Минимум Дальтона. Часть 1

Речь выдавала в молодом человеке прекрасное образование, манеры были просты и вместе с тем изысканны. Сдержанная утонченность сквозила и в одежде: ничего лишнего, простота и роскошь. Манжеты дищдаша скрепляли запонки, стоившие целое состояние – каждая состояла из двух крупных бриллиантов, обрамленных россыпью изумрудов. Еще один камень, редкого размера и чистоты, был вставлен в массивный перстень, во всем остальном Азиз бен Халифа эль Дани демонстрировал скромность, достойную настоящего миллиардера.

– А что стало с тем человеком? – один из гостей указал на упавший лист бумаги. – Ты сказал, что он был врагом…

– Он мертв.

Гости одобрительно загудели.

– Друзья, попрошу вашего внимания, – Азиз указал на стену по левую сторону от входа. – Смотрите внимательно и приготовьтесь увидеть нечто необычное.

Азиз дважды хлопнул два раза и в ту же секунду стена исчезла. Перед потрясенными гостями предстала еще одна стена, на этот раз из грубо обработанного камня. На ней не было ни арабесок, ни каменной резьбы, просто белёный, грубо обтесанный камень, и массивная металлическая дверь по середине.

– Прошу! – эль-Дани шагнул туда, где еще секунду назад ничего не было.

Гости недоверчиво ощупывали воздух.

– Что это было? – самый пожилой из гостей, достопочтенный Надир бин Рашид аль-Залькаи растерянно тер лицо. – Я подумал, что у меня глаза лопнули!

Все сдержано рассмеялись.

– Простите, дорогой друг, – Азиз приложил руку к груди, выказывая уважение почтенному старцу. – Мне нужно было предупредить вас заранее. Это голограмма, картинка в воздухе. С ее помощью можно изобразить, что угодно.

Послышался удивленный шепот и только двое самых молодых незаметно, ударили друг друга по рукам, показывая, что их догадка оказалась верной. Почтенный Надир продолжал недоумевать:

– Голо… что?

– Голограмма. Это такое изображение в воздухе. Никакой стены не было изначально. Вон там, видите? – Азиз указал на небольшое окошко на противоположной стене. – Там установлены проекторы, которые могут создавать прямо в воздухе любое изображение.

С этими словами он хлопнул три раза, и стена из необработанного камня исчезла, превратившись в водопад. Гости ахнули.

– Но… я чувствую брызги на лице! – кто-то протянул вперед руки.

– Дополнительные эффекты, – хозяин дворца хлопнул еще раз и водопад сменила горная вершина. На присутствующих тут же обрушился мощный поток свежего горного воздуха, где-то вдалеке был слышан крик орлов.

– Фантастика!

– Исключительно!

– Мне приятна ваша похвала, но! – Азиз поднял указательный палец и сразу посерьезнел: – Я пригласил вас совершенно по другому поводу. Нам предстоит важный разговор. И обещаю, что к концу этого разговора вы будете потрясены не меньше. Заходите.

Испытывая почти детский восторг, гости шагнули сквозь горную гряду.

– Это скала, – хозяин необычного дворца прошел вперед и похлопал по стене, демонстрируя ее реальность. – Настоящая скала. Дверь сделана из титана. За ней бункер, вырубленный прямо в горной породе. Он выдержит даже прямое попадание бомбы.

– Это на случай ядерной войны? – неуверенно предположил кто-то из гостей.

– Это на любой случай. Там я храню самое ценное.

– Золото?

– Нет, нечто гораздо более ценное. Информацию.

Азиз приблизил лицо к контрольному датчику. Зажужжал сканер и по смуглому лицу скользнул зеленоватый луч. Секунд через десять последовал щелчок и массивная дверь, с легким шорохом скользнула в сторону, повеяло прохладой. Гости вытягивали шеи, пытаясь разглядеть что же там такого интересного. Но впереди зияла лишь плотная чернота. Никто не решался идти дальше.

Эль-Дани понимающе улыбнулся.

– Это еще одна голограмма, совмещенная со сканером. Я бы никогда не позволил обыскивать своих друзей, но в эту часть дворца категорически запрещено входить посторонним. Даже охране, – тут он выдержал многозначительную паузу. – Вместе с тем, мои гости должны быть абсолютно уверены в своей безопасности, поэтому в проеме двери установлено сканирующее устройство, которое не позволит пронести внутрь даже булавку. Так что, если у кого-то есть с собой оружие, телефоны или любые другие девайсы, вплоть до пишущей ручки, убедительная просьба оставить все в специальных сейфах. Каждая ячейка оборудована видеокамерой, поэтому вы можете не беспокоиться о сохранности своих вещей. Исключения не существует ни для кого, даже для меня.

С этими словами хозяин «Фата Морганы» демонстративно вынул все из карманов и переложил содержимое в одну из камер, вмонтированных в стену. Туда же отправились перстень и запонки.

– Все, где может быть спрятано подслушивающее или записывающее устройство, должно остаться здесь. Я не делаю исключения даже для себя.

– Но почему?

– Кто-то недостойный может установить подслушивающее устройство без моего ведома. Или вашего. Поэтому – никаких исключений. Прошу понять.

Гости переглянулись. Эти были люди непривыкшие выполнять чужих приказов. Пуаза затягивалась. Хозяин дворца понимающе кивнул.

– Понимаю и принимаю ваше решение. Каждый, кого оскорбляет моя просьба, может вернуться в основную часть дворца. Там вас ждет накрытый стол и…

Ни слова не говоря, все начали складывать в камеры хранения телефоны, украшения, часы.

Пройдя рамки сканера и перешагнув темноту очередной голограммы, гости оказались в небольшом, практически пустом зале. В самом центре располагался овальный стол из палисандра, вокруг стояли два десятка кресел. Другой мебели в переговорной не было. Напротив каждого кресла стояла бутылка воды и стакан, накрытый бумажной крышкой.

Самый молодой из гостей, невысокий, худой и очень подвижный юноша с интересом подошел к одной из стен и провел рукой. Стена оказалась стеклянной.

– Эй-эй, Мехмед! Руками не трогать, – пряча улыбку попросил хозяин.

– Но я хотел…

– Пять минут и ты все узнаешь. Присаживайтесь, друзья.

Черные полукресла из цейлонского эбена эффектно контрастировали с белоснежной чистотой дишдашей. В подлокотники были вмонтированы панели управления, хотя чем управлять пока было непонятно. Переговорная хоть и уступала своим убранством остальным залам дворца, без сомнения превосходила его по техническому оснащению: здесь не было клеток с экзотическими птицами, прохладные струи фонтанов не освежали летний зной, зато система контроля позволяла одним движением руки регулировать температуру, свет, влажность, и даже уровень шума, ибо гнетущая тишина, по мнению хозяина, была так же недопустима, как и любые посторонние звуки.

– Ну что ж, мои дорогие друзья, приступим к делу, – Азиз цепким взглядом обежал присутствующих. – Как вы догадались, я пригласил вас не для того, чтобы обсуждать скачки. Ибо лишь истинно верующему Аллах являет свою милость. Всемогущий решил поддержать нас в тяжелой борьбе с неверными и дать оружие, которым мы сможем победить наших врагов, оставаясь незамеченными и вне подозрения.

В кабинете повисла мертвая тишина.

– Тебе удалось создать ядерное оружие? – неуверенно спросил кто-то.

Эль-Дани закинул голову и громко расхохотался, обнажив белоснежные крепкие зубы.

– Нет, дорогой брат Хуссейн. Это оружие совсем иного рода. Оружие, которого свет еще не видел.

– И что же это?

– Климатическое оружие.

По залу пролетел шум, собравшиеся недоуменно переглядывались.

Самый пожилой, Надир аль-Залькаи поднял руку, призывая к тишине.

– Тихо! Дорогой Азиз, объясни нам, что такое климатическое оружие? Дождь вызывать?

Азиз Эль-Дани встал и подошел к стеклянной стене.

– И дождь, и засуху, и наводнение и даже землетрясение.

– Как такое возможно? – подвижный Мехмед с трудом удерживал себя в кресле. Умные темные глаза, азартно поблескивали из-под платиновой оправы.

– Это вы у русских спросите! – хозяин снова рассмеялся.

– В деле замешаны русские?

– Да.

– Что, если это провокация?

– Сомневаюсь. Этот сумасшедший ученый уехал из России и вывез с собой все свои разработки.

– И никто его не остановил?

– В девяностых из России сбежали тысячи ученых.

Кто-то усмехнулся:

– Хорошие были времена…

Эль-Дани кивнул.

– Были. Но нас ждут еще лучшие. Если только не ошибемся и не упустим возможность. С помощью климатического оружия мы сможем завоевать весь мир. Им можно уничтожить, как целые регионы, так и одного человека.

И снова в переговорной возник недоверчивый гул. Кто-то выражал сомнение, кто-то пытался предположить, как работает этот чудо-прибор.

– Тихо! Пусть Мехмед расскажет нам, что думает по этому поводу.

Любимый наследник одного из шейхов тут же развел плечи. Молодой человек окончил инженерный факультет Массачусетского университета и слыл необыкновенно умным юношей, даже старшие шейхи относились к нему с большим уважением.

Польщенный вниманием, Мехмед поправил тонкую оправу и принял серьезный вид:

– С регионом мне понятно: зарядил на засуху или землетрясение, теоретически я представляю, как это можно сделать. Но чтобы этим же самым оружием можно было устранить только одного человека?.. Сомневаюсь.

– И тем не менее, создатель оружия уверяет, что ему все равно какое количество человек устранять – одного или целую армию. Не помогут ни телохранители, ни армия, ни бронированные автомобили.

Гость в золотистом биште задумчиво покачивал головой. На гладком лице читалось сомнение.

– То, что ты рассказываешь, дорогой Азиз, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но это мы потом обсудим. Вряд ли ты собрал нас так срочно, если бы речь шла просто об оружии. Да еще в таком месте, – он обвел рукой переговорную. – Какая-то проблема должна существовать. Так?

– От твоего острого ума, дорогой Хуссейн, не скроется ни одна деталь, – почтительно ответил хозяин дворца. – Проблема, действительно, существует.

– Большая?

– Как посмотреть. Приблизительно на четыре миллиарда фунтов стерлингов.

В кабинете повисла гробовая тишина.

– Сколько-сколько?.. – севшим голосом переспросил кто-то из гостей.

– Четыре миллиарда.

– Он что, сумасшедший этот ваш русский?

– Судя по всему – нет. Раз просит такие деньги.

Гости продолжали ошарашено молчать.

И опять Надир аль-Залькаи приподнял сухие крючковатые пальцы.

– Раз он просит такую сумму, значит уверен, что оно того стоит?

– Он уверяет, что да.

Достопочтенный Надир скептически сжал губы.

– Возможно сумма и справедлива, но как нам проверить? Он же не думает, что мы заплатим за пустые обещания?

– Конечно, нет. У нас есть месяц для тестирования прибора.

– И как оно будет проходить?

– Именно для этого я вас и позвал. Мы с вами здесь и сейчас должны будем решить, какое погодное событие и где должно случиться. Каждую опцию можно опробовать не более двух раз в режиме лайт.

– Что это значит?

– Это значит, что любой природный катаклизм можно использовать лишь в четверть от максимальной силы.

– А как мы узнаем, что это всего лишь четверть силы, а не все, на что этот прибор способен?

– Резонный вопрос. Я тоже его задал.

– И?

– Он сказал, что мы можем выбрать любую опцию, в любом регионе и один раз попробовать применить на полную силу. Единственное условие, чтобы не было большого числа жертв.

– Он гуманист!

– Это вряд ли. Просто не хочет понапрасну привлекать внимание к своему прибору. Ну так что?

Гости погрузились в раздумье.

– Было бы хорошо иметь такое оружие…

– Но цена…

– Мы сможем диктовать свои условия всему миру…

– …Сможем зачищать от неверных целые регионы…

– Без единой капли крови с нашей стороны…

– …Но цена просто несуразная…

– А он не может снизить цену?

Эль Дин отрицательно покачал головой.

– Исключено. Он сказал, что ему проще самому все подорвать перед своей смертью – так сказать, закрыть гештальт. Получить, моральное удовлетворение. Он чокнутый. Но я об этом уже говорил.

– Да уж…

– Так что решим?

Хозяин «Фата Морганы» принял деловой вид.

– Думаю, для начала, стоит проверить этот прибор, удостовериться в его эффективности. Ну, а потом… Будем решать по обстоятельствам. Сказать, ведь, можно все, что угодно.

Большинство согласно закивали.

– Это правильно.

– Но как мы будем выбирать?

– Все вместе. Каждый выберет регион и опцию, чтобы потом никто не смог сказать, что результаты эксперимента подделали.

И снова гости поддержали предложение.

– Мудрое решение.

Эль-Дани взял в руки пульт и на матовом стекле неожиданно возникла электронная карта мира, расчерченная на квадраты.

– Итак, друзья мои, прошу вас определиться с регионом. Они пронумерованы на карте, затем выбираете природное явление, они также пронумерованы – от полного штиля до смерча, и его интенсивность. Далее. Мы запишем все варианты на интерактивной доске, а программа произвольно выберет из списка пять. Все будет проходить на ваших глазах, в случае сомнения, вы сможете скорректировать окончательный список.

– Но почему только пять?

– Он вообще изначально хотел только три, потому что очень дорого, но мы условились на пяти. Поэтому, постарайтесь охватить как можно больше мест.

– И все равно я не понимаю, в чем смысл испытания? – самый пожилой гость продолжал испытывать сильное недоверие к истории.

– Мы попробуем кардинально изменить метеопрогноз. К примеру: обещают безоблачную солнечную погоду, а мы просим сильнейший ливень. Обещают жару – мы просим резкое похолодание. И так далее. Через три недели встречаемся здесь снова и принимаем окончательное решение.

– И ты полагаешься, что такое баловство стоит четыре миллиарда? Ха!

– Дорогой Надир, я прекрасно понимаю причину твоих сомнений, именно поэтому тебе доверили финансы нашей организации и твое слово будет решающим, но просто попробуй представить, что с помощью этого «баловства» можно выжигать засухами и пожарами материки, острова, замораживать страны, а плодородные регионы превращать в болота. Да всего за несколько лет мы сможем полностью уничтожить любую, самую мощную экономику!

– В том случае, если это правда, – вполголоса заметил кто-то из гостей.

– Именно поэтому я и прошу каждого из вас, лично, принять участие в тестировании.

Мехмед все же не выдержал. Озорно сверкнув темно-карими глазами, он покинул свое место и решительно шагнул к стеклянной карте.

– Можно я первый? И, кстати, ты не станешь возражать, если над «Фата Морганой» все-таки пойдет снег?

Глава 9

1

«…И имя ему было – «Фата Моргана»…

Генерал Железнокопытов захлопнул маленькую кожаную книжку, во многих местах разорванную и испачканную кровью и повернулся к щуплому, тщательно выбритому мужчине лет пятидесяти – пятидесяти пяти с прекрасной военной выправкой.

– Вот и все, что нам удалось разобрать. Еще небольшой отрывок сумели разобрать наши эксперты, но там тоже только общие фразы. Барков использовал код, который мы пока расшифровать не можем.

Лицо собеседника, мелковатое, с трудно уловимыми чертами, за исключением, разве, тонкого прямого носа, но, в общем и в целом довольно приятное, исказила легкая судорога.

– Позволишь посмотреть? – он протянул руку.

– Надеешься извлечь больше, чем мы?

– Ну что ты, Михаил Семенович, где уж мне… – голова гостя была чуть склонена к правому плечу, словно тот застудил шею и потому никак не может ее выпрямить. – Просто интересно будет полистать самому. На досуге.

Железнокопытов растянул губы в вежливой улыбке. Слова «я вам полностью доверяю», сказанные этим тихим, вкрадчивым голосом, могли ввести в заблуждение разве что младенца. Да и представить, что Эдуард Рихардович Кривошеев – глава службы внутренних расследований ВПК – доверяет кому-то кроме себя, было бы верхом наивности.

– Как скажешь, Эдуард Рихардович, как скажешь… Но учти, дневник сильно пострадал: Барков буквально истек кровью.

На генеральского гостя сообщение о гибели агента особого впечатления не произвело – бесцветное лицо хранило все то же равнодушно – инквизиторское выражение.

– Такова наша работа, – Кривошеев принялся неспешно перелистывать испачканные кровью страницы. – Мы все рискуем каждый день… Где то, что удалось разобрать?

Приподняв со стола пачку листов, Железнокопытов продемонстрировал их своему визави:

– Все здесь. Не думал, что и ваша работа подразумевает смертельный риск, – в голосе прозвучала ирония.

– А как иначе? – глава службы внутренних расследований коротко глянул поверх дневника. – Мы все служим стране и народу. Исходя из должности и положения. Или почетно быть исключительно солдатом?

Генерал слегка поморщился, но комментировать не стал.

Тем временем Кривошеев продолжил чтение.

– «…«Фата Моргана» – это вызов природе и самой могущественной стране в мире. Немногие знали о ее существовании и лишь единицы догадывались о том, что в действительности скрывается за этими узкими, похожими на бойницы, окнами, украшенными витражами…»

– Что значит: «немногие знали?» – Эдуард Рихардович опустил дневник на колени. – Ведь здание должно визуализироваться с наших спутников.

– Со спутника оно, конечно, «визуализируется», – согласился генерал. – Только это не завод по производству обогащенного урана и не пусковая шахта. Что из космоса, что из бинокля там всего лишь место отдыха лопающегося от денег нефтемагната: дворец, конюшни, гоночная трасса… Поле для игры в поло, роскошные бассейны и прочие атрибуты сладкой жизни. И, если верить Баркову, часть комплекса находится под землей.

– Вот как?

– Да. Причем не хилая такая часть. Эту «Фату Моргану» не случайно воздвигли у подножия горы – самые секретные помещения располагаются непосредственно под ее массивом, туда невозможно проникнуть даже при помощи армейского подразделения и спецтехники. В бункере без проблем можно просидеть несколько месяцев. А может и лет. Хотя есть подозрения, что через гору наверняка существует тайный ход наружу.

– Однако…

– Нам стоило невероятных усилий внедрить туда нашего агента, – генерал положил текст дневника в папку, папку сразу убрал в стол. – Барков только начал передавать информацию, как его вычисли. Но даже за такой короткий срок мы успели узнать немало интересного.

Эдуард Рихардович подпер тонкими, паучьими пальцами узкий подбородок, разделенный ямочкой на две части.

– И что там?

– Одна из самых тайных и богатых организаций во всем мире. До настоящего времени никто, включая Моссад и ЦРУ, не смог вычислить ни ее состав, ни структуру, ни конечные цели. Зато наносимый урон – огромен. Мы практически уверены, за «Фата Морганой» стоит большинство террористических организаций во всем мире. У них интересы в каждой стране, но основная цель – постепенное, целенаправленное ослабление всех отраслей американской экономики.

– Минуточку, – Кривошеев неожиданно оживился, – речь идет именно об американской экономике?

– В основном, да. Еще есть планы по замене коренного населения в Европе. Но это процесс долгий.

Кривошеев удивленно приподнял полуопущенные веки. В бесцветных глазах промелькнул интерес.

– Подожди, не понял: что значит «замена коренного населения»?

– А они спонсируют продвижение всяких там радужных движений. И пока европейцы спаривают мальчика с мальчиком, а девочку с девочкой, беженцы активно размножаются и заселяют пустеющие земли. Захват территорий без единого выстрела.

Безопасник одобрительно покивал.

– Умно. А мы так не можем?

Генерал хмыкнул.

– Нет. Мы люди глубоко духовые. Нам о гомосеках даже думать противно, а уж тем более их спонсировать. Так что наблюдаем со стороны, – с этими словами он достал из стола новую папку, вынул несколько фотоснимков и выложил перед собеседником. – Вот предполагаемые руководители. Все очень влиятельны и чертовски богаты.

– Это понятно. Но если их интересы направлены на Запад, то с чего вдруг вы обеспокоились? И причем здесь наша служба?

Железнокопытов предупредительно поднял палец.

– Ситуация резко меняется. Постепенно мы становимся им еще менее удобны, чем американцы. Их раздражает активизация нашей деятельности на Ближнем Востоке. Поэтому они решили одним выстрелом убить сразу двух зайцев: дестабилизировать политическую ситуацию в Америке, а нас подставить.

– Кто бы сомневался, – Эдуард Рихардович изучал снимки бесцветным взглядом. – Что еще известно?

– Крайне мало. О деятельности «Фата Морганы» больше догадываются. ЦРУ ни разу не удалось предугадать, где и когда будет нанесен следующий удар.

– Это говорит лишь об их недостаточной квалификации, – холодно заметил гость.

– Может быть. Только суммы вознаграждений за любую информацию о них растут, а сведений ни у кого не прибавляется. И мы практически единственные, кто знает, что центр этой организации находится именно здесь, – генерал взял в руки электронную указку и обозначил на карте Ближнего Востока маленькую красную точку. – Вот здесь, в этом месте, в прекрасном дворце посередине пустыни.

Кривошеев медленно сморгнул, сразу став похожим на варана, выслеживающего добычу.

– Но, судя по провалу, вы тоже недалеко продвинулись.

Генерал аккуратно сложил фотографии обратно в папку.

– Напротив. Очень даже продвинулись.

Безопасник едва заметно шевельнулся.

– Тогда внимательно.

– В данный момент террористы пытаются приобрести оружие совершенно нового типа и применить его на встрече президентов в Москве.

Инквизиторские зрачки сузились до размера булавочной иголки.

– Они планируют убить сразу двух президентов?

– Нет, только американского. А подставить нас.

Костяшки тонких паучьих пальцев хрустнули так, что генерал удивленно глянул на собеседника.

– Ты в порядке?

– Да. Но ведь это означает войну со всем Западом.

– Вот именно. И пока мы будем выяснять отношение с половиной планеты, террористы сумеют захватить ее полностью. А вина полностью ляжет на нас. При чем «на нас» это не обобщение, – генерал твердо взглянул в глаза безопаснику. – Среди нас предатель. Именно поэтому я тебя и пригласил.

Шумно выдохнув, Кривошеев откинулся на спинку кресла, сплел сухие лапки и неожиданно улыбнулся:

– «Среди нас» – это среди вас или среди нас? – с подчеркнутой любезностью осведомился он.

На мужественном лице генерала промелькнуло досадливое выражение. Он с самого начала был уверен, что первым делом глава службы внутренних расследований попытается снять ответственность со своего подразделения.

– Я имею в виду НАС. Всех нас. Всех, кто так или иначе был причастен к миссии на Ближнем Востоке. В том числе и людей из вашей службы.

– Хорошо. – Кривошеев снова впал в задумчивую неподвижность. – Значит, проверим всех. – Тут он словно очнулся и цепко глянул на хозяина кабинета. – Прошу подготовить все материалы по этой операции. Но учти – мне потребуются чертовски веские доказательства, что провал мог случиться по вине моих людей. Они товар штучный и потерять кого-либо, все равно, что отрезать самому себе руки…

Железнокопытов тут же вспылил:

– Ну а мы своих, конечно, в базарный день по пятере брали! Думай, что говоришь.

– Кстати, а как вы вообще на них вышли?

– Это не мы на них, а они на нас вышли, – генерал наклонился вперед и чуть понизил голос. – Арабы заинтересовались одной нашей инновационной разработкой. Стали кружить вокруг завода, предлагать инвестиции…

– А завод секретный? – перебил Кривошеев.

– До этого случая не был. Да, оборудование можно использовать и в военной промышленности, но ничего особо сверхсекретного. Просто новые подходы. Нам повезло, что руководитель службы безопасности того завода наш бывший сотрудник. Он-то и предоставил подробную информацию о каждом из «инвесторов». И в одном из них мы опознали человека из этой колоды, – генерал положил ладонь на папку с фотографиями. – Типа, заинтересовались вполне гражданской разработкой, у человека солидный сельскохозяйственный бизнес, никакой военщины, никакой политики. Но мы-то сразу поняли что к чему и решили воспользоваться ситуацией: внедрили в переговорный процесс Баркова в качестве заместителя директора завода. Барков вошел к арабам в доверие, принимал от них подарки, деньги, и через какое-то время предложил «слить» другие разработки завода. Сказал, что есть выходы на российские оборонные предприятия.

– Странно все это, – Кривошеев недоверчиво покачал головой. – То их никто вычислить не может, а тут они сами на крючок подсаживаются.

Генерал развел руками.

– И на старуху бывает проруха. На самом деле, они вели себя обычным образом: пытались скупить все, что продается. Только на этот раз напоролись на профессионала. Разумеется мы воспользовались шансом.

Но лицо гостя продолжало хранить скептическое выражение.

– Допустим. И что дальше?