Игры Сушеного

– Что происходит? – испуганно прошипел я.

– Прости, – девушка приняла обычный вид. – Сложно концентрироваться и на альфа-теле, и на контакте с тобой.

– Ты всё время контролируешь тело?!

– Нет. Просто сейчас стараюсь расходовать меньше энергии. Кто знает, сколько времени у меня осталось.

Меньше энергии. Хм. Я тут же перевёл взгляд на телефон, который потерял почти половину заряда ещё в «китах». Да, плохо дело, осталось меньше двадцати процентов. Безуспешно поискал глазами розетку. Тоскливо обвёл глазами столы с посетителями: пересесть не удастся.

И тут я вспомнил про странный подарок Сушёного. Хозяин магической таверны удивительным образом предвидел мои трудности. Почему бы и нет? Сколько героев не смогли победить драконов, потому что отравились в поход, не взяв с собой палатку, достаточного запаса воды, еды и тёплых вещей? Когда ломит поясницу после сна на голой холодной земле, от души мечом не помашешь. Я с благодарностью достал подарок и подключил к телефону. С разочарованным вздохом откинулся на стул: ничего не произошло. Телефон даже не думал заряжаться. Так что же, пауэрбанк сломан?

Хлопнул себя по лбу: какой я идиот. Аккумулятор просто не заряжен!

И только заметил мелкоячеистую сетку неприятного ржавого цвета, вольготно раскинувшуюся над нашими головами. Энергетическая дрянь мрачно мерцала, я с ужасом наблюдал, как в её геометрическом центре медленно набухла огромная кровавая капля, оторвалась и упала мне прямо на лоб. Я вздрогнул и машинально вытер лицо, внимательно осмотрел руку: на ней не осталось никаких следов.

Подарок, маскировавшийся под пауэрбанк, начинал работать, когда я подключал его к телефону. Кажется, хитрая штука визуализировала магическое воздействие. Какие-то твари следили за нами, либо, что ещё хуже, как-то влияли.

Ай да Сушёный, ай да подарочек.

В этом деле замешано слишком много магии. Значит, настала пора навестить лучшего специалиста. Того, кто лучше всех разбирался в теории.

Бабулю.

Глава 8. Бабуля

Понимать, что встреча необходима и от души ей радоваться – вещи совершенно разные. Всё внутри меня восставало против поездки к бабуле. Стоило подумать о предстоящем разговоре, как живот скрутило так, что меня согнуло пополам.

Блонди, которая, кстати, не видела неприятную сетку, накинулась на меня с вопросами, и я едва её успокоил. Желудок ныл, и чтобы успокоить и его тоже, я решил на время отложить поездку к бабушке. Вместо этого я предложил призрачной соратнице другой план: навести справки о Степане и навестить мерзавца, но Блонди меня отговорила. Она умильно морщила маленький носик, упрашивала непременно взять её с собой и интимно-доверительно сообщала, что сейчас ей нужно немного побыть в квартире Нины, чтобы восстановиться и подзарядить альфа-тело.

Скрепя сердце я согласился подождать. Блонди упорхнула сразу, я же мрачно ожидал, когда официант принесёт счет, сообразив только после ухода призрачной напарницы, что она так и не ответила на мои вопросы.

Делать нечего: оплатив наконец-то счёт, пришлось отправиться к мудрой бабуле. Уже через час я мрачно и решительно поднимался по лестнице к её квартире.

Когда в прошлом году я наконец-то осознал свою силу, меня охватила невероятная эйфория. За спиной неприлично шумно хлопали невидимые крылья, благодаря которым я собирался оставить прежнюю жизнь далеко внизу. Мне открылся иной, волшебный мир, гостеприимно распахнувший навстречу объятия. Раскрашенная пестрой палитрой красок, моя судьба готовилась сделать крутой поворот, и я решил взять от неё всё, что возможно.

Я редко признавался даже себе самому, что мои отношения с родственниками напоминали общение карася с орбитальной станцией МИР. Как только я съехал от бабули и стал жить отдельно, сразу начал отползать всё дальше и дальше как от обязательных посещений, так даже и от звонков. Мне казалось, что бабушка давит на меня патриархальным укладом, настойчиво интересуясь, не нашёл ли я себе приличную девушку (кстати, надо узнать, зачем бабуля это делала).

Детские годы я провёл с бабушкой. Мама предпочитала столичной суете размеренную жизнь за городом, откуда в школу добраться можно только на электричке. Тот момент, когда мама переехала, помнил очень смутно, но, судя по отсутствию ярких воспоминаний, я особенно не страдал.

Когда я вырос, мама, в отличие от бабушки, не вмешивалась в мои дела. Я навещал маму всё реже и реже, но она никогда не упрекала меня за это. Наши нечастые телефонные разговоры носили странно отвлечённый философский характер. Каждый раз после них я ощущал себя вывернутым наизнанку и опустошённым, как будто из меня высосали всю энергию. Возможно, глубоко внутри я чувствовал вину за то, что не стремлюсь к семейной идиллии, а может, всё-таки втайне обижался на мать, которая оставила меня на попечение бабушки, и сам на себя за это недостойное чувство.

Бабушка же в разговоре часто упоминала, что слышала что-то обо мне от матери. Одно время я даже подозревал у себя сомнамбулизм, во время которого предположительно звонил маме и выплёскивал на неё всё, что происходило в жизни.

Новый волшебный мир подмигивал бойким озорным глазом и обещал обновлённые отношения с родственниками. Бабушка оказалась крутым теоретиком и автором серьёзных трактатов о магии, по которым учились лучшие из лучших практиков. Издавались рукописи ограниченным тиражом и почти не переиздавались, а потому ценились на вес золота. Раз уж я пропустил столько лет, которые мог всецело посвятить магии, да ещё и не без вины бабули, то справедливо полагал, что уж теперь-то она наконец сможет заняться образованием собственного внука.

Я подозревал, что и мама имеет отношение к магии (а как иначе!), а значит, мы найдём новые темы для бесед и общение выйдет на другой уровень.

Жизнь обещала магический рай, в котором запах свежесваренного кофе мешается с запахом зелий. Будущее волновало и манило меня, я жаждал его наступления больше, чем когда-либо желал самую привлекательную из женщин.

Но в реальности способности принесли только новые проблемы. С Ниной и Блонди пришлось прекратить общение из-за ревности Алевтины. Я надеялся, что эти потери будут единственными, а через какое-то время вообще рассчитывал отношения с ведьмой и призраком возобновить. Я верил, что – Аля разумная девушка, её требование логично объяснялось тем, что ей пришлось пережить. Но взаимные чувства, верность и стабильные крепкие отношения должны были всё исправить. Я полагал, что подруга поймёт: другие женщины для меня просто коллеги, знакомые и друзья, нашему союзу ничего не угрожает.

Однако отношения не улучшились даже с бабушкой. Сначала этому мешали тысячи мелких причин. Бабуля дулась на меня за прошлогодний ребяческий звонок. Я пожал плечами и свалил в закат.

Позже до меня дошло, каким эгоистичным выглядело обвинение. Бабуля всего лишь пыталась исправить ошибку, совершенную много лет назад. Осторожная и опытная ведунья, она не стала сходу объяснять мне, у которого и так голова шла кругом от вероломства Ирины, воздействия тату, внезапно свалившейся силы, обвинения в убийстве, ещё и то, что моё нереальное везение не только следствие внутреннего дара, но и невольного заимствования удачи у коллег.

Моя мудрая наставница хотела помочь, а заодно и исправить ситуацию, при которой невольно страдали окружающие. Сейчас я понимал, что, если бы бабушка сразу вывалила на неподготовленного меня всю информацию, ничего не скрывая, я либо тронулся умом, либо просто застыл парализованной тушкой, считая, что не в силах справиться с таким ворохом проблем.

Осознав ошибку, я предпринял новую неуклюжую попытку наладить отношения. Просить прощения не стал, не столько из гордости, сколько из-за того, что совершенно не представлял, как это делается. Расшаркивания и извинения казались надуманными и фальшивыми: в конце концов за нас должны говорить не слова, а дела. Бабуля на этот раз ничем не показала, как больно её ранили отповедь по телефону и моё равнодушное исчезновение.

Но с трудом налаженный мир оказался слишком хрупким. Привыкнув за годы к успеху, который неизменно мне сопутствовал, я разучился ходить по тонкому льду, сглаживать углы и выказывать чудеса дипломатии.

На первый же вопрос бабули, как там Нина, я ляпнул, что понятия не имею. Моя на редкость терпеливая родственница округлила глаза и попросила пояснить, что происходит. Почувствовав, что запахло жареным, я аккуратно, выбирая выражения, рассказал, что живу с Алей, а с Ниной и Блонди пришлось прервать отношения. Также мягко и вкрадчиво бабуля поспешила меня, непутевого, вразумить.

Вот только выбор дался мне настолько тяжело, я был настолько измотан и издёрган внутренними противоречиями и спорами с самим собой, которые тайно, но беспощадно, не на жизнь, а на смерть, велись в глубинах моего подсознания, что был не готов не только его изменить, но даже обсуждать. Бабуля, которая, в свою очередь, приложила немало усилий для того, чтобы свести нас с Ниной, немедленно ощетинилась разумными и безотказными аргументами. Словом, примирения не вышло. Через полчаса я взвыл и громко хлопнул дверью.

Малодушие подговаривало меня прекратить дальнейшие попытки общения с бабулей, но я превозмог себя и предпринял ещё одну. До того, как прийти в гости, клятвенно пообещал самому себе перед зеркалом, что буду терпеливым, молчаливым и милым.

Осуществить план удалось только на половину. В этом мы с бабушкой квиты: в её плане тоже сработала только первая часть: Нина помогла мне в трудной ситуации и бонусом пробудила дар. Со второй же частью плана возникли проблемы. Подозреваю, что дорогая бабуля вместе с её покойной подругой, Агриппиной Тихоновной, по совместительству бабушкой Нины, когда-то мечтали видеть своих отпрысков породнившимися.

Алю бабуля не знала, а вот Нину любила и всецело одобряла. Втайне моя мудрая родственница надеялась, что подруга-ведьма усилит мой интерес к магии, многому меня научит и ещё больше раскроет силу, тогда как самая распрекрасная, но обычная девушка постарается отвратить от того, что не понимает и одним своим существованием будет делать обычную жизнь без магии притягательней и приятней возни с силой.

Согласно намеченному плану я терпеливо молчал, но в понимании бабули «быть милым» означало нечто другое, как видно, её мог порадовать разве что брачный союз с ненаглядной Ниной. Моя несостоявшаяся наставница смотрела укоризненным и немного насмешливым взглядом, который всё больше выводил меня из равновесия. Да, она ничего не говорила, но я прекрасно всё понимал и так. Она что, считает, что я до сих пор дитя неразумное?

На самом деле меня аж подбрасывало от неприятного ощущения, что бабушка легко и спокойно читала в моей душе то, что я сам ещё не успел, а может не захотел осознать.

Впрочем, даже мысленного полноценного конфликта не вышло, потому что бабушка сумела отвлечь меня фирменными пирожками с яйцами и луком (я уже не сомневался, что там присутствует тайный магический ингредиент). Когда же я немного расслабился после еды, бабуля предложила поразмышлять о том, почему у всех пропала сила, которая утекла в пространство нашего района много лет назад, а также почему перестал действовать Усилитель. Признаться, я полагал, что ответ прост: сила пропала, потому что вернулась ко мне, истинному владельцу, а как только я немного научился ей управлять, то «отозвал лицензию» на действие Усилителя.

Бабушка покачала головой и веско произнесла:

– К магии Усилителя ты не имел никакого отношения. Каким образом пробудившиеся способности смогли его нейтрализовать? Считаешь, достаточно просто силы мысли?

Признаться, примерно так я и думал. Но на саркастический вопрос бабушки ответа не нашлось, и я крепко призадумался. Когда я заявил Степану, что Усилитель больше не будет действовать, то откуда-то точно знал, что это правда. И воистину свершилось по моим словам. Что это, если не сила слова?

Сейчас же до меня дошло, как глупо думать подобным образом, и вопросительно уставился на бабулю, ожидая объяснений. В идеальном мире магический наставник, тем более родственник, поспешил бы развеять туман и рассказать, что произошло на самом деле. Но бабушка не была бы великим магическим теоретиком, если бы действовала так скучно и предсказуемо. Она ограничилась туманными тезисами и вручила мне свою книгу. Мне ничего не оставалось делать, как пообещать её прочитать. Дома я закинул книгу на полку и забыл о ней на целых две недели, занявшись увольнением с работы, перевозом вещей Али и устройством нашего быта.

Когда я решил наконец-то ознакомиться с текстом, внезапно оказалось, что на полке книги нет. Бабуля болезненно трепетно относилась к книжным сокровищам, особенно это касалось книг, написанных ей собственноручно. Для них она заказала одинаковые, необыкновенной красоты суперобложки. Перепутать корешок бабушкиной книги невозможно. Облившись холодным потом, я упрямо вытащил все книги с полки и их заново перебрал, но ничего не нашёл.

Тогда я взялся за остальные книжные полки в доме, протёр их от пыли и заново переставил книги. Методично перерыл весь дом, перетряхнул все вещи, включая вещи Али, но книга словно в воду канула. В отчаянье я метался по квартире, спрашивал Алю, не видела ли она книгу, на которой изображен эксперимент Томаса Юнга, на что девушка только недоуменно пожимала плечами.

Меня охватил беспросветный липкий ужас: книгу бабули не купить в обычном книжном, не заказать через интернет. Ограниченный тираж быстро разошёлся по экспертам, из которых я знал только Нину. Но за несколько дней до того, как я хватился пропажи, обещал Але с ведьмой не общаться. Я вспомнил, что Степан похвалялся тем, как легко он достал книгу, но расчётливый бандит крутился в полулегальных сферах с самыми неожиданными людьми. Подобными связями я похвастаться не мог.

Дело осложнялось тем, что буквально вчера в телефонном разговоре я зачем-то соврал бабуле, что книгу прочитал, рассчитывая, что легко проглочу текст за ночь.

Чёрные кошки, сбившись в средней величины стаю, так и норовили пробежать между мной и бабулей. Но самое ужасное, что вместо лукавых мордочек у кошек оказалось моё лицо. Я сам себя закапывал всё глубже. Так и не признавшись бабуле в потере драгоценного фолианта, в следующем разговоре зачем-то понёс чушь про то, что мне недосуг сейчас заниматься магией: мол, я много работаю и строю счастливые личные отношения. На этот бред бабушка даже отвечать не стала, укоризненно пожала плечами и перевела разговор на другую тему. Мои планы найти в бабушке наставницу по магии с треском провалились. Счастье ещё, что вернуть книгу моя дорогая родственница не требовала.

Поостыв, я наконец-то додумался, что поскольку книга – магический предмет, её можно почувствовать. Воспользовавшись отсутствием Али, я щёлкнул пальцами и без труда вошёл в ИСС, представил на ментальном экране бабушкин фолиант и… не дотянулся. Книги точно не было в квартире. Более того, я вообще не мог до дотянуться до заветного издания. Это означало одно из двух: либо мою потерю надёжно магически экранировали, либо попросту уничтожили.

Я склонялся ко второму варианту. Несмотря на все чудеса, о которых узнал за последнее время, предпочитал реальные объяснения магическим. Если подумать, книгу мог прихватить почитать кто-то из знакомых. У этой версии имелись слабые места: те знакомые, что бывали у меня в гостях, обязательно бы спросили, можно ли взять почитать?

Но если это не друзья? При переезде Али царила суматоха, кто-то из грузчиков мог случайно прихватить с собой книгу. Есть такой тип людей, которые не считают пухлые томики ценностью, искренне полагая, что они сродни газетам: прочитал и отложил в сторону навсегда, а то и выкинул. Пролистав несколько страниц, рабочий мог счесть текст очередной эзотерической чушью. Не считая нужным обременять себя возвратом странной литературы, мог выбросить книгу на помойку. А дальше драгоценный фолиант вместе с остальным мусором могли сжечь на свалке. Обидно, досадно, но вполне объяснимо.

Бабушка регулярно звонила мне, тактично не касаясь тем магии, моих занятий и взятой на прокат книги. Моя мудрая родственница мило интересовалась земными рутинными делами и правдоподобно-дружелюбно передавала приветы Але, приглашала в гости и меня, и нас вместе, но я всё равно нервничал, старался отговориться неотложными заботами и поскорее завершить разговор.

Познакомившись с Сушёным и его тусовкой, я подумал, что смогу обрести наставников и единомышленников среди коллег, и мысленно поставил крест на «семейном» обучении.

И вот теперь я приехал к бабушке без предупреждения, в надежде, что она дома и будет рада меня видеть.

Дверь открылась едва ли не прежде, чем я успел нажать кнопку звонка. Бабушка, одетая в лёгкие расклешенные бежевые брюки и легкомысленную объёмную белую майку с нарисованным на ней рыжим котёнком, напомнила мне, как выглядела Нина при нашей первой встрече. Что общего в этих образах, я и сам не понимал, разве что эффект внезапности. Бабушка посторонилась, пропуская меня в квартиру, при этом тихонько цокнули каблуки изящных золотистых босоножек.

Я вспомнил, как раньше бабушка щеголяла в байковых уютных халатах. Мало того, что она предпочитала мягкие тапочки с мордочками то лис, то пёсиков, я вообще не помнил среди немногочисленной обуви бабули босоножки или туфли на каблуке. Совершенно немыслимо, чтобы она просто так расхаживала в них дома. Я продолжал неприлично пялиться на бабулю, пока до меня не дошло, что старомодную химию бабушка заменила на эффектную молодежную стрижку. К стыду своему, я не помнил цвет волос моей дорогой родственницы, кажется, она всё-таки была седая, а сейчас цвет волос сменился на молодежный блонд песочного оттенка.

– Привет, ба, – смущенно пролепетал я приветливо улыбающейся хозяйке дома. – Ты куда-то уходишь?

– Вовсе нет, проходи.

– Но ты такая… нарядная.

– Спасибо. Просто захотелось поднять настроение. Рецепт прост: прилично выглядеть. Удовольствий в жизни не так уж много.

Кажется, я начинал понимать, в чём дело.

– Ба, у тебя гости? Ты ждёшь гостей?

Бабушка аккуратно покачала головой, чтобы тщательно уложенная причёска не растрепалась. Изменения на лицо, причин их я пока не понимал. «Быть может, бабуля свела знакомство с Майей Фёдоровной?» – саркастически усмехнулся голос внутри меня. Но мне было не до шпилек, тем более от себя самого.

Кстати, сходство с Майей Фёдоровной можно было найти разве что в том, что дамы уделяли много внимания внешности и уходу за собой.

Но если Майя Фёдоровна при всей элегантности и изяществе хотя и стремилась произвести интеллигентное впечатление, но в тоже время старалась выглядеть «дорого-богато», то бабуля –скорее вернуть молодость, и у неё отлично получилось. Мудрая ба скинула десяток лет. Молодёжная одежда не выглядела на ней глупо и неуместно, наоборот, подчёркивала достоинства фигуры и скрывала недостатки. Даже босоножки, фасон которых был явно рассчитан на очень молодую девушку, как ни странно, бабушке очень шли.

Я не мог представить Майю Фёдоровну в столь легкомысленной обуви вместо шикарных закрытых классических туфель, также, как и не мог представить строгую даму в майке с котёнком. Такое неприемлемо, неприлично, невозможно в Букингемском Дворце!

Погруженный в раздумья, я прошёл вслед за бабулей в гостиную. К моему облегчению, комнаты выглядели как прежде. Ослепительная чистота, словно мы находились не дома, а в операционной, странным образом сочеталась с огромным количеством мелких предметов. Многочисленные статуэтки от жаб с вываленными языками до Анубиса, керамические слоники, денежные деревья, свечи самых разных размеров и форм, копилки, шкатулки, рамки с фотографиями. Последние не только стояли на всех доступных поверхностях, ими густо завешаны все стены квартиры.

Я всегда поражался, что, любовно собрав в квартире кучу пылесборников, бабуля умудрялась содержать весь этот хлам в прекрасном состоянии, как будто бригада клининга, кропотливо трудившаяся в квартире, воровато юркнула за дверь при моём появлении. Ещё заметил, что к милым и не очень-то нужным дома мелочам добавились всякие эзотерические вещицы, которые, бабуля раньше прятала от чужих глаз.

Но меня продолжало что-то тревожить. Чего-то не хватало. Я на миг прикрыл глаза и понял: запаха фирменных пирожков. При виде меня бабуля не всплеснула руками и не посетовала, что ж я не предупредил, что еду. Мол, пирожки как раз к моему приезду подоспели бы.

Раньше всегда бабуля реагировала одинаково, а сейчас…

Как будто более важные дела вытеснили любовь к внуку, с досадой подумал я.

– Чаю, Серёжа? – насмешливо, как мне показалось, предложила бабуля. И наконец-то добавила: – Что же ты не предупредил, я бы пирожков напекла.

Догадалась наконец-то? Прочитала мысли?

Я помотал головой, напоминая себе, что бабушка слыла теоретиком, а не практиком.

– Спасибо, ничего не нужно. У меня скверные новости. Нина пропала, – выпалил я и опустился на диван.

Бабушка сразу стала серьёзной и забыла о чае. А я ведь даже ещё ничего не сказал о найденном аркане.

Глава 9. Арканы

«Говорят, что тасует карты земля, раскладывает дождь, перебирает ветер,

а разделяет по мастям огонь…»

Чарльз Уильям

«Узник, лишенный книг, имей он карты Таро, и умей читать их, смог бы за немногие годы превзойти науки и рассуждать обо всех возможных предметах с бесподобным искусством и неутомимым красноречием.»

Элифас Леви

– Когда? – деловито спросила бабуля.

– Неделю назад.

– А Блонди?

– С ней всё хорошо, обещала помочь с поисками. Блонди рассказала, что магический контракт с семьёй изменили по её настоянию. Нине для этого пришлось делать ритуала вызова. Теперь «милая малышка» не такая уж и малышка, вовсю работает на других магов. Когда произошло несчастье, Блонди как раз выполняла чужой заказ. Мне удалось побывать в квартире девушек. Кто-то подчистил следы борьбы, но на кухне остались замытые потеки крови. Думаю, похищение – дело рук Степана или Ажана, по отдельности или обоих вместе. И да, у них есть мотив. Мне уже недвусмысленно намекнули на это. Мерзавцы решили подобраться ко мне через Нину.

Бабуля слегка побледнела. Затем выпрямилась и посмотрела на меня странным взглядом, словно вопрошая: «Что ты тогда тут делаешь? Почему ещё не припёр Степана и Ажана к стенке? Почему мерзавцы… живы?» Но вместо этого мудрая ба произнесла:

– Хорошо, что ты пришёл. Надо всё обдумать. Всё более чем странно. Прежде всего – слова Блонди. Начнём с того, что магический контракт позволяет призраку работать только с одной семьёй.

Я пожал плечами:

– Да, раньше и Нина, и Блонди так и говорили. Но сейчас Блонди уверяет, что нашла лазейку. Нина вызывала кого-то из предков специальным ритуалом, и контракт изменили.

– Это невозможно, – твёрдо заключила бабуля.

– Но в прошлом году я присутствовал при вызове…

– Я не про ритуал вызова, – махнула рукой бабушка. – Магический контракт чётко привязывает призрака к выбранному роду.

Она поднялась и медленно расхаживала по комнате, постукивая каблучками. Я решил не мешать. В теоретической магии моя дорогая родственница разбиралась куда лучше меня, если ей нужно подумать, пусть думает.

– Если только, – бабушка внезапно замерла, глаза её расширились. – Если только призрак не разрывает отношения. Тогда он больше ничего не должен конкретной семье. В этом случае можно брать заказы у кого угодно, всякий раз отдельно оговаривая условия. Но и семья перестаёт опекать призрака.

– Блонди говорила не об этом, – запротестовал я.

– Речь о том, насколько мы можем доверять её словам. – отрезала бабуля. – Блонди давно повзрослела, но и Агриппина, и Ветта, мама Нины, и сама Нина не хотели этого признавать. «Малышка» рвалась на свободу и хотела обладать материальным телом как можно чаще, –задумчиво произнесла бабуля.

Я кивнул. Это не секрет, Блонди и сама это признавала. Можно даже сказать, кричала на каждом углу.

– Давай предположим, что договор в силе, и род Нины связан с Блонди. Если бы я плохо её знала, – очень серьёзно продолжила бабушка, тщательно взвешивая каждое слово, – то могла бы предположить, что ей выгодна ситуация, при которой Нина исчезает. Нина – последняя из рода. Для того, чтобы вызволить ведьму, помочь наследнице, род без колебаний отдаст весь свой запас энергии призраку, связанному с семьёй магическом контрактом. Это единственный способ помочь Нине, с уходом которой род прервётся. А вот тут мы подходим к очень тонкой грани. Если ведьма умрёт, то и поток энергии иссякнет. Для того чтобы Блонди могла сполна наслаждаться альфа-телом, должны быть соблюдены строгие условия: Нина жива, но она в плену и ей грозит опасность.

– Ты всерьёз считаешь, что Блонди могла пойти против Нины? Пойти на такое?!

– Нет, – снова отмахнулась бабушка. – У неё бы и не вышло. Если она связана контрактом с семьёй, то не может навредить наследнице. Другое дело, что можно отойти в сторону и не вмешиваться…