Верни мой трон

Глядя в суровые глаза, глубокие как два колодца, на короткую бороду и резкие черты, Кася знала, что глядит в лицо своей смерти. Все внутри сжалось от ужаса. Снова хотелось кричать. Только годами взращенное королевское самообладание заставляло молча смотреть, как Адам разглядывает ее, держа под мышкой шлем.

Про себя она молилась светлым и темным богам, чтобы он убил её быстро.

– Мои люди не ошиблись, ты принцесса Кассандра, – произнёс он, вглядываясь в её лицо. – Я видел твой портрет.

Она не знала, вопрос это или уже ответ, потому молчала.

– Ты знаешь, кто я такой?

С трудом ворочая языком в неожиданно пересохшем рту, Кася ответила:

– Ты Адам Виккарский из рода Волка.

Он улыбнулся. Холодно и зло. Она перевела взгляд на следы крови на его кирасе. Он тоже сражался, он убивал её людей.

– Тогда ты понимаешь, какая судьба тебя ждёт, – бросил он и отвернулся. – Свяжите её и отведите в королевские покои.

Едва услышав это, Кася крупно задрожала. Нет, он не убьёт её сразу, он хочет поглумиться… Она прокусила губу до крови, пытаясь сдержать рыдания.

***

Это была её собственная комната. Полупрозрачное кружево балдахина, зеркало в углу в изящной раме слоновой кости, брошенный на кресле плащ. Кася уже не сдерживала слёз.

Выполняя приказ короля, солдаты привязали её к столбику кровати, осыпали насмешками и ушли. Она была добычей Адама, и кроме колких слов ей не посмели причинить вреда.

Руки, связанные сзади, ужасно ныли. В спину впивались резные узоры на столбике. Но эта боль казалась Касе лишь прелюдией.

Она то начинала дрожать и плакать, то впадала в равнодушное созерцание, а Адам все не приходил. Сперва она пыталась ослабить веревки, вырваться, но быстро выбилась из сил и просто ждала.

Кася видела, как медленно опускается за дальние горы солнечный диск. Может быть, волк, которому поклоняется виккарец, не одобряет распутства при свете дня? Темные дела должны твориться ночью.

Мать рассказывала ей, что мужчины и женщины делают, чтобы иметь детей, а ещё она рассказывала, что делают с захваченными в плен девицами солдаты. Но вспоминая об этом, Кася представляла не жестокости, которые описывала мать, а черный силуэт, летящий в бездну с верхушки башни, и слезы текли и текли по щекам.

Дверь распахнулась внезапно. Кася вздрогнула и повернула голову. Адам явился в том же наряде, даже пятна крови остались теми же. Следом вбежали слуги и принесли свет. Быстро расставив подсвечники, они поспешили уйти. Громко захлопнув за ними дверь, Адам подошёл к пленнице широким шагом и схватил за подбородок, заставляя посмотреть на него снизу вверх.

Его тёмные непроницаемые глаза впивались в её лицо. Кася молчала. Что тут скажешь? Глупо умолять того, кто пришел отомстить за смерть отца.

Не отпуская её, Адам достал нож. Не меч, чтобы обезглавить её как королеву, а простой нож, чтобы зарезать, как козу. И когда лезвие стало приближаться к её лицу, Кася не выдержала и позволила себе слабость – она закрыла глаза.

Лезвие коснулось шеи, и она судорожно вздохнула. Но нож лишь ласкал кожу, двигаясь от шеи к уху, а затем по щеке.

Кася открыла глаза и встретилась с насмешливым взглядом.

– Обезобразить тебя?

Вот так вопрос!

– Ты слишком красива, чтобы быть его дочерью.

Она не поняла.

– Ты не веришь, что я принцесса?

– О нет, я очень даже верю! Твои фрейлины визжали, как поросята, а ты молчишь с таким достоинством!

Сердце Каси сжалось при мысли о фрейлинах, но что она могла сделать!

Адам отпустил её и убрал нож, а затем устало присел рядом на кровать.

– Ты ведь знаешь, что будет дальше, да? – продолжал он. – Я могу убить тебя. Сломать твоё тело. Я могу взять тебя силой и сделать своей рабыней. Сломать твой дух. Что ты выберешь?

– Смерть, – Кася ни мгновения не колебалась.

– Я так и думал! – снова усмехнулся он. – Но есть и другой путь.

Она услышала в этих словах надежду.

– Я не буду тебя ломать, а ты добровольно станешь моей женой. Чтобы не осталось сомнений в моей власти в Фолейне. Наши дети будут законными наследниками обоих королевств. Мы создадим единое сильное государство.

Его слова ножами впивались в сердце. Подчиниться завоевателю! Стать его женой и рожать ему детей!

Кася медленно выдохнула и сказала:

– Ты говоришь, что не будешь ломать, но сам себе лжешь. Ты ненавидишь меня за то, что сделал мой отец, и станешь жесток со мной. Но, как твоя жена, я буду в твоей власти, и никто не сможет меня защитить. Чем это лучше положения презренной рабыни?

– О, между рабыней и королевой большая разница! – усмехнулся Адам. – Но выбор за тобой. Я могу лишь дать свое слово, что не причиню тебе зла, и ожидаю от тебя того же.

– И ты не тронешь меня до свадьбы, согласно обычаю Фолейна? – Кася лукавила, обычай был не слишком строг. Но это все, что она смогла придумать.

Адам кивнул.

– Но по обычаю Виккара свадьба состоится через три дня, как только мы похороним павших. Так ты согласна?

Кася едва дышала, не смея поверить врагу. Адам ждал её ответа.

– Хорошо, – выдавила она.

Тогда он снова поднял нож. Кася замерла, но он лишь перерезал связывающие её веревки.

Освобожденные руки тут же страшно заныли, но принцесса не сводила глаз с врага. Действительно ли он её не тронет?

Адам спрятал нож и, обведя взглядом комнату, сказал:

– Можешь остаться здесь, я пришлю кого-нибудь из слуг.

– Пришли моих фрейлин!

– Вряд ли это возможно, – покачал он головой. – Но я попробую.

Он направился к двери, но обернулся на пороге:

– Не выходи из комнаты. Завтра я объявлю тебя своей невестой. Сейчас же мои люди могут решить, что ты сбежала, и обидеть по незнанию.

И Адам ушёл.

Когда руки наконец начали нормально шевелиться, Кася вскочила с кровати и бросилась к туалетному столику. Но не ради баночек с белилами и дорогими заморскими красками. Открыв ящик, Кася достала тонкий стилет и спрятала себе под подушку.

***

Утром её разбудил странный звук, походивший на вой собаки с перебитой лапой. Открыв глаза и сев на постели, Кася увидела, что на полу у стены сидит её фрейлина Матильда и плачет.

– Тилли!

Принцесса бросилась к ней.

– Ваше вы… высочество! – всхлипнула девушка.

Выглядела она ужасно: русые волосы спутаны, платье порвано в нескольких местах, вымазано грязью и, кажется, кровью.

Кася обняла Матильду, а та прижала к её плечу мокрое от слез лицо.

– Что с тобой случилось?

– Они всех убили! – взвыла Тилли. – Аннабель, Сиршу, даже Эстеллу…

Кася похолодела. Хоть она и ожидала этого, поняла из вчерашних слов Адама.

– Вытворяли с ними такие мерзости, а потом убили… – прерывала рассказ всхлипами Матильда. – И со мной… Надо мной тоже солдаты надругались… Ох, ваше высочество! Если бы не явился их король, я бы тоже не выжила…

Кася едва сдерживала слезы, глядя на фрейлину. Она гладила её по волосам.

– Главное, что ты жива, Тилли! Мы теперь вместе. Никто больше не посмеет тебя тронуть!

Не то, чтобы Кася сама верила своим словам, но ей хотелось как-то утешить несчастную Матильду.

– А вы? – подняла на неё фрейлина покрасневшие глаза. – Что он вам сделал?

– Сделал мне предложение, – скривилась Кася. – Хочет утвердить свою власть! Гнусный, мерзкий, подлый убийца! Грязный бастард! Волчье отродье!

Тилли даже перестала плакать.

– Вы станете его женой?

– Вот ещё! – гневно фыркнула Кася. – У меня есть время до свадьбы. Я буду милой и послушной, буду делать, что он велит. И как только смогу, улучу момент и убью его!

В доказательство своих слов она достала из-под подушки стилет и показала Матильде.

Фрейлина рот открыла.

– А вы не боитесь… Не боитесь его?

– Придется постараться, чтобы он мне поверил. Но если ничего не выйдет, я смогу убить себя прежде, чем он до меня доберется.

– Вы здорово придумали, ваше высочество! Какая же вы смелая!

Кася не стала говорить Тилли, как сильно на самом деле боится, что она в ужасе, но у неё просто нет другого выхода, кроме как быть смелой и сильной. Иначе все что ей остаётся – это беспомощно рыдать, полностью сдавшись на милость победителя.

***

Кася и Тилли проговорили полдня. Только когда солнце миновало зенит, к ним пришёл изящно одетый человек. На его вытянутом лице особо выделялся высокий лоб. А тонкие длинные пальцы выдавали в нем менестреля или писаря.

– Его величество приказал тебе готовиться к пиру, – сказал он, вложив в простые слова столько презрения, словно Кася была продажной девкой. – Ты должна надеть лучшее платье. Если что-то понадобится, пусть твоя фрейлина скажет страже.

Кася даже не знала, что у неё есть стража! Она встала и уперла руки в бока.

– Может, его величество и приказал мне нарядиться, но ты мне приказывать не смеешь! Вели принести нам обед и горячей воды, чтобы помыться! Найди пару служанок! Нам понадобится больше свечей, свежие цветы для наряда и мои украшения из сокровищницы! Живо!

Надменный человек недобро прищурился.

– О, разумеется! Все что угодно для королевской рабыни! Пожалуй, его величество даже не пожалеет десятка розог для тебя!

От такого оскорбления Кася на миг потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки и холодно проговорила:

– Как твое имя, милейший?

– Моё имя Гален Сурма, – вскинул подбородок нахал. – Я королевский распорядитель. И в твоем нынешнем положении тебе надлежит обращаться ко мне «ваша милость».

– Благодарю, – кивнула принцесса. – Твое имя будет первым в списке казненных, когда я стану женой Адама Виккарского, ваша милость.

Высокий лоб и бледные щеки распорядителя покраснели, глазки у него забегали.

– Ты не можешь быть его женой, ведь ты… Ведь вы… – он так и не нашёл слов и выпалил: – Я лишь передал приказ его величества!

– А ещё ты угрожал мне и до сих пор стоишь здесь, вместо того чтобы помогать мне готовиться к пиру! Неси, что я велела!

Гален тут же испарился.

– Помогите нам боги! – прошептала Тилли.

– Да, боюсь, это не последний мой бой, – вздохнула Кася.

Вскоре слуги принесли все, что требовалось. Девушки искупались, умылись розовой водой, помогли друг другу надеть наряды. Кася выбрала праздничное платье яркого лазурного цвета – цвета знамен Фолейна. Тилли сделала ей роскошную высокую прическу, украшенную жемчугом. Взглянув на себя в зеркало, Кася решила, что выглядит великолепно и уж точно не походит на рабыню.

Вскоре пришёл Адам. Он тоже переоделся. На плечах его лежала горностаевая мантия, алый дублет был расшит золотом. На голове сверкала драгоценными камнями корона, передний центральный зубец которой был украшен искусно отлитой мордой волка.

– Чудесный наряд, ваше высочество, – он слегка поклонился, соблюдая церемонию, словно кто-то еще кроме Тилли мог их видеть.

– У тебя тоже, – притворно улыбнулась она.

– Идем, я представлю тебя моим приближенным.

Подхватив её под руку, Адам повел Касю прочь из комнаты. Матильда тенью следовала за ними.

Внешне совершенно спокойная, Кася чувствовала внутреннюю дрожь. Что, если его люди тоже станут оскорблять её, как Гален? Что, если все обман, а он ведет ее на казнь?

Тронный зал был полон народу. Столы ломились от угощения. Скользя взглядом по незнакомым лицам, Кася ощутила тоску. Чужие люди заняли её дом. Ещё вчера в этом зале она сама сидела на троне, отдавая распоряжения о погребении отца, а каких-то несколько месяцев назад стояла позади родителей вместе с Ричардом. А теперь они все в мире ином, а она вышагивает под руку с их убийцей. Свободная рука сама собой сжалась в кулак. Это какой-то сон!

Проходя через зал, Адам чуть нагнулся к ней и шепнул:

– Я сяду на трон, а ты встань по левую руку.

Эти пояснения были излишни. И так понятно, что она не может сесть на трон рядом с ним.

Поднявшись на возвышение, Адам занял свое место, а Кася – отведенное ей. Матильда осталась в стороне у подножия.

– Приветствую вас, мои преданные друзья! – сказал Адам звучным голосом. – Сегодня мы собрались отметить великую победу!

От этих слов у Каси зазвенело в ушах. Да как он смеет! Он пришёл сюда и разрушил её город, её страну, её жизнь! Слава темным богам, что отец не дожил до этого часа! А теперь этот гнусный варвар похваляется своими убийствам и пьет за них лучшее вино из её подвалов!

Но вдруг стало ещё хуже. Среди незнакомых лиц и голов Кася увидела знакомое: Каян, начальник замковой стражи, сидел за столом с вражескими военачальниками!

Внезапно его визит в королевские покои, уверения в трусливости воинов Ориллы и опущенный подъемный мост предстали для Каси совсем в ином свете. Сердце колотилось так, будто готово было лопнуть от ярости. Ну что ж, вот и второе имя в списке приговоренных.

– Я рад представить вам Кассандру Агнессу Рейн Фолейнскую, – Кася поняла, что прослушала часть речи, и сделала шаг вперед, чтобы Адам мог её представить. – Кассандра согласилась стать моей женой, она будет во всем помогать мне. Она пользуется моим полным доверием и уважением. Того же я требую и от вас по отношению к ней.

Он обвел взглядом зал.

– Любой, кто отнесется к ней непочтительно, будет плавать во рву за стенами замка, – чуть тише произнёс он, но Кася не сомневалась, что его услышали даже в самых дальних углах зала.

– А теперь – за пир!

В тот же миг подоспели слуги и поставили перед королем стол с угощением. Касе подали стул, и она уселась по левую руку от Адама.

Она исподтишка наблюдала за ним и думала о том, что он действительно давал ей защиту, не обманул. В иных обстоятельствах, боги знают, как все могло бы сложиться. Если бы вместо войска он прислал сватов с прошением её руки, отец поворчал бы для вида и согласился, и Кася стала бы его женой и правительницей Виккара. Внутри неё не было протеста такому развитию событий. Но сейчас все иначе. Если она станет его женой сейчас, то предаст своё королевство, свой народ и память родителей.

Пир тем временем становился все более буйным и весёлым. Музыканты играли, шуты пели насмешливые песни, кое-кто уже пустился в пляс.

Кася наелась и только смотрела на всеобщее веселье, представляя, как сюда ворвется войско её брата и насадит гостей на пики. Адам, казалось, забыл о ней. Он ел и пил, а потом повернулся вправо и подозвал лысеющего мужчину в темно-зеленой мантии. Они стали что-то тихо обсуждать. Кася наклонилась, чтобы лучше слышать, но за соседним столом военачальники так громко нахваливали свои боевые подвиги, что заглушали их слова.

Кася откинулась назад и, скрипя зубами, велела налить себе ещё вина.

К концу вечера голова от выпитого стала кружиться. Даже мерзкая рожа завоевателя не казалась такой уж отвратительной. В какой-то момент Кася поймала себя на мысли, что любуется его профилем. Отдернув себя, она приказала подать ей воды. Не хватало ещё наделать глупостей под влиянием вина.

Наконец пир окончился, и Адам поднялся из-за стола. Кася сделала то же самое, но не тут-то было: ноги предательски подкосились, а зал куда-то поплыл.

– Я провожу тебя, – бросил Адам, ловко взяв её под руку.

Матильда бесшумно следовала за ними.

Но они пришли не в комнату Каси, а на улицу. В широкой крытой галерее внутреннего двора Адам остановился, отпустил её и сказал:

– Подыши воздухом, станет лучше.

Кася прислонилась к каменным перилам и сделала несколько вдохов. В голове немного прояснилось. Похоже, виккарцы почти не разбавляют вино.

Она обернулась, но Адама не было рядом. Он стоял чуть поодаль, прижимая к стене Матильду, и что-то тихо говорил ей. В темноте Кася не могла разобрать выражение её лица. Приятно ли ей внимание короля?

Она вновь взглянула прямо и глубоко вздохнула. В чистом небе уже поднялась луна. Ее свет падал на внутренний двор замка, освещая широкую площадку. И тут Кася увидела…

На другой стороне двора располагалось одноэтажное каменное здание с треугольной крышей, круглым окошком с цветными стеклами над входом и равносторонним крестом на крыше – символом богов-братьев. Храм! В городе был отстроен роскошный и величественный храм, а это лишь маленькая часовня, предназначенная для членов королевской семьи и их приближенных.

Сейчас одна из створок дверей валялась на земле, а вторая печально повисла на одной петле. Кася, забыв о нарядном платье, подбежала к выходу из галереи и бросилась к часовне.

Несложно было догадаться, что она найдет внутри, но все же увидев разбитые статуи богов и разбросанные в грязи священные книги, принцесса ощутила, как пол уходит из-под ног. Возле расколотого алтаря виднелись следы крови. Стало трудно дышать. Еще одна ниточка, на которой держалась ее жизнь, оборвалась.

Это стало последней каплей. Ярость затопила сознание. Позади слышались тяжелые шаги Адама. Кася запустила руку в специальный разрез на юбке, скрытый пышными складками, и вынула стилет. Мысли о том, что будет с ней после, растворились в гневе, сейчас она хотела лишь уничтожить захватчика.

Шаги замерли. Адам ничего не говорил, но Кася слышала, как охнула и, кажется, заплакала Тилли. Принцесса знала, что если обернется, то вражеский король сразу поймет все по ее лицу. С трудом заставив себя выглядеть спокойной, она повернулась к нему вполоборота, а когда увидела цель – метнула оружие.

– Кинжал! – вскричала Матильда.

Адам увернулся молниеносно, и тонкое лезвие ударилось о каменную стену и упало на пол.

Не веря в произошедшее, Кася в ужасе уставилась на предательницу-фрейлину. Зачем? Зачем она предупредила его?

Матильда и сама стояла как громом пораженная, испуганно распахнув глаза, в которых собирались слезы.

Адам посмотрел на стилет, потом – на Касю. Она ответила полным ненависти взглядом. Он недобро прищурился и ринулся к ней.

Но испытывать на себе всю тяжесть его гнева Кася не собиралась. Подпустив его ближе, принцесса схватила из ниши каким-то чудом уцелевший подсвечник, что было сил размахнулась и опустила на голову Адаму.

Силы удара хватило бы, чтобы его убить, но король, словно предсказав ее действия, ловко ушел в сторону. Подсвечник с диким грохотом полетел под ноги Матильде, а Кася ощутила толчок. Дыхание сперло, и её сбило с ног. Она попятилась, споткнулась о какой-то столик и ударилась о стену головой.

Ей с трудом удалось вздохнуть. В следующий миг её грубо схватили, подняли на ноги и прижали к стене. Кася увидела перед собой искаженное гневом лицо Адама.

– Ах ты, лживое отродье! – прошипел король. Кася ощущала, как он все сильнее сжимает пальцами её плечи. – Я был добр и великодушен, а чем ты мне отплатила?

Она молчала, не собираясь оправдываться. Стилет и подсвечник говорили сам за себя. Кася снова судорожно вздохнула.

– Ты оказалась права, принцесса, – продолжал Адам. – Я возненавидел тебя и теперь буду жестоким.

К горлу прислонилось что-то холодное. Снова нож! Закрыв глаза, Кася приготовилась умереть.

– Смотри на меня! – встряхнул её Адам.

Кася подчинилась.

– Ваше величество! – вдруг бросилась к его ногам Матильда. – Не надо, прошу вас! Пощадите! Её высочество выпила лишнего! Эта часовня, мы так ее любили… У нее помутилось в голове!

Адам насмешливо скривился.

– Ну скажи мне, принцесса! Правду говорит твоя девка? Помутилось, или ты с самого начала задумала меня убить?

Но для Каси все было кончено.

– Ты явился в мой дом с огнем и мечом. Превратил в пепел все, что было мне дорого. Занял моё место на троне и пируешь в честь смерти моих родителей! Не забыл и над верой моей надругаться! Можешь не сомневаться – я желаю твоей смерти! И рано или поздно я убью тебя!

Она попыталась вырваться, но тщетно. Пальцы Адама впивались в плечи, грозя сломать ей кости.

– Что ж, славно! Эй, стража!

Из-за двери показался солдат.

– Приведи второго!

Кася ощутила, как лезвие поползло вниз, в ворот ее платья. А потом… Раздался треск разрываемой ткани.

– Нет! – простонала она.

Адам принялся кромсать её наряд. Кася отбивалась, но сделала лишь хуже – его нож задевал кожу, оставляя кровоточащие раны. Матильда что-то причитала, но Адам отпихнул ее. Одной рукой он крепко прижимал Касю к стене, второй отрывал целые бирюзовые полосы от платья, а она выла и билась, не в силах с ним справиться.

Наконец Адам её отпустил. Кася поняла, что осталась почти голой – в одной нижней рубашке до пят, которая кое-где уже испачкалась кровью. В панике принцесса смотрела на своего мучителя, обнимая себя руками.

За его спиной появилось двое стражников.

– В темницу её! – приказал король. – На хлеб и воду! И никого к ней не пускать! Отвечаете головой!

Глава 3. Время разбрасывать камни

Адам влетел в покои и яростно пнул бархатное кресло с золочеными ножками. Кресло опрокинулось. Выместив свою злость ещё несколькими ударами по столбику кровати, он стал мерить широкими шагами спальню прежнего короля. Здесь было темно и мрачно, и это тоже не добавляло Адаму хорошего настроения.

Его едва не убила глупая девчонка! Всего миг – и он отправился бы к праотцу-волку! Разве он не поступил с ней по чести? А что получил взамен?!

Адам стукнул кулаком в стену. Подлая змея!

Да где же проклятый маг! Адам послал за ним, едва вернулся из часовни. Он нужен ему немедленно!

Наконец дверь отворилась, и показался Гельм.

– Звали меня, ваше величество?

– Ещё как звал! Где тебя носит, волк побери!

Лицо мага осталось совершенно бесстрастным. Он не впервые попадался под горячую руку короля.

– Что случилось, ваше величество? – медленно, вкрадчиво спросил он.

Адаму была знакома эта манера Гельма, так он заставлял собеседника говорить медленнее и успокаиваться. Но его гнев и без того уже поутих.

– Девчонка. Принцесса Кассандра. Я должен казнить её. Она последняя из рода Рейна. Загляни в будущее, Гельм, узнай о ней все, что сможешь.

Маг пристально смотрел на короля, словно хотел прочесть его мысли. Иногда Адаму казалось, что он это умеет. Вот и сейчас Гельм несмело уточнил:

– Если ты казнишь её, у неё нет будущего. Я так понимаю, тебя интересует другой исход?

– Незачем переспрашивать! – огрызнулся король. – Не притворяйся дурачком, Гельм! Ты всегда отлично меня понимаешь.

С легким поклоном маг удалился.

Его не было долго, очень долго, Адам уже начал терять терпение. Такое простое решение, такое закономерное… Почему оно дается так тяжело?

Хотя чему удивляться? Неудача в деле мести преследует Адама с самого начала. Сына Рейна убил не он, а военачальник из рода Медведя. Самого подлого короля ранил ловкий боец из рода Кабана, пока Адам отбивался от Рейновой охраны. Даже жену его не удалось захватить, чтобы казнить на площади на глазах у всех. Осталась лишь дочь. Адам должен покончить с ней.

Скрипнула дверь, вырвав из раздумий. Вернулся маг.

– Ну что? Что ты видел? – Поднявшись, Адам шагнул к Гельму.

– Тебе это не понравится.

– Говори же!

– Я видел, что если ты оставишь принцессу в живых, то вскоре сам будешь стоять перед ней на коленях. Я видел в её руке занесенный меч. Она казнит тебя.

Адаму показалось, что его ударили под дых. Руки сжались в кулаки.

– Но это же невозможно! Я захватил её королевство и ее замок, а девчонку посадил в темницу! Я победил!

Его взгляд бездумно блуждал по комнате, силясь найти какую-то лазейку, другой ответ. Предсказание мага его совершенно не устраивало, хотя он и не желал признавать, почему…

– Я лишь передал тебе, что узнал. Пути господни неисповедимы.

Адам взглянул на Гельма. Иногда маг странно изъяснялся, но сейчас королю было не до того.

– А может быть, ты ошибся? – проговорил он. – Может, это была не казнь?

– А что же? На праздник летнего солнцестояния точно не походило! – скривился в кислой улыбке Гельм.

Адам смотрел ему в глаза.

– Я должен её убить.

– Должен, – кивнул маг.

– И это говоришь мне ты, который всегда учил меня, что человеческая жизнь – величайшая ценность! – не удержался Адам.

– Да, ты знаешь, я всегда против ненужного кровопролития. Но если оставишь её в живых, погибнешь сам, а вместе с тобой и твои люди… и даже я… Я видел, что со мной сделают эти варвары.

Маг передернулся. Адам молчал.

В его голову, точно ядовитая змея, пробралась страшная мысль. Что, если маг лжет ему? Почему он сам противоречит своим принципам? Почему не позволяет присутствовать, когда глядит в будущее? Что, если все происходящее – какой-то его план?

Адаму захотелось тряхнуть головой, чтобы все встало на свои места и горький привкус сомнений исчез. Он не видел в старом маге ничего необычного, никаких признаков, что он обманывает своего короля, почему же именно сейчас в душу закрались подозрения?

Власть может испортить даже самого благородного человека, это Адам уже знал. Дольф был тому примером. Конечно, Гельм не таков, как Дольф… Но не слишком ли Адам доверяет ему?