Эксперименты: часть прошлого и настоящее. Микс-сторис 2.0. Дополненный сборник рассказов

– Почему ты такой? – спросила она.

– Какой? – он отодвинул гитару и уложил её голову к себе на плечо.

– Пилигрим.

– Я думаю, для меня этот путь был предопределён. И, когда пришло время, я смог присесть здесь около костра с тобой, – он улыбнулся. Свет от медленно тлеющих головёшек пробежал по его лицу, отгоняя причудливые тени в пустоту.

– Я понимаю, я такая же.

– Хорошо, – кивнул он. – Мне нравится, что наша компания растёт, я думаю, мы можем помочь людям любить и себя, и окружающих, и природу.

– Я надеюсь, что у нас получится, – прошептала она.

– Единственное, что вам с Эвелиной нужно сделать, чтобы мы вместе окончательно стали одним целым – это пройти экзамен, – от его мягкого голоса у неё по спине побежали мурашки. Экзамен, так экзамен. ВЕСНА была абсолютно уверена, что им не составит труда пройти его. А мурашки ей понравились, она даже захотела, чтобы те пробежали ещё раз.

– Расскажи мне, – попросила она.

– Чтобы не погибнуть во зле, людям нужна помощь. И один из возможных путей сделать это – вернуть или заново взрастить их веру в добро, – начал Денниц. – Ведь добро бывает разным: кто-то что-то дарит кому-то, а кто-то старается помочь кому-то путём обещаний, которые, в принципе, потом выполняет. Кто-то поддерживает словом или делом. А мы хотим, чтобы люди стали ещё добрее, поэтому мягко и с любовью от чистого сердца мы предлагаем людям загадывать самим себе желания, завязывая на их руках феньки. Тем самым, мы предлагаем им выбор того хорошего для самих себя, что может быть абсолютным. Чем потом они смогли бы поделиться со своими друзьями или другими людьми. Добро умножается, растёт и его становится больше. Не важно, что они потом выкинут эти феньки, дело в их сути. Они работают. Ну и, когда нам бывают нужны деньги на различные вещи, мы устраиваем небольшие платные концерты. Ты, кстати, играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте?

– Да, – ответила она. – На флейте.

– Отлично! Нам как раз был нужен флейтист, – он улыбнулся и, хихикнув, посмотрел на неё. – Флейтистка, если хочешь.

Она хихикнула тоже, по-весеннему. Потом повернула голову к нему, собираясь сказать что-то, но он остановил её, мягко опустив пальцы руки на губы.

– Я назову тебя ВЕСНА! – он зачарованно смотрел на неё. В этот момент на небе начали медленно таять звёзды, а горизонт на востоке окрашивался в светло-голубой цвет. – Если ты не против?!

– Нет, не против, – она опустила голову, улыбаясь своим мыслям. Он был хорошим парнем, оставалось только пройти экзамен, а всё остальное она уже нашла. – Так что нам делать?

– У нас есть много плетёных фенечек, – он вздохнул так, как будто собирался прыгнуть в угасающие угли костра. – Мы плетём их с Розой, моей сестрой. В основном, только мы, но иногда её парень, Кир, помогает нам в этом. Просто так случилось, что больше никто пока не научился столь серьёзному и ответственному делу. А я, если правильно помню, сплёл свою первую феньку ещё в восьмом классе.

– Да ты просто Фенькин Мастер! – тихо рассмеялась она, прижав ладонь к губам, чтобы смех не вырвался наружу и не разбудил всех остальных.

– Да, так и зови меня! – отшутился он.

Они ещё немного похихикали, потом успокоились и посмотрели друг на друга.

– В каком году ты родилась? – спросил он.

– В 1988, не так давно…

– Но ты выглядишь старше, – он склонил голову набок. – А задание таково – вам с Эвелиной нужно будет повязать столько фенек, какого вы года рождения. То есть, тебе, уж извини… – и он, как бы виновато, исподлобья взглянул на неё. А ВЕСНА продолжила:

– …нужно повязать тысячу девятьсот восемьдесят восемь, так?

– Совершенно верно, – Денниц немного поёжился, и ей пришлось приподнять голову, чтобы ему это удалось. – И ещё, мы, как бы музыкой, прикрепляем желание к феньке. Любым инструментом, на котором ты играешь. В твоём случае, это удобнее, чем мне с гитарой – в том смысле, что флейта меньше.

ВЕСНА вновь улыбнулась, потом спросила:

– Ты не устал?

– Немного… кажется, у меня затекла спина… – с удивлением прошептал он, пытаясь повернуться хотя бы на несколько градусов. – Да, так и есть.

– Пойдём в палатку, – она сначала привстала, давая ногам вспомнить, как держать вес, потом выпрямилась и подала руку Денницу. Он крепко и в то же время мягко, ухватился за неё.

– Спасибо.

– На здоровье! – ответила ВЕСНА и, опустив глаза на мгновенье, вновь подняла их. Денницу они показались бездонными, как океан, и совсем другими. Далеко не теми, какими были, когда они только присели у костра. В них словно что-то вспыхнуло, взгляд изменился, и его сердце затрепетало. – Пошли, мы ещё успеем немного вздремнуть, – прошептала она, увлекая его за собой.

* * *

Она стояла на небольшом холмике, на восточной стороне поляны…

И, возвышаясь над ней, видела, как с противоположной стороны к ней шла её подруга. Люди, что до сих пор не могли отвести от неё взгляда, всё ещё ожидали продолжения волшебных нот её флейты. Но она просто стояла, убрав ту обратно в сумку. ВЕСНА торжествовала – все феньки нашли своих обладателей. И ещё она радовалась за себя. Ведь теперь в этом мире добра станет больше, а, если Эвелина скажет, что и её тысяча девятьсот восемьдесят семь фенек тоже повязаны, будет ещё радостнее.

Зачарованные люди, изредка перешёптываясь, продолжали поглощать её глазами. В этом шёпоте ВЕСНА слышала нечто вроде «сыграла бы она ещё разок», «я такого никогда не слышал». Почему бы и не сыграть?! Ведь душа пела.

Когда Эвелина приблизилась к ней достаточно близко, чтобы можно было разобрать слова, ВЕСНА обратилась к подруге:

– Как у тебя дела? Не хочешь поиграть на публику?!

– У меня всё в порядке, я пуста! – ответила та, улыбаясь. – А поиграть – с удовольствием! – Переложив в свою сумку букет полевых цветов, который она собрала, пока шла через поляну, Эвелина вынула оттуда небольшой бубен, перетянутый тюленьей кожей.

И все, кто отдыхал на поляне, поспешили кучнее собраться вокруг девушек, присев на свои покрывала. Чтобы лучше услышать, чтобы больше увидеть, чтобы просто вспомнить, что такое мелодия жизни и ритм сердца…

Минус день

Одиночество совсем не беспокоило его. Он неподвижно сидел в парке на скамейке и смотрел на проходящих мимо людей; играющих на детских площадках детей и их заботливых родителей; пролетающих стаями и поодиночке в небе птиц; лёгкие белые облака, парящие неторопливо. Бескрайняя синева неба и пушистые облака – вот, что наполняет тебя спокойствием, когда ты смотришь вверх. И он был спокоен. Ему некуда было спешить, ему не на что было жаловаться или злиться, его никто не ждал, и у него не было дома. Хотя наверняка он этого не знал, так как просто-напросто ничего не помнил. Он сидел и любовался умиротворённостью, которая его окружала.

Он попытался вспомнить, был ли хоть один день в его жизни, когда он мог остановиться на мгновенье и оценить всё великолепие окружающего мира. Конечно же, у него этого не получилось. Как он мог «попытаться вспомнить», когда он даже не знал, как его зовут и где он находится? В голове возникла слабая боль от попытки что-то вспомнить, и он почувствовал лёгкое недомогание. Как будто, что-то кольнуло. Он поднял руку и потёр левый висок. Всё прошло. Лишь на пальцах осталось что-то тёмно-красное от прикосновения. Что это и откуда оно взялось? Он потёр пальцы друг о друга, размазывая полусухую субстанцию и разглядывая её. Потрогал висок ещё раз. Субстанция покрывала тот целиком и некоторую часть волос. Он перевёл рассеянный взгляд на ладони, они были в пыли и ссадинах. Посмотрел на рукава пиджака, брюки, рубашку. Всё было измято, грязно, местами порвано. Туфли покрыты грязью, шнурки порваны, на одном туфле оторван каблук. Кто же он? Почему в таком виде? Хорошо, что скамейка, на которой он сидел, находилась немного на удалении от тропинок парка, и густые ветви какого-то дерева наполовину скрывали его от окружающих. Так он не сильно бросался в глаза и не привлекал к себе много внимания, когда дети могли бы его испугаться.

Справа от него послышался радостный детский возглас. Он повернул голову. Семья из четырёх человек отдыхала под соседним деревом, спрятавшись в тени от сентябрьского довольно яркого и тёплого солнца. Двое из них играли. Девочка лет шести-семи со своим отцом перебрасывали друг другу яркий цветной мяч, с которым люди обычно играют на пляже. Мама с трёхлетним сыном читали, лёжа на расстеленном одеяле. Он наблюдал за ними и думал про то, что, вероятно, и у него есть семья.

– Папа, смотри, там человек смотрит на нас, – услышал он голос девочки. – Он плохо выглядит. Может быть ему нужна помощь?

– Пойдём вместе спросим его, – ответил папа и, взяв её за руку, сказал женщине с мальчиком на одеяле, что они сейчас вернуться.

«Плохо выглядит, – подумал он. – Да, девочка права, я действительно плохо выгляжу. Вот знать бы ещё, кто я и где нахожусь…»

– Добрый день, – поздоровались с ним мужчина и девочка. – Как Вы себя чувствуете? Вам нужна помочь?

– Я… я не знаю… Здравствуйте, – вяло и неуверенно ответил он.

– Вы знаете, кто Вы?

– Боюсь, что нет.

– А давно Вы здесь находитесь?

– Я не знаю.

– У Вас есть семья? Где Вы живёте?

– Я не знаю. На меня, видимо, напали… Может быть хулиганы… Я ничего не помню…

– Ваша голова в крови, я вызову «скорую», а Вы постарайтесь вспомнить что-нибудь.

Мужчина достал из кармана телефон, набрал номер и попросил девочку вернуться к маме. Она так и сделала, но перед уходом сорвала с земли цветочек и подала ему, пожелав скорее поправиться и найти свою семью.

– Спасибо, – только и ответил он растерянно.

Мужчина долго ждал ответа на звонок. Так всегда случается, когда происходит какая-то чрезвычайная ситуация. Когда он наконец-то начал отвечать на вопросы оператора, на тропинке появился встревоженный молодой человек, который подходил к гуляющим и отдыхающим в теньке людям и о чём-то их расспрашивал. Довольно скоро он направился уже в их сторону. Присматриваясь, он постепенно ускорял свой шаг и, в конце концов, побежал.

– Папа! – воскликнул молодой человек, бросаясь к нему на шею. – Наконец-то я нашёл тебя. Слава Богу, ты жив! Мы чуть с ума не сошли! – Он обнимал его, хлопал по плечу, целовал в грязную щёку, не обращая внимания на стоявшего рядом мужчину.

– Я вызвал «скорую», они сейчас приедут, – сказал тот, оценивая ситуацию и поведение молодого человека. Это была не игра.

– Большое спасибо, что позвонили им! – молодой человек крепко пожал руку мужчине с телефоном. – Меня зовут Серж, а это мой отец, Пол Джексон. – Его глаза наполнились слезами.

Из разговора между молодым человеком и мужчиной с телефоном он понял, что потерялся один день назад, не дойдя до своего брата. Оказалось, что он навещал того каждый субботний вечер, и они вместе играли в покер под коньяк и сигары. Но в этот раз он не дошёл. Где-то на полпути случилось что-то, отчего он теперь ничего не помнил. Молодой человек смог найти его. Как – непонятно. Но когда сойдут синяки и память вернётся к нему, тот ему обязательно всё расскажет. Ведь он – его сын.

«КПД» или Как поживаешь, дружище?

«КПД (Коэффициент Полезного Действия) – это отношение полезной работы к затраченной энергии. В силу закона сохранения энергии КПД всегда меньше или равен единице, то есть невозможно получить полезной работы больше, чем затрачено энергии».

Учебник по физике, 7 класс

…Уходя, он пожелал мне удачи, и я ответил ему тем же. Моё настроение вновь стало отличным, и я задумался: почему люди не обнимают друг друга каждый день? Ведь, это так просто – от души дарить хорошее настроение и уверенность в себе…

* * *

Я решительно для себя и внезапно для окружающих поднялся со своего рабочего места и направился к кабинету директора. В середине рабочей недели и, особенно, в конце месяца, моё поведение казалось подозрительным даже самому себе. Все в офисе провожали меня долгим встревоженным взглядом, так как моё лицо выглядело напряжённо из-за переполнявших меня эмоций. За спиной я слышал удивлённый шёпот, похожий на шелест опавших листьев под ногами.

– Можно к Вам? – постучав в приоткрытую дверь, спросил я и заглянул внутрь кабинета.

– Конечно, Николай, – он натянуто улыбнулся и жестом пригласил меня.

Я вошёл и закрыл за собой дверь. Шелест листьев сразу стих.

– Не могли бы Вы сделать мне одолжение? – начал я.

– Да, разумеется, – он поднялся со своего места и, обойдя стол, приготовился выслушать меня.

Я уверенно подошёл к нему и обнял, прижав к себе на короткое время. Затем крепко, по-дружески похлопал по спине, как бы спрашивая: «Как поживаешь, дружище?» И снова, в то же мгновение, почувствовал себя по-хорошему странно. В голове мелькнула мысль, что я похож на вампира, что забирает жизнь у своей жертвы укусом. Я улыбнулся и почувствовал, как моё тело стало лёгким, словно пёрышко, а заряд положительной энергии наполнил меня новыми силами. Однако, моё тело не отправилось в полёт. Напротив, я крепко держался на ногах. В моих венах бурлил вулкан жизни, и я наслаждался этим. Спустя несколько секунд я молча отстранился от него и заботливо поправил его пиджак. Он стоял неподвижно, застыв памятником, и старался понять, что произошло. Потом тихо прокашлялся, пригладил галстук и вернулся за стол. Я занял место в кресле напротив него.

– Что ж, – пробормотал он растерянно, – раз ты первым зашёл ко мне… я постараюсь быть максимально кратким…

Мне показалось, что сообщение не будет связано с тем, что я его обнял и похлопал, как старого друга. Хотя, никто так не поступает со своим начальником, правда? Он собирался с мыслями, нервничал и не знал с чего начать. А мне стало ясно, что кое-что уже случилось. Ещё до того, как я постучал в его дверь.

Тем не менее, меня не покидало странное чувство того, что всё вокруг меня было наполнено спокойствием и гармонией. Ничто не могло вывести меня из равновесия, огорчить или заставить нервничать.

– Дело в том, Николай, что ситуация на рынке выглядит не до конца хорошо для нашей компании, – издалека начал он, но я почти не слушал его. Я уже понял, к чему он клонит, и в данный момент мои мысли сосредоточились на его персоне. Внимание переключилось, и перед собой я увидел не своего начальника, а обычного человека, пусть неприятного вида и со скверным характером. Но каждый из нас вправе вести себя и действовать так, как того требуют разные ситуации, в которые мы попадаем. Важно лишь не превратиться в животное, сохранить человечность и уважение к себе подобным. Даже к таким, как он. Я проникся чувством сострадания к нему, хотя на данный момент, вероятно, жалеть нужно было меня.

– В общем, мне пришлось принять кое-какие меры, которые, конечно же, меня не радуют… но выбора у меня не было…

– Я понимаю, – кивнул я. Собственно, что тут непонятного? Ложь всегда могла приукрасить ситуацию и снять вину с её хозяина, не так ли?

Наша компания занимается производством школьных принадлежностей. Но, видимо, мне нужно сказать «занималась» и опустить слово «наша». Я был Старшим Менеджером Отдела Сборки пластиковых коробочек для счётных палочек. В моём подчинении находилось пять человек: двое из них были заняты организацией поставок по нашему городу и ещё пяти другим, а трое отвечали за сроки комплектации наборов и разрешение возможных непредвиденных обстоятельств.

– Я могу выдать тебе расчёт сегодня, – почти виновато продолжал он, – и завтра тебе уже не нужно приходить на работу. Также мне пришлось расформировать весь твой отдел…

– Я понимаю, – опять кивнул я.

– Мне очень жаль, но ты же и сам всё прекрасно понимаешь… – говорил он сочувственно, на самом же деле просто оправдываясь перед самим собой. – Бизнес – есть бизнес.

– Да, конечно, – согласился я, пребывая в расслабленном состоянии. В голове я уже строил планы, у меня рождались новые идеи и всплывали в памяти те, до которых не доходили руки на протяжении последних нескольких лет. Все они неожиданно выстроились в одну прямую линию, и я понял, что открыт для новых горизонтов.

– Николай? – он вдруг обеспокоенно прервал мои размышления.

– Что? – я вопросительно взглянул на него.

– Ты выглядишь… счастливым, – пробормотал он в недоумении.

– Да-да… всё в порядке, – рассеяно ответил я и вновь замолчал. В этот момент мои мысли были далеко за пределами здания, где я сейчас сидел в кресле напротив своего бывшего начальника, который только что уволил меня и весь «мой» отдел.

Он продолжал ещё что-то говорить, но я уже не слушал. Теперь у меня появилось достаточно времени, чтобы заняться чем-то более интересным и полезным. Конечно же, я был слегка обескуражен таким поворотом событий. Как любой человек в подобной ситуации, психологически я не был к нему готов, но в уме отметил, что не ощущал злости или обиды по отношению к его решению. Почему? Неужели от того, что я его обнял?

Какое-то время назад, когда дела позволяли, я посещал занятия по самопознанию и параллельно изучал биохимические реакции человеческого организма. Поэтому я знал, что моё психическое состояние было неестественно позитивным, когда он сообщил мне эту новость. Я пребывал в эйфории и готов был петь. Но петь я не умею и вряд ли уже научусь.

Поняв, что его никто не слушает, он замолчал, сложил перед собой руки и боязливо посмотрел в мою сторону. А не хватил ли меня удар? Я же видел себя со стороны, как бы его глазами – не моргая и практически не дыша, сижу в кресле, неподвижно и молча…

* * *

День для меня начался «не с той ноги» с самого утра, когда я решил сварить себе утренний кофе. К моему удивлению кофемашина просто отказалась работать. Причиной тому был резкий глухой щелчок, когда я включил её, сноп искр из розетки и запах гари.

– Что за новость? – хмуро буркнул я, понимая, что сегодня остался без утреннего «наркотика». – Что за технический протест?

Мои попытки самостоятельно разобраться с неполадкой ни к чему не привели. «Орешек» оказался мне не по зубам. Эти хитроумные приспособления – кто бы их ни придумал – никогда не хотели со мной сотрудничать. Я оставил машину в покое, нужно было продолжать утренний ритуал. Умылся, собрал кейс на работу, надел новый костюм, включил телефон… Десять пропущенных звонков за ночь. Неужели нельзя было подождать до утра? Я их проигнорировал и вышел из квартиры.

Офис находился на расстоянии получаса беспрепятственной езды от моего дома. Но из-за банальных пробок, я обычно добирался до него за час-полтора. И, соответственно, рассчитывал своё время так, чтобы не опаздывать. Я достаточно пунктуальный человек, поэтому сам не люблю, когда другие опаздывают. Но не только сгоревшая кофе-машина преподнесла мне утренний сюрприз. Я обнаружил, что за ночь кто-то скрутил у моей машины два колеса: переднее левое и правое заднее. Чем был обусловлен именно такой геометрический подход, я никогда не узнаю. И мне ничего другого не оставалось, как поехать на метро. Я вздохнул, в отчаянии развёл руками и, бросив быстрый взгляд на часы, направился к подземному ходу.

– Извини, друг, – услышал я за спиной тяжёлый бас. Обернувшись, я увидел огромных размеров мужчину в спортивной одежде. Про таких говорят «здоровяк». Он стоял за мной в веренице людей, спускающихся на эскалаторе вниз.

– Что-то не так? – удивлённо спросил я.

– Не мог бы ты сделать мне одолжение? – спросил здоровяк и, не дожидаясь ответа, спустился ко мне на ступеньку и придвинулся вплотную. Не успев открыть рот, я был сдавлен его крепкими ручищами. Он обнял меня, прижав к своей груди. Полный возмущения, я уже хотел начать обороняться, но почувствовал, что непосредственной угрозы для меня нет. Он не душил меня и не откручивал голову. Но какое-то странное чувство охватило меня. Как ни странно, но здоровяк не источал едкий запах пота. Он пах вполне мягким одеколоном или бальзамом после бритья. Я успел заметить его гладкую кожу на скулах. Этот запах удивил меня и возбудил мои рецепторы, которые зазвучали во мне струнами добрых воспоминаний. Внезапно я ощутил, что являюсь частью чего-то большего. Не человеком толпы под землей, а чего-то неземного. Моё тело пронзило множество тонких электрических разрядов, от чего мурашки побежали по всему телу. Энергия наполнила мою кровь, придала уверенности в себе, силы и лёгкости. Спокойствие разлилось в душе, мысли организовались, перестав хаотично вертеться в голове. Убаюкивающая теплота окутала меня, беспокойство отступило и все «дела» теперь казались ничтожными в сравнении со Вселенной. Гемоглобин в крови повысился, и я тут же почувствовал себя безопасно и комфортно. Даже как-то расслабился и воспрянул духом. Понял, что всё, о чём бы я не переживал, в сущности, пустая суета.

Я машинально обнял его в ответ, слегка неуклюже похлопав по спине. А здоровяк спросил:

– Как поживаешь, дружище?

– Нормально, – ответил я, чувствуя бурлящую энергию во всём теле.

Он тоже похлопал меня по спине. Потом мы отпустили друг друга. Думаю, что в объятиях мы провели не больше минуты, но мне показалось, что прошла целая вечность. Уже пройдя турникет, я поднял руку в знак прощания, так как он уходил в другую сторону. Здоровяк ответил мне тем же. Какое-то время я ещё стоял на месте, размышляя о том, что произошло, и глядел ему вслед. Потом подошёл поезд, и я вошёл в салон.

Что-то защекотало меня на поясе, и я не сразу понял, что это был мой телефон, включённый на виброзвонок. Потребность оставаться на связи всегда и везде, заставила человека хорошо поломать голову, чтобы радиосигнал попал под землю. Но мысли мои парили где-то далеко от всего этого. Я всё ещё «переваривал» встречу со здоровяком.

Мне повезло, что в вагоне людей было не так много. Поэтому я не стал себя упрашивать, чтобы занять одно из свободных кресел. Кейс покоился у меня на коленях, и мне не составило труда запустить руку под пиджак и достать телефон из чехла. Дисплей телефона сообщил, что звонит наш подрядчик, один из тех, кто звонил мне ночью.

– Доброе утро, – приветствовал я его. В тот момент мне хотелось слышать только хорошие новости.

– Доброе утро, – с той стороны голос тоже приветствовал меня. – Только новости у меня не добрые…

В трубке сразу же появился треск. Насколько я знаю, когда тебе хотят сообщить что-то важное по телефону, бывает именно так – появляются помехи и затем связь пропадает.

– Алло? – я немного повысил голос, надеясь, что он услышит меня. – Я не слышу… Алло?

– Николай… алло? Я хочу сказать… – снова треск прервал моего подрядчика, и мне даже пришлось отодвинуть от уха телефон, чтобы не оглохнуть от последующего резкого и очень громкого писка.

Сеть исчезла, и звонок прервался. Я опустил руку на кейс, ожидая, когда сигнал появится снова. Он должен был перезвонить, вероятно, что-то случилось. Но телефон молчал, а значок антенны скоро вновь стал полным.

Мои размышления и возрастающую тревогу о вероятных неприятностях по работе прервала музыка. Я поднял голову. По сквозному проходу шёл парень с гитарой и губной гармошкой у рта на шейной подставке. Образ американского крестьянина прямиком с иностранного музыкального канала. Несмотря на то, что людей в вагоне было мало, ему приходилось продвигаться с трудом. Кто-то расступался, давая ему пройти, кто-то подтягивал под себя ноги. И он старался двигаться аккуратно, чтобы никого не задеть. Играл он какую-то очень знакомую мелодию. Я постарался припомнить её, но звук губной гармошки сбивал мои мысли. Когда я догадался, что он исполняет, мне стало понятно, почему эта мелодия звучит так необычно: в её оригинальной версии гармошки не было.

Поезд мчался сквозь тьму, освещая фонарями туннель, рельсы и указатели. Некоторые из пассажиров не обращали внимания на парня, они задумчиво изучали темноту, уткнувшись носом в окно, где лишь один за другим мелькали огни. А кое-кто всё же подпевал и опускал мелочь в его висящую на поясе кепку.

Я не подпевал, но мелодия мне нравилась. Его гармошка внесла больше живых нот, и я наслаждался ею. Когда парень проходил мимо меня, я сунул ему целую сотню. По моему мнению, он заслуживал её. Парень посмотрел на меня одобрительно, даже с уважением. Оглядев с головы до ног, кивнул и пошёл дальше по вагону, не переставая играть. Я провожал его взглядом, понимая, что делает он это не от того, что любит играть на гитаре и петь. Сам молодой, почти мой ровесник. Но, в отличие от него, я не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, да и голоса у меня не было.

Телефон в моей руке вдруг задрожал, и я взглянул на дисплей. Пришло сообщение от подрядчика, с кем у нас ранее не состоялся телефонный разговор из-за проблем со связью.

– Молодец, – еле слышно сказал я сам себе, – сообразил хоть написать.

То, о чём он хотел мне рассказать, точнее, на что хотел пожаловаться, заключалось в двух предложениях: «Груз встал в порту. Смогу забрать его только завтра, у них там что-то случилось».