Василика Даль: Возрождение

Переборов себя, я, резко убрав руку, смерила его злобным взглядом, пытаясь убедить себя в том, что сделала правильный выбор. Наши жизни ценнее того, с чем связан этот треклятый рисунок. Я смотрела на Тимура, схватившегося за свое горло, но не отступившего в сторону, не обезопасившего себя от возможного нападения с моей стороны и думала о том, где я ошиблась?

– Уходи! – сипло повторил он, не отрывая от меня взгляда. – Нет времени меня пожирать меня взглядом.

Я бросила на него быстрый, наверное, полный негодования, взгляд, отвернулась и спустилась вниз по лестнице, не выпуская руку Алины, которая вцепилась в меня мертвой хваткой. Когда мы сели в машину, мне стало дурно. Жутко хотелось плакать, а такое со мной бывало довольно редко. Сейчас меня будто на куски разрывало, как в старые, недобрые времена. Я чувствовала, как все то говно поднимается к горлу и душит меня. Снова.

Одна единственная слеза скатилась по моей щеке, я ее смахнула, почти ударив себя рукой. Выдохнув, я завела машину и быстро выехала за пределы этого ужаса.

– Я не требовала от тебя рассказать мне, откуда у тебя черный орел, но может все-таки расскажешь? – начала Алина, когда я вроде как немного успокоилась, но на самом деле я не успокоилась, а умело снова закопала и сдержала в себе все это дерьмо, чтобы оно не выплеснулось на окружающих меня людей. – Или ты мне не доверяешь?

Выезжая из этого притона, я даже не оглянулась на людей, собравшихся у входа и смотрящих вдаль, они быстро забылись в моей голове. Вывернув на дорогу, мы словно попали в другой мир – черный лес с редкими машинами, едущими навстречу, это место приобретало больше мистики, и лишь усугубляли моральные стенания моей гнилой душонки.

– Aquilae nigrae – это черный орел с латинского языка, – прошептала я, шумно вздыхая. – Когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, у меня были проблемы определенного характера, – на самом деле эти проблемы были всегда. Просто именно в тот момент я стала давать отпор. – Меня бесил человек, которого из меня растили. Я ненавидела все эти тренировки, зубрежки. Все эти «ты должна»! Я ненавидела магию и абсолютно все, что было с ней связано. В какой-то момент я достигла своего пика и бросила все: тренировки, уроки и прочую хрень, наплевав, что мама будет недовольна. – Я наконец-то решила выбрать себя. – У нас не было свободных денег, чтобы отправить меня куда-нибудь проветрить мозги и потому, когда мне сказали, что взяли путевку в лагерь в Боровом, я не удивилась, потому что только на это денег нам бы и хватило. Я охренела, когда приехала туда и поняла, что это непростой лагерь, а школа-интернат для «особенных» детей. Меня нагло обманули. – То было сложное время, потому что я буквально ненавидела себя и всех вокруг. Даже сейчас я понимаю, что тогда мама должна была прислушаться ко мне, а не поступать по-своему. Прислушайся она ко мне, возможно все сложилось бы иначе. – У меня к тому времени не было друзей. Никаких. А разговаривала я с набивными грушами, которые лупасила по вечерам. Мило, правда? Я была одиночкой и одна вела войну против мира. – Я боролась с самой собой, слишком поздно поняв, что это не я враг, а система которой руководствуется мама. – А в лагере я подружилась с двумя парнями, которые за короткий срок для меня стали лучшими, что очень поразительно. – Я всегда плохо сходилась с людьми, а после их предательства, стало еще хуже. Я сама себе не верю. – Они помогли мне снова полюбить то, от чего я отрекалась. Саймон и Зен Хадзис, – я заметила, как Алина удивленно обернулась ко мне. Все так реагируют на их имена. – Парни греки с отцом политиком и мамой лингвистом, объезжающие весь мир. Они оба маги. – Говорить о них, это тоже самое, что резать ножом по живому сердцу. Я не просто так никогда не рассказывала о них Алине. – У нас были планы. Грандиозные планы. Мы хотели горы свернуть. И самое страшное, что я могла сделать, так это поверить им. Поверить в нас. – Доверие – это то, чему невозможно обучиться. – И чтобы увековечить нашу дружбу, мы придумали этого черного орла, будто мы такие же независимые дети, которые были отвергнуты обществом. – По сути, лишь я одна была отвергнута. Мир любил их, но не меня. – А это было нашим рисунком, только у нас троих. Мы его сами придумали. – Тяжело вспоминать о том времени и очень страшно погружаться в старые воспоминания. – Все началось с Саймона, который внезапно порвал все связи с семьей после одного лета. Я провела там одно лето, а после перевелась в школу-интернат. На лето мы разъехались по домам, а когда вернулись все изменилось. Без понятия, что Саймона по голове стукнуло, но он с чем-то решил бороться, но с чем и против кого он собрался начать войну нам не объяснил. – Скоро я от мамы узнала, что Саймон не придумал ничего умного, как бороться против чего-то вместе с Андре, став его союзником. Она сказала мне об этом, когда я не вовремя зашла к ней в кабинет. Видимо она только рассказала об этом отцу Саймона, тот сначала плакал, а потом увидев меня, вскочил на ноги и с криком, он мне больше не сын, выбежал в коридор, хотя его пытались остановить. Маме пришлось объяснить мне, что происходит, ибо я сама попытались бы узнать, доставив ей неприятности проникновением на базу. – От него отец отказался, а Зену тяжело это было принять.

Саймон его брат, сводный, но родной в душевном плане.

– Что с ним стало? Со вторым братом?

– Не знаю, – честно ответила я. Возможно об этом знает мама, но молчит, а может и правда ничего не известно. – Мы тогда учились в интернате, и когда Саймон сбежал, Зена вскоре забрали родители и вроде бы он тоже сбежал. – Если Саймон игнорирует всех, то Зен избирательно бойкотирует только меня. Если перед Зеном я виновата, то я признаю это и не отрекаюсь, но перед Саймоном я не провинилась. Я наоборот помогла ему за счет себя, а он или не знает этого, или игнорирует. – Они бросили меня одну. Опять. Мир выплюнул меня, и они так же поступили со мной снова. А не говорила я тебе о них, чтобы не вспоминать и не делать себе больно. Я с трудом отошла от всего этого дерьма. Мне не хотелось вспоминать это снова, но тут появляется Тимур, которого я знаю уже давно, и оказывается, у него наша татуировка…

– Это дерьмово. Прости, что заставила тебя говорить. Блин, Вася, я тебя люблю, – Алина положила мне свою руку на плечо и сильно его сжала. Я улыбнулась ей и вытерла слезу.

– Корсак, – выпалила я имя, всплывшее в разговоре с Тимом. Я была ошарашена всем этим бардаком вокруг меня, что не обратила внимания на этот аспект. – О, Господи…

Вашу мать, я только что привела Корсака прямо к Алине! Сообщение было не предупреждением и не попыткой запугать, эта была приманка, после которой я должна была ехать туда, куда ему нужно, чтобы привести к ней!

– Мне кажется, или нас сейчас будут… – Алина не успела договорить, потому что я в зеркалах увидела приближающиеся машины.

Не успев избежать удара, я крепко схватила руль, и когда в нас врезались, мы от неожиданности вскрикнули. Наша машина пошла юзом, виляя по дороге. Выровняв машину, я бросила взгляд в боковые зеркала, и увеличила скорость, снова утопив педаль газа в пол, чтобы со спортивного режима рвануть с места. Коротко выдохнув и сев поудобнее на сиденье, я снова посмотрела в зеркала.

Глава 6: Я-придумала-грандиозный-план-побега

– Лучше бы тебе показалось, – сказала я, оборачиваясь на секунду назад, чтобы взглянуть на машину, которую слабо видела в зеркалах.

– Вася, что происходит? – напугано спросила она, уставившись на машину сзади нас. – Какого хрена они делают?

– Я оплошала, подруга. Я конкретно оплошала. – Мое признание нам не поможет, но совесть я все-таки немного успокоила, а то думать мешала. – Теперь Корсак знает, кто эта ведьма с огромной силой. Я тебя к нему привела. Если он сомневался, ты это или нет, то сейчас он уверен в этом!

– Как Корсак может быть в этом уверен, если я все еще скрываю магию? – чуть спокойнее спросила Алина, положив руку мне на плечо, стараясь успокоить меня. – Я не сделала ничего такого, на что у других не хватило бы сил, и я все еще твоя простая соседка. Может твоя опекаемая живет в другой части города, а за мной ты поехала потому, что я пьяна? Ну, не так сильно конечно, но могу притвориться! Мне говорили, что я должна была пойти в театральный. Так, все, ты успокоилась, отлично. Нас только что пыталась сбить машина. И она сейчас нас преследует, поэтому мне нужен хладнокровный хранитель, который любит крушить, ломать и выбивать всякую хрень из плохих парней своим фирменным ударом с ноги!

– Ты права.

– Я могла бы предложить остановиться и дать отпор, потому что мы сможем, но не буду этого предлагать. Их там много, – сказала Алина, оборачиваясь назад. – Вась, там Тимур.

– Уверена? – спросила я, пропуская ее слова мимо ушей, напряженно соображая, как нам уйти от них.

– Он проходил мимо двери, и я запомнила его.

– Нам нужно скрыться как можно скорее, – я пыталась говорить спокойнее и не показывать, как жутко нервничаю. – Набери Матвея и поставь разговор на громкую связь.

Резко выкрутив руль вправо, я выехала на узкую улочку, чертыхаясь про себя, судорожно вспоминая масштабы этого района. Мне нужно больше пространства для маневра, который мне необходимо совершить, чтобы выиграть пару, жизненно необходимых, секунд форы.

– Почему ты всегда звонишь ему, когда что-то идет не так? Неужели нельзя кому-то другому? У тебя что мало знакомых хранителей или магов? – ворчала недовольно Алина, выискивая номер Матвея.

– Я ему доверяю, как себе. И только ему я могу доверить твою безопасность, не беспокоясь о лишнем. Я устала от твоих придирок по этому поводу, – взорвалась я, сжимая руль еще сильнее. – Если у вас с ним какие-то проблемы, решили бы их уже давно. Что вы как дети малые себя ведете?!

– Ты что издеваешься? – изумилась Алина, остановив на мне долгий взгляд. – Я тебе вообще-то рассказывала.

– Я не уверена в этом, – ответила я, поворачивая снова направо.

Они приближались к машине с адской скоростью и мне стоит лишь надеяться, что у меня получится исполнить задуманное.

– Об этом поговорим позже, сейчас немного не уместно. Ты набрала?

– Толмачевская, чего тебе не спится? – вместо Алины ответил сонный Матвей.

– Я сейчас закину к тебе Алину. Позже все объясню.

У него не было повода сомневаться в серьезности ситуации, во-первых, по моему обеспокоенному голосу было понятно, что у нас неприятности, во-вторых, я редко звонила ему по ночам. Не было причин мне не верить.

– Жду, – коротко ответил он, и Алина сбросила, больше не проронив ни слова, это было на пользу, ибо сейчас мне для успешного выполнения маневра нужна была полная концентрация и удача.

– Держись, – предупредила я Алину, сильнее сжимая руль, чтобы машину не повело в сторону на влажной дороге. Отсчитав несколько метров, я резко подняла ручник и круто вывернула руль, разворачивая машину в обратном направлении. Машина с визгом развернулась и громко зарычав, когда я снова утопила педаль газа в пол, рванула с места отъезжая от преследующего нас картежа, который не успел развернуться, а сейчас им мешали проезжающие мимо машины. Я получила фору в несколько секунд.

– Ну ты и Шумахер, – сипло сказала Алина тяжко выдохнув, наверное испугалась. – Иногда я забываю, как много я о тебе не знаю, – мы с ней впервые вот так удираем от преследования.

– Не забывай об этом, – ответила я, высматривая машины, от которых мы оторвались. – Мы не далеко от Матвея, но я не смогу подвезти тебя прямо к его дому, – я должна вернуться на главную дорогу и увести их отсюда дальше.

– Хорошо, – она догадалась, что я задумала, но не стала ничего говорить, потому что переубедить меня не получится.

Переехав через двойную сплошную, я заехала во двор какой-то новостройки недалеко от дома Матвея и отъехав немного вглубь, остановилась у одного из домов. Быстро отстегнувшись, Алина вышла из машины. Она спешила, потом что знает, что я тороплюсь.

– Будь осторожна, – сказала она напоследок, борясь со своими страхами внутри. Алина думает, я не замечаю ее переживаний, но я все вижу, все-таки хранитель как никак.

– Буду, – ответила я, чересчур натянуто улыбаясь. Меня потряхивает и нет сил врать убедительно. Алина слабо кивнула, закрыла дверь и убежала.

Я дождалась, когда она завернет за угол и только тогда выехала на дорогу, проехала немного вперед и снова наткнулась на картеж из нескольких машин.

Тихо усмехнувшись, я посильнее сжала руль, потому что машину все-таки вело на дороге, я снова увеличила скорость и свернула на дорогу, которая выведет меня в другую часть города, где я оторвусь от них и вернусь обратно.

Только я учла, что машины было две и я не рассчитывала, что их станет четыре!

– А они серьезно настроены, – пробормотала я, радуясь, что вовремя высадила Алину, что одновременно хорошо и плохо. Плохо, потому что она не сможет прикрыть тыл, если меня все-таки собьют, а хорошо, потому что они не смогут ее похитить, если со мной сейчас что-то случится.

Я испуганно вздрогнула, когда рядом зазвонил телефон. Не сбавляя скорости, я на свой страх и риск потянулась за телефоном. Ответив на звонок, я включила громкую связь и попыталась воткнуть телефон в подставку, но у меня ничего не вышло, и он почти упал на пол. Я успела его поймать, но машина опасно вильнула, пока я его на ходу ловила. Плюнув на это дело, я оставила его в руках.

– Ты совсем чокнулась?! – предсказуемо заорал Матвей, когда я сказала, что внимательно слушаю. – Алина все мне рассказала, так какого лешего ты одна поехала? – он был зол. – Как ты собираешься одна скидывать хвост из двух машин, вторая из которых хочет тебя сбить?

– Из четырех машин, – ответила я себе под нос, не думая, что он услышит, но, черт возьми, он услышал это.

– Четыре? – заревел он, скорее всего ударяя кулаком по столу, который опасно заскрипел под его рукой. Матвей шумно вдохнул, и продолжил говорить, казалось бы, спокойно, но я его слишком хорошо знаю, чтобы понять, что он сейчас хорошо врет. – И какой твой план? Он же у тебя есть, раз ты там с катушек срываешься?

– Матвей не поверишь, как раз сейчас план разрабатывается. Мне пора, скоро увидимся.

Вообще план был готов: мне надо поменять транспорт и скрыться от преследователей.

Относительно ничего сложно, разве, что замена транспорта и у питерских хранителей с этим проблем нет, потому что эти хитрюги, всегда готовятся к худшему.

Например, к побегам.

От одного из инструкторов я узнала, что у питерских хранителей хорошая система поддержки. Если ты вдруг прогуливаясь, где-то по городу, обнаружил нечисть, но при этом у тебя с собой ничего нет, ты звонишь на короткий номер, сообщаешь о сложившейся ситуации и на той стороне, тебе дают соответствующие инструкции.

Тебе подсказывают, где ближайший склад на котором ты можешь одолжить все, что тебе требуется. Не знаю, есть у них транспорт или нет, но я решила рискнуть. Иного выбора у меня все равно нет.

Сбросив Матвея, отвлекающего меня от насущных дел, я набрала короткий номер.

– Слушаю, – ответил на той стороне приятный женский голос.

– Мое имя Василика Даль из дома Храбрых Даль. Меня преследуют четыре машины. Предположительно, это люди Корсака, – быстро сообщила я, поглядывая в зеркало заднего вида. – Мне нужен любой другой транспорт, чтобы скрыться.

– На каком Вы секторе, хранитель?

– Эм, – оглядевшись, я пыталась найти какой-то знак, чтобы понять, на каком я сейчас секторе. – 121, – выпалила я, найдя заветные неоновые цифры.

– Как долго длится погоня?

– Около часа, – я посмотрела на часы. – Я пыталась от них избавиться, но не получилось, – добавила я на всякий случай.

– Хорошо, – я слышала, как девушка быстро печатает. – Вы раньше обращались за помощью?

– Нет, но я с условиями ознакомлена.

– Замечательно, – безразлично ответила девушка. – На Ваш номер высланы координаты ближайшего склада. Вам одобрен Honda CBR600RR.

– Это мотоцикл? – уточнила я, быстро взглянув на пришедшее сообщение. Мне прислали адрес.

– Да.

– Отлично, – а я давно на них не ездила. – Спасибо.

– У вас сутки, хранитель.

– Знаю, – но я надеюсь, что верну его раньше.

Пролодив маршрут по адресу, который мне дали, я установила телефон на подставке и вернулась к преследователям.

Так, теперь мне опять нужно выиграть фору во времени, а тот маневр я не смогу повторить снова, слишком узкая дорога, я могу попасть в аварию и застрять между полос…

Точно, ДТП! Я могу устроить аварию на дороге!

Окинув местность новым взглядом, держа в голове только что придуманный план, я уже знала, что буду делать. Через двадцать метров я должна была переехать небольшой перекресток. На светофоре стояло несколько машин с выключенными поворотниками, если не бараны, то едут прямо.

Сейчас мне горит зеленый, но если я добавлю газу и проеду на красный, то водители тех машин затормозят и перекроют перекресток, а это даст мне совсем немного времени, которое я должна буду использовать с умом, но что-то пошло не так…

Точнее со мной что-то не так…

Стало сложно думать…

– Нет, нет. – Голову, как будто сдавливало. Почувствовав слабость в руках, я сильнее сжала руль и резко перестроилась на соседнюю полосу. Обогнав проезжающую машину, снова вернулась в свой ряд. От погони это оторваться не помогло, зато всплеск адреналина помог немного прийти в себя. – Твою мать, задолбали вы! – закричав от беспомощности, я уже начала было молиться вслух всем богам, надеясь хоть на чью-то помощь. Если бы сейчас Алина была со мной, то она смогла бы защитить мое подсознание от наглой атаки со стороны, но сейчас я одна и все, что могу, так это обливаться адреналином, опасно объезжая машины, искусственно заставляя себя нервничать. – Еще немного, – вслух успокаивала я себя.

Я была близко к перекрестку, когда почувствовала освобождение. Тяжесть пропала, и от этой неожиданной легкости закружило голову. Не теряя времени, которого у меня нет, я не стала думать о том, что это сейчас было, а снова вдавила педаль газа в пол, выжимая из малышки последние соки.

Машина рычала, она была рада показать свой нрав. Время от времени приятно выпустить внутреннего зверя, которого мы с Алиной ежедневно сдерживаем в оковах ежедневного быта, ограничиваясь дорогой в универ, супермаркет и дом.

– Хорошая девочка, – улыбаясь, пролепетала я, поглаживая руль, когда услышала сигналы и визг тормозов, оставшиеся за моей спиной.

Это было опасно, я подвергла опасности простых людей, которые могли просто выехать за хлебом. Пусть и ночью, есть же круглосуточные супермаркеты. Облегченно выдохнув, когда звуки сигналов стихли, я, не смотря в зеркало заднего вида, боялась, если честно, просто на пределах летела вперед.

Через два перекрестка я свернула налево в переулок.

Я плохо знала район в плане названий улиц, но помнила, как когда-то была здесь, и картинки двора всплывали в голове с невероятной скоростью, когда я проезжала знакомые здания. Выехав на другую улицу, я поехала прямо.

Медленно выдохнув, я все же рискнула глянуть в зеркало заднего вида. Машин пока не было видно, но у меня все равно засосало под ложечкой. Все прошло слишком хорошо, это мешало расслабиться.

Проехав через пустой перекресток, я снова повернула налево, и зная, что тут узкие проулочки, с риском заехала во двор. С этого двора через арку в доме можно выехать в другой двор, где и находится склад, потому я решила машину оставить здесь. Я припарковала ее глубоко под деревом, чтобы автомобиль нельзя было увидеть сразу.

Закрыв машину, я не дала себе оглядеться вокруг и побежала к гаражам, двигаясь, как можно быстрее.

Добежав наконец до гаражей, я прошла в самый конец второго ряда и нашла то, что мне было нужно. Остановившись у одной металлической двери, я вытащила телефон и включив фонарик посветила на едва виднеющейся рисунок кувшинки, бликующего при прямом свете. Осмотрев дверь, я нашла зазор и поддев его ногтем, сняла панель, открывая электронный замок и ввела четыре цифры, пришедшие в сообщении с координатами.

Замок щелкнул, и я, поставив панель на место, открыла дверь и вошла внутрь, закрывая ее за собой. Пробежавшись рукой по стенкам, я нащупала выключатель.

Когда свет загорелся, я тихо присвистнула, оглядывая загадочный склад. Длинное помещение с невысоким потолком, до которого я допрыгну со своим ростом, было заставлено огромными металлическими стеллажами полными всякой всячиной первой необходимости. И серебряное оружие, и одежда. Даже, ящики с медикаментами.

Проходя мимо полок, я искала то, что мне обещала девушка оператор – мотоцикл с полным баком. Нашла я его в конце зала под серым, тяжелым чехлом, покрытым толстым слоем пыли. Вообще «склад» казался заброшенным и забытым.

Стянув чехол, я неосознанно издала невнятный звук, полного восторга. В мотоциклах я не разбираюсь, однако этот Honda CBR600RR выглядел крутым: черный, лаконичный, похожий на гоночный мотоцикл.

– Ты красавчик, – восторженно отвесив ему скромный комплимент, я нежно провела рукой по гладкому и холодному металлу.

Осмотрев полки, я нашла мотоэкопировку на верхней полке. Подпрыгнув, я с трудом достала куртку со шлемом, и чуть не уронила его себе на ногу. Не знаю на кого рассчитаны склады, но могли бы и стремянку хотя бы поставить. Сменив свою куртку на найденную, я убрала ее в рюкзак найденный на одной из полок.

Надев шлем на голову, я выкатила мотоцикл на улицу, захлопнула дверь, и услышав щелчок, покатила дальше. Когда вышла из зоны гаражей, я села на Honda, завела его и снова оглянулась, боясь, что они нашли меня. Вокруг было тихо, но волновалась я от этого еще больше.

Убедившись, что никто за мной не следит, я аккуратно выехала на дорогу и стремительно набрала скорость. Рев двигателя был слышен далеко, и, несмотря на опасность, я ехала с глупой, почти детской улыбкой на губах, потому что мне нравится скорость. Я люблю ее и если меня спросят, за что именно, я не отвечу. Не знаю, мне просто нравится ее чувствовать.

Мне нравятся моменты, когда я чувствую себя живой, а скорость часто дарит мне невероятное чувство «живости». Возможно мне сильно нравятся рычащие звуки мотора, когда я стою на выдуманном старте и поддаю газу. А может меня сильно заводят все эти ощущения вместе? Утробный рык мотора, динамичная музыка и ощущение полного контроля над всем: над временем, над ситуацией и над собой. Я не безумствую на дороге, когда за мной не гонятся с целью убить. В обычной жизни, я хороший водитель, придерживающийся правила – «не будь кретином, и кретин тебе не встретится». Однако, когда я выезжаю на магистраль, мне сносит крышу сразу, как только я проезжаю знак с названием населенного пункта перечеркнутого красной линией. Именно этот знак и есть мой выдуманный старт.

Иногда, когда все начинает раздражать, и когда я понимаю, что срываюсь по пустякам, то заправляю машину на последние деньги, беру Алину и мы едем в никуда. Выезжаем из города, и пока Алина кайфует от играющей в салоне музыки, я сполна упиваюсь скоростью.

Наверное, именно за эти невероятные мгновения моей личной «жизни» я просто обожаю скорость.

Тем не менее, я никогда не даю себе забывать о том, что скорость – это не только опасный наркотик, а еще это страшная стихия, которую невозможно обуздать. Это как мустанг, которого не объездишь. Кому-то может показаться, что мустанг уже ручной, как домашний пудель, но это лишь кажется, это тоже самое, что мое призрачное «дает ощущение контроля». Скорость лишь создает видимость покладистости, а на следующем повороте, выбросит тебя на обочину, плюнув в лицо. Надо быть осторожным, так всегда говорила мне мама, когда я, заговариваясь, делилась с ней рассказами с уроков по вождению, которые начались у меня в выпускных классах. Мама считает, что я должна быть лучшей во всем, даже в вождении, и поэтому мои уроки отличались от обычных. Я обучалась этому искусству с шестнадцати лет, и если для всех эти адовы круги заканчивались в момент получения заветной голографической карточки, то для меня нет. Даже получив водительское удостоверение мои занятия продолжились. Я все равно продолжала заниматься более полугода.

Обычно я редко, когда благодарю маму за ее настойчивость, но, чем взрослее я становлюсь, тем чаще, это случается. Сегодня я благодарна маме за то, что она заставила меня пройти курс экстремального вождения у местных асов-хранителей. Астана – это Астана, а мне надо было привыкнуть к Питеру. Случается разное и я должна знать, как обезопасить себя.

Все это приходит с опытом, и чем больше стаж, тем проще сориентироваться в незнакомой местности, но, когда навыки на уровне «зеленого листа» лучше перестраховаться.

По крайней мере, так говорила мама, когда я жаловалась ей, что незачем мне тратить свое время и их деньги на эти уроки, хотя причина была в другом. Виновата была скорость, сводящая меня с ума.