Двойная игра

– А если одинаковые будут не по парам мальчик-девочка? – прищуривается Вовка.

– Тогда переиграем, – влезает в разговор Дашка.

– Раз все согласны, мы сделаем записки, – в унисон произносят две сестры и проносятся мимо, подобно Усэйну Болту .

– А поменяться потом парой можно? Может, я хочу со всеми подежурить, – усмехается Шишков.

Сведя брови у переносицы, поворачиваю голову в его сторону.

Что за херню он несет?

Засунув руки в карманы, Андрей покачивается с пятки на носок и ехидно пялится на Машку.

В самом центре груди загорается огонь, опаляющий внутренности. Не знаю, что он задумал, но мне совсем не нравится то, как сверкают его глаза при взгляде на эту девчонку. Делаю глубокий вдох, пытаясь унять непреодолимое желание сейчас же повернуть ему голову до щелчка.

– Можешь руку поменять для разнообразия и представить, что это мулатка, – мой хриплый голос звучит, будто совершенно чужой.

Леон хмыкает, пихает Шишкова локтем в бок, и в этот момент из-за двери доносится крик девчонок:

– Все готово!

Переместившись в гостиную, мы занимаем места возле журнального столика, посередине которого Маша кладет мою кепку и перекладывает в нее записки.

– Кто первый? – задает вопрос одна из близняшек.

– Инициатива наказуема, Тась. Тяни, – усмехается рыжая.

Тася не успевает вытащить небольшую бумажку, как следом тянется Горбунов.

– Как дикие, – бубнит Машка, цокая языком.

– Тяни давай, – подгоняю ее.

Скорчив лицо, она достает записку и откидывается на спинку дивана, перекидывая густые локоны с одного плеча на другое.

– Так, все, я следующая, – предупреждает Даша.

Как только в ее руке оказывается бумажка, за ней тянутся еще одна близняшка и Шишков.

Переглянувшись с Лео, мы вынимаем последние записки, и в гостиной повисает тишина.

– У меня круг нарисован, – объявляет Язычник, и все начинают суетиться.

– У меня тоже, – Дашка вертит запиской и улыбается.

– Квадрат, – лаконично говорит Вова.

– И у меня, – отзывается близняшка напротив него.

Откашливаюсь и разворачиваю записку.

– У меня крестик, – смотрю на девчонок, ожидая ответа от своей пары.

Рыжая переводит на меня круглые, словно два блюдца, глаза, резко выдыхает и соскакивает с дивана.

– Я не буду с тобой дежурить! – уперев руки в бока, возмущается она.

– А я с такой психованной и часа не выдержу! – выпаливаю, поднимаясь на ноги, и начинаю расхаживать по комнате.

Что за ненормальная свалилась на мою голову?

Подруги девчонки вжимаются в спинку дивана и переводят взгляды с меня на нее и обратно. Приблизившись ко мне, Лео кладет ладонь на плечо, но я ее скидываю, давая понять, что раздражен.

– Да я тебя сковородкой огрею! – всплеснув руками, продолжает бунтовать Машка, еще больше распаляя меня.

– Ведьма! – рявкаю, подходя ближе к ней на несколько шагов.

– Ха! Девушку от ведьмы отличает только настроение! Так что я могу нафеячить, а могу и палкой ткнуть!

– Это я в тебя могу своей палкой ткнуть!

Хватаюсь за пах и делаю выпад бедрами, чтобы она поняла смысл моих слов.

– Что-о-о?

Глаза рыжей становятся еще больше. Она делает глубокий вдох, а у меня складывается ощущение, что у нее сейчас дым из носа и ушей пойдет.

– Ну, держись!

Ведьма хватает небольшую декоративную подушку, лежащую на диване, и кидает ее в меня. Ловким наклоном корпуса влево уворачиваюсь, но она находит себе другую цель – лицо Леона, который стоит сзади и не успевает среагировать.

В этот момент мне тоже хочется что-нибудь кинуть. Возможно, наглую девчонку на кровать, придавив ее своим телом и заткнув дерзкий рот поцелуем.

– Вы, два психа, а ну убавили свою громкость! – вспыхивает друг, повышая голос. – Все, каждый дежурит со своей парой!

– Думаю, мы сегодня будем, – подает голос Горбунов, и девчонка, сидящая напротив него, оживленно кивает.

Он дергает подбородком в сторону кухни, и они уходят.

– Вот и отлично.

Ведьма вскидывает руки, поворачивается и направляется к лестнице. Дашка и вторая близняшка несутся следом, словно за ними кто-то гонится.

Плюхаюсь на диван, закрываю лицо руками и, откинув голову назад, раздраженно рыкаю.

Черт меня дернул предложить Машке дежурство. Она ведь меня с ума сведет, а потом еще и в психушке навещать будет!

– Биг босс, хочешь, поменяемся с тобой?

Нахмурившись, поворачиваю голову и смотрю на Шишкова. Представив, что ведьма будет проводить время с ним, а не со мной, я ощущаю, как в груди что-то неприятно екает и к горлу подкатывает желчь.

– Андрюх, оно тебе надо? Эта рыжая даже Чернова вывела.

Язычник широко мне ухмыляется и подмигивает. Похоже, что ему нравится мое новое положение, в котором я оказался.

Влип я по самые Фаберже…

Глава 4

Мария

Сидя на кровати по-турецки, размышляю, почему так вспылила из-за совместного дежурства с Черновым. То ли понимаю, что наших перепалок теперь точно не избежать, то ли разозлилась из-за трепещущего чувства в первые секунды, когда узнала, что он будет моим напарником.

Запускаю пальцы в густые непослушные волосы, заправляя их назад, и, плюхаясь на спину, выдыхаю, раздув щеки.

– Ты остыла? – интересуется Дашка.

Они с Оксанкой сидят рядом уже минут десять и за это время только безмолвно обменивались взглядами, пожимая плечами.

Поворачиваю голову в их сторону и киваю пару раз.

– Фух! – облегченно вздыхает Тарасютина, небрежно махнув рукой в мою сторону. – Я думала, что вы сейчас весь дом вверх дном перевернете.

Я тоже.

– Ты с чего вообще так вспылила? Сказала бы мне, и мы бы поменялись парами, – Жулина складывает руки на груди, наклоняет голову набок и прищуривается. – Или тебе, наоборот, Мишка понравился?

– Кто? Этот кретин-капитан? Я больше симпатии к Джигурде испытываю, – вру ей и кривлю губы.

Сама не понимаю, для чего это делаю. Но в одном уверена точно – подруге необязательно знать, что Чернов заставляет мое сердце биться чаще, а мозг превращает в желе. Хватит с меня хоккеистов. Я же не идиотка наступать на одни и те же грабли, пусть и другой модели. Или… Нет, точно нет.

– После завтрака идем на пляж? – задаю вопрос, чтобы уйти от разговора про Мишу.

– Да-а-а, – тянут девчонки с широкими улыбками.

– Хотите покажу, какие мы с Тасей купальники взяли? – поигрывает бровями Тарасютина.

– Давай, хвастайся, – хмыкаю, а Жулина потирает ладони.

Обсуждая предстоящий первый поход на пляж, мы не замечаем, как пролетает время, пока с первого этажа не доносится голос Таси.

– Девочки, спускайтесь завтракать!

Переглянувшись, встаем с кровати и направляемся на кухню.

Два места с одной стороны большого стола заняты Шишковым и еще одним парнем. Дергаю подбородком на противоположную, куда мы садимся с девчонками. Только собираюсь спросить, где они потеряли своего капитана, как он входит вместе с другом.

За столом царит тишина, нарушаемая только звяканьем посуды и приборов. На протяжении всего завтрака взгляд то и дело непроизвольно останавливается на Чернове, который, похоже, специально сел напротив меня. Чем больше я стараюсь не смотреть на него, тем чаще это происходит. Но что меня бесит больше всего – так это то, что он сидит, уткнувшись лицом в тарелку, и за все время даже ни разу не посмотрел на меня!

Зато Андрей никак не уймется. Его насмешливый взгляд и кривая ухмылка так и просят врезать между глаз.

– Девчонки, не хотите сходить на море? – задает вопрос парень, разукрашенный татуировками.

– После завтрака собирались, – сообщает Дашка и делает глоток зеленого чая.

– Пойдемте вместе? Покажем вам один пляж недалеко отсюда, там вместо гальки белый песок, – подхватывает разговор другой, дежуривший сегодня с Тасей.

Нанизываю на вилку кусочек яичницы, но не успеваю донести ее до рта, потому что все смотрят в мою сторону.

– Что? – повожу бровью.

– Все ждут твоего ответа, ведьма. Ты же главная в вашей компании, – язвит Чернов, наконец подняв на меня взгляд.

Закатив глаза, поворачиваюсь в сторону девчонок. Подобно собакам на приборной панели автомобиля, они кивают со счастливыми лицами.

Что-то мне подсказывает, что они совсем не против провести время вместе с парнями. Кажется, мое правило «никаких парней» начинает давать сбой.

– Мы даже не все имена друг друга знаем. Не могу же я на пляже вот этого, – киваю в сторону татуированного, – называть разукрашенный.

Сдерживая смешок, Миша поджимает губы и щипает себя за переносицу.

– Конечно не можешь. Зови меня Леон или просто Лео, детка, – он подмигивает мне, но в следующий момент получает локтем в бок от Чернова.

– Вова, – представляется следующий, который дежурил с Тарасютиной.

– Андрей, – приторно-сладкий голос Шишкова действует, будто наждачная бумага по внутренней стороне горла.

– Я Оксана.

– А я Тася. Мы близняшки.

– Даша, – подняв руку, она перебирает пальчиками.

– Теперь наше предложение в силе? – интересуется Вовка.

– Да, – буркаю, засовывая в рот вилку, про которую успешно забыла, и агрессивно жую яичницу.

После завтрака, собрав пляжные сумки, встречаемся в прихожей большой компанией. Леон хватается за ручку входной двери, но вместо того, чтобы открыть ее, резко поворачивает голову.

– Вы двое, – тычет он указательным пальцем в нас с Мишкой, – не устройте разборки еще и на весь пляж.

Фыркнув, Чернов складывает руки на груди.

– Мы же не дикие.

– Сможем сдерживать себя на людях, – продолжаю и демонстрирую самую невинную улыбку.

Михаил

Солнце поднимается выше, превращая утреннюю прохладу в приятное тепло. Шагая по асфальту, гипнотизирую упругую задницу ведьмы, покачивающуюся из стороны в сторону.

Неужели это единственное зрелище, заставляющее меня идти именно этой дорогой?

Да, это оно.

– Кому-то сегодня в душе даже не нужно будет использовать фантазию. Хочешь, я ради тебя попробую сделать фотку?

– Я когда-нибудь поверну твою голову в сторону до щелчка, – рычу на Леона и кошусь в сторону парней, чтобы убедиться, что они нас не слышат.

– Да ладно, а то я не заметил, как ты пялился на нее исподлобья за завтраком.

– Кстати, тебе фамилия Мармеладова не кажется знакомой?

Друг сдвигает брови у переносицы и задумывается на некоторое время.

– Есть такое. Только не могу вспомнить откуда.

– Вот и я не могу, – бубню себе под нос.

На пляже перед нами открывается море – синяя гладь, сверкающая на солнце. Мы занимаем места возле компании девчонок из пяти человек. Не то чтобы мы с парнями специально так сделали, просто только здесь хватило лежаков на всех нас.

Вытянув губы, рыжая осматривает наше пристанище и кидает сумку на теплый песок. Не теряя время, она снимает с себя белый топ, джинсовые шорты, а вместе с ними отключает и мои мозги.

Таращусь на ее фигуру в красном купальнике и с трудом сглатываю, чувствуя, как в паху мгновенно становится тяжело.

– Может, тебе отойти и подрочить? – тихо хмыкает Язычник, приводя меня в чувства.

– Может, мне тебя утопить? – бросаю через плечо.

Краем глаза вижу, как он поднимает ладони и отходит.

Сжимаю челюсть и, резко выдохнув, поворачиваюсь спиной к Машке.

Девчонки, отдыхающие рядом с нами, лучезарно улыбаются и машут нам руками. Поприветствовав их в ответ, стягиваю футболку и слышу несколько восторженных «У-у-у!»

– Позер, – ехидничает ведьма.

– Что?

Поворачиваюсь в ее сторону, не уверенный, что правильно расслышал.

– Ой, – прикрывает она рот ладонью. – Неужели я сказала это вслух?

– Мать вашу! – ругается Лео. – Вы снова начинаете? Как маленькие дети.

– Я тут вообще ни при чем, – поведя плечом, Мармеладова надевает темные солнцезащитные очки и откидывается на шезлонг.

– Может, поиграем? – предлагает Тася, указывая в сторону натянутой сетки для пляжного волейбола.

– Пойдем, – одновременно выдают Вовка и Андрей.

– Маш, ты идешь? – спрашивает у нее Даша.

– Я лучше присмотрю за вещами.

Мария

Золотистый песок сверкает, будто покрытый мелкими драгоценными камнями. Солнечные лучи нежно касаются поверхности моря, рождая искры, которые танцуют на ветру. Я вдыхаю соленый воздух и должна ощущать атмосферу спокойствия, но вместо этого то и дело недовольно стискиваю зубы.

Сквозь солнцезащитные очки наблюдаю, как Чернов стоит в окружении наших «соседок» по шезлонгам. Словно находясь в своей стихии, он отпускает разные шуточки, и до меня доносится смех девушек. Они прилипли к нему, подобно пиявкам, и гладят со всех сторон, как волшебную лампу Алладина.

Еще немного, и у него Джин из шорт вылезет.

Раздраженно выдыхаю и достаю из пляжной сумки книгу. Поднимаю ее напротив лица, чтобы закрыть смеющуюся компанию, и пробегаю глазами по первому абзацу.

Поджав губы, осознаю, что не могу сосредоточиться на чтении, потому что прислушиваюсь к разговорам Миши и трущихся возле него девчонок.

Делаю вторую попытку.

Третью.

Выражение «Гляжу в книгу – вижу фигу» сейчас как нельзя кстати описывает ситуацию.

Похоже, что присутствие Чернова оказывает на меня отупляющее действие. Не ревность же это, в самом деле.

Зажмуриваюсь и кладу на лицо книгу.

– А-а-а-а, – нервно протягиваю, чтобы никто не услышал.

Может, пойти поиграть в волейбол, чтобы отвлечься?

Убираю книгу с лица, поворачиваю голову в сторону ребят и встречаюсь взглядом с Андреем.

Ну, нет. Волейбол тоже плохая идея.

– Ведьма, ты вычитываешь рецепт новой отравы из трав? – отпускает шутку Мишка и встает рядом с моим шезлонгом.

Поднимаюсь на ноги и, сняв очки, задираю подбородок.

– Ты чего тут трешься? Тебя всего облапали уже, что ли?

Он расплывается в улыбке и наклоняется ко мне так, что его лицо становится наравне с моим.

– Неужели ты меня ревнуешь? – мурлычет он и ухмыляется.

Мишка пытается меня обнять, но получает резкий удар по руке. На удивление он даже никак не реагирует, словно я его просто погладила.

– Тебя? Пф-ф… Не льсти себе, придурок. Иди, вон, тебя уже зрители заждались, – киваю в сторону девушек, ожидающих его возвращения.

– Мы собираемся покататься на гидрофлайте. Пойдешь с нами?

Перевожу взгляд на мужчину, парящего с помощью реактивной тяги потока водяных струй, и нервно сглатываю. По спине змеится холодок. Хочется передернуть плечами. Но мне удается сдержаться.

– Нет! – отвечаю резко и громко. – Мне и тут отлично, – добавляю более спокойно и натягиваю улыбку.

Прищурившись, капитан наклоняется ближе и несколько секунд изучающе смотрит в мои глаза.

– Подожди, подожди. Ты что, боишься высоты?

– Д-да, – запинаюсь, чуть опешив.

Запрокинув голову, он начинает громко смеяться, привлекая внимание других отдыхающих.

– Ведьма, я думал, что ты ничего не боишься. А как же главный твой атрибут? На метле хоть не боишься летать? – иронизирует Чернов сквозь смех.

Делаю глубокий вдох, готовясь парировать своим ответом, но тут раздается крик Шишкова:

– Берегись!

Поворачиваю голову и вижу, будто в замедленной съемке, как волейбольный мяч летит прямо в мужчину, проходящего мимо ребят. Он попадает ему в лицо, тот отшатывается, делая два шага назад, и резко опускается на песок.

Немедля срываюсь с места и подбегаю к незнакомцу. Ко мне присоединяются ребята, вставая сзади. Сажусь перед ним на колени и обхватываю лицо ладонями.

На вид ему больше тридцати лет. Короткие русые волосы, светло-голубые глаза похожи на две льдинки, а короткая борода ухожена и даже не колет ладони.

– С вами все в порядке? – спрашиваю, осматривая его.

– What? – задает он в ответ.

– Иностранец, что ли? – интересуется Леон.

– Ага, прям как ты, – хмыкает Вовка.

– Угомонитесь, – шикаю на них через плечо.

К нам подходят еще несколько отдыхающих и шушукаются. Мужчина прищуривается, будто пытается сфокусировать зрение, но продолжает молчать.

– Are you all right? – делаю вторую попытку узнать, как он себя чувствует.

– Да что с ним будет? – фыркает Чернов. – На нем даже царапины нет.

Пропускаю его комментарий мимо ушей и закатываю глаза.

– Д-да, – наконец-то отзывается пострадавший. – Со мной все хорошо, – добавляет он с акцентом.

– Давайте лучше дойдем до бара, – указываю в сторону небольшой открытой веранды. – Попросим лед и приложим к месту ушиба.

Губы мужчины изгибаются в красивой улыбке, и он кивает.

Михаил

Сидя на шезлонге, буравящим взглядом наблюдаю, как Машка, стоя вплотную к иностранцу, заботливо и аккуратно прикладывает к его носу пакет со льдом. В какой-то момент он обнимает ее за талию, убирает через плечо рыжие волосы и что-то шепчет на ухо. Запрокинув голову, она заливается бархатным смехом, привлекая внимание других отдыхающих.

Вулкан в груди начинает извержение, и я сжимаю кулаки.

– Э-э-э, – прерывает Лео мой внутренний взрыв эмоций.

Смотрю на руку и понимаю, что сжал алюминиевую банку с газировкой. Ставлю ее на песок и стряхиваю капли с руки.

– Нервишки зашкаливают – иди поплавай и охладись.

– Не хочу, – ворчу себе под нос, возвращая внимание на ведьму.

– Я ухожу играть к ребятам, – друг поднимает ладони и встает на ноги. – Больше подслушивать разговор Машки с мужиком не пойду. Все равно ничего интересного не услышал.

– Иди уже, только не беси меня.

Стиснув зубы, собираюсь пойти нарушить идиллию, но не успеваю встать, как иностранец, поцеловав руку рыжей, уходит, перед этим еще что-то нашептав ей на ушко.

– Я уже думал, что ты его ночевать к нам в дом потащишь, – язвлю, как только девчонка подходит ближе.

– А ты чего тут сидишь? Насколько я помню, ты хотел пойти покататься на гидрофлайте с нашими «соседками», – она складывает руки на груди и выставляет вперед ножку.

– Тебя жду, – произношу откровенно, но тут же жалею об этом.

– Зачем? – выгибает Машка бровь.

– Вместе покататься, чтобы ты больше высоты не боялась.

Усмехнувшись, она громко смеется и крутит головой.

– Капитан, я освобождаю тебя от этой участи. Меня Генри покатает.

– Какой еще, на хрен, Генри?

– Тот, которому Андрей мячом зарядил.

– Ведьма, тебе голову напекло? С незнакомым мужиком куда-то идти.

– Не куда-то, а на свидание. И не надо вести себя со мной как с идиоткой.

Ее слова действуют на меня, словно искра на бензин. В приступе злости встаю на ноги и пинаю жестяную банку, которая отлетает на несколько метров. Разворачиваюсь, чтобы прогуляться по пляжу и успокоиться, но сзади раздается голос Маши:

– Псих.

– Я все слышу.

– Ой, как неудобно, – иронизирует она.

Глава 5

Мария

Резко открываю дверь и влетаю в комнату парней.

Не знаю, кто придумывал дизайн в этом доме, но в их спальне, с обоями бледно-сиреневого цвета, только четыре кровати и один большой шкаф-купе на всю стену.

– Быстро признавайтесь, кто из вас, придурков, разговаривал с моей бабушкой и сказал, что я иду на свидание?

Складываю руки на груди и замечаю, как все четверо замирают, словно антилопы в свете фар, вытаращив на меня глаза.

– Впервые испытываю страх, когда девушка врывается в комнату, а я в одних трусах, – первый подает голос Леон и, откашлявшись, натягивает шорты.

– Ты разговаривал, разукрашенный? – смотрю на него, прищурившись.

– Машенька, как тебе такое только на ум пришло? – поднимает он руки. – Чтобы потом ты меня чем-нибудь отравила или порчу навела?

Повернув голову, перевожу взгляд на Вову. Моя внутренняя интуиция уверена, что это не он, но я хочу убедиться на сто процентов.

Он сглатывает, косится на парней и отрицательно машет головой.

– Это не я. Мне вообще пора с Тасей обед готовить.

Вовка обходит меня боком, быстро ретируясь на кухню.

– Я удивляюсь, как у такой милой бабушки может быть такая вредная внучка? – ухмыляется Мишка.

Перекинув футболку через плечо, он делает ко мне навстречу несколько шагов.

Взгляд непроизвольно опускается с его лица вниз. Массивные плечи, широкая грудь, кубики пресса и четко выраженные косые мышцы, выглядывающие из-под низко сидящих шорт, на которые срочно нужно перестать пялиться.

Черт возьми, когда это хоккеисты стали так выглядеть?

Тряхнув головой, откидываю волосы назад.

– Ты когда успел, кретин?

– Пока ты плавала в море, ведьма, – поводит Мишка плечом. – Я ведь не мог заставить твою бабушку волноваться. Кстати, мы очень мило с ней побеседовали.

Набираю в легкие побольше кислорода и, сжав от раздражения кулаки, медленно выдыхаю.

– Берегись, Чернов, для тебя я приготовлю особый Вуншпунш.

– А для меня? – хмыкает Андрей, но я оставляю его вопрос без ответа.

Разворачиваюсь на пятках и покидаю комнату, хлопнув дверью.

Поднимаюсь по лестнице, будто у меня сзади реактивный ранец. Тяжелыми шагами прохожу в спальню и плюхаюсь на свою кровать.

– Выяснила, кто ответил на звонок? – задает вопрос Дашка.

Поставив одну ногу на матрас, она выдавливает на ладонь небольшое количество крема, растирая его от щиколотки вверх прямо к бедру.

– Скорее убедилась в своей догадке, – фыркаю.

Мне никак не удается унять злость из-за того, что Чернов посмел рассказать бабушке о моем свидании. Она у меня, конечно, не против, чтобы я встречалась с парнем, но на всякий случай прочитала мне сорокаминутную лекцию о том, какие есть контрацептивы, где их можно купить и даже скинула номер знакомого гинеколога.

– По-моему, Мармеладова, вы не просто так цепляетесь друг к другу.

Подруга смотрит на меня из-за плеча и ухмыляется.

Закатываю глаза и, повернувшись на бок, подпираю рукой голову.

– Конечно не просто так. Он – придурок-хоккеист, а я с одним из таких уже имела дело.

– Кстати, Шишков с тобой не пытался поговорить?

– Поговорить – нет. А уколоть или подколоть – да. Но я не ведусь на его провокации.

– Вот козел! – возмущается Жулина и садится рядом со мной. – Даже не вздумай из-за него расстраиваться, поняла?

– Даш, прошел год. Я уже перегорела, перекипела и остыла.

Она открывает рот, чтобы ответить мне, но в этот момент дверь распахивается и в комнату заглядывает Оксанка.

– Девочки, идемте обедать. Все готово.

– А ты где пропадала? – интересуюсь.

– На кухне, – она закусывает губы, чтобы сдержать улыбку.

– Сегодня же Тася дежурит, – недоуменно произносит Даша.

– Да… Ну-у-у…

– Ну-у-у, – подгоняю ее.

– Вы когда-нибудь видели хоккеиста без футболки, который стоит у плиты? Девочки-и-и, – тянет Тарасютина, мечтательно закрывая глаза. – Я зашла, только чтобы попить воды, и не смогла оторвать глаз.

– Надо будет присматривать за ней, когда она будет дежурить, – перевожу взгляд на Дашку. – А то в местных газетах появится статья с заголовком: «Хоккеист был изнасилован на кухне прямо во время приготовления еды!»

Оксана цокает языком, но в следующее мгновение мы втроем начинаем заливисто смеяться.

Подходя к кухне, слышу голоса Леона и Вовы, которые спорят друг с другом.

– Я тебе говорю, что это Овечкин был! – оживленно доказывает Вовка.

– Какой Овечкин? Ковальчук забросил последнюю шайбу в чемпионате две тысячи восьмого!

– Это действительно был Ковальчук. Он забил шайбу в овертайме, и мы выиграли со счетом пять-четыре у Канады.

Сажусь за стол и ловлю на себе недоумевающие взгляды троих парней. Шишков прекрасно знает, что раньше хоккей целиком и полностью присутствовал в моей жизни, поэтому никак не реагирует.

Лео достает телефон, что-то печатает в нем и вновь озадаченно смотрит на меня.

– Все верно, – удивленно говорит он.

Издаю нервный смешок и сглатываю. Ладони вмиг становятся влажными, а сердце увеличивает скорость ударов.

Кто меня дернул вообще встревать в их спор?

– Папа фанат хоккея, – натягиваю фальшивую улыбку. – Был, – добавляю тихо.

Все садятся на свои места, и первые минут десять я все еще испытываю дискомфорт из-за того, что чуть не спалилась. Когда мне удается расслабиться и отвлечься, Дашка задает вопрос:

– Так что это за иностранный фрукт твой Генри?

Отрываю взгляд от тарелки и встречаюсь с прищуренными зелеными глазами. Челюсть Миши плотно сжата, и на ней играют желваки. Сначала мне кажется, что на его лице отчетливо читается ревность, но затем он опускает голову и продолжает есть как ни в чем не бывало.

С чего бы ему меня ревновать?

Несколько раз моргаю, избавляясь от назойливых мыслей.

– Учти, что мы с девочками ждем все подробности, – не унимается подруга.

Поворачиваюсь в сторону сестер, которые оживленно кивают, жуя обед.