Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений

В ту же ночь Аттила снял свой стан и к утру был далеко от Орлеана. Как и все грубые кочевники, гунны больше всего заботились о награбленной добыче, а эта добыча была у них очень велика. Аттила не мог двигаться быстро: он даже обошел большой город Труа, лежавший на его пути. Епископ этого города, старик Лупп, которого знала вся Галлия, выехал навстречу Аттиле и просил его пощадить Труа. «Хорошо, – сказал Аттила, – только ты пойдешь со мной до Рейна; такой святой человек, конечно, принесет счастье и мне, и моему войску». Аттила, видимо, хотел удержать почтенного епископа в виде заложника. Войска Аэция шли гораздо скорее, чем гунны. Передовой отряд, составленный из германского племени франков, напал на отряд гепидов, защищавших переход через реку Об. Схватка завязалась ночью и продолжалась до утра. Топоры франков, мечи и копья гепидов работали так исправно, что на другой день 15 тысяч убитых и раненных покрывали поле битвы. Гепиды переправились через реку и присоединились к Аттиле, который в тот же день занял город Шало на реке Марне, в 250 верстах от Орлеана. Аттила нашел недалеко от города старые римские окопы и прикрыл этими окопами свой стан, состоящий из повозок, между которыми были разбиты палатки. Эта местность известна до сих пор под названием Каталонских полей. Только что успел расположиться Аттила, как подошли римляне и тотчас приступили к устройству укрепленного лагеря, по всем правилам полевой войны. Глубокие рвы и насыпи делали римский лагерь совершенно непреступным. Союзники римлян расположились отдельно, каждый по своим обычаям.

В войсках Аттилы распространялось уныние, большие потери в людях и конях давали мало надежды на победу. Сам царь не знал, что предпринять, сильно беспокоился, нигде не находил себе места. К нему привели из ближнего леса отшельника, который слыл в народе прорицателем. Аттила спросил у старика, будет ли ему удача? «Ты бич Божий и молот, которым Господь поражает мир. Но Он же, Всесильный, передает меч из одних рук в другие по Своему благоволению. Итак знай, что ты будешь побеждать, дабы увидал наконец, что сила происходит не от земли!». Этот смелый ответ нисколько не рассердил Аттилу, и он захотел теперь выслушать своих собственных гадателей. При свете горящих головней одни зарывались руками в кишки зарезанного барана и рассматривали его внутренности, другие, в белых мантиях, качали волшебные палочки; там били в барабаны, вызывая души умерших родоначальников; здесь кружились колесом и падали на землю без сил, с пеной у рта. Главные жрицы, содравши мясо с костей, клали эти кости в огонь; кости трескались и тогда их подавали царю, который по расщепам читал себе неудачу. Все жрецы в один голос объявили, что гунны будут побиты, но все-таки неприятельский полководец падет в битве. Лукавое калмыцкое лицо Аттилы повеселело от радости: он услышал, что Аэций, его заклятый враг, который остановил победоносное шествие гуннов, будет убит. Он один, злодей, был душой этой тучи народов; без него давно бы Италия была у его ног! Уже довольно поздно, в третьем часу дня, вывел он свои войска в битву. Сам Аттила стал с гуннами в центре, на левом крыле поставил готов, под начальством их вождя Валамира, а на правом – короля Ардарика с гепидами и прочими подвластными народами. Аэций принял начальство над левым крылом, где у него были римляне; против готов Атиллы поставил своих готов, галльских, под начальством Теодориха, а в центре остальных союзников: франков, бургундов, алан и других. По всему было видно, что Аттила имел намерение броситься с гуннами на римлян и в случае неудачи дать время своим слабым крыльям перейти в отступление; Аэций же готовился своими более сильными крыльями отрезать самого Аттилу от его флангов. Между войсками находилось возвышение, покатое в обе стороны, – и к стороне гуннов, и к стороне римлян. Аттила послал часть своей конницы занять это возвышение; Аэций приказал своим готам прогнать ее прочь, что они тотчас выполнили. От этой маленькой неудачи гунны еще больше упали духом. Тогда Аттила собрал всех своих вождей и сказал им: «Вы, победители Вселенной, не смотрите на эту тучу народов: между ними нет согласия! Они нас трусят. Поглядите, они хотят занять высокое местечко, но оно не спасет их. Все мы знаем, как бессильны римляне, им тяжела пыль, что подымают копыта лошадей. Гунны! Докажите свою храбрость, докажите доброту вашего оружия: пусть и раненный ищет убить врага, пусть невредимый упьется его кровью! Смерти не бойтесь! Кому назначено жить, того не зацепит стрела, а кому назначено умереть, тот умрет и во сне. Я первый брошу копье. Разве вы можете спокойно глядеть, когда сражается ваш царь?». И тогда началась битва, жестокая, беспощадная. Такой битвы не бывало ни прежде, ни после и называется она «битвой народов».

Седой король Теодорих объезжал ряды готов и призывал их на брань своим могучим голосом. Братья-народы столкнулись раньше других: готы Теодориха ударили по готам Аттилы; среди братоубийственной бойни замолк голос короля, никто не знал, что с ним сталось. А между тем, его верные готы погнали своих братьев-врагов. В это время Аттила бросился на слабый центр римского полководца, смял его, сбил с места и уже раздавались дикие крики победы, как готы Теодориха врезались им в левый бок, а Аэций повернул против них свое левое крыло и нагрянул справа. После страшной сечи гунны, сдавленные справа и слева, не выдержали и бросились в свой стан; сам Аттила едва спасся бегством. Аэций бросился к повозкам, но из-за них посыпались стрелы: римляне остановились. Наступила ночь, темная, претемная. Одиночные люди и целые отряды долго блуждали, не зная, где свои, где чужие. Наконец, все успокоилось, остаток ночи римляне провели на страже со щитами.

Когда взошло солнце и осветило кровавое побоище, то враги содрогнулись от ужаса: каталонские поля были устланы трупами убитых, раненных; говорят, их лежало до 150 тысяч! Но Аттила, оставаясь за своими повозками, все-таки был страшен победителям. Аэций советовался с готами, что им теперь делать? И порешили держать гуннов в осаде, пока они не станут пробиваться. Между тем старый король Теодорих не явился праздновать победу. Стали его повсюду искать и после долгих поисков нашли его труп, заваленный убитыми телами. Готы подняли на щит его сына Тарисмонда и провозгласили королем, а тело Теодориха с громким пением и под звон оружия предали погребению. Молодой король задумал оставить римлян. Он боялся за сокровища своего отца, несметные сокровища, которые могли растащить его младшие братья. Аэций не удерживал готов; он надеялся один покончить с гуннами. Для Рима были одинаково опасны и те, и другие: и враги, и союзники. Стан готов опустел: они ушли домой.

Аттила, узнав об этом, воспрянул духом, «его душа возвратилась к победе». Как только он убедился, что готы действительно ушли, тотчас приказал закладывать свои повозки и просил, чтобы ему дали свободно уйти. Аэций согласился, потому что, лишившись половины своих союзников, он не мог уже без большого риска принять новую битву. Однако он потянулся вслед за гуннами, на случай, если они свернут с дороги или остановятся для грабежа. Весь их путь был усыпан мертвыми телами, как просыпанным зерном; они умирали от голода, болезней, ненастной погоды. Поход Аттилы не удался, его полумиллионное войско почти все погибло.

Магомет и завоевания арабов

Магомет родился в Аравии, в городе Мекке, в исходе VI века, т. е. тысяча триста лет тому назад. На шестом году он остался круглым сиротой и попал к своему дяде Абу-Талебу. Этот дядя был надсмотрщиком «черного» камня, который хранился в Мекке и которому поклонялись арабы, как святыне, ниспосланной Богом во время сооружения храма. Ежегодно приходившие в Мекку толпы богомольцев семь раз обходили священный камень и семь раз к нему прикладывались. Таков был обычай, уцелевший доныне.

Магомет вырос в доме своего дяди. Всем нравилась его величавая осанка, его умные глаза, приятная улыбка, сильный благозвучный голос. Абу-Талеб как купец часто ездил по торговым делам и брал с собой племянника. В этих, иногда очень дальних, поездках Магомет встречался с христианами, сводил знакомство с евреями, расспрашивал тех и других о их вере, законах, обычаях и таким образом обогащал свой пытливый ум знаниями. Необозримые песчаные пустыни его родины, Аравии, глубокая синева неба и тихие звездные ночи, частое одиночество сделали Магомета задумчивым, мечтательным. И стал он мечтать о создании новой веры, нового царства. Пылкие мечты юного араба уносились далеко; он мнил себя повелителем всех царств и народов. Магомет хорошо видел, что евреи уклонились от завещанных им через пророка Моисея заповедей, что христиане живут недружелюбно, что его соотечественники поклоняются идолам и, кроме того, погибают от безумной вражды. Для того чтобы их спасти, нужно вдохновить: они так пылки, воинственны, любят власть и золото! И Магомет начал свое дело с того, что рассказывать видения: «Когда я отдыхал в пещере, ко мне явился ангел Гавриил и сказал: “Магомет! Ты пророк Божий, а я – Гавриил”». Этому рассказу поверила жена Магомета, его двоюродный брат Абу-Бекр и раб Сеид; прочие смеялись: «Бог стоит за терпеливых», – думал Магомет и не переставал работать. Его огненные проповеди, обещания нищим арабам владычества над миром, наконец, его чудные видения, которые он рассказывал всенародно, на площади Мекки, мало-помалу привлекли к нему множество друзей, но в то же время и ожесточили его врагов. Врагов у Магомета было больше, чем друзей, но зато в соседнем городе Медине у него было больше друзей. Жители этих городов вечно враждовали между собой, и когда в Мекке приговорили к смерти Магомета, он в ночь на 16 июня 622 года тайно бежал в Медину, где жители встретили его с восторгом. Они поклялись ему в верности, и с этого времени сила и слава Магомета растут не по дням, а по часам. Постыдное бегство Пророка его возвеличило; все мусульмане считают этот день за начало своего летоисчисления.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

От составителей: здесь и далее по тексту сохранено оригинальное написание, характерное для XIX века.

2

Бáктрийцы – исторический народ, живший с древних времен до V века в Бактрии, на сопредельных территориях современных Таджикистана, Узбекистана и Афганистана, между горной цепью Гиндукуш на юге и Ферганской долиной на севере. Столицей страны был город Балх на территории северного Афганистана. Бактрийцы говорили на вымершем бактрийском – иранском языке индо-иранской подгруппы индоевропейской языковой семьи.

3

Велиты (от лат. velites – «быстрый») – класс пехоты в римской армии периода Средней Республики с 211 по 107 год до нашей эры.

4

Триарии – в армии Древнего Рима воины тяжелой пехоты ближнего боя третьего ряда манипул римского легиона в IV–II вв. до н. э.

5

Принципы – в армии Древнего Рима воины тяжелой пехоты ближнего боя второго ряда манипул римского легиона в IV–II вв. до н. э.

6

Гастаты – воины авангарда тяжелой пехоты римского легиона в IV–II вв. до н. э. В гастаты входили преимущественно молодые мужчины 20–25 лет, чей боевой опыт был значительно ниже, чем у принципов и триариев.