Вторжение деструктов. Новое житие

– О блудном сыне?

– Ага-ага! А Сергей Булгаков, отец Михаила, что пытался первоначально назвать своё известное произведение «Евангелием от сатаны»… прости, Господи… вообще полагал, что Люцифер в конце-концов вернётся к Богу. Редкий сын, согласитесь, пусть и промотавший именье отца, данное ему во владение, способен прожить без любви к отцу и без любви отца. А уж когда речь идёт о Небесном Отце…

– Всё дело в том, как отнесётся к этому намерению та публика, что окружает Люцифера. Короля формирует свита.

– Ну, уж, не без этого. Существуют и такие миры, где в результате отпадения от Бога тамошние обитатели до сих пор смутно представляют, кто есть кто. «Ху ис ху», как говорится, – тряхнул своими церковными кудрями Дмитрий, улыбнувшись сквозь усы и бородку. – Эти формы жизни появились на свет Божий в результате действий самого Люцифера. Для контроля над их развитием и дальнейшего накопления ангельского опыта. Эти объекты и субъекты разумной жизни заслуживают самого пристального внимания. Они не ведают что творят. А Фома-неверующий, если вы помните, настойчиво добивался от Христа пощупать рубцы от гвоздей. Дескать, когда убежусь, тогда и поверю! Лишь после этого он осознал кто перед ним. Настолько, стало быть, был далёк в тот момент от Бога. Представляете, куда он осознанно и неосознанно тянул остальных учеников и самого Христа? Одним словом, даже из своего Спасителя человечество пытается сделать своего поводыря, забывая притчу о слепых. Слепые вожди слепых, помните? Что все попадут в яму, независимо от положения, нет смысла сомневаться. А теперь представьте себе, что отношение к Христу как к поводырю нагнетает энергию пришествия антихриста. Порождает сонмы демонов и чудовищ в незримых мирах. Они существовали там и до нашего появления, но наши бионегативные вставки только усиливают их влияние.

Когда Миша добрался до дивана в своём кабинете, он рухнул на него. На матовой панели дверного замка зажглась лампочка индикатора. Теперь уж никто не потревожит! Существо парня оказалось на некой сияющей вершине, согревая его от внутреннего холода, что замораживает человечество со дня грехопадения. Вся Мишина предыдущая жизнь (не говоря уже о прошлых воплощениях, если таковые были) оказалась просто прелюдией к свершившемуся. Бесконечные поиски, метания, совершённые им глупости и найденные верные решения – всё это представлялось ему не вполне реальным. Словно было взято частями из другого, неземного мира, что издавна служил переходным мостиком в новое измерение жизни для здешних обитателей.

Ощутив себя единым целым со своим рабочим (вернее, творческим) местом, Михаил отомкнул один из ящиков, встроенных в овальный стол с оргтехникой. Извлёк первую же папку. Там находились служебные инструкции, которые необходимо было изучить перед тем, как приступить к деятельности. Помимо известных ему положений «формы два» о неразглашении любых данных, в них освещалась структура представительств Центра на местах. Так, помимо начальника и его секретариата с общим отделом и «хзо», с сотрудниками коих Миша немного успел познакомиться, существовали и действовали отделы: информационно-аналитический и информационно-технический, названия которых говорили сами за себя. Они в свою очередь делились на отделения о специфики, которая учитывала область применения и оперативность. (Так, скажем, отделение, что ведало СМИ было оперативнее отделения по защите культуры и искусства. Среда деятельности сотрудников сама подсказывала, что деструкту-художнику или деструкту-писателю гораздо ловчее уходить от деятельности Центра, чем деструкту-журналисту.) Кроме того в составе представительств и Центра был отдел собственной безопасности. В его обязанности входило предохранять сотрудников прочих подразделений (особенно, их руководство) от неосторожных попаданий в затяжные катастрофные ситуации могущие возникнуть в работе с бионегативами. Особенно при соприкосновении с их собственными СБ при олигархических, мафиозных структурах, а также при столкновении с сотрудниками-деструктами иностранных спецслужб. Вместе с тем отдел «собственников» пересекался с деятельностью отделения Степана Владимировича, бывшего районного прокурора. Бионегативы давненько научились внедрять своих агентов в силовые структуры. Те вершили под прикрытием званий, служебных удостоверений и связей свои чёрные дела, выколачивая деньги, организуя притоны, укрывая преступников. Параллельно с этим расширял своё влияние так называемый преступный мир, который с 2000-го стали постепенно ограничивать. Но сращение госчиновников и преступников ещё давали о себе знать. В этой зловонной среде как поганки прорастали сатанинские программы, презревшие и Божеское и человеческое. Прикрытие обеспечивали помимо спецслужб НАТО многочисленные (уже лицензированные!) «космические йоги», колдуны и шаманы всех мастей, что толковали карму как клубок якобы вечных противоречий. Дескать, его можно распутывать лишь помаленьку, компенсируя обиды из прошлых жизней поиском обидчиков и воздаяния им в том же объёме «по полной». Правильное понимание «любите врагов ваших» попросту игнорировалось, что приводило к обострению и подпитке «клубка» за счёт уворованной у Бога жизненной энергии (Параны). Пока ещё до полного включения механизма Апокалипсиса, что не предусматривал разрушения физического мира и уничтожения всего живого, это у бионегатива сходило с рук. Ведь «Бог есть любовь», а потом уже ответственность.

Что же до характера собственно службы, то в соответствующей инструкции значилось, что сотрудники Центра имеют право вступать в доверительные отношения с гражданами получать от них необходимую информацию. Также по «форме два» получать доступ при наличии запроса за подписью директора Центра или региональных представительств к данным из досье спецслужб. При введении через Интернет кодового пароля на электронную страничку (сервер) начинала поступать информация «по запрашиваемому объекту» через ГИЦ (Главный информационный центр), что также обслуживал ФСБ, МВД, ГРУ, Прокуратуру, Минюст и т. д. Согласно положению «О статусе сотрудников Центра стратегических разработок» за 200… год разрешалось привлекать к оперативному сотрудничеству «спецконтингент» на добровольных и принудительных началах (в последнем случае только сознательных бионегативов), брать подписку о неразглашении оных отношений, одаривать их денежными вознаграждениями и прочими поощрениями «в случае успехов в работе из оперативного фонда». Однако производить скрытое наблюдение с применением аудио и видео-аппаратуры, изучать и копировать личные документы и «прочие носители информации» только в случае проводимых оперативных разработок прочими спецслужбами или возбуждению прокуратурой уголовных дел. До того приходилось довольствоваться лишь «применением моральных санкций», что включали в себе правильное «распределение потоков информации по спецконтингету». То бишь через доверенных сотрудников, выступающих в качестве информаторов, скрупулезно изучался каждый шаг данного объекта-субъекта, чтобы потом…

Вот-вот, подумал Миша, вспоминая иных своих знакомых и знакомые примеры. Сколько бы персоналий не стало на путь зла, если бы данные информационные потоки всегда распределялись правильно. А то ведь время от времени бионегативы берут их под свой контроль. А что тогда? Впрочем, «кого Бог любит того и наказывает». На первый взгляд, несправедливая аксиома. Однако кто его знает. Испытания, через которые проходило грешное пока ещё человечество в эпоху Ветхого завета, должны были отделить заранее зёрна от плевелов (спецконтингент от всего человечества). Кстати, как там Ира, подумал он. Не позвонить ли, не потревожить? Он набрал по мобильному её номер (пришлось залезть в память, так как собственная память подвела) и услышать после длинных мелодичных гудков: «Абонент временно недоступен. Позвоните позже». Жаль…

Он вспомнил, как они раскрасневшиеся от мороза доехали на метро до «Пушкинской». Дома у Иры горел свет. Приехали с дачи, что достраивалась под Наро-Фоминском, её родители. Отец, судя по осанке бывший военный или чекист, с аккуратно подстриженной щёточкой усов, вежливо поздоровался с ним. Задав несколько вопросов о жизни и журналистике, хитро наблюдая внутренним зрением, он оставил молодых людей в зале у телевизора. Затем тактичный допрос повторила мать, усадив их пить чай за полтора часа до Мишиного поезда. Загадки-загадки…

***

По роду своей деятельности Михаил (как и другие сотрудники Центра) соприкасался с коллегами из ФСБ. Всякий раз, когда он набирал соответствующий номер службы на Театральной, частенько ощущал непонимание, а порой и скрытую неприязнь ряда чекистов. Они мыслили по своему, частенько углубляясь в ненужные детали. Порой это снижало эффективность их же работы. Среди них попадались скрытые и явные бионегативы, за которыми надзирал бывший районный прокурор. В отношении несознательных деструктов он вёл кровопотливую разъяснительную работу. Создавал им различные ситуации, в которых они получали максимум информации о самих себе и получали возможность вернуться к Богу. Михаилу приходилось бывать очевидцем тех изменений в тех или иных загрязнённых душах. Он искренне радовался за них. Однако основной, закрытый контакт с этой структурой осуществлялся через специального внедрённого сотрудника Центра, что состоял при отделе защиты конституционной безопасности департамента контрразведки ФСБ.

На этот раз, как и прежде, Миша обратился к Афанасию Петровичу с одной целью: «пробить информацию» по ряду бионегативов, что параллельно числились в разработках у чекистов. Прежде всего, его интересовали журналисты, что увлекались биоэнергетикой в области техник зомбирования или нейролингвистического программирования (НЛП). В особых файлах компьютерного досье находились «телевизионщики», что были замечены в контакте с сатанистами как в тонком теле, так и на плотном уровне. (Так одна из известных телекомпаний города объявила на 1 мая прошлого года о предстоящем шабаше на Лысой горе, возле остатков от ресторана «Старая Мельница», что сгорел в лихие 90-е в ходе известных разборок.) Помимо этого большое влияние в России, Болгарии и Франции, включая США (последнее всплыло не так давно!) захватил так называемый научно-учебный центр «Дельта» под управлением Золотарёва Евгения Борисовича. Бывший сотрудник 5-го управления КГБ, доверено-приближённое лицо бежавшего в Британия Бориса Березовского и бывшего шефа его СБ, он проводил с конца 80-х и начала 90-х семинары, что назывались нарочито – «психо-энергетические». Для психов, понятное дело. Ибо каждый участвующий обязан был на 7 дней поселиться в кемпинге, или пансионате и забыть многое из того, что являлось обычным для каждого мало-мальски развитого человека. А именно: имя, фамилия и отчество. Вместо этого ему или ей предписывалось называться «хомяком» (без поправки на пол), есть как можно больше, по возможности не мыться, ходить «паровозиком», держа друг-дружку за плечи и глядя друг-дружке в затылок, зарисовывать картинки из космоса и записывать методом «автоматического письма» информацию, что была якобы оттуда же. Ни много ни мало… Эмиссары данной тоталитарной секты, что именовали себя «хорьками», давно вели в Сочи свою разрушительную деятельность. В обмен на идею управлять массами через подсознание или тонкий мир, они затягивали на семинары людей, что превращались в «бабочек». Иными словами, у ряда участников «сносило крышу». Они исстрачивали все деньги, занимая сначала у родных и близких, а затем у вновь прибывших «хомяков». В конце-концов эти люди переставали быть людьми, превращаясь, по определению Золотарёва, в канал для поступления информации или «одноканальных зомби». «Двухканальными» он называл тех, кто помимо приёма информации был задействован для неких акций после того, как с него бралась подписка: настоящим снимаю с научно-учебного центра всякую ответственность за свою смерть, повреждение в рассудке, потерю имущества и т. д.

Афанасий Петрович встретил его на одной из уютных лавочек под лёгкой металлической беседкой, что украшали парк через дорогу напротив Зимнего театра. Под видом сложенной газеты «Великая Россия» он передал ему ксерокопии ряда документов о деятельности ряда бионегативных субъектов. Большинство из них в совершенстве владели техниками психического воздействия на подсознание, а также психологической защитой, имели навыки напускания сглаза и наведения порчи. Этому они обучились у ведущих чёрных колдунов России и зарубежья. Миша и его коллеги вздыхали: как непросто будет одолеть «древнего змия», сатану, диавола и князя тьмы в этих душах, считавших поначалу искренне свои аномальные сексуальные и прочие наклонности, как-то неуёмная жажда власти, признаками «голубой крови», высшего озарения, избранной расы и даже мессианства. Многие из них жаждали прихода антихриста, желая послужить в его близком окружении. Они также искренне полагали это время прекрасным в виду снятия многих формальных и неформальных табу. Как-то: на стремление вести распущенный образ жизни и решать все конфликтные ситуации исключительно силой.

– Страдалец вы наш! Ну что, подкинул вам вшей за воротник? – пошутил, уставившись в небеса, Афанасий Петрович. Он закурил «Нашу марку». – А что поделаешь? Такая у нас работа. Служба… Эти паразиты и меня покусывают, признаюсь честно. Достают временами. Поэтому необходима помощь. Я бы сказал ускоренная помощь, Михаил Николаевич. Сколько этой заразы в последнее время съехалось в Сочи! Боже мой, ужас какой! Ввести бы сей час святую инквизицию или сталинский ГУЛАГ. А то сил нет смотреть и чувствовать это безобразие. Не верите? Чего улыбаетесь? Так я же серьёзно. Лучше доведите до сведения руководства. Мол, сил больше нет терпеть. Моча на пределе. Мочи, как говорится, нет. Понимаете, Михаил Николаевич? Лучше поделитесь мыслью с отмирающим поколением, чем улыбаться.

– Мне некогда, Афанасий Петрович, – улыбнулся Михаил, взбудоражив себе затылок. – Дел по горло, а то и по самую маковку. Даже выше. Вот, вашими молитвами да молитвами прочих добрых людей и держусь. В церковь иногда захаживаю, свечку поставить. К иконе приложиться… то-сё, пятое-десятое… Что же до «комбинатов смерти», то – мы же так больше не работаем! Не правда ли, Афанасий Петрович? – он проникновенно посмотрел ему прямо в глаза. – Наша задача была и пока есть – стравить зло со злом. Уничтожить врага его же собственными руками.

– Молодец! Так и надо держаться, – Афанасий Петрович хлопнул его по правому плечу. Контроль есть контроль. Ты же понимаешь, что ни я его выдумал? Вот именно: силы зла не дремлют, но выискивают повод вселиться даже в самую закаленную и освещённую душу. Как твою и мою. Особенно в наше время, когда так всё перемешено. У тёмненьких начинается пси-энергетический голод. Взаимное пожирание, не шуточное дело. Однако никогда не знаешь, когда тебя укусит раненый зверь…

Внезапно он застыл как каменное изваяние. Успел скосить глаз налево, чтобы успел обратить внимание. По парковой дорожке под голыми ветками, что стелились по металлическим аркам беседки, двигался одинокий человек в длинном чёрном пальто. У него были острые, пронизывающие глаза. В руке он нёс синюю нейлоновую спортивную сумку «рибок» с пластиковыми вставками. Прохожий неспеша проследовал рядом и, как показалось им, зловеще усмехнулся, обнажив желтоватые кривые зубы под коричневыми, сморщенными губами. Используя «третий глаз», Миша совершенно ясно увидел в глубине аурального слоя, что охватывал прохожего виде кокона, грязный комок. Он жил в своём носителе обособленной жизнью, время от времени дёргая за нити пристрастий и рефлексов.

– Тёмненькие навели на нас своего агента, – Афанасий Петрович проницательно изучал высокую, чуть сутулую спину прохожего. – Кстати, не первый раз его вижу. Такое ощущение, что эта публика решила со мной поквитаться. Выследили… Вот и вас это коснулось, молодой человек. С чем я вас и поздравляю. Придётся теперь задействовать коллективное мероприятие. Вам ясно?

– Да уж, придётся, – чужим голосом согласился Михаил, облизнув губы, ставшие сухими. – Надо будет немедленно доложить шефу. Нет, сразу же прозвонить «собственникам», чтобы они… Раз вы уже не первый раз с ним сталкиваетесь… Кстати, почему прежде не доложили? – сделал он попытку, но, встретившись с холодным взором, тут же отступил. – Насколько я понял, в такие моменты у вас наблюдаются особенно сильные проявления тьмы? Я так и подумал. Только что сам испытал. Почувствовал, так сказать, на собственной шкуре. Не дай-то Бог…

– Надо разбегаться, – выдавил из себя Афанасий Петрович. Глаза его заметно потускнели, лицо вытянулось и стало жёстким и совершенно чужим. – Делаем в одиночку два-три контрольных круга по периметру и дуем каждый в свою сторону. Здоровья, удачи и… до скорой встречи, Михаил Николаевич.

Проведя самостоятельно защитные мероприятия, Миша на ходу связался по мобильному с секретариатом. Он прежде попытался дозвониться до отдела собственной безопасности, но там отчего-то не отвечали. Причём, как у начальника, Павла Петровича, так и у его двух замов. Сотовый первого работал на приём голосовых сообщений двое других были временно недоступны. Не иначе как в бетонных подвалах кого-то ломают… Однако Клавочка, секретарь-референт шефа, была как всегда на месте. На текущий файл, готовый к рассылки на электронные странички «по инстанции» (отделов), тут же была сброшена информация категории «экстра А». В ней значилось: «15 ноября 200.. года, 15 часов 45 минут. Ситуация внедрения в среду контакта сотрудников бионегатива по профилю агент-диверсионник. В среде контакта задействован сотрудник Воронов. Прошу немедленной проверки по профилю „контроль“. Светлов».

– Принято! – сказала Клавочка как заправская телефонистка или оператор на канувших в Лету пейджинговых станциях. – Всё в порядке. Продолжайте работать. За вас уже молятся, посылают вам золотые лучи. Удачного возвращения!

Улыбнувшись, Миша тут же поблагодарил девушку. Прежде чем отключить сотовую связь сам отправил представительству, представив его в своём воображении, мощный золотой луч. Так оно будет лучше. Каждое помещение обвёл мысленно золотой каёмкой. И каждого сотрудника, включая Клавочку, Дмитрия, охранника-собственника Сергея и, конечно же Александра Андреевич, заключил в золототую оболочку. Судя по приливу сил и наполнению светом, что происходило как внутри так и снаружи, на него воздействовали также. Сотни, тысячи, миллионы… все, кто сознательно, полусознательно и неосознанно задействован в пси-энергетической структуре Центра. Верующих и неверующих, просто порядочных людей и иных форм жизни. Не доступных порой (кроме «третьего зрения») простому глазу.

Всё-таки приятно, когда о тебе думают и заботятся, подумал он на ходу. Нравлюсь я ей, вот что. Это же очевидно, пентюх ты сочинский. Причём для всех: Александра Андреевича, охранника Сергея, Дмитрия. Все это видят, все это поддерживают и ждут счастливой развязки. Вернее нового витка завязывающихся отношений. Но активно помочь никто не может. Да и как тут поможешь? Центр разработал много программ, что боролись со злом и побеждали его. Нет и никогда не будет готовых рецептов, чтобы осчастливить два сердца. Тем паче, если эти сердца не чувствуют друг к другу сильной взаимной привязанности. Одно, положим, чувствует, а вот другое… У другого есть другое сердце, коему он поклялся (мысленно!) в вечной любви. А Клава… Клава для меня надёжный друг, товарищ по священной работе и героической службе. Не более того, к сожалению.

Шествуя к представительству, которое все называли «ящиком», Миша инстинктивно набрал Ирин номер. Тьфу ты… Прости меня, Господи: «Абонент вне зоны досягаемости». Он ощутил нешуточную тревогу. Позвонил на Ирин домашний. Обычно раздавались сигналы записывающего устройства. Бодрый голос Иры общался с позвонившим: «Здравствуйте, дорогие товарищи и тем более господа, ещё более дорогие, чем товарищи. Просим вас не тревожить этот номер по пустякам. Оставьте быстро своё сообщение и, если оно не содержит ненормативной лексики и всяких „измов“, позвоните нам ближе к вечеру. Целую родных и близких. Особенно сильно моего дедусю и самого дорого на свете человека, после него, мамы и папы. Он сам догадается, когда услышит. Пока!» С минуту, что показалась ему миллиардом лет в вечной мерзлоте космического сияния, он не слышал в мембраны сотового никакого сигнала. Лишь щелчки и потрескивания. Будто кто-то топтал сучья или хрустели чьи-то косточки. Когда боль в груди и во лбу стала почти невыносимой, раздался незнакомый женский голос с плёнки: «Номер временно отключён». Здрасьте, приехали…

«Надо установить личность «чёрного», – внезапно пронеслась у него в голове чья-то мысль. Через минуту она, эта чужая мысль, стала почти родной. Она вытеснила почти всё. Некий слепящий поток вырвал его из бытия. Развернул на 180 градусов от той цели, что он преследовал раньше. Но он не почувствовал себя отщепенцем. Через другую минуту, что пришла уже без боли и томительного, тягостного ожидания он ощутил себя вновь в пси-энергетичеких потоках Центра. Новая задача не противоречила им. Эх, по горячим приметам этого «чёрного» не возьмёшь поди. Ушёл давно. Если не в иное измерение, то… К нашему спецу в УВД ни сегодня-завтра обратится Александр Андреевич, чтобы тот запустил соответствующую ориентировку. Высокого роста моложавый мужчина, в длинном чёрном пальто, с большой синей спортивной сумкой «рибок». Не густо, не густо, подумают опера из убойного отдела. Опять нам «глухаря» вешают. Что ж, пошукаем, если клиент такой серьёзный. Авось что и наскребём для тех, у кого голова загружена делами и кому ночами не спится спокойно.

Он всё-таки набрал по сотовому номер дежурной части УВД и попросил позвать полковника такого-то. Как всегда тот оказался на месте, так как был кабинетный работник, а своё отбегал, отстрелял в молодости. Сотрудник «Дрозд» обещал предпринять по горячим следам всё возможное. Он горячо заверил своего «параллельного» куратора, что в случае чего будет нем как рыба.

– В каком-таком случае? – не удержался Миша от лёгкого сарказма. – Ладно, верю. Поторопитесь, это очень важно. Что до шефа и Божьего гнева, я сам разберусь. Небось, не казнят нас, не распылят на атомы. Посылаю вам золотой луч…

В голову тут же вошло намерение: вернуться в парк, отследить фон вторжения в контакт, взять «информационный след». (Не секрет, что человек оставляет за собой события, что характеризуют его как личность. Их след, если его взять верно, может вывести на самого человека или группу людей.) Такое мероприятие иногда немедленно выводило на искомый объект. Вот и поищи, энтузиаст ты мой. Он опустил молнию на чёрной кожанке и заметно сбавил шаг. В конце-концов, никто никого не гонит.

Информационный след, взятый с места определяющего события, повёл к гостинице «Приморская», где снимали одну из серий «Улиц разбитых фонарей». Полюбовавшись вечнозелёными пальмами и пляжной набережной, где бушевали гребни серых волн, Миша решительно пошёл мимо кафе «стекляшка», служившем для встреч гей-меньшинств. Пройдя мимо «Парк-отель», отстроенный на месте бывшей гостиницы «Ленинград» (собственность предпринимателя Батурина, зятя «кепки»), он подошёл к бывшему кинотеатру «Стерео», бывшему же ночному клубу «Белая дама», где ныне располагался штаб «Олимпиада 2014». Двигаясь «на автопилоте», он спустился по лестнице Курортного проспекта и вышел на Платановую аллею мимо ресторана «Каскад». Постояв с минуту, он решительным шагом проследовал мимо здания УВД по переулку Электрический и мраморной стеле погибшим сотрудникам милиции к бывшему кинотеатру «Спутник». Место это, обнесённое строительным забором, находилось перед массивным Ривьерским мостом. Напротив высилось сверкающее мрамором и стеклом здание главпочтампта с фонтанами и стелой из коричневато-красного гранита с текстом из указа Президиума Верховного Совета ЦК КПСС за подписью Л.И.Брежнева, посвященного приданию городу-герою и курорту Сочи особого статуса всесоюзной здравницы.

По-видимому «чёрный» здесь был. Мог вот так же прогуливаться. Чтобы найти себе подпитку, выдергивая сгустки лакомой энергии из проходящих и сидяших на лавочках. И то и вовсе – задействовать пси-поле или эгрегор, что вырабатывается всеми разумными существами (наслоенный «информационный след»). Всё это необходимо было проверить, что Миша и собирался сделать. Рассчитывая при этом на принятые меры Центра, а также ФСБ и УВД.

Однако не тут-то было. Что называется, баран начихал или кот наплакал.

– Патрульно-постовая служба. Сержант Макаров, – лихо отрапортовал, приложив руку к кожаной форменной фуражке-кепи молодой парень, срочник из батальона МВД. Их ещё называют «бандерлогами». – Предъявите ваши документы, пожалуйста.

За ним маячили ещё двое. При этом Миша отметил: от прежних «желторотиков», обутых в сапоги и бушлаты не по размеру, не осталось ни следа. Город да и вся страна с 2003 года заметно подтянулись. Парни выглядели браво: в кожаных щегольских куртках, в новеньких «берцах». Дубинки были закреплены на поясах и не оттягивали запястье. Было видно, что их хорошо кормили. Вместо шипящей древней рации «татра» у всех трёх наблюдались сотовые телефоны.