На спине дракона, попивая чай с Утренней Звездой

– А как же магия? – спросил Клеон, – Неужели вы не могли сжечь армию персов, так же как это сделал Спитам с египтянами?

– Могли бы, конечно, Клеон, – ответил Калиостро, – Если бы за ними не стоял самый могущественный, на тот момент, бог. Не уверен, что мы вышли бы победителями из открытого противостояния с ним. А вот Спитам драки явно не хотел, понимая, что ему придётся первым принять удар. Поэтому никто не торопился применить магию разрушения. Однако, боюсь, что этого было не избежать, если бы Валтазар не сделал то, что сделал тогда.

Мы, наблюдая за войском персов со стены, отчётливо увидели Спитама в белых одеждах мага, он, кстати, уже не скрывал своё древнее имя на тот момент. На тот момент даже до нас докатились рассказы, что у персов где-то на их священной горе Демавенд живёт таинственный старец Спитам, к которому за советом в одиночное паломничество ходили персидские цари ещё со времён появления у них зороастризма. На самом деле, он по факту через царей лично управлял возвышением Персии в регионе. Войско Персов было огромно, но город всё равно было не взять без колоссальных потерь, и в тот день Валтазар, к моему удивлению, назначил ночной пир прямо в тронном зале для всей знати и важных людей города.

Клеон вновь ощутил, как его сознание затягивает в рассказ Калиостро – он был в уже знакомом, особо не изменившемся за шестьсот лет, тронном зале, подсвеченном факелами на стенах, и полном людей, которые сидели вокруг длинного стола, ломившегося от разнообразной еды.

Калиостро, тем временем, продолжал рассказ:

– Я вернулся с крепостных стен достаточно поздно, и к своему удивлению увидел во главе стола Валтазара, который и палец о палец не ударил для укрепления обороны города и предстоящей длительной осаде.

– Что ты делаешь? – спросил я его, отведя его в уголок, – Нам надо готовиться к осаде!

– Какой осаде? – он усмехнулся, – Ты видел их войско, оно больше нашего в десятки раз. Да и я хочу сказать, что устал от всего этого.

– От чего?

– От политики, переживания за судьбы мира, от этой чёртовой жары, от этих кислых рож в высшем жречестве, от толстых купцов и храмовых проституток. Мы словно ходим по кругу последние шесть веков.

– Но Спитам, – если ты сдашься, то он будет править всей Месопотамией, а с ним и его "единый Бог".

– Ну да. Давай поменяемся с ним местами? Пусть теперь он осядет где-то в одном месте, а мы начнём творить хаос.

– И где же?

– Здесь. Пускай переезжает в этот дворец – это идеальное место для того, чтобы пустить корни! Зиккурат… За окном, полный мощи миллионный город, товары со всего мира и сложнейшая система общественного договора. Пускай, пускай посидит тут…

– Но ведь это наш дом! – сказал я.

– Да, и мне горько его покидать, но это надо сделать. Всё-таки тысячу лет тут просидел… Но чего мы достигли? Ничего. Более того, теперь к нашему городу вместо многобожных ассирийцев или мидян подошли персы, всецело верящие в Энлиля.

-Но что будет, когда империя Спитама укрепится? Его бог получит столько верующих, сколько у него никогда не было.

– Да, получит, – согласился Валтазар, – а потом потеряет. У меня есть одна идея, как помешать ему на качественно новом уровне, но для этого мы начнём всё с чистого листа, после того, как я отдохну пару десятков лет. А пока давай насладимся нашей прощальной вечеринкой.

Вино лилось рекой, зал наполняла музыка приглашённых музыкантов, а искусные танцоры добавляли визуального эффекта. Валтазар постоянно поднимал тосты за город, за мир и за процветание. Как вдруг, внезапно, но не неожиданно, прямо на стене возникла светящаяся надпись – "проверено, подсчитано и поделено".

Гомон стих, и гости ошарашено уставились на неё, у всех на лицах читался суеверный страх перемешанный с удивлением. Валтазар недовольно швырнул свой кубок с вином прямо в светящуюся надпись, тот с треском разлетелся, и буквы исчезли словно смытые вином, потёкшим по стене.

– Ох уж этот Спитам… – заворчал Валтазар, громко обращаясь к потолку, – Даже прощальную вечеринку испортил, ну да ладно.

– Нинургин! – громко позвал он своего военачальника, который сразу встал из-за стола и подошёл к Валтазару. – Открой ворота персам, чтобы они без боя вошли в город.

По залу пробежал ропот, гости явно были недовольны таким решением. Но Валтазар громко стукнул кулаком по столу, заставив всех умолкнуть. Затем он взял бокал и поднял руку, привлекая к себе внимание присутствующих, хотя если учесть, что секундой раньше он встал прямо на стол, разбросав ногами блюда с едой, то этот жест был излишний.

– Друзья, я долго правил этим городом, гораздо больше, чем многие из вас могут представить. Я много раз, с содроганием сердца видел, как его берут, сжигают, и затем отстраивают вновь. И я не хочу, чтобы это повторилось. Сохраните своих жен и детей. Сделайте вид что, приняли нового царя – немного помолчав, Валтазар продолжил, – Ахура-Мазда не убъет верных ему подданных, и не разрушит их дома. Вы даже сохраните свои посты. Посмотрите на державу Ахеменидов, она процветает, как когда-то процветал Вавилон. И сейчас Вавилон может занять почётное место в этой империи… Неужели лучше потерять все в бессмысленной войне? Я не предлагаю сдаться. Это личное предложение Кураша, он не хочет войны и предлагает нам вместе творить новый мир! И я считаю, что это разумное предложение!

Сначала в зале царила тишина, но потом стали раздаваться одобрительные возгласы, а потом публика и вовсе разразилась аплодисментами.

В следующую секунду мы вдвоём оказались в ночи на небольшом парусном корабле, плывущим по Евфрату, причём я переместился, сидя вместе со своим креслом, прямо по центр палубы. Отступая от рассказа, мне это так понравилось, что я сделал это кресло своим любимым, оно до сих пор стоит у меня дома, но продолжим…

– Что произошло? – спросил я, придя в себя, и оглядевшись. Я почувствовал сильную магию, которая управляла кораблём – паруса были надуты попутным ветром, руль крутился сам по себе, удерживая курс. Ни одного факела на корабле не горело, но ночь была вполне светлой, чтобы видеть, куда плыть. Позади нас открывался вид на стены Вавилона, поодаль от которого светились бесчисленные огоньки костров военного лагеря персов.

– Назовём это тактическим отступлением. – улыбнулся Валтазар, – Нам торопиться некуда. Пускай Спитам обмякнет немного, привыкнет к оседлой жизни и забудет об опасности. А мы пока отправимся в Грецию.

– Грецию? Что мы там забыли? – удивился я, – Это же дыра дырой, с примитивными людьми.

– Дыра с большим потенциалом, которую надо лишь немного подтолкнуть, чтобы он реализовался, – возразил Валтазар, – Спитам ещё познает на себе мою горечь утраты Эреду.

В общем, как вы уже догадались, план Валтазара сработал. Греция возвысилась достаточно быстро, причём практически без нашей помощи. Эта страна была полна магии – в каждом вековом дереве была дриада, в ручьях и реках жили нимфы, на бесчисленных островах было множество магов и прорицателей. Такое изобилие объяснялось тем, что там ещё не было Энлиля, который яростно и ревностно уничтожал всех потенциальных конкурентов. Любой перс, свято верящий в Ахуру, мог, прочитав простейшее заклинание, взывающее к своему богу, уничтожить среднего уровня демона. Уже тогда мощь Энлиля была невообразима, раз он мог отдавать часть своих сил каждому подобному взывающему. Конечно, Спитам обеспокоился усилением Греции, понимая, что без нас там не обошлось. Через пару сот лет он решил завоевать нас также, как мы когда-то завоевали Израиль, но не тут-то было. Всё пошло совсем не так, как он предполагал, и закончилось тем, что Александр Македонский пировал в его дворце.

– Вы и там успели отметиться?!! – Удивлённо воскликнул Клеон.

– Ну конечно… – улыбнулся Калиостро.

Мы с Валтазаром, одетые в белые греческие тоги, стояли в ночи на холме поодаль от пылающего царского дворца, свет от зарева пожара затмевал яркие звёзды в эту безоблачную ночь. До нас доносились крики Александра со своими людьми, которые в пьяном угаре кричали и радовались происходящему, бегая вокруг здания.

– Ну что ты доволен? – раздался голос сзади, заставивший нас обернуться.

Перед нами стоял Спитам в классической белоснежной персидской тунике расшитой золотыми узорами. Мы оба напряглись – я услышал, как Валтазар начал произносить защитное заклятие.

– Спокойно! – Спитам поднял руку, – Я пришёл лишь поздравить вас с вашим … кхм… прогрессом. Этот дворец служил мне верой и правдой несколько сот лет, и теперь он также горит, как и Вавилон когда-то.

– И что ты хочешь обсудить, враг свободных? – Валтазар напрягся.

– Ничего. – Спитам ухмыльнулся, – я просто хочу сказать, что за последнюю тысячу лет нашего безумного противостояния, оставившего столько смертей, разрушенных государств и оборвавшихся возможностей, я понял, что в нём нельзя победить, следуя тем путём, что мы идём с тобой – много раз ты уничтожал мои царства, много раз я твои. В пик твоего триумфа, когда война отходит на второй план, надо управлять сложной структурой, а разложить её изнутри порой легче, чем снаружи. Как ты сделал это с Египтом, и как я неоднократно делал это с Вавилоном. В любой сложной системе появляются ошибки, и со временем они накапливаются. Но твои Греки недолго будут править миром, Валт. Мы с Энлилем всё равно осуществим наш замысел идеального миропорядка, и единобожие восторжествует, рано или поздно.

– Ты считаешь, что если все люди будут верить в одного бога, то в мире вновь наступит золотой век, как во времена богов? – Валтазар также ухмыльнулся, – Ты очень наивен.

– Ну позволь мне быть идеалистом, – Спитам вздохнул, – Забавно, и ты и я боремся не за себя уже тысячи лет, и оба считаем, что знаем лучший путь для остальных людей.

– Ты только за этим пришёл сюда? – Спросил Валтазар, – Чтобы поделиться своими философскими сентенциями?

– Я хотел предложить тебе соглашение, Валтазар. – Спитам присел на большой валун за ним.

– Я слушаю.

– Как насчёт того, чтобы посмотреть, что будет? Перестать принимать активное участие в судьбе царств, занимать места правителей и возглавлять войска. Цивилизованный мир сейчас куда больше, чем тогда в начале пути, и я думаю, нам всем найдётся здесь место.

– Это интересно, – Валтазар поднял брови в удивлении, – А какие у нас есть гарантии, что ты и твой приятель не будете вмешиваться напрямую?

– О, мы будем конечно давать знаки, показывать чудеса, но и ты тоже можешь это сделать. Я лишь говорю о том, что хватит возглавлять царства, подчиняя людей своей магии и вести их в битву. Как видишь, я относительно безболезненно отдал Персию твоим грекам, памятуя как ты также в своё время Вавилон. А мог бы и сопротивляться гораздо более интенсивно. Скажем, если ты считаешь, что твой путь истинен, то пусть у каждого будет выбор встать на него или нет – чтобы были альтернативы…

– Я согласен, Спитам, – Валтазар улыбнулся, – Пускай отныне это будет противоборство идей, а не стали. Я буду противостоять тебе, как и раньше, на каждое ваше чудо для простых людей, я дам своё, и потом окажется, что твой бог никому не нужен, так как люди могут всё сами.

– Людей нам хватит на всех, – усмехнулся Спитам и, подмигнув мне, стал растворяться в воздухе.

Хотя Валтазар и не доверял Спитаму вначале, оказалось, что тот не врал. Греция стала самым могущественным государством, которую затем сменил Рим. Мы в то время с Валтазаром вели вполне себе беззаботную жизнь, вовсе не участвуя в политике. Эллинистический мир сделал большой прорыв в понимании божественной природы. В Риме было огромное количество людей, просто не верящих ни во что, что они не могли увидеть, и это был определённый прогресс.

Как-то раз, лет триста спустя, погожим вечерком, мы сидели с Валтазаром на террасе его одинокой виллы в горах, неподалёку от Неаполя, откуда открывался прекрасный вид на Средиземное море. Щебетали птицы, воздух был наполнен душистым ароматом горных трав. Перед нами стоял столик с несколькими кувшинами – это был вечер дегустации вин. Так как мы уже давно небыли правителями, и вообще сколько либо приближены к власти, я и Валтазар начали бизнес по торговле вином – нам принадлежала одна из крупнейших винных компаний, поставляющая греческое вино во все уголки цивилизованного мира.

-М-м-м… – Я отпил немного прекрасного вина из стеклянной пиалы. – Бесподобно, просто бесподобно.

– Да, это явно пойдёт, – Подтвердил Валтазар, одетый в пурпурную римскую тогу с золотой вышивкой, – Надо будет сказать Титусу, чтобы поставил нам сотню амфор, – посмотрим, как оно будет расходиться на севере Италии.

– Предлагаю нанять художника, чтобы расписывал амфоры, – сказал я, после того как пригубил ещё немного напитка, – Такой вкус достоин того, чтобы представлять его по-особенному.

– Хм, вообще-то неплохая идея! – Валтазар присмотрелся, – Кто это там? Неужели....

Тут наше внимание привлёк путник, поднимавшийся по вьющейся тропинке горного луга под виллой. На вид он был средних лет, персидской наружности, с витой ухоженной чёрной бородой, одет в практичную бежевую накидку путешественника.

– Вот кого нам тут не хватало, – улыбнулся Валтазар, поднимая в приветствии пиалку с вином, когда странник взошёл на террасу, – Древний враг собственной персоной.

– Привет, – сказал ему я.

– И вам привет, господа, – сказал Спитам, – У меня к вам есть одно дело.

– Что, пришёл отменить соглашение? – усмехнулся Валтазар. – Конечно, каково тебе там прозябать на окраине империи в своём Иерусалиме?

– Нет, я пришёл его не отменять, а наоборот усилить.

– Это как? – спросил я.

– Я вообще-то подустал с дороги, – вздохнул Спитам.

– Ох, конечно, конечно… – Валтазар наигранно заизвинялся, – Раздели с нами трапезу путник, присаживайся за стол. После чего хлопнул в ладоши два раза, а затем отрывисто ещё один.

– Хорошо. – Спитам присел на простенькую табуреточку, которую ему принёс слуга, несмотря на то, что в доме было бесчисленное множество изысканных стульев.

Спитам нахмурился, вглядываясь слуге в затылок, когда тот уходил. – У тебя даже есть специальная система общения со слугами в виде хлопков, и… этот знак означает: « принеси самую неудобную табуретку».

– Ну да, я его подготовил специально для твоего визита! – Валтазар просто таки лучился сарказмом.

– Хм, – Спитам сделал жест руками, что-то прошептал, и в следующее мгновение его табуретка медленно и с протяжным, отвратительным скрипом, от которого мы с Валтом даже заткнули уши, стала превращаться в кресло – у неё выросли подлокотники и большая спинка.

– Позвольте, – сказал Спитам, бесцеремонно вытянув пару подушек с полуложа Валтазара и кинув их на место сиденья и спинки. – Вот теперь поговорим, как равные.

– Неслыханная наглость, – шутливо сказал я, но сразу посерьёзнел, когда грозный взгляд Спитама напомнил мне, что передо мной самый могущественный человек в мире.

– Я проделал такой путь не для того, чтобы мой бывший нерадивый ученик награждал меня колкостями, – сказал Спитам.

– Ну ладно, – Валтазар рассматривал заходящее солнце через свою стеклянную пиалку с вином, – что ты хотел?

– Состязание. Вскоре я сделаю так, что вера людей в Энлиля укоренится здесь в Европе.

– Эй, – обиженно воскликнул Валтазар, – Мы так не договаривались! У тебя есть твой Ближний Восток, – оставь нас в покое.

– Поэтому я и предлагаю вам состязание, чтобы не нарушать наш договор. В Израиле скоро появится мессия, и он полон благих побуждений и свято верит в Энлиля.

– И? – спросил я, – Зачем ты это нам рассказываешь? Израиль сейчас под контролем Рима, нам ничего не стоит не оставить там камня на камне, вместе с твоим мессией.

– Если вы сделаете это, то я разложу вашу империю изнутри так же, как Вавилон в своё время, как ты, – он показал на Валтазара пальцем, – Египет.

– Всё ты не можешь простить мне неудачу с Атоном. Ну, начнём с того, что на этот раз это не наша империя, – сказал Валтазар, – Рим пришёл к своему могуществу сам. Тут не было и капли наших с Калиостро усилий, разве что пара советов в нужное время. Но здесь, конечно, весьма приятно жить. Куда приятнее, чем в твоей дыре, где даже нет туалетов со смывом.

– Я предлагаю тебе испытать мессию и всех израильтян. – Улыбнулся Спитам, словно не заметив колкостей противника. – Ты, так хвалишься своей мудростью и умом. Найди путь отговорить его от веры в Энлиля, и тогда ничего не произойдёт, и всё будет идти, как шло.

– А если у меня не получится?

– Тогда ты не будешь советовать Риму собрать военную экспедицию, и ничего не будешь делать с Израилем. Но в остальном ты свободен делать, что хочешь – подговаривай народ, царя, священников… У тебя развязаны руки.

– Звучит интересно, – сказал Валтазар, – У тебя нет шансов, Спитам. Мы не оставим и толики воспоминаний о твоём мессии. Ты не забыл, что Израиль сейчас под нашим контролем?

– Вашим контролем? – усмехнулся Спитам, – Так ты таки управляешь Римом?

– Это просто фигура речи, Спитам, мы граждане Рима и управляем им так же, как и обычные люди… ну и некоторые советы правителям. Но, не думай, что я ничего не скажу императору по поводу противодействия твоим единобожным идеям. Я буду мешать тебе.

– Попробуй, – усмехнулся Спитам и отпил вина.– М-м, действительно вкусно. Замечу, что принять моё предложение триста лет назад было мудрой идеей – наше соперничество сейчас обрело весьма интеллигентную форму. Ваше здоровье! – сказал он, допив вино, а затем встал и исчез.

– Не нравится мне это, – сказал я Валтазару, – Тут явно какой-то подвох. Ты сделал именно так, как он и просил. Не лучше ли было просто стереть с лица земли Израиль со всеми его жителями. Их предки не церемонились с ханаанейцами.

– Ну, мне интересно поиграть в игру Спитама, – сказал Валтазар, и если честно, я не очень хочу чтобы Спитам вновь начал плести козни внутри страны – тут так прекрасно жить. Просто жить в своё удовольствие!

Валтазар отбыл в Израиль через пару дней, следить за появлением мессии. И когда тот пришёл, приложил все усилия, чтобы люди сами отказались от него, но ничего не вышло – идеи которые он нёс были поразительно добродушны, ни тени от былого характера Энлиля. Сплошь миролюбие и добро. Конечно, вы все хорошо знаете, чем закончилась эта история: Спитам победил, и забытая религия ивримов стала проявляться в Римской Империи в несколько переработанном виде. Хотя Рим на тот момент просто потрясал своим могуществом и размерами, и казалось, что уже ничто не сможет поколебать эту структуру, туда пришло христианство. И тогда Спитам вновь победил. Впоследствии, даже несмотря на естественное падение Рима из-за варваров, это не остановило ни Спитама, ни его идею. Валтазар пробовал развивать колдунов и ведьм того времени, чтобы дать противовес Спитаму, но это закончилось огнями инквизиции, и вообще, колдуны и колдуньи люди весьма эксцентричные – им претят рамки, свойственные любой организации. Так что наш орден был всегда немногочисленнен. И к тому же, Энлиль собственноручно основал ислам, как ещё более жёсткую форму отдачи энергии ему самому. Неспроста там молятся пять раз в день, и с каждым разом, это существо становится всё сильнее. Тогда, в седьмом веке, Валтазар заключил великий пакт с демонами и прочими творениями обратной стороны – на этом я, пожалуй, остановлюсь подробнее…

Клеон почувствовал, как снова проваливается в рассказ Калиостро, и вот он уже видел перед глазами всё, что тот описывал.

Это было двадцатого марта шестьсот шестьдесят шестого года. Я уже несколько лет провёл в своей башенке в Ливанских горах, которую я, кстати, построил ещё в вавилонские времена, чтобы медитировать и постигать искусство в максимально комфортных условиях. И вот, стоило мне только впасть в состояние ничего не думания, как предо мной возник огненный шар. От него веяло древностью и силой, и тут я услышал голос в своей голове.

– Калиостро, ты много медитировал обо мне, и вот я пред тобой, воплощение мира. Ты готов!

– К чему?!! – Спросил я, еле усидев от потрясения и нарастающего чувства эйфории. Поток мыслей захлестнул меня. Неужели этот момент настал, и я открою великую истину, скрытую от человечества. Неужели я буду первым, кто просто поговорит с миром, со вселенной.

– Задавай любой вопрос, и я отвечу на него. Любое желание, и я исполню его.

– Ну я хочу знать…– начал я…

– Ха-ха-ха! – услышал я смех и увидел, как шар превращается в Валтазара

– Привет! – сказал он, с горящими глазами, – Ну что? Готов к великому событию?

– Эм… – я постепенно приходил в себя, – А что случилось? Это что было?

– Шутка, – невинно ответил он, – давненько мы не виделись, мой друг. Сегодня мы пойдём, встретимся кое с кем.

– Отлично… – я был несколько ошарашен таким заявлением, – А с кем конкретно?

– Мне приснился весьма приятный сон, с одной старой знакомой из древности… – Валтазар мечтательно посмотрел куда-то в свои свежие воспоминания, – А раньше мне такие сны снились только тогда, когда она была жива и хотела провести время вместе. Что-то вроде приглашения. И хотя, когда развязалась война богов, мы были по разные стороны, всё равно мы старались поддерживать дружеские отношения и даже немного больше.

Спустя пару часов мы с Валтазаром стояли в центре круга камней у большого пылающего костра, на вершине холма без растительности, где-то в районе современной Франции.

Раздался шумный треск, который обычно сопровождает перемещение кого-то с обратной стороны. Повернувшись в сторону шума, я увидел нечто: В круг камней вошла огромная человекоподобная фигура, метра три ростом, состоящая словно из бесконечно переплетающихся и шевелящихся теней.

– Инанна! – Валтазар вальяжно махнул рукой в приветствии, – Ты как всегда приходишь чуть заранее.

– Астарта? То есть Инанна? – я не поверил своим ушам, – Ты всё-таки жива?

– Валтазар… – я услышал скрежещущий голос, словно исходящий из самой преисподней, – А ты ничуть не изменился за последние три тысячи лет. А это, – жуткая фигура повернулась ко мне, и я ощутил отчётливое давление поля, окружающее силуэт, – судя по всему твой талантливый, ученик, который следил за моими храмами даже после моей смерти. Спасибо тебе, Калиостро, благодаря тебе я вновь живу.

– Ну выглядишь ты неважно, – сказал Валтазар, – да и я чувствую мужское начало, ты что теперь мужчина?

– В этом воплощении да, я Астарот, – сказал этот голос, жутко действующий на нервы, – Я подумал, почему бы и не попробовать что-то новое? А про мой вид…когда-то я мог проявляться в виде красивой девушки, но сил пока мало – удар Мардука был страшен. Но я хочу тебя обрадовать, Валт, – выжил не только я…

– Это нечестно… – досадливо перебил Валтазар, – Мы столько не виделись, ты мне снишься в своём прекрасном облике, и бах… – при встрече я вижу ужасного мужика.

– Давай обсудим это немного позже, – на этот раз голос Астарот был хоть и жуток, но в нём проявились тёплые нотки, – а теперь послушайте меня. После того, как я развоплотился, мне стоило весьма больших усилий собрать осколки сознания, разбросанные по обратной стороне воедино, и после этого проявиться лишь как тень былого величия, неспособная даже повлиять на этот мир. Я скитался от храма к храму, подпитываясь эманациями верующих в меня, но вскоре Шумер пал, моления прекратились, и мне начало казаться, что я уже никогда не восстановлюсь. Занять чужое тело ниже достоинства бога, да и вбирать в себя личность чужого человека – не самое приятное занятие, которое способно изменить личность навсегда.

– Может что-то такое и произошло с Энлилем, – вставил реплику Валтазар, – Вот почему он стал таким маньяком.

– Возможно… – звук похожий на трение двух железных сеток был видимо смехом, – Но, к моему счастью, культ Астарты продолжил своё существования, и был даже включён в магические традиции, и я думаю, это не случайность.

– Конечно нет, – Валтазар был позитивен, как никогда, – Я в глубине души всегда верил, что ты жива, хотя и не чувствовал твоего присутствия, но я верил, и как видишь, не зря.

– Все твои труды чуть не пошли прахом, когда вчера я навестил Энлиля. Всё-таки формально он был моим союзником в войну богов, и я, чувствуя его мощь, – первым делом направился к нему, чтобы он помог мне восстановиться до конца.

– Ты видела его? – сказал Валтазар, – Где он?

– Он не в вашем мире – копит силы в девятом уровне обратной стороны, и поверь мне, они просто безграничны.