Сакрум

– Почему сутки? – нетерпеливо произнес лидер абсолютов. – Почему не нападут сейчас?

– У нас тоже есть свои законы, – объяснил пленник. – Нельзя нападать без предупреждения. И вас уже предупредили не раз. Пора подчиниться…

Абсолюты с тревогой переглянулись. Слова чужака все больше загоняли их в угол. И все сильнее тушили последнюю надежду. Положение становилось безвыходным.

– Нам нужны доказательства, – заявил Филипп, но без прежнего напора. Голос его звучал мягче. Теперь он придерживался дипломатичного метода общения, чувствуя себя заложником обстоятельств – хотел он этого или нет, но все теперь зависело от пойманного чужака.

– Они есть, – ответил Пэйта, кивнув в знак согласия. – Ваш человек ранен…

– Да что ты говоришь? – фыркнул Эрик. – Не сложно было догадаться.

Филипп метнул в сторону юноши грозный взгляд.

– Я видел его смерть, – пропустив мимо ушей насмешки, произнес Пэйта, заглянув в лицо лидера, который побледнел от услышанного. – И видел, как ее предотвратить.

– Ты нам поможешь? – с надеждой спросила Юнис, впервые вмешавшись в разговор.

– Да, – глаза пленника обратились к ней. – Но у меня есть условие.

– Хочет, чтобы мы его отпустили! – нервно засмеялся Эрик, положив руку на пистолет.

– Говори, – не обращая ни на кого внимания, сказал Филипп, требовательно глядя на Пэйту.

– Я скажу, когда мы будем далеко отсюда, – озвучил свое условие тот. – Даю слово. У раненого еще есть время, но у всех абсолютов его нет.

– Почему мы должны…

– Вы поверите, – предугадав вопрос, сразу же ответил Пэйта. – Я докажу…

Кэрри, положив голову на самодельную кушетку, где сейчас спал Септимий, смотрела на его спокойное лицо. Грудь его слегка вздымалась и опускалась. Изредка юноша постанывал и вздрагивал, но в остальном никаких серьезных видимых изменений в нем не произошло. Стрела, которой был ранен Септимий, лежала рядом, на импровизированном операционном столе – ее наконечник блестел от запекшейся на нем крови.

Девушка осторожно провела рукой по щеке юноши. Может, ее прикосновение облегчит его боль… Кэрри тяжело вздохнула. Всем сердцем желая увидеть, как Септимий откроет свои глаза, она еще и страшно этого боялась. Ей было так стыдно за свою слабость, за то, что она оставила его одного, когда должна была остаться…

Вдруг в палатку ворвался Филипп, а за ним Юнис и Раджи.

– Кэрри, лучше выйди, – как можно мягче попросил лидер.

У девушки все внутри вдруг задрожало.

– Что случилось? – выдохнула она, готовясь защищать Септимия, если понадобится.

Но Филипп, уже не слыша ее слов, подошел к спящему другу и посмотрел на Раджи.

– Нужно его приподнять.

Другой парень с полной готовностью кивнул, и разом они подняли юношу за плечи, заставив его сесть.

– Юнис, только аккуратно, – предупредил Филипп, когда рыжеволосая девушка приблизилась к раненому и потянулась к его спине. На руках ее, как и всегда, были надеты перчатки, поэтому она бесстрашно принялась разматывать повязку на ране. Тут глаза всех троих округлились, отразив ужас.

– Это правда… – нервно сглотнув, произнес Раджи.

Кэрри неосознанно шагнула вперед, желая увидеть то, что повергло всех троих в шок. И как только она взглянула на спину Септимия, сердце ее сжалось…

Еще совсем недавно, когда обрабатывали рану и делали повязку, этого не было, а теперь… вокруг места, куда вонзилась стрела, крохотными впалыми отверстиями, словно пчелиные соты, располагались… личинки каких-то насекомых! Приглядевшись можно было увидеть, как внутри шевелятся их лапки.

– Боже мой! – Кэрри отвернулась, закрыв лицо руками. Зрелище было ужасное. К горлу подступила тошнота.

 Тут в лазарет вбежала Ати.

– Вы что делаете? – прогремела она. – Ему нужен покой! Положите его…

– Ты трогала рану?! – Раджи подскочил к девушке, принявшись осматривать ее с ног до головы.

– Да, я… – девушка застыла, не понимая, что происходит. – Ален попросил обработать ее…

– И у нее, – обреченно вздохнул Раджи, подняв волосы, прикрывавшие шею девушки сзади.

– Вот же! – воскликнул Филипп, зарычав от негодования. – Черт!

– Что там? Что там такое?! – завопила Ати, тщетно пытаясь увидеть, что у нее на шее.

– Вы ее напугали! – рассердилась Юнис. – Выйдете отсюда!

Она вытолкнула парней из палатки, оставшись наедине с двумя ошарашенными девушками, чтобы объяснить им происходящее.

Спустя несколько часов, когда в лагере восстановилось если не спокойствие, то хотя бы его подобие, абсолюты собрались вокруг костра, чтобы внимать неутешительным словам своего лидера. На землю уже опускался вечер, загорались первые звезды в небе. Вокруг все было тихо. Никто не нападал, но тревога только нарастала.

– Он расскажет о противоядии, когда мы покинем ферму и будем от нее в нескольких километрах, – обреченно говорил Филипп, и все молчали, слушая его речь, охваченные общим отчаяньем и тревогой за жизнь своих товарищей. – Это его условие. И исход нашего решения может быть разный. Возможно, это уловка, и мы попадем в ловушку, или противоядие окажется, наоборот, убийственным ядом. Либо все обойдется, Пэйта вылечит наших людей, но при этом мы потеряем ферму. Решим ли мы уйти или вступить в бой, у нас есть время только до утра.

Юноша окинул абсолютов тяжелым угрюмым взглядом. Ему не нравились оба варианта. Однако выбор был невелик.

– Придется голосовать, – подытожил Филипп. – Юрий…

– Я подсчитаю голоса, – отозвался парень, встав на ноги и окинув взглядом всех абсолютов.

Было тяжело смотреть в эти потерянные лица. Глаза многих были наполнены слезами – жизни Септимия и Ати висели на волоске. Йохан прижимал к себе девушку, которая спрятала лицо на его груди и тихо оплакивала свою участь. Шея Ати была перевязана, чтобы никто не мог коснуться зараженной кожи. Кэрри не было – она сидела в палатке с Септимием, который все еще не приходил в себя.

Юнис сидела рядом с Августом, который то и дело вздыхал, причитая, что не вынесет еще двух смертей. Девушка похлопала его по плечу, когда пришло время голосовать.

– Кто за то, чтобы оставить ферму? – произнес Филипп и вдруг удивленно вскинул брови.

В воздух взмыли десятки рук. Почти все до единого были согласны покинуть это место, доверившись дикарю, чтобы иметь хоть какой-то шанс спасти своих людей. Либо они просто боялись, что завтра сюда придут полчища малумов, и тогда никому не выжить. В любом случае, выбор, казавшийся сложным для одного человека, оказался очевидным для многих.

Юнис еле сдерживала ликующую улыбку, радуясь исходу голосования. Дальше его проводить не было смысла.

– Пятьдесят шесть, – подсчитал Юрий. – Большинство "за".

– Нет, нет, не будет больше нас, – пропела дрожащим голосом Кэрри, держа руку Септимия, который так и не возвращался в сознание. – Закрой глаза… и вспомни дом… Прощай, последняя звезда…

Девушка всхлипнула, опустив голову на кушетку. Слезы больше не слушались. Целый день они рвались наружу, и теперь их было не унять. Все мечты, еще вчера казавшиеся такими реальными, сейчас потеряли смысл. Кэрри даже не хотела думать о том, что может случиться завтра. Она сжимала пальцы юноши, надеясь, что вот-вот он ответит тем же.

Еще вчера Септимий смеялся, кружил ее на руках, целовал и шептал, как счастлив быть рядом, а теперь даже не знает, что она здесь. Не знает, что Кэрри умирает в ожидании снова услышать его голос. Теперь она никогда не оставит его одного. Только бы он проснулся, только бы снова позвал ее по имени…

Девушка прижалась лбом к холодной руке юноши, продолжая тихо лить слезы. Мечтать в этом мире становилось все сложнее.

Глава 22. Подкожный палач

Филипп обернулся, в последний раз взглянув на опустевшую ферму, за которой виднелся серый и молчаливый Лабаско, город, подаривший абсолютам столько надежд и столько разочарований. И все же покидать это место было грустно. Несмотря на мрачность и уныние города, ферма была светлым пятном на пути абсолютов, и они хотели бы здесь остаться. Если бы только могли…

Солнце медленно поднималось, освещая понапрасну возведенные баррикады, облагороженный сад, старый трактор, так и не возвращенный к жизни и оставленный у стен амбара. На месте палаток остались участки приглаженной пожелтевшей травы. Где была кухня – торчали лишь вкопанные в землю деревянные столбы, на которые уже уселись какие-то птицы. Костер все еще дымился, выдыхая оставшееся тепло. На еще вчера оживленной людной ферме теперь было тихо.

Чья-то рука легла не плечо – пора идти.

– Ты ведь знал, что мы здесь не навсегда, – прозвучал голос Раджи. – По-моему, все только начинается.

Филипп не нашел, что ответить. Он решительно развернулся и зашагал за отрядом абсолютов, который уже растянулся по дороге, ведущей в противоположную от города сторону, все дальше и дальше от дома.

Септимия положили на носилки – он до сих пор не приходил в себя, а только стонал во сне, изнуренный жаром. Полости с личинками за ночь разрослись почти на всю спину, приобретя пурпурный оттенок. Насекомые внутри отложенных яиц все активнее шевелили лапками, словно уже собирались выбраться наружу. Ати боролась с недугом из последних сил, но ее тоже одолевали слабость и жар. Шея постоянно зудела, и девушка плакала, боясь, что насекомые вылупятся и будут ползать под кожей. Сложно было представить, каково ей было осознавать, что нечто отвратительное поселилось в твоем теле, и ты не можешь от этого убежать. Йохан постоянно поддерживал девушку, успокаивал, напоминая о лекарстве, которое им даст пойманный малум, однако сам уже был в шаге от нервного срыва – Ати никого не слушала и готовилась к ужасной мучительной смерти.

Пленника, связав его руки как можно крепче, вели под конвоем, постоянно подгоняя дулом ружья. Максвелл не забывал бросать в его адрес угрозы, считая Пэйту виновным во всем, что происходило. Юнис периодически вступалась за чужака, пытаясь отразить нападки остальных, но поддержки не находила, и ей приходилось отступать. Юрий с Макото шагали впереди всех, почти ежеминутно оповещая по рации обстановку на пути.

Шли они по небольшой асфальтированной дороге, сквозь трещины которой проросла высокая трава, затрудняющая передвижение, но в то же время позволяющая хоть как-то укрыться на открытой местности. По лесу идти было слишком рискованно – Пэйта предупредил, что какое-то время местные жители будут прятаться поблизости, провожая незваных гостей со своей территории.

Спустя полдня, когда солнце вошло в зенит и ферма была уже достаточно далеко, а абсолюты устали от дороги и проголодались, Филипп объявил привал. И первым делом лидер направился к пленнику, чтобы тот выполнил свою часть уговора.

– Ну что, Пэйта, – произнес лидер, присев напротив парня, которого привязали к дереву у дороги, – мы ушли с фермы. Говори, как спасти наших людей.

– Девушка еще в сознании? – спросил Пэйта.

Филипп кивнул в ответ, догадавшись, что речь идет об Ати.

– Хорошо, – улыбнулся пленник. – Но Септимию нужно помочь как можно быстрее.

– Так говори, как ему помочь! – начинал злиться Филипп.

– Ответ у Юнис, – непринужденно бросил Пэйта, словно в его словах не было ничего странного.

– Что? – не понял Филипп.

– Она должна спросить у Говарда.

Тут лидер абсолютов не выдержал и, схватив юношу за шею и резким движением наклонив к себе, угрожающе заглянул в его глаза.

– Ты шутки шутить?! – сквозь зубы прорычал он, понимая, что если все это сплошной цирк, то терять ему нечего. – Говори, как его спасти!

Но пленника было сложно напугать. Он оставался непоколебим.

– Я уже сказал, – спокойным тоном произнес Пэйта. – Спроси у Юнис.

С силой впечатав связанного юношу в дерево, Филипп пошел искать рыжеволосую девушку. Он невольно злился на нее, словно она могла что-то скрывать. Он не хотел ее ни в чем подозревать, но эмоции контролировать уже было сложно. Жизнь его друга стояла на кону. И если Юнис что-то знает…

Носясь между абсолютами по лагерю, парень пытался высмотреть рыжие волосы, но их нигде не было. Вечно путается под ногами, а тут испарилась!

– Что такое? – улыбнувшись, спросила Ноэль, когда юноша столкнулся с ней.

– Юнис не видела? – продолжая бегать глазами, спросил Филипп.

– Зачем она тебе? – девушка сложила руки на груди, пронзительно посмотрев на парня.

Юноша лишь зарычал и собрался продолжить поиски, но брюнетка схватила его за руку, развернув к себе.

– Вон там она, – Ноэль бросила взгляд в нужную сторону. – С Юрием воркует.

Филипп благодарно кивнул и поспешил в указанном направлении. Обладательница рыжих волос сидела рядом с юным ученым, что-то горячо с ним обсуждая. Парень активно жестикулировал, пытаясь что-то доказать своей оппонентке. Та отчего-то нахмурила брови. Видимо, спор был неразрешим.

Подойдя ближе, Филипп заметил, что у девушки в носу была ватка, слегка пропитанная кровью. Но сейчас было не до этого.

– Юнис! – громко позвал он. – Разговор есть!

Девушка вздрогнула от его резкого возгласа, вскочив с земли и одним движением руки выдернув из ноздри ватку.

– Э-э… что случилось? – поинтересовался Юрий, тоже поднявшись на ноги.

– Я поговорил с Пэйтой, – процедил Филипп, отводя обоих в сторону. – И знаешь, что он сказал мне насчет спасения Септимия?

Девушка застыла, глядя на него с трепетом ожидания.

– Он сказал, что ответ у тебя…

– А? – не поняла Юнис, с вопросом посмотрев на Юрия, который пожал плечами.

– Что тебе его подскажет Говард! – повысив тон, выходил из себя Филипп, непроизвольно схватив девушку за плечи. – При чем тут Говард, Харрисон?!

– Я не знаю! Что за бред?!  – прокричала ему в лицо Юнис, пытаясь выбраться из его рук. – Как я могу спрос…

Глаза ее вдруг округлились от явного просветления. Юноша тотчас отпустил ее, понимая, что в голове девушки возникла какая-то идея.

– Книга! – выдохнула Юнис и бросилась к своему рюкзаку, который лежал в двух шагах от нее. – Я не уверена, но…

– Что? Разве ты не переписала ее своими руками? – удивился Юрий, присев рядом и внимательно следя за руками девушки. – Ты бы запомнила…

– Да, но я переписала не все. Может быть, кое-что… – бормотала она, листая страницы одну за другой. – Я ничего не помню про насекомых на теле, но Льюис мог… он делал некоторые записи… Боже мой…

Филипп подскочил к Юнис, выдернув книгу из ее рук. В глаза тут же бросился заголовок вверху страницы: «Подкожный палач». А на полях синей ручкой были неумело нарисованы именно такие же полости с личинками, которыми была сейчас усыпана спина Септимия и шея Ати.

– Все это время ответ был рядом… – с досадой в голосе произнес Юрий.

– Мы еще не знаем, есть ли тут ответ, – с сомнением ответил Филипп, пробегая глазами по тексту статьи, пока не увидел черным по белому написанное слово «противоядие».

Юнис выхватила книгу назад, прижав ее к себе, и с укором посмотрела на юношу.

– Ты либо доверяешь Пэйте, либо нет, – отрезала она. – Он еще ни разу не ошибался – все его предсказания сбываются. Какие тебе еще нужны доказательства?

– Слишком просто он втерся к тебе в доверие, – усмехнулся Филипп. – Нельзя так слепо кому-то верить. Даже если это противоядие спасет Септимия, это ничего не доказывает. Пэйта – чужак, понимаешь? Он не один из нас.

– Ты все еще думаешь, что у него есть скрытый мотив? Думаешь, все мы часть его коварного плана? – выпалила Юнис. – Может, у тебя паранойя, Марчелл? Не все мыслят так, как ты.

Филипп замолк, обомлев от прозвучавших словами. Она разгадала его план мести или просто ткнула пальцем в небо и так точно попала в цель? Откуда Юнис может знать о его намерениях насчет отца? Раджи не мог ей рассказать, это исключено. Тогда как она так метко ударила по больному?

– Несите книгу на кухню, – не отрывая взгляда от девушки, как зачарованный, проговорил Филипп. – Надо приготовить противоядие…

– Макото… – начал Юрий.

– Иди за ним. Пусть делает все точно по инструкции.

Юнис одарила лидера укоризненным взглядом и, крепко прижав к груди книгу, направилась на кухню, гордо подняв голову, чем слегка насмешила парня, потому что из ее носа так же грациозно, как она вышагивала, потекла алая жидкость.

– Кровь опять, – бросил ей вслед Филипп, заметив, как девушка поспешно вытерла нос рукой.

Стояла прекрасная солнечная погода. Противоядие найдено. Еды предостаточно. Малумы не нападали. Почему тогда тревога не отступает?

– Ты веришь, что это поможет?

Филипп обернулся и увидел Ноэль, провожающую взглядом Юнис. Темноволосая девушка стояла, прислонившись к дереву и сложив руки на груди. Редко в ее глазах можно было увидеть искренние эмоции. Но сейчас она не скрывала отчаяния.

– Я просто не вижу другого выхода, – покачал головой юноша и сел на траву, издалека наблюдая, как на кухне начинается переполох. – Септимию все хуже.

– И мы рискуем ради одного человека? – холодно произнесла брюнетка. – А что, если от этого противоядия мы все заразимся? Что, если это яд?

– Мы должны попытаться, – отвечал Филипп. – Септимий нам нужен.

– Нам или тебе? – усмехнулась Ноэль. – Ати не так важна, не так ли? Где же твоя рациональность?

– Нам нужен лекарь.

Девушка замолчала. Филипп понимал, что обмануть ее непросто, но никто не должен сомневаться в трезвости его решений. Ноэль хотела докопаться до его чувств, но едва у нее это получится.

– Пообещай мне одно, Фил…

– Не называй меня так.

– Фил, – повторила девушка с двойным напором. – Если он умрет, ты не лишишься рассудка. Пообещай.

– Он не умрет, – стиснув зубы, ответил Филипп.

Взгляд его вдруг потускнел – он увидел, как из палатки, где разместили Септимия, вышла Кэрри. Девушка не отходила от возлюбленного со вчерашнего дня, почти не спала и не ела, и к этому моменту выглядела как ходячий мертвец.

За все это время Филипп не решался с ней заговорить. Он боялся ее горьких слез, ее слов о том, что она одна во всем виновата, что она не перенесет смерти Септимия… Филипп и сам боялся этого не пережить. Септимий был для него не просто другом, а неким священным талисманом, приносящим удачу, а Кэрри – ангелом, который во всем и во всех видит свет, верит в лучшее и никогда не сдается. Но сегодня талисман был поврежден, и на абсолютов тут же посыпались напасти. И того ангела уже не существовало – был обычный человек, сломавшийся и опустивший руки, и, казалось, именно поэтому во всем лагере не осталось никакой радости. Филипп привык никогда ни о чем не жалеть, но сегодня ему было искренне жаль, что все так вышло.  Ни Септимий, ни Кэрри не заслуживали подобной участи.

Юноша поднялся на ноги, собравшись с мыслями. Впервые ему было так тяжело к кому-то подойти.

– Хочешь обнадежить ее хорошими новостями? – улыбнулась Ноэль, отбросив обычный язвительный тон.

– Именно так, – Филипп набрал в легкие воздуха и направился в сторону Кэрри.

Девушка встретила его усталой улыбкой. Было ясно, что ей еще никто не рассказал о противоядии.

– Привет, – сказала Кэрри, взглянув на юношу абсолютно пустым взглядом. Под ее глазами виднелись темные круги.

– Давно ты спала? – покачал головой Филипп, протянув руку к волосам девушки, чтобы их пригладить.

Кэрри пожала плечами, а затем попыталась снова улыбнуться, но глаза тут же стали влажными. Девушка быстро заморгала и отвернулась в сторону, пытаясь дышать ровно. Этого и боялся Филипп. Как можно оставаться непоколебимым и спокойным лидером, когда твои друзья просто рассыпаются на глазах? Юноша стоял в растерянности, не решаясь обнять и успокоить подругу. Раньше ему казалось, что в таких действиях нет смысла, потому что душевную боль не облегчить телесными касаниями, однако сейчас ему отчего-то захотелось дотронуться до трясущихся плеч девушки, чтобы унять эту дрожь. Но вместо этого Филипп откашлялся и продолжил разговор.

– Кэрри, мы нашли рецепт противоядия, – сказал он, и на него тут же уставились два голубых мокрых глаза. – Сейчас Макото и Юнис попытаются его приготовить.

– Ох, Филипп! – сквозь брызнувшие с новой силой слезы счастливо воскликнула девушка и сама бросилась на шею парня, который, слегка отшатнувшись, крепко обнял ее в ответ. – Пэйта рассказал?

Кэрри отпрянула от Филиппа и стала вытирать мокрые щеки рукавом своей кофты.

– Он лишь сказал, где его искать, – фыркнул юноша. – Оказалось, рецепт был записан в книге Юнис, которую она с собой везде таскает…

– Правда? – удивилась Кэрри. – Ты о той книге, которую Юнис сама переписала? О книге Говарда?

– О ней.

– Откуда он знал про… – девушка опустила задумчивый взгляд на землю, нахмурив брови. – Погоди, то есть Говард действительно…

– Был за стеной, – подтвердил Филипп. – Похоже на то.

– Но Юнис вспомнила бы, что писала. Она бы рассказала нам…

– Заметку про жуков, видимо, добавил Льюис, доктор, у которого ошивалась…

– Филипп! – Кэрри с укором взглянула на юношу.

– Ладно, у которого гостила Юнис, – поправился парень. – Он помогал ей с книгой. Да и какая разница, кто это написал? Главное, что теперь мы поможем Септимию.

– То есть все это время мы могли…

Кэрри вдруг снова заморгала, готовая расплакаться.

– Могли и еще сможем, – Филипп положил руку на плечо подруги. – Теперь все будет хорошо.

– Ты веришь, что противоядие поможет? – спросила девушка с надеждой в голосе, которую теперь нельзя было даже посметь нарушить.

– Обязательно поможет, – с твердой решительностью ответил Филипп, заглянув в глаза подруги. – Но, если что-то пойдет не так, Кэрри, я сделаю все, что угодно, чтобы спасти Септимия. Я тебе обещаю.

Девушка снова припала к груди юноши, заливая его майку слезами. Филипп стиснул ее в своих объятьях, чувствуя, что на душе стало намного легче и понимая, что эти слова он должен был сказать Кэрри еще вчера. Так и нужно было поступить с самого начала. Делить с кем-то свое горе действительно проще, чем тащить его на своих плечах в одиночку.

Все закончилось.

Противоядие готово. Собрав в себя сок разных трав и экстракты насекомых, зелье, если его можно было так назвать, варилось на костре при нужной температуре, затем процеживалось через марлю в предварительно стерилизованную стеклянную баночку, а потом настаивалось на солнце, медленно превращаясь в вязкую консистенцию, похожую на смолу.

Кэрри вместе с Аленом через медицинские перчатки, которые когда-то удалось найти в аптеке Лабаско, наносили противоядие на зараженные места Септимия и Ати. В книге было сказано, что подействует оно не раньше, чем через три-четыре часа. После того, как личинки насекомых в своих ячейках затвердеют, нужно будет аккуратно извлечь их из кожи. Оставшиеся раны, как обещают записи Говарда, будут заживать долго и мучительно, но жизнь больного будет в безопасности.

Теперь оставалось только ждать.

Закончив с уборкой после приготовления противоядия, Август, Макото и Юнис с облегчением выдохнули и вернулись к своим делам. Повар принялся готовить обед, который абсолюты терпеливо ждали уже много времени. Макото сидел неподалеку и перепроверял все ингредиенты и их пропорции в противоядии, чувствуя за него огромную ответственность. Юнис оставила его наедине с книгой и отправилась к дороге, чтобы спросить у караульных про обстановку в округе: не видать ли малумов, диких животных или еще чего, а заодно взглянуть на пленника. Однако на пути ей встретился Раджи. Он сидел под деревом, затачивая свой нож с очень уж расстроенным видом. Это было на него не похоже.

Девушка направилась к своей новой цели. Пришел ее черед поднимать ему настроение.

– Мое почтение, господин Ворон, – Юнис сделала реверанс и присела рядом с поникшим юношей.

– Здравия желаю, офицер Харрисон, – не отвлекаясь от своего занятия, отстранено ответил Раджи.

– О, меня повысили? – усмехнулась девушка.

– По-моему, вы с Филиппом нашли общий язык, – пожал плечами парень, а потом вдруг ехидно улыбнулся. – Причем в буквальном смысле.

Юнис вспыхнула, пихнув его в бок. Она благополучно забыла о том злосчастном поцелуе, а теперь эта сцена снова всплыла в ее памяти!

– Да ладно, ладно! – засмеялся Раджи, дружески обнимая ее своей рукой за плечи. – Не буду больше об этом. Но я не шучу насчет… благосклонности нашего лидера к твоей персоне. Я заметил, что Филипп смягчился по отношению к тебе.

Девушка невольно улыбнулась. Она все больше и больше чувствовала себя частью большой семьи абсолютов. Даже несгибаемый лидер признал ее значимость, и выходит, Юнис не зря слушала свое сердце и поступала так, как считала нужным.

И Раджи теперь улыбался, что не могло не радовать.

– Ты сидел такой пасмурный. О чем думал?

Юноша тяжело вздохнул, и стало ясно, что печаль его еще не прошла.

– Об Айзеке, – поникшим голосом сказал Раджи.

Во всем этом хаосе, что происходил в последнее время, Юнис совсем забыла о питомце, которого юноша скрывал от всех. Если волчонка сейчас здесь нет, то можно было догадаться, с чем связаны переживания Раджи.