Я тебя… More

– А море может вернуться?

– Мы верим в это. У нас ничего не осталось, кроме веры.

Глава 14. Заволния

Ему постелили на полу. Здесь обычно спали на полу, а кровати стояли для антуража. Тем не менее, постель была достаточно высокой и состояла из нескольких сложенных стеганых одеял с прокладкой из верблюжьей шерсти. Сшитые из пестрых лоскутков, они были различной длины и плотности. Сверху прямоугольных одеял лежало большое квадратное покрывало с различными узорами. Такие же одеяла были сложены стопкой в углу. Арсен подошел, чтобы лучше рассмотреть их. Богатая фантазия мастера поразила его. На одном из одеял изображены женщины, вооруженные мечами, видимо, готовящиеся к сражению. На другом – охотник с луком и раненый сайгак. На третьем – волчица, вскармливающая человеческого ребенка. Тут тусклая лампочка заморгала, и Арсен выключил свет, чтобы лечь спать.

Он укрылся пушистым толстым одеялом и закрыл глаза. Ему стало необычно легко. Так, как в пору беззаботного детства, когда был окружен любовью и лаской.

Он, привыкший к своей шикарной King size кровати, к роскошной обстановке комфортных апартаментов в элитном доме, с удовольствием впитывал простоту этой нехитрой обстановки. Комфортное жилье порой бывает настолько неуютным, что оттуда хочется сбежать. Бежать за уютом, постоянно блуждающем где-то в подсознании, всполохами напоминающий какими-то кусочками митохондриальной ДНК о забытом рае, потерянном или из-за глупости, или просто по незнанию.

И в этом скромном доме, в затерянном поселке на краю цивилизации он неожиданно нашел покой, хотя бы на миг, хотя бы на час, которого так не хватало в его внешне благополучной жизни. Пусть это будет чужой уют, арендованный на время, но даже за это Арсен был благодарен этим людям, пригревшим его в своем доме.

…

Арсена разбудил крик петуха.

Он открыл глаза и посмотрел на потрескавшееся, с высохшими рамками, узкое окно. Но, несмотря на мутное стекло, ночные звезды были достаточно ярко видны. Звезды здесь очень близки, словно находились на расстоянии вытянутой руки.

Арсен повернулся на другой бок, пытаясь снова заснуть. Старые доски пола заскрипели. Петух прокричал еще раз. Где-то он слышал, если петух кричит ночью, то хозяин отрубает ему голову. Он должен кричать только на заре, а ночными криками зовет злых духов.

Арсен открыл глаза и стал прокручивать в голове картины прошедшего дня. Вспомнил Капитана, жилище которого было полной противоположностью этому дому. Вспомнил редактора. Бедный редактор: поведение Арсена не вписывается в его логику, он так привык к жадному до славы, денег, а главное – сенсации, ручному журналисту, что, наверное, не мог объяснить его безрассудное поведение.

Впрочем, Арсен и сам не мог объяснить себе: что он делает здесь?

Может, он хочет найти этих людей? Хотя, он меньше всех думал о них, ведя расспросы скорее для проформы. Он забыл о пропавших путниках, растворившись в обиходе этого сурового края. Другой мир, с которым он никогда ранее не сталкивался.

Город – это все, что его всегда окружало. В городе он родился. В городе он полюбил. В городе он стал мужчиной и отцом. И туда, за пределы города, где лежал совершенно другой, незнакомый, чуждый мир, он попадал редко. Разве что проездом, по надобности, равнодушно проезжая мимо, и случайно сталкиваясь с обитателями этих маленьких, оторванных от городских агломераций, разбросанных по степям и пескам – поселков и сел.

А сейчас?

Разве не журналистский азарт привел его в этот поселок, в который он, может быть, никогда и не попал бы? Эти рыбаки – всего лишь часть задания. Они словно те индейцы, которых разглядывали за заборами белые колонизаторы. А Арсен любил разглядывать неопознанные объекты через лупу, словно ученый изучает интересные организмы, чтобы занести их в свои пробирки. И сейчас он собирает типажи, чтобы создать материал, который, как всегда, восхитит читающую публику, которая будет рукоплескать, хвалить и цитировать.

Он – творец, создающий из мелочей величину, из безвкусицы – вкус, из простых разговоров – глубокий текст. И пусть его не любят. Пусть ему завидуют, это всего лишь шелуха, окружающая настоящий успех. И самое главное, что у него есть чутье на сенсацию, именно поэтому редактор его и ценит, и ни за что не отпустит в другую газету.

Ничего, шеф как всегда позлится, покричит, да и успокоится.

И еще…

…

Но чем больше он сам себя убеждал, тем больше понимал, что лжет себе. Он лжет, что чует сенсацию, что создаст достойный материал. Достойный чего? Никто не будет читать о рыбаках. Никому это не интересно. Общество давно погрязло в сенсациях дурного характера, и поэтому такие поселки останутся навсегда забытыми, и никто о них не вспомнит.

Но почему он тогда здесь?

Арсен задал себе столько вопросов, на которые так и не смог ответить.

Он зря теряет тут время, ведь шеф прав – он должен ехать в город. Завтра же. Немедленно. Здесь, может быть, приятные люди, милая семья, но это не его мир, не его вселенная.

…

За этими мыслями Арсен незаметно заснул.

Кто-то смотрел на него в окно. Он почувствовал это с закрытыми глазами. От этого пристального взгляда исходила сила, пробуждающая даже через окно. Арсен боялся темных окон, старался не смотреть в них. Ему чудилось, что там, внутри окон, кто-то есть. Кто-то, скрывающийся от дневного света. Кто-то, наблюдающий за ним, чтобы испугать.

Ночные окна делились на внутренние и внешние. Внутренние окна были не менее страшны. Мама учила, что нельзя смотреть в ночное окно и сейчас Арсен не открывал глаза, не решаясь смотреть на ночное стекло, ведь это были не привычные, постоянно освещенные уличным освещением и автомобильными фарами, городские окна. Это были чужие окна, за которыми был не город, а чужое и чуждое пространство.

Он боялся открывать глаза.

– Арсен, – позвал голос из окна. – Не бойся.

Арсену стало страшно.

– Кто вы? – спросил он с закрытыми глазами.

– Открой глаза, – произнес женский голос.

Наконец он повиновался. Из окна на него смотрела женщина с большими, выразительными глазами. Даже в темноте они были огромными. В них, в этих глазах, отражался сам Арсен, забившийся под одеяло.

– Ты не боишься, тебе не страшно, – взмахнула она рукой и действительно, страх вдруг отступил.

Ему даже стало неуютно, что привычный с детства страх, куда-то исчез. Он пытался поймать знакомое ощущение, найти его в закоулках подсознания и по привычке осознать, что страх действительно ужасен, уродлив. Но ничего не было. Появилось любопытство и …странное ощущение легкости, и очарование этим моментом. Оконная гостья улыбнулась и пригласила жестом следовать за собой.

Завороженный новыми ощущениями мужчина влез на подоконник открытого окна и спрыгнул на улицу. Женщина шла, не оглядываясь, уверенная, что Арсен идет за ней. И Арсен шел, не зная, зачем, не зная, куда, но уверенный, что так и надо. Белая накидка на женщине колыхалась от ее плавных шагов, она словно плыла над вселенной, а ее ноги слегка касались земли. Да и он, не чувствуя ног, словно парил над землей. Так они оказались на площади, где стоял старый зеленый грузовик. Женщина открыла дверь кабины и села за руль. Арсен остановился в замешательстве.

– Садись рядом со мной! Не бойся! – позвала она.

Арсен нерешительно проследовал внутрь и сел на жесткое, неудобное сиденье грузовика. В кабине сильно пахло машинным маслом и керосином. Женщина потянула рукоятку, завела двигатель и, с громким скрежетом переставив ручку скорости передач, выжала сцепление и с силой нажала на педаль акселератора. Загудел грузовик и тронулся с места. Поплутав между домами, женщина выехала за поселок.

Прижавшись к большому рулю, женщина умело маневрировала по бездорожью, обходя ямы и колдобины. И большая машина покорно подчинялась силе этой хрупкой женщине. Стрелка указателя скорости на панели лежала на нуле, словно машина не двигалась, хотя они на большой скорости пролетели по перешейку мимо моря и выскочили в степь.

«Студебекер – название американского грузовика по военному ленд-лизу», – почему-то всплыло в памяти название старого грузовика то ли из прочитанной книги, то ли из просмотренного фильма.

Студебекер – это корявое и незнакомое слово как нельзя лучше подходило к этой странной поездке в ночи. Фары автомобиля выхватили фигуру, стоявшую на обочине. Это был старик, опирающийся на посох. Благообразная седина, белая борода, длинный посох – воплощение мудрости, благоразумия и добродетели. Старик поднял руку, призывая их остановиться.

Что он делал ночью один в этой глуши?

Возможно, отстал. Потерялся. Это неважно, его нужно подобрать, довезти, спасти. Но женщина проехала мимо. Арсен недоуменно посмотрел на нее.

– Убеленная старость обманчива. Долгие годы прибавляют грехи, а не убавляют их. В конце остается лишь сожаление. И подобравший сожаление, разделяет его, – загадочно ответила женщина.

А рядом полетели птицы, держась одного с ними курса.

Через некоторое время на обочине появился еще один силуэт. Это была женщина с грудным ребенком. Свет фар на мгновение выхватил ее страдальческое лицо. Но водитель была непреклонна, и опять они проехали мимо путников. Это было необъяснимо. Разве в кабине не хватит места для этой женщины с ребенком?

– Сострадание – унизительно и коварно. Из-за нее высыхает необходимый сок жития, уходит созерцание мира. Сострадание узко и суть тень себялюбия.

Странно мыслит это ночная гостья. Непонятно даже для такого равнодушного к морали человека, как сам Арсен. Как ни в чем не бывало, она выжимала ногой газ и невозмутимо крутила руль. Неожиданно перед ними побежали косули, вместе с птицами держались рядом с грузовиком.

Красная лампочка замигала на панели.

И тут на дорогу выскочила девочка. Босоногая, оборванная, не старше десяти лет. Воздев руки к небу, она упала на колени, умоляя их остановиться. Но женщина, крутанув руль вбок, ловко обошла девчурку, оставив ее в пыли.

– Все невинное всегда виновно. Виновно в слабостях, а в не в силе. И только видящий поймет и пройдет. Пройдет мимо искушений благой помощи. Все благое имеет тысячи вкусов.

А впереди уже бежала стая волков, временами пропадая из света фар, уходя вперед, а потом возвращаясь.

В темноте показались очертания Богатырской сопки, которая должна была остаться позади, но почему-то оказалась впереди. Подъехали к сопке, водитель, прибавив газу, взлетает на самую ее вершину.

А дальше обрыв и море. Но водитель не сбавляет ходу.

– Стой! – в ужасе кричит Арсен. – Мы же утонем.

Арсен пытается перехватить управление, но хватка женщины оказывается стальной, и ему не удается перехватить руль, они срываются с обрыва и летят в море. Но внезапно появившаяся волна подхватила их и понесла к нависшему над морем шару, откуда исходил яркий, красный свет. И туда, в этот свет, летели они вместе животными и птицами, словно мотыльки на пламя.

Шар проглотил их и также неожиданно исчез, как и появился.

Они очутились на опушке леса, на яркой, залитой солнцем поляне. Птицы и звери исчезли в густой листве леса.

Грузовик остановился.

– Где мы? – спросил Арсен, оглядываясь по сторонам.

– В Заволнии, – ответила женщина.

– Где? – удивленно переспросил Арсен, выйдя из кабины вместе с женщиной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Георг Кроль – персонаж романа немецкого писателя Эриха Марии Ремарка «Черный Обелиск».

2

Репортаж об известном певце, написанный журналистом Гэем Талезе (англ. Gay Talese). Фрэнк Синатра отказал журналисту в интервью из-за простуды. Но репортёр не сдался: следовал за певцом по пятам, беседовал с его секретарём, пресс-секретарём, парикмахером, агентом, шофёром, музыкантами, студийными боссами, партнёрами по покеру, приятелями, детьми, бывшими жёнами, рассказывает швейцарская газета NZZ am Sonntag. Образ Синатры выписан так, будто Талезе знал его с детства. В конце 2005 года журналист представил читателям новую книгу со старым названием – «Фрэнк Синатра простудился». Это антология его статей, опубликованных в журналах Esquire, Atlantic Monthly, New Yorker, Rolling Stone, Harper’s Magazine. Критики называют эти произведения «новой журналистикой».

3

Известная цитата известного писателя и родоначальника Гонзо журналистики Хантера Томпсона: «Я покончил с американской журналистикой. Упадок нашей прессы очевиден, а у меня слишком мало времени, чтобы тратить жизнь на ежедневное скармливание людям с улицы всем приевшихся клише».

4

В результате многочисленных исследований психологи пришли к выводу, что на поведение человека большое влияние оказывают запахи. Этот феномен получил название по имени французского писателя Марселя Пруста (Marcel Proust), который в своем романе рассказал о том, как живо всплыли в памяти самые радужные воспоминания из детства, всего лишь после того, как он съел бисквит, вкус которого напомнил ему печенье, которое он ел, будучи совсем маленьким мальчиком.

5

Интерференция – теория, относящаяся к человеческой памяти. Интерференция появляется, когда происходит взаимодействие между новым и уже имеющимися воспоминаниями, что ведёт к негативному влиянию на усвоение новых ощущений.

6

«Четыре комнаты» (англ. Four Rooms) – художественный фильм, состоящий из четырёх эпизодов, происходящих примерно в одно время, снятых разными режиссёрами и объединённых общим героем – портье Тедом (Тим Рот).

7

Торетам (ранее Тюра-Там, каз. Төретам) – посёлок в Кармакшинском районе Кызылординской области Казахстана. Административный центр и единственный населённый пункт Торетамского сельского округа.

8

Манкурт – согласно роману Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), взятый в плен человек, превращённый в бездушное рабское создание, полностью подчинённое хозяину и не помнящее ничего из предыдущей жизни.

9

«Старик и море» (англ. The Old Man and the Sea) – повесть американского писателя Эрнеста Хемингуэя, написанная в Бимини (Багамские острова) и вышедшая в 1952 году.

10

Мазар – могила мусульманского «святого» (аулие). В первые века исламской истории поклонение каким-либо объектам считалось проявлением язычества.

11

Жынгыл – Тамариск. Используется вместо дров.

12

«Шоу Трумана» (англ. The Truman Show) – американская кинодрама режиссёра Питера Уира, вышедшая на экраны в 1998 году.

13

Карл Густав Юнг (нем. Carl Gustav Jung [»‎karl '‎gʊstaf '‎jʊŋ]) (26 июля 1875, Кесвиль, Тургау, Швейцария – 6 июня 1961, Кюснахт, кантон Цюрих, Швейцария) – швейцарский психиатр, основоположник одного из направлений глубинной психологии – аналитической психологии.