Долг платежом красен

– Проклятие? – вопросительно изогнул бровь Всеволод.

– Ага! – закивал Вадим, залпом допивая чай.

– Погоди минуточку, – попросила Агата, задумавшись, – но ведь Георгий колдовал в ее присутствии, насколько мне известно. Да и, как нам сказали эльфы на картине, волшебные предметы в доме Георгия ее слушались, а значит, они и при ней были активны – магия работала! Или я чего-то не понимаю?

– Я же не сказал, что магия при ней не работает всегда, – сделав ударение на последнем слове, сказал Вадим. – Иногда и у меня что-то получалось! Но я так и не вычислил закономерность Лизиного влияния на магию, если она и вправду была…

– Но проклятие! – воскликнула Агата. – Мой братец, конечно, не самый талантливый маг, но проклятие он бы заметил.

– Не-а, – покачал головой Вадим. – Для этого нужно хорошо Лизу знать, а Воронцов с ней знаком сколько? Полгода? Это проклятие так срослось с характером Лизки, что его и не увидишь!

– А что же ты не помог подруге? – спросил Всеволод. – Не снял это проклятие?

– Я пытался! – возмутился Вадим, даже подскочив в кресле. – Целых два года! Но у меня ни-че-го не вышло. Я даже маму просил – а вы знаете, она на многое способна! Я, если честно, и вас, Всеволод, хотел попросить… потом… Я Лизу очень люблю! Но, боюсь, что и у вас ничего не получится… извините уж. Да и как можно расколдовать человека, рядом с которым не можешь колдовать?!

– Так Лизавета знала, что ты волшебник? – удивился Болотный.

– Разумеется, нет! Она вообще не верит в волшебство…

Всеволод задумчиво тер переносицу, погрузившись в свои мысли, а Агата, подняв руку, как школьница, сказала:

– У меня еще один вопрос – почему ты не сказал сразу, что твоя подруга работает у Георгия? Ты не знал?

– Нет, конечно, – пожал плечами Вадим. – Она же передо мной не отчитывается. И вообще, после школы мы всего пару раз виделись. Вы же знаете, мама хотела, чтобы я связал свою жизнь с магией, хотя мне нравились точные науки… Я засел за плотное изучение волшебства, а Лиза поступила в университет, так что наши пути разошлись. Мы, конечно, связь не потеряли, но общаемся теперь лишь посредством Интернета и телефона. Она, наверное, очень на меня обижена, – грустно добавил Вадим.

– Несомненно, – деловито кивнула Агата. – Девушки не любят, когда ими пренебрегают, – и изящно заправила светлый локон за ушко и перекинула ногу на ногу. – К тому же, с твоей стороны было крайне легкомысленно упускать из виду заколдованную девчонку – мало ли, что она могла натворить со своим невезением! Хорошо еще, что она повстречала Георгия – при большой концентрации волшебства действие проклятия, скорее всего, компенсировалось.

– Я не терял ее из виду! – возразил Вадим. – Я же говорю – телефон и Интернет помогают нам поддерживать отношения. А еще у меня есть вот это! – юноша вытянул вперед руку с повязанным на ней плетеным браслетом. – Это Лизка сплела, когда нам было лет по двенадцать – я его так заколдовал, что всегда узнаю, если у нее неприятности. И, хоть она и не откровенничает со мной, но все же я знал, что она работает где-то секретарем. Или вы думаете, госпожа Агата, что Лизка сказала: «Знаешь, Вадик, я тут устроилась помощницей к колдуну – брату твоей начальницы»?!

– Ладно, извини, я не права, – улыбнулась Агата с выражением невероятно милого легкого смущения на лице и мягко дотронулась рукой до пальцев Вадима, тут же потупившего взор.

Если бы Всеволод не был так погружен в размышления, эта сценка его бы очень позабавила – чародей любил наблюдать за тем, как Агата заманивает в свои сети новых жертв ее любовных чар. Чар, разумеется, в переносном смысле – волшебница никогда не пользовалась магией для того, чтобы заполучить очередного возлюбленного. Но Болотный не обращал внимания на заигрывания Агаты с Вадимом, а молча обдумывал дальнейшие действия, присев на краешек своего стола.

Первое, что было теперь ясно Всеволоду это то, что Воронцов не знал о способности своей работницы нейтрализовать магию (Болотный считал, что подобрал подходящее слово для эффекта, оказываемого Лизиным проклятием). Второе – раз Воронцов об этом не знал, значит, никаких проблем с колдовством у него при ней не возникало. Третье – Елизар без весомой причины, имея, к тому же, возможность сбежать, не стал бы связываться с какой-то девчонкой! А раз связался – значит не смог от нее отделаться, получается – не смог ее заколдовать. Следовательно – о ее способностях догадался… Возможно. И вот, если догадался, то сможет и использовать – тогда найти его и пленить будет почти невозможно.

– Говоришь, иногда волшебство в ее присутствии действует? – задумчиво спросил Всеволод у Вадима.

Юноша, поспешно оторвав взгляд от выреза блузки Агаты, ворот которой волшебница как бы невзначай теребила, запинаясь, ответил:

– Д-да… но я не могу сказать – почему… Я так и не понял.

– Мы с этим разберемся, – взмахнул рукой Всеволод, и Вадим подозрительно сощурился. – Когда найдем ее.

– Найдем? – вынырнула из своих грез Агата. – Эту Лизавету? Зачем?!

– Но это же все невероятно интересно! – совсем по-мальчишески воскликнул Всеволод, сияя радостной улыбкой.

Агата удивленно приоткрыла рот и, не зная, что сказать, лишь вопросительно приподняла брови, наморщив свой белый лобик, на который упали непослушные прядки. Раздраженно сдув их и откинув назад, колдунья покачала головой:

– Давно я тебя таким не видела… – задумчиво протянула она.

Болотный лишь хитро блеснул глазами, и Агата усмехнулась – если уж чародей нашел новую игрушку, не стоит ему мешать.

– Ну, что – приступим к поискам? – хлопнул в ладоши Всеволод.

– Стоп-стоп-стоп! – вскочил на ноги Вадим, выставив перед собой растопыренные ладони. – Какие поиски? Что значит «найдем Лизавету»?!

– Ты так боишься вновь с ней встретиться? – удивилась Агата, и зарождающиеся чувства к Вадиму как-то сразу поутихли.

– Нет!

– Не хочешь снять с нее проклятие? – предположил Всеволод.

– Да нет же! – разозлился Вадим. – Я просто не хочу, чтоб у Лизки были неприятности!

Всеволод и Агата с одинаковым выражением недоумения на лицах молча воззрились на Вадима. После долгих мгновений напряженной тишины Агата задумчиво проговорила, обращаясь к Болотному, но не отрывая взгляда от лица подчиненного:

– Он, кажется, нас только что оскорбил…

– Вадим, мальчик мой… – покачал головой Всеволод. – Неужели ты думаешь, что мы можем причинить вред твоей подруге?

– Да вы что – издеваетесь?! – почти взвизгнул Вадим, и Всеволод понял, что юноша, видно, не оправился до конца от пережитого совсем недавно, шока. – Да у Обломовой будет моральная травма, если она познакомится с колдунами, которые еще и примутся убеждать ее в том, что на ней проклятие, попытаются колдовать… яяяааа!!! Я не хочу, чтобы вы проводили над ней какие-нибудь свои магические опыты! Она не лабораторный зверек! – Вадим переводил взволнованный дикий взгляд с Агаты на Всеволода и обратно, но не находил в их глазах понимания; юноша отчаянно всплеснул руками: – Оставьте Лизку в покое…

– Вадим, успокойся! – остановил Болотный вновь собравшийся прорваться поток слов парня. – Никто твою подружку не обидит. И ты же сам сказал, что хотел просить меня снять с нее проклятие, разве нет?

– Да, – сдавленно ответил Вадим. – Но я собирался ее к этому подготовить…

– И потом – какая моральная травма? – возмутилась Агата. – Твоя Лизавета работала у мага, в окружении кучи волшебных игрушечных монстров, которые захватили тебя в плен, между прочим! И заметь – ей они не нанесли никакой моральной травмы. Ее нервы гораздо крепче, чем тебе кажется.

Всеволод согласно кивнул и добавил:

– А сейчас она блуждает по лесу в компании одного из самых сильных волшебников современности и, пожалуй, самого непредсказуемого из них. Не боишься за подругу?

Вадим шумно сглотнул, но тут же, глянув на свою руку, выставил ее вперед, вновь показывая плетеный браслет:

– С ней все в порядке! Никакая опасность ей не угрожает. Вернее, не угрожала, пока вы не начали говорить тут о поисках. А как раз с этого момента браслет все время нагревается – не к добру!

Всеволод задумчиво потер лоб – он не ожидал такого отпора от Вадима. Одобрение мальчишки ему, конечно, не было нужно, но и вступать с ним в конфликт маг не собирался.

– Послушай Вадим, я впечатлен твоей заботой о подруге, но… – Болотный обернулся к Агате в поисках поддержки, но та лишь мечтательно вздохнула – видимо, тоже была под впечатлением от заботливости юноши. – Но у тебя нет причин беспокоиться. Понимаешь ли, мы все равно найдем Лизу, когда найдем Елизара. Но лучше сделать это как можно быстрее. Я не уверен, что Воронцов справится с поисками, и Елизар может успеть исчезнуть. А вместе с ним и Лиза. Я не заставляю тебя в этом участвовать…

– Просто поймите! – взмолился Вадим, перебивая начальника. – Я верю вам, но… я боюсь за нее!

– Как это мило… – протянула Агата, мечтательно глядя на Вадима, подперев щечку рукой и болтая элегантной туфелькой на ноге.

Всеволод не удержался и насмешливо фыркнул, но, взяв себя в руки, вновь обратился к Вадиму:

– Определись со своими чувствами: ты либо веришь мне, либо боишься за Лизавету. Но не все сразу, хорошо?

Вадим обреченно кивнул – разумеется, он не мог так быстро «определиться со своими чувствами»! Но лучше делать вид, что веришь и находиться рядом со Всеволодом, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. Юноша понял, что запутался – слишком много эмоций резвилось у него в душе – от радости предстоящей встречи со старой подругой, до панического страха за нее. Да еще и ненужные мысли об Агате все время непрошено влезали в голову…

Кое-как уладив неожиданную проблему, Всеволод вздохнул с облегчением и, вновь загоревшись нетерпением, потер руки и воскликнул:

– Что ж! Лизавета – девушка непростая, сами мы с этим не скоро разберемся… Значит, нам нужен незаурядный следопыт!

Агата встрепенулась, встретилась с чародеем взглядом и, поморщившись, пробормотала:

– Кажется, я знаю такого…

Глава тридцать четвертая, в которой Ваня и Святослав разрабатывают план

Ваню клонило в сон. Он рано проснулся, долго ехал, бродил по лесу – в общем, много пережил за день. И теперь, после сытного обеда и долгой беседы, усталость окончательно сморила мальчика, и он заметно клевал носом.

– Идем, – сказал Святослав, вставая и протягивая Ване руку.

Мальчик, не задумываясь, послушно встал и поплелся следом за мужчиной вверх по лестнице. Толкнув одну из дверей на третьем этаже дома, Святослав провел Ивана в комнату и указал рукой на узкую кровать, расположенную у стены.

– Отдохни немного – ты на ногах не стоишь.

Мальчик благодарно улыбнулся, делая шаг к кровати, но тут же вспомнив, что у него есть важное дело, потряс головой, стряхивая сон, и развернулся к Святославу.

– Спасибо большое, но мне нужно идти, – серьезно заявил Иван.

– За пару часов ничего не случится… – попытался переубедить мальчика Святослав.

Ваня отрицательно покачал головой:

– Папа может за это время отыскать Елизара, и я не сумею никому из них помочь!

Лишь увидев выражение недоумения на лице Святослава, Ваня понял, что проговорился – до этого момента он не упоминал причину, по которой ему нужно было добраться до Всеволода, и вот теперь, не подумав, ее выболтал. Нужно было быстро что-то придумать для того, чтобы предотвратить возможные расспросы.

– Ой, я и правда так устал! – выпалил мальчик, плюхаясь на кровать. – Очень спать хочется…

Ваня показательно зевнул и тут же сомкнул глаза, вытянувшись на постели. Он, конечно, не особо верил в то, что Святослав тут же оставит его в покое, но ничего другого придумать не мог – заколдовать его у Вани все равно не получилось бы. Оставалось только надеяться. Но уже очень скоро Иван понял, что надеждам его не суждено сбыться: распахнув глаза от звука закрывшейся двери, мальчик увидел стоящего над ним Святослава со скрещенными на груди руками и прищуренным взглядом.

– Так, Иван, – строго сказал Святослав, – не будешь ли ты так любезен, рассказать мне, что ты задумал?

Ваня слабо покачал головой, отказываясь, но взгляд мужчины стал еще более суровым, и мальчик со вздохом сел на кровати и, свесив с нее ноги, с оттенком вины в голосе, сказал:

– Я собираюсь выручить отца и Елизара из беды.

Святослав лишь вопросительно приподнял брови, показывая тем самым, что ждет продолжения, и Ваня, вновь тяжко вздохнув, изложил ему весь свой «Грандиозный план», предположения Агаты и все события сегодняшнего дня, как и то, что им предшествовало. Иван рассказывал быстро и сбивчиво, иногда чересчур эмоционально, но Святослав слушал внимательно и не перебивал. Когда Ваня закончил свой рассказ, мужчина лишь покачал головой и попросил:

– Не рассказывай этого Владе, хорошо?

– Я вообще никому не собирался этого рассказывать! – насупился мальчик. – Ты сам заставил…

– Не заставил, а попросил, – возмущенно поправил Святослав, усаживаясь рядом с Ваней на кровать. – Но, послушай – мне твоя идея не нравится…

– Я уже слышал это от тети…

– Не сомневаюсь! Выслушай теперь и от меня. То, что ты собираешься сделать, несомненно, благородно и даже, в какой-то степени, разумно… если бы ты не был ребенком! Заменить собою в договоре отца и тем самым спасти и его и Елизара – это крайне великодушный поступок. И будь ты хотя бы на десяток лет постарше, я не стал бы тебе препятствовать, но, боюсь, в твоем возрасте принимать подобные решения нельзя.

– Я хорошо подумал! – вновь перебил Святослава Иван.

– Да, пару часов, как я понял… Действительно, за это время маленький ребенок может принять зрелое решение! – усмехнулся мужчина.

Ваня вновь насупился, раздумывая над тем, как бы ему теперь улизнуть отсюда, если Святослав все знает и наверняка попытается его остановить. Но, к удивлению мальчика, мужчина твердо сказал:

– Мы должны найти другое решение.

Ваня недоверчиво моргнул пару раз, уставившись в сосредоточенное лицо Святослава.

– Т-то есть… ты мне поможешь?! – удивился ребенок.

Святослав кивнул, и Ваня расплылся в довольной улыбке.

– Понимаешь… – протянул мужчина. – Ты прав – за эти долгие годы я уже все давно простил Елизару. И потому не намерен оставлять младшего брата в беде! Так что… мы найдем более приемлемый способ избавить его от продления заключения. И было бы неплохо вообще избавить его от чужой власти. Ты меня прости, Иван, но твой отец вызывает во мне крайне неприятные чувства…

– Я заметил, – поежился Ваня, ощущая волну негатива, исходящую от Святослава.

– Быть может у волшебников и принято так обращаться друг с другом, но человек, державший моего брата столько лет в заключении на портрете, на мой взгляд, не совсем человек.

– Отец хороший! – заступился за Егора Иван.

– С тем, что он хороший отец я и не спорю, – улыбнулся Святослав. – А что до остального… Но давай оставим этот разговор. Лучше продумаем план.

– Мне кажется, я обо всем подумал, но ничего лучше придумать не смог…

– Правда? – усмехнулся мужчина. – А то, что договор можно просто расторгнуть, ты не знал?

– Эээ… нет, – ответил Ваня, недоверчиво глядя в синие глаза Святослава.

– Еще бы! – усмехнулся тот. – Об этом не любят распространяться… И, если бы Елизар, сам не был связан договором, то рассказал бы тебе о подобной возможности. Но дело в том, что об этом условии могут говорить лишь те, кто договор не заключали, а такие люди обычно мало чего знают о подобного рода контрактах.

– Тогда, откуда ты об этом знаешь? – задал резонный вопрос Иван.

Святослав с улыбкой подмигнул мальчику:

– Ну, не один Елизар в нашей семье интересовался магией.

Ваня удивленно приподнял брови, а Святослав меж тем продолжил:

– Договор может быть расторгнут в нескольких случаях. Во-первых, по обоюдному согласию, что довольно логично. Но, как я понимаю, ни в случае с твоим отцом и Всеволодом, ни в случае с Елизаром, такой вариант не проходит. Но недаром есть еще одна возможность, которую, видимо, выдумал самый первый должник, желавший создать пути к отступлению. Каждый хозяин дает своему новоприобретенному слуге какую-нибудь вещицу, которую тот обязан всегда носить с собой. Что это за вещь знают только хозяин и слуга, хотя она может находиться и на виду у окружающих. Если постороннему человеку удастся ее забрать у слуги – договор расторгается.

Ваня просиял и раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но Святослав жестом остановил его.

– Казалось бы, все просто, – мягко продолжил мужчина, – но вещица чаще всего заколдована, и забрать или снять ее просто так невозможно. К тому же, нужно еще и угадать, что это – рассказывать ни слуга, ни хозяин сами не могут.

Ваня нахмурил лоб, припоминая, что о нечто подобном он читал в какой-то сказке… или даже не в одной. Святослав прервал его размышления вопросом:

– У твоего отца есть что-нибудь, с чем он никогда не расстается?

Ваня хотел было сказать, что у Егора полно волшебных вещиц, которые он все время таскает с собой, но понял, что это не характеризует его родителя как сильного мага и смелого человека – ведь все эти вещи были защитными амулетами. Но было кое-что, без чего он отца представить не мог.

– Кольцо! Папа никогда не снимает свой перстень. Он у него давным-давно! Я знаю, потому что мама рассказывала, что из-за этого обручальное кольцо ему пришлось надевать на другую руку, так как этот перстень снять он не мог.

– Что ж, вполне возможно, что это именно то, что нам нужно, – побарабанил пальцами по подбородку Святослав. – А у… Елизара есть что-то подобное? Ты не замечал? – с надеждой спросил он.

Ваня неопределенно пожал плечами.

– Не знаю… он вообще довольно странно был одет. Но ты же сказал, что вещь все равно будет заколдована, и снять ее будет невозможно! Что же тогда делать?

Святослав улыбнулся:

– Моя магия иного рода, чем магия таких волшебников как ты, твой отец и Всеволод. Возможно, мне удастся преодолеть их колдовство. И потом – у тебя, кажется, есть волшебная палочка! А ее силу очень зря недооценивают.

Мужчина лукаво подмигнул Ване, и мальчик, наконец, удостоверился в его явном сходстве с Елизаром. Но озвучить свою мысль он не успел, потому что Святослав рывком поднялся на ноги и, бодро вышагивая по комнате, заявил:

– Не будем терять времени! Чем скорее мы отыщем твоего отца, тем скорее разрешим все проблемы. Не думаю, что нам нужно идти к Всеволоду – раз твой отец уехал куда-то на машине, то он точно не у Болотного…

Ваня деловито кивнул на разумное предположение Святослава, но, прервав его взмахом руки, поглядел на мужчину сонными глазами и устало произнес:

– Огромное спасибо за помощь. И, думаю, ты во всем прав… но можно мне все-таки немножко отдохнуть?

Глава тридцать пятая, в которой Лиза шагает сквозь кусты

Лиза и Елизар стояли на берегу весело журчащего ручья, в молчании вглядываясь в заросли на противоположной стороне. Это продолжалось уже десять минут, и Лизе порядком поднадоело выискивать что-то в листве и ветвях только из-за того, что Елизар заявил:

– Что-то из этих кустов и деревьев – морок. Нужно найти – что именно.

И больше ничего не объяснил. И даже не сказал, как можно отличить настоящее дерево от наколдованного! А главное – зачем? Обломова тупо уставилась в кусты, пытаясь разглядеть там что-нибудь особенное и стараясь не думать о том, как глупо она при этом выглядит.

– Этот! – наконец, воскликнул Елизар, указав пальцем на один высокий густой куст.

– Ммм… – задумчиво промычала Лиза. – И что?

– Идем! – взмахнул рукой Елизар и, не снимая обуви, шагнул в ручей.

– Эээ… Елизар! – окликнула оторопевшая Лиза. – Не знаю, может быть твою одежду от намокания и защищают какие-нибудь чары, но вот мою – вряд ли. Я не полезу в воду! – девушка окунула в ручей пальцы и быстро одернула руку. – К тому же – в такую холодную!

– Мне перенести тебя на руках? – скептически подняв бровь, поинтересовался Елизар, стоя по колено в воде.

– Я не против!

Елизар скривился так красноречиво, что Обломова поняла – ожидать от него подобной галантности не стоит. Как и того, что он позволит ей остаться на этом берегу. С печальным вздохом и выражением покорности судьбе на личике, Лиза сняла кроссовки и закатала повыше штаны, после чего ступила в ледяную воду ручья.

– Уиииииии! Холодно-то как! – завизжала девушка, в мгновение с шумом и плеском, преодолев водную преграду и выскочив на другой берег. – Признайся честно – тебе просто нравится надо мной издеваться!

Елизар, зажавший уши от воплей Обломовой, пробормотал в ее адрес что-то нелестное, затем отнял руки от своих органов слуха и ответил, неторопливо выходя на берег:

– Нет, Лизавета Александровна, издеваться мне нравится надо всеми. А с тобой я бы предпочел и вовсе не иметь никаких дел.

– Это почему? – насупилась девушка.

– Потому что, если бы не твое странное отношение к магии… вернее, престранное действие магии в твоем присутствии, то я бы легко справил бы для нас чудесную переправу! Но из-за твоего проклятия колдовать в твоем присутствии крайне затруднительно.

– А?

Лиза непонимающе хлопала ресницами, пока Елизар надменно задирал нос после произнесенной речи. Проклятие?.. Какое проклятие?!

– Кстати, о проклятии! – будто прочитав ее мысли, прищелкнул пальцами Елизар. – Давно хотел спросить – кто тебя так?

– А? – казалось, Лиза позабыла все слова от удивления.

– Я спрашиваю – кто тебя проклял? – терпеливо пояснил волшебник.

– П-понятия не им-мею… – запинаясь, пробормотала девушка, но тут же, стукнув кулаком по ладони, прокричала: – Я же знала! Знала! А мне не верили!

Елизар вопросительно изогнул бровь, не понимая реакции Обломовой, а девушка продолжала довольно агрессивно бурчать:

– Я так и думала! Вот почему мне так не везет! Ууууххх! Как я зла! Как же я зла!

Елизар хихикнул – Лиза была похожа на растрепанного обиженного звереныша – лохматую такую таксу… Это было довольно забавно и… мило.

– Но почему же ты тогда не расколдовал меня? – удивленно воскликнула девушка. – Ты же вроде как волшебник!

Последнее слово она буквально выплюнула, Елизар же в ответ лишь пожал плечами:

– Ты меня не просила. Я думал тебе и так комфортно. Откуда же мне было знать, что ты и не догадываешься о заклятии?

Лизе нечего было на это сказать – хотелось, конечно, напомнить Елизару о том, что она убедилась в существовании волшебства лишь вчера, поэтому, разумеется, знать о том, что на ней проклятие Лиза никоим образом не могла… Но спорить с волшебником – себе дороже, а обижаться на него смысла нет. Так что Лиза, подавив тяжкий вздох, устало поинтересовалась:

– Ну, а если я попрошу, ты меня расколдуешь?

Юноша задумчиво возвел глаза к небу, побарабанил пальцами по подбородку, похмыкал, поцокал языком и выдал:

– А ты не проси, пожалуйста.

Девушка оторопела.

– Это еще почему?

– Естественно я сниму с тебя проклятие, но… ты лучше взвесь для начала все «за» и «против»…

– Какие могут быть «против»?! – всплеснула руками Лиза. – Я патологически невезуча! И если у меня есть возможность избавиться от этого ужасного свойства, то разве может что-то заставить меня передумать?

Волшебник усмехнулся:

– Например, то, что магия на тебя не действует.

Обломова опешила – она и подумать не могла, что эти вещи взаимосвязаны. Да и не верила она особо в слова Елизара о том, что рядом с нею трудно колдовать – Лизе казалось, что это просто-напросто отговорка, а на самом деле волшебнику просто нравится ставить ее в нелепое положение – вот как с переходом через ручей.

– Подумай, Обломова, это ведь очень удобно – контролировать магию. Тебе нужно лишь научиться правильно использовать свои возможности, – сказал Елизар. – Так что, не торопись избавиться от проклятия.

Лиза задумчиво кивнула, соглашаясь повременить, и тут же в ужасе подскочила от негромкого хруста – с дерева свалилась веточка и попала точно Лизе по макушке! Н-да, нужно поскорее решить, что ей выгоднее – избавиться от невезения или сохранить свои «антиволшебные» свойства… пока вместо веточки ей на голову не свалилось бревно!

– Что ж, Обломова, у тебя есть еще немного времени на размышления – пока мы не найдем Ваньку, – сказал, со своей вечной усмешкой, Елизар. – А сейчас, если ты так же сильно жаждешь поскорее избавиться от моего общества, как я от твоего, то милости прошу, шагни сквозь этот куст!

Юноша указал на высокие ветви похожего на иву куста, прямо перед собой. Лиза, усевшаяся на землю, чтобы натянуть кроссовки, смерила куст подозрительным взглядом и ворчливо отозвалась:

– Я не умею ходить сквозь преграды!

– Этот куст не настоящий, – как ребенку пояснил девушке Елизар.