Долина вечных. Свет и тени

Юноша неподалеку от нас приподнял руку. Он уточнил, есть ли возможность как‑то спасать зараженных и их жертв. На это наставник лишь покачал головой и ответил, что зараженного углем уже не спасти. Только убить. Сделать это нужно быстро, чтобы тот не успел заразить безумием окружающих. А уже они, в свою очередь, не так опасны, ведь тени в них нет, у них будто повреждаются все связи в голове, и они становятся недееспособными.

‒ Угля, воплощенного в человеке или в животном, можно убить любым способом, каким можно убить обычное живое существо. Оружием или зовом боевой стихии. Он уязвим так же, как любой смертный. Невоплощенного угля, то есть бесплотную тень, можно лишь отогнать. Лучше всего это делать огнем или молнией. Главное защитное оружие против них ‒ свет. Именно тот, который горит от зова. Он для них ‒ как барьер. Среди боевых стихий огонь отгоняет углей лучше всего. Главное правило ‒ не приближаться к углям без хорошей освещенности всего тела. Они бросаются на жертв стремительно, вселяются через кожу. Одежда и любая защита им нипочем. Поверьте, даже если вы будете с ног до головы закованы в броню ‒ им хватит крохотного участка вашего тела или простой щели. Они вселяются в жертв мгновенно. Член команды, который заражен углем, тут же становится опасен. От него нужно избавляться сразу. Так же, как от любого другого зараженного.

В зале висела не просто тишина, а тяжелое онемение. Наставник говорил спокойно, для него это было работой и обыденностью.

‒ Следующие тени ‒ прыгуны. Они почти всегда воплощены, заражают мелких животных, чаще всего средних грызунов. Прыгуны имеют острые когти. Бросаются на человека, если видят в нем угрозу или если очень голодны. Чаще всего они прыгают на лицо.

‒ Боги, я сейчас упаду в обморок, ‒ прошептал Юрай почти неслышно. Крайм покосился на Мейли, но та сидела и писала нетвердой рукой.

‒ Прыгуны строят ловушки, ‒ продолжил наставник. ‒ Они собираются группами и рассаживают по земле парализующие мхи и растения. А те, в свою очередь, подвижны. Стоит в них наступить, как вас ужалят побеги, пробившись сквозь любую одежду или обувь, и вы застынете, получив под кожу яд. Сами прыгуны вас, может, и не тронут, если не голодны, но другие тени ‒ очень даже тронут. Для них как раз и строятся ловушки. Прыгуны редко просачиваются наружу, через бреши, в основном они заняты рассаживанием растений под куполом.

Наставник подождал, пока все закончат записи. Он ходил неспешно, меряя шагами зал.

‒ Следующий вид ‒ простейшие. Самые безобидные тени из всех. Они почти всегда воплощены. Вселяются в мелких животных, непременно имеющих лапы с пальцами. Простейшие под куполом не представляют для нас опасности. Они заняты переработкой падали, которую иногда скармливают пожирателям. Также простейшие передвигают растения, плоды, камни, предметы, они совершают постоянные хаотичные действия, и для нас не представляют ни интереса, ни угрозы. Поэтому на них мы останавливаться не будем. Следующие тени ‒ пожиратели.

Крайм смотрел с напряжением и потирал висок. В зале повисло давящее ожидание.

‒ Пожиратели почти всегда воплощены, ‒ продолжил Орн. ‒ Это крупные тени, которые все чаще в последнее время просачиваются через бреши купола, но не так активно, как угли, и действуют в основном под куполом. Пожиратели как правило ‒ большие животные, вроде волков, реже ‒ медведей. После заражения у любого существа, в том числе и у человека, появляются ряды острых зубов, и оно жадно поглощает все, что имеет плоть. Именно для них прыгуны строят ловушки, чтобы те поедали недвижных жертв. Их отгоняет звук, свет и гораздо хуже ‒ боевые стихии. Несмотря на угрожающий вид, они не так быстры и стремительны, как угли. Именно поэтому им нужны парализующие ловушки.

Все ждали, когда виды теней закончатся, но этого пока не происходило. Наставник, будто уловив настроение зала, уточнил, что расскажет лишь о тех видах, что известны, а внутри, дальше в кругах, могут быть новые тени.

‒ Чудесные новости, ‒ буркнул Крайм.

‒ Итак, следующий вид теней, пожалуй, самый необычный. Это иллюзоры.

Зал снова наполнился шорохом грифелей, шепчущих о бумагу.

‒ Иллюзоры никогда не воплощаются. Не было еще ни одного такого случая. Они остаются только в виде тени. Полупрозрачной, плохо видной. Они всегда выбирают возвышения, чаще всего деревья. Имеют небольшой размер и создают иллюзии, накладывая их на пространство. Это может быть что угодно: чистая почва под вашими ногами, а на самом деле ‒ яма, в которой сидит другая тень, например, уголь. Это может быть свободный проход или предмет, который вам будет очень интересен, а под иллюзией обычно находится ловушка. Так что вы побежите за артефактом и окажетесь парализованы, а рядом обычно гуляют пожиратели.

Больше чем у половины зала были застывшие лица или слегка расширенные глаза. Удивительно, что люди иногда выдают настолько похожие реакции, хотя друг друга не видят, и их внимание полностью приковано к чему‑то.

‒ Иллюзии сильно искажаются зовом стихии звука, ‒ добавил наставник. ‒ Звук ‒ лучшее оружие против этих теней и их морока. От него иллюзии идут дрожащей рябью, и вы сразу начинаете видеть, где они есть, где начинаются и заканчиваются, а где пространство настоящее. Кроме звука помогает найти морок еще и свет. От него иллюзии иначе преломляются, не совсем естественно освещаются ‒ так могут быть обнаружены искажения. Не так хорошо и очевидно, как от звука, к сожалению, но все же они видны. Поэтому стоит смотреть внимательно. Стихия воздуха тоже проявляет иллюзии, но куда хуже света и звука. Иллюзора нужно обнаружить и отогнать, ударив по нему прицельно. Как только он улетит, все его труды рассеются, а их может быть несколько в рамках видимости. Атаковать иллюзора нужно звуком или воздухом. Боевые стихии с ним не работают.

Наставник Орн прошелся взад‑вперед. Он долго молчал, прежде чем продолжить.

‒ Последний вид теней из тех, кого нам удалось обнаружить, ‒ охотники, ‒ он сделал паузу. Его голос звучал сухо. ‒ Это самые малочисленные и самые смертоносные твари. Именно они убили больше всех зовущих. Когда не воплощены, они представляют собой звероподобную тень. Она заражает человека через рот и нос, затекает в дыхательные пути. Также эти тени заражают и животных. Охотники ‒ преследователи и убийцы, у них острые клыки и когти, они очень быстры, под куполом их невозможно серьезно ранить и убить. Ни стихией, ни оружием. Ничем. Если вы глубоко в кругах и охотник вас заметил ‒ он найдет вас везде, куда бы вы не спрятались. Этот вид теней охотится именно на людей. И едят они преимущественно людей. Иногда угли заражают для них жертв снаружи, и те, обезумев, прибегают в купол. Так охотники едят за неимением возможности выбираться наружу. Во всяком случае, пока не имеют, ‒ добавил он сдавленно. ‒ Станем надеяться, что так и будет. Единственное спасение от охотника ‒ бежать. Бежать из купола так быстро, как только вы способны. Их можно лишь постараться ранить, чтобы хоть немного задержать. Этот вид теней никогда не выходит из купола. Спастись от охотника можно только покинув долину.

Никто из членов нашей команды не шевелился, но я ощутила исходящие от них похожие эмоции. У них был почти одинаковый резонанс, как если бы в голове у каждого звучало: «Бегать. Каждый день. Два раза в день. С увеличением времени». Вот почему под куполом не использовалась тяжелая или плотная броня, которая сковывала бы движения, и тем более недопустима была броня, которая забирала бы у зовущего скорость. Он должен быть подвижным, гибким и иметь возможность быстро убежать.

Лорел выступала следующей. Она рассказывала бесконечно долго о стихиях, об их видах, именах. Совсем не по порядку и очень обобщенно. Она говорила так сухо и сложно, что я не поняла ровным счетом ничего. Я никогда не видела, чтобы такие важные вещи объясняли настолько недоступно. В конце занятия Лорел сказала, что мы должны использовать копировальные свитки, перевести на них схемы своих стихий и приступить к изучению и освоению новых имен. Все оказались очень озадачены, и я сделала вывод, что Лорел не понял почти никто из присутствующих.

В конце занятия наставница сказала, что скоро начнутся тренировочные битвы между представителями одинаковых стихий из разных команд. Будет составлен единый список зовущих, где каждому присвоят баллы. Лучшие зовущие смогут потом состязаться за медную серьгу своей стихии. Кроме того, они будут вознаграждены привилегиями. Это сильно подействовало на Тая, от него повеяло таким рвением и надеждой, что я буквально ощутила его чувства всем нутром.

На следующий день Шейд снова не пришел, однако на тренировке каждый член нашей команды бегал уже совсем иначе ‒ с гораздо большим усердием.

‒ Я себя уже готовлю к тому, что Шейд вообще не явится до самого испытания и мы просто будем убегать от теней под куполом. Ведь это будет наш единственный навык! ‒ заявил Крайм. Айна рассмеялась, но никто больше не присоединился к ней. От остальных юношей повеяло тревогой.

Едва мы начали вторую пробежку, вечернюю, как несколько человек из других команд молча присоединились и побежали следом. Это было их собственным решением. «Никто не хочет умирать», ‒ тихо заключил Тай, оглядев их.

Крайм пытался узнать что‑нибудь о Шейде, но выяснил только, что его не было на территории академии со дня распределения. Никто не знал, где он.

К занятиям добавились точные дисциплины и история империи. Мало кто из нас понял, зачем это нужно, учитывая, что нас ждало впереди, но за посещениями и поведением следили очень строго. Одного юношу за неугодный Лорел вопрос выставили из зала, со словами «пять ударов плетьми». Стража вывела его, больше никто ни о чем не спрашивал.

После второй пробежки я взяла копировальные свитки и направилась в зал, где проводила занятия Лорел. Помещение почти пустовало. На специальных столах лежали всего три больших книги, в которых изображалось контуром человеческое тело и внутри ‒ энергетические центры, соединенные линиями. Точки, через которые, по словам Лорел, осуществлялся зов. Я не имела понятия, как это может работать и звала воду и камень просто интуитивно. Также в книге значились все имена стихий.

Подождав очереди, я подложила свиток под нужный лист из книги и осторожно провела по рисунку специальной металлической палочкой, едва касаясь бумаги, рисунок начал отпечатываться на свитке. Я скопировала центры воды и камня и все линии соединения. Имена обвела тоже, все до единого. Пролистав книгу до конца, я осторожно заглянула на страницу духа, но там ничего не было, только нарисованное сердце в контуре человеческого тела. Ни одного имени. Это озадачило меня больше всего.

К вечеру с такими копировальными свитками, полными имен и схем, оказался каждый член нашей команды, и никто ничего не понимал: ни как этим пользоваться, ни как звать по новым именам. Единственное, что удалось уяснить от Лорел, так это то, что хотя бы одно имя приходит всегда само, интуитивно, когда открывается стихия. Таким образом, каждый зовущий знает хотя бы одно имя.

На следующее утро мы шли к месту общего сбора на площадках, готовые к пробежке, и уже собирались идти сразу к дорожкам, как увидели Шейда. Он стоял и ждал нас на месте, предназначенном для нашей команды.

Оглядев нас, Шейд сделал знак головой. Это было распоряжение идти к нему. Такой же знак он делал в первый день, когда отвел меня в сторону и спросил, что чувствуют стражники. Меня охватило волнение. Когда увидела Шейда издали, я сразу его узнала, едва мое сознание наложило его высокую фигуру, уже в другой темной одежде, на собственные воспоминания. Остальные команды давно работали с наставниками, а мы встречались со своим впервые.

Едва мы подошли, Тай произнес сдавленное приветствие. Шейд посмотрел на нас внимательно, а затем спросил, что мы успели узнать за эти дни. Тай начал отвечать довольно подробно. О стихиях он сказал вскользь, тем самым показав всеобщее непонимание того, что делать со свитками и информацией в них.

Шейд слушал молча. Его темные глаза слегка щурились, когда поднимался ветер. Дослушав длинный рассказ Тая, он сообщил, что будет вызывать нас по очереди, и каждый должен показать ему зов. Так хорошо, как он владеет им, и все имена, какими каждый из нас пользуется. Шейд подошел к центру небольшой площадки, оставив остальных в стороне, остановился и произнес:

‒ Тай, ты первый.

Никто из нас не представился ему, как и он нам, но Шейд назвал Тая по имени и смотрел при этом точно на него. Тай слегка замешкался, подошел и показал, как зовет воздух, а затем огонь. Шейд кивнул, отпустив его.

‒ Айна, теперь ты.

Все переглянулись. Он определено знал наши имена.

Девушка вышла и предупредила, что если позовет в полную силу, Шейд останется без слуха. Он дал всем знак отойти, а сам остался на месте.

‒ Зови. Так сильно, как можешь.

Даже на расстоянии, с закрытыми ушами, все сжались, сдавливая руками голову, но Шейд не дрогнул, будто звука не было вовсе. Даже Айну это поразило. Судя по всему, перед тем, как позвать звук по оглушающему имени, она проявила пространство и увидела, что Шейд даже не пошевелился. Он дважды велел ей звать дальше, прежде чем она опомнилась. Айна спросила, откуда он знает, что она зовет не только одним именем, но владеет и другими.

‒ Ты переступила через контур площадки, пока шла сюда. Это не оглушающее имя, а проявляющее. Зови, Айна, ‒ произнес Шейд твердым голосом. Она позвала звук по остальным именам, объяснив ему, как видит с их помощью. Шейд задумчиво кивал, пока слушал. Едва Айна закончила, он сказал:

‒ Отлично. Иди к остальным.

Она вернулась к нам, и я вдруг уловила, что от нее слабо повеяло обескураженностью. Это был первый раз, когда я ощутила эмоцию Айны. Либо она оказалась слишком сильной, либо я стала более чутко слышать.

Затем Шейд вызвал Крайма, тоже обратившись к нему по имени. Наставник смотрел, как тот зовет огонь, молнию, ударив ею в землю, затем воду. Ее я звала немного лучше Крайма.

После него Шейд вызвал меня. Подходя к нему, я ощутила, что ладони мои увлажнились. Когда мы стали друг напротив друга, он велел звать воду. Я протянула руку к чаше, которая находилась на краю площадки, подняла половину объема воды, вытянула в длинный поток, подержала в воздухе, двигая из стороны в сторону, и уронила обратно в чашу. Возвращать жидкость я умела очень плохо, даже в малом объеме она всегда падала. Вода обрушилась в чашу, обрызгав траву и часть площадки.

Шейд опустил руку в карман, достал небольшой камень, раскрыв передо мной ладонь, и молча протянул его мне. Едва он сделал это, как я увидела, что на его запястье, с внутренней стороны, темнеет рисунок солнца с черной серединой. Я протянула свою ладонь за камнем, Шейд посмотрел на мою руку, где на той же части располагались в ряд белые татуировки. Наши взгляды снова пересеклись.

Его рисунок был маракандской работы. Черный, строгий и лаконичный. Татуировки рух, напротив, всегда сложны и содержат в себе точки или же линии. Рух никогда не используют черный цвет. По татуировкам нас сразу узнавали в любой части империи.

Я взяла камень, положив его на свою ладонь. Пальцем правой руки коснулась поверхности и прошептала тихо: «Дробящий». Камень треснул и рассыпался на несколько частей, развалившись у меня в ладони.

‒ Возвращайся к остальным, ‒ велел Шейд, и я заняла прежнее место. Наставник тем временем вызвал Мейли. Та ужасно волновалась, одергивала платье и постоянно облизывала губы. Девушка зажгла тусклый огонек перед собой, затем пошевелила траву, совсем немного, и сказала, что землю звать не умеет, стихию вычислили статуи. Шейд кивнул и указал ей все тем же знаком головы вернуться обратно. Последним подошел Юрай. Он был очень скован и позвал воздух так слабо, что Шейд нахмурился и велел:

‒ Еще раз.

Юрай занервничал и позвал снова, но ветер скорее был естественным, чем энергетическим. Шейд ничего больше не произнес и протянул ему камень. Юрай взял его на свою ладонь, долго смотрел на серую неровную поверхность, с большим напряжением возведя над ней вторую руку. Наконец камень слегка покачнулся, почти незаметно, и снова остался недвижим.

Шейд молча поднял взгляд на Юрая, тот густо покраснел.

‒ Парень, это было сильно, ‒ заявил Крайм. Через мгновение он предложил Юраю попробовать еще раз. На удачу. Может быть, на этот раз получится.

Шейд перевел на него взгляд.

‒ Крайм, еще раз влезешь и выступишь с предложениями, я тебя отстраню и выкину из команды. Будешь шутить в другом месте, за пределами академии. В шахтах полно свободных мест и очень мало остроумных парней. Тебе там понравится.

Все притихли. Крайм слегка поджал губы, Юрай вернулся обратно. После этого Шейд подошел к нам, сложив руки на груди, велел всем выстроиться в хаотичный большой круг и звать сразу, как он скажет, так быстро, как может каждый из нас. Он произносил команды то по отдельности: «Мейли ‒ свет», то в комбинациях: «Крайм и Тай ‒ пламя, по очереди». Иногда говорил в быстрой последовательности или велел звать одновременно и друг за другом.

Когда Шейд закончил, он снова сказал нам стать в ряд и прошелся мимо нас неспешным шагом, со сложенными на груди руками.

‒ Сейчас я расскажу, как вы будете действовать под куполом. Мейли ‒ единственный человек, который владеет светом. Тай, ты будешь держать над ней воздушный купол, потому что твой воздух куда сильнее, чем у Юрая и у тебя выше скорость реагирования. Со светом вы сможете двигаться, и он спасет вам жизни с самой высокой вероятностью. Юрай, твой купол ‒ над Краймом. У него боевые стихии. Один зовущий не должен держать воздух над двумя ключевыми членами команды. Мейли и Крайм всегда должны быть под куполом воздуха, они ‒ в приоритете. Тай, Юрай, если кто‑то из вас роняет купол с Мейли или Крайма, второй тут же ставит новый купол на одного из них.

‒ Могу я задать вопрос? ‒ уточнил Тай. Шейд приподнял голову, тем самым давая понять, что слушает.

‒ У некоторых команд два световых зовущих, ‒ начал юноша.

‒ И что?

‒ Это несправедливо. Они будут в более выгодном положении на испытании. Это ставит нас в неравные условия.

‒ Мы не говорим о том, что честно, но отталкиваемся от того, что есть у вас и вашей команды. Другого тебе никто не даст. Когда тени начнут бросаться на вас, вам будет слегка не до того, чтобы разъяснять им ваше не очень выгодное положение относительно других команд. Бросаться на всех они будут одинаково. Так что тебе остается только пользоваться тем, что у тебя есть.

Шейд остановился.

‒ Итак. Тай, ты будешь держать купол над собой, Мейли и Кейрой. Ты тренируешь воздух в первую очередь, и только во вторую ‒ огонь. Ты справишься с двумя стихиями, но воздух важнее.

Тай кивнул. Шейд перевел взгляд на Крайма.

‒ Ты тренируешь молнию и огонь, но сначала должен улучшить огонь. Молнию ‒ во вторую очередь. На тебе боевые стихии, и ты атакуешь теней первым. Именно ты будешь отгонять всех теней, уязвимых к боевым стихиям. Тай, ты ‒ второй за Краймом, если его сил не хватит или если теней много. Крайм, про воду пока забудь. Водой будет пользоваться Кейра.

Он посмотрел на Мейли. Та вытянулась в струну.

‒ Мейли, ты тренируешь свет. И только его. Так много и часто, как только можешь. Ни живое, ни земля пока не для тебя. Только свет. Все свободное время. Ты поняла? От тебя зависит вся команда.

На Мейли не было лица, она быстро закивала. Шейд повернулся ко мне.

‒ Кейра, ты тренируешь воду. Про камень пока забудь. Ты зовешь его слишком слабо, чтобы использовать под куполом. У тебя боевая стихия. Она ‒ третья по воздействию на теней после огня и молнии.

Я кивнула. Шейд сделал паузу и перевел взгляд дальше.

‒ Юрай, а ты только и делаешь, что тренируешь воздушный купол. Не думаешь ни о женщинах, ни о музыке, ни о душевных терзаниях. Через неделю ты должен держать его над собой, над Краймом и над Айной. Так, чтобы ни разу не уронить ни одну из частей. Это ясно?

Юрай кивнул, но мне показалось, он слегка покачнулся. Все снова переглянулись, едва заметно, после фразы о женщинах и музыке. Наконец, Шейд посмотрел на Айну.

‒ С тобой я буду работать отдельно. Ты самый сильный и развитый зовущий среди остальных. Но ты не можешь этим пользоваться, потому что ты не автономна. Никто не должен рисковать собой и всей командой под куполом, чтобы вести тебя и следить за тобой и тем, куда ты наступаешь. Ты должна обеспечивать себя сама. Я покажу как. Но тебе, Айна, придется работать больше всех.

Она кивнула и ответила, что готова к этому. В ее голосе звучала твердая решимость. От нее вдруг повеяло призрачным облегчением и надеждой. К своему удивлению я поняла, что Айна переживала о том, как ей выжить под куполом, но ни разу даже не подала вида.

Шейд снова прошелся мимо нас.

‒ Сейчас я назову вам одно правило, оно будет для вас главным. Звучит оно так: я говорю ‒ вы делаете. И делаете не задумываясь, очень быстро, с максимальной эффективностью. Думать я научу вас потом. Сначала вы должны научиться быстро выполнять команды. Возникнут ситуации, когда вам нельзя будет думать, на это не будет времени, вы должны сразу действовать. Слаженно. На испытании думать будет капитан. Группу должен кто‑то вести. Слушать его вы должны так же, как меня и выполнять все команды очень быстро. Иначе вы будете метаться, как стая перепуганных мышей, и вас перебьют тени.

Шейд сказал, что подумает насчет капитана.

‒ На испытании вас будет вести лидер, вы должны быть скоординированы. Наставники будут ждать в конце, на выходе из круга. Тай, скорее всего, капитаном будешь ты. Крайм, у тебя есть потенциал, но слишком много мусора в голове. У меня уйдет вечность на то, чтобы разгрести его.

Крайм посмотрел на него мрачно, но усмехнулся, будто в целом был согласен с Шейдом. От Тая повеяло удивлением и решимостью.

‒ И последнее, ‒ добавил Шейд. ‒ Все свободное время вы не висите над книгами, не гонитесь за баллами, за цветом серьги в ухе или наградами, а тренируете навыки. Книги не спасут вам жизни, когда вы будете проходить испытание, а навыки ‒ спасут. Это ясно?

Все кивнули, почти одновременно, после чего Шейд велел следовать за ним. Он направился к выходу через восточные ворота. Нас выпустили стражники, и мы оказались на широком пространстве, заросшем травой. Из‑за деревьев виднелась громада купола. Холодное онемение разливалось среди всех. Купол выглядел не просто давящим, а сокрушительным. Мы постепенно приближались к нему.

Шейд спокойно шел впереди. Молча. Все тот же неспешный шаг, легкая походка, зато за ним следом все шли, еле передвигая тяжелые негнущиеся ноги. Напряжение в команде росло с каждой секундой.

‒ Можно спросить, куда мы идем? ‒ осторожно уточнил Крайм.

‒ Твои версии, ‒ это прозвучало не как вопрос, но это был именно он. Шейд даже не поворачивался.

‒ К куполу, ‒ голос Крайма прозвучал так, будто он сам не верил в то, что говорит.

‒ Молодец. Все верно.

Глава 6

Потрясение в очередной раз буквально разлилось между нами, разделившись поровну. Мейли вцепилась мне в руку.

‒ Но, но… Шейд, как же теоретическая подготовка? ‒ запаниковал Тай.

‒ Разве вы не ею занимались последние два дня?

Шейд обернулся через плечо, приподняв брови, и растянул губы в подобии улыбки. Ему никто не ответил.

Мы молча шли за ним. У меня колотилось сердце, впервые разум подбросил мне мысль о внезапном бегстве. Я не рассматривала ее серьезно, однако она почему‑то прозвучала у меня внутри. Купол выглядел так пугающе, нависая над нами, что казалось, простирается над самой головой. Он мелькал впереди уже совсем близко, появляясь черными пятнами меж диких орешников и цитрусов. Контраст яркой зелени, цветения, солнца и птичьего щебета с немой мрачностью купола был просто зловещим.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее чернота разверзалась перед нами, росла над самой головой. Казалось, она вот‑вот поглотит нас, нахлынет внезапным приливом и затянет внутрь. Шейд непринужденно шел меж деревьев, трава в этом месте была протоптанной. Судя по всему, зовущие входили в купол в основном отсюда.

Наконец Шейд остановился прямо перед литой стеной черноты. Она была сплошной и слегка отдавала необычным блеском, словно стекло с обработкой. Мы подкрались на нетвердых ногах. Мейли дрожала. Я трижды перевела дыхание. Стена была недвижима, но мне казалось, что она в любую секунду качнется приливом, и нас поглотит тьма.

‒ Тай, я начну тренировать твою голову прямо с этой минуты, ‒ объявил Шейд. ‒ Ты ‒ будущий капитан, и твоя главная задача ‒ думать. Говори, что видишь.

Тай посмотрел на купол и ответил:

‒ Ничего.

Шейд снова сложил руки на груди.

‒ Что значит ‒ ничего? ‒ сухо спросил он. ‒ Вообще ничего? Ты успел ослепнуть?

Крайм затрясся и потер глаза. Айна тоже беззвучно рассмеялась. Возможно, это нервное. Мне было совсем не до смеха, я не сводила глаз с купола.