bannerbanner
Первые книги человечества: Шумер, Египет, Вавилон, Библия
Первые книги человечества: Шумер, Египет, Вавилон, Библия

Полная версия

Первые книги человечества: Шумер, Египет, Вавилон, Библия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 7

Сказал Гильгамеш: "моя мать… моя сестра… скот привязать к столбам, овец привязать к столбам…" (большой пропуск).

"Они бросят твое тело на пустынные улицы, твои кишки на широкую площадь. Они пошлют твой скелет живодеру, и я разделю твое мясо по корзинам для детей вдов, которые живут в моем городе… из твоих двух рогов я сделаю бутылки чтобы возливать масло в Эане".

Инана смотрела с городской стены. Бык ревел в пыли, Гильгамеш ходил по его голове, а Энкиду по веревке взобрался… граждане города пришли… он покрыл их пылью, как молодой теленок, не привыкший к ярму. Энкиду стоял за быком… и схватил его за хвост. Он говорит своему господину Гильгамешу: "О великолепный, человек благородного рода, сияние богов, уважаемый великий господин Гильгамеш из Урука, злобный бык стоит готовый к сражению. Мать твоя знает, каких детей рожать и нянька твоя знает, как их вскармливать. Не бойся воина, у которого нет силы… там, где дорога пряма…

Конец шумерского текста утерян, но, по вавилонскому варианту, который будет рассмотрен позже, определенно известно, что Гильгамеш победил быка, что послужило причиной его дальнейшего конфликта с Инаной.

Смысл понятен: Инана не хочет, чтобы Гильгамеш служил справедливости, так как по справедливости ее могущество будет повержено. Поэтому она выпускает духа жадности, то есть принцип удовольствия (небесного быка). Принцип удовольствия принципиально ненасытен, он выпьет всю реку, съест всю траву, но ему все время будет мало. Не бойся воина, у которого нет силы, там, где дорога пряма, как тут верно говорит товарищ Энкиду.

18. Хождение Гильгамеша в преисподнюю

Очередное "путешествие в ад" – популярный жанр шумерской литературы. Поскольку шумерский ад уже описывался в путешествии Инаны, вероятно, тут в качестве контекста следует говорить о типологии адов в целом. Принципиальные их виды:

1. Полагают, что "ад" – это только метафора уничтожения грешников в огне: например, адвентисты, манихеи, иеговисты, некоторые христианские философы, то есть, в целом, представление христианское и завязано на идею вечного суда и благого Бога. Ад, то есть геена (огонь) – это кратковременое и полное уничтожение злых, поскольку идея вечных мук противоречит идее благости Бога и, по сути своей, абсурдна, так как ни с какого панталыку непонятно, зачем Богу вообще кого-то вечно мучить, а вот убить – это более понятно, оказались ненужными – и были убиты.

2. Представление об аде как о какой-то временной стадии. Господствует в восточных религиях, которые вообще представляют мир как некую школу, а "ад" получается классом для второгодников. Естественно, ад тогда получается многоуровневый, грешники проходят уровни от нижнего до верхнего, иногда вырываясь из ада вовсе. Наиболее четко это изложено в буддизме, однако данное представление не чуждо классическому индуизму, джайнизму, и транслируется иногда в христианство – Ориген, Бердяев, мормоны и так далее. Если ад временный, то предполагается, что в какой-то временной точке будет общее спасение, то есть абсолютно все живые существа освободятся от ада и будут в раю.

3. Вечный ад. Тут можно выделить два подтипа:

3.1. В ад попадают все, независимо от их поведения в земной жизни. Видимо, это – наиболее древнее представление, потому что оно именно такое в шумерской религии, древнегреческой (Аид), если мы к еврейской Библии позднейшие толкования не присоединяем, а читаем то, что там дословно написано, мы обнаружим, что и в исконном иудаизме представление именно такое. Даосизм тоже полностью относится туда же. Все эти религии описывают адское состояние как еще худшее, чем земная жизнь, что создает для последователей стимул заниматься именно земными проблемами, так как после смерти будет заведомо хуже.

3.2. Есть вечный ад, в который попадают те, кто своей земной жизнью не обосновал право на вечную жизнь в раю. Несмотря на то, что концепция сравнительно новая и постоянно критикуется за ее нелогичность, именно она господствует в современных вариантах авраамических религий: в католицизме, православии, большинстве протестантских сект, официальном исламе, официальном иудаизме. В принципе, это, морально, – самый худший вариант из всех вышеописанных, он предполагает, что тот, кого они считают "богом", будет их мучить вечно и тотально за какие-то действия в кратковременной по сравнению с вечностью земной жизни без всякой возможности исправиться. Ну, в целом это соответствует их общей тенденции, ибо они Бога демонизируют.

Лично я придерживаюсь концепции №1, она представляется понятной и справедливой, хотя сравнительно доброй является и концепция №2, но она как бы в целях утешения пропагандируется. В целом, "всеобщее спасение" – оно как бы усыпляет: делай что хочешь, все равно когда-то все спасутся, и ты в том числе, то есть оно хотя бы нейтрально по отношению к нравственному выбору. Концепции, объединенные под №3, – неприкрыто сатанинские и исходят из того, что в мире царствует и всегда будет царствовать зло.

18. Хождение Гильгамеша в преисподнюю – текст

(Как обычно, делаю такой типа пересказ с пропусками, причем пересказывать пытаюсь за счет цитат из текста, то есть делаю "реферат").

В те далекие дни, в те далекие ночи, в те далекие годы, когда люди впервые попробовали хлеб, когда небо было отделено от земли, и Ан взял себе небо, Энлиль – землю, а нижний мир достался Эрешкигаль. Когда он поставил парус, когда Энки поставил парус, поставил парус для нижнего мира, против Энки поднялся шторм из камней – маленькие камни были как молотки, а большие как камни из катапульты. И волны атаковали корабль Энки, как львы свою добычу.

В то время у реки Евфрат росло дерево халуб. Укрепил его южный ветер, взрастил его святой Евфрат. Женщина, которая почитает Ана, которая почитает Энлиля, взяла дерево и принесла его в Урук, в сады Инаны. Прошло пять лет, прошло десять лет, дерево выросло огромным, у корней его сделал себе гнездо магический змей, в ветвях его свила гнездо птица Анзу. В стволе его сделала себе дом невидимая девушка, девушка, которая смеется с радостным сердцем. И заплакала святая Инана.

Когда взошла заря, когда стал ясным горизонт, когда Уту вышел из своей спальни, сестра его Инана говорит молодому воину Уту: "Брат, в наши дни, когда судьба определилась и боги уже все поделили, когда Энки решил отправиться на лодке в нижний мир против него поднялся шторм из камней, и волны атаковали корабль Энки, как львы свою добычу.

И в это время у реки Евфрат росло дерево халуб. Укрепил его южный ветер, взрастил его святой Евфрат. И я, женщина, которая почитает Ана, которая почитает Энлиля, взяла дерево и принесла его в Урук, в сады Инаны. Я посадила его своими ногами, а не руками, я поливала его ногами, а не руками. Пять лет прошло, десять лет прошло, дерево выросло огромным, у корней его сделал себе гнездо магический змей, в ветвях его свила гнездо птица Анзу. В стволе его сделала себе дом невидимая девушка, девушка, которая смеется с радостным сердцем. И заплакала святая Инана!"

Но не поддержал ее брат ее, молодой воин Уту.

Когда взошла заря, когда стал ясным горизонт, когда Уту вышел из своей спальни, его сестра святая Инана говорит воину Гильгамешу: (опять повтор того же самого что и Уту говорила). И Гильгамеш поддержал ее в этом деле.

Он надел пояс 50 мину весом, и 50 мин для него весили как 30 шекелей. Он взял бронзовый топор, который весит 7 мин и 7 талантов, в свою руку. Он убил волшебного змея, испугалась птица Анзу и улетела в горы, невидимая девушка оставила свое жилище и скрылась в пустыне. Он вырвал дерево и обрезал его ветви, с ним пришли дети города, которые рубили ветки. И он дал дерево святой Инане, чтобы сделать для нее трон. Он дал его, чтобы сделать ей кровать. А себе он сделал из корней мяч, а из ветвей сделал большую колотушку.

Он играл с мячом на большой площади и не мог остановиться, и восхвалял себя на большой площади и не мог остановиться. И молодые люди города играли с ним.Когда наступил вечер, он пометил место, где находился мяч, а сам мяч забрал домой. Но утром он вернулся на это место, и вдовы и девушки жаловались на его мяч и его колотушку и жалобы их дошли до нижнего мира (… пропуск, после чего мы обнаруживаем Гильгамеша парализованным).

У ворот Ганзера он сел, горько плача: "О мой мячик, о моя колотушка! Я не насытился его очарованием, не удовлетворился я игрой! Если бы мой мяч был в доме у плотника, я бы почитал жену плотника, как мою мать, почитал дочь плотника как свою сестру. Но мой мяч упал в нижний мир – и кто теперь вернет мне его? Моя колотушка упала в Ганзер – кто ее оттуда достанет?"

Слуга его Энкиду говорит ему: "Пусть не беспокоится сердце лугаля, потому что я сегодня достану твой мячик". Отвечает ему Гильгамеш: "Если ты пойдешь в нижний мир, послушай моих советов, слушайся моих слов, а я буду говорить: не одевай чистой одежды, они узнают, что ты чужой им. Не помазывай себя маслом, они узнают тебя по запаху. Не бросай палки в нижнем мире: те, в кого попала твоя палка, окружат тебя. Не держи палку в руках: ты оскорбишь этим духов. Не целуй твою жену, не бей твою жену, не целуй твоего ребенка, не бей твоего ребенка, не кричи, иначе останешься в нижнем мире".

Но не послушал Энкиду слов своего хозяина, он одел свою чистую одежду, и они его узнали, он помазал голову маслом (и так далее, до "закричал и они его там оставили").


После этого Гильгамеш обходит богов, пересказывая постоянно всю историю про то, как Энкиду пошел за мячиком и не вернулся. Отказывается помочь Энлиль, но помогает Энки, который говорит богу Уту: "открой дыру в нижнем мире, и выведи его раба из нижнего мира".

Уту так и делает, Энкиду выходит, после чего Гильгамеш его расспрашивает, как там вообще дела в аду. Описание повреждено, но дела, судя по фрагментам, плохие, радоваться там нечему. Описываются различные типы людей, все они так или иначе плачут, подвергаются разным мучениям, хотя, в целом, эта система помогает иметь много сыновей – у кого один сын, он плачет, у кого два сына, он ест хлеб и так далее до семи сыновей, у кого семь сыновей – сидит на троне с богами.

Те, кто умерли от травм или болезней, продолжают их вечно испытывать в подземном мире, в том числе погибшие героями на войне, от кораблекрушений и так далее. Нерожденные дети, погибшие до рождения, играют за золотым столом, на котором стоит мед и масло. Тот, кто сожжен на костре, не попадает в ад, но вместе с дымом костра уходит на небо.

Отдельно описываются мучения тех, кто не слушался родителей или был ими проклят, не соблюдал клятвы, эти мучаются побольше. Совсем плохо живут те, по которым не справлялись поминки, им тупо есть нечего. Мать и отец Гильгамеша на момент этой истории умерли, так как он спрашивает, как они там живут в преисподней, Энкиду говорит, что пьют грязную воду.

После этого герои возвращаются в Урук, где Гильгамеш строит некую статую, смотря на которую жители Урука радуются. Гильгамеш говорит: "Отец мой и мать моя, пейте чистую воду!" На девять дней Гильгамеш уходит в место оплакивания, и с ним плачут жители Урука. Он плачет и говорит: "Отец мой и мать моя, пейте чистую воду!"


Слава тебе, воин Гильгамеш, сын Нинсун!

– – – -

Ну, тут много что можно прокомментировать, начиная от изобретения футбола и кончая тем, что мать Гильгамеша в этом тексте – не богиня, как это утверждалось позднее, а вместе с Лугальбандой после смерти оказывается в аду, как все люди. Про семь сыновей – понятно, исходя из символики числа семь, дерево – тоже ясный такой образ, мяч – это шар, колотушка – инструмент. В общем, все понятно, включая и советы Энкиду, программа довольно четко изложена. В целом, тут некий конспект по аскетике, но записано в виде художественных образов, чтобы было компактно. Если воспринимать текст дословно, то получается, что все упоминаемые в нем существа, включая богов, какие-то сумасшедшие, их действия – явно логически не связанные. Но, при минимальном истолковании, тут все понятно, даже не буду, наверное, его делать, так как образы общеизвестные, а содержание на выходе несложное.

19. Смерть Гильгамеша – контекст

Текст будет представлять собой оплакивание Гильгамеша, в котором будут перечисляться его подвиги и путешествия, в основном, те сюжеты, которые будут подробнее в вавилонской поэме, то есть поиски бессмертия. Будет и про встречу с Зиусудрой, который позднее расщепился на два образа в мировой культуре – Ной и Вечный Жид. У шумеров это одновременно и выживший после потопа, и единственный человек, которому боги дали вечную жизнь.

В качестве контекста есть смысл дать типологию бессмертия, далее будет обо всем подробно, но, поскольку обзор мировой культуры с шумеров только начинается, как и положено, даю общие классификации в начале книги, потом про это будет еще очень много, над смертью и бессмертием человечество билось постоянно.

Основные группы, как представляется (читатели, конечно, могут возражать и дополнять):

1. После физической смерти никакого существования нет и быть не может, возможно "бессмертие" в детях, последствиях твоих дел и человеческой памяти. Концепции придерживаются марксисты и прочие материалисты. В целом, господствующая сейчас в науке картина мира полагает, что и вся Вселенная смертна, то есть, в итоге, придерживается именно этого варианта.

2. Когда-либо можно будет создать такую технологию, которая позволит людям жить вечно. То есть естественным путем мы имеем ситуацию №1, но целью человечества является технологически эту ситуацию победить. Таковы программа Федорова, раннего даосизма и части трансгуманистов. Возможны варианты (смотря с чем отождествляется личность):

2.1. Будет бессмертна только информация из мозга, которую запишут на некие вечные носители (цифровое бессмертие).

2.2. Будет бессмертно и все человеческое тело (хотя будет модифицированым), более того, Федоров полагал, что можно будет когда-либо разработать технологию воскресения мертвых.

Иммортализм данного типа, в целом, научной картине мира тоже не противоречит, если рассматривать научный метод как таковой. Он всегда исходит из того, что современное состояние науки – временное, если поступят новые факты, мы все это пересмотрим, то есть на любое утверждение "Вселенная смертна" можно сказать "а хрен его знает, может, позже мы обнаружим, что бессмертна".

3. Мейнстрим авраамических религий считает, что бессмертие в теле существует естественным образом, а именно – все люди все равно будут воскрешены. Однако, как правило, там сочетают эти мысли, в той или иной степени, с представлениями №4, поскольку авраамические религии также полагают, что существует отдельная от тела душа. Кстати, это представление избыточно, поскольку, если мы все равно верим в воскресение, то мы можем в душу уже не верить, на что ряд христианских сект 19-20 веков и указывают. Можно полностью отождествлять человека с телом и верить, что в теле его и воскресят, а без тела он не существует. То есть одновременное представление и о воскресении и о душе в католицизме – один из примеров дурного синкретизма этой религии, который и реально, и потенциально ведет там к многочисленным противоречиям.

4. Бессмертие существует естественным образом, но не в теле – наиболее древняя точка зрения, широко распространена в древних и восточных религиях. Из концепции логически следует, что сущность человека отдельна от тела (душа), и, собственно, душа и бессмертна. Возможны варианты:

4.1. Душа вечно существует в раю либо аду, никуда далее не воплощаясь – представлено в шумерской, древнегреческой религии (где все души идут в ад без вариантов). В авраамическом мейнстриме души без тел пребывают до воскресения, а когда обретут тела, то будут уже в раю или в аду в телах. Буддизм, джайнизм, индуизм и еще много чего обычно считают, что некоторые люди идут сразу в рай либо нирвану, остальные перерождаются.

4.2. Теория реинкарнации. Имеется в древних идеалистических учениях Евразии, Платон еще аргументировал. Понятно, что сюда же относятся буддизм с индуизмом, но, на самом деле, это не "восточное", в поздней греко-римской античности почти все философские школы придерживались именно доктрины реинкарнации. Предпринимаются попытки интерпретировать христианство тем же способом, мейнстримом они преследуются, и за это самое объявили Оригена еретиком. Реинкарнация имеет тот минус, что личность – это все-таки единство памяти, а если в будущем будет кто-то, кто про меня даже не помнит, то какие у меня основания отождествлять его со мной и о его процветании заботиться? То есть если мы реинкарнацию рассматриваем прагматически, она тождественна теории №1 – после смерти личность распадается, в другое тело переходит некая херня, которая является только следствием действий личности в этой жизни. А если мы сошли с ума и нас начинает сильно заботить, что там потом родится, – ну мало ли о чем заботятся безумные, иррациональные страхи возможны какие угодно. На самом деле, те философы, которые реинкарнацию защищают серьезно, так или иначе, полагают, что сами-то они дальше перерождаться не будут, либо есть такая технология, то есть для внутреннего употребления у них теория №4.1. Быдлу же, вероятно, в целях его обмана, преподносится теория №4.2, иначе это трудно объяснить.

На самом деле, я лично сочетаю 2.1, 4.1 и 4.2, то есть возможны и сочетания этого, классификация дана именно с тем, чтобы разделить основные точки зрения, а конкретная доктрина, в той или иной степени, часто их сочетает (широко известно сочетание 3 и 4.1 в авраамическом мейнстриме, например).

19. Смерть Гильгамеша – текст

Сильно побитые таблички; вероятно, это шумерский источник позднейшего вавилонского романа о Гильгамеше.

Начинается с многословного оплакивания по типу "был пацан, и нет пацана". Призываются различные боги, "чтобы они дали ему свет в нижнем мире, в месте тьмы". Затем переходят к подвигам покойного, начиная с того, что покойный не хотел умирать вовсе, а всегда протестовал против факта смерти как такового.

Перечисляются постройки, сделанные Гильгамешем в Уруке и других городах, жертвоприношения, сделанные богам (практически всему пантеону – кстати, это, кажется, единственное место, где все боги перечислены в одном тексте).

Описывается убийство великого быка, более подробно изложенное в ранее описанном тут отдельном тексте. Многократно в разных вариациях повторяется "он упал и больше не встанет", и вообще, текст явно исполнялся на какой-то религиозной службе, имелся же позже культ Гильгамеша – судя по повторам и постоянным восхвалениям основного персонажа, тут смысл не в информации, а в эмоциях.

К сожалению, сюжетная часть, которая описывает подвиги, пострадала от времени больше всего, так что многого мы уже не узнаем.

Победив Хуваву и достав кедр, Гильгамеш достиг дома Зиудсудры и принес от него силы Шумера: ритуалы, заповеди, и сказал, чтобы мыли руки и рот. Текст, видимо, отражает факт основания Гильгамешем некой религии, о чем я уже писал ранее: в текстах всплывают атрибуты чего-то, напоминающего шумерский буддизм – монашеский орден из 50 человек, ритуалы, определенная идеология контроля за эмоциями и поиска знания; заповеди, включая гигиенические (поскольку были страшные инфекции, почти всякая древняя религия включает заповеди про "руки мой перед едой" – это реально тогда могло многим жизнь спасти). Главная идея этой религии заключалась в том, что человек должен стремиться стать равным богам, и может даже сражаться с богами, если это ему надо.

Очевидно, "путешествие к Ною" – это какие-то ссылки Гильгамеша на предыдущие традиции. В его условиях, то есть когда потоп был только что, это – традиции допотопные.


В этом пункте внимание автора переходит на Зиудсудру, и текст подробно описывает, кто это такой, местами практически цитируя более подробный текст о потопе. Далее утверждается, что поскольку боги поклялись, что, кроме Ноя, они никого не сделают бессмертным, они не сделали бессмертным Гильгамеша.

После этого какое-то божество предлагает, чтобы Гильгамеш стал духом, который правит нижним миром, возглавляет всех духов, выносит судебные решения в нижнем мире, и то, что он говорит, будет иметь такой же вес, как слова Нингишзиды и Думузи.

Далее идет призыв к Гильгамешу не печалиться, а идти к Енкиду и всей тусовке друзей и родственников, где он встретит других друзей, которые ценят его подвиги, и пусть он не впадает в депресняк по поводу своей смертности.

После этого автор восклицает – Гильгамеш теперь будет как Анунаки, он будет другом богов, правителем нижнего мира, будет выносить судебные решения, и то, что он говорит, будет иметь такой же вес, как слова Нингишзиды и Думузи!

Затем боги посылают Гильгамешу сон, в котором он приходит в собрание богов, и они говорят Гильгамешу: "После всех твоих подвигов (перечисляются) ты будешь главным духом в нижнем мире (и опять повтор дословно текста про Нингишзиду).

Однако Гильгамеш все равно в печали, он печалится за все человечество, потому что все люди смертны. Непонятно, какое божество, вероятно, Уту, говорит – ты должен воспринимать смерть как сражение, как неизбежное наводнение, неравную борьбу, но не иди в нижний мир с сердцем, наполненным гневом, да будет с тобой Уту на этом пути. Ты там встретишь своих друзей, родственников, своего Энкиду, все они будут приветствовать тебя и благодарить за подвиги, ты будешь как Анунак, ты будешь судьей нижнего мира (и так далее).

Далее, после пропуска, описывается, что некий господин наложил налог на свой город, и сказал вестник: "Встань, Урук! Открой Евфрат! Встань, Кулаба! Отведи воды Евфрата!" Налог на Урук – наводнение, налог на Кулабу – облачное небо. Не прошло и месяца после того, как они открыли Евфрат, как Уту посмотрел на них с восхищением. И когда вода реки отступила, была построена могила из камня (описание могилы).

Дальше идут какие-то обрывки, из которых ясно, что история про судью нижнего мира еще хотя бы один раз повторяется.

20. Царский список – контекст

Остались политические и исторические тексты, там проще, нет существенной символики, и стороны прямо заявляют о своих интересах, иногда с религиозной легитимацией.

Идеологию "царского списка" я уже излагал; постоянную чехарду царей и царств они пытаются представить таким образом, что постоянно был некий законный царь и столица, а остальные были сепаратистами, нечистивцами, подрывали основы либо сами готовились на престол. Скорей всего, до Саргона никто Шумер не объединял, Гильгамеш точно контроллировал только юг страны, несмотря на то, что "Царский список" полагает, что в его годы столица была в Уруке. Скорее всего, общешумерскими царями считаются те, кто контроллировал ниппурскую библиотеку, потому что строительство в Ниппуре осуществляли и Гильгамеш, и его сын Урнунгаль (идут уже правдоподобные сроки правления, в данном случае – 30 лет).

Последующие цари Урука ничем особенно неизвестны вплоть до Лугалькитуна, который вообще потерял гегемонию даже на юге, и она перешла в Ур. Ур доминировал примерно в 25-м веке, но сравнительно недолго. От одного из первых царей Ура Мескаламдуга найдены золотой шлем и золотая печать, шлем похитили во время разгрома Багдада в 2003 году, и куда он делся, неизвестно, вполне реально, что его тупо переплавили.

Наиболее успешным из Ура был Месанепада (2563—2524 гг. до н.э.). Носил титул "муж небесной проститутки", то есть Инаны. Замещал также титул лугаля Киша, то есть держал обе столицы – южную (Урук, где храм Инаны) и северную (Киш). Примерно через пятьдесят лет после него династия захирела, и гегемония перешла к Лагашу, это, в принципе, юг, но так ближе к горам.

Основатель первой династии Лагаша – современник Месанепады Ур-Нанше, довольно известная личность по его надписям и табличкам (50 текстов). Государственная пропаганда времен Ур-Нанше утверждала, что он контролировал даже остров Бахрейн, но, скорее всего, просто международная торговля интерпретировалась как дань. Имеются его изображения, причем он там в одежде простого рабочего несет на голове корзину раствора для строительства храма, типа "правитель с народом". Сомневаюсь, чтобы царь кирпичи у них клал, разве что ритуально. Вместе с ним работает на стройке и вся его семья (имена подписаны).

Внук Ур-Нанше – Эанатум, при нем Лагаш пошел сильно в гору, но это уже события непосредственно предшествующие восстанию Урукагины, и их надо рассматривать в контексте анализа его политических воззваний.

20. Царский список – текст

Сам по себе текст, хотя это и основная шумерская летопись, довольно скучный, тяготеет к простому перечислению имен и времени правления. Иногда встречаются замечания о деятельности того или иного царя, немногословные. Царственность (способность быть руководителем: nam-lugal) сходит в начале текста с небес и потом последовательно переходит от царя к царю и от города к городу. Те, к которым царственность над всем Шумером, по мнению авторов, не переходила, например, к первой династии Лагаша, хорошо известной по их многочисленным надписям и изображениям, не упоминаются вовсе.

На страницу:
5 из 7