Ньюфаундленд

– Но как их выручили?

– Рабочие при помощи дублирующей системы открыли входные ворота. Заговорщики, кашляя, выползли наружу. Адина стала рисовать на стенах.

Колеса транспортера залили пожарной пеной, подогнали тягач с лебедкой, затащили транспортер обратно. Начальника охраны отправили вести переговоры. Когда он вышел к ним и попросил возвратиться в клинику, все тут же подчинились, а Адина еще бегала там, выкрикивая нецензурные ругательства. Но поскольку краска у нее закончилась, она посчитала задачу выполненной и тоже вернулась.

Для Адины это приключение не прошло даром – надышавшись дыма, болела головой. Она лежала на том месте, которое позже заняли вы.

Больше всех досталось китайцам – соучастнику и охраннику. На выбор им было предложено: расстаться с ежегодной премией или, после работы, исполнять обязанности роботов по уборке. Они выбрали второе. Самое большое унижение для китайца – лишиться денег. Но мы с вами заболтались. Я хотел показать местные достопримечательности.

– Достопримечательности?

– Да, поедемте. Только оденьтесь потеплее и в туфлях, я боюсь, вам будет неудобно.

Ольга надела жакет, ботинки и вышла в тоннель. У входа их ждал автомобиль, по виду – армейский джип, без крыши.

– Взял в аренду. Вы тоже можете подобрать себе какую нибудь машинку. Туннели здесь длинные, а сидеть весь день в комнате может быть скучно.

Залман уверенно направил свой джип в темноту. Улица Тиньшёджё, на которой проживала Ольга, заканчивалась хабом, в центре которого фары выхватили восставленный из земли камень с фигурой человека на вершине, насколько успела заметить, в реалистичной манере, с оттенками экспрессионизма.

– Строителям Объекта – пояснил Залман.

Остановились в просторной пещере-паркинге, где уже заняли место несколько машин. Залман распахнул перед Ольгой стальную дверь. Еще в тамбуре почувствовала запах, который никак не ожидала встретить – запах йода и водорослей, смешивался здесь с ароматами хорошей кухни. Надавив на ручку деревянной с витражными вставками двери, оказалась в кафе.

А за стеклами больших панорамных окон плескалось настоящее море! Голоса посетителей смолкли. Десятки микромоторов в гаджетах враз сменили фокусные расстояния, переключившись с фотографирования тарелок на портретную съемку. Ольга театрально поклонилась, благодаря за внимание к своей персоне и тихо спросила Залмана, как бы они могли поскорей отсюда свалить.

– Справа кухня, а там – выход на берег.

Повернув налево, заметила молодого человека, лет пятнадцати, который сидел один на маленьком велюровом канапе, очевидно ждал кого-то.

Ольга толкнула стеклянную дверь и оказалась на обширном галечном пляже. Залман старался не отставать.

– Но это же просто невероятно! Как мы смогли попасть на побережье?

– Видите ли, это хорошо сделанная декорация.

– Но абсолютно натуральный запах!

– Вы помните водопад рядом с отелем?

Ольга кивнула.

– Морская вода, набравшись свежего воздуха, попадает сюда. С противоположной стороны – волновая машина. В темноте линия горизонта выглядит вполне естественно, с берега вы не заметите никаких признаков подделки. А изначально этот резервуар подготавливался для тяжёлой воды…

– Для производства оружейного плутония, очевидно. После вашего объяснения стало еще интереснее.

Прошли вдоль берега. На пляже врос в песок навес из такого старого дерева, что казалось, эти доски вечность носило по морю, прежде чем корабельный плотник, отобрав их у волн, решил сколотить укрытие, готовое защитить от полдневного солнца. эти доски вечность носило по морю, прежде чем корабельный плотник, отобрав их у волн, решил сколотить укрытие, готовое защитить от полдневного солнца. Дальше, в куще леса, среди деревянных бунгало, уютно подсвечивался многочисленными как стаи светляков огоньками бассейн.

– Там теплая морская вода, можно купаться.

– Нужно будет попробовать!

– Вы еще не видели китайский квартал. Он, как бы это сказать… динамичнее.

– Мы съездим туда обязательно. А сейчас не могли бы мы пойти обратно, а то эти… – показала на живот – последствия пока не позволяют о себе забыть.

Вернулись в кафе. Молодой человек, на которого обратила внимание Ольга, куда-то подевался. Вспомнилось: «…ни в природе, ни в пластическом искусстве…»

– Скажите, Залман, а что это за мальчишка сидел вот здесь, когда мы выходили на берег?

Залман, казалось, нисколько не удивился.

– Сейчас спрошу у знакомой официантки – дрейфуя в сторону кухни.

Ольга присела на зелёный диван, стараясь повторить позу, в которой застала молодого человека. Среди обычного для кафе шума, выделялся слабый но громкий, с надрывом, голос какой-то женщины: «Бог может долгое время сносить все, в то время как книга полнится записями. Он призывает людей к покаянию и предлагает им Свое прощение. Однако настанет время, когда список наших дел будет подытожен, и участь каждого будет решена. Содом превратился в пепелище, за которым погрязших в грехе людей ждет верная гибель. Сегодня множество людей заявляют, что чтут Бога, но своей жизнью отвергают Его!»

– Привет.

Зелёный кардиган, пробор, трёхдневная щетина.

– Дэн? Как ты здесь?

– Так же как и ты. Пациент.

Дэн разочаровался в профессии, ещё не овладев ею и прямо в студенческом кампусе выпил все таблетки, какие нашёл у своих соседей по дормиторию, предварительно аккуратно сосчитав их: десять таблеток Флуоксетина, 50 – Селегилина, 20 – Парната, 60 – Нардила, в сочетании с упаковкой Кофетаминума привели его к тираминово серотониновому синдрому, который вылился в микроинсульт, поставив крест на дальнейшем обучении, что только усугубило депрессию Дэна. Некоторое время сидел на вэлфере. Отличился несколькими статьями, одну из которых, (sci-fi-апокалипсис был тогда в тренде) принял даже Rolling Stones. Еще родил несколько инсталляций, кажется, о возможном конфликте интересов человеческой и машинной цивилизации.

– Слышал о твоих траблах. Давай, присоединяйся к нам.

– К кому это, «к нам»?

– У нас здесь вроде андеграунда.

– Дубль-андеграунд, что ли?

Он неопределённо махнул головой. Когда подошёл Залман, Дэн предпочёл раствориться среди завсегдатаев «Луча».

– Увидимся.

Залман рассказал, что ему удалось узнать:

– Молодого человека, о котором вы спрашивали, зовут Александр. Вы можете встретить его здесь, неподалеку. Он обычно проводит время перед ужином в бассейне.

– Как же вы так быстро сумели выяснить?

– Ничего удивительного. Вы знаете, китайцам все европейские лица кажутся симпатичными, но этот молодой человек, по их мнению – верх совершенства. Все женщины китаянки знают его имя.

– Спасибо за беспокойство. По домам?

– Если вы в состоянии, мы могли бы поужинать здесь. Тут очень неплохие морепродукты.

– Ну что ж, давайте.

Залман заказал себе печеные на углях устрицы, а Ольга небольшие, нанизанные на палочки, кусочки мяса и овощей.

– Ольга, вы производите впечатление на мужчин. Шелдон, предмет вожделения местных дам, не сводит с вас глаз.

– Да? – просто спросила Ольга – где?

Залман показал взглядом. Ольга повернулась и в упор посмотрела на мужчину, который старательно складывал брови домиком, потом ответила, вернув своё внимание Залману.

– Я не люблю мужчин.

– Вы любите женщин?

– Нет.

– Вы феминистка?

– Нет, я сама по себе.

– Очень хорошо. Если вас не интересует сам Шелдон, могу рассказать его историю. Он рассказывает ее всем, когда… не занят.

– Давайте, я люблю истории.

– Вы знаете, Шелдон еврей, но обожает мусульманских женщин. Он учился в государственной школе, в Париже, поэтому школьники отличались этнической неоднородностью. Одна из девочек соблазнила его и переспала с ним. Я не знаю, почему она не сняла платок перед этим. Может, волосы не помыла или еще что. В общем, с тех пор Шелдон – фетишист-хиджабник.

– А ничего, что эта девушка занимались сексом с «врагом»?

– Я думаю, эти предрассудки одолевают ортодоксальных мужчин, а женщины поступают по обстоятельствам, не упускают своего. Так вот, он очень любил женщин. Знаете, бывает такой тип, которому на роду написано быть вечным повесой. Он бы прозябал где-то на государственной службе, но тетка миллионерша неожиданно оставила ему деньги. Может, дело в его обворожительной улыбке, может хотела наказать алчных родственников. Скорее и то и другое. Теперь наш Шелдон мог не думать, чем себя прокормить. Поэтому тут же отправился на специальные курсы, по соблазнению. Представляете? Есть и такие! Он рассказывал здесь о сути, немного.

Вы знаете, соблазнение теперь – целая наука, да. Уже сложилось несколько направлений по научному соблазнению. Шелдон изучал теорию и посещал тренинги. Чтобы убрать страх подхода к новой женщине, даже знаете что делал? Прыгал с парашютом! Вы представляете себе? Чего только не делал: ходил на сеансы психотерапии, посещал актерскую студию, школу танцев, тренажерный зал с индивидуальным тренером. Дошла очередь до гардероба. На всех тренингах призывали особое внимание уделять обуви.

– Исследования показывают, что по аккуратности ботинок женщины судят о генетической полноценности возможного полового партнера.

– Что вы говорите. Генетической полноценности?

– Аккуратность ботинок, с большой степенью вероятности, показывает что гены владельца обуви не выходят за пределы среднего значения.

– Очень интересно, возможно. Так вот, Шелдон подошел со всей ответственностью к выбору ботинок, даже собрал целую коллекцию. Со временем он начал замечать, что умных женщин лучше ловить на «Оксфорды», легкомысленных блондинок на «Лоферы» или «Топсайдеры», а на зрелых женщин лучше ходить в «Челси». Возможно, ему просто казалось. Вы сами видите, Шелдон не гонится за модой, предпочитает добротную, классическую одежду, сшитые на заказ, подогнанные по фигуре костюмы.

Шелдон хвастал, что не только следовал советам бывалых, но и довел до совершенства собственный стиль, обогатив классику фирменными трюками. Он брал напрокат милую собаку с гардеробом не хуже, чем одежда самого Шелдона, нанимал профессиональных актеров, чтобы создать антураж.

Шелдон гордился тем, что дошел в своем мастерстве до того, что обольщал женщин восьмой категории.

– Простите, категории?

– У пикаперов женщины поделены на категории. Пятая-шестая – обычные красивые женщины, добиться которых относительно легко, восьмерка – супер, почти недоступные, а девять – десять, судя по всему, без вооруженной охраны вообще не выходят. Его не привлекали женщины лёгкого поведения. Его интересовала «Игра» с большой буквы. Он знакомился с девушками на улицах, на дискотеках. Любимым местом был «bar in Edgware Road», где он встретил немало сирийских и ливанских девушек.

Он с вожделением представлял, как какая нибудь Эмма Уотсон однажды появится на обложке модного журнала с заголовком: «Хиджаб? Это круто!» и как на следующий день миллионы девушек выйдут на улицу с покрытыми головами. Без этого предмета фетиша самый сексуальный объект оставался для Шелдона незавершенным.

Наконец, Шелдон забросил сети в интернет. Профессиональный фотограф преподнес миру амелированного Шелдлона: Шелдон стоит у полки с томиком стихов; Шелдон, в аэропорту, не останавливаясь, бросает взгляд на золотой хронометр; Шелдон в баре держит бокал, будто рекламируя его содержимое. В анкете, на сайте знакомств, Шелдон подчеркнул, что любит заниматься этим с восточными девушками, облаченными в хиджабы, ниджабы и даже бурки. Однажды Шелдону не повезло, когда он пришел на встречу, его поджидали трое турок гопников, которые основательно уменьшили его ресурсы. Но больше всего он сокрушался об утраченных «Оксфордах» с белой союзкой и коричневым носком, которые уже стали его талисманом. Эта неудача не остановила Шелдона, он выучился определять проституток, содержанок, гопников, гомосексуалистов, спам – ботов, феминисток – ненавистниц, читая анкеты между строк и проверяя отфотошопленные фотографии на уникальность. Ему приходилось перелопачивать сотни анкет, как он выражался, «зловонной пустой породы», чтобы найти бриллиант.

Наконец, ему прислала анкету девушка в очках и хиджабе от «Дольче Габбана». Прежде, чем написать ответ, Шелдон умылся холодной водой, чтобы побороть желание тут же броситься в словоблудие. Написал просто, как учили: «Привет». Ответ пришел сразу. Попросил прислать адрес мессенджера. Тут уже Шелдон не сдерживался, выливал в виртуальные уши килобайты банальностей. Собеседница брала измором, вела неторопливые многочасовые беседы. Шелдон уже думал, что это скучающая любительница переписок или, того хуже, спамбот, но наконец пришло предложение о встрече. Шелдон отправился по указанному адресу. Дама сама оплатила номер в роскошных апартаментах. По классификации пикаперов – твердая шестерка, очень ухоженная. Было все: томление – упоение, сношения-до-изнеможения.

Шелдон не прервал отношений после первого раза, в своей обычной манере, а когда пришел на очередное свидание, его поджидали два филиппинца: «Мы из детективного агентства. Нам поручили разыскать тебя. Ты замутил с женой богатого ублюдка». Так они сказали: «Можешь выбрать сам, как ты хотел умереть». Шелдон не на шутку перепугался, глядя в ничего не выражающие, как у рыб, глаза.

На сайте знакомств Шелдону, незадолго до этих событий, попадалась реклама клиники «Кровь дракона» и он ответил, что предпочел бы заморозить свое тело. Филиппинец созвонился с кем-то и ответил Шелдону, что тот должен немедленно отправляться в клинику. После этого «сыщики» удалились. Шелдон немедленно набрал номер телефона своей дамы, она, кстати, так и не представилась и спросил, что это было. Она ответила: «Ничего страшного, у моего мужа свои игры» и предложила встречу в другом месте. Шелдон немного успокоился, желание и любопытство взяло верх. Он отправился по адресу, там его поджидали все те же филиппинцы. Один из них держал прибор, похожий на фен. Ни говоря ни слова филиппинец подошел к Шелдону, приложил инструмент ко лбу. Шелдона ударило, но он устоял. Филиппинцы рассмеялись и ушли. Шелдон ощупал лоб, выступило несколько капелек крови и только. На всякий случай, отправился в больницу. Когда провели обследование, выяснилось что в его мозге находится десятисантиметровый гвоздь. Четыре часа потребовалось хирургам, чтобы извлечь его. Через неделю в палату выздоравливающих пришел тот же филиппинец с тем же гвоздезабивателем в руках. Шелдон все понял и обещал немедленно, как только сможет ходить, первым же рейсом отправится в Китай. Так Шелдон оказался здесь. Вы видели шрам у него на лбу? Это след от операции, ему вставили под кожу титановую пластинку.

– Я думаю, ваш фетишист – хиджабник Шелдон не одинок. Наш президент порекомендовал всем австрийским женщинам тоже носить платки, из солидарности.

– Из солидарности?

– Вернее, конечно, для безопасности.

Принесли счет.

– Сегодня Ханука, позвольте я оплачу – у нас принято в этот день угощать детей. Моя дочь как раз вашего возраста.

Залман поднес к штрих коду свой телефон.

– Поедемте?

– Сейчас отвезу вас, потом ещё нужно проведать Адину.

Дома, оставшись одна, поставила кино.

Ольга относилась к хорошему фильму как к микстуре, которую следовало, вначале используя отстаивание-фильтрацию-выпаривание разделить на компоненты, чтобы каждая из составляющих: отмеченный печатью таланта сценарий, музыкальное сопровождение, задающее ритм видеоряду, создали в её голове искрящийся гормональный коктейль, который воздействуя на максимальное количество нервных окончаний, возбуждал волну резонанса электрических импульсов её восхитительной коры больших полушарий. Насладиться таким пиршеством, к сожалению, удавалось не часто.

2 декабря

Утром телефон заиграл навязшую, ставшую местным лейтмотивом песенку Лу Ханя «Тебе, крошка, не помешает подлечиться», следом за задорным мотивчиком следовал текст – время, номер комнаты, код процедуры.

Подъехавший автобус доставил до нужного отделения. Приветливая медсестра с неуставной чёлкой в процедурном уколола палец, дала баночку…, потом указала комнату для инъекций, которая оказалась большим, светлым помещением со стеклянной, до самого потолка, оранжереей, создающей особый микроклимат для пышных папоротников, среди которых неспешно переставляла когтистые лапы зеленая игуана. Ольга развернула кушетку так, чтобы животное не попадало в поле ее зрения.

Через два часа, когда через иглу-бабочку в неё влилось несколько подписанных именем Сибольт пакетов с лекарствами, была свободна, однако автобуса пока не было, пришлось ждать. Вспомнила о предложении Залмана получить машину напрокат. Когда автобус, наконец, появился, попросила подбросить её в «Рентакар».

Пока ехали по бесконечным лабиринтам, медсестры обсуждали что-то между собой. Одна из них достала планшет и стала показывать фотографии ухоженного, слегка перепуганного мальчишки. Ольга вытянула шею, заглядывая через плечо. На панели приборов подсвечивалась табличка с фотографиями: «Жу Лиджуан, Шан Дандан». Впереди показался свет, Шан Дандан затормозила.

– Мы приехали. Вон там, видите – открытые ворота? Начальник проката вам поможет.

– А почему мы не подъехали ближе?

Жу Лиджуан хохотнула.

– Он нас боится. Говорит, если видит наш автобус, каждый раз думает, что это уже за ним.

– Ладно, прогуляюсь.

Ольга вышла из автобуса и направилась к пятну света на бетонном покрытии, источником которого был широкий проём в стене.

Из сточной канавы вдоль дороги тянуло формальдегидом – техники, очевидно, пытались бороться с отложениями и колониями бактерий. Этих ребят так просто не извести – могут жрать даже цианиды, восстанавливая синильную кислоту до метана и аммиака. Да что цианиды, сборище микроорганизмов способно к гидролизу боевого отравляющего вещества – иприта, до смеси меркаптоэтанола и этиленгликоля, каковой они благополучно усваивают. А некоторые колонии микробов вообще питаются ядом ДДТ, вначале окисляя этот ксенобиотик до п-хлорбензойной кислоты, а затем, подвергая кислоту катаболизму, получают вполне съедобный ацетат.

Человечество тоже такой мутировавший вид, который, косвенным образом, может использовать любую пищу. Проще говоря, испытуемый может съесть мясо и при помощи энергии мускулов попасть в нужное место, либо, заправив автомобиль, проделать то же самое, используя любое ископаемое топливо или солнечный свет. Сейчас Ольге предстояло подобрать подходящее продолжение тела для эффективного перемещения по лабиринтам клиники.

Начальник проката предложит ей надёжные и эргономичные машины, но при выборе средства передвижения Ольга станет учитывать не только практичность, сколько соображения иного рода. Она отвернётся от представленных в гараже удобных, проходимых, с мягкой подвеской, элекроусилителем руля и подогревом сидений машин и будет стучать указательным пальцем по каталогу.

Начальник проката попытается вернуть её в лоно здравого смысла, апеллируя к категориям бережливости, безопасности и надёжности, но наша пациентка оказывает нажим на Начальника проката, намекая на знакомство с Главным Врачом, добивается красного, полуспортивного, электрического монстра с откидной крышей.

Начальник проката обещает доставить заказанный товар в ближайшее время.

6 декабря

Сижу на зелёном, выкрашенным масляной краской ящике, в узкой, как пенал, комнате. У стены – паровой бойлер, изредка и неожиданно издающий отрывистые стуки, будто какой-то псих долбит по стальным трубам огромным гаечным ключом. Позади меня проход, судя по всему, давно и навсегда утративший дверь. Ступени спускаются вниз, непонятно как глубоко, поскольку ниже третьей ступеньки лестницу покрывает чёрная вонючая вода. На поверхности плавают бионты, которые я затрудняюсь идентифицировать. Ещё больше их покоится на дне, поскольку они дают о себе знать пузырями сероводорода, периодическое бульканье которого я слышу за спиной. Напротив бойлера, у противоположной стены, два контейнера фильтровентиляционной установки, из проржавевшего снизу корпуса высыпаются чёрные цилиндрики активированного угля. Прямо передо мной – стол, его обязанности, точнее, выполняют две фанерные коробки такого же зелёного, как и «стулья», цвета. Слева, за столом, внимательно изучают мою физиономию пятеро мужчин, справа – Дэн, мой «адвокат».

– Ну и зачем ты привёл эту тэпэшку? – обратился к Дэну безразмерный бардовый свитер, оканчивающийся маленькой бритой головой. Его жёсткие, как проволока, волосы будто изъяли из головы и воткнули в подбородок. Для туши с такой комплекцией он производит, пожалуй, слишком резкие движения. Близко посаженные, маленькие глазки на оплывшем, круглом лице делают его неприятным. Похоже, он знает об этом, наверняка добивается своего, просовывая физиономию в интимную зону собеседника/допрашиваемого. Хорошо, что сейчас нас разделяет «стол».

Этнически неопределённый, непропорционально-развитый, громила вопросительно смотрит на бритого: «Сейчас её прикончить или тебе охота ищщо поговорить?»

– Но ты же сам сказал, нам не хватает юнитов – блеет Дэн.

– Не хватает для чего? – спрашиваю я.

– Здесь вопросы задаём мы, дамочка.

– И что теперь с ней делать?

– Это она отхерачила голову диктатору, поможет и нам – продолжал заступаться Дэн.

– Тихо. Покажите ваш телефон.

Тощий, измождённый человек с иссиня-белым лицом и крупными, гипертрофированными порами на носу, в клетчатой рубахе и чёрной лыжной шапке достаёт из ворота булавку и мстительно всаживает её в боковое отверстие моего телефона.

– Теперь «они» нас не слышат.

– Кто «они»?

– Т-с-с-с! – прикладывает указательный палец к губам «лыжная шапка».

– Что у нас на неё есть?

Человек в белой рубашке и галстуке (профессиональная униформа юриста?), под тёмной курткой, зачитывает, глядя в планшет: «Агатия Сибольт, художник… опыт работы… образование… библиография… выставки… дополнительные навыки… Как видите, мы знаем о вас всё».

– Ну если «всё» для вас это резюме с моего персонального сайта…

– А вам не приходило в голову, как мы получили его? – спрашивает безразмерно-красный свитер.

– Хакнули файрвол клиники?

– Вот именно, плюс, так называемый, «Великий китайский файрвол» – у нас большие возможности.

– И чего вы добиваетесь?

– Чего мы добиваемся? Она издевается?!! – свитер привстал, оперся кулаками о стол, его маленькие глазки принимают максимально возможный размер – она хоть понимает, что нас удерживают здесь незаконно?!!

– Но вы подписали договор, как бы – смягчая своё утверждение.

«Юрист»:

– Перед тем, как подписать, нам не разъяснили, в чём заключается лечение. Если бы мы знали все подробности этой процедуры, возможно, приняли бы другое решение. Поэтому договор недействителен и мы имеем право покинуть клинику. А если нам запрещают, это повод для казус белли.

– Эти врачи, они просто фашисты и главный среди них, этот – кавычки пальцами – профессор, Лян Шоушан. Теперь у нас развязаны руки, – вступил в разговор высокий молодой человек, до сих пор прикрывавший рот грязным платком.

– Если вы взломали файрвол, то, наверное, уже связались с «большой землёй» – предполагаю я.

– Позже вы всё узнаете, если сумеете заслужить наше доверие.

– Как же я могу «заслужить ваше доверие»?

– Удивите нас. Дэн говорил, что у вас были какие-то дела с этим Лян Шоушаном.

– Как-то общались…

– Скажите прямо, вы можете проникнуть в логово зверя?

Пожала плечами.

– Давайте решим так. Постарайтесь побывать у него и узнайте, как там всё устроено в плане охраны (количество и расположение охранников, камеры слежения).