Маргерис не играет в игры I

– Здравствуй, Лу̀на. Меня зовут Маргарита, – начала разговор Марго, разглядывая заковыристые узоры, что та выводила на листе в клетку обыкновенной шариковой ручкой. – Знаешь, мне очень понравились твои работы.

Лу̀на даже не моргнула. Тогда Марго положила на стол альбом дорогой плотной бумаги и несколько маркеров.

– У меня для тебя кое-что есть. Это профессиональные маркеры, попробуй. Они должны тебе понравиться, очень подойдут для твоей техники.

Не поднимая взгляд, Луна взяла один маркер, открыла его, несколько секунд молча смотрела на заостренный кончик, и продолжила свое занятие. Казалось, она замечала только то, что попадало в плоскость стола, то есть в ее пространство для творчества. Марго наблюдала за ней, стараясь не обращать внимание на пилящего ее хмурым взглядом Влада. Рисунки Луны не казались ей бессмысленными, вне всяких сомнений, она использовала язык Хаоса, дакшни. Марго узнала символы, задумавшись о том, что, если она права, то Луна знала о ее визите. Предвидела его или была предупреждена.

– Это же птица? – спросила Марго.

Неожиданно Лу̀на замерла и посмотрела на нее. Встретившись с ней взглядом, Марго ощутила, насколько сильно она недооценила фартар. На секунду ей показалось, что это она здесь гостья. Но эта мысль не вызывала в ней волнения, а, скорее, наоборот, заставляла каменеть еще сильней.

– Ты рисуешь птицу. Я вижу, – продолжила Марго. – Очень красиво получается.

Вячеслав Викторович и Влад заглянули из-за плеча Лу̀ны на рисунок, но только недоуменно переглянулись. Никакой птицы там не проглядывалось – лишь сплошная вязь геометрических и растительных узоров. Лу̀на продолжила рисовать, а Марго снова спросила:

– Теперь ты знаешь кто я. Думаю, ты могла слышать обо мне.

Марго имела в виду настоящую жизнь, но Влада и Вячеслава Викторовича это должно было навести на мысль об известности Марго здесь, в Загранске.

Луна на секунду застыла, перестав рисовать, но потом вновь принялась за дело. Марго не стала донимать ее расспросами. Однако Луна вдруг нарисовала восьмиконечный цветок и обвела его в круг, аккурат над «птицей», которую распознала Марго. Это был алькумей, известный амулет маргереситов, представлявший собой герб Нортарга (крылья орла), соединенный с восьмилистником. Марго задержала дыхание. Луна не только была настоящей – она знала о Маргерис, знала об эпохе Восьмилистника, и знала о том, кто она сама. Но была ли она нормальной, в обыденном понимании, Марго не понимала. В той, настоящей жизни, Белла тоже была немой.

– Ты нарисуешь для меня одну картину? – спросила Марго. – Какую захочешь.

Лу̀на снова оставила свое занятие и некоторое время молча смотрела на принесенный Марго альбом. Затем она открыла его, расположив горизонтально, и принялась внимательно изучать пустую поверхность, как будто на ней могли быть незримые линии. Подтянув альбом к себе, Луна начала заполнять его узорами, методично и размеренно, словно была машинкой для декорирования, а не человеком. Марго взглянула на Вячеслава Викторовича, и тот недоуменно улыбнулся. Влад нахмурился. Его мучила одновременно ревность и радость, от того, что Лу̀на неожиданно проявила интерес к чему-то вовне.

– Я буду иногда приходить к тебе в гости, если ты не против, – сказала Марго. – И мы покажем твои работы, оформим их в паспарту и красивый багет, который ты сама выберешь.

Но Лу̀на уже не отрывалась от своей новой картины. Когда Марго и Вячеслав Викторович вышли за дверь, он был удивлен и озадачен.

– Почему вы решили, что она рисует птицу? Просто так, наугад предположили? И что это за цветок? Она никогда не рисовала такое.

– Вы говорите, что она не общается с миром. А я считаю, что ее рисунки – это как раз и есть ее способ общения, но изложенный на своем языке символов. Эта мысль пришла мне в голову, когда я увидела ее работы. Разве вы не видите, что они похожи на код? Она придумала этот язык за годы молчания. Она говорит не словами, а линиями. Чем вам не иероглифическое письмо? Да, расшифровать его вам вряд ли удастся. Особенно если не стараться, а «принимать все, как есть», – Марго бросила взгляд в сторону палаты, где остался Влад. – Почему я решила, что это птица – не могу сказать, – снова соврала Марго, прикрыв ложь загадочной улыбкой. – Просто догадка.

– А что за альбом вы ей дали?

– О, это ничего не значит, всего лишь попытка наладить с ней контакт. Дать ей понять, что кто-то может говорить с ней на ее языке. Я много общаюсь с художниками. Поверьте, если бы они хотели говорить – они писали бы книги. Но язык образов – не менее универсален в выражении чувств.

Вячеслав Викторович озадаченно хмурился, обдумывая открытие Марго.

– Ну что ж, Маргарита, мы будем рады видеть вас вновь. Возможно, из этого действительно что-нибудь выйдет, и вам, как человеку искусства, будет проще говорить с ней, как вы выразились, «на ее языке».

– Благодарю вас, – миролюбиво улыбнулась Марго.

Вячеслав Викторович проводил ее до вестибюля, где они попрощались. Выйдя во двор, Марго обошла здание и остановилась перед окном палаты, где лежала Лу̀на. Увидев в нем белеющий силуэт, Марго помахала ему рукой. Беспокойство сменилось умиротворением. Кто бы ни поместил сюда Беллу – она такая же пленница в этом мире, как и ее собственные гостьи. Даже, напротив, Марго чувствовала, будто этим жестом кто-то словно «просил» ее взять Беллу под свое крыло. И еще – Марго пока не догадывалась о значимости этого поступка, и о том, что молчаливая, белая, как луна, девушка, сыграет в этой истории едва ли не самую значимую роль.

Вернувшись в город, Марго решила не возвращаться домой сразу. Нужно было пройтись и все обдумать. К вечеру стало теплее. Марго сжимала в руке перчатки, мысленно рассматривая видимую только ей карту. От этого лицо ее то подергивалось еле заметной улыбкой, то покрывалось тенью напряжения. Она шла словно на автомате, не особенно различая улиц. Мимо нее бежали дети, в углах подъездов кучковались шумные подростки; чопорная дама выгуливала нервную собачку на тонких дрожащих ножках, которую не спасал от холода даже модный комбинезончик; облака на небе вытанцовывали замерзшую кадриль, хвастаясь ярко расписанными боками; а внизу, под запутанной сетью из проводов, суетились мелкие птахи. Но вся эта жизненная канитель не касалась сейчас разума Марго. Королевское дело – это вовсе не балы и почивание на лаврах, не бездумные траты на роскошь и бессмысленное самоутверждение, не бесконечные эталонные встречи и регламентированный быт… это тяжелая ноша ежедневного труда планирования и ответственности за все, что входит в пределы владения и далеко за – на будущее.

Глава 4. Мириада

Обычное утро Мириады начиналось с планерки. Коридоры центра еще не заполнились торопливой ходьбой и хлопаньем дверей, а Марго уже успела набросать достаточно подробный план на следующие несколько месяцев, исходя из предполагаемой занятости своих коллег, и теперь, погрузившись в детализацию, механически обводила карандашом хаотический эллипс вокруг даты – 26 июня, дня в который она должна была подписать договор на следующий крупный проект. За этим медитативным действием ее и застала Галя.

Марго оторвалась от ежедневника, приветствовав ее. Галя, стройная, с пепельными волосами, всегда выбирала длинные и полупрозрачные одежды. Марго усмехнулась про себя – и шифоновая юбка, и нежный в цветах шарф вокруг шеи, и кулон в виде капли, который она никогда не снимала, – встреть Галю где-нибудь в полутьме, и она станет напоминать призрак. Больше всех в Мириаде она была похожа на саму себя, и больше всех не понимала кто она есть.

Никто не спрашивал Галю отчего она всегда красит волосы в пепельный цвет, хотя все про себя думали – «Почему, например, не синий или розовый, если хочется быть модной?». В Мириаде было не принято подвергать сомнению способы самовыражения коллег. А Галя никогда не стремилась идти в ногу со временем. У нее были свое время и свое видение, и убедить ее в необходимости чему-то там соответствовать было пустой затеей. Так что коллеги единодушно считали Галин внешний вид молчаливым манифестом, втайне подозревая, что свой собственный цвет волос она старательно прячет за этой темно-серой вуалью, но ее предательски выдают ее светло-карие глаза. Интересно, что такое мнение было просто «ошибкой» системы, то есть навязанного ситуацией мировоззрения. Волосы Гали на самом деле действительно и всегда были серыми. Но не в этой жизни.

Вообще, если же посмотреть на Мириаду со стороны, то можно заметить, что в этом маленьком дружном коллективе плодились один за другим секреты, о которых никто и никогда не говорил вслух даже с самыми близкими. О них догадывались, но боялись озвучить, будто знали, что за маленьким снежком сойдет целая лавина. Каким-то непостижимым образом каждый участник Мириады чувствовал, что его кандидатура не случайна, и что за притворными «фасадами» улыбающихся лиц коллег скрыто нечто более значительное, нечто, что могло бы объяснить почему они все оказались вместе. Пока же никто не решался приоткрыть крышку ящика Пандоры, и потому между «созвездиями» до сей поры царило удивительное единодушие.

Стрелка на тяжелых в стиле «лофт» часах, сваренных из массивных металлических уголков, противно царапнула по циферблату. Марго недовольно сжала губы и бросила в сторону часов взгляд, обещающий в будущем жестокую расправу. К ее большому сожалению, эти часы любила Лада. Она вообще удивительно милосердно относилась ко всему поломанному и неправильному. Зная ее роль, Марго терпела выходки часов, втайне вынашивая планы по их уничтожению. Но сейчас ее мечтам не суждено было сбыться, дверь хлопнула, отвлекая Марго от деструктивных мыслей, и вместе с Кэт и Фаей в кабинет ворвались шум и веселье.

За Кэт, как всегда обокравшей банк стратегических запасов бодрости, словно учительница старших классов, чинно вошла Фая. Она была выше Кэт, со светлыми, всегда аккуратно уложенными волосами. Одевалась скромно и не любила яркие цвета. Марго рассматривала ее как противовес Кэт, ее «смотрителя» и в чем-то якоря, который должен был вкладывать в сумасбродную голову мудрые мысли взрослого человека.

Кэт делилась впечатлениями (и откуда она успела столько накопить за свою не такую уж и длинную жизнь?), а Фая слушала ее, иногда вставляя разумные и взвешенные комментарии. В их крепко слипшейся паре Кэт, несомненно, была голосом эмоций, а Фая – голосом разума.

– Марго, напомни мне, чтобы я тебе рассказала свою новую идею! – внезапно озаренная воспоминанием вскричала Кэт. – Я недавно на хэнд мейд ярмарке увидела сумасшедшую вещицу! Подойдет для будущей коллекции!

– Обязательно, – ответила Марго, не отрываясь от своих бумаг, и снова взглянула на ненавистные часы. – Если это не плагиат.

– Обижаешь! – картинно надулась Кэт. – Кради, как художник!

Марго, с трудом выносившая всякую шутливость, посмотрела на нее строго, но не стала вступать в бессмысленную игру словами.

– Кто-нибудь, поставьте чайник, пока ждем Ладу, – попросила она.

Утреннее чаепитие на планерке было обычаем обязательным и в некотором смысле добровольно-принудительным. Пропустить его – значит вызвать волну молчаливого осуждения и подозрения в пренебрежении «общим делом». По этой причине оживший офис сию же минуту заполнился шумом задушевных бесед, большая часть которых, разумеется, приходилась на долю Кэт, принявшуюся с воодушевлением выполнять поручение. К слову, ей удавалось одновременно накрывать на стол и тут же выполнять дегустацию сладостей, которыми Марго еще утром пополнила чайный шкафчик. В тот самый момент, когда Фая притворно треснула подругу по вороватым пальцам, наконец, пришла Лада. Она выглядела не выспавшейся и уже уставшей, но всячески старалась это скрыть. Марго нахмурилась – от настроения Лады зависело слишком много, и эта ее чрезмерная чувствительность весьма мешала планам.

Наконец, все были в сборе. Марго уселась в центре диванчика, справа от нее скромно примостилась Лада, а слева ничего не стесняясь плюхнулась Кэт. Фая с Галей удобно устроились на креслах.

– Ну, что ж, – начала Марго, – пройдемся по списку? Галя, что у нас с первой серией?

– Она почти закончена, осталась финишная стадия, – отчиталась Галя. – Я уже начала вторую, и у меня есть несколько идей…

– Хорошо, но пока остановись, – прервала ее Марго. – Я сейчас договариваюсь с галереей «Фрида». Им понравилась эта серия, она отлично вписалась в их концепцию. Но так как уже все выкупили по предзаказу, возможно, придется повторить. Или это будет специальный проект, пока мы в стадии переговоров. Им, конечно, хочется чего-то уникального… собственного. Кстати, ты же помнишь, что осенью стартует большой фестиваль керамики? Мне бы хотелось представить нашу группу наиболее полноценно. К ним уже подключаются участники из других областей, так что статус фестиваля растет, а, значит, нам это интересно. В общем, мы это с тобой отдельно обсудим.

– Хорошо… а что…

– Нужно что-то космическое! – с полным ртом провозгласила Кэт, перебив Галю. – Мы же Мириада!

– Ага, – кивнула Марго, снисходительно оглядываясь на ее аппетит. Казалось, что если выложить перед ней неисчислимое количество еды, ее можно занять навечно. – Фая, что у тебя?

– У меня тоже проект почти доделан. Осталось согласовать часть декоративных элементов. Заказчик никак не может выбрать – нимфы или путти, – Фая пожала плечами.

На это замечание Кэт помотала головой, закатив глаза (путти и нимфы казались ей очень фальшивыми существами), но Марго довольно кивнула. Путти так путти. Лишь бы их довольные глупые лица радовали заказчика.

– Сколько тебе еще понадобится времени? Мне нужно, чтобы ты набросала схему зимнего сада для одного человека. Это старый клиент, мой хороший друг. Очень хочет порадовать жену. Я не хочу, чтобы ты тратила на это много времени…

– Ну… день-два… – прикинула Фая.

– Много, – Марго чуть нахмурила бровь. – Может, мы с ним встретимся сегодня и просто его проконсультируем? Ну проконтролируешь процесс слегка. Может, что-то из наших скульптур ему понравится.

– Как скажешь, – безропотно согласилась Фая, хотя мысль о чем-то, что она не могла контролировать полностью, слегка выбивала ее из колеи.

– Там день рождения любимой супруги, понимаешь? Мало времени – много денег! – Марго сделала выразительный жест руками. – Я поговорю с твоим заказчиком по поводу путти. Лада?

Лада аккуратно водрузила чашку на блюдце и сложила руки в замок.

– Ну, меня пригласили сделать роспись в детском саду. Наташа… это моя коллега с прошлой работы. У нее накопилось много заказов, и она не успевает. Так что этот достался мне. Я думаю, он интересный. Пока эскизы разрабатываю. Времени мало, как всегда… нужно успеть к открытию, так что я пока не смогу заниматься нашими совместными проектами.

– Хорошо. Если нужна будет помощь, привлекай Кэт или Галю. А что там с твоим храмом?

– Мы с Кэт…

– Секунду! – не вытерпев, Марго перебила Ладу, подняв руку. – Извини, Лада. Девочки, не расслабляемся, возможно, через месяц у нас будет проект, в котором вы все мне понадобитесь.

– А что за проект? – спросила Фая.

– О, это будет сделка века! – Марго неожиданно для всех довольно улыбнулась. – Пока вопрос висит в воздухе, но, скорее всего, заказ наш! Могу сказать только, что это будет проект в частной школе со специализированным уклоном. Но в такой, не сомневаюсь, мечтала бы учиться каждая из вас!

Все переглянулись.

– Там что есть телескоп? – тут же заинтересовалась Кэт.

– Интересно… – задумчиво протянула Галя. – И что мы должны будем делать?

– Почему телескоп? – не поняла Лада.

Кэт подняла глаза наверх и указала пальцем в потолок.

– Я вот мечтала бы, чтобы в моей школе была обсерватория. Как еще стать ближе к звездам?

– Да, в космонавты-то тебя не возьмут… – скептически заметила Фая, тут же заработав недовольный взгляд от Кэт. – А я что… – добродушно пожала плечами Фая.

– Тоже мне борец за правду… – хмуро процедила Кэт, – может, я заработаю миллион миллионов и полечу в космос на туристическом корабле?

– Миллион миллионов – это миллиард, – с улыбкой ответила Фая.

– Объем работ мы еще обговариваем, – оборвала начинающуюся перепалку Марго.

– У нас, кстати, давно такого не было, – Галя взглянула на нее с некоторой ноткой досады.

Она была правой рукой Марго с основания бюро, но совершенно ничего не знала о готовящемся проекте. Впрочем, это было ожидаемо. И каждый знал, что не стоит обольщать себя мыслью об особенном приближении к Марго, все могло измениться в одно мгновение.

– У нас вообще такого не было… – деловито поправила Кэт.

– Работы будет выше крыши, но об этом позже, – добавила Марго. – Вернемся к Ладе.

Лада потупила взор и вздохнула, чертя ложкой по блюдцу одной ей видимые узоры.

– Там все как-то плохо…

– Крыша обрушилась, штукатурка облетела, вандалы устроили выставку стрит-арта… Когда нет куска стены и крыши это же уже улица, да? – вмешалась Кэт. – Ну, короче, храм в запустении.

– А чего вы ждали? – недоуменно спросила Галя. – Село уже почти заброшено. Каждый год одни и те же новости. Артемьевское затопило, очередной дом снесли… И так по всей области. Деревни умирают. Это их естественный путь.

– Ну, может, я сужу пристрастно, но мне казалось, что эта церковь достойна того, чтобы сохраниться такой, какой она была. Даже если села не будет. Даже если его затопит опять и теперь уже безвозвратно. Вот Калязинская же колокольня стоит? Стоит.

– Красиво стоит, – согласилась Кэт, одобрительно качнув головой.

– А у нас в области не так много сельских храмов с подобной архитектурой, – добавила Лада, – она, между прочим, Советский Союз пережила почти без изменений. А теперь вот… умирает.

– Ну вот пусть Церковь этим и занимается, – резонно предложила Фая. – Это же их здание, как я понимаю.

– Да кто туда ходить будет? – снова вмешалась Галя. – Я слышала там не больше ста человек осталось в самом селе. Они не потянут такой приход. До ближайшего населенного пункта больше часа езды. Даже если там музей сделать, кто в него пойдет?

– Но ведь это памятник… – грустно возразила Лада.

– Да, фрески там крутые! – экспертно заявила Кэт.

– Не фрески, а настенные росписи, – тут же поправила Фая. – Фреска – специфическая техника, это еще нужно подтвердить лабораторно.

– Ну «ок»! – согласилась Кэт, едва сдержавшись от едкой ремарки по поводу Фаиного зазнайства. – Но это их крутость не отменяет. Я согласна с Ладой. Этот храм достоин того, чтобы оказаться в списке памятников нашей области! Он же шикарен! Я там такие кадры отсняла!! Мне срочно нужно подать заявку на какой-нибудь конкурс!

– Может быть, он и памятник, – сказала до сих пор молчавшая Марго, – но восстанавливать его никто не будет.

– Почему? – расстроилась Лада.

– Просто «потому что» – это, во-первых, – Марго на секунду задумалась. Надо же, что именно сейчас, когда Лада вдруг загорелась этим храмом… – А, во-вторых, если бы вы интересовались новостями, то знали бы, что через Артемьевское планируется провести новую трассу, которая свяжет Антарск с Загранском. Это будет самый прямой путь, он значительно сократит время в дороге. А так как село каждый год затапливает, трасса пройдет по возвышенной его части, а, значит, все эти постройки снесут. Не хотела тебе тогда говорить, у тебя было такое воодушевление…

– Что? – испугалась Лада.

– Да бред какой-то. Кто так делает? – праведно возмутилась Кэт.

– Власти так делают, как будто кого-то когда-то волновало мнение людей, – флегматично заявила Фая. – Они никогда никого не спрашивают. Делают, что хотят. Теперь и мне хочется, чтобы это село возродили.

– Ты против сокращения времени в пути? – резонно вопросила Марго.

– Нет, она это исключительно из противопоставления! – шепнула Кэт, обрадованная возможностью наконец уязвить Фаю.

– Нет, я против чиновничьего произвола, – возразила та. – Подумаешь, лишний час, тут же целая история, семьи…

Спор обещал выйти неконструктивным и жарким. И пока он потихоньку набирал силу, Галя открыла сайт администрации.

– Хм, и правда, есть проект… я этого не знала, – с досадой сказала она, пробегаясь взглядом по новости. – Кстати, должны быть общественные слушания по этому вопросу… скорее всего, «где и когда» написано мелким шрифтом в самой маленькой газетенке, весь тираж которой тут же выкупили. Поэтому не странно, что это никак не обсуждается в сети…

– Что и требовалось доказать, – саркастически усмехнулась Фая.

– Давайте устроим народный бунт! – с воодушевлением воскликнула Кэт. – Не зря же мы объединились в идейное сообщество! Почему мы не можем выразить нашу гражданскую позицию?

– Бунт, не бунт… – задумалась Марго и сделала Ладе уступку: – Но участие в слушаниях по крайней мере будет небесполезным. Если они вообще будут. Насколько я слышала по линейным объектам слушания уже не проводятся. Но здесь особый случай. Так что посмотрим, как будет развиваться ситуация, – затем она добавила, обернувшись к Ладе: – Не расстраивайся заранее, может быть, властям не хватит денег, и они бросят этот амбициозный замысел на пол пути. Такое тоже часто случается, – она равнодушно улыбнулась.

Излишнего беспокойства Лады никак нельзя было допустить. Марго готова была даже поместить ее в соседнюю с Луной палату, лишь бы унять лихо. Именно эта мысль сейчас зародилась в ее голове. А что? Это был бы самый простой выход.

– А, может, кто-то проворуется в процессе… – обнадежила Ладу Фая.

На этом разговор прервался, так как в дверь постучали, и в проеме появился высокий хорошо одетый мужчина с дружелюбной улыбкой на лице. Улыбка эта служила ему вместо приветствия и, надо сказать, вообще затмевала собой все остальные детали его внешности. Если бы мы спросили наших героинь в тот самый день как выглядел вошедший, то сперва они затруднились бы с ответом. Но на самом же деле он был ростом выше среднего, светловолос (хотя при определенном ракурсе почему-то казался брюнетом), обладал довольно приятными чертами лица, имел орлиный профиль и серые смеющиеся глаза. Хотя, нет, скорее – издевающиеся.

– Ах, да! Здравствуйте, проходите, – обратилась Марго к незнакомцу. – Девочки, хочу вам представить нового управляющего нашим офисным центром – Глеба Георгиевича Ушакова.

Девушки уставились на элегантного Глеба Георгиевича, который, не теряя времени даром, тут же оказался возле них, и отчего-то сразу направился к Гале, протягивая ей руку для приветствия.

– Доброго всем утра! Весьма и весьма приятное знакомство!

Галя на автомате подала свою руку в ответ, но новый управляющий не стал ее пожимать, а вместо этого запечатлел на ней изящный поцелуй. Галя открыла от изумления рот, не сумев сказать ни слова, Кэт скривилась, приподняв бровь, Фая удивленно приподняла обе, и только Лада смотрела на гостя со страхом и ужасом, поскольку была абсолютно убеждена, что именно он был тем странным проводником, которого отчего-то не заметила Кэт. Марго же бросила Глебу Георгиевичу грозный взгляд, говорящий что-то вроде: – «Не переигрываешь ли ты, дружок?», на что он ответил ей в свою очередь взглядом спокойным и утвердительным, что могло означать, например: – «У меня все под контролем, ваше величество». «Ну-ну», – ответил взгляд Марго, и в глубине его вспыхнули черные угли. Галя одернула руку, а Глеб Георгиевич, нисколько не смущаясь, обратил ко всем присутствующим это свое нахально улыбающееся и полное дружелюбия лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лозунг даффи – «Возрождение через смерть именем Маргерис». Маргерис, согласно верованиям даффи, – богиня священного озера Атро.

2

Частица Сарфарваллы, ее воплощение.

3

Наиболее значимая шахе

4

Регионы

5

Материк, на котором расположены Эйдааль – империя эйдов, и Нортарг – королевство отступников даффи.

6

Столица Эйдааля

7

Лило Грин, писатель дома Белавур, создательница Великой железной дороги. Об этой истории речь пойдет в 4 книге цикла («Тигровая лилия»).

8

Энергия разрушения, тогда как анаэт – энергия созидания.

9

Этой фразой, говоря простым языком, Марго критиковала тех, кто подвергал сомнениям существование объективной реальности. Сама эта идея, как считала Марго, вырывала у человека шанс когда-нибудь познать эту реальность (пусть даже в силу своих возможностей), а также размывала и уничтожала любые морально-нравственные и духовные основы человека, ведь в этой системе нет смысла для их существования по причине невозможности хоть как-то их определить.