, не стесняйтесь! – произнесла тётя Маша, едва сдерживая слёзы.

– Почаще заходите! – повторили они хором с Василием Ивановичем.

– Зайдём обязательно! – отозвались мы.

– Спасибо вам, вы добрые люди. Да хранит вас бог! – поблагодарил их от всего сердца Сашка.

Мария Петровна помахала нам на прощание рукой, отвернулась, чтобы скрыть свои слёзы. Мы ответили тем же. Шли молча и неторопливо, насколько позволяла размокшая после сильнейшего ливня дорога. Солнце скрылось за новыми тучами, которые обещали новую порцию дождя. Говорить мне не хотелось. Пашка иногда искоса посматривал в сторону нашего друга. То ли хотел задать ему пару вопросов, то ли поглядывал из боязни, что тот вдруг свалится опять и забьётся в истерике.

Сашка шёл молча и о чём-то напряжённо думал. Так мы и разошлись, каждый к себе домой.

– Наверное, Санек сегодня не придет! – высказал я свою догадку вслух, когда он ушёл. – И не будет продолжения рассказа, которое мне так хотелось дослушать.

– Нет, я думаю, он не такой человек, – возразил Пашка, – могу поспорить!

– Давай, на что?

– На три «шпалы»!

– Хм, – я почесал свой лоб, – по рукам!

И мы ударили по рукам.

К вечеру ливень прекратился. Ветер ослаб, но прежде успел разогнать почти все тучи, оставив лишь небольшие облачка, разбросанные по всему небу.

Я и брат вышли на крыльцо и уселись на стулья, захваченные сразу с собой из дома. Крыльцо в дедушкином доме представляло собой балкон. Площадью четыре или пять квадратных метров, он был открыт со всех сторон и с крышей над ним. Сад, окружавший его вокруг, создавал тень, что позволяло там отдыхать и днём, скрываясь от палящих лучей солнца.

– Паш! Принеси дедов трон!

– Иди сам принеси, мне лень.

Я молча встал, показал брату кулак, пошёл за любимым креслом дедушки.

Около семи вечера на крыльце появился дед Павло. В его движениях сквозило старостью и усталостью, чего раньше я не замечал.

– Деда, ты что-то сегодня неважно выглядишь, – встревожился Пашка, внимательно разглядывая деда.

– Да есть чуток, прихворнул немного я, внучки, – ответил дедушка. – Но моё повествование длинное и надо его продолжать, чтобы ни произошло. И прежде чем эта чёртова простуда уложит меня в постель, я закончу его.

– Можно перенести на завтра, а сегодня отдохнешь, – предложил я.

– Нельзя ребятишки, нельзя! Начатое уже не остановить. Кстати, никогда нельзя останавливать начатое дело, – и тут же повеселевшим голосом добавил, – а где же ваш друг?

– Сашка?! А он, может и не прийти! – сказал я, помня о случившемся сегодня утром происшествии.

– А мне кажется, придет! – твердил брат, демонстративно разминая пальцы.

– Вы что, сорванцы, опять поспорили? – строго спросил дед, глядя на нас.

– Ну, есть чуток.

– Не спорьте по пустякам, тем более на такие вещи, как придет или не придет, успеет или не успеет! Пути Господни неисповедимы. Спорьте тогда, когда знаете, что вы правы и знаете этот вопрос или тему досконально, иначе можно облажаться. Посмотрите, кто идёт! – мы повернули головы, это был Саня собственной персоной. Он поздоровался с дедушкой и уселся на приготовленный для него Пашкой стул. Выглядел он отдохнувшим и свежим, нас это порадовало.

– Ну, как жизнь внучек? – спросил у него дедушка Паша.

– Я вам всем хочу сказать одну очень важную вещь. Вы не против? – начал Сашка.

Все втроем кивнули головами в знак согласия. У нас были серьёзные лица, лишь дед улыбался краешком рта.

– Дедушка Паша, я вам верю, и буду слушать ваш рассказ внимательно и с удовольствием. Чего бы мне это ни стоило. С сегодняшнего дня, я верю в вещие сны и впредь буду ими пользоваться. Они, кажется, так называются?

– Да Сашок, ты превосходно понял сегодняшнюю ситуацию, – серьёзно ответил дед.

– Деда, ты что, знаешь о том, что случилось утром? – удивлению нашему не было предела.

– Да, а что тут такого! Уже вся деревня знает. Деревенская почта всегда работает хорошо! – непонимающе посмотрел на нас дедушка. Но блеск и твёрдость его взгляда не давали мне покоя, словно он знал гораздо больше, но недоговаривал.

– Ну что, продолжим? – сказал Пашка. – Только закончу одно не законченное дело, а то не смогу спокойно слушать. Подставляй свой лоб!

Я покорно подставил лоб, и получил свои заработанные три «шпалы». В другое время я бы нашёл способ отделаться от него, но не сейчас! Не хотелось тратить время, на пустую перебранку.

– Следующий раз я отыграюсь! – почёсывая лоб, гудевший от шалбанов, сказал я.

– Но это будет потом. А сейчас слушаем продолжение, – прекратил нашу перепалку Сашка.

– Ну что, внучки, готовы слушать? Раскрыли свои уши, а? – спросил дедушка. – Вижу, что да. Тогда начнем. Кто скажет, на чём я остановился? Ага, вспомнил…

***

Спал я тогда крепко, и ничего мне не снилось, чему был сильно рад. Врать не буду, не помню, сколько провалялся в таком состоянии. Но когда открыл глаза, настыпила ночь. Попытался пошевелиться, но всё тело болело, словно из меня сделали отбивную. Попытался встать, не получилось. Моё тело не слушалось! Тогда придумал, как решить эту задачу по-другому. Лёжа на спине, заставлял все мышцы напрягаться, затем расслаблял, потом опять напрягал и опять расслаблял, чтобы разогреть их. Начал с пальцев рук и ног, сжимать и разжимать их. Сначала медленно и неуверенно, потом всё лучше и лучше. Следующий этап, кисти рук и локтевые суставы, для этого начал сгибать и разгибать руки. Боль была такая, что я готов был вылезть из собственной шкуры. Прикусил язык, дабы не кричать от боли, терпел и, потея, работал без перерыва. Потом были плечевые суставы. Наверное, в тот момент инквизиторские пытки показались бы детской шалостью по сравнению с тем, что пришлось испытать мне.

***

– Ух-х! – выдохнул дед, словно заново переживая тот день, и свои ощущения. – Как вспомню, так вздрогну!

***

Не знаю, откуда у меня взялась сила, но плечи удалось-таки заставить шевелиться. Наступила очередь ног. Всё началось в том же порядке. Только с одним маленьким отступлением на полчаса или час. Когда дошел до тазобедренных суставов, вообще потерял сознание от дикой боли. Спустя какое-то время боль схлынула, и я смог открыть глаза. Первым делом посмотрел на ноги, но те сами делали упражнение, в том же темпе, что был задан мною до отключке. Это меня немного испугало и порадовало. Ведь теперь они двигались свободно, без сильной боли и особых усилий. Попробовал по очереди, правая рука – работает, левая рука – работает. Прислушался к себе, понял, что боль не совсем прошла, она была где-то там, внутри тела, и это меня ещё более порадовало. «Так, – подумал я, – продолжим!». Правая нога – действует, левая хрустнула, но работала исправно. Попробовал всеми конечностями вместе. Было не привычно, тяжело, но они слушались и повиновались моим мозговым импульсам.

«Ну что, рискнём встать!» – воскликнул про себя я, потому что вслух это произнести оказалось очень трудно, язык бревном лежал во рту и не хотел подчиняться. Ну, думаю, сволочь, я тобой потом займусь! Перевернулся на живот. Первый шаг был сделан. Не спеша подтянул ноги и руки. Попробовал их на прочность. Хорошо! Напрягся и стал на четвереньки, этот манёвр удался, но не без труда. Пришлось попотеть.

Став на четвереньки, словно годовалый малыш, попробовал сделать несколько шагов. Ура! Пошёл! Я радовался как ребёнок. Сделал круг, и вернулся на исходное место. Осталось самое тяжёлое: полностью подняться на ноги. Постоял на четвереньках, собравшись с мыслями и силами, набрал побольше воздуха в легкие и… Не получилось! Плохо старался, чёрт! Кричал я на себя. Ещё попытка… Слёзы от боли, лезвием резавшей всё моё тело, застилали глаза. Ноги дрожали от напряжения, но стояли и постепенно поднимали моё никчёмное тело.

Вскоре ценой нечеловеческих усилий я стоял на ногах. Пусть на дрожащих от слабости и напряжения, но стоял! И это уже замечательно.

«Теперь надо привыкнуть к вертикальному положению тела» – думал я. Стоять было неинтересно и скучно. Поэтому мне пришлось вытворять со своим организмом чудеса. Сначала это было похоже на конвульсии умирающего человека. Но с каждым новым усилием, движения становились все более уверенными. Вскоре оно уже могло извиваться, как змея. Пот тёк в три ручья. Одежда, бывшая на мне, промокла до последней нитки, словно я нырнул в реку или попал под дождь. Где-то внутри себя, я почувствовал некие новые чувства, возникшие невесть откуда, которые подсказывали мне, что я уже готов сделать первый шаг. И повинуясь ему, правая нога двинулась вперёд, совсем чуть-чуть, совсем немного, но вперёд. Следом за ней левая нога. Правая, левая. Стоп, перекур! И всё заново. Шаг правой, шаг левой, шаг правой, шаг левой. Отдых. К тому моменту, когда шаги стали твёрдыми, а ноги уверенными в себе, небо стало сереть, и за лесом зарождался новый день.

С рассветом и в голове моей всё стало на свои места. Чувство тревоги уступило место радости от первых шагов, заставило меня оглядеться. Глаза искали кого-то или чего-то. Пройдясь, по лесной утренней поляне, я натолкнулся на то, что искал. Это был старик Святогор. Я подумал, будто он испугался и ушёл, оставив меня одного. А он вместо этого лежал в траве, свернувшись калачиком, и крепко спал.

– Вот ты где! – закричал я, искренне радуясь, что, нашёл его.

– Сгинь нечистая! Уйди прочь! – спросонья закричал старик.

– Это я, Павло! Что напугал? Извиняюсь. Я за вас волновался.

– А это ты, фуф! – радостно фыркнул Святогор.

– Как вы? С вами всё хорошо?

– Уже да. На, держи! – и протянул мне мой, теперь уже новенький меч.

– Это мне? А где вчерашний?

– Это он и есть. С помощью твоей силы он починился сам.

И, Святогор, поведал мне про возрождение из небытия волшебного меча, принадлежавшего некогда одному из богов. Как гласит древняя легенда, бог услышал мольбы одного воина, просившего его прислать ему великое оружие, чтобы он в одиночку смог защищать свою землю от врагов и прочей нечисти, поскольку остальное войско струсило и разбежалось по заморским землям, бросив своих родных и близких на произвол судьбы. Бог неделю наблюдал за ним, слушая молитвы, и на седьмой день поверил его словам и выковал для него из божественного металла меч. Подарил его воину, взяв с него клятву, что это оружие никогда не повернётся против своего же народа, и не причинит никому горя. Воин согласился, и выполнил свою клятву. Спустя тьму лет меч был утерян. И лишь вчера он был мною.

После его рассказа я серьёзно стал верить в то, что они действительно меня ждали. Но вот для какой цели я нужен, по-прежнему было неизвестно. Святогор не говорил, а я не торопил события.

– Нам повезло, – продолжил старик, – я и представить себе не мог, что заночую под открытым небом.

– А чего здесь такого? Природа, воздух! Красота! – удивился я его словам.

– Так было много лет назад. А сейчас всё изменилось. Нашу землю заполонила разная нечисть. Вампиры одолевают наши деревни. Арты здесь всегда жили, живут, и будут жить! – решительно высказался Святогор. – Наши ближайшие родственники Русы и Славия, в будущем наши племена перемешаются, и родитесь вы, наши правнуки Русские. Так сказано в нашем святом писании. Так вот, если ты нам не сможешь помочь, то наш род вымрет, а следом и Русичи, и далее все остальные. О вас просто знать никто не будет, так как вы не появитесь в истории человечества! И, некому будет оберегать наш мир от душегубов всяких! – старик разошёлся не на шутку, он ходил взад-вперёд и ритмично жестикулировал, потом, несколько угомонившись, продолжил:

– Этой ночью, я убедился, что ты тот, кто нам нужен! И это чудо с мечом тому подтверждение. Такое мог сотворить лишь избранный. Хотя мне это слово не нравится. Все мы под Богом ходим. Мы его дети и внуки. Не можно выделять одного средь остальных чад.

– У всех судьба своя, – тихо вставил я.

– Да, каждому предначертано своё будущее. Вот с этим я согласен.

– Святогор, ещё вчера я не верил во всю эту историю. Теперь, – мои слова шли от сердца и совести, – мне стыдно за себя. Но после того как я взялся за меч, который привлёк моё внимание, будучи куском ржавого метала, я узнал очень многое. Словно он передал мне весь свой опыт, и знания, накопленные за многие века. Не могу сказать, что стал большим специалистом, ведь истинно, мастерство приходит с опытом, чего пока у меня нет, но курс обучения прошёл.

– Это хорошо. В Книге о мече было написано, но не сказано где и как скоро ты его найдёшь, поэтому я сильно волновался на этот счёт.

– Ладно, отец, надо двигаться. А то сидим как у себя дома на завалинке. Путь предстоит не шуточный.

– Ну что, тогда в путь!

Я прошёлся среди мертвецов, ища подходящие ножны. Снял с одного воина, посмотрел, примерил. Не понравились, откинул в сторону. Подошёл к другому трупу, у того было то, что нужно. Ножны были сделаны из хорошей кожи, да и пошиты замечательно. Не в руках же меч нести!

Переоделся в новые одежды, вложил меч в ножны, и повесил на пояс. Перекинул через плечо дорожную сумку, в которую сложил свои вещи и побрёл вслед за стариком. Мы продвигались едва заметными тропами, которые вели нас на север. Идти всё время приходилось по густо заросшему лесу. Но мне это нравилось. Чистый воздух, кругом зелень, радующая глаз. Вековые деревья толщиной в три обхвата взрослого человека окружали нас со всех сторон. Эти великаны, упав на землю, создавали великие буреломы, через них мог пройти лишь знающий человек, показывающий правильный путь, иначе можно переломать ноги и руки, и голову тоже можно свернуть.

Святогор двигался не спеша, щадя моё ещё болезненное тело, но, не останавливаясь ни на секунду, чтобы оглядеться или сориентироваться на местности. Сразу было видно, что старик много раз пользовался этой тропой.

– А куда ведёт эта стезя? – спросил я.

– К нашему племени Славия. Живут они на реке Рос. Если идти от этого места, то дней пять-шесть ходу, – ответил старик.

Щебетание птиц было неугомонным, не замолкая ни на секунду. Один певец сменял другого, словно соревнуясь в своих вокальных возможностях. Если б мне предоставили судейство, то проигравших участников соревнования не оказалось бы. Все пернатые хороши по-своему. Малиновки, пересмешник, иволги, соловьи и даже сойки радовали мой слух.

Кроны деревьев плотно закрывали своими листьями землю от лучей солнца. Поэтому подлесок поредел и не мешал идти. Несмотря на то, что солнце давно перевалило на вторую половину небосклона, было прохладно и влажно.

Старик остановился, осмотрелся и так же молча свернул влево. Пройдя несколько шагов, свернул за кусты. Я за ним. Мы, спустившись с небольшого склона, оказались возле ручейка, протекавшего в небольшой низине. Он еле слышно журчал и нес свои чистейшие воды в одну из ближайших речушек, чтобы потом попасть в полноводную реку.

– Здесь заночуем! – сказал мой проводник.

– Не знаю, как у вас тут с едой. Но думаю, надо что-то придумать на ужин. А то так есть хочется, аж переночевать негде!

– У тебя что, дома нет? – удивлённо спросил Святогор.

– Есть, это шутка такая!

– Шутка… – задумался Святогор, – это хорошо.

– Теперь поделись опытом. Как в ваших леса поймать себе на ужин дичь?

– С помощью лука и стрел, для крупных зверей ямы с копьями, вкопанными на дне, силки для птиц.

– Так, проанализируем, лук и стрелы отсутствуют. Силков тоже нет, яму надо рыть, но нечем. Тогда остаётся одно, ловить руками.

– Ничего не надо делать, уже всё есть. На камни, разводи огонь.

– Хм! – старик заставил меня задуматься, и я начал вспоминать, как это делается. Порывшись в памяти, нашел обрывки воспоминаний. В какой-то газете, кажется, было написано, как это делали дикари, или это мне кто-то из стариков рассказывал. Я не помнил.

В общем, насобирал сухой травы и листьев, наломал и сверху положил тонких и сухих веточек, немного добавил коры с поваленного дерева. И принялся высекать из камня искру.

Тук-тук. Тук-тук.

Старик в это время перепрыгнул через ручей, поднялся выше по течению и подошёл к огромному дереву исполину. Огляделся по сторонам, убедился, что кроме меня, усердно занятого высеканием огня, в лесу никого нет, ловкими движениями руки поддел кору, и та отошла от ствола. Святогор аккуратно поставил кусок коры рядом с деревом, облокотив его о ствол. Так же легко вытащил слой дерева, потянув за спрятанную ручку. Он был не толстым, но прочным и напоминал собой пластмассовую пробку от бутылки, но овальной формы, около метра высотой. За большой пробкой скрывался овальный проход внутрь дерева. Дупло было огромным и сухим.

Артанец скользнул в темноту. Я по-прежнему настойчиво высекал огонь из камня, очень мне хотелось его распалить к приходу старика, но тот никак не хотел загораться!

Тук-тук. Тук-тук.

«Стоп! А что, если… – мелькнула у меня мысль в голове, – использовать мох!».

Огляделся, и вижу, неподалеку стоит сухая берёза, вся покрытая бородами мха.

– Ага, вот и то, что надо! – воскликнул я.

Нарвал охапку бородача, самого сухого, и вернувшись, аккуратно уложил его под низ листьев и травы. И снова принялся высекать искры, ударяя камни, друг о друга.