Точка зрения следователя. Жизненный детектив с юмором и ужасом

Зазвучали призывы вызвать органы правопорядка. Метатель притаился. Время шло, выхода не было. Друг переполз в комнату, оделся и вышел во двор. Там он смешался с толпой жителей похожих на массовку из фильма «Марс атакует» и тоже задрал голову вверх.

Он один знал, куда смотреть, поэтому легко увидел искомое. Снизу тоже было не подобраться. Стало одолевать уныние. Оглянулся, увидел соседа рыбака. Удочка!!! Подкатил к соседу, быстро увёл его в сторону и заключил договор аренды удочки за бутылку. Не удивившийся сосед через пять минут вручил другу «телескоп». Тот поднявшись на балкон и убедившись, что картофельный бунт утих, распустил снасть, закинул и первым делом зацепился крючком за ветку. Уже психуя и прикидывая, что идиот с удочкой на балконе в глазах соседей лучше, чем объяснение с женой, стал дергать туда-сюда, раскачивая ветку. Гондон телепался, как сами знаете что. Короче, вываливаясь с балкона наполовину корпуса, ему удалось скинуть его с ветки. Тот как птичка, с ветки на ветку завис перед окнами второго этажа. Всё. Управился! Сложил снасти, отдышался. Результат – минус мешок картошки, радостный дворник, удивление жильцов второго этажа и спасённая семья. Оно того стоило. Женя, тебя на этой земле не хватает.

Побег в тюрьму

Тяга к свободе сильнее тяги к жизни, и если эта жизнь в неволе, то тяга к свободе сильнее тяги паровоза. Разумеется, не у всех, а у индивидуумов, встречающихся нечасто. Но об этом индивидууме тут коротко.

Речь об идиотах, которые легко испохабили бы «рывок» Эдмону Дантесу, товарищу Камо и прочим героям, решившим бежать из различных «шоушенков». И не было бы тех красивых историй.

Первая половина 90-х. Всё, что происходило тогда, было серым, обыденным, унылым и повседневным, с точки зрения ментов того времени. Сегодня, с точки зрения нынешних, это яркие, необычные и весёлые приключения.

Часов 11 вечера. Мучительно болит живот от повседневной следовательской еды. Звонок в дверь. На пороге два опера зелёного цвета, по форме и по существу. Твой, говорят, бандит с подельником рванул из СИЗО.

Ого! Герои, думаю. До них из нашего СИЗО бежал только легендарный большевик товарищ Артём… Поймали их конечно. Никакие, как оказалось, они не герои. Фуфло примазавшееся. Стержень не в них был, а в…

Интеллигент, бывший офицер. Армия распалась вместе с Союзом. В духе времени кинулся в бизнес. Понятно, его сразу обдурили. Он в духе того же времени восстановил справедливость. Его – в СИЗО. Короче, обычная тогдашняя история.

Фигурант только необычный. С первого дня стал готовить побег. Продумал всё. И как всегда, в самый тщательно продуманный план жизнь внесла свои коррективы.

В его случае это нахождение в камере с эпическим идиотом, который как раз и был фигурантом находившегося у меня в производстве дела. Поскольку идиот сидел с ним в одной камере, а удавить его подушкой, с точки зрения этики офицера, не так уж гуманно, то он посвятил его в план. Зря, конечно. Думаю, впоследствии про подушку он не единожды с тоской вспоминал.

Идиот, в свою очередь, посвятил в детали побега своего кореша, сидевшего в камере напротив. Как оказалось, ещё большего идиота. Ладно. Офицеру бы на волю выбраться, а там – каждый своим путём.

Детали оговорены, роли распределены, время назначено. Свобода на горизонте. Ан нет, заминочка вышла. В те «безайфонные» времена связь была только из обоссанных кабинок телефонов-автоматов. «Двушки» уже не котировались, а в качестве оплаты придумали карточки.

Сунул в щель телефона-автомата и пять минут общаешься. Такую карту и нашли при шмоне у нашего офицера.

Чуя подвох или просто «на всякий случай», администрация кинула его в карцер. За день, сука, до запланированного побега.

Как говорится, нет повести печальнее на свете. Зато остались два идиота, которым на тарелочке был преподнесён детальный план. Дай дураку стеклянный фужер. Им бы два дня подождать, но всё перевесила встреча с прыщавой подругой, назначенная уже назавтра.

– 2-

Тюремный полдень выходного дня. Главный герой в карцере. Двое подельников, кинув его по всем понятиям, собираются в дорогу. В назначенное время их вывел из камер банщик. Стоило это тогда пять купонов. Купонов! Пять! Взятка банщику. Кто помнит те времена, понимает, почему акцент.

Ну и повёл их банщик длинными тюремными коридорами, думая, что помыться, а на самом деле – к свободе. На одном из поворотов банщика они скрутили.

Одной простынёй связали, а другой заткнули рот и рядом присели на корточки. У более развитого идиота надета кольцом на большой палец руки половинка ножниц. Другой, чистый дебил, настойчиво просит ткнуть ею в область сердца связанному банщику. Мол, мавр сделал своё дело…

Банщик, понятное дело, прав на защиту лишен. Глаза выпучены и от страха, и от объёма засунутой в рот простыни. Глаза, получается, на лбу. Ими он и пытается возражать.

В общем, бросили его неубитого в проходе, набрали ещё простыней и, словно жулики из мультика про Карлсона, пошли к стене.

Продолжая реализацию не ими задуманного плана, связали из простыней верёвку с крюком на конце и стали бросать её на стену, пытаясь зацепиться. Получилось. Первый залез на стену, стал подтягивать второго.

В это время вдоль стены, не поверите, совершенно случайно шёл старый прапорщик. Это потом он говорил, что проверял караул, бдел, что-то там почувствовал и такое прочее. На самом деле шёл он, заплетая от безнадёги ноги, что красть больше нечего, дома злая и голодная жена, детей одеть не на что.

Такие вот обычные для тех времён мысли. Шёл он, шёл и наткнулся на простыню, свисающую с забора. Конечно, осознать, что это побег, было нереально. За пределами фантазий охраны в целом и прапорщика, в частности. Первая и основная мысль: что-то воруют!

С осознанием вселенского ЧП мысли прапора стали приходить в соответствие с уставом. Как говорится, рука потянулась к нагану. Вторая стала дёргать простыню. Жулики замерли на стене, потому как прекрасный план начал давать сбои. Высота стены – ни фига себе. По плану они должны были перебросить простыни на другую сторону и спуститься по ним. Но прапор цепко вцепился одной клешнёй в простыню, а другой нервно и страшно теребил клапан кобуры. Понимая, что одной рукой с пистолетом не справиться, прапор на миг выпустил простыню. Беглецы этим воспользовались, и простыня гадюкой взлетела вверх.

Заминка с перебросом простыни дала время прапору взвести «Макар». И заорав неуставное «Куда суки!», открыть прицельный огонь по смотрящим на него сверху глазам. Пять выстрелов. Мимо!

Поскольку времена были такие, что в душе каждый сотрудник чувствовал себя коммерсантом, а совмещать было ещё нельзя, то увольнение из органов было массовым.

Престиж профессии, особенно тюремщика, скатился от нуля к отрицательным значениям. На службе остались только начальники и без пяти минут пенсионеры. В основном женщины. Однако режим никто не отменял, и бабушек погнали на вышки. Ну, у кого воображение есть, представляет себе тётку далеко за пятьдесят в кителе с красными погонами и форменной, в обтяжку, юбкой поверх синих рейтуз. Размеры чисто украинские. Так вот, лезет такая охрана на вышку минут пятнадцать. И спускается тоже. В будке безвылазно сидит 4 часа. С собою баночка. Часовому на посту не положено петь, разговаривать… оправлять естественные надобности. На последний пункт начальство глаза закрывало, потому и баночка. На все остальные пункты тоже не особо глаза были открыты, лишь бы живой человек на вышке был и во время проверки мог помахать проверяющему рукой с автоматом. Так что наверняка женщины в вышке и пели.

Такие вот стражи башни сидели на вышках вдоль тюремной стены. И наши антигерои об этом, конечно, знали. Никакого подвоха от тёток они объективно не ждали. И если бы не прапор, разбудивший их своей пальбой, то план был бы идеален.

Стрельба на периметре возбудила рефлекс. Женщины-тюремщицы к нерешительным слоям населения никак не относятся: из вышки раздалась автоматная очередь. Согласитесь, побег стал киношным. Сейчас продолжу и вы увидите, что придумать такой сценарий нельзя. Это реальная жизнь.

Жулики перебросили простыни на внешнюю сторону стены и, отталкивая друг друга, спустились на вольную землю. Первым на воле оказался более здоровый, который в побег был вовлечен чисто по дружбе. На воле он находился считанные мгновения. Непреодолимое желание свободы слепо кинуло его прямо под колёса мимо проезжавшего задрипанного «Жигулёнка».

Второй, перепрыгнув через тело напарника, прыснул в жилой массив. Путь его пролегал мимо детского садика, в котором сидели малолетки с портвейном.

Поскольку беглец считал себя героем ещё до начала побега, то выделываясь перед ПТУшниками, кивнул в сторону тюрьмы, спросив надменно, слышали ли те выстрелы. Те согласно кивнули. Тогда скромный идиот сказал, что это он сбежал из тюрьмы, и они должны ему помочь. Например, дать куртку, кроссовки и допить портвейн. Те дали. Как отказать герою? При этом автоматически намотали себе соучастие. Ну бог с ними.

Ехавший по своим делам на «Жигулёнке» мужик был не из оптимистов. Машина – дрянь, должность – инженер. Жена, дети. Бензин дорогой, тёща, огород. Короче, эталон нормального жителя тех лет.

И тут яркая полоса прочертила его жизнь. Удар, на капоте промелькнула человеческая голова, врезалась в лобовое стекло, разбила его, и тело, отлетев положенные метры, рухнуло на асфальт.

Перед водителем ясно замаячила новая перспектива, мимо стены которой он как раз проезжал.

– 3-

Стрельба мгновенно переполошила всю тюрьму. Сотрудники забегали по «Зоне», зэки – по камерам. Побег!!! Из ворот пулей вылетел караул, на ходу заправляясь, протирая глаза, застёгивая портупеи, взводя автоматы. Впереди проводник с тощей голодной и злой овчаркой. Забежав за угол, увидели «Жигуль» и зэка, пытающегося от него удалиться, волоча вывернутую ногу. Водитель, увидев мчащихся к нему с собакой милиционеров, закрыл руками голову и зажмурился.

Не обращая внимания на мужика, караул накинулся на жертву ДТП, молча нанося ей тумаки ногами, руками и собакой.

Справедливости ради, беглец просто орал, не колясь, что он был не один. А может, просто не успевал связать крики в слова, но это дало возможность второму исчезнуть. Схватив неловкого беглеца за руки и ноги, служивые потянули его к калитке в стене и скрылись.

Водитель «Жигулей», мысленно простившись с семьёй года на два, вообще ничего не понял. К нему подбежал солдатик и сказал, что если он не исчезнет через три секунды, то… Водила справился за две. Потом стоило трудов найти его, чтобы снять вину с караульной службы за опухшее сине-желтое тело беглеца.

Понятное дело, что другой беглец сразу поехал к своей марухе. Но поскольку о ней знала почти вся тюрьма, то опера туда приехали раньше его.

В общем, встретили и, слегка побив, привезли в казённый дом. Собственно, побег вроде и удался. На волю эти два ушлёпка выбрались, но лучше бы сидели в камере. Вместо обычного в таких случаях почёта и уважения от братвы их гоняли по всей тюрьме.

Ныне покойный зампоопер с присущим тюремщикам чувством юмора просил посадить банщика, а то у всего СИЗО чемоданное настроение.

Однако расследовать дело в отношении 20-летнего сошедшего с ума седого банщика не стали.

ПТУшников поматросили и бросили. Водилу «Жигулей» нашли, допросили свидетелем и, не наградив, отпустили.

Офицер, который был автором побега, впоследствии прямо в зале суда во время процесса, выхватив пистолет у охранника, застрелил второго и попытался сбежать. Был ранен и умер в машине конвоя, когда те везли его в больницу.

Дело было громкое. Именно после этого события в судах стали сооружать «клетки». Такая вот тяга к свободе у него была. Понимал ведь, что максимум «пятерик» ему ломился. Отсидел бы и вышел авторитетом. Нет. Свобода!!! Царство ему Небесное.

Осмысление

Сколько, Саня, мы с тобою людей пересажали ни за что, работая на это блядское государство. Так сказал мне мой старый друг, в большом звании- пенсионер.

Я его поддержал, грустно головою кивая. Не стал уточнять, что он всю жизнь на «хозяйственных» делах просидел, а я почти весь стаж на чистой уголовщине.

Но оглядываясь назад ищу я в своих делах ошибки и огрехи с точки зрения сегодняшнего дня. И вот сейчас, увы, понимаю я, что работали мы не на государство, а нескольких человек узурпировавших его, государства, функции.

Сперва душили мы предпринимательство в любых его проявлениях. С экономической и уголовной точки зрения, направляя финансовые потоки от бизнеса предпринимателей в жерла хозяев системы. В тюрьму попадали люди несогласные отдавать бизнес, делиться им. Как правило, это личности с обострённым чувством справедливости. Элита настоящего бизнеса. Тот класс, который не смогли до корня уничтожить большевики и возглавляемые ими комитеты бедноты. Этих людей добивали мы с моим другом. Условно, конечно. От государственного пресса люди эти крепли, матерели из пепла восставали и нынче стали крепкими хозяйственниками. Без кавычек. Благо, на Соловки никого не высылали и в затылок не стреляли. Но это уж не от нас зависело, просто приказа такого не было. А мог бы быть. И мы едва за двадцать, пацаны, воспитанные в СССР, вскормленные его идеологией и не принявшие его краха, смогли бы. Да, отвечаю, смогли бы. Ведь мы боролись не с коммерсантами- предпринимателями, а снова с буржуазией как классом. А из уроков марксизма-ленинизма мы помним, что если не мы их, то они нас. Прав оказался старик Ульянов.

Порнографист

В 1991 году Харьков наполнился фривольными самиздатовскими рассказами, ходившими по городу в печатном и рукописном вариантах. Вот вкратце история их появления:

Поступил сигнал о том, что какой-то инженер, получивший от Родины аванс в виде безграничного доверия для выезда за границу, за эту самую границу выехал. Ну раньше это было не так просто. За окном 1991 год. Сам сигнал содержал сведения о том, что инженер, пребывая за границей, бдительность утратил и привез из вредного капиталистического далека журнал с голыми девицами. Оппа! А в 1991 году секса у нас по-прежнему не было. А тут такой праздник. Все посвященные приняли стойку…

Получить санкцию на обыск на пике торжества социалистической законности было как два пальца. Тем более, что тема интересна всем – от ППСника до прокурора. Поехали, обыскали, нашли. Привезли инженера и журнал. Инженера пока кинули в камеру к сявкам, что бы подумал, сука, о доверии, которое он не оправдал.

Журнал тем временем доставили в следствие. Состоялся конкурс на лучшего следователя, которому этот фейеричный материал должны были расписать. Расписали. Начали искать порнографию. На всех страницах чуждый нам образ жизни – мерседесы, яхты, небоскребы с собственно пентхаусами. Тогда мало кто это слово знал, а в милиции вовсе не знали и думали, что это сродни нашему слову, ну типа, «блядство». На последних страницах пошли девушки с голым торсом. Уже веселее. Почти всем райотделом перевернули последнюю страницу.

Порнографии, в понятном всем виде, не было. Перелистали еще раз. Не появилась. Стали чесать репу. Рапорт есть. Зарегистрирован. Обыск был? Был. Инженер в камере. Законных десять суток есть. Значит так: инженер пускай сидит пока. Необходимо сдать журнал на экспертизу, а заодно текст с английского перевести, вдруг там что написано о запретном.

Начать решили с перевода. Самого переводчика нашли быстро. Университет поделился, выделил с кафедры иностранных языков какого-то аспиранта. Образ типичный. Два метра роста, килограммов пятьдесят веса. Брюки по щиколотку, носки, сандалии и клетчатая рубашка. Если применить женский оценочный термин «ноги от ушей». Ну чистый Паганель. И очки круглые.

Притащили в райотдел. Сунули журнал. Зачитался. Э, нет, говорим, ты давай, для общества, вслух.

Следователь, ответственный за упекание инженера в тюрьму, всех от переводчика отогнал. Надо оформлять процессуально. Кликнул машинистку.

Девочка-лютик, только-только распустившийся. Третий день на работе. Стесняется собственной тени. Вся в красивом черном платье. Забрали ее из машбюро, посадили за машинку в кабинете следователя. Паганель сел на стул рядом. Взял журнал, поправил очки. Стал переводить вслух.

В кабинете повисла тишина. На пятой минуте Паганель заерзал ногами. Скрестил. Стал перекидывать ногу за ногу. Машинистка вся в черном платье постепенно меняла цвет лица с бледно-здорового на алое. Красное и черное. Получалось красиво – по Стендалю.

Понятные всем понятия переводились весьма завуалировано. По тексту примерно следующее: «Она расстегнула ему джинсы и сжала ладошкой его флагшток, который моментально затвердел и принял вертикальное положение». Вот так значит. Флагшток, бля. Как его к порнографии привязать? Ну ладно. Подмена понятий если заставляла задуматься следователя о правильной квалификации, то присутствующих это не особо волновало. Главное им было понятно.

Аудитория жаждала продолжения. Амплитуда перекидывания ног Паганеля зашкаливала.. Голос охрип. Перевод из автоматического становился художественным и приобрел выражение. Машинистка тяжело дышала. Присутствующие старались не дышать. На вновь подтягивающихся шикали. Тот еще спектакль.

Перевод занял четыре печатных листа. Поэтому было два акта, между которыми, понятное дело, антракт.

В отличии от театральных антрактов, количество зрителей (слушателей) во втором акте увеличилось. Работа в следотделе парализовалась полностью. После антракта – декорации те же. Переводчик в той же позе, ноги скрещены намертво. Сюжет снова зачаровал.

По окончании перевода атмосфера была впечатляющая. Любой маститый режиссер от зависти непременно должен был лопнуть. Естественно – овации на «бис» были мысленные…

Мужская часть покидала зал, пятясь спиной. Переводчик со стула долго не вставал и позу не менял. Машинистка прикидывала, работать ей дальше на такой захватывающей работе или на следующем листе отстучать заявление об уходе. Жизнь налаживалась.

Как и следовало ожидать, возник спрос на произведение. Копия на вес виски. Спрос родил предложение. Следующий день машбюро в полном составе штамповало копии. Не обделили никого. ППСники распространяли по своим каналам, Бэхи по своим. В общем, тираж разошелся на «ура».

Инженера не посадили, но с работы, по представлению, уволили. А нехер, сука, порнографию распространять.

Прокурор и пистолет

Попав (в хорошем смысле) в милицию в конце восьмидесятых, пережив с этой службой развал Союза и построение квазигосударства сохранил, как говорится, весьма тёплые воспоминания об этой системе.

Вся моя жизнь связана с расследованием уголовных дел в милиции и прокуратуре. Теперь вот в адвокатуре. И поскольку работа накладывает отпечаток, то на все события в стране, за рубежом и на собственной кухне я смотрю через призму «Конторы» Это свойственно всем проработавшим в «системе» более трех- пяти лет. Не спорьте. А сейчас к вопросу о свободной продаже и владении огнестрельным оружием, в том числе, короткоствольным.

Свой табельный «Макар» я получил году в 1991. Этому предшествовала такая собачья натаска на его применение, что статья 15 Закона «О милиции» запомнилась на уровне молитвы завзятого посетителя казино.

В те не скучные времена мы с оружием, спали, ели, гуляли, короче вели совместный образ жизни. Каждый день нас так или иначе за это дрючили.

И не смотря на это, только по нашему райотделу куча ЧП с табельным оружием. От утерь и расстрела плазменного телевизора в крутом кабаке, до убийства сотрудниками друг- друга. Еще раз отмечу- каждый день дрючили. Каждый. И всё равно…

Представим себе, что наш народ получил долгожданное право на красивый пистолет. И всё. Нет государства. Я вспоминаю, как в школе милиции, где я проходил первоначальную подготовку, руководитель огневой подготовки майор Габышев тренировал афганский «Царандой». Милицию, по- русски. Он им выдал пистолеты в тире, а те сразу разбились на кучки по своим мусульманским интересам и наставили их друг на друга, не обращая внимания на бумажные мишени. Грозно лопотали на своем языке щелкая затворами, а быстро поседевший майор пытался ударить изподтишка самого инициативного в какую- нибудь болевую точку и забрать пистолет.

Обошлось без громких жертв. Случай этот у майора самый яркий в жизни до сих пор. Насколько я понимаю в нынешней Украине антагонизм различных слоёв населения близок к тому афганскому.

Когда я уже перешел в прокуратуру, кто- то верхний решил, что прокуроры рискуют жизнью и разрешил им выдать на постоянное ношение оружие. Выдали «ТТ». Вот так просто. Пришел, расписался, положил в карман и всё.

Заметьте, не простым гражданам выдали, а самой сознательной прослойке. И началось… В информационное поле разные казусы прокуроров с пистолетами не попадали, но был и резонанс, который просачивался.

К примеру:

После тяжелого трудового дня (а он реально тогда был не из легких) вышел прокурор с работы. Перед выходом поел и выпил. Прямо на работе. Так было принято. Снял усталость.

Сперва бодро пошел вдоль трамвайной линии, потом алкоголь стал брать верх над съеденным и бодрость шага сменилась заплетением ног.

Поняв светлым остатком мозга, что не дойдет, прокурор решил остановить машину. Поначалу голосовал поднятием руки. Видя одинокую шатающуюся фигуру и принимая во внимание смутные времена, водители его вежливо объезжали.

Тогда прокурор вложил в руку пистолет и стал «голосовать» им. Водители ускорились.

Как потом выяснилось, некоторые из них увидев патруль милиции, в соответствии с гражданским долгом, сообщили об интеллигентном мужчине с пистолетом. Патруль решил, что это не его ума дело и патрулировал дальше выискивая безвредных пьяниц.

Тем временем устав от непонимания его проблем прокурор перешел к решительным действиям.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.