Тропа тунеядцев – 4. Книга вторая. Эшелон. Часть вторая. Космическая сага

– Порядок. – Сказал майор. – Можешь приступать. Экипаж остается снаружи.

– Да, они, могут, хоть там сидеть. Это – по барабану! Главное – формальности соблюдены.

– Мы остаемся снаружи. – Сказал командир. – Участвовать, в том, что будет происходить, внутри, мы не намерены.

– Тоже правильно! – Хлопнул, командира, по плечу, Беня и моментально скрылся в люке.

После всего, произошедшего, на командира, напала черная тоска. Остаток ночи он просидел в шезлонге, злорадно думая, о том, что скоро космическое оборудование выйдет, из строя и события начнут развиваться в другом ключе.

– Не расплатятся белорусы, до конца жизни! Придется, к нам присоединяться, в качестве губернии….

Под утро, «моховики» притащили кабель. По словам командовавшего, ими, молодого парня, кабель был притянут из лагеря экспедиции, и был предназначен, для запитки корабельного оборудования.

– Давайте – подключайте! – Усмехался Николай Афанасьевич. – Посмотрим!

К его удивлению, кабель был подключен незамедлительно. На корпусе корабля сдвинулись нужные панели, и открылись нужные разъемы.

– Неужели, этот Беня, разобрался, что к, чему? Ладно, посмотрим, что будет дальше! – Продолжал нагнетать Николай Афанасьевич.

Дальше было хуже. Слетав, к шведскому столу, Беня наскоро перекусил и вернулся обратно. После этого внутри корпуса, один за другим стали оживать различные механизмы.

На этой фазе, его деятельности, Николай Афанасьевич крепко задумался.

– Может, и в самом деле…. – Думал он.

Что – «в самом деле», не додумывалось. Просто не могло такого быть, чтобы такое могло случиться. Не могли, же психи, в самом деле, запустить в космос, сверхсекретный, ультрасовременный космический аппарат.

– У нас – корпорация! Полстраны, на нее работает и, то катастрофа, за катастрофой! Нет, не полетит!

Устав, от сомнений, он сходил прогуляться. За ним сразу увязалась молодая женщина, приятной наружности.

– «Хвост» приставили, решил Николай Афанасьевич. – Боятся, чтобы не улизнул!

Ноги, сами понесли командира к взлетной полосе. Работа здесь кипела, не останавливаясь ни на минуту. Точно определить, как продвигаются дела, в предрассветном сумраке, было сложно, но, судя по «светлячкам», работы шли на пространстве, длинной в полтора километра. С краю, уже поднялась непонятная растительность, высотой в полметра. Эта полоса, была шириной метров пятьдесят. Растительность росла ровным слоем, словно подстриженная. За ней ухаживали три «садовника». Трое лесовиков, повесив на спину баллоны, обрызгивали растительный покров, неизвестным препаратом. Причем, они стояли, прямо, на этом газоне, никуда не проваливаясь. Еще, человек шесть, шли рядом с ними, с какими-то швабрами в руках и притрамбовывали обрызганную поверхность. Еще двое с длинной доской и уровнем, таскались, туда-сюда, проверяя горизонталь.

Образование было твердым. На ощупь, было похоже, на не до конца, затвердевшую губку. И, на вид, было похоже, на губку. Хорошо рассмотреть фактуру, не было возможности, потому, что «светлячки» группировались, возле работающих, а, там, где стоял командир экипажа, освещения не было.

– Не выдержит. – Озвучил свое мнение Николай Афанасьевич.

– Это, еще бересклетом не обработали. – Раздалось позади него.

– А! Кто?! – Шуганулся командир и, резко обернувшись, обнаружил, позади себя собственного, бортинженера. Рядом, с ним, тоже стояла женщина, только в годах. Видимо – сопровождение.

– Чего говоришь?

– Не до конца обработали, говорю. – Сказал бортинженер, обгладывая ножку птицы. – Еще крепить будут.

– Откуда, ты все знаешь? – Недовольно сказал Николай Афанасьевич.

– Да, вчера говорили. Сегодня, еще говорил, кто-то. Не помню. Кажется Вася Скороход.

– Ты бы поменьше с гражданскими общался.

– А, что?! Секреты они и, так знают. Чего – не пообщаться, с приятными людьми. – Весело сказал Петр Петрович, строя глазки, даме своего командира.

Командир, принял его ответ, за толстый намек, на обстоятельства, обиделся и отправился обратно к кораблю. Здесь он некоторое время дулся, а потом заснул, в своем шезлонге.

Спал он крепко. Проснулся, когда солнце встало высоко, и свет стал резать глаза.

Космический корабль, у него за спиной, довольно урчал, видимо радуясь возвращению к жизни. Это негромкое урчание, уже не напрягало. После сна, на свежем воздухе, эмоции, у Николая Афанасьевича, улеглись. Взамен нервному возбуждению пришла апатия.

Ему хотелось узнать, как обстоят дела, с наладкой оборудования, но было лень лезть в кабину, хотелось, есть, но не хотелось вставать, из удобного шезлонга. Он сидел и не думал, о том, что будет, когда они вернуться домой. Не думалось об этом, и все! Не думалось Николаю Афанасьевичу, о жене, не думалось, о детях. Было хорошо, сидеть, вот, так – не думая, на сколько тебя посадят, лет на двадцать пять или пожизненно.

Потом, с неба, раздался знакомый гул. Опытным ухом, Николай Афанасьевич определил, что приближаются вертолеты, числом не менее трех. А, раз летел, не один, то значит, у летчиков была определенная цель. Не банальная разведка. Нет. Цель была, какая-то конкретно – специальная. Николай Афанасьевич, не стал ломать голову, по поводу цели прилета вертолетного звена, и просто ждал развития событий.

Никто, вокруг, не обращал на внимания, на гул, с неба. «Лешаки» и «чебурашки» продолжали сновать, туда-сюда, как завороженные. Люди, занятые делами, иногда, досадливо, поглядывали вверх, но продолжали заниматься начатым.

Вертолеты, полетав кругами, по периметру стройки, вертолеты, вскоре вернулись к центру и зависли, где-то высоко. Потом одна машина стала снижаться. Николаю Афанасьевичу, ничего не надо было объяснять.

– Прилетели! – Недовольно подумал он. – Раньше, где были? Пиво пили?

Он поднял глаза к небу, затянутому дымкой.

– Впрочем, может, раздумают садиться. Земли, то не видно!

Машина продолжала снижаться и, наконец, зависла, на небольшой высоте.

– Точно – высаживают, кого-то. – Понял Николай Афанасьевич. – Теперь – конец! Все – по шпалам, по железной дороге!

Потом вверху, что-то бабахнуло. Сначала одиночным выстрелом. Потом началась, целая канонада! Снизу было видно, как за белесой пеленой, ярко полыхают вспышки разрывов.

– Въетконг – жив! – Крикнул, какой-то мужик, и окружающие громко заржали.

Когда обстрел прекратился, и вертолеты стали удаляться, Николай Афанасьевич, облегченно вздохнул. На душе стало светло и радостно. Для положительных эмоций, было несколько причин. Во-первых – улетели все три машины. Значит – никто не пострадал. Во-вторых – высадиться «нашим», не удалось. В трейтих….

– Впрочем – неважно! Черт – с ним, с третьим!

Для поднятия настроения, Николаю Афанасьевичу, хватило и двух первых причин.

Глава двадцатая

Обсасывая поведение руководителя белорусской съемочной группы, с разных концов, Пархоменко и Котовский пришли к выводу, что оно вызвано завистью и, тем, что местные отрезаны от основного информационного поля.

Впрочем, перемывали они, косточки коллеге – неудачнику, недолго. Вскоре, оба заметили, что в штабе операции, возникла суета, и репортеры разошлись, по свои рабочим местам.

Возле палатки связи, и, в самом деле, отслеживалось озабоченное оживление. Вызвано оно было несколькими причинами.

Первый звоночек прозвенел, когда поступило сообщение, от командира ударного состава, полковника Курочкина. Сообщение гласило, что движение застопорилось, поскольку пути, находятся в частично разобранном состоянии.

– Это, что – диверсия?! – Поинтересовался Туртушов. – Выяснить, немедленно, все обстоятельства!

Пока Курочкин, в космическом скафандре, ходил выяснять обстоятельства, пропала связь с экипажами вертолетов. Правда, к такому повороту событий, в штабе были готовы, и это, никого не смутило.

С течением времени, последовал доклад Курочкина. Тот сообщил, что за ночь, странным образом, растворились костыли, которыми рельсы крепятся к деревянным шпалам.

– Растворились – как? – Поинтересовался Туртушов. – Похищены? Вынуты специально?

– Нет. Рассыпались. У них, тут, костыли – деревянные, оказались. Много гнилых. Рассыпаются в труху. – Пояснил полковник.

– Как – деревянные? – Встрял в разговор, генерал Киваев. – Крепежные клинья, не могут быть деревянными. Только железными!

– Не знаю. Может – не деревянные. Но, не железные, это – точно!

– Что, сейчас, происходит?

– Потихоньку, продвигаемся вперед. Из-за защитного снаряжения, темпы работ низкие. Кроме, того, после прохода основного состава, пути позади нас, приходят в аварийное состояние.

– Вас понял. Продолжайте продвижение. Скоро пришлем подкрепление. Да, кто, там, у ремонтников – главный?

Последовала пауза. Видимо Курочкин, по внутренней космической связи, выяснял, кто главный. Наконец полковник доложил:

– Старший, в передовой группе – измеритель Куприянов. На передовом составе – бригадир Бугор.

– Пусть, Куприянов возьмет образцы крепежа и немедленно прибудет в штаб. Да, в Центр Управления. Все отбой!

Генерал-лейтенант, вопросительно, оглядел присутствующих и остановил взгляд, на генерале Киваеве.

– Вот – что, Киваев…. Придется менять планы. Выступаешь, прямо сейчас. Готовь ремонтный состав. Не строительный, а именно ремонтный. По готовности – вперед! Восстанавливай путь, за головным составом и, если понадобится, окажешь помощь, на передовой.

– Разрешите выполнять?!

– Выполняйте!

Как, только Киваев ушел, вдали глухо загрохотало. Раскаты грома накатили, на лагерь спасателей, со стороны леса.

– Что обещали синоптики? – Деловито спросил Туртушов.

– Синоптики обещали «ясно»! – Доложил Смирнов. – Но видимо, местная погода не предсказуема. Судя по облачности, дождь если и будет, то – кратковременный.

– Ничего! Нашим людям, в их экипировке, хоть в Антарктиду. – Весело сказал Туртушов.

Все дружно рассмеялись.

– Смотрите! – Воскликнул, самый дальнозоркий. – Вон, на верблюде, кто-то едет!

– Смирнов, ты все-таки выясни, где мы находимся! Походи, поспрашивай. Может, мы на Байконуре! – Пошутил генерал-лейтенант.

– Может. – Подхватил шутку Смирнов. – Только разобраться будет трудно. Что в Белоруссии, что в Кыргызстане – места неосвоенные, а люди – заторможенные!

Едва, возле центра связи, умолк очередной взрыв смеха, вдали, над лесом, послышался гул вертолетных двигателей. Это отвлекло внимание командиров, от верблюда и его пассажира.

Гул двигателей, все нарастал, а потом показались и сами машины.

– Это, что, там – такое?! – Громко сказал кто-то.

Ответом, вопрошающему, было напряженное молчание. Вертолеты приближались не стройным клином, а неправильной «этажеркой». Две машины дымили. Когда эскадрилья приблизилась, стало отчетливо видно, что у одного вертолета, дым идет из двигателя, а другой дымит, сам по себе, словно возгорание произошло, у него, внутри.

Садились винтокрылые машины, в порядке экстренной очередности. Первым сел вертолет с дымящимся двигателем, вторым дымящий сам, по себе, и последним единственный, уцелевший.

В это время, половина лагеря, бросилась к вертолетной площадке. Сам генерал-лейтенант спешил к израненным машинам, в окружении подчиненных. Подчиненные держались, у него за спиной, стараясь не лезть, наперед батьки.

Белорусское телевидение, снимало происходящее, находясь в непосредственной близости, от места событий. Снимали двумя камерами. Одной, покидающих вертолеты, космонавтов, фиксировал оператор Гриша. Второй, которая была в руках у Калюнова, валящий валом, к месту события, личный состав, эшелона.

– Смотрите, какая массовка! Прямо, как всенародное вече объявили. – Радовался руководитель группы.

Пока генерал домчался, до посадочной площадки, техники успели придти на помощь пострадавшим машинам. Дымящийся двигатель залили пеной. Когда из второго вертолета, у которого дымил корпус, вывались пассажиры, пожарная команда, вошла внутрь и стала опорожнять огнетушители, хотя, что, там горит, было не ясно.

Немного не добежав до посадочной площадки, запыхавшийся Туртушов, молча обозревал сумятицу, образовавшуюся там, и не находил слов, что бы высказаться. Спрашивать, по обыкновению, что происходит, в данный момент, было бессмысленно. Это было и, так видно. Наконец, он нашел нужные слова.

– Выяснить, что произошло, во время полета! – Срываясь, на хрип, крикнул Туртушов.

Выяснять бросилось почти все окружение генерал-лейтенанта. Даже генерал Милюта, поспешил, в эпицентр событий. При этом он прекрасно понимал, что ему, как снабженцу, там делать нечего, но оставаться на виду у Туртушова не хотелось. Пребывая, рядом с командующим, в такой напряженный момент, можно было, запросто, попасть под горячую руку. Быть ответственным, неизвестно, за что Милюте не хотелось, поэтому он стал энергично сновать в толпе народа, рядом с приземлившимися геликоптерами.

Рядом, с Туртушовым, остались, только полковники Калабалин и Бородин. При этом, Бородин, несколько раз обернувшись, посмотрел на лагерь и, пожимая плечами, дал понять, что в зоне его ответственности – полный порядок.

Калабалин, вообще, смотрел в другую сторону. Его внимание, больше привлекал верблюд и его ноша. Корабль северных пустынь медленно приближался к лагерю. Между его горбов сидел одинокий всадник, который вызывал у Калабалина, какие-то неясные ассоциации.

– Видел, я, его. – Думал полковник. – Только, где и, когда? Не Лоуренс Аравийский – ясно! Но – кто?!

Додумать, Калабалин, не успел, потому, что к Туртушову, подвели майора Тучкина.

– Так! Майор, что произошло? – Бросился, к командиру эскадрильи Туртушов.

– При попытке, высадить десантную группу, попали, под обстрел. – Сказал Тучкин и, удивленно вытаращил глаза, словно размышляя, над сказанным.

Вокруг установилась тишина. Тишина вибрировала напряжением, причем так долго, что некоторым даже надоело.

– Всех немедленно – сюда. – Тихо сказал генерал-лейтенант.

Все, и, так были на месте, поэтому реакция последовала вялая. Окружающие стали переглядываться, выискивая, кого, еще не хватает. Генерал Милюта, который прятался, за вертолетом, задавался вопросом: «Выходить, не выходит?»

– Белорусов, всех сюда! – Четко выговаривая слова, сказал Туртушов. – Всех! Милицию, администрацию и особенно – майора Злобного.

Генерал Смирнов, не дожидаясь повторного приказа, бросился выполнять.

Тут, Калабалин, еще раз взглянул на погонщика верблюда и вспомнил.

– Это, же, он, и есть. Тот самый майор, который привозил священника.

Подождав, из вредности, пока генерал Смирнов скроется с глаз, Калабалин сказал:

– Майор Злыдник, товарищ генерал.

– Что?

– Майор Злыдник. Не Злобный. Он здесь, кстати.

– Где? Не вижу!

– Вон – он. Подъезжает. – Кивнул Калабалин, в сторону верхового транспорта.

Все разом, повернулись, в ту сторону. Даже те, кто не слышал разговора, стали смотреть, на приближающееся животное. Наездник, заметив, что всеобщее внимание, обращено на него, немало, не смутился, а наоборот принял более величественную позу. Уперев, руку в бок, он гордо взирал, на собравшуюся, возле вертолетов толпу.

– Это – непереносимо! – Сходил, на пену, Туртушов. – Сам, генерал-лейтенант, его ждет, а он едет, на верблюде и, хоть бы хны! Ну, подогнал бы – что ли!

Подъезжать, прямиком, к космическому начальству, Злыдник не стал, а спешился, рядом с белорусским телевидением. Водители, при этом, поспешили ему на помощь, а оператор Гриша тактично не стал снимать, этот, отнюдь, не идеальный, в эстетическом плане, момент.

Отряхиваясь, по пути, от верблюжьей шерсти и дорожной пыли, майор Злыдник не спеша, шествовал к поджидающему, его генерал-лейтенанту.

С, совершенно, безмятежным видом, он прошел, сквозь расступившуюся толпу и, остановившись в сторонке, вежливо сказал:

– Здравствуйте.

– Майор Злыдник?! – Напряженно вглядываясь, спросил Туртушов.

– Да, это – я!

– Объясните, немедленно, что происходит!

– Что – именно, и – где? – Поинтересовался Злыдник, всем своим видом, выражая готовность, бросится на выручку генерал-лейтенанту.

– Наши вертолеты, только, что были обстреляны! – Полыхнул яростью Туртушов. – А, вы спрашиваете – «что именно»?!

После слов генерала, Злыдник стремительно направился, к вертолетной стоянке, оставив его, вместе со всем окружением, в растерянности.

Возле поврежденных машин, продолжались спасательные мероприятия. Техники, обхаживая вертолеты, брызгали, из огнетушителей, в подозрительные места, а специалисты, при помощи добровольцев, разоблачалили десантников. В начале, людей в закопченных скафандрах, хотели увести, в укромное местечко и провести эту операцию, подальше, от глаз любопытной публики и белорусского телевидения. Но, после того как трое упали и забились в конвульсиях, пришлось действовать, на месте. Первым, бросились оказывать помощь, тем троим, что корчились, в судорогах.

Когда, с них, стащили головные уборы, стала понятна причина недомогания последних. Все трое, хоть и являлись представителями космического ведомства, но были людьми сугубо штатскими. Все трое были специалистами узкого профиля и отвечали за состояние сложного космического оборудования. В десантной операции, им, до того, участвовать не доводилось. Кроме всего прочего, новоявленные десантники, в первый раз летали, на вертолете. Если по дороге, туда, их лишь немного укачало, то при отступлении, в хаотичной болтанке, специалистам стало плоховато.

Когда с них стащили наголовники, оказалось, выражаясь литературным стилем, что десантников вытошнило. Причем вытошнило, так, что шлемы переполнились рвотными массами, которые забили дыхательные каналы и вентиляционные путепроводы. Еще минуты, две-три, и «Росскосмос» лишился бы ценных специалистов.

Злыдник проскочил мимо лежащих на земле тошнотиков и стал внимательно разглядывать корпус ближайшего вертолета. Обежав его кругом, он поспешил ко второму, потом к третьему.

Туртушов, тем временем, в состоянии помутнения рассудка, отдавал приказы, рассылая подчиненных, по разным направлениям, с самыми нелепыми поручениями

Обратно майор возвращался не спеша. Вклинившись в группу командования, он вопросительно наклонил голову и обратился к Туртушову:

– С, чего вы взяли, что машины, с вашими людьми, подверглись обстрелу?

– Как – «с чего»? Мне доложили! Майор Тучкин, повторите, специально, для майора Злыдника.

Тучкин, коротко описал историю воздушного сражения.

– Я, не видел ни одной пробоины. – Сказал Злыдник, когда тот закончил, свое повествование. – С, чего вы взяли, что в вас стреляли?

– Были разрывы! – Вспыхнул Тучкин. – Причем, множественные. Две машины пострадали.

– Не просто пострадали. – Сказал Злыдник. – Правильнее – пришли в негодность. И, не две, а все три. Вы, майор, приняв технику, сопроводительную инструкцию, внимательно прочитали?

– Какую инструкцию? – Вспыхнул Тучкин. – Я, сколько лет – за штурвалом!

– Вчера, при передаче техники, генералу Смирнову, были переданы инструкции, по обеспечению безопасности полетов, в лесистой местности. Вдобавок, к ним была приложена, сопроводительная записка, от наших пилотов. Там, они, в дружеской форме, информировали вас, об особенностях белорусского воздушного пространства. Вы записку прочитали внимательно?

– Я ничего не получал. – Твердо сказал летчик.

– Вы у генерала Смирнова спросите, где бумаги. – Посоветовал Злыдник. – Теперь – насчет обстрела. Довожу, до сведения присутствующих, что никто не стрелял, а был выброс газа. Не надо было, так низко опускаться.

– Газа? – Мрачно спросил Туртушов. – Что, это за газ – такой?! Откуда он взялся?

– Газ болотный. Взялся из болота. – Внес ясность Злыдник. – Еще вопросы есть?

– Вопросы будут – Уверенно сказал Туртушов. – Самый главный – где вы ходите? Я несколько раз вызывал, вас, к себе, и вы не соизволили!

– Меня собственное начальство, несколько раз, на дню, вызывает, и, то не всегда могу от дел оторваться. – Сказал Злыдник.

Сказано было сильно. Туртушов и все окружающие поняли, что майор, не прямо, но заявил, что плевать он хотел, на российских генералов.

– Как связаться с вашим руководством? – Приняв официальный вид, сухо спросил Туртушов.

– Только, по официально налаженным каналам. Прямой телефон, председателя КГБ, сами понимаете, дать не могу.

Опять, сказано было сильно. Всем стало понятно, что майор с генералом Аксамитовым находится в контакте, без посредников.

– Хорошо. Посмотрим. – Сказал генерал-лейтенант. – Что касается вас! Требую, чтобы вы на данном этапе операции, постоянно находились, в пределах досягаемости. Я ясно выразился?!

Злыднику хотелось сказать, что он сам, никуда не собирался уходить, на самом интересном месте, но ответил коротко.

– Ясно. Вас понял!

Туртушов резко развернулся, на каблуках и, разглядывая свое окружение, стал выискивать на кого выплеснуть, накопившиеся за время, разговора с «этой сволочью», эмоции.

Генерал Милюта, стоя за вертолетом, курил и тихонько радовался.

Когда Туртушов, осмотрев остатки, штабной группы, устремил взгляд, куда-то вдаль, у многих завибрировали коленные суставы. Однако генерал молчал, по-прежнему, глядя, мимо подчиненных. Тот, кто первым осмелился проследить, за его взглядом, растолкал остальных.

Со стороны леса, шел рабочий космонавт, в оранжевом скафандре, с коробкой в руках. То, что он направляется, к группе командного состава, было видно, по четко выверенному маршруту.

Когда человек в скафандре, приблизился, коробка в его руках, стала вызывать некоторые подозрения. Поэтому космическое окружение Туртушова расступилось, а полковники Калабалин и Бородин взяли визитера в клещи. Прибывший, не мало не смущаясь, что его держат под локотки, протянул коробку генералу.

– Это, что, это – такое? – Недоуменно спросил Туртушов. Что, еще – за посылка?

Прибывший, видимо, что-то говорил, но сказанное не выходило, наружу.

– Да, снимите с него это! – раздраженно сказал Туртушов.

Несколько человек разом, накинулись, на посыльного, и, едва не повалив того на землю, сорвали шлем.

Перед Туртушовым, предстало красное, потное и радостное лицо Коли Куприянова.

– Вот! – Сказал он, жадно вдыхая свежий воздух.

– Что – вот? – Спросил генерал-лейтенант, брезгливо разглядывая, промасленную коробку.

– Костыли! Вы просили!

– Крепеж?

– Ага!

– Показывайте!

Коля, не долго думая, вывалил содержимое коробки, под ноги генералу. Крепеж вывалился с глухим стуком. По железному, не звенело.

Генерал раздраженно смотрел, вниз, пока полковник Горюнов, не бросился ему в ноги, и не поднял костыль, с земли.

– Вот! – Протянул Горюнов, костыль Туртушову.

– В самом деле, это – не железо. – Вертя костыль в руке, сказал генерал-лейтенант.

Человека три, желая, показать свою расторопность, тоже похватали крепеж и стали внимательно его рассматривать.

– Не железо. – Поддержал Туртушова, полковник Сабонеев. – В самом деле, на дерево похоже.

– Говорят, есть дерево железное. – Задумчиво сказал полковник Миронов. – В воде тонет. Но крепкое. Может у них, теперь, такое, растет и они из него костыли делают.

Все дружно повернулись к майору Злыднику.

– Не слыхал. – Решительно сказал тот. – Вернее, о деревьях слыхал. Китайский вяз, называется. У нас теперь растут такие. О, таких технологиях, мне ничего не известно. Здесь есть представитель белорусской железной дороги. У него спросить можно.

Послали за железнодорожным представителем. Пока его разыскивали, костыли разглядывали, со всех сторон, скребли пальцами и ковыряли перочинными ножиками.

Генерал Туртушов, делал разнос Куприянову, мол, почему не досмотрел!

Коля оправдывался, тем, что измерения были в норме, на вид, костыли – как железные. Каждый не перещупаешь. Да и в голову, подобное не приходило.

– Надо, что бы пришло! – Орал Туртушов, выплескивая эмоции. – Если не приходит, то, какой вы специалист! Отстраняю вас от работы! Немедленно отправляйтесь в распоряжение полковника Безлюдного! Все!

Злыдник, не привлекая внимания, взглянул на часы. Время приближалось к часу дня.

– Ну, что, же, – подумал он, – нам, еще полдня и день продержаться.

Бывший командир экипажа, а ныне, просто – летчик-космонавт, Обозный, решил перекусить и направился к шведскому столу, расположенному на месте торжественной встречи. Лезть, в «Ласточку», за космическими деликатесами не хотелось, потому, что там орудовал Беня и, еще двое каких-то новоприбывших лесных чудища.

– Теперь – все равно! – Думал Обозный. – Никуда не летим. Теперь – только поездом. В солнечный Магадан.

– Вы, что, все время, за мной ходить будете? – Раздраженно спросил он, у женщины, которая шла следом.