Возрождение. Как достать любимую со звезд

– Вчера. И ни о каких резервациях я не знаю. Я больше года летал по всей Земле в поисках цивилизованных людей, но не встречал, одни дикари. Мы не до конца освоили звездолет, рискуя, спешили к вам. Прилетели и что видим, одни сумасшедшие роботы с прекрасными ополоумевшими девушками.

– Точно! – Нагара словно током пробило. – Амазонки жили на Земле в древнейшие времена и страдали от недостатка мужской ласки.

– Погодь с этими ласками, чернявый, – оборвал я его. – Лучше расскажите, есть ли у вас нормальные люди и как встретиться с ними, где эти резервации?

– Легко, завтра сдадим патрулю, и они вас к ним отвезут. Снова сорвался смех до хрипоты.

– С ними беседовать бесполезно, пошли искать глайдер. Скоро рассвет, и Хакер явно не выдержит нашего отсутствия и посадит «Азимова» на планету, вот тогда будет большая потеха, – Нагар положил руку мне на плечо.

– Ты сказал «Азимов»? У вас есть глайдер? – нотки тревоги зазвучали в голосе белоруски.

– Представьте себе, целый космический крейсер «Айзек Азимов» присядет вам на лужайку да и пальнет по вам мезонными пушками, если не вернемся вовремя.

Над поляной зависла гробовая тишина.

– Эту историю про космического голландца знает каждый, хватит нам пудрить мозги. Сестры, вам они нужны? Маркиза?

Толпа двинулась на нас. Фонарики зажглись ярче, не давая

нам присмотреться. Нагар разразился отборным матом, бросился им навстречу. Послышался женский писк испуга и восторга одновременно, навлекая «огонь» на себя, сея хаос в рядах партизанок. Строй фонарей заплясал хаотично, распался, местами затух. Бешеный рев не унимался, мощная фигура хватала все подряд и за все, не глядя, что это были милые стройные девушки, и волчком запускала в наседавших (рука ударить женщину не поднялась, хотя и безумных). Я под шумок припал к земле и скрылся во тьме, все одно нам их не одолеть, а женщины Нагара просто так убивать не будут, он на первых порах пригодится для того, что предусмотрела матушка Природа. Через полчаса все стихло, Нагара как достойного соперника связанного увели в свой лагерь. Проследить вблизи не получалось, вот когда послышался задорный смех черного молодца, сердце окончательно успокоилось.

– Трудная ночка тебе достанется, напарничек, – прошептал ему вслед. – Сильно не волнуйся, я тебя надолго не оставлю.

Через десяток километров добрался до глайдера и на бреющем вернулся к ним на поляну, осветив ее мощными носовыми прожекторами. Но чтоб было более понятно, с кем они имеют дело, не с какими-то местными андроидами, пальнул в космос с фазера большим шаром энергии, который взорвался, содрогая воздух взрывной волной.

– Уважаемые Белоруски! – раздалось из динамиков. – Мы, как и говорили ранее, прилетели с Земли. Этот глайдер вам в доказательства. Просим вас извинить за беспокойство, но на звездолете «Айзек Азимов» ждут нашего возвращения, и я попросил бы вернуть моего напарника.

Глайдер присел на поляну. Я появился в освещенном проеме, спустился по трапу, неся в руках лазерный транслятор. Нагар стоял за женщинами и помахал рукой, улыбаясь во весь рот.

Толпа обступила полукругом, и снова Предводителю пришлось выходить мне навстречу, ощущая смятение в движении.

– Я буду очень краток, времени нет. Нагар, ты как, летишь? – крикнул ему через плечи впереди стоящих партизанок.

– Они не кусаются, могу остаться послом для установления дипломатических отношений, разорванных тысячелетия назад.

Нагар все больше и больше меня удивлял, как быстро его мозг мог впитывать все прочитанные книги, становясь очень интеллигентным, образованным человеком. Такие заумные предложения у меня не получались никак.

– Я оставляю этот прибор для установки связи с вами, с нами. Тьфу. Мой напарник останется для согласования наших действий с вашими и объяснения цели нашего визита, – улыбнувшись, добавил. – Вы уж несильно «пытайте» его, он нам еще нужен.

. . .

– Успокойтесь, с Нагаром ничего не случится, ну помучают его немного или много, но эти муки ему будут очень приятны. Главное, Каролине мы ведь ничего не скажем? Да?

– Вот еще, бабнику еще и порядочную жену подавай, – взъерепенилась София.

– Так он в плену, и его пытают, – еле сдерживая смех, поддержал Тёма. – Верно говоришь, София, это не влазит ни в какие рамки так мужчину обижать, я срочно вылетаю к нему на помощь.

– Можешь и не возвращаться, чтоб вас запытали до смерти, кобеля несчастные.

– А если без шуток, дела более, чем серьезные. Первые сообщения от него сильно настораживают, там внизу порядком заправляют роботы и настроены совсем недружелюбно. Всех женщин причисляют к диким, мужчин – к психам. Дамы, вы уж извините, но вам придется остаться на корабле. Немного передохну, соберусь с мыслями, затем слетаю к Нагару, узнаю, как прошел дипломатический прием, и выясню об управляющей иерархии планеты, как выйти на высшее руководство. Может, не все так черно, как кажется на первый взгляд. У вас, женщин, всегда мания преувеличения.

– За твое отсутствие мы обнаружили десяток спутников, часть неисправна, часть отключена, но в исправном состоянии, – новыми данными Хакер предотвратил шквал негодования в адрес мужчин.

– Остатки былой цивилизации, – вскинув глаза, пробурчал я. – Надо взять один на борт, раз отключен.

– Я пробовал автономным навигатором взломать его, но он оказался отключен командой с планеты и находился в ждущем режиме.

– Вот это новость. Значит, ими управляют, но зачем отключили?

– Магнитные бури с вероятностью девяносто пять процентов могут повредить их, так что их отключили, пока планета не удалится от нейтронного карлика к желтой звезде, – аргументировал Хакер.

– И долго это продлится?

– Примерно месяц, два.

– Вот и флаг нам в руки, терять время не престало, прекращаем разглагольствовать.

– Но магнитосфера, словно вьюга, глушит все радиоволны, мы отсюда не сможем помочь, – возразили виртуалки. – Одному опасно лететь, вдруг у партизанок есть шпионы и палиция уже там.

– Тёма, есть ли на корабле роботы человекообразные? – невзначай моргнув глазом.

– Подходящего ничего, – пожал плечами вирус, подыгрывая мне, хотя по выражению лица он и сам не понял подвоха.

– Жаль, я его первым пустил бы.

– Я полечу с тобой, – как-то не с большой охотой высказался Хакер, не переставая барабанить пальцами по клавиатуре, привстав с кресла. – Только расчеты закончу.

– Ему оторвать задницу и глаза от монитора равносильно Архимеду Тибет перейти, – тихо хихикнула София. – хотя ее он все же оторвал.

– Я бы так и поступил, но… Корабль останется один, возвратиться он, конечно, сможет под чутким руководством Софьи и Тёмыча, только пробежаться по струнам не получится, значит, будут прыгать десяток раз, хватит ли энергии на корабле для черных дыр. Так что жертвовать последним оплотом цивилизации неразумно. Да я и сам имел дурость лететь неполным составом, надо было взять любых добровольцев, – пафосно, согнув голову, произнес речь. – Словно на прогулку собрался.

– Буде тебе, – София нежно прислонилась к груди. – Давай так, туда и обратно без каких там сюрпризов. Нагара заберешь, он, поди, высох, бедняга. А мы здесь обдумаем, куда Тёму запихнуть.

Я поднял голову и улыбнулся Тёме в экран через плечо Софы.

. . .

Ранним утром, это у них, а у нас на орбите это не касается, пришло сообщение от Нагара, он всех убедил о своем земном происхождении, почему он такой здоровый и выносливый. От высокого притяжения на Земле повышается сила, увеличиваются кость и мужская мощь. Далее разведчик доложил о структуре управления. Жители планеты все живут в резервациях. Правительство состоит из андроидов, как и все управление. Поддерживая уровень жизни людей так, чтобы население счастливо вымирало. Но как изощренно, предоставляет все блага, вечный отдых на лучших островах, ведет пропаганду вседозволенности в желаниях, от которых люди убивают друг друга, сексуальные меньшинства переросли в большинство, нормальных людей нет. Резервации распределены по половому признаку. Еще лет тридцать – и детородных женщин уже не будет. В округе Столицы действуют отряды белорусок, на море кроме амазонок есть пираты «голубых кровей», правда, изрядно постарели. Борьбу ведут, но потомство не дают, поэтому и «голубых кровей», в смысле высокородных.

Отряды партизанок периодически вскрывают кабели связи. Что в данный момент и сделано, нарушили дистанционное управление планетой, спутники отключены, пока планета не удалится от голубого светила. Нагар помогает партизанкам консолидировать отряды в единый фронт, спутники оживут через тридцать семь дней, кабели отремонтируют за неделю.

– Тёма, выключи запись. Еще квадрокоптером, который я оставил, они подробно засняли весь город и окраины. Вывод один: надо действовать, иначе планету уже не спасти, – подытожил отчет полета Архимед.

– Да, грустно, но и весело. В самый раз прилетели, наш выход, господа, – улыбнулся Тёма, выключая главный экран с видеоотчетом о планете. – Нагар время не терял, вон какой рекламный ролик прислал. А вы, девчонки, на него муть напускали. Хорошо бы внутренности андроидов вытрясти.

– И что ты там хотел бы увидеть? – с непониманием уставились мы на него.

– Кишки, вы этого хотели услышать? – рыкнул на них Тёма, – только в виде проводов коммуникаций.

– Придурок, – обиделась Софья.

– Кто тебе сюда провода протянет, космического лифта здесь нет, – поддержала подругу София.

– Хакер, – оторвал я его от расшифровки данных, – нам с тобой придется штурмовать штаб полиции, мы знаем точный его план, и ты сможешь вынуть из их компа винчестер, его должно хватить для Тёминых программ.

– Да ты что, с ума сошел! Двадцать андроидов с парализаторами и с сотней виомов на каждом углу, – глаза у него округлились по яблоку, – вынуть винт впопыхах не получится, там тьма соединений.

– Тогда всю планшетку заберем.

– Точно зависть о дипломатической работе Нагара затмила тебе мозг, планшетка твоя размером метр на два в виде стола. Почему бы нам сразу не захватить штаб и оттуда ломать коды, если останемся живы, – обалдело уставился на меня Хакер.

– Я думал об этом, и могло бы получиться, если бы партизанки не поспешили пару недель назад. А теперь они научены, просто отключат опорный пункт от сети или сотрут дистанционно всю память, надо тырить ее на корабль. Здесь Тёмыч переберется в нее, и можно будет подумать о взломе системы, – не обращая внимания на нулевой исход предложения, произнес я на полном серьезе. – Далее мы сможем врезаться в любую башенку сети в любом месте планеты.

– Пульнем из глайдера плазменными шарами по окружности, отсечем от сети и дроидов накроем, – предложила Софья.

– Нельзя кабеля коротить, да и в опорном может остаться страж, не говоря о том, что это будет прямое вторжение, – подвел резюме Хакер.

– Да, лучше всего действовать от имени белорусок, пока точно не удостоверимся в правдивости описанной обстановки, а через планшетник мы уж точно узнаем все, – Архимед взглянул на Тёму и мигнул глазом, – Софья, как ты говорила, о процедуре через зад?

– Колоноскопия. А что?

– Тёмыч проктологом решил стать, в кишку посмотреть.

– Да пошел ты! Я вот порылся и подумал, если прис… – Тёмыч хотел было сказать о роботе-разведчике, имеющемся на складе, с солидным квазимозгом.

– Нет, приседать на корабле мы не будем, – не зная, что еще скажет он, Архимед пригрозил кулаком за спиной, повернувшись вполоборота к монитору, чтоб никто не видел.

– Никто не знает, чем они обладают, да и энергия небезгранична, тратить килотонны на разжигание войны. На чем возвращаться будем?

– Пусть Тёма поделится с нами программами, – робко предложила София.

– 720 терабайт примешь? – Тёмыч вошел в роль заговорщика, улыбнулся мне и добавил. – И самое малое – 410 терабайт моей логики.

– Столько не стяну, – пробурчала Софья. Я обеспокоенно посмотрел на девчонку.

– В принципе, у нас одна и та же логика – от Софии. Хотя нет, тормозить сильно буду.

– Может, мне снова заархивироваться? – тихо произнесла София, на глазах появились слезы.

У меня сердце сжалось от последствий моих хитрых намерений. Вдруг птицей фениксом вспыхнул трансфер и на поверхности появились близняшки.

– Тёма, бери нас замуж, – заговорщически подмигнув, тонко рассмеялись они.

– Я не готов к такому повороту, с одной стороны, уже стар, тысяча лет как создан, с другой – молодой, самостоятельной жизни не видал, все живу чужими глазами и доводами…

– Ладно, даем тебе шанс увидеть свет своими глазами и ногами. Принимай на подселение нас, а сам переходи в гибук. Архимеда нельзя оставлять без присмотра, вон он как развалил экобазу в Киеве без Эврики. А вот далее с любимой в Тибете все обошлось мирно.

Тёмыч моргнул черным экраном и застыл с отвисшей челюстью. Я подмигнул ему и пожал свою руку. До него наконец-то дошло, чего я добивался.

– Э-э, я не согласен быть ему любимым, – запротестовал Тёмыч под общий смех, тыкая пальцем в мою сторону.

Переселение затянулось на три часа. Девчонки хоть и виртуальные, но пожитков в виде разнообразных программ собрались горы. На предложение Тёмы создать архив и перекинуть одним файлом получил категорическое нет. Особенно трепетно Софья переносила Софию, память, ощущения, логику и женскую нелогику в придачу. Вплоть до размера и программы роста каждого волоска на теле индивидуально. На мой вопрос зачем остановил переселение на полчаса, чтоб услышать краткий курс женской красоты.

Тёмыч периодически появлялся в образе ослика с горой баулов на спине, и где-то там, под облаками, наверху баулов восседали по очереди то Софья, то София, хотя отличия у них самые малые: у Софьи грудь была крупнее и поведение вульгарнее; София могла позволить это очень редко, когда ее брали на понт, воспитание в детстве все же было настоящее.

Наконец-то все закончилось, и, скопировавшись в гибук, Тёма предстал пред нами на своих ногах.

– «Айл би бэк»! – раздалась зловещая фраза в рубке, и с трансфера возникла голограмма Терминатора с пулеметными лентами через плечо.

– Тём, прекрати так, – пискнула с монитора София, – я ужасно боялась этого галофильма еще в детстве.

– Ладно, и пошутить нельзя.

При этом он исчез в гибуке, немного пошуршав там, вытолкнул последний «чемодан» со шпионскими архивами слежения, который оставила виртуалка для прослушивания наших похождений в рейдах. Снова появился сам в облике богатыря, водрузив на голову трансфер, и сразу повело в сторону.

– Алкаш несчастный, а не воин, – обиженно произнесла Софья на ее обнаруженную поклажу. – Как свое присутствие на корабле оставил, а меня выдворил совсем.

– Я былинный богатырь, который тысячу лет не стоял на ногах, поди, мышцы затекли.

Он с напряжением расхаживал по рубке, набирая все больше уверенности в своих действиях, вскоре перешел на бег и умчал по коридору.

– Софья, ты случайно не осталась нижней частью в гибуке? – сострил я.

– Я ему программку диареи оставила, чтоб чемодан мой не трогал, видно, не справился с простой задачей, а ты ему планету доверить решил.

Под общий смех вернулся Тёма, смущенно опустив голову.

– И где ты ее откапала, она совсем не такая, не логичная, вот и не обнаружил на ручке чемодана эту программку.

– Берешь человеческую болезнь, раскладываешь на белковую структуру, записываешь байтами ДНК, и, вуаля, природный вирус готов для виртуальных существ, – заливаясь озорным смехом, на экране кривили рожицы близняшки. – Это София подсказала, сказав, чтоб ты сам обкакался от своего «айл би бэка».

– И что ты делал в туалете? – спросил Хакер.

– Ничего, просто прибежал, не поняв, что это было, – смутившись сильнее, решил договорить. – Но по ногам потекло.

. . .

Глайдер загрузили под завязку всеми подручными средствами, мощным генератором радиочастоты, мини– экскаватором, кротом – для прокладки кабелей, диковинной машиной на колесах, как в телеге. Софья составила коктейли Молотова в пластиковых банках с разными начинками. Раскурочили пару механизмов, достав из них квазимог, чем ввели в негодование девчонок, обидевшись на изъятие гибука.

С ночной стороны в слабых лучах белого карлика (его лучи светили, но не грели, хотя без привычки сильно резали глаза) сверкнули две звездочки.

– Видел? Может, корабль отвести подальше?

– Это их спутники, остатки цивилизации, дивно, что они в таких условиях сохранились. Пять штук осталось работоспособными, когда доберемся до управления их с планеты, то прихватим один из них, попробуем через них до земных добраться.

– Ты уверен, это сработает?

– Нет.

– Тогда возьмем все пять, увеличим шанс.

– Не факт. Они могут даже взорваться в трюме.

– Слушай, мне нравится твой позитив.

– Архи, врубим «Рамштайн»?

– Лучше «Квин» с их бессмертной «Ви Вел Рок ю».

– Я Горкий парк нашел, тебе понравится. Как раз и по теме «Moskow Calling».

С этим грохотом они зависли над лагерем белорусок, пьезокристаллический экструдированный корпус глайдера прекрасно играл роль динамика. Архимед, ничего не подозревая, спустил трап, грохот резанул по ушам, секунду на раздумья, и Тёмыч притушил сабвуфер.

На горизонте Златка сменяла Жемчужину. Поляна, лес залились дивными красками, освещаясь с противоположных сторон. Белоруски, совладав с собой, вышли на грохот музыки двадцать первого века, которая автоматически приглушалась с приближением отряда. Мощный качок с голым торсом и с пулеметными лентами через плечо поднял правую руку с открытой ладонью вверх:

– Вас приветствуют Земляне! Мир вам!

– По тебе не скажешь, – выкрикнул ему на ухо Архи. Вскоре над светлыми головами женщин появилась черная, как сажа, это Нагар пробирался к своим, следом вышла Предводитель.

– Будем знакомы, Тарсалана, – улыбнувшись, слегка склонила голову, протянув руку на земной манер.

– Архимед, – ответил я, – в прошлый раз как-то не получилось познакомиться.

– Тёма, – элегантно щелкнув каблуками, вместо рукопожатия припал губами к руке, чем ввел всех в ступор.

– Далее, согласно официальной церемонии, прошу к нашему шалашу, – ответила Тарсалана.

Шалаша не оказалось, но на траве, расстелив самобранку наподобие длинного стола, ожидал нас завтрак. Нагар, слегка утомленный подготовкой площадки для переговоров, уселся рядом с Маркизой, в тюрбане и халате (который смахивал на платье, разорванное спереди) выглядел, словно султан в гареме. Я с Тарсаланой сидел в торце импровизированного стола, впору жених и невеста, вот бы София увидела – не миновать международного скандала.

После первого стакана горячительного напитка диалог приобрел более светскую тему, после второго – я сболтнул о настоящей причине моего визита, за третьим – последовал мой рассказ о моей любимой и ее поисках на Земле, и что следы вывели меня на планету Рассвет, которая на деле оказалась Клондайком.

Партизанки оказались более эмоциональными, чем казались на первый взгляд, взрывы смеха менялись на истерический плачь, переживая за героя рассказа, то есть за меня и моих спутниц.

В конце рассказа боевой дух белорусок упал, все смотрели на меня, как на рыцаря на белом коне. Мы выпили за любовь, которую они не знали никогда, и за любовь, которая их постигнет, когда одолеем кибермонстра. Планы освобождения менялись с каждым стаканом по времени нападения – от завтра до прямо сейчас. Один Тёма забросил глобальные проблемы, галантным кавалером учил дам танцевать вальс, с одной приглянувшейся сбацал зажигательную латину, правда, ее потом стошнило от вращений и кувырков через горячий обнаженный торс мужчины, что вызвало неудержимый восторг у присутствующих. Хмель поставил точку глубоко за полночь.

Сколько раз давал себе зарок не пить вообще или только глоток для поддержания разговора, но разум от глотка вначале приобретает крылья, заказывая еще для более точных действий тела, затем, поняв, что перегнул с нормой, накрывается туманом, там, потеряв ориентацию в пространстве, в пике падаешь лицом в землю. И зачем это, за легкий мимолетный полет на крыльях эйфории поутру расплачиваемся головой, все понимают, но традиции ломать не хотят. Когда я сумел выйти из шалаша на своих ногах и в здравом уме, девчонки поднесли рюмочку для лечения, их лица выражали полное сочувствие и никакого намека на интим. И я не решился обидеть их, принял подношения. Пока все не закончилось по старому сценарию «Я и Ярик в родной деревне», организм категорически отказался принимать все без исключения. Пришлось послать всех, невзирая на пол и звание.

– Слабак, – промолвила Маркиза. – София, идем, там рябчик еще остался.

– Стой! – рявкнул я, вмиг протрезвел, услышав имя София.

– Мою любимую также зовут София. Ты давно разморозилась?

Женщины прыснули смехом, и в ответ послали меня немного ближе, чем я их.

Подошла Тарсалана, словно малыша погладила по голове.

– Рыжик.

Архимед встрепенулся с дрожью в руках, голова просветлела, ему почудилась мать, хулящая его за шалость.

– Ты не сильно-то шути на сексуальную тему, к ней у нас относятся, как к двум сторонам медали. Одни пошлятину разводят, другие раздражаются и по физиономии влепят.

– Чего вы такие агрессивные к мужчинам?

– Ты не прав, мы агрессивные по жизни, а мужчины – это так, приложения к этому перекошенному устройству общества. Они первые бросили нас, променяли на уют и лень.

– У медали всегда две стороны, вроде сама говорила об этом, – уставился Архимед на нее, – одна сторона только тогда, если она закреплена на гробовой плите.

– Согласна, все сворачивать на других легче, чем осознать свою вину, – ее колючий взгляд смочила накатившая слеза. – Ты хочешь знать правду, что здесь произошло?

– И только правду, – Архимед взял ее за руку. – И ничего кроме ее, затем поплачем вместе. Мужчины так же плачут, если горько, просто общество расценивает как слабость.

Боясь забыть, Архимед прервал не начавшийся монолог об истории Рассвета.

– Погодь, девушки неоднократно вспоминали о пытках. Это всерьез? Роботы могут пытать людей, а как же непричинение вреда?

– Есть такое извращение, – лицо ее быстро сменилось на суровое, постарев на десяток лет. – Не хотелось ворошить прошлое пошлое, ну да ладно, слушай и не удивляйся, точнее удивляться можно, но смеяться не стоит, это так горько на поверь.

– От смешного падения до рокового бывает разделяет метр высоты, – встрял в разговор подошедший Нагар, – так говорят в нашем племени, когда лазаешь за бананами.

– Роботы захватили власть, точнее мы отдали ее сами, так как они лучше справлялись с нашими желаниями, с экономикой, высокими технологиями. Наша планета очень сильно ограничена ресурсами для производства сложной техники, и чтоб построить новое, мы аккуратно должны разобрать что-то ненужное. Все ресурсы планеты уже перекопаны десятки раз, каждый последующий просеивая все тщательнее и чище, даже построен огромный дезинтегратор для термоядерного синтезирования недостающих редких элементов, ветряками, приливными станциями два месяца накапливаем энергию, затем производим четыреста двадцать килограммов железа. На Земле самое дорогое – это золото и бриллианты, а у нас это железо, алюминий и медь. Все исследовано до атома, и без четкого учета каждого гвоздя никак.

– Так значит, если вы хотите построить велосипед, вам необходимо собрать сто сковородок, а если автомобиль – то сто велосипедов, – не мог удержаться я, чтоб не вставить словцо.

– Сковородки, – усмехнулась она сравнению, – в принципе так оно и есть. Роботы разбирают все строения, построенные для людей, на ресурсы, привезенные с Земли. Когда романтика исследования всех уголков планеты иссякла, все от безделья ушли в виртуальный мир или обратили внимание на свои похоти. Вирус отключил все энергостанции, что привело к сбою всех программ. Хаос восстал из преисподней, народ, не соображая, стал требовать вернуть благ и, кое-как восстановив станцию, запустил цех по производству роботов, которые имели повреждения Третьего закона робототехники: «робот не способен своим бездействием допустить смерть человека», но они четко продолжили линию последних программ развития соцзащиты – это улучшения Радости жизни.

Ресурсов взять неоткуда, с экономической точки зрения оказалось самое затратное – это содержание человека. Поэтому на островах были возведены шикарные отели с комплексом развлечений. Роботы не поскупились, жители охотно покидали города на разрушения. Далее, чтоб получить больше ресурсов, было принято решение сократить численность людей.

– А первый закон? – возмутился Нагар.

– Ха. Они пошли другим путем, зная все пороки человека. Вначале допустив поголовный разврат, они смогли убить в нас всю нравственность. Оргии продолжались месяцы напролет.

– Но разврат аукнется бумерангом, поголовная беременность.

– Это временные издержки. Зато потом человечеству все приедается, главное было достигнуто – нравственность пала, все достойное, выношенное, отшлифованное тысячелетиями исчезло, как туман.