Минимум Дальтона. Часть 1

Мужчины, как по команде, отвели глаза. Исключение составил генерал – тот сохранил и анфас, и профиль в первозданной невозмутимости. Эту глыбу не могло смутить ни наличие груди, ни отсутствие оной.

– Что значит «дурацкую»? – немедленно оскорбился Феликс.

Александра бросила на галериста взгляд полный сарказма.

– Да все ведомство в курсе того, куда именно тебе целились все арабы мира. Вопрос в другом, – она повернулась к генералу. – Допустим, Феликса вы уволили приказом, но я-то рапорт попыталась написать сама! Правда, вы мне сначала отказали. Но потом все-таки уволили… – усилием воли Александра сдержалась, боясь по горячности сказать лишнего. – Так в чем же дело? Уже год, как я обыкновенное гражданское лицо. На каком основании меня хватают, словно какую-то террористку и волокут сюда, даже не дав оплатить покупки? – гневным жестом она указала на болтающиеся этикетки. – И где моя одежда?.. Что с моей сестрой?

– В самом деле, Семеныч, – оживился молчавший дачник, – что за методы? Ты бы меня еще из бани приказал взять, – взгляд невольно задержался на разбушевавшейся даме. – Нет, Санька, конечно, выглядит прелестно, и белье у нее высший класс… Но я-то как буду добираться домой в этих портках?! – оттянув пузыри на коленях, он вопросительно посмотрел на генерала.

– Успокойтесь, друзья мои, – генерал примирительно улыбнулся. – Александра… Феликс… И вы, товарищ Григорьев, не волнуйтесь. Хочу вас успокоить – домой никому из вас возвращаться не придется.

– Как это – «не придется»? – Феликс немедленно вскинул красивую голову.

– Что за чушь вы несете? – Александра встала в красивую позу.

– В самом деле, Михаил Семенович, – пыльный дачник неодобрительно сощурился. – Ты, давай, это… не дури. Что значит «возвращаться не придется»? Мы ведь и с тобой, и с этим кабинетом давно распрощались.

– Случилось что-то серьезное? – послышался с дальнего конца стола спокойный ровный голос.

Все обернулись. Евстигней, смотрел на генерала доброжелательно, даже с сочувствием.

– Да, – взяв стул, Железнокопытов сел к общему столу. С хрустом сжал пальцы. – Случилось.

В комнате повисла тревожная тишина. Никто из присутствующих еще не видел бывшего начальника в таком подавленном состоянии.

– Случилось нечто очень серьезное.

– Да не тяни, Семеныч, – Григорьев поерзал на своем стуле. – Что произошло-то?

Железнокопытов снова выдержал паузу.

– На ближайшем саммите будет попытка совершить покушение на президента.

Как ни странно, но на присутствующих новость особого впечатления не произвела.

– П-ф! Тоже мне сенсация, – фыркнул Феликс. – Сколько лет существуют президенты, столько же и пытаются их убить, – он на секунду задумался. – Хотя нынешний очень даже неплох. Лично мне он нравится.

Генерал отрицательно покачал головой.

– Вы меня не поняли: все гораздо хуже. Убить хотят американского президента.

На этот раз, сидящие вокруг стола все же удивились. Григорьев выложил обрывки газеты на стол и подтянул сползающие панталоны.

– Сань, а ну-ка глянь-ка за окно: там, напротив, Кремль или мне показалось?

– Кремль, Кремль, – хозяин кабинета сделал недовольный жест, показывая, что шутки сейчас не уместны. – Говорю же – все гораздо хуже.

– То есть лучше, если бы хотели убить нашего президента? – еще больше удивился Евстигней.

– Думай, что говоришь, – генерал постучал костяшками пальцев по лбу.

– Тогда не понимаю, в чем проблема? – пробурчал Григорьев, – От америкосов одни неприятности, их никто не любит. Шлепнут, да и черт с ним. Кто о нем заплачет? Аргентина?

– Аргентина, может, и не заплачет, но ты представь какая свистопляска начнется, если его шлепнут, как ты выражаешься, на нашей территории.

– Ну да, тот еще Хеллоуин будет, – Феликс от чего-то развеселился. – Я бы не хотел оказаться на месте событий. «Забери меня, мама, домой…»

Железнокопытов сделал вид, что не расслышал последней реплики.

– Итак, поступила информация, что во время ближайшего саммита в Москве американский президент будет ликвидирован. В организации убийства обвинят наши спецслужбы, уже заготовлены улики, свидетели и, естественно, «исполнители», – генерал изобразил в воздухе кавычки. – Но мы предполагаем, что убийца кто-то из ближайшего окружения президента.

– Нашего или ихнего? – переспросил Григорьев.

– Разумеется, ихнего.

Пожилой садовод скрестил руки и откачнулся на спинку стула.

– Так предупредить пиндосов и дело с концом. Пущай сами разбираются.

– Умно, – генерал посмотрел осуждающе. – То есть звонят русские, сообщают, что один из их людей предатель и предлагают поменять всех, на всякий случай. Как думаешь, послушают они нас?

– Даже если и послушают, ситуацию это все равно не спасет, – вполголоса произнесла Александра.

Феликс с вызовом повернулся в ее сторону.

– Это еще почему?

– Потому, что на чьей земле произойдет покушение, тот и виноват. Убийство американского президента преследует единственную цель: спровоцировать военный конфликт. Поэтому без разницы кто его шлепнет – наши или чужие.

– Умница, Сашенька, – генерал зааплодировал. – Вот всегда была умницей! И почему ты от нас ушла?

– Потому, что в этой жизни я могу нечто большее, чем работать девушкой по вызову, – с равнодушным видом Александра принялась отрывать ярлыки. – Кстати, никто не одолжит мне что-нибудь из одежды?

Григорьев и Стин разочаровано осмотрели свое нехитрое обмундирование.

– Увы, – вздохнул Евстигней. – Если я отдам свой комбинезон, то сам останусь в трусах. Боюсь, остальные мне этого не простят.

– А я даже предлагать не стану, – Григорьев снова огладил пузыри на коленях.

Обладатель роскошного смокинга даже не пошевельнулся. В темных зрачках промелькнуло злорадство.

Железнокопытов принялся расстегивать китель.

– Вот, товарищи офицеры, посмотрите до какой жизни вы докатились. Не то, что Родину защитить – честь дамы отстоять не в силах.

– А нечего этой даме в нижнем белье по городу расхаживать, – холодно произнес галерист.

– Можно подумать, ты имеешь обыкновение прогуливаться по улицам с чаем в руках! – возмутилась Саша. – Меня сюда доставили прямо из примерочной… А вы, не смейте приближаться ко мне с вашим обмундированием! – рявкнула она на генерала.

Тот все же попытался прикрыть кителем обнаженные плечи.

– Уберите руки!

– Ну, хорошо, – Железнокопытов аккуратно повесил китель на спинку стула и придвинул к рассерженной даме. – Возьмешь, когда захочешь. Если же ты о нашем давнем споре… – он пожал плечами. – Не буду оригинальным и повторю: твоя внешность позволяла добиться того, на что у остальных ушли бы годы. Что в этом оскорбительного?

– Я хотела работать в стратегическом отделе, – холодно парировала девушка.

– Да что там делать? Скука неземная. Все равно, что прима-балерине поручить протирать стекла в танцзале. Кроме того, тебе никто не мешал заниматься стратегией в…

– В постелях интересующих вас политиков?

Бывшие коллеги переглянулись. По-человечески им было жаль генерала. Крутой нрав блондинки был известен всем.

– А кто виноват, что ты родилась не только умницей, но и красавицей?! – запальчиво вскричал Железнокопытов. – Да многие душу продали, лишь бы оказаться на твоем месте! Подумаешь, с премьер-министром переспать…

– Ах, так?! – оттолкнув стул, разгневанная дама вскочила на ноги. Ноги, как и все остальное, были безупречны – длинные, стройные с хорошо проработанными мышцами.

Мужчины от смущения не знали, куда глаза девать.

– Скажите спасибо, что вы здесь под охраной. А то… – аккуратные кулаки сжались, глаза метали молнии. – Как бы то ни было, дискуссия окочена. Я подала рапорт об отставке, меня лишили звания, выслуги и всех привилегий. Закрыли пути даже в науке.

– Та ты же сорвала операцию! Тебя вообще под трибунал надо было отдать.

Александра угрожающе подалась вперед.

– Я тогда вас сразу предупредила, чтобы вы даже не рассчитывали… А! – она махнула рукой. – Бесполезно. Короче, больше я вам ничего не должна и ничем не обязана.

– Ну, ладно, ладно, успокойся, – хозяин кабинета примирительно протянул руку. – Мы осознали свои ошибки. Пересмотрели концепцию сотрудничества. Именно поэтому и предлагаем нечто совершенно иное.

Последовала пауза. Немного успокоившись, Александра вернулась на свое место, закинула ногу на ногу и спросила как можно равнодушнее.

– Просто так, чисто из женского любопытства: что на этот раз?

Генерал моментально оживился.

– На этот раз никаких престарелых министров, коррумпированных представителей Лиги наций – ничего подобного.

– В самом деле? – жесткое выражение лица красавицы немного смягчилось. – Что тогда?

– Не что, а кто! – Железнокопытов буквально светился. – На этот раз тебе предстоит сложнейшая стратегическая задача.

– Слушаю, – в голосе все еще звучало сомнение.

– Тебе будет поручено соблазнить непосредственного президента Америки. Технически это не так сложно, тем более для тебя. На сегодняшний момент это наиболее простой способ чтобы… чтобы…

Солидный опыт работы в разведке должен был подсказать генералу, что в некоторых ситуациях прямой путь – не самый короткий.

Побледнев, как ярлычки на полу, Александра начала медленно приподниматься. Остальные, как по команде, сдвинулись от эпицентра на максимально далекое расстояние.

– Вы… вы… – блондинку буквально колотило от негодования. – Вы – старый мерзкий негодяй! Да как вы смеете, мне – кандидату наук, автору более десятка книг и монографий по молбиолу, без пяти минут замужней женщине – предлагать… Предлагать…

Поняв, что отступать поздно генерал решительно перешел в контрнаступление.

– Да, он не принц на белом коне! – выкрикнул он. – Не Бандерас. Но, между прочим, руководитель одной из самых сильных мировых держав. К тому же миллиардер.

– Так и спите с ним сами! Третьим можете взять Бандераса.

– Да если бы только у меня был шанс, – в голосе звучала неподдельная горечь. – Неужели ты думаешь я бы не справился со своими амбициями?

– Плевать мне и на ваши амбиции, и на вас! – огрызнулась Александра и резко указала рукой на дверь. – Немедленно выпустите меня отсюда. Меня ждет жених.

– Гражданин страны, входящей в североатлантический блок? – с легкой, но вполне ощутимой угрозой, поинтересовался генерал.

– А вам какое до этого дело? – возмутилась красавица. – Я, может быть, вообще гражданство поменяю.

Железнокопытов осуждающе покачал головой.

– Как это непатриотично.

– А патриотично меня подкладывать под всякую заморскую шушеру?!

Последняя фраза заставила хозяина кабинета смущенно оглянуться.

– Тише! – прижав пальцы к губам, он выразительно обвел глазами кабинет. – Нас ведь могут слушать.

– Можно подумать, вы и без того не доложитесь.

– Я имел в виду… Что если… – генерал кашлянул, после чего добавил с отеческой укоризной. – Неудобно, ведь перед иностранцами будет.

Александра села, гневно сверкнув глазами.

– Очень смешно!

Мужчины с интересом следили за их перепалкой.

– А что такое «молбиол»? – шепотом поинтересовался Евстигней.

Николай Петрович пожал плечами.

– Хрень какая-то научная.

– Спасибо большое за информацию…

– Ну, хорошо, – элегантным жестом Феликс поддернул брючину и закинул ногу на ногу, – Александра вам понадобилась в эротических целях, а я для чего? – полированные ногти поправили запонки от «Jacob & Co». – Насколько понимаю, для операции необходимо войти в непосредственный контакт и с мадам президентшей? – Поймав свое отражение в стеклянной дверце шкафа, он поправил пышную шевелюру. – В принципе, я не против. Надо, так надо.

– Тебе, может, и надо, только я сомневаюсь, что жена президента нуждается в услугах подобного рода, – сухо произнес Железнокопытов.

Стин с Григорьевым сдержанно зафыркали.

– Тогда зачем я вам?

– Нам нужны твои связи на Ближнем Востоке. Феромоны будешь источать потом. В свободное от работы время.

Феликс хмурил брови, не понимая как относиться к полученному предложению.

– Разве мужчины источают феромоны? Не знал.

– Да источай ты хоть амброзию! – рявкнул генерал. – Речь о том, что ты отпрыск одной из самых уважаемых семей на Ближнем Востоке, свободно говоришь на пяти восточных языках, не считая диалектов, играешь в поло на слонах, верблюдах, а также владеешь всеми видами стрелкового оружия. Ты можешь проникнуть туда, куда закрыт путь обыкновенному европейцу… И многие шейхи…

– Что?! – Феликс подскочил как ужаленный. – Опять бегать голым по пустыне?! Вы что, принимаете меня за идиота?

Тут хозяин кабинета сорвался окончательно.

– Да тебя все наше ведомство принимает за идиота! Кто, мать твою, просил тебя соблазнять сестру шейха? А?

– Это было необходимо для дела! – галерист принялся запальчиво оправдываться. – Во-первых, с ее помощью я получил очень важные документы; во-вторых, она была вдовой; а в-третьих, – аристократичные пальцы прищелкнули, – все прошло без сучка и задоринки, если бы о нашем свидании не стало известно ее брату. А узнать он мог исключительно от главы нашей миссии! Только этот высушенный стручок знал, что у нас свидание. Хотя бы сейчас признайтесь – ведь это он меня заложил?

Отведя взгляд, генерал поджал губы:

– Все было совсем по-другому. Глава миссии даже предположить не мог, что ты окажешься таким психом и завалишь эту почтенную даму прямо на ее персидский ковер!

– Просто этот гад решил выслужиться и подставил меня, – процедил Феликс.

– Просто тебе не надо было ей лезть под паранджу! – генерал снова грохнул кулаком по столу. – От тебя, всего-навсего, требовалось отдать вдовушке бриллианты, забрать документы и через пятнадцать минут сидеть в самолете… А посол должен был сообщить шейху о вторжении в его дом, в полном соответствии с разработанным заранее планом. Это должно было отвести подозрения от его сестры.

– Но перед этим, он хотя бы мог удостовериться, что меня там нет?!

– Да тебя там не должно было быть, черт побери! – Железнокопытов потрясал кулаками, из глаз летели молнии. – Ты выполнял роль простого курьера, идиот!

– Простого курьера? – красавец-галерист побледнел, как мел и вдруг неожиданно успокоился. – Ах, вот как… Что ж, в таком случае вам придется поискать себе другого посыльного. А я, извините, уже несколько староват для этой роли.

Понимая, что хватил лишку, генерал примирительно заулыбался.

– Феликс, сынок, ну прекрати, зачем вспоминать прошлое?.. Мы поспешили, ты тоже погорячился. Все еще можно переиграть! Тебе восстановят стаж, выплатят задолженность…

– Я не нуждаюсь ни в чьих подачках, – брюнет был холоден как лед. – Тетушка собирается оставить мне наследство и шестерых детей. Она уже и жену подыскала. Вот такую: – он с размахом изобразил две огромные груди. – Так что поищете себе иных любителей сафари.

– Послушай, Михал Семеныч, – Григорьев решил вмешаться в перепалку. – Ребята правы, мы и с тобой и друг с другом давным-давно распрощались. Оттого никак в толк не возьму – с чего вы к нам прицепились? Дело, я так понимаю, серьезное, а вы вдруг отставников теребите. А?

В глазах садовода светилось вполне искренне сочувствие, казалось, ему даже жаль своего бывшего шефа.

– А что тут непонятного? – Железнокопытов сжимал и разжимал огромные кулачищи, словно намереваясь кого-то придушить. – Просто вы лучшие. Кроме вас такую миссию доверить больше некому.

Александра фыркнула:

– Хоть бы краснели, когда врете!

Остальные согласно закивали.

– Ты нас на пушечное мясо, что ли заготовил? – Григорьев достал из кармана сломанную оправу. – Так и скажи… Очки, вон, мне разбили. Кто оплачивать будет?

– Да чего мелочиться, – Феликс картинно распахнул смокинг на груди, – тогда уж пристрелите нас прямо здесь и сейчас.

– Вот еще, полы пачкать, – генерал попытался шутить, но в глазах читалась тоска. – Говорю вам, никто подставлять вас не собирается. Просто так получилось, что из всех реально возможных кандидатов…

– Алле, Семеныч, мы в отставке, – Григорьев постучал по столу остатками оправы. – В отставке. И максимум, куда ты можешь нас пригласить – на праздничный концерт.

– Ладно, ребят, хорош, – Стин переложил парашют на соседний стул. – В остроумии посоревнуемся потом. А пока, у вас, Михаил Семенович, осталась последняя возможность с нами договориться: или вы сейчас рассказываете нам всю правду или… – он пожал плечами. – Мы уйдем. Это раньше мы были обязаны выполнять ваши приказы без обсуждения, а сейчас мы люди гражданские: хотим – спасем американского президента, хотим – тухлыми яйцами забросаем.

– Точно, – важно согласился Феликс. – И когда начнете говорить – помните о нашем IQ.

– Или хотя бы о ее, – Стин послал Александре легкую улыбку. – Насколько мне известно, у госпожи Самойловой он был самым высоким в нашем ведомстве.

Красавица неожиданно зарделась и ответила Евстигнею воздушным поцелуем. Феликс тут же недовольно зафырчал.

– Держите меня трое, двое не удержат…

– А ну, тихо! – шикнул Григорьев. – Семеныч говорить будет.

Но генерал молчал. И только желваки ходили ходуном на мужественном лице.

– Да, действительно, я рассказал не все. Но это вовсе не означает, что я вас обманывал, – голос звучал сухо, без эмоций. – Дело в том, что к террористам попала информация о наших агентах, действующих в определенном регионе. Все, кто попытался приблизиться к их логову – мертвы.

В кабинете повисла тишина.

– И… много их было? – неуверенно спросила Александра.

– Не важно. Но среди них, – генерал перевел взгляд на Григорьева, – Илья Барков.

Лицо пожилого садовода посерело. Он с силой оттер шею.

– Вам плохо, Николай Петрович? – Железнокопытов заботливо потянулся за графином с водой. – Может лекарство попросить принести?

– Не надо, – Григорьев отрицательно качнул головой. Голос звучал хрипло. – Со мной все в порядке. Просто Илюха, он… был лучшим. Ладно, зачем именно мы понадобились?

Генерал встал, заложил руки за спину и подошел к окну.

– Вы все были уволены с соответствующей записью и не имели права быть приняты на службу, связанную с безопасностью страны. Ваши дела были сданы в архив, все это время вы вели обыкновенную штатскую жизнь и вами никто не интересовался.

– Эй-эй-эй! Что за детский лепет, – Григорьев погрозил пальцем. – Уж если кто-то получили доступ к оперативной информации, то они по любому обо всех узнают: и об отставных, и об уволенных.

– Нет, мы проверяли.

– Интересно как, – Феликс поправил орхидею в петлице.

Железнокопытов кивнул.

– Несколько человек, в том числе уволенные за проступки, с вымышленными заданиями, были отправлены в интересующий нас регион…

Александра поджала пухлые губы.

– Боевой отряд бабников и алкоголиков? – она все еще не могла простить генералу нанесенной обиды.

– Успокойся, – Феликс, напротив, заинтересовался. – Так что с алкоголиками? Тьфу ты, с агентами?

– Все, чьи дела были сданы в архив с подобной формулировкой, вернулись живыми и здоровыми.

– И что это доказывает? – Григорьев смотрел недоверчиво.

– Только одно: по непонятной пока причине, уволенные за проступки оказались вне подозрения. – И бодро добавил: – Так что, опасаться нечего.

– Мне ваши уверения не указ, – садовод поднял руку, мол знаем мы таких, – Вы сначала крысу у себя найдите, а уж потом людей от домашних дел отрывайте.

– Вероятность вашего разоблачения ничтожна!

Но бывший сотрудник был непреклонен.

– Ты уж извини, Михаил Семенович, но лично я рисковать не буду. У меня семья.

Железнокопытов перевел взгляд на Александру.

Рассматривая кружево на бюстгальтере, та отрицательно покачала головой.

– Для меня дело не в риске. Просто я не собираюсь ни с кем спать. Даже с президентом. Даже с нашим. А лучше, вон, – она кивнула в сторону галериста, – обратитесь к нашему плейбою. Голые задницы и шейхи как раз по его части.

Феликс заскрежетал зубами.

– Гадина!.. – после чего отрезал: – Я тоже отказываюсь.

Евстигней задумчиво теребил застежки на парашюте. Он единственный кто выглядел и говорил абсолютно спокойно.

– Меня уволили потому, что ваши врачи сказали: «этот парень может умереть в любой момент» Но я готов был умереть за свою страну, даже если бы был абсолютно здоров. Однако, вы решили не рисковать и комиссовали меня без особых раздумий. Да еще взыскание наложили, – Стин взглянул на генерала с грустной насмешкой. – А теперь вы в безвыходном положении и вам все равно, что со мной может случиться. – Он помолчал. – Думаю, ребята правы – на этот раз придется обойтись без нас, – с этими словами он встал.

Остальные поднялись следом. Они стояли молча, глядя на своего бывшего шефа с обидой, упреком и еще чем-то, что невозможно было выразить словами. И генерал понял – спорить или уговаривать бессмысленно.

Он вернулся к столу, нацепил на нос очки и принялся перебирать бумаги.

– Ну нет, так нет. Как говориться насильно мил не будешь. – Голос звучал холодно. – Вас незамедлительно вернут к вашим кабачкам и тапочкам. Всего хорошего дамы и господа…

Четверка уже дошла до дверей, когда в спину, с явной угрозой, прозвучало:

– Но мой вам совет: не уезжайте слишком далеко. Что-то подсказывает мне, что мы еще встретимся…

Глава 8

1

«…если бы случилось чудо, и отчаянный путник сумел незамеченным преодолеть многочисленные ловушки и нечеловеческую жару этой безжалостной, выжженной солнцем земли; если бы каким-то волшебным образом он пережил трехдневный переход без тени, воды и в довершении не рухнул бы замертво, укушенный ядовитой змеей, то в самом центре распростертого на десятки километров ада истерзанному взору предстало бы видение, порожденное невыносимым жаром раскаленного песка и тщетной надеждой воспаленных глаз: райский сад, полный хрустальной влаги, божественных ароматов и пения птиц. Этот сад, дрожа, выплывал из призрачного марева пустыни словно самый несбыточный и самый прекрасный из миражей… И имя ему было – «Фата Моргана…»

Высокий молодой араб в белоснежной рубашке – дишдаше выдержал театральную паузу и разжал пальцы. Описав плавный полукруг, листок бесшумно скользнул на мраморный пол.

– И это написал враг! – картинным жестом Азиз эль-Дани обвел главный зал своего дворца. – А что бы сказал друг?

Гости огляделись, их лица не скрывали восхищения, «Фата Моргана» – роскошная резиденция одного из самых богатых людей Ближнего Востока – полностью соответствовала своему названию. Неуловимый мираж, призрачный дворец по середине бескрайней пустыни, не смотря на грандиозные размеры, а, может, и благодаря им, выглядел настолько легким и воздушным, что его почти невозможно было заметить среди барханов. Плавные линии терракотовых стен, идеально повторяющие изгибы песчаных волн, имели вкрапления зеркальной мозаики, из-за чего весь комплекс буквально растворялся в дрожащих струях горячего ветра. Однако, стоило переступить порог, как посетитель оказывался в настоящей арабской сказке. Размеры залов и роскошь отделки изумляли даже самых искушенных: голубой мрамор, доставленный с другого конца света, выкупленные по баснословным ценам исторические ковры, мозаичные арабески из полудрагоценных камней, ляпис-лазури и золота. Над украшением главного зала трудились лучшие мастера мозаики: стебли диковинных цветов искусно переплетались с изящными линиями арабской вязи, образуя плотный ритмичный рисунок, наполненный не только красотой, но и назидательным смыслом. Парадный зал членили хрупкие позолоченные колонны с массивными капителями, переходящими в кружевные арки. Колоны делили сложное многомерное пространство, придавая ему глубину и образуя ниши – меджлисы. Здесь, на роскошных оттоманках, обитых парчой, отдыхали, принимали гостей и вели неспешные беседы. Перед диванами стояли низкие длинные столы, уставленные подносами с фруктами и восточными сластями. Создавая покой и прохладу, журчали фонтаны, в клетках разливались трелями певчие птицы, а мягкие краски узких витражей наполняли пространство мерцающей дымкой.

– Друг бы сказал, что более великолепного дворца на всей земле не сыскать, – средних лет мужчина, упитанный, гладкий, в обшитом золотой тесьмой биште, приложил руку к груди, демонстрируя искренность своих слов. – Душа испытывает бесконечное наслаждение при виде этой красоты.

Хозяин «Фата Морганы» слегка склонил голову, благодаря гостя за теплые слова.

– Но главное достоинство этого дворца не в убранстве.

Гости снова с интересом принялись оглядывать зал, пытаясь понять, что же ускользнуло от их глаз. Но Азиз эль-Дани лишь снисходительно улыбнулся.

– Не пытайтесь обнаружить секрет. Вам это не удастся. Ибо вы находитесь в самом технически совершенном здании на всей Земле, – он вышел в центр зала и поднял руки к своду, украшенному восхитительной сине-золотой мозаикой. – Здесь есть все. Отсюда можно править миром, без опасения, что хотя бы одна разведка об этом догадается. Да скорее снег выпадет на эти барханы, чем посторонний получит хотя бы один байт информации без моего на то позволения!