Вселенная начинается на Земле

– А у нас есть масоны?

– Да, в нашей стране они есть. Почти все руководители стран – масоны. Причем некоторые принимают членство в масонской ложе как некое шуточное действие, не зная, чем оно завершится.

– Вы знаете хоть одного масона?

– Даже зная точно, что этот человек масон, я бы никому этого не сказала, разве что он сам бы похвалился. Я, ребята, еще хочу пожить нормально. Помните, масоны – это и есть Темные Силы нашего мира.

Майборода по-прежнему, следил за Куриловым в поселке.

– Ребя, а чего это, когда Курилов у деда, у нас плохой контакт? Как помехи идут.

– Слушайте, а если у него там рация стоит? Ведь основная несущая частота мозга – 30Гц, а частота тока – 60. Рация на УКВ работает. И никто ведь толком не знает, на каких частотах работает мозг. – Предположил Андрей.

Наступала весна, начинались весенние Лесные уроки, а Хана все еще находилась под «домашним арестом». Ребята ее не оставляли одну, даже поменяли очередь на наряды, декан разрешил.

В хозяйстве имелись теплицы и оранжереи, в них росли различные экзотические растения, цвели и плодоносили. Школа не покупала апельсины, манго и другие южные плоды, в том числе кофе и какао. Школьники просто шли в оранжерею и срывали то, что хотели.

Запрета на посещения не было. В оранжереях стояли небольшие лавочки и даже своего рода лежаки – хочешь, можешь подремать. Неразлучным очень нравилось бывать в этом Зимнем саду. Друзья сидели в уютном уголке, отдыхали после тренировки. Не заметив их, мимо пробежала Ирина с ребятами. Она дружила преимущественно с мальчишками.

– Вроде, наша Ирина снова что-то задумала, – улыбнулась Катя.

– Давайте подслушаем!

– Андрюша, разве тебя не учили, что подслушивать нехорошо? – укорила с усмешкой Хана.

– И кто бы говорил! – фыркнул Андрей, – И все же, что они задумали? Похоже, зима ее ничему не научила.

– А тебя четыре года чему-нибудь научили? – поинтересовался Роман. Отмахнувшись от друзей, Демидов скрылся в кустах. Ира с мальчишками сидела в одной из беседок и что-то им поясняла. Ирина была натура деятельная. Поскольку в водоеме рыба уже запущена, беседки благоустроены, запруду городить вроде бы и не к чему, театр работал, а очень хотелось сделать что-нибудь такое-этакое! Она и придумала.

Подобраться поближе Андрею не удалось. Справедливо полагая, что кусты скроют как ее, так и других одинаково, Ирина сидела в самом уголке и разговаривала очень тихо. Андрей вернулся к своим несолоно хлебавши, как говорят.

– Ну, разведчик, что выяснил?

– Она точно, хитрее всех. Сидит так, что не подобраться.

А Ира решила привлечь к водоему лебедей. Она видела в крупных городах в парках на прудах лебедей. У птиц имелись домики. Девочка решила, что если будут домики для птиц, то и сами птицы появятся. И с мальчишками решала, как эти домики строить. Но вот беда: нужны стройматериалы и инструменты. Ира решила вопрос просто. Подошла к преподавателю по трудам и прямо сказала:

– Игорь Борисович, помогите построить домик для лебедей.

– Матвеева, а где эти лебеди? Уток диких я на водоеме видел, а лебедей нет.

– Так им же жить негде. Будут домики, и лебеди появятся. – убежденно ответила девочка.

– Логика железная. Ну, а кто будет это делать?

– Мы. – Она показала на мальчишек.

– Матвеева, вы все предусмотрели. А когда делать-то будете?

– После уроков и в выходные.

– Хорошо, я разрешаю вам делать домики на моих уроках.

– Спасибо, Игорь Борисович! – обрадовались ребята.

Они соорудили три домика, работая на уроках и в свободное время, и поставили домики на берегу, в зарослях.

Состоялся первый весенний матч. Играли Факиры и Терринг. Победили Факиры. В середине апреля играли Чародеи и Арлеонцы. Трибуны были заняты все. Как обычно, на матче присутствовали и работники фермы.

Все было, как всегда. Выстроились команды, капитаны пожали друг другу руки, раздался свисток, игроки взмыли в небо. Саша и Катя наблюдали за Куриловым. Он что-то делал, незаметно для других. Впрочем, все, кроме друзей, смотрели игру.

Катя хотела предупредить друзей, но передумала – занятые игрой, они могли не услышать. А Курилов, между тем, на поле даже не смотрел! Он сидел боком, с каким-то прибором в руках. Игра шла острая, напряженная. Как обычно, Хана забила первый гол. Прошло два тайма. На третьем все и случилось.

Хана вела к воротам противника мяч. Внезапно она выпустила мяч и взлетела высоко в воздух, а затем, вытянувшись в струнку, повернула к лесу. Курилов вскочил, направил прибор на девочку и повел ее обратно. Хана послушно полетела.

Андрей и Роман сначала не поняли, в чем дело, потом с криком: «Хана, стой!», ринулись следом. Все они опустились в поле, за лесополосой. Вернув Хану, Курилов бросился через два ряда на какого-то парня. Завязалась жестокая драка. Парень выбросил что-то. Катя и Саша с палочками наготове пробрались к дерущимся, обездвижили их. Курилов прохрипел:

– Там, под лавками, поищите! – заклятье не давало говорить.

– Там, внизу, прибор. Поищи, я их удержу, не бойся, – Катя сообщила Саше. Он нагнулся, поднял прибор.

За Ханой бросились все, а к ребятам пробрался Алиев.

– Что здесь происходит, Лесняк?

– Профессор, один из них напал на Бинс. – показала палочкой.

– Марков, что вы здесь натворили? – удивился главный зоотехник. – Лесняк, освободите профессора Курилова под мою ответственность.

Внимательно поглядев на преподавателя, Катя слегка повела палочкой. Курилов, поднимаясь, рассмеялся.

– Ну и реакция! Я ожидал нечто подобное, у него биатрон только немного слабее моего. Если бы мисс Бинс упала за лесом, ее уже бы забрали, а ваши ребята погибли бы. Признаюсь, ваши ребята – асы! Держите его, юная леди, покрепче.

– Давайте все в кабинет директора. Да, а его куда?

– За ним уже идут. – Курилов показал на четверых в штатском, приближавшихся к ним. В руках у них были наручники. Хану отправили в больницу.

Когда все собрались в большом кабинете, то там были Марков в наручниках, представители правоохранных органов, и восхищенный Курилов, Неразлучные. Катя и Саша все еще недоверчиво хмурились.

– Итак, господа, внесите ясность! – предложила Соколова. Заговорил Курилов.

–Как вы все теперь знаете, я был внедрен сюда с определенной целью – охрана Ханы Бинс. Мне удалось выяснить, кто готовил первое покушение, и исполнителя второго. Это оказался один из работников фермы. У него был вот этот приборчик – биатрон, очень компактный и очень мощный. Мой собственный, – он показал оба прибора, – лишь ненамного мощнее. А за лесом девочку ждали. Их, кстати, тоже взяли, – сообщил Маркову, – а вас, друзья, не оставили бы в живых. Ну а ваши ребята! – он повернулся к Соколовой, – Я преклоняюсь перед вами, юная мисс! – и галантно поклонился Кате. Она грациозно и с достоинством ответила на поклон, но все еще хмурилась. Ребята переглянулись, понимающе кивнули друг другу, и вперед выступил Роман.

– Анатолий Сергеевич, извините нас. Мы думали, вы тот, как Марков, и мы за вами следили.

– И в поселке следили?

– Да, разумеется.

– И кто, если не секрет?

– Майборода. – снова переглянулись.

– Ну, молодцы, – окончательно развеселился Курилов, – а я у Волхва спрашиваю, чего он бегает, «Да у него бабка здесь живет!» Охо-хо! Молодцы ребята, грамотно следили. Если б не знал о вашей дружбе, мог бы и не заметить. Надеюсь, теперь будете мне доверять?

– А как же дед-колдун?

– О, это умный дед! У меня там рация стоит. Вы с ним не ссорьтесь, он вам еще поможет. И вообще, идите-ка к подруге, вы ей нужнее. Кыш отсюда! – смеясь выпроводил их.

Хана уже немного оправилась, но врач все равно всех выпроводил вон: «Завтра придете!»

Ночью приехал мистер Бинс и встретил их утром у дочери.

– Я благодарю вас, ребята, за мою дочь. Она – единственная моя радость. Я счастлив, что у Ханы такие друзья.

Ребята смущенно переглядывались. Ответил Роман.

– Мистер Бинс, мы дружим с первого курса. Не нужно много говорить. Хана для нас сделала бы тоже. Можно нам к ней пройти?

– Да, ребята, она вас ждет.

Хана была еще бледная.

– Ханочка, как ты себя чувствуешь?

– Уже хорошо. Но, как мне сказали, если б я не знала трансовых состояний, то могла сойти с ума. Как страшен биатрон! Друзья, какою мы владеем мощью!

– Подружка, мы тебя любим, – обняла ее Катя, – завтра ты встанешь, и мы тебе кое-что расскажем. А пока набирайся сил.

Мэр поселка пригласил к себе директора. Она поехала.

– Здравствуйте, Валентина Антоновна, проходите, присаживайтесь. Спасибо, что согласились на встречу.

– Здравствуйте. Вам отказывать опасно, господин мэр. Чем могу служить?

– Ну, так сразу и служить! У меня другой вопрос. – она удивленно посмотрела. – Да, другой. Скоро Первое Мая. Почему ваша школа не участвует в митинге-демонстрации? У вас запрещено?

– Нет, что вы! Просто хозяйство принимает участие, и я выпустила из виду, – улыбнулась директор, – Скажите, а в концерте мы можем принять участие?

– Разумеется, вы же наши.

Соколова искала и использовала все пути сближения с местным населением. Старая поговорка гласит: «Покупая дом, сначала купи соседа». Она знала, что только дружба с жителями поселка даст школе нормально существовать. Мэр был того же мнения. На педсовете она сообщила:

– Мы идем на Первомайскую демонстрацию и участвуем в праздничном концерте. Потом все возвращаемся в школу, к праздничному столу. Праздник, значит, праздник!

Так школа стала непременным участником всех Первомайских, и не только, мероприятий и праздников поселка.

Соединенную колонну хозяйства и школы возглавляла директор с Толкиным и Исполнительным директором хозяйства, верхом. Также вели своих деканы факультетов. Чародеев возглавлял Исаев.

Ребята шли в праздничных костюмах, по-факультетно. Поселковые ребята шли отдельной колонной, в середине, возглавляемые Звенигорой и Ивановым. Колонна привлекала все взгляды. А выступление ребят и вовсе всех ошеломило.

На сцену поднялись Косова, Демешко и Толкин, с волшебными палочками наготове. Мальчики и девочки, проходя между преподавателями, меняли форму своей одежды на спортивную. Наконец, вся группа, четыре человека, была на сцене. Первой унеслась в небо Косова, потом дети, и последним – Демешко.

Жители поселка впервые увидели балет в Небесах! Легкие, грациозные, переливающиеся всеми цветами радуги, фигурки словно купались в небесной голубизне и солнечных лучах. Это был коронный номер. Зрители онемели от восхищения и удивления.

Выступление окончилось, на сцену опустился Демешко, ребята, Косова. Такого шквала аплодисментов, криков, хлопушек, не удостаивалась ни одна звезда от своих фанатов. Ребята, с достоинством раскланявшись, заняли свои места в колонне. Тем же порядком все направились к школе. Во дворе их ждали накрытые столы. Когда все уселись, директор поздравила всех с праздником.

– Ребята, сотрудники, я всех вас поздравляю с праздником, и с нашим триумфом. Это ваша заслуга. Так держать!

– Есть, так держать!

– Мы сделали еще один шаг к дружбе с нашими соседями. Сегодня праздник, так воздайте должное тем, кто готовил эти столы для нас. Угощайтесь, разорите эту вкусную красоту!

В дальнейшем праздники привлекали в поселок не только жителей окрестных селений, но и городских, и даже столичных. Все шли на «волшебников», как и в театры.

Однажды утром автобус высадил пассажира.

– Здравствуйте, это школа «Фата Моргана». Назовите себя и цель вашего посещения.

– Я кинорежиссер, хочу поговорить с вашим директором.

– Идите по дорожке, никуда не сворачивайте.

Длинноволосый, модно одетый молодчик вошел во двор школы. Была перемена, и по всему двору носились ребята. Одни просто бегали, а другие летали. Молодчику стало любопытно, но когда он попытался подойти к кому-нибудь, его не пропустил защитный барьер. Удивленный и восторженный, он вошел к директору. В первый момент даже растерялся – столько приборов, компьютер. Странно как-то....

– Проходите, присаживайтесь, – раздался негромкий голос.

Вошедший огляделся. Голос принадлежал седоголовой женщине с молодыми глазами. Она стояла около шкафа с приборами. Посетитель сел. Вся его лихость куда-то испарилась без следа.

– Я директор школы волшебного искусства «Фата Моргана», Соколова Валентина Антоновна, слушаю вас, – также тихо и спокойно представилась.

– Я Борзов Иван Павлович, кинорежиссер.

– Я слушаю вас внимательно.

– Я снимаю фильм о волшебниках, и ищу артистов. Ваши дети делают такие вещи! Просто поразительно!

Соколова молча ждала продолжения.

– Я был бы очень признателен, если б кто-нибудь из детей снялся у меня в фильме. Это был бы такой фурор! Настоящие волшебники! – восторженно говорил гость.

– А что из этого будет иметь тот, кто снимется, да и школа?

– Разумеется, деньги и слава. Это же и так понятно. Про вас весь мир узнает.

– Вы полагаете, про нас мало знают? – иронично осведомилась директор.

– А будут еще больше знать.

– И как вы себе это представляете?

Обрадовавшись, Борзов, рванул, как говорят, с места в карьер.

– О, мы можем делать съемки с натуры, в школе. Массовки, отдельные эпизоды. Спецэффекты дорого стоят, эти деньги вы получите. – разливался соловьем Борзов.

– Слушайте меня внимательно: если б мне нужна была дешевая репутация рекламного характера, я бы давно это уже сделала. У меня школа НАСТОЯЩЕГО волшебства, а не подделка. Мы учим детей по-настоящему быть волшебниками. Ваши дешевые трюки моих детей не волнуют. И прошу запомнить: если я в фильме увижу хоть что-то, снятое в моей школе, я отдам вас под суд. Ясно?

Оторопевший режиссер смотрел и удивлялся: куда девалась тихая домашняя старушенция? Перед ним сидела уверенная в себе женщина, и куда делась ее мягкость? Это была крепость, которую осадой не взять, и не разрушить приступом.

– Разве вам не нужны деньги? – все еще не сдавался Борзов.

– Деньги всегда и всем нужны. Но вот способ их получения для меня важен. Я не размениваюсь на мелочах.

– Но я вам предлагаю тысячи!

– Для моей школы нужны сотни тысяч. И дело даже не в деньгах. Вам этого не понять. – Она взмахнула палочкой, на стол прыгнул кувшин с квасом и две кружки. Еще взмах, и кружки наполнились пенящимся напитком.

– Угощайтесь, такого вы нигде не попробуете.

Немного робея – а вдруг исчезнет? – режиссер взял в руки квас, попробовал.

– Какой вкусный! Вы дадите рецепт?

– Нет, – спокойно ответила, – Вы его все равно не сделаете. Пейте, наслаждайтесь, и подумайте, нужны ли нам ваши маленькие деньжата. – нажала кнопку на пульте, – Минаев, зайдите в учительскую.

В дверь постучали.

– Входите, Минаев.

На пороге стоял мальчик лет 14.

– Вот, спросите, хочет ли он.

– Минаев, я снимаю фильм про волшебников. Хочешь стать артистом и сняться в фильме?

Мальчик недоуменно посмотрел на гостя, на директора, и спросил:

– Валентина Антоновна, я еще нужен?

– Неужели ты не хочешь прославиться? – не верилось кинорежиссеру.

– Я могу идти? – по-прежнему, у директора спросил мальчик.

– Да, Минаев, вы свободны. Извините, что побеспокоила.

Мальчик вышел, а режиссер сидел, выпучив глаза.

– Вы со всеми так разговариваете? – ему не верилось.

– У нас школа волшебства, а не балаган, и вежливость – норма, а не исключение. – сухо и холодно ответила директор. – Сейчас перемена. Идите, спросите других, без меня, – разрешила.

Все еще дивясь, он вышел во двор. Режиссер привык, что дети всегда окружают новых людей, а здесь – ноль внимания! Остановил какую-то девочку, спросил:

– Хочешь стать артисткой, в фильме сняться?

– А зачем? – удивилась та. – Ира! – позвала подружку. Подбежала другая.

– Ты чего кричишь, Вера?

– Да вот, какой-то чудик в кино приглашает на съемки.

– А что нам будет?

– Деньги, слава, что еще?

– Нам этого мало, правда, Вера?

– То, что нам нужно, за деньги не купишь, а слава, она сегодня есть, а завтра ищи-свищи! – ответила Вера.

– Что здесь происходит? – к разговаривающим подошел мальчик лет 14-15, сероглазый крепыш. – Матвеева, в чем дело?

– О, мистер Игнатов, нас в кино хотят снимать! – лукаво сообщила Ира, и вдруг закричала: – Эй, скорее все сюда!

Ребята сбежались со всего двора, зная, что Матвеева что-то придумала.

– Слушайте, нас в кино хотят снять, обещают мировую славу и много денег!

– Тебе только этого и не хватает! – Презрительно буркнул тонкий и стройный мальчик.

– Арсен, я всегда в тебя верила, – заверила его лукавица под общий смех.

– Обезьяна! – фыркнул Арсен, отходя прочь.

– Я тебя тоже люблю! – крикнула Ира вслед. Все снова засмеялись, к таким перепалкам привыкли.

– Ирина, ты зачем это всех переполошила? – поинтересовалась девочка с косой ниже колена.

– Катюша, вот этот интересный дядя хочет нас в кино снять. Хочешь актрисой стать? Ну, кто хочет быть артистом?

– С меня лично и театра Миниатюр хватит, а ты, Ирина, когда-нибудь нарвешься. – буркнул Минаев.

– Я и тебя, Толик, тоже люблю! Простите, мистер, звонок! – и умчалась вместе со всеми в школу.

Ошеломленный, кинорежиссер стоял посреди двора. К нему подошла Соколова.

– Ну как, нашли артистов?

– Нет, не нашел, и крайне удивлен реакцией детей.

– Помните, если увижу школу у вас в фильме, подам в суд. А теперь идите.

Проводила гостя к воротам, и вернулась, смеясь.

– Профессор, поделитесь новостью, – встретил ее Звенигора.

– О, новость сногсшибательная! – Смеялась Соколова. – Профессор Звенигора, мы уже котируемся в Голливуде. Нам предлагают съемки о нас самих же. Соблазняют деньгами и славой. Как вам такой фокус?

– Валентина Антоновна, вы это всерьез?

– Антон Викторович, разве я похожа на несерьезную даму? – осведомилась директор.

– И кто нашего директора не принимает всерьез? – вопросил, подходя, Алиев.

– Да есть такие. Хотите прославиться в фильме?

Тот даже отшатнулся.

– Вы это чего, Валентина Антоновна? Часом, не больны?

– Ну вот, им предлагаешь мировую славу, а они от тебя шарахаются, надо же!

– Кто там шарахается?

К ним подошли Бойко и Толкин.

– Да вот эти двое. А почему вы гуляете? – подозрительно спросила директор.

– А у нас окна. Не все же работать. Так кто и от чего шарахается?

– Да вот наш Ибрагимыч. От всемирной славы. Не хочет в фильме сниматься, и край!

Теперь уже все смотрели на нее с недоумением, а ей было смешно видеть такую реакцию.

– Да вон, режиссер предлагал нам деньги и славу, – пояснила наконец, показывая на дорогу. Там модный посетитель садился в автобус, так и не поняв, почему его предложение не приняли. Такое произошло впервые.

– Да, други мои дорогие, мы становимся известными, и даже слишком. А температура у меня нормальная, в отличие от некоторых.

Когда вечером в кабинете все узнали о предложении режиссера и об ответах детей, то долго не стихало веселье.

Кинорежиссер уехал тем же автобусом, каким и приехал.

–Ну, как наши волшебники? – поинтересовался водитель, беря плату за проезд у пассажира. Тот, странно глянув на шофера, молча сел на самое заднее сиденье. Водитель довольно хохотнул и тронул машину с места. Кого они только не возили сюда!

И очень часто пассажиры ехали обратно с перекошенными лицами. Несмотря на «внутренние трения», местное население гордилось и своей необычной фермой, и еще более необычной школой.

В конце весны, перед экзаменами, директор на вечернем совещании предложила:

– Нам нужны финансы. Брать пожертвования и гранты можно, но проблемы они не решат, во-первых, а, во-вторых, школа волшебства не может никому кланяться. Я предлагаю провести выездные лекции по некоторым темам.

– Какие темы? – поинтересовался Толкин.

– НЛП – медитативные техники, ноосфера, можно по телепатии, подумайте сами.

Выдав идею, занялась бумагами. Она знала по опыту, ее преподаватели все решат, как лучше.

– Нам нужна прибавка! – заявил Толкин.

– Смотря какая.

– Дополнительные выходные.

– Судя по темам, мне они и существующие не светят, – сокрушенно вздохнула Косова. – Валентина Антоновна, мы не справимся без помощников.

– Интересно, – отрываясь от бумаг, произнесла Соколова, – кто-нибудь из вас помнит условия контракта о работе, а? Сидят, плачут, – нужны помощники! Таак, а ну-ка, – она потянулась к шкафу, вынула папку, – чья это? Ага, Алиев Александр Ибрагимович. Ищем. Вот, нашла, а ну-ка, Ибрагимыч, прочти вот это, – подчеркнула.

– И вечно я попадаю. – проворчал Алиев.

– Читай-читай, а мы послушаем.

– При необходимости специалист сам выбирает и принимает на работу помощника по известному принципу.

– Ну, как, ясно? В общем, ищите себе помощников, но предупредите, что в первый год они будут получать только треть от полной ставки. Составляйте расписание.

Соколова снова склонилась над столом.

– Для них и это больше, чем они где-либо получат, – лениво отозвалась Косова.

– За что я люблю нашего директора! Или ищи помощников, составляй расписание и делай по-моему, или делай, как я сказала!

– Профессор Бойко, не будьте штрейкбрехером, не разлагайте рабочую дисциплину, – сердито бросила директор, раздались смешки.

– Уважаемая госпожа директор! Я сроду не был штрейкбрехером, а нашу дисциплину невозможно разложить, она склеена в монолит! – сообщил под общий смех Бойко.

– Вот интересно, – откинувшись на спинку кресла, заговорила директор, – у нас тут что? Идет разговор о будущем школы или как? И когда уже вы, мои любезные, будете, как положено преподавателям, серьезными людьми?

– Как я полагаю, все мы – как наш директор, – сообщила Косова. И снова все засмеялись.

– Есть еще одно предложение, – произнес Звенигора.

– Да, профессор, мы вам внемлем, – ухмыльнулся Алиев.

– Дело в том, что о нашем театре знают в поселке, и люди хотят попасть на наши спектакли. Может, будем давать и спектакли «на выезде»?

– У моих сотрудников просто фонтан идей, причем очень мощный. А как нам совмещать наши выезды с остальным графиком? Ребята уже привыкли к своему театру, и вряд ли будут в восторге, если не смогут смотреть свои спектакли.

– Валентина Антоновна, у нас каждый факультет дает раз в четыре недели спектакль в воскресенье. А по субботам – один в городе, культпоход, а другой в поселке, «на выезде».

– Да, с вами не соскучишься, мои дорогие. Кто за эту идею? Как ни странно, все. Ну, а за мою? Тоже согласны. Вы, мои дорогие, просто подлизы, – лукаво улыбнулась, – задание на лето получили, вперед!

Всю весну Ира бегала на водоем, смотрела, не прилетели ли лебеди. Птицы не появлялись. Но в домиках все же поселились новоселы.

– Профессор, посмотрите, кто поселился в домиках! – Обратилась Ира к Алиеву. Вся группа, вооружившись биноклями, уселась на склоне над водоемом, наблюдать. В домиках поселились выдры. И, хоть это были и не лебеди, Ира осталась довольна. Выдры тоже интересные звери.

Подошли экзамены. Арсен Долидзе был отчислен, так как ни разу не посетил занятия обычной школы. Когда его забирал отец, он хмуро заявил:

– Я все равно буду здесь учиться.

Не кричал, не плакал, сказал спокойно, как давно решенный вопрос. Отправив Арсена за вещами, Соколова поинтересовалась:

– Господин Долидзе! Ваш сын сказал, что будет здесь учиться, и вы спокойно это восприняли. Скажите, на чем основано это утверждение?

– Если мой сын не выполнит свое обещание, я очень удивлюсь. Когда он ТАКИМ тоном заявляет, это абсолютно серьезно. К сожалению, до вас он поучился у других учителей, и остался разочарованным. И еще ни об одной школе не отзывался так, как о вашей. Он, видите ли, еще в четвертом классе сдал экзамены за пятый и шестой. Я сделал ошибку, что не сообщил вам об этом сразу. Характером он в деда, если что сказал, то выполнит. Я не знаю, что Арсен предпримет, но с вами он будет на равных. Он не переносит снисходительности. Так что будьте готовы ко всему.

– Благодарю вас, господин Долидзе. Мне поможет то, что вы сказали. Такую четкую характеристику нечасто услышишь.

– Так я же математик, профессор. До свидания, и готовьтесь к испытанию, – улыбнулся отец.

– До свидания, приняла к сведению! – тоже улыбнулась Соколова.

Прошли экзамены. На вручении волшебных палочек произошла заминка. Как и следовало ожидать, Ира Матвеева не нашла своей палочки. Выдержав удар, она уехала домой с Крошем.

На летнюю практику она попала в первую смену.

Оставшись без волшебной палочки еще на год, она была вынуждена все делать с помощью рук, и достигла в этом деле совершенства. К тому же она играючись усваивала фокусы Алиева. Особенно ей удавались иллюзии – здесь ей почти не было равных. Ее иллюзии были столь реалистичны, что даже преподаватели не всегда сразу распознавали суть.