Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах

Итак, мангал мы взяли, это точно; мясо в маринаде, розжиг и угли прикупили в супермаркете, пока ждали опаздывающих. Ещё набрали всего по мелочи и для салатов – овощи, колбасу, яйца, майонез. Пиво, конечно же, и шампанское, чтобы отметить Новый Год. Ксюша похвасталась, что испекла торт. Я сделала дома профитроли с заварным кремом. Вроде со столом всё норм. Так, купальник для бани я не забыла, ещё красивое платье, чтобы переодеться в сам праздник, а то ехала я в джинсах и в свитере. Ещё я прекрасно помнила, что положила гирлянду и всякие разноцветные штуковины, чтобы как-то по-новогоднему нарядить ту комнату, где мы будем отмечать Новый Год. Ребята купили фейерверки. В общем, всё было в порядке.

Я выдохнула и обернулась, чтобы посмотреть на Леру. Она была очень бледна и куталась в пуховик, словно замерзла; день, и правда, выдался сегодня морозный, но у нас в машине исправно работала печка. Лере недавно исполнилось двадцать пять, как и всем нам, но выглядела она не старше пятнадцатилетнего подростка – маленькая, очень худенькая, через тонкую белую почти прозрачную кожу просвечивали синеватые сосуды. Всему виной её проклятая болезнь, с которой она мучилась с самого детства. Я бы на месте её мамы ни за что бы не отпустила Лерку так далеко от большого города в глухую неизвестную деревушку.

– Леран, всё в порядке? – спросила я.

– Да, а что? – ответила она, удивленно на меня посмотрев.

– Ты очень бледная, ты измеряла сегодня сахар?

– Угу, – буркнула она, показав мне средний палец, где ещё виднелась свежая ранка от иглы. – Не норм, но потянет, – фыркнула она.

– Ты не забыла взять инсулин?

– Диан, не душни, а, – тут же взъелась она, – ты как моя мамаша, всё не можете отстать от меня со своим надзором. Я давно уже взрослая, сама разберусь со своей жизнью, не нужно меня постоянно контролировать.

– Я не контролирую, я просто беспокоюсь о тебе, – вздохнула я и села прямо, смотря вперед на дорогу.

– Контролируешь, – хором ответили Лера и Никита, а Ростик засмеялся.

– Диана, ну, правда, ты вечно хочешь всё контролировать, – прокомментировал Никита, – расслабься уже. Не бывает ничего идеального, нельзя всё на свете держать под контролем.

Я закусила губу, ничего не ответив на это.

– Мы будем проезжать мимо горы Лытьяву? – вдруг спросил Ростик.

Никита бросил мимолетный взгляд на экран планшета.

– Да, – ответил он, – а, что?

– Ооо, – внезапно громко протянула Лерка, – это на этой горе пропали тогда студенты? Помните, примерно лет пять назад, когда мы вроде учились на четвертом курсе.

– Ага, – подтвердил Ростик, – только не на горе, а вблизи, где-то в этой местности.

– Как раз мы туда и едем, – сказал Никита. Засмеялся и посмотрел на меня. – Но не волнуйтесь, с нами ничего не случится, с нами же Диана, она всё проконтролирует, – с издевкой добавил он.

– Не смешно, – фыркнула я и отвернулась к окну, стала смотреть на заснеженный лес.

Похоже, все сговорились испортить мне настроение в канун Нового Года. Ещё одна подобная выходка, и я просто-напросто выйду из автомобиля и отправлюсь домой.

– В итоге их обнаружили? – спросил Никита.

– Неа, – беспечно отозвалась Лерка. – Я знаю девчонку, которая знает другую девчонку, и вот та дружила с той, что пропала в этом походе. Их так и не нашли. Ни живыми, ни мертвыми.

– Жесть, – сказал Никита. – Как можно вообще так пропасть?

– Так они пешком через лес шли, может быть, увязли где-нибудь в болотах или на медведя напоролись, – предположила Лерка.

– Или на лося, – вставил Ростик.

– Почему на лося? – удивился Никита.

– Я слышал, что в этих лесах обитают огромные лоси, они могут рогами сбить машину и сожрать человека, – на полном серьезе сообщил Ростик. – Вот бы его увидеть. Я бы сфоткал.

– Не успеешь, он тебя первый сожрет, – засмеялась Лерка.

– Они вроде травоядные, – вставил Никита.

– Это обычные лоси едят ветки, грибы и мох, – сказал Ростик. – А эти громадины пожирают человечков. У них острые тяжелые копыта, могут вообще легко рассечь череп. А ещё они не сбрасывают рога в начале зимы, так и ходят с ними, а рога растут и растут, пока не становятся совсем огромными. Вот по ним и можно отличить нормального травоядного лося от людоеда. Увидишь такого и бегом сматывайся – один укус мощными челюстями и полчеловека нет.

– Фу, мерзость, – передернулся Никита.

Я не принимала участие в общей беседе, обидевшись на них, я смотрела в боковое окно, мы как раз проезжали по красивому заснеженному лесу. Схваченный морозом снег искрился на ветках берез и на обвисших лапах высоченных елей. Местность шла неровная, то деревья уходили вниз, а дорога поднималась эстакадой, то наоборот – мы ехали по дну глубокой теснины между срезанными скалами, и на каменном плато, словно безмолвные стражи, высились могучие сосны и ели.

– А вы знаете, что в Швеции из экскрементов лосей делают бумагу? – вдруг сообщила Лерка.

– Серьезно? – удивился Никита.

– Гонишь? – не поверил Ростик.

– Я правду говорю, – сказала Лерка, – я как-то читала об этом в Интернете.

– Дожили, то из испражнений циветты кофе делают, то из фекалий лося бумагу, – усмехнулся Никита. – Никто там одежду ещё не шьет из какашек медведя?

И ребята засмеялись.

– Из обычных медведей не знаю, а вот из экскрементов панд делают чай, – ответила Лерка.

– Да ладно? – ещё больше удивился Никита. – В жизни не стал бы пробовать.

– И не попробуешь. Это самый дорогой чай в мире, – усмехнулась Лерка.

– Боже, куда катится мир? – возмущенно протянул Никита.

– А какую бумагу делают из какашек лосей? – вдруг решил уточнить Ростик. – Туалетную?

– Почему туалетную? Нет, обычную, – ответила Лерка, – она темно-коричневая и пахнет корой. Ведь лоси едят ветки, а это древесина, поэтому они оставляют после себя чистую целлюлозу. Вот из этого и делают бумагу. А ещё подходят только зимние экскременты, потому что летом лоси едят траву и листья, а нужно, чтобы они ели одну древесину. Поэтому, как только наступает зима, люди из близ лежащих деревень отправляются в лес на охоту за продуктами жизнедеятельности лосей, собирают их, сдают на лосиную ферму и получают за это деньги.

– Офигеть, – присвистнул Никита. – Такой пошел в лес, погулял на свежем воздухе, насобирал какашек, принес, сдал и денег получил. Никакого тебе стресса на работе. Сплошное удовольствие.

Ростик громко захохотал.

– Никакого стресса, – хмыкнул он, – кроме того, что сам лось тебя может там прихлопнуть.

– А ты ему скажи, что ты его не собираешься тревожить, что только за его какашками пришел, – подсказал Никита, и от смеха даже постучал ладонями по рулю.

– И такой ходишь за ним по лесу с мешком и уговариваешь его покакать, – вставил Ростик.

– Молодые побеги ему срываешь и приносишь с самого утра, чтобы он быстрее покушал, – добавила Лерка.

И ребята снова засмеялись. Даже я улыбнулась.

– А ещё шведы пытались создать лосиную кавалерию, чтобы на них ходить на войну, но что-то пошло не так, – рассказала Лерка.

– Наверное, рога помешали, – сказал Ростик, и ребята вновь засмеялись.

Из-за того, что они всю дорогу так и обсуждали этих лосей, даже во время небольшой стоянки в Староуткинске, и после, – я, впечатлившись этим, по ходу, словила глюк. То ли мое воображение нарисовало мне, то ли взаправду, я вдруг увидела настоящего лося. Он стоял на взгорье между двух столетних елей, огромный – ростом, может быть, четыре-пять метров в холке, и с рогами ещё метра три ввысь. Это произошло мгновенно, доли секунды, и он скрылся из вида, ели загородили его. Я не была уверена, что я видела именно лося, это было далеко, возможно, просто деревья сложились таким причудливым образом, создав иллюзию. А, может быть, это была скульптура, бывает же, что ставят памятники лесным зверям вблизи дорог. Я ещё строила из себя обиженку, поэтому ничего не сказала ребятам.

Глава 2. Лесничество

31 декабря 2023г.

Где-то вблизи села Чусаево

Автомобиль Дениса вдруг стал притормаживать, замигал поворотником и, съехав с трассы вниз на боковой путь, остановился посреди проезжей части. Дорога тут была очень узкой, едва протиснешься между высокими снежными заносами бескрайнего белого поля. Мы тоже притормозили, перед самым поворотом из сугроба торчал тонкий столбик, скорее всего, тут раньше висел указатель, а сейчас его не было. Никита повернул за нашим проводником, хотя навигатор громко объявил нам, что мы сошли с маршрута, подъехали к заду автомобиля Дениса и тоже встали.

– Почему он свернул? – запоздало спросил Никита.

Мы увидели, как Денис и какой-то парень выбрались из машины и направились к нам. Денис говорил, что в Староуткинске захватит с собой одного друга, и я как-то упустила тот момент, когда он подсел в его машину. Так что я увидела его только сейчас, и меня поразило насколько красивый оказался друг Дениса. Нет, он не был модельной внешности, и не особо высокий, просто вот на нем вся одежда так идеально сидела, подчеркивая его хорошо сложенную спортивную фигуру, нигде не топорщась, что я невольно залюбовалась им. Я и не думала, что такие существуют на свете в реальном мире, им место только в сериалах и на просторах Интернета. Самое смешное, что его пуховик был из точно такого же материала и цвета, что и мой, только выкройка мужская. Мы тоже вылезли из джипа и подошли к ним, чтобы узнать в чем дело.

– Почему ты свернул? – спросил Никита у Дениса.

– Предлагаю заехать к моему знакомому леснику, купить настоящую елочку. А то какой Новый Год и без елки? – ответил Денис.

– Отлично, – поддержали мы эту идею.

А я подумала, что не зря везу мишуру и гирлянды, будет куда повесить.

– Сейчас Леву дождемся, че-то они опять отстали, и поедем, – сказал Денис.

Левина машина всю дорогу отставала, то мы перегоним большегруз, а они нет, тащатся за ним, и нам приходится сбрасывать скорость, ждать их; то Карину приспичило по-маленькому, и они свернули в лесок; то Карина, действительно, пожелала кофе в кофейне, и они останавливались, чтобы купить ей его в бумажном стаканчике.

– Давайте хоть познакомимся, – вдруг сказал Денисин друг. – Меня зовут Роберт.

У меня екнуло сердце, настолько мощный бас выдали его голосовые связки. Обычно такие голоса имеют крупные взрослые мужики после тридцати, и то не все, а это был тонкий невысокий мальчишка.

– Ростислав, – первым сказал Ростик, и что удивительно, представился он полным именем, чего обычно не делал.

По очереди представились и мы.

– Лера.

– Никита.

– Диана.

– Красивое имя, – улыбнулся мне Роберт.

– У тебя тоже, – неожиданно для себя сказала я.

Я внимательно посмотрела на него и невольно отметила, что у него очень красивые миндалевидные глаза, обрамленные черными ресницами. Над левой бровью и на щеке виднелись давно зажившие маленькие шрамы – не то порезы от стекла, не то ожоги. Но они совершенно не портили его лицо, а наоборот, придавали ему мужественность.

– Ну, где там Лева? – вдруг недовольно проворчал Никита.

Только он это произнес, как из-за деревьев показалась машина Левы, и, конечно, пролетела мимо, мчась дальше по трассе. Они нас не заметили. Мы принялись им звонить, рассказывать, они нас не совсем поняли, Лева ещё стал матерится, что тут негде развернуться, в итоге они нашли где, кое-как развернулись, погнали обратно, и опять промчались мимо поворота. От хохота у меня свело живот и захотелось в туалет, но тут было некуда – голое поле. И я решила перетерпеть.

Наконец, с горем пополам, они снова нашли где развернуться, и теперь ехали медленно. А мы в свою очередь пешком вернулись к трассе, поднялись на обочину и стали размахивать руками, чтобы Лева нас всё-таки заметил. Даже чуть приплясывали, потому что день сегодня стоял морозный. Денис жестикулировал как сигнальщик на аэродроме, показывая Леве, куда сворачивать.

– Мы в упор вас не видели, – оправдывался Лева, когда они съехали вниз на боковую дорогу, остановились за нашим с Никитой джипом и тоже вышли из машины.

– Смотрели во все глаза, когда ехали обратно, но никакого поворота не было, – выпалила Ксюха, с любопытством поглядывая на Роберта.

– А когда вперед ехали, разве не следили за нашими машинами? – удивленно спросила я.

– Следили, – ответила Карина, – но вы словно испарились.

– Ага, – поддержал Влад, – вот мы вас видим, и хоп, вы словно въехали в какое-то облако и пропали. То, что свернули, вообще такого не видели.

– Оптический обман. Такое бывает на трассах, – серьезно сказал Денис.

– Иллюзия отсутствия объекта, – сумничал Ростик.

– Ладно, – закончил эту тему Денис. – Ребята, план такой, – обратился он к только что подъехавшим, – сейчас заезжаем в лесничество, выбираем елочку и дальше уже без остановок мчимся до самой дачи.

– Елку? – удивилась Ксюха. – Живую, настоящую?

– Ага, – кивнул Денис.

– Но нельзя же рубить живую елку. Это варварство, вы губите природу, – важно сказала Карина.

– Это не варварство. Ты просто ничего не понимаешь, – осадил её Денис. – Их же не с бухты барахты рубят, а прореживают лесной массив, чтобы другие свободнее росли. Все вместе кучей они не выживут, станут слабыми и чахлыми. Или вырубают под высоковольтными линиями электропередач, чтобы они не дорастали до проводов.

– Всё равно нельзя рубить деревья! – Карина продолжала гнуть свое.

Но никто её уже не слушал, все пошли к машинам.

Дальше мы поехали медленно, следуя вагончиками за нашим «паровозом» – джипом, где сидели Денис и Роберт.

– Смотрите, как странно, – вдруг сказал Никита, показывая вперед, – с одной стороны дороги высокий сугроб, а с другой совсем мало снега. Впервые такое вижу.

– Ага, – поддакнул Ростик, чуть вытянувшись вперед, чтобы посмотреть на дорогу, и вновь отклонился на спинку заднего сидения. – Ощущение, будто подмели гигантской метлой.

– В самом деле, есть такое ощущение, – согласился Никита. – Наверное, из-за ветров. Место-то открытое.

Дорога ещё долго вела нас через поле, потом стали попадаться редкие купы деревьев, затем чаще и гуще, и наконец, мы въехали совсем в дремучий лес. Густые высокие ели росли близко к обочине, и от этого стало казаться ещё теснее.

– Вот так нужно будет повернуть назад и никак: не развернуться на такой узкой дороге, – проворчал Никита, с опаской посматривая на заснеженные ели.

– Зато красиво, как в сказке, – с восхищением произнесла Лерка.

Красота, действительно, была сказочная. Снежинки поблескивали на верхушках елях, там, где на них попадали солнечные лучи; а внизу, в тени, было сумрачно и таинственно. Маленькие елочки совсем занесло снегом, и они выглядели будто замершие гномики. Дорога ещё немного попетляла и вывела нас наконец к высоким деревянным воротам. Они были распахнуты настежь, и мы без лишней остановки въехали внутрь лесничества, обогнули длинный бревенчатый дом и припарковались недалеко от огромных лесовозов с прицепами, груженных бревнами.

Когда мы вышли из машин, то я отметила про себя, что здесь было очень тихо, настолько тихо, что скрип снега под ногами казался неимоверно громкий. Ребята как-то все враз замолчали, с любопытством осматривая то лесовозы, припорошенные снегом; то пышные голубые ели по обеим сторонам высокого деревянного крыльца бревенчатой избы. Там, судя по выцветшей табличке, находилось управление лесничеством. На массивной входной двери было вырезано украшение – три ромба в ромбе, наверху полосы, как будто рога, а вниз полосы, похожие на ноги. Хотя, может быть, всё было совсем не так, просто со временем уже многое стерлось, да и я далековато стояла.

Внезапно дверь распахнулась, и из избы вышел мужик в шапке-ушанке, в фирменном ватнике с эмблемой лесничества и в огромных стоптанных валенках. В глаза сразу бросалась его длинная кудрявая борода с редкой сединой. Он обвел нас всех колючим взглядом и, заметив среди нас Дениса, вдруг слегка посветлел, оживился и резво направился к нему.

– Ну, здравствуй, Денис Павлович, – с хрипотцой произнес мужик и, вынув из большущей дубленой руковицы ладонь, пожал Денису руку. – С чем пожаловал?

Меня удивило, что этот великовозрастный мужчина, уже можно было бы сказать, что старик, так уважительно поздоровался с Денисом, назвав его по имени-отчеству, несмотря на то, что тот по сравнении с ним был пацан пацаном.

– Здорово, Симеон Парфеныч, – отозвался Денис. – Да вот, на дачу к дяде еду, Новый Год с друзьями отметить, решили по пути к тебе заскочить за елочкой. Выдашь какую-нибудь?

– Отчего не выдать – выдам, – махнул рукой Симеон Парфеныч, – у меня их много, этих невест на выданье, да никто не берет. Пошли, выберешь.

Денис, Роберт и старик пошли за елкой, остальные ребята разбрелись кто куда по небольшой очищенной от снега территории, и я тут поняла, что сейчас самое время действовать. Я осторожно обошла большие лесовозы и углубилась в лес. Далеко не стала заходить, да и оставаться вблизи было стеснительно, вдруг кто появится в ненужный момент, а оконфузиться не хотелось. Зайдя за густую ель и убедившись, что меня с дороги не видно, я наконец присела пописать.

Стояла звенящая тишина, я не слышала голосов ребят, только шорох падающего снега. Внезапно громкий треск заставил меня подпрыгнуть на месте, я уже сделала все свои дела, застегивала джинсы, от резкого звука обернулась и стала пристально вглядываться в лес. Казалось, что ничего не изменилось, деревья безмолвно стояли густой стеной, и вдруг какая-то темная тень проскользнула позади них, колыхнулась ветка, и вниз полетел большой ком снега.

Мое сердце ухнуло, руки заметно задрожали. Я попыталась себя успокоить, ведь нет же никакой видимой причины для паники, это просто лес, лес с его невидимыми моему глазу обитателями, и глупо его бояться; но вся эта история с лосями-людоедами порядком истрепала мне нервы. Сидя в машине я не верила в никаких монстров, но сейчас тут, одна в лесу, я почувствовала страх. Застегнув джинсы, я рванула обратно на дорогу.

Что странно – никто вроде бы не гнался за мной, но я спиной ощущала чье-то тяжелое дыхание. Словно духу леса не понравилась мое присутствие, что я сходила в его лес пописать. Но ведь другие зверушки тоже тут писают и какают.

Оказавшись на дороге, я быстро обернулась – лес так и стоял безмолвный и могучий, но всё же словно какая-то угроза повисла в воздухе или это всё игра моего воображения? Мне померещилось, что в лесу стало темнее, а за густыми елями кто-то притаился, огромный и страшный. И от чего-то пугали лесовозы. Казалось, что эти большие машины стоят здесь уже несколько лет, намертво вмерзшие в снег и обледеневшие, кабины и кузов с бревнами были покрыты толстым слоем изморози.

Обойдя лесовозы, я остановилась в полном недоумении – наших машин не было. Сначала я подумала, что не там свернула, но вроде всё было верно – вон лесничество с высоким крыльцом, дощатый забор, место, где мы припарковались, на снегу отпечатались следы от шин. То есть всё тоже самое, только наших джипов не было!

Холодный пот побежал по моей спине, меня стала накрывать паническая атака. Они уехали, забыв меня? Я поверить не могла, что такое возможно. Как мог Никита завести машину, если рядом с ним не было меня? Ощутив себя героиней мерзкого ужастика, я почувствовала, что у меня наворачиваются слезы. Я пошла вдоль высокого дощатого забора, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Они не могли уехать и вот так забыть меня тут, ещё была надежда, что это какая-то ошибка, что Никита заметит, что меня нет рядом с ним и вернется обратно за мной. А что, если я попала в какое-то параллельное измерение, и отсюда нет выхода?

Завернув за угол, я с облегчением выдохнула. Наши машины, выстроившись поездом, стояли вдоль забора, ребята бродили вокруг. Денис и Роберт привязывали пышную голубую ель к крыше своего джипа.

– О, Диана, – воскликнула Лерка, увидев меня.

– Ты куда пропала? – накинулись на меня Ксюха и Никита.

– Нет, это вы куда пропали? – в свою очередь заорала я. – Возвращаюсь к парковке, а вас нет. Что я должна была подумать?

– Мы звали тебя, звали, а ты словно испарилась, – беспечно заявила Ксюха.

– И поэтому вы решили уехать без меня? – с иронией в голосе спросила я.

– Во-первых, мы никуда не уехали, а всего лишь передвинули машины, – спокойно произнес Никита.

– Зачем их нужно было передвигать? – хотела я знать.

– Нам велел лесник, потому что сейчас сюда подъедет лесовоз, – ответил Никита.

Я с сомнением посмотрела на него: в канун Нового Года, да ещё в воскресение тут кто-то работает?

– А, во-вторых, Диана, ты хоть сообщай, что куда-то уходишь, и где тебя потом искать, – важно изрек Никита.

– Я всего-то зашла за деревья, чтобы пописать, возвращаюсь, а вас нет, – буркнула я.

– Мы тебя кричали, могла бы и отозваться, – опять встряла Ксюха.

– Я ничего не слышала, – ответила я.

– Ну что, по коням? – донесся громкий голос Дениса.

Я оглянулась, ребята уже привязали ель и теперь прощались с лесником. Тот снял огромную руковицу, чтобы закурить, и я увидела, что у него ужасные ногти – длинные, желтые и щербатые. Меня аж передернуло. Лесник посмотрел на меня в упор, одарив колючим взглядом из-под густых седых бровей. Его черные зрачки были настолько расширены, что казалось будто отсутствовали белки. Он сделал шаг в мою сторону. Липкий холодок вновь пробежал по моей спине. Я мгновенно забралась в наш автомобиль и тут же захлопнула за собой дверь. Но он всё равно шел ко мне.

Впереди Денис и Роберт уже сели в свой джип, и из выхлопной трубы повалил дым. Никита открыл дверцу нашей машины, но не спешил влезать.

– Никита, давай поскорее, – поторопила я его.

– Куда ты так торопишься? – усмехнулся он. – Вон Ростик и Влад ещё курят.

Я оглянулась, ребята и, правда, курили, неспешно о чем-то беседуя.

Вдруг раздался стук в мое стекло, и я чуть ли не подпрыгнула от испуга, резко обернувшись. Этот лесник стоял возле моей дверцы и лыбился на меня, его странная улыбка напоминала звериный оскал. Я инстинктивно нажала блокировку двери.

Ростик, Лера и Никита вежливо попрощались с лесником, и сели в джип, так и не заметив мой испуг. Никита завел мотор, и в этот момент старик начертил какой-то знак на стекле, противно скребя своим ужасным ногтем, оставляя после себя глубокую царапину. Мы двинулись с места, и я облегченно выдохнула.

– Взял и исцарапал нам стекло, – проворчала я.

– Кто? – спросил Никита.

– Этот лесник. Проскреб что-то на моем стекле, – буркнула я.

Никита бросил быстрый взгляд на окно с моей стороны и вновь уставился на дорогу.

– Ничего там нет, тебе показалось, – ответил он.

Я повернулась к окну – действительно, стекло было целым, но я же отчетливо видела там странный знак, очень похожий на тот, что был на двери лесничества.

Я обернулась, чтобы посмотреть на лесника, но его уже след простыл. Как так быстро? За такое короткое время нереально добежать до угла забора или до управления. Особенно старому человеку.

– Расслабься, Диана, всё будет хорошо, – сказал Никита, положив руку на мое колено.

– Хорошо уже не будет, – вдруг отозвалась с заднего сидения Лерка.

И как-то внезапно праздничное веселое настроение враз улетучилось из салона, будто и не бывало. И тут я поняла, что виной всему я. С самого утра у меня какой-то разлад, и настроение портилось по любому поводу. В итоге я всех заразила. Никита молчал, Лерка и Ростик схватились за свои смартфоны, но сигнал был слабый и нормально в Интернет не зайти. Вдруг я обратила внимание, что с лесничества мы выехали не через те ворота, через которые заезжали. Я сказала об этом Никите.

– Ну, Денис же знает дорогу до своего дяди, может быть, так короче, – ответил он, но навигатор всё же включил.

Со всех сторон нас обступили высокие сосны, с повисшими от тяжести снега ветками. Снежинки искрились и переливались на солнце. Это было так красиво, что понемногу мое настроение стало улучшаться. Я представила, что вот мы сейчас приедем на дачу, нарядим елочку, затопим баньку…

Мы стали подниматься на взгорье, лес поредел и вдалеке я увидела небольшое поселение: пустые избы, ни намека на огороды; мельница с покосившимися лопастями; ещё какая-то сторожевая башня – и всё это было заметено высокими сугробами. Всё выглядело серо и угрюмо и будто бы из какой-то потусторонней вселенной.

– Смотри, какая-то странная деревня, – сказала я Никите.

– Так это, наверное, и есть те декорации к фильму, про которые говорил Денис, – догадался Никита.

– А, точно же, – вспомнила я.

– Здорово, если бы завтра на экскурсию туда сгонять, – отозвался Ростик.

– Только можно ли до туда доехать? По ходу, не расчищено там ничего, – ответил Никита.

Вскоре дорога пошла под уклон, мы спустились вниз, и призрачная деревня скрылась от нас за густыми соснами. Вдруг джип Дениса притормозил и снова замигал поворотником. Перед тем как мы свернули за ним следом, я увидела указатель – «Чу𝔠аево 20 км ⇨ » с немного корявой буквой «с» и приободрилось. Всё, скоро приедем!