Ньюфаундленд

– А мы – продолжает «юрист» – после того, как тьфу-тьфу провернём это, заставим этих китаёз имплантировать обратно изъятые у вас органы и поможем решить вопрос с вашим политическим убежищем. Среди наших сторонников есть известный государственный деятель, которого, по понятным причинам, сейчас нет среди нас. У него достаточно влияния чтобы добиться вашего безопасного пребывания в одной из нейтральных стран, тем более об этом случае, с диктатором, стали потихоньку забывать.

– И вот что, Агатия Сибольт, о нашем разговоре никто не должен знать. Говорим мы мягко, но, поверьте, действуем быстро и жёстко. Всё, вы можете идти – отрезал бардовый свитер.

После визита к повстанцам, остро почувствовала необходимость отвлечься, отчего-то эта картина очень подходила к случаю, поскольку прочно ассоциировалась у неё со словосочетанием «бесконечная свобода».

Вечером, в условленное время, подрулил Залман:

– Возьмём по дороге Адину, она хочет навестить друзей в китайском квартале.

Пока ехали, Залман рассказывал:

– Поначалу квартира, где я сейчас живу, досталась Адине. Но ей не понравилось оформление и она уговорила меня поменяться. Мне то, в общем, все равно, только дизайн не вполне соответствует возрасту…

Притормозили. Возле двери уже ждала полноватая девушка в джинсовом костюме. Она легко перескочила через борт, на заднее сиденье. Поприветствовала Ольгу и Залмана. Когда тронулись, начала издалека:

– Мои френды могут помочь с тачилой.

– В каком смысле?

– Прокачать подвеску, тормоза, руль, поменять шины.

– Но это все в порядке, насколько мне известно.

– Но, знаешь, она может стремать на высокой скорости.

– Эта машина неважно разгоняется.

– Вот поэтому и нужен апгрейд. Меня пригласили на соревнования, дрэг-рейсинг на заряженных тачилах.

– Но у тебя нет водительского удостоверения…

– Ах, брось, там не спрашивают, у кого есть карточка, у кого нет. Побеждает тот, кто приходит первым.

Адина «закинула удочку» и пока оставила его в покое, до новой атаки. Залман, в который раз, задумался, как уберечь это непоседливое существо. Внезапно, из поперечного тоннеля выскочил степной багги. Залман резко нажал на педаль тормоза. Ольга уперлась руками в приборную панель, Адина свалилась со своей лавочки.

– Эфиоп твою мать.

Чтобы не столкнуться, багги резко вильнул в сторону и сильно накренился, основательно перегруженный молодыми, уже как следует подгулявшими китайцами. Сидевшие с правой стороны свесились за борт, балансируя. Колеса, уже готовой опрокинуться тачки, восстановили контакт с дорогой и через секунду габаритные огни монстра растворились в темноте.

Залман помянул чёрта, внимательно огляделся по сторонам, для верности прислушался и поехал дальше.

Неожиданно стены расступились. Въехали в город. Над крышами чуть подсвечивался синий экран – подобие ночного неба. Дальше проезда не было, за большими каменными шарами начиналась, заполненная людьми, улица. Они стояли, сидели, поодиночке, группами, переговаривались, танцевали, готовили еду, мастерили, что-то продавали. Первой, в ряду торговцев, расположилась женщина с большим коробком сине-серых котят околобританской породы. Рядом, в вольерчике, ждали новых хозяев крохотные собачки. Адина присела на корточки, запустила руки в коробку с котятами, трепала и шепелявила с ними, как с человеческими младенцами.

– Залман, что за негоцианты?

– Все они работают в клинике, а это – Залман широким жестом обвёл вокруг – способ провести время и дополнительный заработок. Администрация поощряет это, чтобы сотрудники были как дома.

Некоторые китайцы просили вместе сфотографироваться, Ольга охотно соглашалась.

– Здесь можно купить одеяло? Я что-то мерзну последнее время…

– Возможно, из-за лекарств. Купите электрическое. Я помогу подобрать. Но лучше заберём на обратном пути.

Когда проходили мимо прилавков, Ольга заметила странного вида еду, которую готовил один торговец. На вид как змеи, нанизанные на палочки.

– Залман, а что это у него?

– Это щупальца кальмаров. Китайцы готовят на огне всё, что можно жарить: овощи, рыбу, кузнечиков, а вот глядите, лягушки в кляре.

– Я бы не решилась попробовать это, но здесь намного приятнее, чем в «Винтажном луче». Праздник там, как поминальная трапеза.

Шестеро китайцев синхронно поднялись из-за столика, завершив корпоративную пирушку. Залман предложил:

– Здесь такое разнообразие, давайте поужинаем.

Подошла Адина. Только устроились, как рядом, за соседним столиком, раздались возгласы одобрения – подали зажаренное на вертеле животное. Из того места, откуда выходили задние ноги, приветливо торчал, чуть не помахивая, небольшой хвостик.

– Скажите, Залман, это именно то, о чем я подумала?

Залман развел руками, мол, что же я могу поделать с местными традициями. Аппетита как не бывало. И запах стоял непривычный – горелого масла, каких-то приправ. Но уходить было не в правилах Ольги. Видно, как обычно, подружиться с реальностью поможет крепкий алкоголь.

– Залман, а что здесь пьют?

Одобрительно посмотрев на неё.

– Есть очень ароматная рисовая водка, которую готовит хозяйка кафе.

– Давайте напьемся.

– Вас что-то беспокоит?

– Да, наверное, как у всех…

Ольга попыталась описать, как непросто жить вдали от милой печени и почек, о том, что все здесь другое. Кругом – одни китайцы, а рядом с завсегдатаями «Винтажного луча» ей еще хуже. И эта запеченная собака, которую подали за соседний столик, совершенно вывела из равновесия. И мыслить рационально уже не получается.

– От хандры, Ольга, есть хорошее средство. Давайте сделаем заказ.

Они открыли книжку с картинками, выбрали креветки, зажаренные в масле с умеренно острыми специями, мясо в кисло-сладком соусе, кусочек утки по-пекински, пельмешки из тонкого теста и ещё много непонятной еды в крохотных фарфоровых тарелочках. Блюда поставили в центр стола, на вращающуюся, как барабан револьвера, подставку и было так занятно брать по кусочку каждого яства.

– Вы не пробовали тофу?

– Нет, еще не приходилось.

– Если не попробовать, невозможно понять эту страну.

Ольга взяла палочки, откусила немного.

– Ничего не чувствую.

– Нужно обмакнуть в соус. Это соевый белок. Он веками спасал крестьян от голода. Любимое блюдо Мао Цзэдуна.

Ольга попробовала тофу с несколькими видами соуса, которые стояли рядом, в отдельных тарелочках.

– А вот с этой приправой я бы советовал быть осторожнее…

– Плавали, знаем…

Ольга положила в рот кусочек и поняла, что, возможно, повела себя слишком уверенно. Но все таки разжевала и проглотила, потом просипела:

– Воды…

Первый раз в жизни почувствовала, что у нее есть пищевод и где именно он находится. Ольга с трудом выдохнула и от этого, горячего, выдоха нестерпимо защипало в носу и стало резать глаза.

– А-а-а!

– Скорее заешьте рисом!

Ольга схватилась было палочки, бросила, засунула в рот руками несколько горстей риса. По щекам побежали слёзы.

– Не забывайте дышать.

– О-о-о-о!

Китайцы, за соседними столиками, обернувшись смеялись, подбадривали. Один из них взял стручок красного, жгучего перца, не моргнув глазом съел, показывая всем оставшуюся ножку. Хозяйка кафе, заметив оживление, поняла что случилось, принесла стакан молока. Залив огонь, Ольга стала приходить в себя.

– Кажется, поняла, зачем китайцам такие острые приправы – чтобы помнить о том, что они пообедали, вкуса у тофу почти никакого.

Принесли водку. Залман разлил по стаканам.

– За вас, Ольга, чтобы удачно закончилось, ваше лечение и путешествие.

– О! Как мягко пошла. Можно не закусывать.

– Да и обратите внимание на фруктовые нотки.

– Фрукты? Определённо есть. И рисовую кашу напоминает, немного, в конце.

Адина заметила своих знакомых, через стол и сказала Залману, что ей нужно «перетереть» одно дело. До их ушей стали долетать термины: «Тюнинг, асинхронный двигатель, мощность, емкость, сила тока».

– Я очень ответственный человек, Ольга. Я дал слово. Но я опасаюсь, что ее мозги заморозят после того, как отскребут от какой-нибудь опоры. Все, что я хотел, чтобы это непоседливое существо было заморожено по всем правилам, как я и обещал.

Выпили за здоровье. За знакомство. За еврейский народ.

– Вы молодец, по виду совсем не пьяный, только деревенеете.

– Да и вы держитесь хорошо.

– Это что. Я как-то выпивала с одним шотландским моряком, вот это было да…

– С шотландским моряком?

– Да. У шотландцев, в барах, есть такой способ употреблять текилу: наливают ее в чайную ложку, насыпают соль на руку. Потом слизывают соль и вынюхивают ложку текилы.

– Простите, вынюхивают?

– Да! Чтобы текила сразу долбила в мозг! Но это не все.

– Что же такого можно придумать еще?

– После этого нужно быстро брызнуть лимоном в глаз!

– В глаз? Зачем?

– Чтобы не было так противно от текилы в нос!

– Что вы говорите, надо попробовать!

Выпили за удачу.

– Я вот всё думаю… А вы уверены, Ольга, что с нами поступят как надо? Денежки то, за лечение, уже получены…

– Насколько я знаю, Залман, мы находимся в странном положении – спонсоров и подопытных одновременно. Чем лучше результаты нашего лечения, тем лучше для учредителей клиники. Кажется, это называется «разумный эгоизм». К тому же, здесь собраны лучшие специалисты…

Залман огляделся.

– Похоже, на сегодня, они решили забыть о своем профессионализме.

– Да, и нам не стоит отставать!

Взгляд Залмана зацепился за что-то. Обернулась. Ребята-китайцы чертили на салфетках, объясняли Адине.

– Вы знаете, Залман, меня пригласил в гости один человек, доктор Лян Шоушан. Давайте поедем вместе, может он посоветует, как быть с вашей Адиной.

– Вы знакомы с Лян Шоушаном???

– Да, но у меня сейчас язык не ворочается об этом…

– Вы знаете, до меня дошел слух, от пациентов. Говорят, что он спит на кровати, под которой слуги всю ночь поддерживают огонь.

– Датычо?! Огонь прямо под жо…? Вот поедем и спросим его об этом!

Залман разлил оставшуюся, на донышке, водку. Ольга посмотрела за соседний столик, на обглоданные кости, помог ли алкоголь и передернула плечами. Видно, пока нет. Быстро влив пятидесятиградусное содержимое в обожжённый капсаицином пищевод, предложила:

– А давайте выпьем еще.

Залман тревожно посмотрел на нее, но попросил принести бутылку.

– Скажите, Ольга, откуда у Вас такое имя, Агатия?

– Компромисс.

– ?

– Папа хотел назвать Агата, по имени одного персонажа австрийской литературы, а мама – Гепатия.

– Женщину – философа?

– Угу. И изобретательницу дистиллятора, ареометра и астролябии.

– Да, похоже девушка тоже была не прочь выпить, а потом полюбоваться на звезды.

– А Аргентум?

– Это имя я взяла после одной инсталляции, с серебром…, а Ольга меня называли дома, для краткости. Ваше имя звучит тоже как-то… официально, а существует… аналог?

– Очень близкие люди называли меня Зяма.

– А я могу…?

Залман задумался.

– Похоже, что вы здесь самый близкий человек. Конечно, мне будет приятно.

Завибрировал прибор, приглашая…

– Так, Зяма, мне нужно припудрить нос.

Ольга встала, обшаривая взглядом окрестности в поисках удобств и вдруг увидела, как во тьме, в самом конце улицы, стало зарождаться торнадо из синих, белых и зелёных звёзд. Как только Залман заметил, что сотрапезница стала оседать, потянул ее на себя и Ольга рухнула на стол. Побежал искать хозяйку.

– Помогите! Помогите! Пациентке плохо!

Хозяйка кафе и медсестра Тан Вен, быстро осмотрев Ольгу, проверила как дышит. Потом вызвала, по имени, несколько человек, которые сидели за соседними столиками. Это были врачи, по субординации выше медсестры, но на территории кафе заправляла Тан Вен. Отнесли Ольгу на кухню, уложили на стол. Хозяйка достала шприцы, капельницу, лекарства. Для Ольги звуки лишились низких частот, будто лежала под водой.

– Набери сорок кубов глюкозы, два кофеина, два кордиамина, внутривенно. Сорок солевого раствора, внутривенно.

Пациентка чихнула. Вокруг запрыгал хохот.

– Все, будет жить.

Ей прочистили желудок и оставили. Врачи, переменив социальные роли, вновь превратились в постояльцев кафе.

Ольга снова чихнула, перевернулась на бок. Так, чихнув раз сорок, она окончательно пришла в себя, села, ощупывая челюсть, которой основательно приложилась о стол при падении. Провела языком по рядам зубов. Кажется, ничего не сломала.

Через некоторое время вошел Залман, спросил, как она. Как ни странно, испытывала прилив бодрости, наверное переборщили с глюкозой.

– Хорошо, можно продолжать.

Залман проигнорировал.

– Нас могут сейчас довезти домой, если вы можете идти.

Ольга встала, огляделась. Местом ее реанимации послужил разделочный стол посреди большой кухни. Хозяйка кафе принесла сосуд с зеленой жидкостью.

– Это настой ромашки с сахаром, лимонной кислотой и аспирином и ещё… А, вы не знаете. Дайте ваш телефон.

Поколдовала с трубой.

– Я перевела ваше устройство в режим алкогольной детоксикации. Вы должны выпить это за четыре часа, – указала на зелёный сосуд – иначе произойдет обезвоживание, с неприятными последствиями. Чтобы вы не забывали принимать жидкость, телефон будет напоминать. Всего хорошего, заходите к нам еще.

Ольга с Зямой сели в «салон» электрической рикши, а сзади, в корзинку для багажа, забралась Адина. По дороге Залман наставлял Ольгу:

– Будет хорошим тоном, если вы отблагодарите хозяйку за то, что она вернула вас к жизни. Я бы и сам заплатил, но лучше, если это сделаете вы. Сумма должна быть не большой, и не маленькой. Тысяча юаней, я думаю, будет в самый раз. Она использовала свои материалы.

Залман улыбнулся.

– Во всяком случае материалы, которые она считает своими.

Благополучно добравшись до квартиры, Ольга попрощалась с попутчиками. Дома забралась в теплую ванну и принялась вытаскивать мелкие косточки, которые запутались в волосах, пока лежала на столе. Странно, это рассмешило ее.

После ванной поставила фильм. Когда камера Кристофера Дойла медленно скользила по лицам молодых людей, поймала себя на том, что пальцы пытаются повторять контуры. Снова захотелось заняться скульптурой.

Нашла на экране службу доставки. Заказала 200 килограммов пластилина «Chavant» средней твердости, свинцовую проволоку для каркаса, вязальную проволоку, поворотный стол, стальную трубу диаметром 20 миллиметров, лазерный сканер с монитором, видеокамеру, осветительные приборы. Хорошее оборудование основательно экономило силы и время. Потребуются еще сварочные работы. Пожалуй, с этим помогут в мастерской начальника проката.

Досмотрев фильм, опустошила сосуд, следуя напоминаниям «трубы». Закончив программу детоксикации, электронная печень перешла в обычный режим работы, об этом сообщил телефон приятным женским голосом. Эта, присущая бытовой технике четкость, окончательно успокоила Ольгу и она уснула.

7 декабря

Разбудил стук в дверь – электрик приехал устанавливать автомобильную розетку. На экране телефона высветилось расписание процедур, заведующий прокатом сообщил, что аккумуляторы заряжены и она может забрать машину.

Озадачившись, как добраться до гаража, позвонила Зяме. Он жаловался на сильную головную боль, даже не мог встать с постели. Ольга почувствовала себя виноватой – без нее он, наверное, не стал пить так много, не валялся бы сейчас с отравлением.

Ничего не поделать, вызвала такси. Через полчаса уже тряслась в фанерной коробке, по направлению к гаражу.

Начальник проката Сан Вей объяснил, как управлять:

– …отпускаете тормоз, нажимаете на педаль газа – трогаемся. Вот это джойстик переключает движение вперед-назад, вращение меняет режимы движения с «драйв» на «спорт». Это провод для зарядки, лючок для подключения, подробная инструкция.

Протянул карточку с QR кодом. Ольга тестировала электромобиль впервые. Сев за руль, сделала, как советовал Сан Вей. Ни рокота, ни вибрации, будто покатилась с горки. Когда набрала тридцать миль в час, стал слышен шорох колес, к которому, на шестидесяти, добавился шум ветра. На ровной, асфальтовой дороге решила опробовать «спорт», выкрутила джойстик и резко нажала на педаль акселератора.

– Ох, f…

Пришлось напрячь мышцы шеи. Корму стало сносить, в зеркале заднего вида показалось облачко сизого дыма, из под колёс. Подкорректировав рулём траекторию дрифтанувшей тачки, сбавила скорость. Неплохо.

Ольга вспомнила, что забыла попрощаться с начальником проката. И куда она едет? Остановилась, набрала на дисплее услышанное вчера слово «ши ча». Навигатор вывел её к китайскому кварталу, с противоположной стороны, совсем рядом с кафе.

Торговая улица в этот час оказалась совершенно безлюдна. Ольга вошла в кафе, заглянула на кухню. Тан Вен курсировала между жаровней и заготовочным столом, давая указания касательно размера кусочков парной говяжьей вырезки, спорила по телефону с поставщиком по поводу ростков фасоли, которые имели недопустимые, по мнению Тан Вен, зелёные листочки. На заготовочном столе нарезали сельдерей, морковь. Несколько женщин, сидя на коробках из под овощей, снимали плотную кожуру с корня имбиря.

Когда хозяйка заметила Ольгу, улыбнулась, поздоровалась, прошла за стойку.

– Хотите покушать?

– Спасибо, пока нет. Пришла поблагодарить вас. Спасибо, что откачали.

– Пожалуйста. В моем кафе еще никто не играл в ящик.

Ольга протянула деньги. Тан Вен с улыбкой взяла, пересчитала, положила в коробку, присовокупив к дневной выручке.

– Спасибо вам.

– У моего друга, после вчерашнего, болит голова. Вы могли бы…

– Да, сейчас кое-что приготовлю. А вы пока выпейте кофе.

Тан Вен налила чашечку, достала пирожное Дан Тат и отправилась на кухню. Через 20 минут она принесла контейнер с особым супом Сун Лин, от похмелья, подошла к холодильнику, достала бутылку, какую дала вчера Ольге, там уже была заготовлена партия таких же сосудов. Ольга поблагодарила, расплатилась. Засунув под сиденье продукты, принялась тактильно пытать дисплей на предмет расположения Залмана. Навигатор выдал два адреса, один из которых, позже, идентифицировала по торчащей у входа розетке.

На стук костяшками пальцев, кулаков, ботинка никто не откликнулся, тогда потянув стальную дверь, вошла в тамбур. Деликатно постучала в деревянную.

– Войдите – послышался слабый голос.

Когда Ольга заходила, пришлось сильно наклонить голову, чтобы протиснуться через низкий проем, а попав, наконец, внутрь, покатилась от смеха.

Комната была стилизована под спальню-игровую для девочки: пастельные тона, комодики-домики «Амстердам», котики на декоративных занавесках, розовые фонарики, рисунки в рамках паспарту.

Домовладелец лежал на миниатюрной кроватке, скрестив на груди руки. Заметив реакцию Ольги, стал смущенно оправдываться:

– Это квартира, которую поначалу дали Адине. Вот не думал, что кто-то станет меня навещать…

– Как вы себя чувствуете?

– Наверное так же, как и вы вчера…

– А я вам привезла кое-что, сейчас быстро поставим вас на ноги.

Ольга сходила за продуктами, а вернувшись в комнату пододвинула тумбочку, поставила перед Зямой тарелку. Сочувственно вздохнула, когда он, подложив под бок подушку, достал из под одеяла свои белые, гипотрофийные руки, принялся за еду, в надежде поскорее покинуть это сумеречное состояние.

– Я могу еще что – то сделать?

– Нет, спасибо.

– Вам не до гостей, пойду. Но не забывайте, завтра нас ждут у доктора Ляна.

8 декабря

На этот раз Залман поджидал Ольгу возле двери своей квартиры, наверное не хотел снова давать повод глумится над жилищем. Оценил новое средство передвижения.

– Эстетичная машина.

– Бросьте. Это крутотень, чтобы лелеять подленькое чувство превосходства.

– Признание в пошлости не перестаёт делать поступок соответствующим.

– Ах, люблю вас за то, что можете дать чувствам правильное определение.

Добравшись до процедурной, устроились на кушетках. Когда медсестра подключила капельницы, Зяма спросил, откуда она знает Ляна.

– Нас познакомил Син Цин.

– Вы имеете в виду руководителя Китая?!

– Ну, да. Это давняя история.

– Расскажите, очень интересно.

Ольга, устроившись поудобнее, начала:

– Я тогда еще не решила, чем буду заниматься, находилась в пограничном, наука-искусство, состоянии. Купила на распродаже лабораторное оборудование и выставляла биологический перформанс в Сиэтле, на американо-китайском индустриальном форуме. Представители китайской делегации решили познакомиться с моими экспонатами. Тут же явились видеооператоры, попросили представиться, назвать мою должность. Они согласовали точки съемки, установили отражательный экран, чтобы свет падал на лица под нужным углом, проверили качество видеоматериала, поскольку часть демонстрации проходила в ультрафиолетовом освещении. И через десять минут вокруг меня появилось очень много китайцев. Да, и китайский президент с первой леди тоже пришел, тут же обратился ко мне: «Расскажите, что вы здесь представляете?»

– Это биологический перформанс, который на примере бактерий демонстрирует модель человеческого общества, а точнее как в сообществах возникают обманщики.

Демонстрацию опыта буду проводить на социальных амёбах Диктостилиум дискодеум (Dictyostelium discoideum), чья способность светиться в флуоресцентном свете, при внедрении в них репортёрного гена GFP, позволит сделать наглядным, уважаемые господа политики, этот акт проявления возмутительного эгоизма. Не нужно приписывать все злодейства человеку, стремление обманывать свойственно: волкам, крысам, приматам и, сюрприз, даже бактериям. Вот на этом большом экране развернётся драма, происходящая на поверхности размером меньше булавочной головки.

Президенту не терпелось узнать: «И что же вы выяснили?»

– Одна из старейших, вшитых во все живые организмы потребностей – стремление к передаче копии ДНК. Рассказала бы вам, какие причудливые формы, с точки зрения биологии поведения это стремление принимает у людей, но… боюсь утонуть в деталях.

Когда наступают плохие времена, эти амёбы начинают складывать из своих тел многоклеточный агрегат, начиная с построения длинного стебля, который оканчивается плодовым телом. Некоторые мутировавшие простейшие, посмотрите, начинают сразу перемещаться в плодовое тело, не желая принимать участие в построении стебля. Когда, через несколько поколений, их становится много, вся колония погибает, либо вырабатывает меры противодействия.

Син Цин спросил: «А какие вы видите параллели с людьми?»

– В человеческих сообществах происходят похожие процессы. В развитых цивилизациях появляются паразиты, пытающиеся жить за чужой счет. Вы знаете как через нашу иммунную систему проникают вирусы?

Президент вопросительно посмотрел.

– Вирусы прикрепляют на свою поверхность белок, принадлежащий нашему организму и иммунная система идентифицирует этот объект, как свой. Вот также и эти паразиты, прикрепляют поверх своих истинных устремлений так называемые «идеи»: равенства, социальной справедливости, равного распределения, альтруизма. Но самое главное, что их интересует – выживание и экспансия.

– Но как же, по-вашему, это предотвратить?

– Наука даёт ответ на этот вопрос. Выяснилось что клетки-обманщики появляются редко в ассоциациях, состоящих из похожих участников. Поэтому многоклеточность живых организмов сформировалась на основе развития одной единственной клетки, чтобы не истреблять друг друга в конкурентной борьбе. Если создавать общественный организм из участников с сильно различающимся культурным кодом, в таком обществе неизбежно возникают разрушительные конфликты. В этом заключается тактика обманщиков – натравить людей с разным культурным кодом друг на друга и в это время занять выгодные позиции, поближе к ресурсам и подальше от источников опасности. И, к слову, толерантность в медицинской терминологии означает болезненную неспособность организма сопротивляться чужеродному влиянию.