Хроники Скитальца: Гнев мага

– Да, старик, – выдохнул Стизор. – Так ничего нового ты мне и не поведал.

Спрашивать, почему никто не решился посмотреть на этих существ, было уже бесполезно, ведь никто не хотел повторять участь любопытного прадеда Лоуси. Островитяне поначалу собирались разобраться с этими существами, выяснить, кто они такие, но, видя ужас в глазах местных жителей, оставили эту затею. К тому же цена была не столь высокой. Четыре телеги с крупой и одна юная девушка в год, которую местные жители сами же выбирали из разных деревень, была приемлемой для чужеземцев платой, чтобы не наживать себе новых врагов.

Вскоре Стизору сообщили, что работа над траншеей завершена, и после контрольной проверки в ров был спущен первый камень и работа закипела. Для этой тяжелой работы по добыче больших блоков из обтесанных каменных глыб использовали местных повстанцев, которых пленили, а также двух троллей ростом почти в пять метров, привезенных с родных островов северян. Троллей обмазывали грязью и ставили навес над ними, поскольку солнечный свет и жару они выносили хуже всех остальных. Сами глыбы тащили волоком с помощью буйволов, которые были в одной упряжке по четыре головы на один блок.

Стизор, скинув с себя куртку и отложив меч в сторону, с голым торсом и в поте лица носился ото рва, куда укладывались блоки, до чана, где до мелкой муки разбивали белого цвета хрупкие камни, которые нагревали, смешивали с водой и поливали этим раствором блоки для скрепления их между собой. Работать нужно было очень быстро, поскольку в случае малейшего промедления раствор схватывался намертво. Стизор уже сталкивался с этим ранее. Так однажды раствор застыл прямо в чане, и потом пришлось потратить полдня, чтобы выкорчевать его оттуда и очистить чан, не повредив его.

Работа пошла быстрее, когда Хорав, ранее стоявший рядом с остальными воинами, снял свою куртку и со словами: «Что же мы стоим, когда тут такое началось», – пошел в сторону места, где готовили раствор, волоча по земле за собой свой огромный молот. Хорав был лишь ненамного меньше ростом, чем Гонфрид, но коренастый и с небольшим животом, из-за чего казался меньшего роста. Молот его был явно работой гномов, а сам Хорав всем рассказывал, что его прадед в восьмом поколении по отцовской линии лично выбил его из рук короля гномов, после чего этот молот передавался в его семье от отца к сыну, став семейной реликвией. Существовала и вторая версия происхождения этого молота. Как-то один из его соплеменников сказал, что отец Хорава выкрал его у лавочника, но подтвердить свои слова он не смог, поскольку едва он успел закончить свою фразу, как его голова была размозжена тем самым молотом. Более никто не хотел выяснять истинное происхождение этого оружия.

Орудовал этим молотом Хорав превосходно как в битвах, так и в тот день при строительстве стены. Так он одним ударом раскалывал те камни на мелкие куски, которые загребали снова к центру большого валуна, а пленные повстанцы своими молотами добивали их до мелкого порошка, который засыпался в чан. После этого на валун подавался новый камень, который Хорав сокрушал вдребезги одним ударом. Гонфрид также присоединился к своим товарищам, но он нашел себе место среди троллей, которым помогал размещать глыбы друг на друга.

Работа была прервана лишь во время обеда, когда воздух накалился до предела и уже ни навес, ни вода не спасали. Далее, когда жара немного спала, они работали до поздней ночи, которая здесь наступала как-то очень неожиданно, словно кто-то в одночасье тушил свет, к чему северяне также не могли привыкнуть. Ведь на их родных островах даже после заката солнца зарево на горизонте освещало облака, а те, в свою очередь, отражали свет на землю.

Несмотря на усталость, Стизор, Гонфрид и Хорав вместе с несколькими соплеменниками после работы пошли в кабак Гонфрида, где после жаркого дня бокалы с пивом опустошались незаметно один за другим. Стизор даже не уловил, какой из бокалов оказался лишним, но, когда он встал на ноги, почувствовал, что координация движений нарушена, а почва под ногами нестабильна, как сообщил он в ту ночь своим друзьям.

Неспешным шагом он пошел мимо хижин, выверяя свой каждый шаг и движение, чтобы не упасть случайно. Стизор немного попытался ускорить свой шаг, когда он проходил мимо хижины Гонфрида, который в тот день, на удивление, ушел раньше остальных, опьянев еще раньше и сильнее Стизора. Стизор пытался скорее уйти оттуда, обеспокоенный тем, что скрип деревянной кровати и рычание Гонфрида, доносившееся за стенами, грозили обрушить всю хижину. Меньше всего в ту ночь Стизору хотелось бы заниматься восстановлением чьей бы то ни было хижины. Однако ускорение сулило ему падение, поэтому он был вынужден оставить эту идею и снова сбавил шаг.

На крыльце его ждала хозяйка дома также с кувшином теплой воды. «Сколько же раз ей пришлось подогревать воду в этот вечер, пока она ждала меня», – подумал Стизор, умывая свое лицо и тело. Когда он зашел в дом, там его встретили поклоном, как и в прошлую ночь, дети этой девушки. Увидев их, Стизор глубоко вздохнул и жестом руки потребовал их уйти.

– Не надо им меня ждать, – проговаривая каждую букву и активно жестикулируя, попытался объяснить чужеземец. – Они мне ни к чему. Пусть спят. Достаточно того, что ты меня ждешь. Я бы тебе сказал, чтобы и ты ложилась, но вынужден признать, что мне начинает нравиться эта церемония. Поэтому я постараюсь раньше возвращаться домой, чтобы тебе не пришлось так долго ждать. Не понимаешь, да? Как там ваш Лоуси разговаривает… Не надо это. Я приду. Дети спят. Ждать не надо. Дети спят уже, когда я приду. Все равно не понимаешь? Ладно, завтра объясню вашему Лоуси. Он расскажет тебе.

Стизор махнул рукой, прошел к кровати и рухнул на нее, словно уснул раньше, чем успел лечь.

УЛЬЯНА: ПОСЛУШАТЬ ЗАПАХ ДОЖДЯ

Моря, леса и горы

Их укроют ненадолго.

Не спрятать реки крови,

Что устроит воин,

Под знаменем добра

Убивший ее и себя.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала Ульяна Ансгару, который стоял на карнизе возле ее окна.

– Пришел за тобой! Пойдем послушаем запах дождя! – так же шепотом отвечал парень.

– Если отец узнает…

– Никогда, – перебил ее Ансгар, протягивая руку девушке.

– Вообще-то, я была уверена, что ты приедешь раньше, – призналась девушка, перелезая в окно.

– Прости, но твой отец оказался более влиятельным, чем я думал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я провел десять дней в яме из-за проявленного неуважения к барину.

– Ты шутишь?! – прервала его Ульяна, но по его взгляду было видно, что нет. – Прости, – еле слышно извинилась за своего отца девушка и нежно провела ладонью по его щеке.

Луна освещала капли дождя на траве и листьях деревьев. Было тепло, но легкий ветерок разносил свежесть ночного воздуха. Ночные птицы своим пением нарушали легкий шелест деревьев. Несмотря на их густую листву, в лесу было достаточно светло, ведь луна в ту ночь явно решила тягаться с солнцем в яркости своей.

В этот момент Ансгар вспомнил свой сон, который видел несколько раз годами ранее, о том, как он долго ехал в другой город ради встречи с девушкой. Во сне он понимал, что едва знаком с ней, поскольку был сильно удивлен, когда она пригласила его к себе домой на чашку чая. Дома у нее было очень уютно и необычно, на стенах висели ее собственные авторские картины, а в гостиной стоял причудливой формы музыкальный инструмент, который ранее Ансгар никогда не видел. Девушка тогда еще сказала, что он стоит неправильно, что во время ремонта его временно вытащили в узкий коридор, а потом решили его там оставить, но забыли развернуть, а теперь уже он не пролезал сквозь узкий дверной проем. Ансгар предложил перевернуть его, сначала уложив набок, но девушка громко рассмеялась, а потом пояснила, что после таких действий инструмент можно сразу выкинуть, ибо играть на нем уже будет невозможно.

После чашки чая весь остаток дня они провели в горах, где девушка быстрым шагом сквозь чащу леса вела Ансгара за собой сначала к ручью, потом к скалам, а он все шел за ней и был счастлив. Он любовался великолепием горной растительности, но взгляд его чаще был прикован к ее оголенным щиколоткам. Из-за этого он чувствовал себя неловко, но оправдывал себя тем, что стоило быть осторожным и внимательно выбирать, куда наступать на узкой тропе. На самом же деле он любовался ее щиколотками, которые были настолько изящными и тонкими, что можно было их обхватить в кольцо указательным и большим пальцем.

Еще больше его переполняло чувством безмерного счастья, когда он ее периодически брал за руку, помогая ей переходить по скользким камням или бревнам через многочисленные ручьи на их маршруте. Хотя в действительности девушка могла прекрасно справиться сама, в чем Ансгар смог неоднократно убедиться, когда она грациозно и с ловкостью кошки перепрыгнула через ручей, разбежавшись по бревну, нависшему с одного берега.

Ансгару и теперь захотелось прикоснуться к руке Ульяны, и он протянул ей свою руку с предложением помочь перешагнуть через упавшее дерево. В этот момент порыв ветра растрепал длинные светлые волосы Ульяны, которые проскользнули по щеке воина, и он заметил, что ее волосы не щекочут его лицо. Это было очень странно и поразительно, поскольку ранее его всегда раздражало прикосновение чьих-то волос к его щекам или шее. По этой причине Ансгар не мог спать в одной постели с девушками, ведь ночью женские волосы словно только и мечтали добраться до его лица, пробраться в его ноздри или уши. Из-за чего, если он даже ложился с девушкой в одну постель, он прогонял ее перед сном. Сейчас же он утопал в ее волосах и наслаждался ее ароматом, Ансгар дышал ею.

– Куда ты меня ведешь? – не стерпела Ульяна, прервав своим вопросом размышления мужчины.

Однако Ансгар продолжал молча вести ее за собой, держа за руку, пока они не вышли к небольшому озеру в лесу, на противоположном берегу которого стояла цапля.

– Раньше их было двое, но три года назад он вернулся один, – пояснил Ансгар.

– Печально, – согласилась девушка и села рядом с Ансгаром на большой валун возле берега под огромным дубом, чьи ветви свисали над водой.

Ровная поверхность воды отражала ночное небо со звездами и все той же яркой полной луной. Цапля, осторожно перебирая своими длинными ногами, что-то высматривала в воде, периодически замирая то на одной, то на другой ноге.

– Она нас совсем не боится, – удивилась Ульяна.

– Я достаточно часто прихожу сюда, видимо, привыкла.

– Я тоже! Это мое любимое место, правда, я бываю здесь днем. Это моя первая ночная прогулка.

– Только поэтому мы и не встретились раньше…

Ансгар, видимо, хотел сказать что-то еще, но его взгляд приковал огромный мотылек, порхающий рядом с Ульяной. Та протянула к нему руку, и мотылек сел на нее, раскрыв свои большие крылья с интересным узором.

Еще некоторое время молодые провели возле озера, а потом неспешным шагом пошли обратно. Ульяна все время сходила с тропы и рвала какие-то цветы, листья, угощала Ансгара ягодами прямо со своей ладони.

– Я должен тебе признаться, – тихим голосом начал Ансгар. – Вероятнее всего, ты бы об этом никогда не узнала и мне не стоит этого говорить, но я не хочу что-то скрывать от тебя и уж тем более врать.

– Ты пугаешь меня…

– Ты прекрасна! И я часто вспоминал тебя, особенно сидя в яме, – улыбнулся Ансгар. – Но эта встреча не входила в мои планы. Я, скорее, пришел, чтобы позлить твоего отца. Хотел случайно нашуметь, чтобы нас увидели вместе. Прости за это! Но сейчас все изменилось! Я понял, насколько глупой была эта идея. Также я понял теперь, что не могу поступить с тобой так. А самое главное – я бы хотел встретиться с тобой еще раз…

МИЛИНТИЛ: ПИР НАКАНУНЕ

Стрела в теле лучшего друга

Объединит же рог и крылья,

Что горы сокрушит,

Что леса испепелит.

В тронном зале главы города Милинтила собрались его советники и обсуждали новости, полученные от разведчиков, когда неожиданно вошел Агвинар.

– Думаю, вы не откажете магу в возможности присутствовать на вашем совете? – для формальности поинтересовался Агвинар и уселся на стул возле советчиков Холура.

– Возможно, нам понадобится и совет мага, – кивнул головой Холур. – Вы были правы, около тысячи орков пересекли Силенкул и направляются к Милинтилу. Они доберутся до города к завтрашнему утру. Таким образом, у нас есть целые сутки до нападения.

– У нас будет столько времени лишь в том случае, если завтра сохранится ясная погода, – пояснил Агвинар.

– А она сохранится, – с ехидной улыбкой заверил Санталок, который занимал должность советника главы города по природным явлениям. – И орки не посмеют при ясной погоде выйти из Синемуса.

– К утру погода изменится, будет гроза, – уведомил Агвинар.

– Может, ты считаешь, что лучше меня предсказываешь погоду? – не отступал Санталок.

– Погоду трудно предсказать, когда в дела природы вмешиваются маги, – улыбнулся Агвинар.

– Ты хочешь сказать, что вызвал дождь? – недоумевал король.

– Лучше сражаться днем под дождем, ежели ночью, когда вовсе ничего не видно. У вас несколько часов до рассвета, чтобы подготовиться к защите города.

С этими словами Агвинар встал и вышел из тронного зала. Солнце уже село, и ночное небо было усеяно звездами, но поднялся сильный ветер с запада. Маг сразу же направился в таверну, где за столиком сидели его друзья. В этот вечер в этом не очень популярном в другие дни среди горожан питейном заведении не было свободных столов, словно все люди тогда разом решили отпраздновать какое-то необычайно важное и приятное событие. На самом же деле, прознав о предстоящей осаде города, часть населения бросилась собирать личные вещи, точить домашние топоры и ножи, даже мотыги перенесли в дом, чтобы были под рукой. Однако большая же часть горожан отправилась по тавернам, и со стороны они выглядели преследующими одну-единственную цель – потратить все свои деньги, напоследок вкусно поесть и напиться. Если бы в этот момент в кабак зашел человек, не знающий о предстоящем нападении орков, решил бы, что празднуется очень важная дата для города: никак не иначе речь шла о тысячелетии основания города, например, или признании его столицей всего мира.

– Ну что, закончил свои дела, наконец? – поинтересовался Холгин, пододвигая стул для Агвинара, который они ранее задвинули глубоко под свой стол, дабы никто не стащил его, ибо в тот вечер стулья пользовались особым спросом. – Теперь ты можешь с нами посидеть?

– Я присяду, но нам не позволят долго рассиживаться. Скоро Холур призовет всех к оружию. Наверняка он поднимет весь город, ведь городского гарнизона в триста человек явно не хватит для защиты от тысячной армии орков.

– Весь город? – переспросил Вактин, хотя прекрасно все расслышал.

– Да, Ваки, – подтвердил Агвинар, – на этот раз и тебе придется обнажить свой меч. Но не волнуйтесь, мы выдержим эту атаку. Только держитесь рядом со мной.

– Я слышал, что уже во многих королевствах идет война, и вот она уже до нас добралась.

– Что ты хочешь сказать, Ваки? – спросил маг.

– Если в наших краях, где не было войны уже столько веков, появилась столь серьезная угроза…

– Тысяча орков – это еще не серьезная угроза, – перебил своего друга Сельфиан.

– Да, орки и раньше нападали на мелкие деревни, на путешественников, но на города не нападали со времен Великих войн, – настаивал на своем их маленький друг.

– Что ты хочешь сказать, в конце концов? – с ноткой гнева спросил Сельфиан.

– Может, это начало Всесветной войны, которая положит конец всему миру? – дрожащим от волнения голосом спросил тот.

В этот момент все замерли. Такого дерзкого предположения никто не ожидал.

– Я уверен, что тысячи людей задумывались об этом, когда начиналась та или иная война в былые времена, – попытался успокоить своих друзей маг. – И еще тысячи будут думать о ней спустя много веков при первых отголосках новой войны. Это лишь древний миф, а нападение орков на один город – это еще не свидетельствует о начале конца света. Войны случались и раньше.

– Но раньше было все проще, – вмешался в спор гном. – Были древние союзы, и когда на эльфов нападали, они всегда могли положиться на гномов и людей. А что теперь? Люди воюют с людьми, гномы рубят гномов, даже у эльфов раздоры между собой. Все стремятся к власти…

Холгину не дали закончить свою горячую речь, в этот момент раздался протяжный звук городского рога, который означал, что городу нужно готовиться к защите.

Агвинар повел своих друзей в южную часть города, где находилось большое помещение, которое они обычно использовали в качестве склада, но там же и находились все их трофеи, оружие. Им оставалось пройти несколько домов, как их остановили три рыцаря из городского гарнизона.

– Приказано всем парням явиться к городским воротам для вооружения и последующей обороны Милинтила, – объяснил им один из рыцарей.

– Нам известно об этом, – выступил вперед Агвинар. – У нас уже есть оружие, мы подойдем туда к утру. Можете не сомневаться в этом.

Рыцари сразу же отступили, узнав мага. Большинство жителей опасались колдуна, побаивались его, кроме детей, конечно, для них Агвинар был кумиром, и каждый считал его своим другом и придумывал различные истории о том, как они с магом якобы попадали в различные приключения, и они помогали Агвинару справиться с трудностями.

Добравшись до места, ребята улеглись с целью поспать, и маг настойчиво рекомендовал попытаться это сделать. Хотя весь город был на ногах, с улицы доносились крики стражников, какие-то споры среди жителей, сквозь которые порой пробивались всхлипы и рыдания женщин. Поэтому мало кто во всем городе, да и среди друзей мага, сумел уснуть при таком шуме. Лишь Агвинар лежал на спине с закрытыми глазами и, возможно, даже спал.

За пару часов до рассвета Агвинар встал и растолкал остальных, которые или дремали, или только под утро смогли провалиться в сладкий сон, но все быстро поднялись и заверили друг друга, что не смогли глаз сомкнуть в тот вечер. Как бы то ни было, все они сразу же начали вооружаться. Гном надел на себя длинную кольчугу, изготовленную из того же древнего серебра гномов. Заплел свою длинную бороду в две косы, которые заправил себе за пояс, куда также заткнул два маленьких метательных топора по бокам, и взял свою большую секиру. Острый двусторонний топор с длинной рукоятью он раздобыл на турнире в Торни-Урбене. Причем он всегда был против различных состязаний, считая их бессмысленным способом получить увечья или лишиться жизни. Вот только эта секира приглянулась ему с первого взгляда, а прежний владелец ни в какую не соглашался продать ее и позволил себе бросить необдуманную фразу о том, что Холгин попросту недостоин ее. Так в коротком споре они и решили выяснить, кто более достоин этого грозного оружия, на ближайшем турнире рыцарей.

– Я готов, – сурово произнес Холгин, поглядывая на своих друзей, которые все еще копошились со своим обмундированием и вооружением.

Сельфиан также стоял, уже облаченный в кольчугу, которую, в отличие от гномьей, не было видно под курткой, сделанной из кожи демрингов, речных животных с тонкой, но прочной кожей. Их кожа по прочности была сравнима с легкой кольчугой и неплохо защищала от дальних стрел. За поясом у эльфа висел длинный меч, с другой стороны длинный нож, а за спиной торчал лук. Ему оставалось только пополнить свой колчан, собственно, чем он и был занят, выбирая стрелы получше.

Вактин со своим коротким мечом в руке подбирал себе щит полегче и все время что-то ворчал себе под нос. Он не был доволен быстрым завтраком, поэтому у него не было настроения, тем более он не выспался. Ваки, как и Агвинар, не стал надевать кольчугу, для его роста и телосложения это была бы слишком тяжелая ноша. Кро вовсе не стал добавлять ничего лишнего, как он выразился, его косой меч всегда был за спиной.

По-настоящему воинственно выглядел Сирингор, который навесил на себя тяжелые доспехи, на голове у него был шлем, который покрывал всю голову и лицо. В левой руке он держал увесистый железный щит, а в правой – длинный меч. Этот меч не был похож на мечи Сельфиана или Агвинара, он был более широким и сравнительно тяжелее, а точнее сказать, крайне тяжелым, хотя ему он совсем не казался таковым. Сирингор, как обычно, молчал. Задумчиво уставившись в пустоту, он стоял возле двери, а на его сверкающих доспехах отражался свет факелов, висящих на стенах.

– Ты и на эту битву пойдешь в своем плаще? – поинтересовался у Агвинара гном.

– Разумеется. Ведь так я хоть немного похож на мага.

– Как можно драться в длинном плаще? – недоумевал гном.

Агвинар, действительно, не очень был похож на обычного мага, в отличие от которых не носил бороды, волосы у него были коротко пострижены, у него даже не было посоха. Единственное, что его внешним видом приближало к колдунам и прочим магам, был его длинный темно-серый, близкий к черному, плащ с капюшоном.

Ребята вышли на улицу, где практически никого не было. Дул сильный пронизывающий насквозь ветер, на небе висели тяжелые черные тучи, готовые разразиться ливнем и затопить все вокруг. Когда они подошли к городским воротам, начался сильный дождь, сверкали молнии, гремел раскатистый гром, который с еще большим рокотом эха отражался от гор на востоке.

Люди пытались найти хоть какое-то укрытие от дождя, находясь под стенами города. Они выглядели напуганными. «Что за черная сила же к нам надвигается, что даже погода так испортилась?» – говорили они.

– Не бойтесь, милинтильцы! – торжественно обратился к горожанам Агвинар, который уже стоял над воротами, и голос его казался громче раскатов грома вокруг. – Я Агвинар – маг горы Асантил. Не бойтесь, говорю я вам, ибо я знаю то, благодаря чему я не испытываю страха. Я видел сон такой же явный, как вижу вас сейчас, и все это уже было во сне моем! Хотите знать, что будет дальше? Дождь усилится, а затем появится наш Холур в блестящих доспехах, да вот придется ему испачкать их. Затем же мы увидим наших врагов, но до начала сражения небо прояснится, и солнце станет под наши знамена, а мы разобьем наших врагов. Сегодня мы одержим победу!

Горожане стали переглядываться друг с другом, начали перешептываться. Большинство людей, которые были лично знакомы с Агвинаром, немного взбодрились и выглядели уже смелее. В этот момент скомандовали всем построиться и объявили главу города. Дождь, действительно, усилился и лил теперь словно из ведра. По каменной дороге текли широкие ручьи, в углублениях уже образовались глубокие лужи.

Верхом на коне в сверкающих доспехах появился Холур.

– Он действительно в блестящих доспехах, – шептали некоторые.

– Это и я мог бы предсказать, – говорили другие. – У главы города должны быть блестящие доспехи.

Но вдруг сверкнула яркая молния, озаряя все вокруг, и конь главы Милинтила встал на дыбы и сбросил своего наездника. Холур оказался в большой грязной луже. Горожане с трудом удержали свой смех, тем более это событие для них было очень важным и вселяющим надежду, ведь это означало, что предсказания мага начинают сбываться.

– Тебе, действительно, все это приснилось? – с надеждой спросил Ваки.

– Разумеется, мой друг, – загадочно улыбнулся маг и пошел к Холуру. – Я выйду за стену, пусть твои всадники будут наготове.

– Мы не станем выходить за стены и не станем открывать ворота, когда начнется осада города, – предупредил Холур, вновь усаживаясь на своего коня.

– Когда мой меч сверкнет в лучах солнца, бросьте в атаку всех своих всадников, – властно скомандовал маг и направился к воротам.

– Сельфиан, Сирингор, пойдемте со мной, – сказал Агвинар своим друзьям, которые уже стояли в строю, – мне понадобится ваша защита на некоторое время.

– Вы идете за стену? – спросил Холгин. – Тогда я должен быть с вами.

– Ты очень храбр, Холгин, я не откажусь от помощи.

Еще около дюжины воинов, которые были близко знакомы с Агвинаром, попросились добровольцами и пошли за ним. Позади всех плелся Вактин.

Один из военачальников подошел к Холуру:

– Не стоит ему позволять уводить людей, когда каждый меч на счету.

– Пусть идет, – ответил Холур. – Он и ранее неоднократно доказывал нам на деле, что знает больше нас и что иногда ему стоит доверять. И пусть конница стоит наготове возле ворот, но без моей отдельной команды ничего не предпринимать.

Ворота за отрядом Агвинара сразу же закрылись. На улице стало еще светлее, но дождь не прекращался, а сильный ветер срывал листву с редких деревьев и разносил их по полю перед крепостными стенами. Маг отошел от ворот метров на пятьдесят и остановился. В это время за рекой появились очертания нескольких темных фигур, которые без труда определялись всеми как орочьи. За ними появились еще новые силуэты, а затем еще и еще. Прошло еще несколько минут, и вот уже тысячное войско орков выстраивалось на западном берегу реки.