Королевские чётки. Зерно чужестранца

Возле большого поросшего мхом утёса мы свернули на лесную тропинку. Меж деревьев уже сгустились тени, воздух наполнил запах мокрой земли и древесной смолы, под копытами горлинки шелестела сухая листва.

Я вслушивалась в каждый шорох, но девочка опять подала голос:

– Мама говорила ему, чтобы он не шёл, – продолжала она. – Но он не хотел, чтобы мы снова ели суп из ботинок.

Я замерла.

– Из ботинок?

– Натуральная кожа, мадам. Главное – долго варить. Он не вкусный, но сытный. Понимаете, мой отец служил в Армаде, но потерял в бою правую руку – не смог больше держать меч, и его изгнали. Со службы у него остались натуральные кожаные ботинки. Иногда мама варит из них…

Что-то не сходится… В Армаде нет изгнаний за увечья. Тем более, чтобы воина оставили без компенсации.

– Но Армада не бросает своих героев…

– Это здесь, мадам! – она кивнула на поляну справа.

Горы разноцветных листьев под ногами и такая же листва вокруг на деревьях – единый пёстрый ковёр до самого неба. Идеальное место в это время года для засады. Я выехала на самый центр и даже не поняла, как передо мной возникли трое здоровых мужиков.

– Лучше сразу отдай нам деньги, оружие и коня, – без всяких церемоний заговорил средний, самый перепачканный.

– Сам ты конь, это лошадь! – ответила я.

– А! Любишь поговорить? Сейчас поговорим! – после этих слов он оглушительно свистнул.

Деревья тут же зашуршали из них показалось ещё человек десять головорезов. Я обнажила оружие.

– Неплохо! – разбойник вновь свистнул, но тише. – Гляди-ка, как сияет мой новый клинок!

В этот момент девочка, сидевшая впереди меня, обернулась – и прежде, чем я поняла, что происходит, в её руке блеснуло лезвие. В следующую секунду острая боль пронзила грудь. Я пошатнулась, и тут резкий удар сбоку сбил меня с лошади.

В следующий момент я уже смотрела в небо, а три разбойничьи рожи нависали надо мной, в грудь уткнулись два меча и копьё.

Я сжала пустые ладони:

«Где мой клинок? Когда они успели забрать его?»

Чуть приподняв голову, я увидела, как его довольно вертит в руках тот самый перепачканный.

– Лежать! – закричали трое моих «надсмотрщиков».

– Ой, осторожно! Сзади! – закричала в ответ я, диким взглядом всматриваясь в пустоту между ними.

Этот приём срабатывал безоговорочно: все трое разбойников оглянулись. Всего на долю секунды, но этого хватило. Дважды прошептав заклинание «Стальной Руки» – для левой и для правой, я приподнялась, и ухватила двоих за колени. В следующую секунду их крики наполнили весь лес, они свалились на землю, забыв обо всём кроме резкой боли.

Далее я увернулась от третьего, тот лишь растерянно крякнул, когда я перехватила его руку и завладела мечом. Остальные подались назад к лесу, я кинулась на перепачканного, мечи встретились, он был сильнее и тяжелее меня, но мечом владел, как ребёнок, да и заклинание в моих руках делало своё дело. Разбойник не выстоял под моим напором закачался и выронил оружие.

– Все назад! Отступаем! – запоздало заголосил он давно отступившей шайке, а затем пустился следом.

С ними бежала и девочка, которую я, как дура, кинулась спасать и попала в эту передрягу – потеряла драгоценное время.

Я схватила свой клинок с земли и кинулась к Горлинке. Движения давались непривычно, руки и ноги отяжелели, перед глазами качнулось туманное марево. Это настораживало, битва не могла меня так вымотать.

Грудь жгло, на рубахе краснело пятно крови размером с ладонь. В другой ситуации я бы сразу повернула в город – к целительнице. Да я бы в жизни не отправилась в такую поездку без зелий. Вот что значит спешка.

На скаку я обшаривала карманы, поясную сумку. Нашёлся только пустой пузырёк от восстанавливающего зелья. Откупорила и вытрясла оставшиеся капли на язык – выбросила в траву.

«Чёрт побери, на ровном месте получить такую рану! Как не стыдно, прославленный герой! Но ещё более стыдно, что по моей милости король тоже может попасть в беду. Теперь уже неважно, что будет со мной – я должна его найти».

В лесу сгущались тени, верхушки деревьев окрасились в алые тона, В глазах темнело всякий раз, когда я подскакивала в седле, продираясь через чащу. Скорее бы к дороге, пока не слишком темно, пока хоть что-то видно.

Вот Горлинка в очередной раз споткнулась, и из моей груди вырвался вздох, а затем сильный кашель заставил зажмуриться. Когда я открыла глаза, то увидела красные брызги на гриве лошади. Поспешно коснулась своих губ, глянула на пальцы – кровавый кашель? Чёрт возьми!

«Какая глупость! Пережить бунты и восстания, спасти королевство от нежити и быть убитой в десяти километрах от города семилетней девочкой!»

Мне уже виделась эта концовка баллады голосом местного барда, даже почудились тихие звуки ситара. И кто тут может играть?

Я различала лишь расплывчатые очертания деревьев, что терялись в сгущавшейся тьме. Горлинка ржала, вертелась на месте, не слушалась. Надежда, что я выеду к дороге угасала с каждой секундой.

А тут ещё какой-то треск… Треск? Я встрепенулась. Это не просто скрип веток на ветру – кто-то или что-то проламывалось сквозь чащу. И, судя по тому, что треск становился всё громче – направлялось ко мне.

Новый приступ кашля согнул меня пополам. Я натянула поводья. Теперь было всё равно, куда ехать – лишь бы уйти от погони. Но треск за спиной не стихал, он приближался. Уже слышались голоса:

– Она не могла уйти далеко!

– Осторожнее, она сильнее, чем кажется. Покалечила Грила и Трегана!

– Заткнитесь вы оба!

Мысли путались…

«Они выследили меня? Решили добить? Уйти… не выйдет…»

Я резко развернула Горлинку и, напрягая остатки сил, сотворила ледяной шар и метнула его в заросли – прямо туда, откуда шли голоса. Это было мучительно, учитывая моё состояние. Я – дитя Огня, но метать фаерболы в лесу – самоубийство.

Раздались ржание и глухой грохот. Вскоре из чащи галопом вылетел конь – без всадника, с перекошенным седлом. Я успокаивающе хлопнула Горлинку по шее. Снова крики:

– Проклятье! Всё из-за этого недоноска!

– Смотреть надо, куда прёшь!

– Я велел вам заткнуться!

– Я… не могу встать!

– Ну и лежи!

Пальцы почти не слушались. Я с трудом нащупала рукоять и выдернула меч – как раз вовремя. Из-за деревьев выехали двое. Их силуэты расплывались в вечернем тумане, а лица казались карикатурами.

– Эй ты! – сказал один, с хрипотцой. – Ты связалась не с теми.

Что у них в руках? Дубинки? Топоры? Неважно.

«Если дерутся, как тот перепачканный – справлюсь.»

– Справлюсь, – прошептала я, сжимая рукоять ослабевшими пальцами.

Я подняла меч – кажется, до уровня их шеи. Или ниже? Всё плыло, в голове били барабаны. Я занесла оружие, но тут же покачнулась и едва не рухнула с седла. Глаза сами зажмурились, мир будто растворился в воде.

И где-то в той «воде» – только дыхание. Громкое и хриплое.

Я стиснула зубы. Сейчас холодное лезвие коснётся горла…

Мгновение. Ещё одно. Мучительно долгое. Враг… ждал? А может, решил пощадить меня?

Я осторожно приоткрыла глаза. Оба всадника были тут же, но замерли.

Меч, занесённый надо мной, завис в воздухе. Будто кто-то запечатлел на холсте последнюю секунду моей жизни. Будто…

Шорох заставил вздрогнуть.

Кто-то поравнялся со мной – всадник на чёрном коне, в кольчуге и закрытом шлеме. Уж не чудится ли?

Я не знала.

Одной рукой я вцепилась в седло, другой всё ещё пыталась удержать меч, который уже не чувствовала.

Чужой всадник двинулся вперёд. Стал пятном – серым на чёрном. Крики. Ржание. Удары. Всё перепуталось.

Со свистом что-то пролетело прямо у меня над головой. Потом ещё. Лошадь дёрнулась, и я потеряла равновесие. Земля метнулась навстречу.

Удар. Тупая боль.

Стук сапог по земле. Кто-то подбежал, схватил, перевернул меня.

– Кеита! Что с тобой?!

Голос такой знакомый. Но я видела лишь силуэт и открытое забрало.

– Ваше Величество… вы в порядке… – прошептала я. Или, может, просто подумала.

А потом – тьма.

Глава 3

Мой взгляд упёрся в дощатый потолок, я лежала на мягкой кровати. Затылок ещё ломило, но от тумана не осталось и воспоминаний. Сильно хотелось пить, губы слиплись, в горле застрял сухой комок.

– Ну вот, вы в порядке! – проговорил рядом незнакомый женский голос.

Я повернула голову и несколько раз сморгнула, слева на стуле сидела девушка лёгкого поведения. Это ещё что такое?

– Вы кто? Где я нахожусь? – слова резанули горло.

Девушка тут же протянула мне ковш с водой. Обхватив его двумя руками, я припала к краю и залпом осушила. На мгновение почувствовала тошноту, но она быстро прошла, силы вернулись.

Я оглядела комнату: окно, комод, два стула. На комоде была сложена моя одежда, меч и нож. Я же была одета в просторную белую сорочку, коснувшись груди, нащупала и амулет.

«Не обворовали. Значит, я не у врагов… Король!.. – последним, что я помнила, был его голос. – Или показалось?»

– Что это за место? – спросила я.

– Таверна «Абит-Кард», – улыбнулась девушка.

Я такой не знала.

– Всё в порядке. Я целительница, меня зовут Матья.

Ах, точно! Могла бы и догадаться, целительницы одевались очень смело, всегда хотела знать почему так.

– Вам лучше пока лежать. Вы были ранены и отравлены!

– Но как я сюда попала?

– Ваш друг вас привёз, – она дёрнула оголённым плечом, – вы не помните?

– Ах, да, да, да, – соврала я. – Где он, кстати?

– У себя в комнате. Ждёт, когда вы придёте в себя. Мне позвать его?

– Дайте-ка я сначала оденусь…

"…и возьму оружие, а то мало ли, что там за друг".

Всё-таки я не ошибалась. Минут через пять в комнату вошёл сам Бернард Двадцать Четвёртый, правда, уже не в сиреневой мантии, и даже не в кольчуге. Разодетый, в расшитом длинном камзоле, белых панталонах и новых чёрных сапогах. На мой взгляд, не хватало только пары белоснежных перчаток, чтобы прямо сейчас прыгнуть в карету и отправиться на светский приём.

На входе он притормозил, приподнял брови, быть может, ждал приветствий. Я остановила взгляд на уровне его груди, сделала вид, что глубоко задумалась. Всяко лучше, чем выдавливать из себя непривычные фразы, а потом терпеть колкие взгляды.

Чуть заметно вздохнув, Его Величество уселся на стул, глянул из-под прикрытых век:

– Объясни, что тебе понадобилось в лесу?

"Ну, надо же! Вопросы здесь задаёт он".

– Я делаю, что хочу!

– И как часто?

– Всегда! – не моргнув, проговорила я самую большую ложь в своей жизни.

Король развёл руками:

– Значит, тебе сказочно везёт. Выехать в это время года на западные дороги без единого лекарства. Кто тебя обычно спасает?

Я поперхнулась: обычно это я всех спасала. А он продолжал:

– Не знаешь лечебных заклинаний, так хоть кольчугу носи!

«Кажется, меня отчитывают».

Захотелось защититься, наконец, показать, что я тоже чего-то стою. Я поддалась этому почти детскому порыву и вклинилась в его речь:

– Знаешь… Знаете, Ваше Величество, есть такое заклинание «Уворот», с ним не нужны доспехи. Так вот, оно действует постоянно благодаря амулету, который всегда со мной, – я поняла, что при этом гордо выпячивала грудь, и смотрелось это, по крайней мере, странно.

Я поспешно сгорбилась. Ну и дурацкие ужимки! Никогда прежде не хвасталась, не стоило и начинать.

Король внимательно и невозмутимо наблюдал за мной:

– Как же тогда тебя ранили и отравили?

Память подкинула неприятную картину: лезвие в руках ребёнка.

– Неважно! Это долгая история… – меня передёрнуло, зато настрйо сменился, пропало ощущение неловкости от предыдущей реплики. – А вот что ты, Величество, там делал? Сам же говоришь, что опасно.

– Позволь заметить, я не ранен.

"Ещё и спас меня. Нужно бы поблагодарить".

Я глянула на его лицо: осуждающий взгляд, поджатые губы, складка меж бровей – такой грозный, что даже стул под ним испугано скрипел. Никогда ещё не испытывала такого затруднения в общении. Перед тем, как снести башку шаблонному злодею, врагу государства и нарушителю покоя мирных граждан, и то проникаешься чувством сострадания. Вид же этого королевского существа губил на корню все прекрасные порывы.

Я сощурилась и представила, что глотаю горькое лекарство:

– Спасибо, Ваше Величество, без вас мне не жить! – выдохнула.

Не верилось, но взгляд его потеплел, на мгновение показалось, что ему приятно:

– Не благодари за это.

Эта искра человечности быстро отогрела и меня, подтолкнула спросить снова:

– И всё же, что ты там делал?

Он посмотрел мне в глаза всё тем же нормальным взглядом.

– Грабил караваны, – не сразу ответил он.

Такая попытка пошутить была дороже, чем правда. Или он не шутил? Я поверила в лучшее и поддержала:

– Неплохо вышло. У тебя, Величество, талант! – я покосилась на его новый наряд.

Король помотал головой и цыкнул:

– Пожалуйста, оставим формальности.

– В смысле?

– Не пытайся называть меня «Ваше Величество», у тебя это всё равно не выходит.

– Ну, я так быстро не сдаюсь, я буду работать над собой.

– Не надо. Это сейчас лишнее.

Всей душой хотела оставить этикет и согласилась бы сразу, но не могла упустить возможности побесить его. Он спас мне жизнь, и, может это искупало "дикарку" и "людоедку", но не упоминание рабства. Я покачала головой:

– Не могу допустить, Ваше Величество. Как смею! Столь дерзко и непозволительно обращаться… – начала я речь, которую знала из сказок, однако, на этом запас пышных выражений и иссяк.

Король закатил глаза, без всякой иронии, холодно и устало. Не знаю, как он это сделал, но у меня будто пол из-под ног ушёл, сердце ёкнуло. Я забыла с чего начала и лишь выговорила:

– А как тебя называть?

– Дарган.

– Почему Дарган?

– До чего же ты любишь вопросы! Меня так назвали, даже я никогда не интересовался почему.

– Это имя красивое, – мне стало даже немного обидно за имя. Оно подходило ему, куда больше, чем Бернард, и даже украшало. На Даргана даже обижаться не хотелось. – Приятно наконец познакомиться.

– Познакомились, – кивнул он, – теперь нет необходимости прятать меч под подушкой.

Я обернулась, из-под подушки виднелась рукоять, меньше надо было ёрзать. Король всматривался с неподдельным любопытством.

– Короткий меч?

– Да, любимое оружие!

– Ты позволишь? – он протянул руку.

Ну что ж! Достаю меч и протягиваю Даргану.

Сначала он внимательно осмотрел его в ножнах, изучил рукоять, потом, словно не решаясь, обнажил лезвие. С таким выражением лица, наверное, разворачивают письма с войны. Рука его дрогнула, щёки покраснели. Король бездыханно глядел на знаменитое оружие, "произведение искусства, копию которому человек создать неспособен". Губы его приоткрылись, взгляд заметался, он точно наблюдал за призрачным диалогом, складки на лбу чернели.

Этот клинок узнавали и прежде, но такой гаммы чувств не припомню.

Я откашлялась, он встрепенулся, перевёл взгляд на меня:

– Меч Солнечного камня. Так ты Кеита Брайа! Та, что…

– Да-да, – киваю с вежливой улыбкой, подавляю желание закрыть лицо руками.

В эти минуты узнавания никогда не знала, что делать, и это сковывало. Я чувствовала себя обезьяной в клетке, не в силах избежать взглядов, будто что-то от меня ожидающих.

– Почему же ты не сказала?

– Ну, ты тоже не сказал, что ты король.

– Странно, если бы я подошёл и сказал: «Здравствуйте, я король!».

– А я бы «Здравствуйте, я Кеита Брайа». И вообще, что меняется? Разве я не дикая чужестранка?

Дарган дёрнул половинкой рта и заговорил о другом:

– Мы хотели исследовать нижний уровень дворца, разве нет?

– Было дело.

Он кивнул, вставил меч в ножны и вернул мне:

– Встретимся у лестницы через пару минут.

Я обулась, закрепила ножны на поясе, бросила взгляд на зеркало, немного поправила спутавшиеся косички и выглянула наружу. Жизнь научила меня не входить и не выходить, не осмотревшись.

К лестнице вёл холл с тремя дверями с каждой стороны, я была за дальней справа. У самого спуска топтались трое мужчин на любой вкус: мягкотелый блондин в мятой рубашке, лысый полуголый амбал и худощавый брюнет в кольчуге. Но самое забавное – они были одной командой! Стояли в кругу, и что-то обсуждали.

Блондин несколько застенчиво мусолил в руках пергамент и без устали бубнил. Амбал кивал, брюнет недовольно кривился. Наконец, амбал указал на вторую дверь слева, и компания двинулась туда. Тут же дверь отворилась, на пороге возник Дарган.

– Ну вот, мы снова встретились! – прошипел брюнет.

Вся странная компания разом повернулась.

– Я говорил тебе, лучше уходи сам? – поддакнул блондин, из-за спин своих товарищей.

Амбал же только агрессивно шипел.

– И что дальше? – король опёрся рукой о дверной косяк. – Убьёте меня или…

Из рук блондина вылетела красная молния и ударила Даргану в грудь. Лицо короля сморщилось, он стал сползать по дверному косяку.

– Быстро! – рявкнул брюнет амбалу. Тот грубо подхватил Даргана и, закинул в комнату, как мешок с мусором. Дверь за ними закрылась.

Я кинулась через проход, они даже не потрудились запереться. На моё появление странная троица не обратила никакого внимания. Король неподвижно лежал на кровати. Блондин и амбал теснились у окна. Брюнет прохаживался взад-вперёд по маленькой комнате, сложив руки за спиной:

– Доставай щипцы и верёвку. Думаю, для подписания бумаг ему и трёх пальцев хватит! – проговорил он.

В этих словах, движениях, вообще во всём их внешнем виде просматривалось что-то неестественное. Однако думать об этом у меня не было времени, во мне заговорил рыцарь Армады.

Ноги сами встали в боевую стойку, лезвие легендарного клинка блеснуло в оконном свете Троица обернулась, каждый из них поспешно принял нечто среднее между боевой стойкой и фигурой танца. Это походило на элементы древних боевых искусств, которыми пользовались ассасины. Рисковать и приближаться к ним я не стала, а отправила молнию в острый край подоконника – так учил Гредвар.

Молния отразилась и раздвоилась, сразив амбала и блондина – они упали оглушённые. Брюнет же ловко отпрыгнул и запустил в меня дротик, что с моим амулетом «Уворота» бесполезно – он пролетел мимо. Пришла очередь меча. Я встретила атаку одним резким движением и завалила его на стену.

"Нет, не ассасины. Кто тогда?"

И, словно в ответ на мои слова, зажатый в угол брюнет завопил. Не злобно, а очень даже обиженно:

– Не, дружбан, мы так не договаривались! Слышишь? Она слишком хорошо дерётся, убьёт же!

Пришлось сморгнуть: он обращался к Даргану! И король вдруг "ожил", сел на кровати:

– Ладно. Признаться, я тогда этого не знал.

– Да пошёл ты! – брюнет почти плакал. Холодность, с которой он грозился оставить королю три пальца, улетучилась. Передо мной ныл напуганный чернявый парнишка. – Мне эти травмы к чёрту не сдались, я подзаработать хотел, а теперь неделю целителю свой обед отдавать буду.

Дарган прижал ладонь ко лбу:

– Я оплачу, – вздохнул он, – вдвойне. Только замолкните! Кеита, прошу, оставь их, они ни в чём не виноваты, они просто актёры.

До меня начала доходить суть происходящего, я убрала меч, хотя хотелось рубить и резать, но не актёров. Я посмотрела на короля так, чтобы он сразу всё понял, во мне закипал праведный гнев. Он холодно выдержал мой взгляд.

Тем временем брюнет со вздохом и демонстративным цыканьем приводил товарищей в чувства. Те стонали, жаловались и отказывались подниматься. Сердце моё заныло – я бы никогда не опустилась до неоправданного насилия.

Однако услышав звон монет в мешочке Даргана, актёры резко ожили. Значит, для них это тоже была лишь часть представления, обошлось без серьёзных травм, на душе полегчало, но лишь самую малость.

Я тихо наблюдала, как король отсчитывал серебряные, как актёры довольно скалились, и, потирая ушибы, уходили. Но как только дверь за ними закрылась, снова подняла меч.

Дарган покосился на лезвие:

– Кеита… – голос звучал сдержано и осторожно. – Давай без шуток, я ведь только что убедился, что ты не желаешь мне зла. Или…

– Теперь желаю! – сказала я намного громче, чем хотела. – Я только что избила людей, которые мне ничего не сделали – почему же не могу заняться тобой?!

– Кеита, я не буду с тобой драться.

– Зато будешь обманом заставлять драться меня? – обида и раздражение брали верх, в груди жгло, будто наелась острого перца.

Я наступала, пока Дарган не упёрся спиной в стену, затем нацелила остриё ему в грудь. Нет, я, конечно, не собиралась причинять ему вред, но обязана была показать свою позицию раз и навсегда. Я не потерплю, чтобы мою преданность использовали против невиновных – это не шутки!

– Знаешь, что, Величество, ты побил все рекорды! Меня ещё никто не умудрялся так взбесить, и это за два дня! – я говорила тихо, не в силах унять раздражение, челюсть моя немела. – А ну рассказывай, что здесь происходит!

Отдать ему должное: он оставался непоколебим, ни один мускул на лице не дрогнул. Он прислонился к стене, глядя поверх меня.

– Я не буду разговаривать в таком положении, убери меч! – холодно проговорил он.

– У тебя не получится всё время мне приказывать!

– Думаешь, у тебя получится приказывать мне?

– Когда ты поймёшь, что мир внизу устроен иначе, чем у тебя там, под облаками?! Здесь все равны, а правоту доказывают мечом или монетой – нравится тебе это или нет. Никто не собирается спускать тебе обиды, и слово твоё тут ничего не значит! Не веришь? Проверяй это на себе, а не на мне!

В груди полыхало пламя, хотелось рычать, я отнюдь не выплеснула всё, что хотела. Но накидываться на него – всё равно, что накидываться на придорожный камень. Я убрала меч и опёрлась о стену напротив.

С отрешённым видом он стоял ещё секунд десять потом заговорил, глядя мне в глаза:

– Я понимаю твою обиду, Кеита, но и ты меня пойми. Я не знал о тебе ровным счётом ничего. Да и сейчас не знаю, кроме твоего имени и того, что четыре года назад…

– Да ты нормальный? Сам подошёл, попросил помощи, а теперь спрашиваешь, зачем я за тобой следую.

– Вот именно, а ты пошла за мной аж на западные дороги, и собираешься дальше, лишь стоит мне сказать. Знаешь меня, хотя мы ни разу не встречались, но сама не представилась, я смог опознать тебя только по мечу. Я должен был тебя проверить.

Он прав, может, это не много странно, но:

– Разве я дала хоть малейший повод в себе усомниться?

Он помотал головой:

– Тем не менее твоё отношение на слепую преданность не тянет. Тебя кто-то нанял.

Он помолчал. Я не ответила. По мне, чем дольше он не знает, что я из Армады, тем лучше. А то тогда в меня уж точно будут лететь одни приказы.

– Что ж, по крайней мере, этот кто-то велел меня защищать. Бог знает, что ещё, но хотя бы так.

– Откуда столько осторожности? Против тебя что, заговор?

– Против короля всегда есть заговор. Думаю, ты не совсем представляешь, с чем я столкнулся.

– Так тебя участник заговора из окна выбросил?

– Послушай, Кеита, я, конечно, доверяю тебе больше, чем прежде, но лишь самую малость.

«Так он готовит мне ещё какую-то проверку?»

– Да как бы там ни было, я могла убить тех людей, ты это понимаешь? И что тогда?

– Ну… Когда их нанимал, не понимал.

– Да откуда у тебя вообще деньги? Такие представления стоят немало. Ты, правда, ограбил караван? Или может, разбойников?

– Я не обязан отчитываться. Закончила спрашивать?

Захотелось снова схватиться за меч.

– Я буду спрашивать! В любое время.

Он вздохнул:

– Я не то имел в виду. Знаю, ты всё ещё в обиде. Я вёл себя не слишком-то… мудро. Пойми, нервы сдают… – он снова вздохнул и махнул рукой. – Я хотел пригласить тебя на обед в качестве извинения, если ты не против?

Я так и замерла, окончательно сбитая с толку.

– Вы… все такие странные… короли?

– Поголовно! – его голос стал томным, глубоким. Затем его рука ладонью вверх приглашающе потянулась ко мне: – Миледи, вы окажете мне честь?

Глаза его блеснули, в них смешались пламя и смятение, будто я поймала его взгляд, в момент, когда в нём выразилась неконтролируемая страсть. В момент, когда он не ждал, что раскроется его таинство.

Конечно, всё это была игра, о чём он не забыл намекнуть, назвав меня «миледи», будто бросив цитату из учебника этикета. Ну какая я «леди», ещё и для короля?

Но…

Этому человеку не надо улыбаться, чтобы очаровывать. Хватало одного взгляда, он был тяжёлым, обволакивающим, кружил голову, забирал, уносил…

«Наверное, при дворе учат сводить с ума глупых девушек, я должна держать себя строго!» Да вот только не получалось.

Казалось, к моему лицу поднесли горящий факел, щёки вспыхнули, во рту пересохло. Я сморгнула, постаралась сдвинуть брови, чтобы он ничего не заметил, хотя плечи подрагивали при каждом вдохе, и вложила свои пальцы в его ладонь.