
Полная версия
Жить. Автобиографическая наивная литература
Физиогномика, наверное только профессионалу поможет расшифровать человека, а я даже не буду пытаться, не зная всех нюансов физиогномического анализа, чтобы не вносить путаницу: мужчина без смешливых морщин под глазами может оказаться тем человеком, который шутит не улыбаясь, и смеётся одной только душой, где-то внутри тела, а не снаружи, а мужчина со смешливыми морщинками под глазами может оказаться высмеивающим всё и вся, обесценивающим человеком. И человек с хорошим образованием может быть на словах, в том числе благодаря образованности или начитанности, выглядеть высоконравственным и благородным, а фактически не обладать хорошими человеческими качествами. И человек околомоего возраста может не быть зрелым, и вообще ничего о себе не знать и не понимать. И не обязательно взрослый человек настроен на доверительные близкие отношения, возможно такие у него уже были, может быть, он всю жизнь прожил правильно, а напоследок решил пуститься во все тяжкие, и теперь ему хочется беспорядочного секса с малознакомыми людьми. Всякое может быть.
Ничего не понятно ни в каком возрасте, у знакомств в зрелом возрасте нет никаких преимуществ.
13. Какие отношения мне нужны
Вчерашний знакомый мне задал вопрос, какого именно мужчину я хотела бы, какими качествами он должен обладать. Я ответила, что могу перечислить уйму разных теоретически важных для меня качеств, но все это бессмысленно, потому что симпатия непредсказуема и на практике она очень часто не совпадает с теорией.
Так я ответила ему, а после разговора засомневалась в своих словах. Неужели я, будучи взрослой, относительно сознательной женщиной, способна влюбиться безоглядно, не обращать внимание на нелицеприятные факты, игнорировать неприятные моменты, не замечать очевидные значимые несовпадения? Надеюсь, что нет. Надеюсь, что жизненный опыт позволит мне быстро заметить и понять, если у нас с человеком будут принципиально разные жизненные позиции. Надеюсь, я смогу почувствовать, если человек будет хуже, чем он о себе говорит, если человек будет в чём бы то ни было неискренним со мной.
Кажется, что в этот раз я согласна только на полноценные отношения: надёжные, доверительные, верные, стабильные, умиротворяющие, насыщенные, приоритетные, поддерживающие, откровенные, эмоциональные, чувственные, равноправные, уважительные, принимающие, весёлые – обычные здоровые отношения.
Мне совершенно точно не нужен кто-нибудь, кто ни попадя, лишь бы создать семью. Хотя, такой вариант тоже может быть интересным, как авантюра, как жизненный эксперимент, но не для меня, а для людей с более устойчивой психикой и большим запасом физических сил. Если бы я была помощнее психически и физически, я бы рискнула нырнуть в такой роман с незнакомым первым встречным, но в реальности субтильной во всех отношениях мне этот вариант точно не подходит: если роман будет чрезмерно эмоциональным из-за непредсказуемого и нестабильного мужчины, то я такое не выдержу. Мне нужен стабильный надёжный человек, которому тоже, как и мне, уже надоело кататься на эмоциональных аттракционах. Мне нужно спокойное счастье, без эмоциональных страстей. Чувственные страсти, конечно же, пусть будут обязательно, а эмоциональные – спасибо, не надо.
Мне нужен человек, с которым вместе мы будем еще счастливее, чем по отдельности.
14. Гордыня
Смотрела видео иеромонаха о гордыне. Он говорил, что гордыня – это изменённое состояние сознание, бредовое состояние «я лучше всех знаю, как надо», это психоз. Нет ни одного человека, который лучше всех все знает. Каждый человек может что-то знать лучше других в силу большего опыта, но не факт, что и знание с большим опытом правильно даже для него, не говоря уже о других.
Гордецы – заложники собственных мнений. Человек в состоянии гордыни не способен воспринимать, он – закрытая система, он не взаимодействует с миром.
За несколько лет до болезни я перестала воспринимать слова других людей. Я критиковала все мнения и суждения, и я ведь называла это критическим мышлением. Критическое мышление – способность человека ставить под сомнение любую информацию, включая собственные убеждения. Вот это «включая собственные убеждения» не входило в моё определение критического мышления. Причём, я всегда была открыта для новой информации, но только если у меня был на неё запрос, если я сама ее добыла. Если информация приходила ко мне без запроса, то я считала ее не стоящей внимания, потому что я считала, что лучше других знала, что стоит внимания, а что – нет.
Ведь это гордыня, глухая ригидная гордыня.
Гордец не способен слышать других. Я как раз постфактум удивлялась тому, что я в то время, до и некоторое время после операции, была будто за стеклом, многие советы, мнения, суждения, не проходили сквозь это стекло, я думала, что я лучше всё знаю и лучше всех во всём разбираюсь.
Я всё подвергала сомнению, бесконечно уточняла, не доверяла. Наверное, это было явно видно со стороны, но я этого не замечала, до тех пор, пока, в период после операции, после очередного визита доктора и нашей с ним беседы, на которой мама присутствовала, она меня спросила, а верю ли я хоть кому-нибудь, хотя бы самой себе.
При гордыне происходит переписывание нейронных сетей, ограничение мышления, ригидность. Гордыня приводят к когнитивных искажениям, завышенным требованиям к себе и другим, хроническому напряжению, и, как следствие, к психическим и физическим зажимам.
Необходимо смещение внимания с себя на других, любовь к другим, забота о других.
Вот, кстати, тогда, когда я узнала о болезни, я перестала со всеми общаться и окончательно замкнулась на себе, а надо было увидеть, что есть и другие люди, и есть ещё более нуждающиеся в помощи, и быть с ними.
Иеромонах говорит о том, что семья излечивает от гордыни. Не знаю, не уверена. Если бы я тогда, в тот давний период, создала с кем-то семью и родила детей, то, возможно, я бы сливала свою гордыню и гнев в ту самую семью. Хотя, кто знает, может быть, любовь к детям меня размягчила бы, и я стала бы нежной и доброй. Не знаю.
Есть такая православная пословица: блудных могут исправить люди; лукавых – ангелы; а гордецов исцеляет только сам Бог.
Только болезнь смогла меня переубедить в том, что я всё знаю лучше, чем другие. Сейчас мне даже не верится, что я так думала. Только после болезни и операции, и то не сразу, а постепенно, со временем, я начала слышать других людей.
Сейчас эти мысли о гордыне у меня возникли не с оттенком самообвинения или самобичевания, это удивление в чистом виде. Я просто не понимаю, как психика так быстро поменяла свою структуру в таком существенном вопросе.
Но гордыни во мне все ещё очень много, несмотря на то, что я искренне не понимаю на чем она базируется, я адекватно оцениваю свою внешность, свой ум, свои способности, я считаю, что у меня есть основания считать, что мне повезло во многом, но нет оснований считать себя выдающейся в чём бы то ни было.
На исповеди я была один-единственный раз в жизни. Исповедовалась во всех грехах, которые совершила за всю жизнь. Это называется генеральная исповедь.
Теперь – после генеральной исповеди, где я рассказывала все свои грехи, и исповедь была для меня реально исповедью, мне сложно было говорить: то стыдно, то грустно, то страшно, то мерзко, то неприятно – теперь я не понимаю, как после такого опыта исповеди можно исповедоваться только о том, что, например, я грубо себя вела. Отстоять очередь на исповедь с видом, что сейчас покаюсь, а сказать «осуждала, обзывалась, обвиняла», это неловко. Будто я маленький ребёнок. Я и сама знаю, что гнев – смертный грех, неловко для констатации этого факта отнимать время у священника. Или это снова гордыня во мне говорит? Может быть, я просто не хочу давать отчёт о том, в чем я грешна? Непонятно.
Непонятно, откуда у меня берётся гордыня. Может быть, наоборот, это компенсация, как в психологии считается, что закомплексованные и неуверенные люди часто ведут себя как раскованные и уверенные. Может быть такое, что я, наоборот, где-то глубоко внутри чувствую себя ничтожной, и поэтому легко впадаю в гордыню как в средство защиты.
Гордыня очень непроста. Она состоит из огромного количества неприятных вещей – высокомерие, надменность, заносчивость, оценивание, обесценивание, пренебрежение, осуждение, тщеславие, мнительность – там просто безбрежный океан какой-то мерзости. Вот, кстати, вся перечисленная мерзость как раз может говорить о неуверенности в себе, это её ключевые характеристики, и они неприятно переживаются мной, даже если в моменте я остроумно кого-то обесценила или осудила, то уже минут через пять мне удушающе стыдно за мои слова.
Иногда я ни с того ни с сего начинаю мнить о себе невесть что. Я даже радуюсь, что, как правило, в такие моменты довольно быстро сталкиваюсь с людьми, способными парой точных слов вернуть меня к реальности. Это каждый раз неприятно, но хорошо отрезвляет.
15. Отстраняюсь
Есть ощущение, что суета города сильно размазывает внутреннее состояние. Когда я вернулась в город из деревни, я была будто чище внутри, спокойнее. Хотя, может быть, дело не в городе, а только в том, что я целый год до возвращения мало контактировала с людьми.
Не знаю, в любом случае здесь другое внутреннее состояние, суетное, быстрое. Здесь даже мысли быстрее скачут, будто опаздывают.
И я снова становлюсь холоднее, отстранённее. Может быть, это связано не с городом, а с тем, что события, повлиявшие на мое восприятие, отдалились во времени.
Отстранение я особенно ярко заметила на волонтерских встречах с детьми, когда я неожиданно поняла, что стала ходить туда будто просто по расписанию, а не по желанию, хотя ещё пару месяцев назад мне было интересно общаться с детьми, я делала это увлечённо и с удовольствием. Внешне я включена в процесс, но на самом деле мои мысли где-то витают, я даже перестала запоминать имена детей, хотя раньше я легко запоминала имена всех детей в группе. Странно. Надо пробовать включаться по-настоящему, иначе мне становится неинтересно, а встречаться с детьми формально я не хочу, хочу живые встречи. Послежу внимательно за этим отчуждением.
Кроме того, я снова замечаю у себя это выражение лица жителя города-миллионника: городское серое мраморное лицо с тусклыми стеклянными глазами.
Я примерно понимаю механизм формирования такого лица: это маска, создающая дистанцию с бесконечным количеством людей вокруг, на всякий случай люди не смотрят друг на друга, чтобы избежать незапланированных или неприятных контактов. Более того, если человек смотрит на других с вниманием, то люди начинают посматривать на него с опаской. Даже нейтральный взгляд глаза в глаза уже настолько непривычное явление в городской толпе, что, если в час пик попробовать пройти сквозь толпу, глядя людям в глаза, то течение толпы сбивается: кто-то останавливается, кто-то отходит в сторону, кто-то делает шаг навстречу. Если пройти сквозь толпу, глядя под ноги, то это не вызовет остановки. Взгляд – это полноценный контакт. Наверное, люди в большом городе носят безразличный взгляд и лицо-маску, чтобы не контактировать со всеми подряд и не смущать других людей живым лицом.
Но я не хочу стекленеть, не хочу такой отстраненной до безразличия становиться снова. Живой быть хочу. Я хочу сохранить то, что мне дано было почувствовать: доброту, спокойствие, любовь. Я буду стараться с каждым человеком общаться так, будто он мой если не близкий человек, то приятель.
Возможно ли это в большом городе?
Кажется, город способствует тому, чтобы черстветь, закрываться, потому что сложно при большом количестве контактов сохранять себя.
Легко быть святым, сидя на горе Тайшань, гораздо сложнее оставаться святым, сидя на базаре.
16. Инвалидность
Я не знаю, в какой момент рассказывать потенциальным партнёрам-мужчинам про состояние своего здоровья, то есть про инвалидность.
Я думала, что это будет достаточно просто сделать, ведь есть такой факт и о нем стоит сказать, но, как только появились реальные собеседники, с которыми я общаюсь уже несколько дней, я поняла, что это не только очень сложно озвучить, но и непонятно, как и когда это озвучить.
Нужно, чтобы я достаточно хорошо знала человека, и мне было комфортно, что я не с первым встречным обсуждаю такую тяжелую для меня тему, но и надолго не затягивать, чтобы не тратить время человека, если для него стандартное здоровье будущей жены – это принципиальный вопрос.
Я читала, что девушка рассказала молодому человеку о своей инвалидности приблизительно через месяц после первого свидания, а он отреагировал агрессивно, будто она его обманула. Возможно, это была защитная реакция из-за того, что он не был готов воспринимать эту информацию. Возможно, это были перепутанные эмоции и он своё огорчение выразил через злость.
Возможно, что угодно, но ведь не должна же она из-за такой реакции сделать вывод, что в дальнейшем ей нужно говорить о своей инвалидности на первой встрече. Люди же не рассказывают незнакомым людям про гастрит, артроз и гипертонию? Люди не рассказывают, что они истерики и психопаты. Люди много чего не рассказывают.
Друг мне посоветовал не использовать слово «инвалидность», а говорить что-то более размытое, типа «были проблемы со здоровьем, и теперь есть некоторые ограничения». Не знаю, может быть, и стоит обойтись без конкретики. Или умалчивание – это обман?
Наверное, я расскажу сразу. Возможно, не на первой встрече, но на второй расскажу. Или не расскажу. Буду действовать по обстоятельствам. Если они вообще будут, эти обстоятельства.
17. Внимание
Я пыталась понять, как именно происходит моё отстранение, охлаждение, и заметила, что я постепенно теряю внимательное отношение к процессам: к общению, к людям, к занятиям чем бы то ни было. Мне становится скучно, потому что я начинаю действовать автоматически, поверхностно, а всё самое интересное не на поверхности, а в глубине.
Оказывается, есть большая разница в качестве процесса, когда я делаю что-то полностью погружаясь и сосредотачиваясь, не спеша, вдумчиво, с полным вниманием, или же делаю для того, чтобы просто сделать. Как мои утренние зарядки: раньше я их делала быстро для тонуса, одновременно думая о том, какие у меня планы на день, а сейчас стараюсь делать зарядку для расслабления, максимально медленно, сосредотачиваясь на ощущениях в теле, и эффект совсем другой получается, мышцы прорабатываются глубже, удовольствие от зарядки значительно больше.
Так с любым процессом: если относиться со всем вниманием, сосредотачиваться на процессе, нырять в глубину, то качество процесса и результата значительно улучшается.
Ходила с волонтерами к детям. Была внимательна к словам и действиям детей, и встреча прошла очень живо. Мне было интересно и местами весело, так же, как и раньше, как в первые мои встречи с детьми.
Когда общаешься формально, то беседа быстро угасает, проходит незаметно и для меня, и для ребенка, не оставляет никаких следов. Когда внимательно вслушиваешься в слова и интонации ребенка, всматриваешься в мимику и жесты, то возникают вопросы, искренне хочется многое уточнить, чтобы лучше понять ребенка, а мои живые вопросы увеличивают интерес ребенка ко мне, и у ребенка тоже возникают вопросы ко мне, и происходит взаимная подпитка внимания и интереса. После искренней беседы остается след в уме и потом по дороге домой еще вспоминаешь, о чём говорили, анализируешь, иногда о себе что-то новое неожиданно узнаешь.
Получается, всё предельно просто: чтобы оставаться живой нужно сохранять, удерживать внимание к себе, к людям, к миру.
18. Любовь
Пёс храбреет.
На днях на одной из прогулок он огрызнулся на проходящую мимо собаку, потом радостно пружинисто бежал и гордо оглядывался на меня, будто хвалился, хотя обычно он на меня не смотрит на прогулке, просто бежит и делает, что положено: высматривает, вынюхивает все подряд.
Раньше он спал, свернувшись в клубок, вздрагивал и просыпался от любого шороха, а теперь он спит в крайне замысловатых позах, в том числе в таких, будто его сбросили с потолка спиной вниз, и он расплющился и раскидал лапы в разные стороны, на шум почти не реагирует, я занимаюсь своими делами и хожу рядом с ним, он продолжает храпеть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.