Дневники Джинна

– Я не собираюсь с ней целоваться ни за какую скидку, – деловито заявил Макс, моя лучезарная улыбка тут же испарилась. От обиды я стиснула зубы до хруста и со всей силы пнула под столом его ногу.

Макс, предпринимая все попытки, чтобы не взвыть, скорчил такое кислое лицо, словно я была совсем безнадежна в поцелуях. Роман даже сделал шаг назад, в случае, если я решу доказать ему обратное. На тунике блестел значок, удостоверяющий всех, что официально он: «Венера – богиня любви». Табличка, очевидно, была чужой и второпях прицепленной в темноте – надпись была перевернутой.

– Красота не главное, – переводил он удивленный взгляд с моих опаленных волос на Макса, – могло быть и хуже, лысины почти не видно. Что принести?

– Ведро молока с муравьями! – высказался откуда-то моим голосом Локи.

Я бы выпила столько же, но корвалола.

– Это… это шутка, – вмешалась я, готовясь к очередной атаке под столом, – нам две содовых для начала.

– Да-да, Роман! – серьезно кивнул ему Макс, – а то буянить будет!

Этого я терпеть не собиралась, и, размахнувшись ногой настолько, насколько позволяло пространство под столом, со всей силы пнула что-то мягкое и легкое. Несчастная толстая крыса с диким писком полетела прямо на кухню, беспомощно цепляясь коготками за все, до чего могла дотянуться. Последующих визгов и криков хватило на всю мою оставшуюся жизнь. Локи умудрился стянуть скатерть с чьего-то стола, разлив и разбив все, что на нем стояло.

– Кры-ы-ысы! – раздался пронзительный ультразвук, полетели тарелки, – она меня укусила! Спасите!

Дамы, не обращая внимания на своих кавалеров, повсеместно вскакивали на стулья, и даже влезали на столы. Остальные с криками носились по залу, врезаясь друг в друга. «Венера» гонялась за ними с подносом, призывая присутствующих к спокойствию и скидкам. Наконец, несколько самых нервных посетительниц решили незамедлительно покинуть помещение. Они принялись усиленно  дергать дверь  с надписью «Тартар. Запасный выход» в дальнем углу. После неоднократного «штурма» рухнула вся стена, точнее, ею оказалась легкая фанерная ширма, на которой и была нарисована дверь. Заведение представляло собой что-то вроде террасы, находившейся почти на улице. Для придания романтической атмосферы все окна были заставлены ширмами, раскрашенными в греко-римском стиле. Итак, наружу вырвалось около семи взбалмошных дам и несколько кавалеров. Взамен ворвался легкий ветерок и дневной, довольно яркий для непривычного глаза, свет.

Несчастная «Венера» получила довольно громкий выговор на «Олимпе», и, должно быть, пару раз между ушей. Впрочем, «Горгона», узнав, кто сбежал, не сильно расстроилась – почти все уже успели оплатить счета. Не знаю почему, но разъяренная «Венера» мигом кинулась к нашему столику. О, ужас, да она усатая!

– Это не мы! Хвала троллям, хоть потолок не обвалился, – быстро заявил Макс, глядя в ошарашенные темные глаза официанта, – Ром, принеси нам шарлотку и захвати Локи!

С этими словами «Венера» с открытым ртом и окосевшими по неизвестной причине глазами послушно развернулась и направилась к «Олимпу». Весьма вовремя, так как там, судя по грохоту и воплям «Горгоны», Локи явно набирал обороты. Затем мгновенно все стихло, и битая «Венера» принесла нам пару содовых и чудесный яблочный пирог, разрезанный на четыре части, одной из которых оказался довольный Локи.

Ширму обратно поднимать не стали, решив отремонтировать «Тартар» позже. К тому же уличный свет благоприятно действовал на посетителей. Стали меньше целоваться, больше есть и чаще заказывать. Я облегченно вздохнула, и налегла на шарлотку, пока ее не съел Локи, и пока нас не нашел черный дым.

В ту дыру, что образовалась после крушения "Тартара" была хорошо видна улица, где кафе и ресторанчики соревновались между собой в количестве занятых столиков, беспечно выставляя их на середину дороги. На этой улице, увитой плющом и увешанной цветами, музыка прерывалась лишь смехом и звоном полных бокалов, а над разноцветными мягкими скатертями летали ароматы крепкого кофе и дорогого парфюма. Я поежилась, вжавшись в кресло, но не от холода. По этой самой улице мимо дорогих костюмов и модных платьев шел мальчик, совершенно не вписываясь в этот роскошный пейзаж. Худой, чумазый, в лохмотьях и шрамах, он шел, шатаясь от слабости и голода.

Кто он? Откуда он здесь взялся? Словно странник из Тартара случайно забрел на Олимп. Мальчишка ничего и никого не замечал вокруг, зато его видели все. Тут же морщились, вздыхая, охая и отворачиваясь, возвращались к своему кофе и разговорам, прячась за широкими полосами пестрых газет.

Бродяга остановился, очарованный прекрасными звуками арфы. Только сейчас я заметила, что она, оказывается, бесплатно играет в нашем чудесном заведении. Его усталые глаза пристально уставились на дыру в стене: бывший нарисованный экстренный выход с «Олимпа».

– Алиса, Локи ухлестывает твою содовую, – сообщил Макс, в ответ я  рассеянно брякнула что-то вроде «мне не холодно», – смотри, он моет в ней лапы. Это тебе за пинок!

Я лишь отмахнулась, бродяга от усталости рухнул на стул. Он уронил свою косматую голову на руки, из-за грязи было невозможно определить цвет слипшихся прядей. Худые плечи продолжали дрожать от холода, сегодня был совершенно не солнечный день.

– Добавка шарлотки! – в дверях кухни с подносом появился потрепанный Роман, прожженный костюм Венеры дымился в нескольких местах, – пять порций для Ведеркиной!

Я напрочь забыла про заказ, точнее про то, что ничего не заказывала. Должно быть, это Локи сильно обнаглел от голода и снова подделал мой голос.

– Сюда, пожалуйста! – звонко щелкнул в воздухе пальцами Макс.

Габаритная «Венера» уверенно направилась к нам, однако на полпути остановилась, как вкопанная, увидев вновь пришедшего посетителя.

– Эй! Молодой человек! – закричал официант, – сюда нельзя без пары!

Но бродяга ничего не ответил, он либо уснул, либо просто потерял сознание.

– Сюда нельзя без денег! – закричала с кухни Горгона, – Ромка! Чего стоишь? Забыл, мы экономим на охране! Возьми палку и пройдись щенку по ребрам! В следующий раз подумает! Только не в зале, косолапый медведь, а то последние разбегутся!

– Следующего раза не будет, – запаниковала я, глядя, как «Венера» кинулась на кухню за оружием, – он же убьет его!

– Не убьет! – ответил Макс, – если ты этого не хочешь.

– Спокойно, Петровна! – заявила мне ожившая цветочная ваза – новый образ многоликого Локи, – у меня все под контролем! Просто делай вид, что это не мы! Ой!

В ответ я сжала вазу так сильно, что из нее чуть не вылезла шарлотка. Я могу сделать вид, что ничего не происходит, если кто-то крушит парфюмерный бутик, по залу летает крыса, или даже падает стена. Но, когда взрослый и сытый идет бить голодного мальчишку, в этот момент рушится мир.

– Конечно, я хочу, чтоб он жил! – закричала я на вазу, привлекая бесконечные косые взгляды посетителей, – пусть идет домой, оденется, поест! И пусть его больше никто никогда не бьет палками!

– Так и будет, – улыбнулся Макс, требовательно протягивая мне открытую ладонь.

«Можно просто купить мальчишке еды, – мелькнуло в моей голове, – ведь судя по виду, он давно забыл, что это такое!» Я достала из кошелька пару мятых бумажек: купюры десять и пятьдесят. Затем быстро взглянула на жмущуюся худую фигурку и прибавила еще пятьдесят. Честно, я была готова отдать все, но мы пока не купили Нику ни одного ботинка. Макс молча забрал деньги, повертел их в руках, словно удостоверяясь в их подлинности, и преспокойно засунул в карман своего дорогого пиджака.

– Макс, – зашипела я, вскакивая с места от такого хамства, – ты что творишь?!

Судя по звукам, Роман должен был вот-вот появиться с кухни верхом на танке. Но Макс ничего не ответил. Легкими, почти королевскими движениями, он снял свой черный пиджак, оставшись в одной футболке.

– Спокойствие, принцесса! – заверила меня ваза, дожевывая мой кусок пирога, – мы сделаем из него принца!

Макс быстро подошел к спящему мальчику и укрыл его худые плечи своим дорогим фирменным пиджаком. Бродяга даже не очнулся, лишь слегка вздрогнул. Его губы, на этот раз я это отчетливо видела, расплылись в теплой мирной улыбке.

– Мальчишка пришел сюда на звук арфы, – тихо ответил Макс, возвращаясь на место, – он никогда ее не слышал.

Я собиралась задать парочку вопросов, но тут из кухни, размахивая в воздухе длинной черной кочергой, вылетел Роман и быстро отправился к мальчишке.

– Чтоб его духу здесь не было! – приказывала «Горгона», – иначе не будет твоего!

Роман тяжело вздохнул, занес в воздухе кочергу для меткого удара и тут, вдруг, заметил дорогой пиджак. Кочерга со звоном выпала из рук. Пару секунд он стоял, пристально рассматривая бродягу, затем зачем-то полез в карман его черного пиджака и вытащил оттуда браслет из разноцветных ракушек.

– Сынок Черной графини! – официант кинулся на кухню, словно нашел диадему из алмазов, – черный дорогой пиджак, ракушки. Это он!

Я тут же вспомнила утреннее объявление «одет в черный фирменный костюм. В правом кармане пиджака находится именной браслет из восьми разноцветных ракушек».

– Теперь у него есть дом, Алиса, – улыбнулся Макс, – своя комната, игровая приставка и велосипед. И его худых плеч не коснется больше ни одна палка.

Пиджак! Конечно же, все ищут именно его! И любой, кто его носит, будет тут же определен, как сын Черной Графини. Тем более, что этот бродяга по всем приметам так на него похож: худой, темноволосый и больной. И неестественный блеск в самодовольном взгляде Макса подсказывал мне, что Черная графиня, несчастная мать, с радостью примет мальчика за своего сына.

«Горгона» и «Венера», укрыв спящего паренька полотенцами, по-очереди звонили в полицию, уточняя сумму своего вознаграждения, и готовились встречать официальную прессу. Недовольные посетители превращались в зевак, щелкали многочисленные камеры мобильников. Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и резко обернулась. За самым дальним столиком среди недопитых коктейлей сидел темноволосый болезненно-бледный мальчишка, одетый в пижаму с синими полумесяцами. Он был просто вылитый вчерашний Макс, до того, как мы сделали из него супермена. Разве только короткие волосы и эта домашняя одежда. Мальчик даже не вздрогнул, когда массивная пятерня Венеры схватила со стола салфетки, пройдя прямо через его голову.

– Макс, ты его видишь? – прошептала я, тыча пальцем в бледного незнакомца, – кто это?

– Ты только заметила? – возмутился Локи, – он тащится за нами, едва ты вылезла из сортира. Это и есть тот знаменитый сын Черной графини, мальчик-призрак. Кажется, ты ему нравишься.

Призрак в пижаме быстро указал пальцем на вход в заведение, словно о чем-то предупредил, и тут же исчез. Я вздрогнула и обернулась. Входная дверь тут же слетела с петель, впуская внутрь невысокого, но плечистого, настоящего… римского легионера. Новенькие доспехи блестели, сзади развивался ярко-алый плащ. Это что – шутка? Или в моей содовой было что-то не то?

– Сюда нельзя без пары! – загородил ему путь Роман, густо краснея за свой костюм, – эй, мы не заказывали клоунов!

– Прочь с дороги! – римлянин грубо отпихнул его в сторону, – свинья в юбке!

Раздались робкие вспышки мобильных камер, кто-то вскрикнул, еще пара выругались. Легионер ловко расталкивал всех на своем пути, направляясь прямо к нашему столику. И быстрее, чем я смогла разглядеть его жесткие серо-голубые глаза на худощавом лице, он вынул клинок с подозрительно знакомым бирюзовым камнем, направив острие прямо на мой нос.

– Кольцо сюда! – потребовал он, глядя на меня острыми вертикальными зрачками, – быстро!

– Ой, Юлька! – встрепенулся наш попугай, незаметно опрокиывая на скатерть горящую свечу, – может, договоримся?

– Кольцо или голова девчонки! – шипел легионер, – это проклятый нож! Ее раны не заживут!

– Юлий? Юлий Цезарь? – осенило меня, – как вообще такое возможно?

– Диодора, тебе же нужен я, – Макс сделал шаг вперед, пытаясь загородить меня собой, кто-то из зевак громко позвал полицию, – кольцо у меня!

– Так отдай его владелице! – ответил император, приставляя лезвие к его шее.

Это никакой не Цезарь, черный дым снова облекся в чужую плоть и теперь угрожает нам проклятым нэльвирским клинком. Интересно, когда же все это кончится?

– Нужно бежать, – в панике шептала я пересохшими губами, и добавила вслух, – простите, но я забыла кольцо дома!

– Вызовите пожарных! – закричал кто-то из зала, я тут же почувствовала запах дыма, – горим!

На нашем столике тлела скатерть, я потянулась поднять горящую свечу, ту самую, которую только что обронил Локи. Но Макс резко схватил мою руку, опустив ее обратно.

Серо-голубые глаза поддельного императора вспыхнули гневом, последнее, что я увидела, был блеск металла перед моим лицом. Я инстинктивно закрыла глаза, но удара не последовало. Макс крепко схватил лезвие голой ладонью, резко опуская клинок вниз. Вверху что-то зашипело и, прежде, чем Цезарь успел опомниться, на него с потолка обрушились мощные струи воды. Пожарная сигнализация сработала вовремя, превращая великого императора в клубы черного дыма. Макс швырнул клинок на пол, крови не было, лезвие впитывало капли, как губка.

– Сваливаем! – закричал Локи, мы тут же ломанулись к выходу, пробираясь сквозь ошалевшую толпу, – дорогу попугаям!

На бегу он успел не только прихватить чужой кусок пиццы, но и тут же его слопать. Может быть, это была всего лишь игра света, но сейчас попугай выглядел в полтора раза упитанней предыдущей версии. И вел себя гораздо наглей и уверенней, почти как Никиткин Чирока. Либо наш Тэльвирский хамелеон был слишком голоден, либо мы его слишком избаловали.

– Макс! – закричала я, шлепая по свежим лужицам крови, – рану нужно перевязать! Стой!

Глава 18. Эрт и Бэрти

после обеда, воскресенье, 31 августа

Локи обреченно оторвал свой хвост и послушно обернул ладонь Макса самодельными бинтами, которые тут же пропитались новой кровью – она и не думала останавливаться. Мы летели вниз по безлюдной лестнице, спускаясь все ниже и ниже к черному входу.

– Макс, стой! – задыхалась я, прыгая через ступеньку и боясь, что после сегодняшней прогулки мои глаза навсегда останутся квадратными, – куда ты? Тебе нужно в больницу!

Он тут же резко затормозил перед облезлой стеной под лестницей. Кажется, сюда не добрался даже ремонт.

– Алиса, неужели ты не поняла? Лекс и Диодора стали заодно. Мальчишка попал под ее чары и теперь готов на все, что угодно, – ответил Макс, – у них Гладимор и пара выспавшихся хранителей на службе. Нам нужно действовать!

– Но что нам делать? – недоумевала я.

– Все, что угодно! – ответил Макс, – просто пожелай и все!

– Ну, если эта Диодора такая красивая, – начала я, чувствуя, что краснею, – обещай, что не будешь за ней бегать?

– Тьфу! – только и сказал Локи, протягивая Максу свою переднюю лапку, она мигом обернулась длинной корявой спичкой, – пошли к гоблинам!

– Сработает пожарная сигнализация! – протестовала я, – не смейте зажи…

Но спичка громко чиркнула о стену, ее зелено-голубое пламя ярко вспыхнуло, едва я успела оказаться рядом.

– Нэльвирский огонь, – выдохнул Макс, глядя, как по стенам запрыгали наши причудливые тени, – чуть подправленный магией гоблинов.

Напротив нас прямо в обычной бетонной стене с облезающей штукатуркой, сине-зеленое пламя осветило небольшую деревянную дверь, которой прежде здесь явно не было. Или была, но стала видна лишь при свете этого «нэльвирского» огня. Сантиметр за сантиметром из мрака проступало потемневшее от времени дерево, высокий затертый порог. На массивных кованых петлях спали железные горгульи: небольшие рогатые существа с острыми крыльями и зубастой пастью, они храпели и причмокивали во сне. В центре двери блестела самая большая голова старой бронзовой горгульи, используемой для стука. Судя по ее блеску  желающих оказаться внутри было больше чем предостаточно.

– И куда это мы направились? – хмыкнул Локи, указывая хвостом на только что появившуюся блестящую табличку «Эрт и Бэрти. Вход с людьми строго воспрещен. Все нарушители будут съедены без предупреждения», – не жалко Петровну-то?

– Подумаешь, напугали, – отмахнулся Макс, он ловко разломил спичку, каждая половинка тут же стала маленькой медной брошью, – Алиса, это твоя. Спрячь ее в волосах.

Он протянул мне крохотный отпечаток чей-то лапки, вроде как хомяка, себе же оставил миниатюрную подкову, словно магнитик на холодильник. Дальше, забыв про стыд и совесть, Макс скинул обувь и принялся быстро расстегивать ремень джинсов.

– Ты в своем уме? – ахнула я, возмущенно отворачиваясь, Локи захихикал.

Макс молчал. Через пару минут шорохи за моей спиной сменились звонким цоканьем копыт. Опасаясь получить пинок от лошади, я мигом обернулась. Передо мной стоял сногсшибательный незнакомец с яркими голубыми глазами Макса, роскошные светлые волосы разбегались по широким плечам, на левом чинно восседал воробей – новый образ бесхвостого Локи. Вместо ног у парня было белоснежное лошадиное тело молодого рысака, по лестнице звонко цокали черные копыта. Правая ладонь по-прежнему была обмотана кровавыми бинтами.

– Твоя очередь примерить брошку, – улыбнулся он, запихивая свою одежду в мою сумку, – только не забудь раздеться перед обращением.

О последнем подумала только после того, как уже спрятала медный отпечаток лапки в волосах. Уж очень хотелось поскорей стать прекрасной рыжей кентаврицей. В следующую секунду перед глазами мелькнула яркая вспышка, и я с ужасом принялась осматривать себя. Футболка стала на десять размеров больше и теперь висела, словно платье, опускаясь ниже колен, ее рукава доходили мне до локтя. Хуже было с джинсами, они просто спали на пол, и я топталась по ним босиком, спотыкаясь о неимоверно огромные кроссовки. Мой затылок едва доставал Максу до пояса, вместо ног торчала пара лисьих лап, все тело покрылось пушистым рыжим мехом, уши вытянулись и стали острыми, под носом появились длинные жесткие усы. Я обернулась тем самым лисенком-почтальоном Вулпи. Моя собственная сумка, потяжелев вдвое, теперь волочилась по полу, а сзади висел пушистый рыжий хвост.

– Что это за ерунда? – возмутилась я писклявым голосом, Макс сочувственно погладил меня по голове, – почему я вечно страшнее всех? Мне досталась бракованная брошь!

– Извини, Алиса, – хихикал Локи, радуясь, что я до него не достану, – кто-то же должен. Не смей снимать ее – превратишься обратно и будешь голая.

Не успела я взорваться от возмущения, как самая большая горгулья посреди двери громко чихнула, не открывая своих огромных выпученных глаз. От испуга я чуть не полиняла, резко подскочив на месте, и громко заскулила на всю лестницу.

– Не забудь, что я Максимус, твой наставник, – прошептал кентавр, вытаскивая меня за шкирку из футболки, я рычала, – а ты просто Вулпи. Самая первая версия, когда у него еще был хвост. Остальное поручи мне.

Здоровой рукой он запихнул мою одежду в сумку, которую повесил через свое мускулистое плечо. Засмотревшись, я едва не оставила под его подковами свой хвост.

– У нее сзади мочалка! – заголосил Локи, – все заметят! Надо бы оторвать!

– Ни за что! – громко взвизгнула я и кинулась наутек, Макс снова поймал меня за шкирку, – я пожалуюсь в Гринпис! Спасите!

– Попозже, – ответил он, беря медную горгулью за огромный нос и звучно ударяя в дверь.

По лестнице понеслось громкое раскатистое эхо. Желтые голодные глаза яро вспыхнули, клыкастая пасть сладко зевнула. Раздался грубый, слегка гнусавый голос, недовольный спросонья.

– Можно поаккуратнее, жеребчик? – ворчала она низким голосом, громко принюхиваясь, – весь нос отбил! Видно же, что отдыхаю!

– Уже вторую сотню лет, – пробормотал Макс, копытом толкая от себя дверь – она упорно сопротивлялась, – Гретти, скажи хозяевам, новый покупатель.

– Куда? Где ваше золото? Покажите галлаты! – нахмурилась горгулья, пытаясь заглянуть в сумку, – ты воняешь человеком! Что в котомке? И откуда здесь этот рыжий тролль?

Но тут дубовая дверь со скрипом отворилась, выпуская наружу отблеск теплого света. Макс снова схватил меня за шкирку и, подгоняемые ворчанием двухсотлетней горгульи вроде «Ни рожи, ни манер! Парнокопытное!», мы быстро вошли внутрь.

Там оказалось довольно просторно, как в лучшем зале средневекового замка. Пахло крепким чаем и пряностями. Старинный канделябр из дюжины свечей чинно свешивался с потолка, украшенного узорами и лепниной. Комната отнюдь не была прямоугольной, скорее восьмигранной. Из всех углов торчали рогатые головы старых горгулий, не сводя с нас своих желтых глаз. Макс, прижимая к груди раненую кисть в кровавой повязке, звонко цокал копытами по каменным плитам. В центре залы развалились гигантские тигровые и медвежьи шкуры. На всех восьми  стенах, укрепленных полукруглыми колоннами, не было живого места от шкафчиков и полок. Чего здесь только не было: игрушки, одежда, книги, сладости, мебель и так далее.

– Это не медпункт! – прошептала я, разочарованно глядя по сторонам своими желтыми лисьими глазами, – что это за дыра?

– Лавка гоблинов, Эрта и Бэрти, – чуть слышно ответил Макс, – здесь можно купить все, о чем ты когда-либо мечтала. И даже больше!

Прямо перед нами бесшумно материализовался самый странный из всех престранных продавцов-консультантов. Блестящие черные глазки, огромный крючковатый нос, морщинистый узкий лоб и два невероятно огромных уха, увешанных золотыми серьгами. Его кожа была такой же ярко-зеленой, как плющ, растущий под моим окном. Вероятно, тут были большие проблемы с радиацией.

– Добро пожаловать, мой драгоценный! Да прибудут с тобою галлаты! – консультант почтенно поклонился Максу, сложив на груди маленькие зеленые ладошки с черными острыми когтями, из-за его нижней толстой губы выглядывала пара желтых клыков, – мы рады приветствовать тебя в своей скромной лавочке! Здоровья твоим подковам!

Маленький, едва ли выше меня на голову, худощавый гоблин был облачен в пестрый халат, огромную желтую чалму и красные остроносые туфли. Он совершенно не замечал меня, черные глаза взвешивали сумку на плече кентавра:

– В «Эрт и Бэрти» всегда к покупателю лицом!

– Да уж, – возмутился шепотом Локи, – эти швабры в бигудях никогда не показывают свои…

– И тебе не хворать, Эрт, – ответил Макс, пряча перевязанную ладонь за спиной, воробей с его плеча перепрыгнул мне на голову, – как там Бэрти?

– Рыжая, будь начеку! Гоблины такой продажный народец! – шептал мне на ухо Локи, – они купят твою жизнь за бесценок, продадут ее тебе же втридорога, а затем снова возьмут со скидкой. Бесхвостые горгульи! Но Макс им пока нравится в отличие от нас.

Я испуганно пискнула, намереваясь как можно быстрее покинуть сомнительное помещение, и резко обернулась назад. Отчего закричала еще громче: по бокам тяжелой двери, через которую мы имели глупость сюда войти, стояла пара огромных, серокожих великанов. Их грубые лица с широченными скулами были словно вытесаны из камня. Вооруженные до зубов, точнее до клыков, охранники весьма неприветливо схватились за рукояти исполинских мечей. Прочные стальные латы блестели, широкие плечи укрывали старые медвежьи шкуры.

– Как от..отсюда выбраться? – пролепетала я, неуверенно пятясь назад, Макс незаметно наступил на мой хвост, – ой-ей-ай!

– Боюсь, мой рыженький, – слащаво пропел продавец, поправляя на своем пестром халате табличку «Эрт к вашим услугам», прикованную золотой булавкой, – от нас еще ни один покупатель не уходил, – тут он сделал пугающую паузу, –… без покупки!

Охранники громко хмыкнули, переглянувшись, и синхронно обнажили свои исполинские мечи, старые, но весьма острые. Отличный сервис: пока не купил, никуда не уйдешь!

Макс прижал к груди забинтованную ладонь, на волчью шкуру под ногами градом посыпались алые капли. Гоблин посинел от возмущения, однако решил промолчать.

– Нам нужна аптечка, бинты и зеленка! – выпалила я, глядя на побледневшего кентавра, – быстрее! Ай! Что за ерунда?

Я вскрикнула, безнадежно пытаясь скрыть свой хриплый вопль в кашле: лопоухий гоблин всего лишь повернулся к нам спиной. И вместо него оказалась небольшая, еще ниже предыдущего продавца, однако весьма упитанная, раза в три шире, зеленая грушевидная гоблинша.

– Вот твоя аптечка, мой рыженький! – она протянула мне обычную коробку из-под ботинок, внутри что-то гремело, – всего пять галлатов.

– Что это за хлам?! – возмутилась я, нетерпеливо открывая крышку, – я играла в такое в глубоком детстве! Это все настоящее?

Внутри были причудливые пузырьки и колбочки, капельки и таблеточки с самыми невероятными этикетками «На удачу», «От воспаления хитрости», «От приступов лени», «От жадности», «От глупости», «Для похудения», «От влюбленности», «Для поднятия самооценки», «Приворотное зелье №1», «Для поднятия настроения», и наконец «Для заживления ран». На самом дне валялся крохотный пузырек с самой заветной надписью «От всех болезней» стоимость в 99 галлатов.