Pro-life

Журналист поспешно угукнула и уточнила:

– Так какими, по вашему мнению, будут результаты голосования?

Юлия улыбнулась и, помедлив, продолжила:

– Я не готова делать прогнозы. Это не в моей компетенции. Но меня беспокоит негативный образ, который сложился вокруг препарата. Различные теории заговора, скандалы, махинации и обвинения в коррупции. Неизвестно, кто за этим стоит, но очевидно, что проведена огромная работа по дискредитации лекарства. Вся эта информационная кампания, конечно же, повлияет на результаты референдума. Было бы здорово, если бы каждый задумался прежде всего о себе и честно ответил на вопрос: «Хочу ли я прожить долгую счастливую жизнь? Хочу ли я, чтобы мои близкие прожили долгую счастливую жизнь?» И исходя из этого, принимал окончательное решение.

– Спасибо большое за ваш комментарий. Но что ваша компания будет делать, если препарат всё-таки останется под запретом?

Юлия усмехнулась.

– Вы прекрасно понимаете, что это коммерческая тайна. Я не могу выдавать все секреты. Но наша компания уважает выбор граждан, каким бы он ни был. Если люди скажут «нет», то это их выбор. В Союзе у нас множество перспективных и инновационных продуктов. Многие из них – это последние разработки отечественных учёных, в исследование которых вкладываются значительные бюджеты. У нас много талантливых и даже гениальных разработчиков, которые могут перевернуть мир. Мы будем и дальше вкладывать средства в эти проекты и поддерживать локальные разработки.

Союз – действительно уникальная и самобытная страна с особенной, часто непростой судьбой. У нашего государства свой путь. И если граждане решат, что этот путь пройдёт без Теломеразина, то мы адаптируемся. Мы диверсифицируем производства и маркетинг и поможем создать и произвести столь же особенные, уникальные продукты. Например, у нас сейчас запускается прекрасный проект натуральных добавок и препаратов, которые сохраняют молодость и красоту на долгие годы и позволяют любой женщине чувствовать себя востребованной и желанной до очень внушительного возраста.

– Прекрасно, Юлия. Большое спасибо. И последний вопрос. Вы не раз уже комментировали судебное дело в отношении бывшего премьер-министра Виктора Прагмина. Но скажите, пожалуйста, были ли вы лично знакомы с Виктором? И как вы относитесь к обвинению против него?

– Да, мы были знакомы. Встречались несколько раз на правительственных мероприятиях. Кроме того, он консультировался у наших экспертов по поводу препарата. Но напомню, что следствие не обнаружило доказательств его связи с нашей компанией, поэтому я не в праве комментировать всю эту ситуацию. Но лично мне кажется, что его дело вызывает больше вопросов, чем ответов. И в нём ещё предстоит разобраться не одной комиссии.

– Спасибо, Юлия. Напоминаю, что в нашем эфире была Юлия Гинзбург, директор по развитию компании «Фармитек»с в странах Восточной Европы. Мы благодарим вас за комментарий, а с вами, дорогие наши зрители, увидимся сразу после рекламной паузы.

На фоне заиграл весёлый рекламный джингл. Журналист придвинулась к камере и затараторила:

– Юлия, спасибо за комментарий. Он выйдет ещё сегодня два раза в выпусках новостей и затем в вечерней программе. Спасибо.

– Вам спасибо! Всегда рада помочь. До свидания.

– До свидания. Всего хорошего.

Собеседница отключилась. Юлия осталась в одиночестве. Она встала с места подошла к огромному панорамному окну кабинета. Из него открывался вид на центр столицы. Жизнь кипела и бурлила где-то внизу у подножья каменных глыб небоскрёбов. Юлия прижалась лицом к ледяному стеклу и улыбнулась. Давно она не чувствовала такого воодушевления. Её ждало всё новое: повышение, зарплата, проекты, победы. В очередной раз судьба подсказывала, что она на правильном пути и фортуна сама несёт её на вершину мира. Нужно было только не мешать дарам судьбы сыпаться сверху.

Глава 35

Мэри сидела и растерянно смотрела в экран монитора, где припозднившиеся граждане покидали избирательный участок. Всё было кончено. Судьба Теломеразина решена.

Последние две недели для Мэри стали сущим адом. Постоянные сомнения, бесконечные вопросы, доводы «за и против», страхи и надежды слиплись в неразрывный клубок эмоций, который застрял в груди и мешал есть, спать, пить и даже дышать. Казалось, что четырнадцать дней превратились в одни нескончаемые сутки. Мэри довела себя по крайней степени психического и нервного истощения, но правильный ответ так и не находился.

С выписки из больницы прошёл год. Жизнь вернулась в свою колею. Мэри, конечно, пришлось отрастить волосы, сменив радикальный красный оттенок на природный русый и стать скромнее в одежде, чтобы было проще затеряться в толпе. Но постепенно журналисты отстали сами собой. Появились новые герои революции, более общительные и смелые в высказываниях. Затем пришло время и антигероев революции, предавших идеи во имя денег и власти. Мэри перестала быть информационным поводом и смогла вернуться к учёбе и более спокойным увлечениям: чтению и рисованию. Она даже приняла предложение редакции университетской газеты и теперь рисовала для них забавные иллюстрации на злобу дня. Некоторые из них стали университетскими мемами. Было приятно.

С членами группы, кроме Сашки, она сталкивалась редко. И почти всегда они старались сделать вид, что не заметили друг друга. Ни ссор, ни конфликтов не было, но общаться почему-то было сложно и как-то не о чем. Редкие новости о ребятах рассказывал Сашка. В целом у всех всё было хорошо. Дело закрыли. Алекс, Каст и Марго попали на программу социализации, но в итоге она свелась к месяцу общественных работ и паре недель зубодробительных лекций о государстве и долге гражданина. После же громкого дела Прагмина, отставки правительства и загадочного исчезновения Арса о них и вовсе забыли. Объединение рассосалось, все занялись своими делами и, насколько было известно Мэри, перестали собираться. Появились другие приоритеты, исчезли сначала бюджеты, а потом и трансляции. Оппозиционное движение растаяло как октябрьский снег. Вместо него они с Сашкой записались на скалолазание и уже выступали на соревнованиях. Сашка окреп, возмужал и теперь выглядел серьёзнее.

Мэри теперь редко читала новости и мало следила за политикой, хотя изменение общего курса было очевидно даже для неё. Исчезли многие телепередачи, по разным причинам закрылись несколько её любимых интернет-изданий. Блогеры стали реже высказываться на политические темы. Главной темой заголовков стала война в дружественных странах Латинской Америки, куда Союз поставлял вооружение, специалистов и гуманитарную помощь. Досталось и фарминдустрии. Дело Прагмина повлекло за собой ряд журналистских расследований о деятельности крупнейших фаркомпаний и их связи с политическими партиями в разных странах. В результате возник новый бум спроса на средства народной медицины, гомеопатию, управление энергиями и всевозможные способы чистки организма. Мэри постоянно попадалась на глаза реклама древних секретов, природных компонентов и натуральных добавок.

Тем удивительнее была новость, что референдум о судьбе Теломеразина всё-таки состоится. Спустя столько лет руководство страны всё же решилось задать самый важный вопрос населению, что вызвало неоднозначную реакцию. Одни ликовали и радовались торжеству демократии. Другие не верили и настаивали на фиктивности будущего голосования. Но факт оставался фактом – этот день настал и Мэри оказалась перед тяжелейшим выбором: идти или не идти, но главное – как голосовать.

Врождённое упрямство и принципиальность заставляли идти – иначе клеймо труса и предателя. Но неготовность определить судьбу препарата уговаривала остаться дома и предоставить людям самим решить свою судьбу. Мэри оправдывала себя тем, как много она сделала, чтобы референдум вообще состоялся. И этого было достаточно. Но отказаться от главной цели, ради которой они столько боролись – глупость. Она взвешивала все «за и против» и никак не могла определиться. Почему-то сейчас галочка в соответствующей графе в бюллетени пугала и вызывала тошноту.

В конечном итоге Мэри решила стать интернет-наблюдателем, чтобы проследить за честностью референдума, а уже определиться с собственным голосом в самый последний момент. Целый день она провела за просмотром трансляций с веб-камер избирательных участков Дальнего востока. Нарушений было много: карусели, вбросы, поддельные документы и хакерские атаки. Странные женщины и мужчины прятали электронные устройства под одеждой, пытались проголосовать подростки и даже дети. Но почему-то Мэри стало всё равно. Примерно с двух часов дня она перестала фиксировать нарушения и начала бессмысленно переключаться между участками. Апатия и полная растерянность заполнила мозг и парализовала пальцы. Они безжизненно замерли на клавиатуре и постепенно онемели.

На экране тем временем древняя бабушка, тяжело волоча ноги, покинула избирательный участок. Раздался пронзительный звуковой сигнал, возвестивший об окончании голосования. Судьба препарата и будущего страны определена. Осталось только понять, каким было решение. Хотелось верить, что оно было правильным хоть для кого-нибудь. Мэри почувствовала острую резь в глазах, вскочила, захлопнула ноутбук и побежала в ванную.

Эпилог

Максим сидел в кресле и аккуратно переворачивал потемневшие мягкие страницы. Казалось: стоит сделать резкое движение, и они рассыплются в пыль. Книга. Настоящая книга. Раритет и один из самых ценных подарков, который только могла преподнести Марта. Маленький томик поэзии, изданный в середине двадцатого века, был не интересен коллекционерам, но для Максима он стал связью с прошлым и бабушкой. Её любимые стихи.

Максим привлёк себе жену и с трепетом поцеловал:

– Спасибо тебе. Ты так умеешь угадывать с подарками. Огромное тебе спасибо… за всё. Ты самая-самая лучшая.

– Я очень рада, что тебе понравилось. Я правда очень старалась. С днём рождения ещё раз!

– Мне очень с тобой повезло.

Он сжал объятья. На душе было тепло и спокойно. Марта погладила волосы мужа и чмокнула его в нос. Максим прошептал ей на ухо:

– Люблю тебя!

– А я тебя! Ой, а сколько времени?!

Он взглянул на панель интрокома:

– Полчетвёртого!

– Варя вот-вот придёт, а у меня ещё ужин не готов. Отпусти меня! – Она попыталась высвободиться из объятий, но Максим не отпускал.

– Отпусти! Пожалуйста! – Марта скорчила жалостливую гримаску.

Максим ещё раз поцеловал жену в висок и разомкнул руки. Марта быстро вскочила на ноги и невесомой стремительной походкой умчалась на кухню. В проёме он видел то её чёлку, то широкий подол жёлтого домашнего платья. Ему невероятно нравилось, что она любила готовить, хлопотать по дому и иногда напоминала курицу-наседку. Казалось, Марта была создана из уюта, запаха хлеба и свежести чистого постельного белья.

Жили они скромно. Максим ремонтировал старых роботов, а Марта делала винтажные украшения на заказ. Максим редко вспоминал события прошлого. Они затёрлись и ушли в землю вместе с родителями, соседями и прежними знакомыми. Сейчас у него были жена, дочь и любимое дело. Настоящая роскошь, если вдуматься. Немногочисленные коллеги и приятели порой подшучивали, называя его подкаблучником и домоседом. В ответ он добродушно посмеивался и спешил вечером домой, чтобы обнять любимых девочек. Своё счастье он обрёл и искренне желал того же всем остальным, особенно в их неспокойное время.

Страна опять разваливалась. Прежние республики вспомнили об этнической идентичности и заявили о намерении отделяться. Мировой кризис и истощение природных ресурсов сказались на производстве и росте экономики. Инфляция, падение производства, высокие налоги, отвратительная экология и коррупция за два года до выборов похоронили администрацию президента. Оставалась надежда, что к выборам появится новый кандидат, который сможет всё исправить и наконец-то привести страну к процветанию. Но Максим почему-то в этом сильно сомневался. Жизнь научила его только одному: у каждого счастье разное. И неразумно пытаться причинить своё счастье другому. Ещё глупее – перекладывать заботу о своей жизни на чужие плечи. В обоих вариантах ничего хорошего не выходит.

Максим ещё несколько минут полюбовался женой. Улыбнулся, покачав головой и погрузился в чтение. Такие знакомые и такие чужие строчки сплетались в узор давно забытого детства. На миг показалось, что он слышит тяжёлое дыхание и едва различимый тихий шёпот: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…» Будто время повернулось вспять.

Вдруг из прихожей донёсся шум возни, писк замка, грохот упавшего предмета, и на порог ввалилась раскрасневшаяся Варя в расстёгнутой куртке и с горящими глазами:

– Родители… – Она судорожно хватала ртом воздух. – Быстрее! Быстрее! Там… Там.

– Что случилось?! – Марта бросилась к дочке. – Тебя обидел кто-то?!

– Нет! Нет же! – Она даже топнула от возмущения. – Включите телевизор! Там люди! Много! На улице!

– Теракт?! – вскрикнула Марта.

– Нет!

– Толпа людей. Требуют чего-то. Кажется… – растерянно добавила Варя. – Я в новостях видела. Включайте быстрее!

Максим нажал на кнопочку интрокома, на стене тут же появилось изображение. На Красной площади собралось несколько тысяч людей, одетых в бело-синие цвета. Огромная толпа волновалась и бушевала как гигантское животное. Казалось, оно дышало и недовольно ворочалось. Ему хотелось вскочить и помчаться вперёд, но приходилось только лежать и копить ярость. Камера то и дело выхватывала надписи: «Долой коррупцию!», «За демократию!», «Даёшь правду!», «Требуем справедливости!»

– Боже мой! – Марта испуганно осела на подлокотник кресла. – Что творится-то! Ужас какой!

– И чего они добиваются… – покачал головой Максим.

– В интернете было написано, что свободы… – деловито заметила Варя.

– Ещё бы…– грустно отозвался Максим.

Вдруг камера переключилась на невысокую сцену, на которую поднялся худенький молодой человек в пуховике и направился к стойке микрофона.

– Какой ушастенький! – захихикала Марта.

– И нос длинный! – добавила Варя.

Молодой человек поправил микрофон, глубоко вздохнул и окинув толпу чересчур серьёзным взглядом заговорил:

«Друзья, мои дорогие друзья! Сегодня мы собрались здесь, чтобы бороться. Бороться со всем, от чего мы устали, что мы больше не можем терпеть в нашей любимой и великой стране. Защищать свою свободу, свои права, свою жизнь. Мы долго терпели произвол, преступления и насилие. Но пора поставить точку и сказать – хватит!..»

Молодой человек продолжал, но Максим перестал слушать. Оратор постепенно набирал громкость и размах. Слова неприятно били в уши, но не достигали сознания. Хотелось отрешиться и оказаться где-нибудь далеко. На маленьком живописном острове, где можно будет выращивать кокосы и коз, жить в собственном доме и жарить вечерами кукурузу на огне… Кстати, об огне. Странный запах. Кажется, что-то горит.

– Марта! Ужин горит! Горелым пахнет!

– Вот я растяпа! – Марта спохватилась и побежала на кухню. – Простите. Я всё сделаю.

Максим с Варей переглянусь:

– Пойдём к маме! Мир как всегда на грани краха. Ему не поможем, так хоть ужин спасём.

Он погладил дочку по голове, и они вместе отравились на кухню. В тот вечер они втроём долго возились с подгоревшей домашней ветчиной, проветривали комнату от неприятного запаха и размышляли о будущем.

Для создания обложки использована фотография «DSC_1344», фотограф Niko Knigge. Фото взято с сайта www.flickr.com, Photo credit: Niko Knigge on VisualHunt / CC BY

https://www.flickr.com/photos/103269775@N04/18220759896/