Бунтарка и Хозяин Стужи

Чувствуя себя натянутой до предела шелковой нитью, которая в любой момент могла порваться, дошла до лестницы и стала быстро спускаться. Одна ступенька, другая… Снова пристальные взгляды, снова назойливое внимание…

«Думай о брате, Лив. Не обращай на них внимания», – убеждала себя, мечтая о том, как вернусь домой. Фабиан наверняка с ума сходит от беспокойства. И Бруно. И Дорота. И…

Я запнулась, словно врезалась в невидимую преграду, а если быть точной – в широкую грудь в светлой рубашке. Рельефную такую грудь, мускулистую. Камзол на внезапно возникшей преграде был небрежно распахнут, а выше… Поднялась взглядом по шее, упрямому подбородку, жестким губам и едва не обожглась о льдисто-голубые глаза.

– Далеко собрались, нэри? – На меня смотрел, небрежно щурясь, незнакомец с руин.

Тот самый, что показался из снега, точно подснежник, и сразу полез целоваться.

Один из них.

Страх кольнул сердце, и я отпрянула. Зацепилась за ступеньку и запоздало поняла, что падаю.

Хьяртан-Киллиан Эртхард

– Поразительно! Просто невероятно! – восклицал целитель, осматривая Хьяртана. – Рана почти затянулась, и… Я чувствую в вас силу, ваше величество. С нашей последней встречи вы окрепли, и то, что я сейчас вижу, меня несказанно радует! – Каэтан довольно причмокнул губами и продолжил осмотр, что-то негромко бормоча в густую темную бороду.

Его помощник, молодой целитель по имени Юлиан, стоял рядом и расширившимися от удивления глазами смотрел на Хьяртана. Помнил, в каком состоянии король покидал замок, и явно ожидал, что обратно его принесет стража – бессознательного, а может, и мертвого. Но вышло иначе: Эртхард вернулся полным сил, еще и с какой-то нэри на руках, которая якобы уже дважды спасла ему жизнь.

– Как себя чувствует моя… гостья? – спросил у целителей Хьяртан, запнувшись на последнем слове. Он еще не успел понять, какое место будет отведено простой девчонке из Борга в его замке и в его жизни, но точно знал, что она ему нужна. Пока не поймет, почему именно ее сила его исцелила. Сила, о которой все давно забыли.

– Она очень истощена, – признался Каэтан, продолжая сосредоточенно водить руками над его величеством.

– Из-за меня? – голос Снежного дрогнул.

Живительная магия, которой незнакомка была вынуждена с ним делиться, пьянила. Там, в доме на окраине Борга, ему стоило неимоверных усилий, чтобы заставить себя от нее отстраниться, прервать поцелуй. И потом, когда нес ее вниз, думал только о том, чтобы прижать крепче и не отпускать, пока окончательно не охмелеет от этой силы.

– Пока сложно сказать. – Каэтан погладил бороду. Он всегда так делал, когда о чем-то крепко задумывался. А после сегодняшних событий пищи для размышлений у почтенного целителя стало еще больше. – Это первая Солнечная чародейка, которую я видел за всю свою жизнь. Солнечная чародейка в полном смысле слова, если вы понимаете, о чем я.

Хьяртан задумчиво кивнул. После Солнечной войны людей с таким даром почти не осталось. Забвенные – те из Снежных, что посчитали себя богами, – безжалостно их уничтожали. К счастью, и Забвенные в конце концов пали, как и их храмы. Но Солнечных чародеев к тому времени уже не стало. В некоторых магах и по сей день проявлялась их сила – увы, лишь жалкие крупицы. Странно, что никто из Снежных не знал о девчонке с таким могущественным даром. Может, семья тщательно скрывала ее? А может, не догадывалась, какой потенциал сокрыт в девушке по имени Ливия Селланд.

– Когда она очнется, осмотрю ее снова, – заверил правителя Каэтан. – А с вами, ваше величество, я закончил. По крайней мере до вечера. Перед сном мне бы хотелось снова на вас взглянуть.

Кивнув, Хьяртан поднялся с кресла и направился к выходу из кабинета. Имелось еще кое-что, что не давало ему покоя, – редчайшее инкрустированное слезами гротхэна украшение. Откуда столь дорогая вещица могла взяться в семье простого жителя Борга? Не просто дорогая – достойная королевы или по меньшей мере принцессы, но обнаружилась в руках у простой девчонки.

Впрочем, простой девчонкой Ливия Селланд не была, это они уже успели понять.

Хьяртан надеялся, что застанет свою… гостью отдохнувшей, полной сил, но реальность превзошла все ожидания. Девчонка не только успела проснуться, она явно намеревалась покинуть Эрнхейм, даже не попрощавшись.

Снежный столкнулся с ней на лестнице, по которой она едва не летела.

– Далеко собрались, нэри? – спросил как можно благодушнее, но девушка почему-то вздрогнула и покачнулась.

Пришлось обхватить ее за талию (исключительно ради того, чтобы не упала) и немного прижать к себе. Опять же, для поддержания равновесия и для предупреждения возможных неприятных последствий.

– Пустите и отойдите! – Девчонка сверкнула зелеными глазами.

Если бы еще и зубки показала, была бы один-в-один как кошка.

– Ваше величество.

Она непонимающе нахмурилась, и Хьяртану пришлось повторить:

– Вы забыли добавить «ваше величество».

Несколько секунд она смотрела ему в глаза, будто пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно, а он продолжал удерживать ее за талию, не имея ни малейшего желания отпускать.

– То есть… – Она прерывисто вздохнула. – Вы тот самый правитель, который меня похитил?

– Насколько мне известно, в Драэре нет никаких других правителей, – заметил Хьяртан, мысленно задаваясь вопросом: почему она смотрит так, будто о нем не помнит.

Придя в себя, девчонка снова сверкнула глазами.

– При всем моем уважении, ваше величество, прошу отпустить меня немедленно!

– Обещаете, что не будете падать?

– Обещаю, что исчезну отсюда уже через минуту, если отойдете в сторону.

Смелая. Отчаянная. Другая на ее месте была бы счастлива оказаться в Эрнхейме в любой роли, а эта, даже толком не разобравшись что к чему, рвется исчезнуть.

Хьяртан скользнул взглядом по бледному личику, невольно задержавшись на чуть приоткрытых губах.

Ларги! И почему ему снова хочется ее целовать?!

– Боюсь, исчезнуть отсюда вы не сможете ни через минуту, ни через день, нэри, – совладав с невольным порывом, проговорил Снежный. – Но вам не стоит ни о чем беспокоиться. Ваша семья знает, что вы нужны здесь, в Эрнхейме. О вас не будут переживать.

По идее, его слова должны были девушку успокоить, но вместо этого она еще сильнее побледнела. А на щеках, наоборот, вспыхнул румянец. Не то злости, не то самой настоящей ярости.

– А как насчет моего младшего брата, которого мачеха едва терпит? Думаете, он тоже не будет ни переживать, ни скучать? – Она сбросила его руки и вскинула глаза. – Если я ваша пленница, тогда сажайте в клетку, а если нет, то пропустите. Мне нужно к брату, чтобы он не переживал.

Хьяртан нахмурился, пытаясь понять, о каком брате идет речь. Заметив, что придворных у лестницы становится больше и все они с жадным вниманием следят за их разговором, схватил девушку за руку и коротко обронил:

– Пойдем, – после чего потянул за собой наверх.

– Но…

Девчонка попыталась выдернуть ладонь, но он лишь сильнее сжал пальцы, увлекая за собой бунтарку. Еще не хватало выяснять отношения на глазах у всего двора.

– Мне нужно к брату. – Упрямица снова дернула локтем.

– Тебе нужно успокоиться и наконец вспомнить, кто перед тобой.

– Король, который меня украл?

Снежный вдруг подумал, что идея с клеткой не так уж и плоха, а то и заманчива.

Следом за ними, не отставая, шли стражники, получившие приказ приглядывать за гостьей. А надо было сказать, чтобы не выпускали! Но кто же знал, что она, едва открыв глаза, тут же надумает сбежать.

Он отпустил ее, только доведя до гостевых покоев. Не успел разжать пальцы, как девчонка отскочила от него и стала демонстративно потирать запястье.

Служанку, бледной тенью скользившую за ними, Хьяртан в комнаты не пустил. Велел дожидаться снаружи и, заперев двери, обернулся к девушке.

– Зачем я вам? – Она успела переместиться в другой конец комнаты и встала, как будто заняв оборонительную позицию, за спинкой высокого кресла.

– Все из-за твоей силы, Ливия. Солнечная магия спасла меня на руинах.

– Спасла от чего? – Она смотрела на него настороженно и недоверчиво, напоминая маленького испуганного зверька, надеющегося спастись от зверя покрупнее, опасного и хищного.

– Пока это мне неизвестно, – ровно ответил Хьяртан, продолжая с интересом наблюдать за странным созданием.

Вроде и боится, но говорит так, будто они равны. И взгляд не опускает. Ни одна придворная дама никогда себя так с ним не вела, не решаясь лишний раз посмотреть в глаза, а эта…

– И вот так вы отблагодарили меня за свое спасение.

Ну и как не думать о клетке?

– Так уж вышло, Ливия, что я продолжаю нуждаться в твоей силе. Нуждаться в тебе. Возможно, после вчерашнего ты мне больше не понадобишься, но я хотел бы, чтобы ты была рядом. Пока точно не буду уверен в исцелении.

– Рядом… В качестве кого? – Щеки у нэри раскраснелись от негодования и мыслей, что сейчас проносились в ее голове беспокойным вихрем.

– В качестве моей гостьи.

Она тряхнула волосами, упрямо поджала губы и с усмешкой поинтересовалась:

– Кто я такая, чтобы гостить у вашего величества? – Еще и кулаки воинственно сжала, вызвав у Снежного невольную улыбку. – Благодарю за оказанную честь, но я продолжу настаивать на своей свободе. Мне нужно к брату и… спасать свою репутацию. Пока от нее хоть что-то осталось.

Ринулась к дверям, он шагнул наперерез. Встал перед ней, борясь с желанием снова ее коснуться.

– Я не смогу тебя отпустить. По крайней мере не сейчас.

– Если вам станет плохо, вы всегда можете прийти ко мне порталом. На чашку чая.

Судя по усмешке, мелькнувшей на мягких губах, в мыслях она явно подумала, что чай этот будет с ядом.

– А если с тобой что-нибудь случится? Здесь ты в безопасности, Ливия. Под моей защитой. Или тебе не к брату нужно, а к тому мальчишке, с которым я тебя застал?

И при мысли о котором хотелось вернуться в город, чтобы вздернуть его на флюгере или утопить в ближайшей сточной канаве.

Несколько секунд она молчала, и в ее глазах читались недоумение, смятение, страх.

– Ты ничего не помнишь? – догадался Хьяртан и мысленно выругался.

То ли он слишком увлекся ее силой и вчера позволил себе лишнего, то ли лишнего позволил себе кое-кто другой.

– Я… – растерянно пробормотала она и обхватила себя за плечи руками.

– Расскажи о последнем, что помнишь.

– Праздник, гости… Кажется, мне стало плохо, и я… отправилась к себе, – последние слова прозвучали неуверенно.

Девушка не догадывалась, что произошло между ней и тем малолетним подонком.

Теперь уже Хьяртану захотелось сжать кулаки и ими же выбить дух из несостоявшегося насильника.

– Я пришлю к тебе лекаря. Он поможет решить проблему с памятью, – с этими словами Снежный отстранился и направился к выходу.

– Мой брат, Фабиан, он не может там оставаться! – Девушка бросилась за ним.

– Я заберу его.

«Но сначала отправлю кое-кого к ларгам», – добавил про себя мужчина.

– Я с вами!

– Думаю, если сумел забрать тебя, то и твоего брата тоже смогу.

– Нет, вы не понимаете! – Ливия схватила его за руку, но тут же, словно обжегшись, отдернула пальцы и на выдохе заговорила: – Если за ним явитесь вы, а не я, он испугается. Он и так наверняка напуган и вряд ли вам поверит. Я не хочу, чтобы он думал, что его похищают. Не хочу, чтобы боялся. У нас уже было… – Она осеклась и, с мольбой взглянув на Снежного, тихо, но упрямо сказала: – Мне нужно к брату. Пожалуйста…

Несколько секунд потребовалось, чтобы принять решение. Ему ничего не стоит взять ее с собой – убежать не сможет, а ребенка пугать не хотелось. Вдруг действительно не поверит и решит, что злые Снежные сначала украли его сестру, а теперь явились за ним.

– Хорошо. – Хьяртан кивнул и заметил, как Ливия облегченно выдохнула.

 Глава 6

Ливия Селланд

Надо отдать должное его великому снежному величеству – тянуть с исполнением обещания он не стал. Поразительно, как все здесь выстраивалось, подчиняясь его воле: мгновенно собрали отряд (без отряда, видимо, ходить было не по статусу), мгновенно открыли портал. К слову, открывал он, а я стояла рядом и думала только о Фабиане. Быстрее бы оказаться там…

Я ничего не помнила после того, как села за стол, и это заставляло нервничать еще сильнее. Снежный хмурился, будто в его голове бушевали бураны и метели, но, стоило нам выйти в Борге у нашего дома, как мне стало не до него, не до метелей, буранов и всего остального. Я бросилась к крыльцу, оставив за спиной величество и его воинов. Толкнула дверь, вспомнила, что ключа-то у меня нет, и от души пнула массивную створку.

– Дорота! Дорота, открывай! Это я, Лив!

Но открыла мне, вопреки ожиданиям, вовсе не кухарка, а Арлетта. Увидела меня – и у нее чуть глаза на лоб не вылезли. Потом глянула мне за спину и завопила:

– Матушка! Матушка!

Не дожидаясь появления «матушки», я оттолкнула сестрицу и вихрем влетела в дом. Рискуя запутаться в юбках и свернуть себе шею, бросилась наверх, промчалась по знакомому коридору к комнате брата.

– Фабиан!.. – распахнула дверь и осеклась.

Сердце с силой ударилось о ребра и провалилось куда-то в пятки: кровать Фабиана была пуста. Валялось на полу скинутое в спешке одеяло, на тумбочке – распахнутая, с помятыми страницами книжка. Но… этого же не может быть! Развернувшись, молнией метнулась назад, пролетела обратно тем же путем и чуть не врезалась в Стеллу, которая что-то бормотала, краснея и бледнея под взглядом Снежного.

– Где мой брат?! Где он?!

Я вцепилась в мачеху, как никогда и ни в кого не вцеплялась, тряхнула так, что голова на массивной шее Стеллы качнулась, как бутон на стебле.

– Так… э-э-э… плохо ему стало вчера. – Мачеха не пыталась сопротивляться, зыркая то на меня, то на Снежного, чей взгляд обещал не просто буран, а полную вьюгу.

Суровые лица окруживших нас воинов намекали, что я не так уж и неправа, но меня волновал только Фабиан.

– Что значит плохо?!

– После твоего ухода. – Стелла опасливо покосилась на короля. – Истерика с ним случилась… пришлось лекаря звать. Он и забрал его с собой. Как же иначе-то… Совсем плохо мальчику стало. Ну я же для него все… как и для тебя, деточка. Да ты отпусти меня, отпусти!

Продолжая лопотать, мачеха попыталась отцепить мои пальцы, но я и сама уже ее отпустила и развернулась к Снежному.

– Нам нужно к лекарю!

При мысли о том, что вчера пришлось пережить Фабиану, внутри стало холодно, по коже прошел мороз. Мы никогда не разлучались с ним, особенно так, и что он вообще подумал? Что меня забрали, как маму, навсегда? Или что я его бросила? Что вообще вчера произошло?!

Усилием воли справившись с чувствами, шагнула было к двери, но путь мне решительно преградил один из воинов, запечатав собой проход, а Снежный за моей спиной резко поинтересовался:

– Где. Твой. Сын?

– Уехал, ваше величество! Говорю же, уехал… – Стелла прижала пышные руки к груди. – Путешествовать. Давно собирался, вот вчера после праздника и отправился…

– Куда?

Взгляд мачехи заметался, выдавая, что она говорит неправду. Душан – и путешествовать? Да его любимыми путешествиями были походы с друзьями в винные магазины или на озеро, уток лупить из рогаток. В высоту мой сводный братец, может, и вырос, а вот мозгами не очень, но плевать!

– Ваше величество, – напомнила о себе. – Мой брат…

Снежный повернулся, наградил взглядом сверху вниз и произнес тем самым тоном, который гораздо больше ему подходил. Гораздо больше, чем которым он говорил со мной на лестнице в замке.

– Никогда больше не смей меня перебивать.

Перебивать? Перебивать, говоришь?

Я снова резко развернулась, поймав завистливый взгляд Арлетты, – она уже успела оценить и мой верхний наряд, и подол выглядывающего из-под плаща платья. Судя по сосредоточенности, пробивающейся через злобу и раздражение, сестрица мысленно подсчитывала примерную стоимость, как делала всегда, когда видела какие-то красивые вещи, чтобы потом сказать, что они выглядят дешево для своей стоимости.

Воин по-прежнему стоял на моем пути, и я сделала вид, что покорно жду. Даже руки сложила, но стоило мужчине расслабиться, шустро рванула за дверь. стражник, попытавшись меня схватить, поймал пустоту.

Я же, глотнув морозного воздуха, метнулась в сторону конюшен – если Снежному интереснее выяснять, куда подевался Душан, пусть его. А я к лекарю за Фабианом! Правда, до конюшен добежать не успела: снег под ногами неожиданно стал скользким, превратившись в ледяную дорожку, а меня подхватил вихрь и швырнул прямо в объятия его снежного величества. Судя по выражению лица, злющего, как сотня ларгов.

– Еще раз выкинешь что-то подобное, будешь наказана, – сообщили мне таким тоном, что по коже прошел мороз отнюдь не от продувающего двор ледяного ветра.

А перед нами опять распахнулся портал. Последнее, что успела увидеть, – высунувшихся во двор мачеху и Арлетту, и то краем глаза: воины мгновенно оттеснили их обратно в дом, и двое выстроились у двери часовыми.

Я и пикнуть не успела, как оказалась у своих покоев. То есть не у своих, разумеется, а у тех, в которые меня поселили в Эрнхейме.

– Набегалась, – резко произнес величество и втолкнул меня в спальню.

Глаза бы мои ее не видели!

– Вы… вы обещали!

– Обещал, – вкрадчиво произнес он. – Но не учел, что мне попалась совершенно дикая невоспитанная девица, которая понятия не имеет, как себя вести в приличном обществе.

Невоспитанная?

Я?!

– В приличном? И давно в приличном, – выделила последнее слово, – обществе принято похищать женщин, чтобы использовать их в качестве… подпитки?

– А в качестве кого, – произнес этот… Снежный, и черты его лица мгновенно преобразились, подчеркивая силу, которой он наделен, – ты бы хотела, чтобы тебя использовали?

Черты-то чертами, ладно, но сейчас его радужку словно метель заволокла, и от этого стало еще страшнее. Обострившиеся инстинкты вопили, что нужно бежать и как можно скорее, но я застыла. Мы с отцом в детстве ходили в лес, и если я что-то в свое время и усвоила, так это то, что бежать от зверя – значит обрекать себя на верную смерть.

В ту минуту, когда об этом подумала, Снежный шагнул ко мне и произнес резко:

– Не провоцируй меня, девочка. И никогда не ставь под сомнение мой авторитет.

Какой-то ужасающе долгий миг он смотрел мне в глаза, а потом развернулся, как мог бы развернуть порыв снежной пелены ледяной ветер.

– Фабиан… – Я рванулась за ним, но остановилась, когда Снежный вскинул руку.

– Мои воины ищут твоего брата. Как только найдут, сообщат. А к тебе придет целитель. – Он так и не оглянулся, «говорящая спина» казалась выточенной из камня или изо льда. – Потрудись вести себя достойно, – выдали мне последнее напутствие.

И дверь оглушительно хлопнула.

Я бросилась к ней, дернула, но тщетно. Глупо было бы думать, что после всего меня просто оставят и не запрут в четырех стенах, но почему-то стало по-детски обидно. Говорят же, что у Снежных нет чувств, и сейчас я убедилась в этом на собственном опыте. Неужели он не понимает, что Фабиан там совсем один? Напуганный маленький мальчик, который считает, что лишился сестры!

И Стелла… вот же ларгова баба! Наверняка решила, что меня забрали с концами, что я исчезла, как моя мать, и поспешила избавиться от Фабиана. Я ни на секундочку не поверила, что она отправила его к лекарю, ведь ему надо платить! Я помнила, сколько раз она отказывалась приглашать к нам хотя бы травника, когда Фабиан простывал или когда я умудрилась застудиться и неделю провалялась в горячке. Тогда за мной ухаживала Дорота, но лекарь так и не появился.

«Мои воины ищут твоего брата. Как только найдут, сообщат».

И что я должна думать?!

Стянув верхнюю одежду, сложила ее на одно из кресел у камина, во второе опустилась сама. Протянула руки к теплу, как если бы оно могло согреть мое сердце. Нет, я не думала, что Снежный обманет: если он уже отправил воинов на поиски Фабиана, значит, его найдут. Но где? И… в каком состоянии?

Прикрыв глаза, заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Хватит нагнетать, Лив. Стелла, конечно, мерзкая, но она безумно переживает о том, что скажут люди. Ничего плохого она бы Фабиану не сделала. Такого, что могло бы ему навредить…

Но тогда где же он?

Закусив губу, я смотрела на пляшущее в камине пламя, облизывающее камень, когда за моей спиной скрипнула дверь. Неожиданно настолько, что я подскочила и обернулась, встретившись взглядом с мужчиной: высоким, широкоплечим – не настолько, конечно, как снежное величество, но все же. Густые волосы чуть вились, в густой русой бороде терялся подаренный возрастом иней.

– Доброго дня, нэри. Меня зовут Каэтан, я личный целитель его величества Хьяртана-Киллиана Эртхарда. К вашим услугам.

Личный лекарь?!

– Добрый день. Можете называть меня Ливия, Каэтан.

– Приятно познакомиться, Ливия.

В отличие от Снежного, его воинов и перепуганной служанки, которая глаз поднять не смела, целитель выглядел как костер, разведенный посреди заснеженного леса. Наверное, так и должно быть: поговаривали, что их сила настолько светлая, что благодаря исцелению все, кто занимается этим волшебством, становятся гораздо ближе к Богине-матери, чем сестры и братья Великой Обители. Сейчас я испытала это на себе – от мужчины веяло уверенностью, силой и… теплом. Ему хотелось довериться, и я первым делом подумала о том, что он мог бы сделать для Фабиана. Подумала, чуть не спросила об этом, но вовремя прикусила язык.

Уверена, что, когда Фабиана найдут, он не оставит его в беде. Только понять бы, кого я имела в виду, мысленно произнося «он».

– Взаимно, – тепло отозвалась, и целитель улыбнулся, но тут же снова стал серьезным.

– Что у вас случилось?

Я немного замешкалась, потом все-таки призналась:

– Моя проблема заключается в том, что я ничего не помню со вчерашнего вечера. Мои воспоминания заканчиваются на том, как я села за стол… Еще чуть-чуть помню, что общалась с гостями, а потом все исчезает. Не знаю даже, как оказалась здесь, хотя раньше никогда провалами в памяти не страдала.

Каэтан нахмурился. поставил свой саквояж, который держал в руках, на столик между креслами и произнес:

– Присядьте, пожалуйста. Хочу кое-что проверить.

Я опустилась в кресло, невольно вцепившись в подлокотники. С такой силой, что нагретые огнем камина узоры врезались мне в ладони.

– Не бойтесь, – заметив мое напряжение, успокоил Каэтан, – я не причиню вам вреда.

– Я не боюсь… – покачала головой. – Точнее, боюсь, но не вас. Почему-то мне кажется, то, что моя память от меня скрыла, не будет приятным.

Целитель вздохнул, склоняясь надо мной.

– Знать правду всегда лучше, Ливия. В любом случае сейчас память я вам не верну, просто проверю одну теорию, и тогда уже мы с вами решим, как быть дальше. Хорошо?

– Хорошо. – Я кивнула.

Поразительно, но к этому мужчине я с каждой минутой проникалась все большим доверием, поэтому, когда он поднес руки к моим вискам, не отпрянула. Напротив, расслабилась и увидела, как на ладонях Каэтана замерцали бледно-голубые искры. Он прикрыл глаза, прошептал что-то, и искры снежинками осели мне на виски. Кожу закололо, как от настоящих холодных крупиц, а потом неожиданно стало жарко. Тепло растеклось по всему телу, достигло словно самого сердца, и в ту же минуту Каэтан вздохнул – как мне показалось, облегченно, а потом поднялся.

Дымка магии рядом со мной развеялась, и целитель произнес:

– Что ж, у меня две новости, Ливия. Начнем с хорошей – с вами в целом все отлично, вы полны сил и чувствуете себя замечательно. Но, думаю, вы это и без меня заметили. – Он прав. Не считая тревоги за Фабиана, я сегодня отлично выспалась – впервые за долгое время, как бывало только в детстве, когда были живы и мама, и отец.

– Ну а вторая похуже. Вчера за ужином вас, судя по всему, опоили, добавили в еду очень опасное вещество. Это зелье запрещено, и, кто бы его ни сделал, а уж тем более кто бы ни применил, преступник заслуживает наказания. – Ноздри Каэтана раздулись, выдавая его отношение к тому, о чем он говорил. Меня коснулись нотки его ярости, совершенно не вязавшиеся с образом этого светлого человека. – Оно подавляет волю, лишает возможности сопротивляться, а впоследствии выжигает из памяти все произошедшее, чтобы пострадавшие – в данном случае вы – не могли ничего вспомнить. К счастью, все поправимо.

Он раскрыл саквояж и начал выставлять на стол многочисленные склянки.

– Сейчас я создам для вас зелье, которое вернет вам память. Принимать его нужно будет постепенно, по капле в день, и память тоже будет возвращаться постепенно.

– А сразу нельзя? – уточнила.

– Нет, – покачал головой Каэтан. – В ваш разум и так было серьезное вмешательство, и мгновенное восстановление памяти может навредить. Не переживайте, Ливия, за неделю, может, чуть раньше – все зависит от ваших сил и скорости восстановления организма – вы все вспомните.