Принц Аревмута

– Ну и отлично, вот и решили, кто туда едет к этим дикарям! – Требор был явно доволен, что остаётся в столице. Хотя по-другому и не могло быть – всё-таки он оставался наследником престола. – Дорик, ты должен быть осторожным. Отец сказал, что я должен научить тебя беречь себя и не рисковать без должной необходимости, как ты это сделал на великой Королевской охоте. Это правда: порой ты теряешь голову и готов рисковать своей жизнью…

Дорик в упор взглянул на брата:

– А ты бы сам не хотел навестить наших гостеприимных горцев? – буркнул он недовольно.

– Что ты! – усмехнулся Требор. – По своей воле я не поеду в такую глушь…

– Требор, – король строго взглянул на старшего сына, – не прерывай меня. Я уже принял решение. И тебя туда я уж точно не пошлю. Иначе всё это закончится большой войной. Мы это оба знаем. Дорик может безрассудно рисковать своей жизнью. Это так, но в делах королевства он сохраняет трезвую голову. В отличие от тебя и твоей гордыни, Требор, заметим. А в горах – да, нужны сдержанность и холодный разум, потому что всё, что там произойдёт и о чём удастся договориться, будет отражаться на будущем нашего королевства ещё долго, может быть, не одно поколение. Эти горцы – непредсказуемые ребята. Ваша мать там бы всё уладила, – и король с улыбкой посмотрел на дверь, за которой скрылась Леана, – но женщину они не станут даже слушать.

– Отец, я справлюсь, – твёрдо заявил Дорик.

– Я знаю, сын. Твоя миссия будет тайной. Это неофициальное посольство. Ты не можешь брать с собой большой эскорт.

– Я возьму с собой только своих верных друзей. Все они отличные воины.

– Будь осторожен, Дорик. Твоей задачей будет остановить разгорающуюся междоусобную войну. Если у тебя это получится, мы утвердим там свою власть и докажем всем, что сильны в любой части нашего государства.

– Ну, а в случае твоего провала мы столкнёмся с большими проблемами, – деловито отметил Требор. – На этот раз – настоящими. Потому что тогда многие горные кланы, а затем, может быть, и другие части нашего королевства, смогут претендовать на независимость. Впрочем… пусть! Мы всё равно справимся. Наши войска…

– Требор, нам не нужна очередная война, – перебил король старшего сына. – Особенно такая, которая может перерасти в большой конфликт.

– Почему же, отец? Мы победим…

– Лучше худой мир, чем хорошая война, – король вновь потёр себе плечо.

– Не согласен: хорошая война лучше позорного мира, – возразил Требор.

– О позоре никто не говорит, – озабоченно ответил король. – Но всё равно война нам пока ни к чему. Дорик, отправляйся, как только будешь готов. У тебя мало времени – несколько дней, не больше. Я получил известия, что вражда горных кланов усиливается. Бери своих друзей и отправляйся. Хотя я и сомневаюсь, что сейчас они просто так пропустят всех вас вместе через Горные врата. Это единственное место, ведущее в Дормион. И всё равно горцев придётся вызывать на переговоры. В общем, на месте разберётесь. И вот ещё что… – король на мгновение замялся, а потом продолжил: – Глава одного из предводительствующих враждующих родов, клана Халидона, по-нашему – «ястреба», Мадар. Он – мой давний друг. Покажешь ему вот это, – и Граммерик достал из-под своей шёлковой нижней рубахи ключ на серебряной цепочке, висевший у него на шее. Сняв его через голову, он протянул ключ сыну. – Но сделаешь это не сразу, а только если возникнет ситуация, когда вдруг почувствуешь, что нет другого выхода.

– А поточнее можешь мне сказать, отец, когда показывать ключ этому Мадару? – Дорик недоумевал.

– Почувствуешь это сам, – отрезал король, и Дорик пожал плечами.

Он аккуратно надел цепочку с ключом себе на шею и задумался. Множество раз он вместе с братом видел этот серебряный ключ у отца. Несмотря на расспросы, король никогда не раскрывал своим детям тайну этого талисмана и всегда носил его при себе. И вот теперь оказаться чуть ближе к разгадке ещё одной тайны из прошлого короля доставило принцу какую-то особую радость.

– Отец, я не подведу ни тебя, ни наш Аревмут!

– Знаю, сын. Удачи тебе!

Залпом выпив кизиловый компот, Дорик выскочил из-за стола и исчез в дверном проёме. Казалось, он был только рад предстоящему путешествию в горы, которое виделось ему лишь увлекательным приключением.

Граммерик покачал головой. Младший сын в чём-то до сих пор казался ему ребёнком. Он должен был более серьёзно отнестись к поручению короля. Хотелось бы надеяться, что первая миссия принца превратит его в настоящего мужчину.

– Отец, ты не должен за него беспокоиться, Дорик справится! – Требор придал своему голосу уверенность, стараясь успокоить короля, с тревогой глядевшему на дверь, за которой скрылся младший сын.

Граммерик перевёл свой взор на наследника престола:

– Благодарю, Требор. Я знаю, что Дорик справится. Просто Леана, твоя мать, она… Она мне может этого не простить…

Он не договорил. В тёмном проходе, ведущем в королевские покои, возникло негодующее лицо рассерженной королевы, столкнувшейся у входа с выбежавшим из зала Дориком. Её глаза метали молнии.

– Ну вот, сын, – со вздохом протянул Граммерик, глядя на приближавшуюся жену. – Дорик ещё не выступил в свой поход, а проблемы уже начались.

В этот момент до них донеслись звуки грубого солдатского пения за окнами. Это гранд-телохранитель Реми, прогуливавшийся по террасе, чересчур громко напевал себе под нос известную армейскую песенку, которую любил исполнять караул. В песне речь шла о том, как бескорыстная помощь в дороге может даже бывших врагов превратить в настоящих друзей:

И пусть враги нам встретятся в пути,Но есть друзья, чтоб победить их. Славно!В товарищей своих мы превратимКого врагами звали мы недавно.

7. «БЕШЕНЫЙ ВЕПРЬ»

Для жителя гор

посетивший его гость дороже брата.

Горская пословица

На восьмой день пути местность изменилась. Если до этого семь по-походному одетых всадников, целеустремлённо двигаясь на север, торопливо пересекали луга, поля, равнины и лишь изредка – ряды небольших холмов, то теперь перед ними возвышались горы. Высокие, покрытые у самых вершин снегом, они вырастали прямо на глазах. Погода стояла безоблачная, небо было сияюще-чистым, и казалось, что это не горы, а сама земля дыбится там, у горизонта, до самых небес. Она была похожа на выстроенную некими древними гигантами стену. И порой казалось, что эта стена ограждает мирные зелёные луга с небольшими людскими поселениями, через которые проезжали путники, от чего-то зловещего, ждущего там – у горизонта.

Семь дней всадники не сбавляли темпа. Растянувшись в длинную цепочку, они скакали друг за другом, зорко посматривая по сторонам и не отвлекаясь на ненужные разговоры. Предъявляя королевские подорожные, путешественники меняли лошадей на постоялых дворах и в замках, которые попадались им на дороге. Перекинуться парой слов с хозяином замка или трактира, перекусить, потратить несколько часов на сон, и можно было двигаться дальше…

Последняя остановка в пути, которую ещё можно было провести в тепле и под крышей, была предыдущей ночью, на седьмой день дороги, на постоялом дворе, над дверью которого коробилась потемневшая вывеска с изображением головы кабана и надписью «Бешеный вепрь». Это был последний постоялый двор на границе между «равнинными» и «горными» людьми.

Раньше любой зашедший в трактир наверняка мог бы встретить здесь горцев, спустившихся со своих высоких убежищ. Тут они могли отдохнуть в более комфортных условиях, чем у себя в горах: выпить вина или пива, послушать лютню странствующего музыканта, без оглядки на старейшин кланов обменяться новостями. Здесь можно было расслабиться, потому что там, за горной стеной, царили более суровые правила, – пиво, музыка, пляски были запрещены.

Ещё в трактире всегда можно было встретить привыкших к опасностям дальних путешествий хмурого вида торговцев, что меняли шкуры высокогорных животных на различные украшения и безделушки, которые так были по душе жёнам богатых горцев. Можно было выслушать от них свежие новости о дальних странах и прикупить что-нибудь полезное.

Так было раньше, ноте времена прошли. Трактир пустовал. В горах началась война. Ещё не такая масштабная, но уже грозящая большой кровью из-за обоюдной ненависти враждующих кланов. В «Вепре» всё ещё надеялись, что до большого кровопролития дело не дойдёт, дело кончится миром и тогда можно будет поправить свои дела. Потому что сейчас дела шли плохо – посетители редко наведывались в приграничный трактир.

Поэтому когда однажды в пустой зал трактира неожиданно вошла семёрка усталых путников в запылённой, но богатой одежде, хозяин заведения, плотный мужчина средних лет с грубым, но приветливым лицом, обрадовался по-настоящему.

– Приветствую, приветствую вас, господа! – его улыбка казалась искренней. – Проходите, мы рады вас видеть и рады предложить вам наши лучшие комнаты. – Мужчина довольно потёр свои мясистые ладони с толстыми пальцами, наверное, в предчувствии заработка. – Динна! – крикнул он куда-то в глубину комнат. – У нас гости. Динна – моя жена, – объяснил он с улыбкой, которая, кажется, никогда не сходила с его широкого лица, и добавил: – Меня зовут Ласан, и моё заведение лучшее на три дня пути во все стороны отсюда. Впрочем, других вы в округе и не найдёте… У нас имеется шесть приличных гостевых комнат, отремонтированных совсем недавно, отличное ячменное пиво с мёдом, говяжья рулька, бараньи рёбра и…

– Подожди, хозяин, – предводитель путешественников, молодой человек лет двадцати пяти, смуглый, темноволосый, властным жестом остановил чересчур говорливого трактирщика. – Хвалить своё заведение ты будешь потом, сначала скажи: есть ли у тебя лошади?

– Лошади? – недоуменно переспросил трактирщик.

– Да, лошади. На постоялых дворах всегда должны быть лошади. И, подъезжая, мы видели пристроенную к трактиру конюшню.

– Лошади… – опять повторил Ласан.

Улыбка на его лице теперь казалась приклеенной.

– Лошади, лошади? – уже нетерпеливо переспросил предводитель отряда. – Они у тебя в конюшне? Нам нужна свежая смена, и мы хорошо заплатим.

– Лошадей нет, – растерянно произнёс Ласан. – Есть говяжья рулька, бараньи рёбра, куриный бульон, а лошадей нет… Есть пиво с мёдом, вино староаревмутской выдержки, самокрутки есть, сантеринское курительное зелье есть, гренки с яйцами, а лошадей нет…

– Да мы же не есть их собираемся, дурья башка! – не выдержал один из вошедших, несколько приземистый молодой человек с большими руками, чьи мозолистые ладони с застарелыми шрамами от ожогов говорили о том, что ему знакома работа с кузней или оружейной. – Свежие лошади нужны нам для того, чтобы пересесть на них!..

– Лошади… – всё так же уныло повторил трактирщик.

– Да он тупой, как моя замковая кошка Селли, которая даже мышей ловить не умеет, – ворчливо произнёс стоявший рядом ещё один путник и с брезгливым выражением лица повернулся к своему предводителю: – Кажется, мы напрасно теряем здесь время, Дорик…

Предводитель отряда усмехнулся:

– Не груби почтенному хозяину трактира, Ворчун. Мы у него в гостях. А вы должны извинить нашего друга, господин Ласан. Мы проделали длинный путь, но ему не повезло с лошадью…

– Его лошадь споткнулась, и он упал вместе с ней. Поэтому наш Ворчун такой рассерженный, – подтвердил ещё один из посетителей трактира с хитрым прищуром в глазах. Товарищи обращались к нему «Агвес», и в его хитро прищуренном взгляде, казалось, было что-то лисье. – Нам нужны новые лошади, прежде всего нашему товарищу, а также нам нужно ещё немного везения на пути к горам, – задумчиво закончил он как бы сам для себя.

– И ещё свежие мозги, – буркнул Ворчун.

– У нас нет лошадей, – хозяин трактира даже расстроился. – Они были, да, но когда пошла эта заварушка, – Ласан показал в сторону гор, – всех лошадей забрали. Те, кто пришли оттуда.

– С той стороны? Горцы? – спросил предводитель отряда.

– Да. Бросили мне на стол россыпью несколько монет и забрали всех моих лошадок. Разбойники… Хотя могли ведь и ничего не заплатить.

– Могли, – кивнул предводитель отряда. – Что ж, понятно. Я так понимаю, за трактиром уже земли горцев?

– Сразу за каменным мостом, – подтвердил Ласан. – Ну, так что – кушать будете, уважаемые господа? – и он ещё раз окинул взглядом запылённую одежду путников. – Вижу, пусть у вас был не близкий.

– Приготовь для меня и моих друзей всё, что там у тебя есть: и рульку, и рёбра, и бульон, – согласился предводитель отряда. – Всё, что ты перечислил. И чтобы всё было погорячее.

– И повкуснее! – добавил Ворчун. – И ещё – дай нам вина, хозяин. Потому что, похоже, что за этим твоим каменным мостом я уже ничего не выпью…

– Хорошо, господа. И ещё у нас в трактире подают самое лучшее пиво, которое вы не сыщете в округе на ближайшие пятьдесят лиг…

Молодой человек, командовавший отрядом, властно вытянул вперёд руку:

– Никакого вина и пива! Ворчун, ты слышишь? Немного отдохнём здесь, и дальше – в путь!

И он строгим взглядом пресёк возражения начинавшего уже было открывать рот своего ворчливого спутника. Тот пожал плечами и ничего не сказал.

– А вы уверены, что вам стоит… – Ласан запнулся и покосился в сторону двери.

– Ехать в горы? – докончил за него самый здоровенный из путешественников.

Трактирщик внимательно посмотрел на него. Этот человек смахивал на медведя. Всё в нём казалось громадным: голова, плечи, руки. Растрёпанные волосы великана тёмной гривой спадали на плечи, густая борода скрывала усмешку.

– Да, в горы, – подтвердил Ласан. – Там сейчас не лучшие времена. И ехать туда таким малым отрядом – не самое удачное решение. Могут быть неприятности, по сравнению с которыми потеря лошади, которая подвернула ногу, – пустяки.

– Непрошеные гости хуже аккерцев, – задумчиво проговорил молодой человек с лютней за плечами.

И его звонкий мелодичный голос удивил Ласана. Он угадал в путешественнике странствующего менестреля из тех, которые не раз останавливались в его трактире. Приглядевшись, хозяин вспомнил, где он видел своего гостя, – в столице много лет назад, на королевском турнире странствующих музыкантов. Тогда он был ещё совсем молод. Так, может, его новые гости – актёры? Нет, по одежде и по манере говорить – не похожи. Особенно этот их предводитель… Сразу видно, что он из знати… А менестрель, наверное, просто путешествует в его компании.

Собравшись с мыслями, Ласан заговорил, отвечая на последние слова знакомого ему менестреля:

– В горах не любят непрошеных гостей. Но переменят к вам отношение, если вы окажетесь гостями одного из кланов. Поэтому, если получите приглашение посетить чей-либо дом-башню, – значит, будете в безопасности. Для горцев гость считается ближе брата. По крайней мере, пока вы находитесь у него в доме. Впрочем, если вы едете с официальным визитом…

– Мы всё это знаем, господин трактирщик, – довольно бесцеремонно перебил Ласана предводитель отряда. – Там разберёмся. А пока время разговоров кончилось, настало время перекусить. Поэтому, Ласан, накрывай на стол и поскорее. Мы отдохнём немного и снова двинемся в путь. И как я уже сказал, попрошу без лишних разговоров. А пока – вот! – и молодой человек кинул на стол небольшой кожаный мешочек с монетами.

Развязав его и взглянув на содержимое, трактирщик не сдержал удивлённого радостного возгласа. И, кажется, даже подпрыгнул от радости.

– Отдыхайте, дорогие гости, благодарю вас за то, что посетили моё заведение. «Бешеный вепрь» всегда к вашим услугам, отдыхайте, больше не буду вас беспокоить! Сейчас, сейчас всё будет готово! Динна! Динна!.. – и с широкой заискивающей улыбкой на лице трактирщик Ласан тут же исчез где-то в глубине кухни.

– И о лошади вашей с покалеченной ногой я тоже побеспокоюсь, чтобы ваш друг и дальше смог продолжать свой путь! Одну лошадь мы уж точно найдём! – донёсся голос Ласана до путников, уже рассаживающихся за столом.

8. ЗАСАДА

Если тебе угрожает опасность,

друзья всегда придут на помощь.

Принц Дорик Аревмутский

Сидя в седле, Дорик с улыбкой вспоминал засуетившегося сразу после получения денег (а сумма была немаленькой!) трактирщика. Его всегда удивляло, как совершенно разные люди совершенно одинаково реагируют на незнакомцев с толстой мошной, стоит им только увидеть у них мешочек с золотом, и как много значит туго набитый кошелёк во всех уголках любого из королевств Срединного нагорья.

Дорик покачал головой. Плохо, когда золото служит мерилом отношения к путнику, но тут уж ничего не поделаешь. Встречают, как говорится, по одежке и по тому, как человек за себя расплачивается. Если, конечно, речь идёт не о замках знати, где точно знают, кто ты такой…

Принц покосился на мерно покачивающегося рядом в седле Лигилина, который, похоже, дремал верхом. Менестрель ехал, склонив непокрытую голову на грудь, и его длинные распущенные волосы колебались за его спиной в такт шагов его лошади. Из-за спины Лигилина высовывался кончик лука из белого дерева, испещрённого причудливыми узорами и северными рунами, что пользовались большой популярностью в его родной Лигилии. Из колчана кроме лука также торчало несколько тонких стрел с белым оперением. Лютня Лигилина на этот раз была приторочена к седлу. На хорошо выделанной кожаной куртке белыми нитями было вышито священное белое дерево Лигилии – символ древнего рода Эригола, к которому принадлежал менестрель.

Выглядел друг Дорика как-то необычно легкомысленно для путешественника, отправлявшегося в опасный край, охваченный войной.

– Лигилин, – негромко произнёс Дорик, – Лигилин, друг мой, ты слышишь меня?..

Менестрель не ответил. Он мирно дремал прямо в седле. Спать верхом – это была способность всего народа Белой рощи – лигилийцев, народа густых лесов, где росли вековые дубы, стройные берёзы и знаменитые белые деревья. Ещё на земле лигилийцев были просторные степи, на которых беззаботно паслись табуны полуразумных лошадей. Та земля славилась своими конными воинами, во время оборонительной войны представшими элиту аревмутской королевской конницы. Жаль только, что соплеменники Лигилина выходили воевать, только если опасность угрожала самому Аревмуту, – вторгаться в чужие земли, согласно своим традициям, они решительно отказывались. А жаль. Всадники-лигилицы жили так, как будто составляя одно целое со своими лошадьми. Они прекрасно могли стрелять на скаку, орудовать прямо с седла длинным мечом или острым копьём. Своё мастерство подростки-лигилийцы оттачивали с трёх лет. А уже в пять лет молодому лигилийцу дарили собственного коня, за которым он теперь должен был ухаживать, за которого нёс ответственность и который с этого времени становился ему лучшим другом.

Принц одёрнул себя. Теперь не к месту было размышлять о народе далёкой Лигилии, когда им всем, ему и его спутникам, возможно, прямо сейчас грозила опасность.

– Лигилин! – уже громче окликнул Дорик своего друга.

– Да, мой принц, – наконец, отозвался менестрель, потягиваясь и позёвывая в седле. – Что-то случилось?

– Мне кажется, сейчас не время дремать.

– Почему? Мой принц заметил что-то подозрительное?

– После каменного моста меня не покидает чувство, что за нами кто-то следит из леса.

Светловолосый всадник оглянулся, присматриваясь к зелёным кронам деревьев, окружавших широкую тропу, по которой они двигались.

Остальные путники, которые ехали следом за первой парой тоже по- двое (а замыкал шествие Ворчун на новом коне, которого достал ему трактирщик, втридорога выкупив в соседней деревне), прислушиваясь к словам Дорика, тоже стали осматриваться по сторонам.

– Мы уже часов шесть двигаемся по землям горцев, – обернувшись к своим спутникам, пояснил принц. – И за это время никто ещё не встретился нам на пути. Это меня удивляет и настораживает. Мы едем, не скрываясь, и если за нами действительно наблюдают, им должно быть ясно, что мы путешествует с мирными целями.

– Ясно, да видно не очень, – проворчал Молот. – Почему же они тогда не показываются? Если вообще здесь кто-то есть…

– Дорик, тут же война идёт, – успокоительно заговорил Агвес. – Ничего удивительно, что они здесь все настороже. Горцы. Хотя, судя по всему, война всё же не перешла за Горные врата. К счастью для Аревмута, – добавил он. – Может быть, действительно местные нас ещё не заметили?

– Нет, я уверен, что кто-то уже в курсе нашего прибытия. Вот те, – и принц указал на вздымающиеся у горизонта и, казалось, пронзающие облака синие вершины гор.

– Но даже если и так, что мы можем сделать? Мы на их земле, – пожал плечами Агвес.

Остальные спутники Дорика тревожно переглянулись. И все вопросительно уставились на своего предводителя.

– Надо быть начеку, – заявил принц. – Лигилин, я недаром обратился к тебе. Попрошу тебя быть повнимательнее, из всех нас у тебя самый отменный слух.

– И голос, – проворчал кто-то из заднего строя. Понятно – кто.

Ни Дорик, ни его друг даже не обернулись.

– Лигилин, друг мой, ты помнишь, как мы познакомились?

– Ещё бы! Конечно, помню. Я тогда подростком приехал на королевский турнир в столицу Матуну. Меня пригласил мой дядя Герос, он тогда был главным конюхом при дворе вашего отца, мой принц, – с гордостью произнёс Лигилин. – Я приехал по его приглашению…

– Петь, – опять послышался из задних рядов голос Ворчуна.

– Что ж, если дядя Герос не позволил мне принять участие в состязаниях, считая, что я ещё слишком мал для этого, то вот петь мне никто не мог запретить, – гордо заявил менестрель и с вызовом посмотрел на лица друзей.

Они несколько смущённо переглянулись. Прекрасный голос Лигилина и его песни были известны по всему королевству.

– Не сомневаюсь, что сейчас и на самом турнире ты был бы одним из лучших, и наверняка бы удостоился венка победителя, как сделал это в своей Лигилии, – улыбнулся Дорик. – А тогда я вспоминаю, как ты пробирался сквозь толпу на площади и, чтобы пройти, играл на своей лютне и пел про странника, что заблудился в лесной хижине.

– В таверне, – поправил его Лигилин и тоже улыбнулся. – А что мне было делать, если толпа была такой большой, что для того, чтобы они расступились, требовалось им что-то спеть, чтобы привлечь их внимание…

Внезапно он замолк, повернул голову направо, к чему-то прислушиваясь, а затем поднял над собой руку, сжатую в кулак, призывая к тишине.

Все замерли, осадив лошадей, и тоже прислушались. Но кроме фырканья своих коней и шелестящих на деревьях листьев не могли разобрать никаких других звуков. И вопросительно посмотрели на менестреля.

Тот, предупреждая возникший у всех вопрос, утвердительно кивнул головой:

– Мы не одни.

И рукой показал на тропу впереди, уходящую вправо резким поворотом. С одной стороны над дорогой нависали скалы, с другой был небольшой овраг, густо заросший кустарником и деревьями.

– Что ты слышишь? – сразу переспросили Агвес, Ортанел и Арчи. – Там кто-то есть?

Лигилин на миг прикрыл глаза, ещё раз прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

– Там внизу в овраге есть небольшая речка. Я её слышу. За скалой обрушились камни. Не похоже, что это ветер…

– Внимание! – скомандовал Дорик. – Делимся на две группы. Я, Лигилин и Ортанел – спешиваемся и осторожно двигаемся к оврагу. Остальные – Агвес, Молот, Ворчун и Арчи – берут наших лошадей под узды и медленно с подходящим для такого случая шумом двигаются дальше, пытаясь отвлечь на себя внимание. Ругайтесь, покрикивайте друг на друга, будто о чём-то спорите. И ждите моего сигнала, – показывая на белый инкрустированный золотыми нитями рог, висящий на поясе, уже спокойно добавил принц.

И тут же мягко соскользнул с лошади. В его руках сразу же оказался его любимый боевой топор. Принц называл его «Ремерт», что на староаревмутском языке означало «Убивающий». Привычку сражаться не мечом, а топором привил ему с детства гранд-охранник короля Граммерика Реми, заметивший, что Дорик, обладавший молниеносной реакций, охотнее пользуется боевой секирой, удар которой на коротких дистанциях может быть поистине сокрушающим, чем мечом. Что принц не раз доказывал во время турнирного фехтования, побеждая даже опытных мечников.

Ортанел и Лигилин последовали примеру Дорика и неслышно соскочили с коней. Вместо мечей в их руках появились луки. Короткие клинки у всех троих оставались в ножнах.

– За мной! – приказал принц, когда лошади его остальных друзей, остававшихся в сёдлах, закрыли, как он надеялся, спешившуюся троицу от чьих-то любопытных глаз.

Дорик, Ортанел и Лигилин, будучи опытными охотниками, пригнувшись, в одно мгновение скатились по пригорку и быстро исчезли в лесной чаще. Они двигались так тихо, что их шаги сливались с шелестом шуршащих листьев. Зато со стороны дороги были прекрасно слышны голоса спорящих между собой Агвеса и Арчи. Вот их спор перешёл в крик, и в какой-то момент могло показаться, что они подерутся. Слышавший их крики Дорик усмехнулся: игра в ссору его друзей казалась очень правдоподобной.