Принц Аревмута

– Да, мне так и показалось, что на меня надвигается целая гора, – усмехнулся принц. – Так что, по-вашему, нам надо было упустить его, этого оленя?

– Но ведь можно было пустить стрелу, ранить, а потом загнать его.

– А почему вы этого не сделали? Вас же было шестеро.

– Мы так и хотели сделать, но олень нас услышал, и мы не успели подобраться к нему поближе, – ответил Ворчун и покосился на Арчи. – Кое-кто из нас так громко ломился сквозь чащу, что… Только глухой не услышит шаги нашего медведя! – вдруг ехидно заметил он и подмигнул другу.

Арчи нахмурился:

– Ворчун, так это я, по-твоему, виноват, что нас услышал этот зверь? Это я спугнул его? А, по-моему, наоборот: это сделал твой проклятый язык, вечно недовольный и такой громкий, что его можно было бы расслышать на другом конце леса. Он у тебя такой острый, что ни одна базарная торговка с Легерского рынка в этом с тобой не сравнится: твоим языком можно хлеб вместо ножа на куски резать. Мне говорили, что девушки от тебя просто разбегаются, так как ты постоянно оспариваешь их умение фехтовать своим длинным языком…

– Что ты сказал, лохматое чудовище? – Ворчун картинно поднялся со своего стула и, засучив рукава, встал в боевую стойку. – Значит, тебе не по нраву мой язык? Ну, подойти ко мне, Арчи, и я научу тебя вежливости, – стоя спиной к входной двери, Ворчун готовился к схватке, разминая шею и размахивая руками, прогревая тем самым свои мышцы. – Посмотрим, умею ли фехтовать не только языком, но и кулаками…

Друзья с удивлением взирали на эту сцену, недоумевая; даже принц привстал со своего импровизированного ложа: исход битвы любого из присутствующих с огромным «медведем» Арчи не вызывал сомнений, видимо, Ворчун что-то задумал.

– Ну, давай, иди сюда, медвежонок. Я покажу тебе, что такое острый язык. И знаешь, что он сейчас скажет: ты и в самом деле лохматое чудовище, вот ты кто! Что же касается девушек, ещё ни одна из них во всём королевстве не жаловалась ни на меня, ни на мой язык! Ты его уже попробовал на слух, медведь Арчи? А сейчас убедишься и во всём остальном. Иди сюда! Ну же! Чего ты остановился? Струсил? – задиристая речь Ворчуна могла бы завести кого угодно, но сейчас стоявший перед ним Арчи почему-то нерешительно замер, смотря куда-то за спину противника.

Неожиданно для самого задиры сзади на его плечо тяжело легла чья-то рука.

Он вздрогнул, резко отклонился в сторону и вскрикнул, поворачиваясь:

– Кто это? Какого лешего?! Что?.. – и тут же осёкся, поняв, чья рука остановила ссору. – Ваше величество, это вы? Нижайше прошу прощения, я не хотел…

Король Граммерик властным жестом прервал его извинения:

– Все нормально, Наннос Озерти! Или – да! – Ворчун, так ведь все тебя называют? Кажется, я пришёл вовремя. Как я понимаю, схватки не будет. Я не ошибся?

– Без сомнения, ваше величество, при вас никаких схваток или драк, – Ворчун склонил голову. – Ибо никому не положено при владыке королевства воспитывать неприятных собеседников или указывать им их настоящее место. Даже если они и грубияны… В другой раз поговорим, Арчи, в другой раз, не сегодня, – и Ворчун опять подмигнул другу.

Тот нахмурился, но ничего не сказал.

– Отец, ты присоединишься к нам? – присев на своём ложе, Дорик попытался встать, чтобы обнять короля, но тот, быстро шагнув к сыну и наклонившись, сделал это сам.

От новых крепких объятий Дорик опять поморщился.

– Прости, что сделал тебе больно, – Граммерик, отстранившись, внимательно и заботливо посмотрел на сына. – Но я рад видеть, что ты уже встаёшь. Тем не менее, я запретил лекарю Мерлю выпускать тебя из покоев.

– Старик не виноват. Я его не спрашивал. Не мог же я лежать, когда весь дворец празднует окончание Королевской охоты и главный трофей!

– Ну что ж, не будем его наказывать, нашего старика. На самом деле Мерль замечательный лекарь, не будь его, я не знаю, как быстро удалось бы поднять тебя на ноги, Дорик, – сказал король. – Но я вижу, что у вас тут своя пирушка! Только среди друзей, да? Что ж, давайте, присаживайтесь за стол. И, если не возражаете, я к вам присоединюсь, попробую ту стряпню, которую вы тут для себя приготовили! – и Граммерик махнул руками, приглашая всех садиться жестом, напоминающим отца семейства, рассаживающего своих детей за обеденный стол.

Кода все, включая принца Дорика, разместились на деревянных стульях со спинками вокруг круглого стола со снедью, король повелительно крикнул:

– Реми!

И тотчас дверь в каминный зал растворилась, и в неё, чуть пригнувшись, вступил высокий широкоплечий воин в кожаной кирасе с железными чешуйками, металлических наручнях, и чёрных кожаных сапогах. На его плечи был накинут короткий золотой плащ, который разрешено было носить только личной гвардии короля. Плащ крепился к правому плечу золотой фибулой с изображением перекрещённого колоса пшеницы и обнажённого меча, – этот знак указывал на главу гвардии и личного телохранителя короля. Справа на поясе воина свисал короткий меч, слева – длинный кинжал. Лицо покрывали шрамы, а лоб был изборождён морщинами. Но двигался, как воин молодой, на удивление, быстро и плавно, а в теле, несмотря на возраст, ощущалась недюжинная сила.

Сидевшие за столом переглянулись: все узнали Ренелина Реми – главу личных телохранителей короля Граммерика. Гранд-охранник неизменно сопровождал своего повелителя везде, где бы тот ни появлялся, был всегда рядом, и, как знали друзья принца, не раз приходил на помощь.

Король вытянул навстречу своему другу и охраннику ладонь:

– Реми, дорогой, на сегодня, если хочешь, можешь быть свободным.

– Ваше величество, сегодня на пир приглашено много неизвестных мне людей. Поэтому не могу вас покинуть. Я подожду за дверью.

И гранд-охранник короля так же быстро исчез за дверью, как и появился.

Друзья принца опять переглянулись: король, когда хотел расслабиться и чувствовал себя в безопасности, всегда отправлял Реми «на отдых», но обычно глава телохранителей никогда не покидал свой пост, считая своим долгом охранять своего повелителя и благодетеля и днём и ночью. Король, тем не менее, был неизменен в своём желании «отпустить» Реми и этот вопрос вошёл у него в привычку.

– Ладно, – пробурчал владыка Аревмута. – Если Реми не хочет, передайте и ему чего-нибудь вкусненького. – Агвес поднялся и встал перед королём. – Вот, например, это красно-вишнёвое вино и этот шмат мяса. – Взяв тарелку с мясом и кубок с вином, Агвес направился за дверь, где его ожидал Реми. – Кстати, что у вас тут за мясо? – король хитро прищурился.

– Только то, что мы добыли на охоте, ваше величество, – несколько неуверенно и слегка робея перед королём, произнёс Молот. – Косуля, кабан, перепела, есть и заяц…

– Сегодня ведь день окончания Королевской охоты, – добавил Лигилин. – Как же нам отказываться в этот день от её трофеев! Мы едим то, что добыли вместе с принцем Дориком собственными руками…

– Главное здесь слово «мы», – король улыбнулся. – Что ж, я рад, что у моего сына есть такие друзья. Так же было и со мной, – Граммерик откинулся на спинку кресла и глаза его затуманились. – Вспоминаю свою молодость. У меня тоже были близкие друзья – Кровер, Рибул, Атавик… Мы были неразлучны, вместе ходили на охоту, на войну, на турниры, вместе развлекались и даже частенько выпивали вместе как раз вот в этом самом зале, – и король ещё раз внимательно оглядел окружающие его стены, словно убеждаясь, что помещение, в котором он когда-то пировал с друзьями, то же самое. – Удивительно, но тут всё как прежде. И знаете, что я скажу вам, друзья, для меня эти вечера были намного дороже тех огромных пиров, которые мы проводили в королевском зале. В отличие от парадных речей и праздничных славословий там, здесь беседы с друзьями были искренними от всего сердца. Они были… настоящими. Ведь никто из близких тебе по духу людей никогда не будет попусту лгать или соревноваться в выдуманных подвигах и сладкоречии. Друзья не будут так поступать. Это было со мной и моими старыми товарищами, так будет и у вас. Я это понял сразу, как только вошёл сюда… Спасибо, Ворчун, – король усмехнулся и, приподняв полунаполненный кубок с вином, выпил его в несколько глотков. – Но я бы хотел знать… так как имею право на это знание… Кто был главным героем нынешней охоты, принёсшей нам королевский трофей? Кто всё-таки убил того оленя? – и Граммерик внимательно по очереди посмотрел в лицо каждому из сидевших за столом.

Все молчали, потупив взоры. Один Дорик смело глядел прямо в глаза своему отцу, но молчал.

– Кто убил этого оленя? – медленно переспросил король. – Это, правда, сделали мои сыновья без чьей-либо помощи?

– Нет, отец, мы бы ничего не могли сделать одни – твои сыновья, – поморщился Дорик. – Мы сделали это все вместе. Все сидящие в этом зале. У каждого из нас была своя роль в этой охоте. Кто-то обходил оленя с фланга и заставлял двигаться в нужном направлении. Кто-то сидел в засаде. Что касается меня, я просто по глупости оказался на пути бегущего зверя, потому что иначе мы бы упустили его…

– Всё было не так, – не удержался и вклинился в разговор недовольный Ворчун. Принц сердито взглянул на него, но тот не посчитал нужным останавливаться, так как болел за своего друга. – Прости, Дорик, но я должен сказать правду.

– Интересно… – протянул король. – И какая же это правда? Как было дело?

– Мы все преследовали оленя – и я, и Агвес, и Ортанел, и Молот, и Лигилин! Был с нами и Арчи, и он шумел, как мириады цикад в жаркий день! Я его не виню, но мы всё-таки создавали такой шум, что олень не мог не услышать нас. И кинуться в бегство. Но это не помогло зверю, так как принц Дорик предвидел это и ушёл по дуге куда-то вперёд, да так незаметно, что мы не сразу обратили внимание на его отсутствие. И потом, когда это произошло, мы так и не поняли, как принц узнал, где надо встать на пути оленя. Но Дорик оказался умнее всех нас и встал как раз там, где было нужно.

Король внимательно слушал Ворчуна. Он посмотрел на Дорика, но тот смущённо молчал, невольно потирая через одежду скрытую повязкой рану.

– А где был в этот момент принц Требор? – вдруг спросил король. – Ведь все сейчас на пиру говорят, что это они вдвоём завалили того оленя.

В разговор вступил Агвес, он помялся несколько мгновений, будто колеблясь, но потом всё-таки ответил:

– Враньё. Это ложь, ваше величество. Их, кто так говорит, там не было. И принца Требора не было. А мы были и видели всё собственными глазами…

– Агвес… – попытался вмешаться в разговор Дорик.

Но король остановил его повелительным жестом:

– Подожди! Пусть говорит!

– Спугнув оленя, мы кинулись за ним следом, – продолжал Агвес. – Не забывали и о стрелах, и, клянусь, мы выпустили в тот день все наши стрелы, но ни одна из них не попала в цель, мы лишь слегка поцарапали зверя. Чем ещё больше раззадорили его. Зверь помчался от нас, сломя голову, не разбирая ни кустов, ни веток, и в этот момент Дорик вышел ему навстречу. И отработанным ударом метнул свой топор в обезумевшее животное, которое неслось огромными прыжками. К сожалению, оружие только ранило оленя, и он окончательно рассвирепел. Споткнувшись, он поднялся и пошёл на принца, наклонив рога. Ваше величество, на месте вашего сына я бы тут же скрылся за ближайшим деревом. Но Дорик вместо того, чтобы сделать это, хладнокровно выхватил свой охотничий кинжал и спокойно ждал нападения раненого чудовища…

– Ваше величество, мы слишком отстали и просто не успевали к месту схватки. Мы ничего не могли сделать, чтобы помещать этому броску оленя. Мы были далеко, – глухо отозвался со своего места Ортанел, стараясь хоть как-то оправдать рану Дорика, понесённую в той схватке.

– Нет-нет, всё нормально, – прервал его оправдания король. – Мне нужно услышать только правду, как всё было на самом деле. Продолжай свой рассказ, – бросил он Агвесу.

– Да я уже заканчиваю. Так вот, принц Дорик встал на пути оленя. Раненый зверь, поднявшись, бросился на принца. Мы бежим сзади и кричим, чтобы он укрылся, а Дорик, выхватив кинжал и пригнувшись, ждёт, когда олень окажется на расстоянии удара. А у этого животного рога – словно ветви большого дуба, того, что растёт в королевском саду, как правильно недавно выразился Молот. Всё же в самый последний момент принц смог отпрыгнуть вправо, при этом каким-то чудом ему удалось дотянуться до шеи животного. Но этот олень… Он был матёрым зверем. Ему удалось извернуться в броске, и он коснулся-таки своего обидчика рогами – ударил Дорика в бок. Принц отлетел локтей на шесть прямо на дерево и – удар был чудовищно сильный! – лежал в траве без сознания. Олень же завалился неподалеку, смертельно раненый…

– Там ещё была белая стрела, – внезапно тихо произнёс Дорик. – В голове оленя. Я видел её…

Агвес недоумённо переглянулся с Ортанелом и Молотом:

– Белая стрела? Тебе привиделось. Я не заметил никакой белой стрелы после того, как мы подошли к оленю, – при этих словах Агвеса Лигилин как-то странно усмехнулся. – Впрочем, мы тогда не сразу бросились к животному, ваше величество, нас занимал раненый принц, мы все бросились к нему. А олень в этот момент корчился в агонии, ворочался и кряхтел, захлёбываясь своей кровью. Немудрено – топор Дорика крепко засел в его грудной клетке, а охотничий нож полоснул прямо по горлу, задев артерию. Ещё пару минут – и бедному животному пришёл бы конец. Но в этот момент… – и Агвес запнулся, не зная, как продолжить рассказ.

– И в этот момент… – нахмурился король. – Что?..

– Но в этот момент из леса выехал принц Требор верхом на коне со своей свитой. Одним взглядом он окинул всю картину: лежащего на траве Дорика, нас, сгрудившихся вокруг раненого принца, корчащегося в агонии оленя… А потом он…

– А потом он просто добил смертельно раненое животное, – закончил за Агвеса король.

Нахмурившись, он некоторое время глядел на огонь камина, о чём-то размышляя про себя. Никто из присутствующих не решился нарушить молчание. Наконец король Граммерик заговорил, и голос его звучал глуше, чем прежде.

Казалось, он обращался к самому себе:

– Одним, даже самым достойным людям, чтобы добиться признания, нужны выдержка и долгая работа над собой. Другим же для того, чтобы получить славу, достаточно и одного подходящего момента.

– Все когда-нибудь совершают ошибки. Даже принцы и короли, – осторожно заговорил Лигилин. – Ведь и вы, ваше величество, тоже, наверное, о чём-то жалеете из вашего прошлого?

Король ещё больше откинулся назад на спинке стула, так, что блики пламени из камина отразились на его светлых волосах. Теперь и эти его волосы казались языками пламени. Он с грустью взглянул на сына.

– Единственная ошибка, которую я совершил, – слишком поздно встретил его мать, – сказал он, никого не стесняясь. – Я потерял время. Дорик, – теперь он говорил, обращаясь к сыну, – я очень долго был один. Думал, что ещё успею, что хорошо быть одному, без семьи. Быть с друзьями, пировать с ними вот в этом зале, – Граммерик опять обвёл глазами помещение. – Все эти застолья, охоты, развлечения… Это было долго. Но, встретив Леану, я вдруг понял, чего себя лишил. На много лет. Лишил настоящей любви и заботы. Но главное, Дорик, и ты, и Требор, мои сыновья, вы могли бы родиться намного раньше. Я сам у себя украл время, которое мог бы провести со своей семьёй, потому что она появилась у меня много позже, чем теперь, как я понимаю, мне бы хотелось. Вот о чём я действительно сожалею. Потому что чувствую, нет, знаю, что моё время скоро придёт. Пусть не сейчас, не завтра, но ещё несколько лет, и я уже буду не так силён и не так здоров. Уже сейчас мои силы не те, что были раньше. Поверь мне, сын, я бы многое отдал, чтобы оказаться там, в лесу, рядом с тобой, когда ты полоснул этого огромного оленя своим ножом. Как бы я хотел взглянуть на это своими глазами! Но я не мог. Молодость ушла, и сейчас бы я не смог повторить твой подвиг. И что мне остаётся? Сидеть в своём замке и слушать о подвигах настоящих героев? Тех самых, о которых поёт песни твой друг Лигилин. О, он ещё напишет песни о подвигах новых героев!.. – король на мгновение задумался. – О твоих подвигах, Дорик… – он снова сделал паузу, – и промахах твоего брата. А… – Граммерик, тяжело вздохнув, махнул рукой, словно открещиваясь от всех дурных мыслей, которые, кажется, его посетили, – лучше налейте мне вашего вина. Ещё мой отец, незабвенной памяти великий король Аревмута Фаранок Мудрый, говорил мне: самое сладкое вино то, которое наливают тебе настоящие друзья. А вы все здесь, – король снова обвёл присутствующих долгим взглядом, – настоящие друзья моего сына. А значит, и мои друзья. Я уже давно наблюдаю за всеми вами: за тобой, Наннос, за тобой, Лигилин, и за вами, Арчи, Ортанел, Раток и Агвес… Не скрою, не все в вашей компании мне нравятся одинаково. Но это – выбор Дорика. И я не могу не уважать его. Потому что знаю главное: что бы ни случилось, вы, его друзья, не бросите моего сына в беде. Никогда не предадите его. Это ведь так, Ворчун? – и король взглянул в лицо недавнему рассказчику.

– Да, ваше величество!

– Ты ничего не хочешь больше мне сказать?

– Да что тут говорить, мой король? Я просто хочу выпить ещё немного вина.

Зал наполнился смехом.

– Ты хорошо сказал, друг моего сына! – и король, притянув Ворчуна к себе, словно ребёнка, крепко обнял его и смачно поцеловал в щеку. А потом поднял кубок с вином и торжественно произнёс: – За вас, мои друзья!

– И за короля! – громко воскликнул Дорик. – За тебя, отец!

– За короля! – воскликнули все остальные, подняв кубки. – За его славное величество короля Граммерика Справедливого!

Пить за короля в королевстве Аревмут принято было до дна. Поэтому скоро все кубки опустели.

6. ОТВЕТСТВЕННОЕ ПОРУЧЕНИЕ

И пусть враги нам встретятся в пути,

Но есть друзья, чтоб победить их. Славно!

В товарищей своих мы превратим

Кого врагами звали мы недавно.

Древняя армейская песня

Прошло больше двух месяцев после праздничного пира в Аревмутском дворце, устроенного в честь завершения Королевской охоты. Но жители всех королевств Срединного Нагорья всё ещё обсуждали главный трофей этой охоты. Тем более что Венсин, правитель Восточного королевства Аревел, потребовал для окончательного подтверждения результатов охоты в Аревмуте создать особую комиссию для проведения расследования точных её результатов. Дабы до конца убедиться, что убитый олень и в самом деле больше предыдущего, записанного в Ровелианском манускрипте, по размерам и что Книгу Славы действительно следует передать Западному королевству. Короля Граммерика такое решение Венсина привело в ярость, он обвинил правителя соседнего королевства в нарушении древних традиций и продолжал настаивать на получении Ровелианской книги без всяких условий.

– Дорик, у меня для тебя поручение. Только не знаю, сможешь ли ты его выполнить, – озабоченно сказал король сыну за завтраком. – Похоже, что твоя рана всё ещё напоминает о себе. И, наверное, даже когда заживёт, будет всё равно временами тебя тревожить. Так что и через несколько десятков лет она напомнит тебе о твоих глупых поступках, вроде той охоты на оленя. Но ошибки молодости невозможно будет исправить. Поэтому береги себя.

Словно в подтверждение своих слов, Граммерик потёр правой рукой своё левое плечо. Все знали, что там находится шрам от удара копьём, полученный им в битве за город-крепость пиктов Астию и едва не лишивший короля жизни.

Солнце за окном уже давно взошло. Но король завтракал поздно, каждый день в одно и то же время – за час до полудня.

Королевская семья принимала пищу в небольшой трапезной, примыкавшей к спальным покоям. Изредка к королевским особам по особому приглашению присоединялись важные гости из знати, что считалось большой честью и высшей степенью доверия и уважения. Но на этот раз за длинным столом трапезной они сидели вчетвером – король, королева и оба принца.

Гранд-охранник Реми, перекусивший ещё рано утром, прогуливался за окнами на террасе дворца, заложив руки за спину и лениво поглядывая куда-то вдаль и вверх, за крыши домов, что окружали Матуну – столицу Западного королевства Аревмут.

– Беспокоит? – с тревогой спросила королева у мужа, всё ещё потиравшего больное плечо.

– Всё нормально, благодарю, Леана, – ограждая себя от участия чересчур заботливой жены, король выставил вперёд ладонь, а потом вновь обратился к сыну: – Прежде чем рассказать о поручении, Дорик, я тебя прошу на будущее: не подвергай себя опасности понапрасну. Требор, ты должен научить своего брата беречь себя и не рисковать своей жизнью без должной необходимости. Старший сын короля кивнул головой. – И вот ещё что: судя по всему, сегодня будет дождь и, значит, не до конных прогулок. Поэтому вечером у нас в каминном зале будет небольшая пирушка. Жду вас обоих. У нас там будет веселье.

– Не могу, отец, – Дорик пожал плечами. – Мы с друзьями и Реми договорились встретиться вечером в гостевом зале. Твой телохранитель даст нам там пару уроков, как надо обращаться с коротким мечом и щитом.

– Реми? – король взглянул на своего охранника, всё ещё расхаживающего по террасе и мирно насвистывающего что-то себе под нос. – Коротким мечом? Так он же всегда сражается длинным мечом! В бою так и вообще двуручным.

– Да, но в нашем возрасте твой гранд-телохранитель уже был в легионе и, пройдя все этапы службы, отлично владеет старой школой.

– Да, припоминаю, – король слегка замялся и продолжил: – Так вот, я хотел дать тебе одно поручение, Дорик, и надеюсь, что ты сможешь его выполнить. У нас возникли проблемы…

– Если ты о плотине на Мерединской переправе, которая начала разрушаться, то это не проблема. Я уже организовал подвоз леса для её укрепления, – заметил в ответ на эти слова короля Дорик.

– Нет, это не проблема, – отмахнулся Граммерик. – Проблема возникла высоко в горах. На северных границах… – он на мгновение задумался, а потом обратился к жене: – Дорогая, ты не могла бы оставить меня с мальчиками наедине?

Все знали, что когда король так говорит, это был не вопрос, а приказ.

Королева Леана, слегка недовольная, встала и, не говоря ни слова, направилась к выходу. Впрочем, она прекрасно знала, что так или иначе содержание нынешней беседы станет известно ей очень скоро.

– Зачем ты отправил её? – недоуменно спросил младший сын. – Она наверняка обидится, и ты ей сам всё равно потом всё расскажешь…

– Да, это у тебя уже не первый раз – этим же вечером ей будет всё известно. Если уже не до конца нашего завтрака, – усмехнулся Требор.

– Потом она всё узнает, – согласился Граммерик. – Ничего страшного. Пусть узнает, я сам ей всё расскажу. Но сейчас она не должна вмешиваться. Потому что, как и любая мать, Леана будет ставить под сомнение решения отца. Тем более, если они могут нести хоть какую-то малейшую угрозу для её детей.

Дорик внимательно взглянул на отца и перестал есть. Требор же невозмутимо продолжал трапезу, не торопясь поглощая салат с красной свёклой, курагой, мёдом и орехами.

– Горные кланы на севере в Дормионе начали междоусобную войну, – сказал наконец король. – В последнее время она стала усиливаться и может перекинуться к нам. Формально, конечно, это наши территории, но по факту власть Аревмута там слаба. Я беспокоюсь…

– О чём?

– Как бы это сказать? Что в ходе этих войн к ним придут дурные мысли.

– Так давай отправим к ним нашу постоянную армию. Два легиона или больше. Они сразу заткнут им рты, всем этим горцам, и утихомирят, – произнёс Требор, прожёвывая салат. – Это тоже не проблема, отец.

– Нам не нужна ещё одна большая война. Они же там привыкли воевать друг с другом! Но не любят, когда вмешиваются чужаки. Есть вероятность, что когда горцы увидят доспехи наших воинов, они забудут собственные споры и объединятся против общего врага, и тогда мы полностью утратим контроль над ситуацией, – король покачал головой.

– Так уже было с этими горцами, и не один раз, – заметил старший принц. – Но горные кланы не могут устоять в бою против нашей армии.

– Если объединятся – смогут, – не согласился Граммерик. – Особенно в своих землях. Нет, тут нужен другой способ.

– Какой же? – с интересом спросил Дорик.

– Нужно решить этот конфликт изнутри. Кто-то из нас должен лично отправиться туда и всё уладить.

– Остановить бесконечную войну?

– Нет, просто притушить конфликт и найти новых союзников.

– То есть ты хочешь, отец, чтобы кто-то из нас двоих, я или Дорик, отправился туда в горы к этим дикарям? – в голосе Требора послышалось недовольство, которое он, впрочем, попытался скрыть.

Король, казалось, не заметил его настроения:

– Я мог бы сделать это сам. У меня уже был опыт подобных переговоров. Но я слишком стар.

– Отец, я готов! – глаза Дорика загорелись. – Я давно хотел побывать в тех краях.

– Я как раз думал поручить тебе это дело.