Сказания Бореалис. Шипы и Розы

Людмила Плеханова

Сказания Бореалис. Шипы и Розы

Глава 1

Лето. Жаркое солнце согревало все вокруг – растения, животных, людей. Каждый радовался его лучам, жадно впитывал всеми своими членами его ласковое тепло. Птицы пели свои оды, резво перепрыгивая с ветки на ветку. Полотно из цветов полыхало в центре сада. Тут же, в центре небольшой поляны, стоял дуб. Высокий, старый как само время. Он по-отцовски прятал в своих ветвях множество птиц и человеческих историй. Вот и сейчас где-то совсем невысоко слышалась речь двоих детей.

– А когда они всех победили, то думали, пришла смерть их! Но вдруг герои увидели перед собой Дитя! Оно светилось, все такое… как звезда! Да! И оно сказало: «Вы умерли, но я даю вам жизнь! И теперь ваши дети, которых вы не видели, будут связаны вместе. Эту связь только они сами смогут разорвать!». И герои согласились. Они вернулись домой, а там их жены и младенцы. Дети, которых они и не видели до это! И жили все потом долго и счастливо!

– Глупость какая- то!

– Ты же знаешь, так все и было! Отцы так рассказывали!

– Детские сказки, вот и все!

Лето взобрался выше на старый дуб, подальше от этой приставучей девчонки.

– Да не было там никакого Дитя. Это нам так рассказали, чтобы было интересней.

– Нет, не говори так! – Мира потянулась и дернула мальчика за ногу. – Папа не стал бы врать, он не такой…

Девчушка смахнула упавшую на лобик прядь и недовольно надула губки.

– Да, конечно, а дети эти – мы! – все не унимался Лето.

Ему нравилось поддразнивать подругу.

– Вот и да! И однажды мы с тобой тоже станем такими героями, будем бороться с врагами, воевать, как наши папы! – она махнула из стороны в сторону воображаемым мечом.

– Ты? Девчонка? – Лето фыркнул, нагнулся к ней. –Воевать будешь?

Мира сдвинула брови, опустила голову, будто искала что- то.

– Какой из тебя воин! Ты будешь, как и все мамы, сестры шить, прясть… или что вы там еще делаете!

«Да уж, только вот мамы и сестры так высоко не могут забраться, как я! Дурак!»

– Ты невыносимый! Зануда!

Мира дернула так сильно Лето за штанину, что тот было чуть не упал. Мальчик недовольно что- то буркнул себе под нос и поправил одежду.

– Тише ты! Вон, идут!

В саду показались две мужские фигуры. Высокая и низкая. Они были так не похожи друг на друга. Первый шел медленно, высоко подняв будто выточенную из камня голову. Второй ковылял, все время похрамывая на одну ногу. Мужчины что-то весело обсуждали, смеялись.

Дети притаились, спрятавшись за пышными ветками дуба. Только недовольные птицы выдавали их присутствие, жаловались на непрошенных гостей всему миру.

– Теодор, – начал высокий, поправляя свой темно-красный камзол, – ты уверен насчет Сеймура? Он еще так юн, неопытен. Он отлично учится в Академии, я узнавал о нем, может продолжить службу при дворе.

Сын Теодора и наследник графства Сеймур хорошо разбирался в военном деле, умело бился на мечах. Вскоре он должен был закончить обучение в Академии – элитном училище для молодых людей – и отправиться ко двору императора. Проворные учителя даже выписали юноше рекомендации и позаботились о том, чтобы во дворце Сеймура встретили со всеми почестями. Идея отправить наследника в столицу совсем не нравилась Олластеру-старшему. Он и сам в свое время провел многие годы помощником советника, познал всю прелесть и горечь жизни в высоком обществе у трона императора. Вокруг либо лжецы, либо подхалимы. Либо – и того хуже – убийцы. Когда его отец вызвал сына в отчий дом, он был этому даже рад. Быстро собрал жену с детьми и умчался прочь от злачного места.

Теодор вспомнил дни своей юности, усмехнулся, погладил редкую бородку и остановился. Мужчина посмотрел вверх, на безоблачное небо, по- доброму улыбнулся и обратился к собеседнику.

– Видишь это дерево? Оно старое, древнее. Его посадили еще мои пра- пра… пра-кто-то там. Ему больше двухсот лет, оно видело многое, и увидит ещё столько же. Оно крепло, прорастало в эту землю, становилось частью моего дома, моей семьи.

Теодор прервался, нежно погладил кору дуба. Она блестела на солнце, была теплой, гладкой под его мозолистыми руками. Казалось, дерево разговаривало с ним, пело о старине. Он всегда чувствовал это, когда приходил сюда. Как-то раз в детстве он попытался обнять ствол дуба, но тщетно. Тогда кора тоже была теплой, родной. Так бы он и стоял, обняв дерево, проникнувшись его величием, могуществом.

– Я хочу, чтобы мои дети и их дети всегда жили вместе, рядом, как это дерево, что всегда было здесь и оберегало наш род, понимаешь, Гален? – Теодор отошел от дерева и взглянул на товарища.

Тот подошел ближе, положил руку на ствол. А вдруг и он что-то почувствует, поймет, прикоснувшись к этому великану?

– Старый друг, только ты можешь так рассуждать о просто старом дереве, – Гален усмехнулся и убрал руку, так ничего не почувствовав.

Гален наклонился к товарищу и шёпотом произнес:

– А ведь за нами следят! Ищейки совсем близко!

– Ах! – наиграно вздохнул Теодор, и начал оглядываться по сторонам. – Так ты про тех самых, которые сидят прямо над нами на дереве и подслушивают наши разговоры? – Он указал пальцем на парочку детей.

От испуга они дёрнулись, ветви предательски зашевелились.

– И что же с ними делать, ума не приложу! Наказать?

– Нет, не надо пороть, – прошептал Лето, пытаясь было слезть, но Мира его остановила.

– Тише, что ты трусишь сразу! – прошептала она.

Девочка посмотрела вниз и увидела отца. Тот изобразил недовольство, в карих глазах блеснул задорный огонек.

– Мы просто не дадим им сладостей из Халаадара, которые привез мой кузен! Очень вкусные, клубника в орехах. Пойдем, попробуем, – он жестом позвал Галена за собой.

Когда мужчины приблизились к страже у ворот сада, Теодор приказал остаться одному и проверить, чтобы дети благополучно слезли и отправились домой.

Мира недовольно посмотрела на Лето. Мальчик, а такой трус! Тот поторопился слезть вниз, надеясь, что отец не будет сильно сердиться за его проступок. Дерево это было излюбленным местом детей. Каждый раз, когда Лето приезжал сюда, они с Мирой первым делом бежали в сад. Высокий дуб будоражил его. Мальчик столбенел, когда смотрел на него пытаясь принять все его величие, красоту. Каждый раз он хотел забраться на него все выше, покорить каждую новую ветку. Отец не очень-то и радовался таким подвигам малолетнего сына. «Это опасно, и ты должен оберегать Мирайн» – говорил он. Лето лишь недовольно морщился: «Защищать эту девчонку, еще чего!».

Оказавшись внизу он понял, что девочка так и осталась на деревне. Посмотрел вверх – да, сидит. Через ветви увидел, как она нерешительно смотрит вокруг. Она все никак не могла понять, как слезть, да никто и помочь ей в этом не мог.

– Ну, давай уже быстрей! Забиралась ты как белка, а спускаешься как… осел! – Лето звонко засмеялся.

Сзади раздались шаги и звон металла. Старый усатый стражник подошел к дубу. Увидел беспомощность девочки и грозно сверкнул глазами на Лето.

– Милорд, с леди следует быть воспитанней. Вы могли бы помочь ей.

Мальчик посмотрел на стражника и его усы, смешно вздернутые к носу. Серые серьезные глаза были окружены сотней морщинок. Лето понимал, что поступает неправильно, следовало ей помочь, да и не грубить тем более. Но не будет же он теперь извиняться и идти на попятную! Нет, девочки такого не стоят.

Он опустил глаза, ответил:

– Если уж так хотите, можете сами ей помочь.

Стражник разочаровано выдохнул, посмотрел наверх. Девочка осторожно спускалась вниз, преодолела несколько веток. Мужчина поднял руки.

– Леди Мирайн, спускайтесь! Если что, я вас поймаю.

От знакомого голоса девочка успокоилась, еле заметно улыбнулась.

– Спасибо, Томас…

Так хотелось Мире отругать Лето, назвать маленьким трусом. Но что-то останавливало ее. Он ей был мил как младший брат, дерзкий и такой непослушный. Да и не хотелось ей устраивать сцену при Томасе.

Добрый старый Томас, он искренне любил эту девочку как свою внучку, и она чувствовала это. Мужчина долгие годы служил при дворе графа и видел, как малышка росла и набиралась сил. За неимением своего, он был для нее добрым старым дедушкой, которым может и совет дать, и пожурить.

Когда Мира наконец-то спустилась, то быстро оправила платье. Томас аккуратно достал застрявшие в волосах девочки листья.

– Вот так, – проговорил он и, положив руку на рукоять меча, произнес, – нам пора возвращаться, ваши матери вас уже обыскались. Да и десерт пропадет!

Томас улыбнулся и россыпь морщинок заиграла в уголках глаз. Девочка посмотрела на Лето, который опустил глаза. Носком ботинка он ковырял траву.

– Пойдем, Лето, иначе отцы расскажут мамам, что мы опять тут сидели.

– Да, тогда уж начнется, – устало выдохнул мальчик и побрел за подругой.

Томас следовал за ними, с улыбкой глядя на эту парочку.

Пока они шли, Мира думала о том, что Лето отдаляется от нее. С каждым новым приездом он становился с ней все грубее, обижал ее. Пару раз он даже назвал ее «простой девчонкой» – это было обидней всего. Будто она превратилась для него во что-то обыденное, но вместе с тем неприятное, гадкое. Грязное. Грубый, грубый мальчишка, зачем же он так поступает с ее нежной душой?

Девочка замедлила шаг, чтобы поравняться с другом. Собравшись с духом, она резво схватила его за руку.

– Лето, пообещай мне, что однажды мы отправимся в путешествие! – выпалила она.

Он остановился, ошарашенный, не отпуская её руки. Когда мальчик взглянул на нее, увидел румянец на щеках. Девочка насупилась и вперила в него глаза.

– Я же… я…

– Просто пообещай, так сложно? – она взглянула на него, и в этом взгляде она, казалось, умоляла его согласиться, не спрашивать ни о чем.

Будто она понимала, что не будет никакого приключения, никуда они не отправятся, но ей нужно было, чтобы он сказал «да», чтобы у неё была эта надежда.

– Я…, – замямлил Лето.

Он обернулся, увидел, как Томас стоит рядом и наблюдает за ними, хитро улыбаясь. Мальчику стало неловко, ему не нравилась эта идея, эта просьба. Но все же что-то теплое было внутри, когда она вот так держала его за руку и просила дать обещание. Он подумал немного, посмотрел на тень дерева, которая падала на траву. От ветра травма и тень будто создавали волны темных и светлых пятен. Как море, море, которое зовет в дальний путь.

– Обещаю.

Девочка улыбнулась, кивнула. Она продолжала держать его за руку, когда парочка пошла домой.

Томас ухмыльнулся и проследовал за детьми.

Глава 2

Минуло много лет, весеннее солнце грело тот самый дуб. Обнажённый, лишенный листвы, великан медленно покачивал ветвями. Почки на них налились, готовы были лопнуть в любую минуту. Они были полны жизнью, дышали ей, готовили дерево к преображению.

Робкие лучики солнца проникало в комнату имения. Витражи отставляли разноцветный отпечаток на земле. Мира, уже взрослая девушка, сидела у окна и наблюдала, как по двору взволнованно бегает прислуга. Все готовились к большому событию – свадьбе дочери графа. Старшая сестра Миры, Амилия, выходила замуж за сына богатого торговца, лорда Бленка.

Обе семьи старались изо всех сил, чтобы мероприятие прошло успешно. О чем речь – о женитьбе на дочери самого графа Олластера, правителя Алитеи! Когда-то давно семья Бленков приехала из далеких южных земель. Они быстро освоились, приобрели несколько лавочек, а затем их дело так расширилось, что они стали поставлять свои товары ко двору графов других земель. Брак был выгоден обеим сторонам, к тому же жених и невеста быстро поладили и со временем питали друг другу те нежные чувства, которые испытывают влюбленные в первые месяцы.

В доме работа кипела. Слуги мельтешили из комнаты в комнату, украшая зал и небольшую часовню. Старший брат невесты давал указания стражникам, проверял их готовность. Мать, леди Раэлин, вместе с младшей дочерью помогали невесте с ее нарядом. Тут же в комнате была и Мира, отстраненная ото всех. Она не ощущала того восторга, которым сейчас жил весь дом. Младшая сестра, Адена, крутилась как юла, больше мешая своим родным, чем помогая.

– А кто будет? Будет кто-то красивый? Чей-то сын? Да?

Рыжеволосая девочка не давала покоя матери. К своим пятнадцати годам Адена мечтала лишь об одном – как бы выйти замуж за прекрасного богатого юношу. Она грезила об этом со дня свадьбы своего брата Сеймура. Все было так красиво, все были так счастливы! А что за платье было у невесты, красота! Такой вышивке и богатым украшениям позавидует сама императрица! Вот бы и ей стать такой прекрасной невестой, только еще лучше, еще краше! И чтобы рядом был такой же, хотя нет, еще лучше жених. Но увы, девочика была еще мала для всего этого.

Ее матери по-своему было приятно видеть такую заинтересованность дочери в браке. Любая девушка должна с трепетом относиться к своему супружеству, быть внимательной к мужу и готовой поддержать и удовлетворить все его потребности. И ей думалось, что младшая дочь ее – идеальный образец такой девушки. В свое время они найдут ей отличную партию и с гордостью отправят к венцу.

Жаль, что всего этого нельзя было сказать о Мире. Упрямая, вся в отца, она больше времени проводила за книгами и другими ребячествами, чем на светских приемах и балах. Девушка была хорошо воспитана, обучена манерам. Умело она надевала маску приветливый дочери и заботливой хозяйки. Она нравилась людям, особенно мужчинам постарше, как ее отец. Но сама не питала никакого интереса к мужским особям. И пока ее сестры блистали в толпе пар, порхающих в танцах, Мира находила свое счастье в обществе отца, брата и их товарищей. Она внимательно слушала их разговоры, особенно когда речь шла о дворцовых делах, политике. Сама она говорила только когда ей задавали вопросы – как и все женщины вынуждена слушать, не поднимая головы.

– Мирайн, может мы все-таки что- то сделаем с твоим платьем? – леди Раэлин из-за плеча взглянула на дочь у окна.

– А что с ним не так?

Мать разрешила Мире в этот раз выбрать платье самой. Девушка была рада – не разу Раэлин не давала дочери такой свободы. Ткачи были выбраны заранее – мастерицы лорда Фалка, что ни раз шили платья для семьи Олластеров. Мира с дрожью готовилась матери показать свое платье – готовое она оказалось еще прекрасней чем в ее воображении. Но холодный колючий взгляд матери был понятнее любых слов.

– Этот синий цвет – он тебя старит! Может, выберешь что-то из платьев Амилии? Из тех, что она не надевала.

– Если и надевала, ничего страшного, никто и не заметит Миру все равно! – Адена показала сестре язык. – У нас будет самая красивая невеста во всей империи!

– Сестра, это жестоко!

Амилия наконец-то освободилась от заботы матери и служанок, которые помогали с платьем. Все присутствующие отошли, чтобы получше разглядеть ее. И охнули. Амилия тихо посмеялась, её красивая улыбка как солнце озарило небольшую комнату.

На невесте было платье кремового цвета, расшитое золотыми цветами. Плотная ткань крепко обнимала девичий стан. Тонкое кружево струилось по рукам. На голове девушки был искусный венок из золота, на котором красовались крупные розы. Подарок отца. Мире показалось, что Амилия светится как божество. Её бледная кожа будто наполнилась весенним солнцем, которое проникало в комнату, а медные волосы переливались также ярко как венок.

Когда мать увидела её, она прижала ладони к груди, улыбнулась и заплакала. Она испытала счастье, будто только теперь увидела всю красоту своей дочери. Сердце ее пело от радости. Но так по-матерински ей было печально, что скоро она отдаст свою дочь замуж, и та покинет её.

Рядом стояла Адена, на ней было платье песочного цвета, которое будто бы перекликалось с платьем старшей сестры. Оно было чуть свободней и не такое открытое в груди, как у Амилии, ткать закрывала руки до локтя. Девушка начала медленно кружится и смеяться, а подол, украшенный золотой вышивкой, переливался на солнце.

– Какие же вы у меня красавицы! – Раэлин нежно улыбнулась и подошла к старшей. – Милая моя, ты не представляешь, как мы с отцом рады за тебя!

– Спасибо, матушка! – девушка поцеловала щеку Раэлин, а та обняла в ответ.

Мира подошла к семье, похвалила наряд старшей сестры и поздравила её с предстоящей церемонией. Ей было неловко находиться здесь, будто Мира наблюдала за сценой радости со стороны, как обычный зритель выступления, а тут решила подняться на сцену сама. Сестра крепко обняла её.

– И почему ты так любишь такой синий цвет?

Девушка слегка улыбнулась и ответила:

– Синий – это цвет нашего рода, а в светлом платье должна быть только невеста, а не те, кто пытается занять её место, – она заметила, как Адена недовольно закусила нижнюю губу. – Да и матушка, как обычно пойдете в зеленом? Вашего платья мы не видели.

Мать горделиво подняла голову и вышла из комнаты

Наконец повозки с гостями начали прибывать. Их встречали граф с супругой и детьми. Мира, как и всегда, дружелюбно всех приветствовала, а Адена то и дело высматривала себе кого повыше да покрасивее. Вереница гостей будто не имела конца. Богатые, знатные дома, дома помельче и победнее – все, кого уважал граф, были здесь. Хоть и не очень приятных личностей тоже хватало. Такова политика.

Граф надеялся упрочить положение своей семьи при жизни и дать детям лучшее будущее. Титул с землями переходил в его семье по наследству, отчего с каждым поколением наследники становились все апатичнее и слабее. Не требовалось бороться за звания, чины, богатство, все было с детства в их руках. Он этого Теодор так ревностно относился к обучению детей, их положения в свете, манерам.

Прошло много времени, когда к уже уставшим хозяевам подошла новая семья гостей. Это был граф Вермейи и его родня. Казалось, и Теодор, и остальные оживились, увидев своих старых друзей. Граф тепло улыбнулся главе семьи и пожал его руку. Гален Рейнхарт был сдержан. Губы искривились в едва заметной улыбке. Военный, что еще сказать. Требовательный, он держал в строгости всю свою семью. И сейчас со стороны могло показаться, что встреча старых друзей была холодной. На самом деле эту связь уже невозможно было разрубить ни одним мечом. Старые солдаты, Теодор и Гален на своей шкуре пережили боль и тьму войны. Это их и сблизило.

Крепкой дружбой славились и младшие члены семей. Мира с детства сблизилась с Линетт и Лето, младшими детьми Галена. И сейчас, увидев их после долгой разлуки, она чуть было не обняла их. Однако вспомнила об этикете и ограничилась улыбкой и поклоном. Линетт совсем не изменилась. Как и во время их последней встречи, три года назад, это была высокая зрелая девушка. Худоба была ее несколько даже болезненной, но яркие голубые глаза и живой ум окупали сполна этот небольшой изъян. Лето же стал выше, крупнее, шире. Его лицо из детского все больше походило на мужское. Крупные скулы делали его лицо квадратным. Остальные черты лица были у него все еще мягкими и женственными. Он был похож на свою мать.

И вот все гости прибыли. Граф с семьей направились в часовню, где их ожидали остальные. Помещение благоухало цветами, собранными с лучших садов графства. Мастерицы украсили ими стены, собрав бутоны в причудливые разноцветные гирлянды. Гости с восторгом любовались этой красотой, позабыв о причине сбора.

Началась церемония. Пастырь – сухой старичок с дрожащими руками – держал венчальное полотно, расшитое по краям яркими цветами, рядом с ним стоял жених в светлом наряде, расшитом на манер платья невесты золотыми цветами. В дверях показалась Амилия в платье и золотом венке, и Мире показалось, что сейчас весь этот наряд сидит на сестре еще лучше, чем во время примерок. Яркое солнце отражалось от золотых бутонов венка, казалось, что эта девушка и ее неземная красота могут ослепить всех вокруг. Среди гостей раздались шепотки и звуки удивления. Девушка, подняв голову и сложив руки под грудью, уверенным шагом направилась к алтарю. Пройдя мимо родителей, она еле заметно поклонилась им. Раэлин смахнула слезу со щеки и крепко сжала супруга за руку.

Когда Амилия подошла к алтарю, пастырь хриплым голосом начал зачитывать текст, обращаясь к Великой Матери и Великому Отцу. Закончив, он обратился к жениху с невестой, которые послушно протянули правые руки над алтарём, и пастырь не без участия своего помощника обвязал полотном их руки, подтверждая тем факт заключения брачного союза.

Церемония подошла к концу, пастырь нарек молодых леди и лордов Бленк, они улыбнулись и робко поцеловались под аплодисменты зрителей. Вскоре члены семей по очереди подходили к новоиспеченным супругам с поздравлениями.

Как же были меж собой непохожи Амилия и молодой лорд Бленк, Раймон. Бледная светящаяся фигура девушки казалась еще прекрасней рядом со смуглым высоким мужчиной, который своей крупной рукой нежно держал ее хрупкую ручку. Его кудрявые волосы были зачесаны назад, но все равно озорно выбивались вперед. Но не смотря на свою непохожесть они были сейчас по-настоящему счастливы.

Празднество продолжилось в главном зале, где за огромным столом собрались все приглашенные. Олластеры и Бленки не поскупились на блюда и украшения, выказывая тем самым уважение и к домам друг друга, и к гостям. Для всех свадьба была отличным место для заведения новых знакомств и союзом, чем незамедлительно занялись некоторые мужи, наполнив бокалы вином и принявшись обсуждать нынешние дела государства.

Спустя какое-то время грянула музыка и начались танцы. А как ждали их молодые! С первыми нотами в зале образовались пары – две, четыре, шесть! Они закружились. Яркие платья взлетали тут и там, будто стаи экзотических птиц собрались на брачные игры и распушили свои красочные хвосты. Тут же в уголках комнаты появились группы лордов и леди, которые выступали наблюдателями и следили за своими отпрысками. После нескольких бокалов вина все чувствовали себя достаточно свободно, можно было услышать язвительные комментарии и дружеские колкие шутки. Зал дышал жизнью и радостью.

Мира через столы увидела, как поодаль стоит дочь графа Рейнхарта, Линнет. Девушка наблюдала за танцующими парами и еле заметно улыбалась. Совсем одна, Линнет не выглядела покинутой или забытой, казалось, ей достаточно своей компании, а остальные – лишь фон. Мира осторожно встала из-за стола и направилась через группы людей к подруге. Но тут она услышала чей-то мужской голос.

– Леди Мирайн, будьте добры!

Девушка повернулась и увидела лорда Фалка. Это был маленький мужчина в дорогом наряде, подле которого сидела старушка в вуали из черного шелка, в которой Мира признала его престарелую мать. Девушка, хоть и нехотя, подошла к паре и, опустившись в реверансе, поприветствовала их.

– Я вижу, – хриплым голосом заговорила леди Фалк, – наши мастерицы отлично поработали над вашим платьем, миледи. Помню, эту ткань я сама выбирала при покупке, – сахарная улыбка появилась на лице дамы.

– Благодарю вас, не зря слава о вас и ваших нарядах ходит по всем землям!

– Ах, миледи, вы льстите нам, старикам! – разлился масляный голос лорда, который пригладил своей маленькой рукой густые усы. – Столько внимание за эту скромную работу! Мы рады служить вам и вашей семье, особенно в такой прекрасный день!

Мира поклонилась. Лорд и его мать были очень предприимчивы, они действительно были известны в землях как поставщики лучших тканей и нарядов. И, как и многие в их роду, поддерживать такой статус им удавалось благодаря своему чутью, а также умелым мастерам и швеям, которые работали на их семью за небольшую плату. Люди считали старую леди Фалк завсегдатаем рынков и ярмарок, где она умело выбивала выгодные цены на ткань и не гнушалась самолично оценивать товар.

– Вы, наверно, уже слышали, – продолжил лорд, – моя супруга, прекрасная Силенция, покинула меня.

– Да, милорд, соболезную вашей утрате. Надеюсь, я не оскорблю вас, уточнив, как это произошло?

Мира знала, что очередная супруга лорда – кажется, девятая, а может уже и одиннадцатая по счету – была её ровесницей и носила ребенка. Если про его мать ходили слухи о способностях к торговле, то о лорде – к более странной способности. Несмотря на его небольшой рост и хилое телосложение, многие его супруги умирали во время, либо сразу после тяжелых родов, давая жизнь слишком крупным детям, которые славились отменным здоровьем. Каждый раз после очередных похорон лорд не долго горевал и находил себе новую жену, всегда молодую, из знатного рода. Кто-то поговаривал, что лорд с матушкой используют специальные настои, после которых девушки умирают, отдав все жизненные силы своим отпрыскам. Но доказательств этому, конечно же, никто не находил, как и подобает в богатых знатных домах.

Лорд ответил на вопрос Миры, подтвердив её ожидания – жена умерла, дав жизнь очередному ребенку дома Фалк, девочке.