Коготки Галатеи

11

Но лучше бы я попал в тюрьму, чем в этот переплет. С уголовниками всегда можно поладить. Я много их перевидал в детстве и юности. Большая часть из них – вполне милые люди, а некоторые даже были моими друзьями. Замочить они, конечно, могли, но на присвоение духовной свободы никогда не претендовали.

Итак, я первый заговорил с Алисой о женитьбе, в первую очередь потому, что как честный человек лишивший девушку невинности, был обязан на ней жениться. Сейчас, конечно, про свою виртуальную обязанность я вспоминаю с улыбкой. Во-вторых, меня все-таки волновали ее родители. Я наивно полагал, что они рвут и мечут, переживая недельное отсутствие дочери. Тогда я не знал, что ее родители алкоголики, и им безразлично, где ночует их единственное чадо?

Помню, как за неделю до росписи я сидел за столом с ее предками, и Алискин папашка, пьяно утирая слезы, глотал рюмку за рюмкой и с чувством хлопал меня по плечу: «Украл ты у меня дочь! Украл, как джигит из горного аула». Мамаша, приняв на грудь два стакана, все норовила вцепиться супругу в физиономию и, косясь на меня, ежеминутно восклицала: «Теперь у меня есть заступник! Теперь, скотина, ты вот где у меня будешь!»

Роль в качестве заступника меня не привлекала. Я растерянно оглядывался на невесту и ждал момента, чтобы поскорей покинуть их квартиру. «Поспешил я с заявлением, – мелькнуло в голове. – Ой, как поспешил». Ведь ее родителям все равно, где обитает их дочь. Как после выяснилось, Алисе тоже было до фени, как жить со мной – в официальном браке, или в гражданском. Она, оказывается, вообще не планировала выходить за меня замуж, прежде всего, по причине несовершеннолетия.

Тем не менее (не помню, как) в ЗАГСе нас расписали без каких-либо проблем, и мы закатили свадьбу. Сразу после свадебной гульбы характер моей супруги резко изменился. Ей захотелось сразу всего: косметики, нарядов, фарфоровую посуду, ресторанов, морских курортов и прочего, что подразумевается под красивой жизнью, тем более что денег на свадьбу набросали нам прилично. Однако в отличие от нее у меня никогда не было тяги к роскоши. Я был совершеннейшим аскетом, равнодушным ко всякого роду удобствам и роскошным вещам. Главным для меня в жизни было искусство.

Моя новоиспеченная этих взглядов не разделяла. Точнее, сразу после свадьбы резко переменила их на противоположные и начала требовать от меня такое, чего я и вообразить не мог. Она оказалась упрямой, скандальной и истеричной. Таких самодурок я еще не встречал. Алиса из-за пустейшей мелочи могла закатить скандал на людях, а потом неделю не разговаривать. Сцены на людях – это самое ужасное. Мне всегда было стыдно. А ей все равно. После черноморского курорта я стал тайно мечтать о разводе. Почему тайно, потому что, когда в Алуште я вслух намекнул о разводе, Алиса устроила такое, что меня до сих пор кидает в дрожь.

Шла третья неделя нашего пребывания в черноморском пансионате. Ни один день у нас не проходила без скандала. Среди полусонных курортников наша импульсивная пара привлекала всеобщее внимание. Как только мы приходили к морю и ложились на песок, сразу же те, кто нас знал, сворачивали свои подстилки и уходили на другой конец пляжа. При этом женщины морщили носы, а мужчины бросали на меня сочувственные взоры.

Но в то утро у Алисы было хорошее настроение. День был солнечный, тихий и ласковый. Море – сплошная лазурная гладь. Песок под ногами еще не успел раскалиться и очень приятно холодил ступни. Мы только что позавтракали и теперь сидели под соломенными шляпами в плетеных креслах, лениво шелуша земляными орехи. Время и настроение располагало поговорить в благодушных тонах. Тогда-то я и попытался объяснить, что я совсем не тот человек, за которого она меня принимает.

– Пойми, я человек искусства. Я работаю на вечность. На мне ответственность за духовное продвижение человечества. Понимаешь?

Она посмотрела на меня недоверчиво, сильно сомневаясь по поводу моей ответственности за духовное продвижение.

– Ты в этом уверен?

Я подавил в себе раздражение от этого пошлого вопроса, занесенного нам как сорняк из американских фильмов, и продолжил:

– Запомни, что только искусство способствует духовному продвижению человечества, только искусство. Только ему дано право останавливать мгновение, чтобы все увидели, как оно прекрасно. По этой причине греки и ваяли из мрамора человеческие тела, хотя натуральных тел в Афинах кишело кишмя. Но мрамор менее подвержен влиянию времени, чем человеческая плоть, хоть он также не вечен. И пусть не остановить, а слегка притормозить мгновение, вот какая функция была возложена на античных скульпторов. Тебе это ясно? После греков дух человечества движет Эпоха Возрождения. Перенос мира в двухмерное пространство был необходим для панорамного видения невидимых сфер. Прежде всего, нужно увидеть малое, чтобы понять великое. Кстати, и Лобачевский четырехмерное бытие математически доказал только после того, как оттолкнулся от двухмерного. Вот видишь? А импрессионисты показали, как в знойный полдень дрожит воздух… А до Мане англичане не знали, что туман над Лондоном не серый, а розовый…

– А зачем мне все это надо знать? – капризно перебила она.

– А затем, что я не намерен гробить жизнь на сиюминутные нужды. У нас с тобой никогда не будет особняка, машины, дачи, роскошной мебели, модной одежды, изысканной еды. Мы никогда с тобой не будем богатыми!

– Будем! – брызнула она глазами. – Я не хочу жить в нищете. Неужели ты не заработаешь? Мужик ты или не мужик?

– Я не мужик, – улыбнулся я. – Я художник. У меня нет времени на всякую ерунду…

– Мой знакомый, – перебила она, – всего год работал на строительных шабашках и купил жене соболью шубу…

– Но пойми! – с отчаяньем вскрикнул я. – Этой шубе жизни пять, ну десять, ну, от силы двадцать лет. Года работы на нее – не стоит. За год я напишу такое, что будет жить вечно. Если ты не понимаешь этих соотношений, давай расстанемся! Найди себе мужика, который будет на тебя ишачить!

– Что? – вскрикнул она, и слезы брызнули из ее глаз. – Раз так, ты меня больше не увидишь.

Она схватила валявшийся на покрывале нож, которым мы намеривались разрезать арбуз, и занесла над своим запястьем. Я испуганно перехватил руку с ножом и прижал ее к себе. Она стала рыдать, а я принялся ее успокаивать, хотя успокаивать нужно было меня. Успокоившись, она произнесла упрямо:

– К осени мне нужно шуба…

– Купим, – произнес я скороговоркой, сдерживая зубную дрожь.

«Вот это вляпался, – с тоской подумал я. – Если мне удастся развестись, – это будет большая удача…»

Следователь В. А. Сорокин

Главбух «Симбир-Фарма» А. П. Лебедкина сегодня дала показания. Во вторник утром 27 июля она получила указание по телефону от А. П. Рогова перегнать на счет Красногорского предприятия лекарственных трав полтора миллиона рублей. По ее словам, в это время в дверях ее кабинета уже стоял начальник отдела сбыта Красногорского завода Н. Г. Мордвинов. Договор был составлен и подписан обеими сторонами в двух экземплярах на стандартном бланке. Согласно ему, АО «Симбир-Фарм» за поставку товара из Красногорска обязалось перевести на счет завода полтора миллиона рублей в течение месяца. Конкретно, до 28 августа.

После этого Красногорцы с копией договора отбыли на родину, а Лебедкина, как она чистосердечно призналась, перевела эту сумму на счет своего родственника предпринимателя З. П. Лопухова. Ничего дурного, по словам бухгалтера, она не хотела. Присвоить эту сумму мыслей не было. За месяц держания на своем счету Лопухов обещал ей сто пятьдесят тысяч рублей. Родственник уверил, что 28 августа деньги уже будут в Красногорске. Лебедкина в недоумении. Она не ожидала такого развития событий. Лопухов всегда был человеком слова.

Самое любопытное, что деньги действительно 28 августа уже были в Красногорске, но не с утра, а где-то к восемнадцати часам, то есть приблизительно через полчаса после убийства Рогова и его сотрудников. Пока по этому факту у меня нет никаких соображений.

Только что пришла из Москвы ксерокопия допроса наших красногорских друзей: начальник отдела сбыта Н. Г. Мордвинов и начальник службы охраны Л. С. Самойлов. Они признались, что 25 июля приезжали в наш город для разбирательства с инцидентом. По их словам, переговоры с Роговым ни к чему не привели. Они опробовали все варианты для разрешения конфликта миром и только после этого обратились за помощью к местным рэкетирам. Красногорцы предполагали подобное развитие событий и для этих целей привезли с собой двести тысяч рублей наличкой.

За эту сумму выбить деньги с Рогова взялись двое нигде неработающих спортсменов-тхеквандистов из Заволжского района П. Н. Загряжский и Л. Г. Пьяных. По договору, в их обязанности входили только предупреждения и устные угрозы. Ни о какой физической расправе речи не шло. Битье стекол в доме главы фирмы было инициативой спортсменов. Я склонен верить допрошенным. Дело в том, что в случае успеха, рэкетиром обламывалось по сто тысяч рублей, в случае неуспеха – только по двадцать тысяч.

Сегодня нами был задержан один из этих спортсменов П. Н. Загряжский. Он подтвердил, что о физической расправе речи не шло, но не подтвердил насчет битья стекол. Однако поклялся, что стекла бил Пьяных, а он сидел в машине. Также он признался, что красногорцы честно рассчитались с ними за проделанную работу, вручив им наличными по сто тысяч.

Но вот интересный момент, который, на мой взгляд, играет ключевую роль в этой истории: Пьяных был недоволен оплатой и потребовал надбавки. В данный момент он еще не задержан. По словам жены, супруг ушел в понедельник утром (как раз 28 августа) и после этого не появлялся. Мы прочесываем все места, где он мог находиться. Думаю, это дело двух, трех дней.

А вот с деньгами, найденными в карманах убитых, полная неясность. Не думаю, что они имеют отношение к убийству. Лебедкина уверяет, что эти деньги не из фирмы. Все отчетные и неподотчетные источники ей известны. У жены Рогова эта (сумма восемнадцать тысяч долларов) вызвала удивление. По ее словам, деньги на карманные расходы у мужа были, но не в таком количестве. В курсе она и о деньгах находившихся в сейфе. Это, по ее словам, загашник на тот случай, если налоговая закроет счет. Откуда в карманах мужа эти деньги – она не знает. Еще большее недоумение у нее вызвали алмазное колье и рубиновые сережки. Муж не имел привычки покупать дорогие вещи ни жене, ни любовницам.

То же самое и с деньгами Петрова. Его жена уверена, что это не его деньги, и быть таких денег у него не могло. Что касается Клокина, то его семья в данный момент находится за границей, поэтому прокомментировать что-либо по этому вопросу, пока некому.

P.S.

Если в ближайшее время удастся задержать Пьяных, это будет большая удача.

31 августа 2000 года

12

«Это будет большая удача, если в ближайшее время мне удастся развестись…» – тоскливо пришло в голову. Я даже помню время и место, когда такая мысль впервые пришла мне в голову. Это было в Алуште в 1982 году в последний день лета в шестнадцать ноль ноль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.