bannerbanner
Тёмный день
Тёмный день

Полная версия

Тёмный день

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 7

– Ты Максим? Бывший Кристины. Знаешь, – схватила синеволосая под руку Тёму, – оставь наших девочек в покое! Одни проблему от таких, как ты. Идем, родная, – потянула она Тёму за собой, – пора на сцену. А ты чего без обуви?

Оказавшись на платформе, Тёма вспоминал все азы художественной гимнастики, на которую они ходили с Лоной в начальной школе. Держась за поручень платформы, Тёма изобразила колесо с вытянутыми в шпагате ногами. Она продолжила вращаться, путаясь в копне распущенных волос, липших к ее влажному лбу и блеску на губах. Откидывая назад голову, Тёма поднималась из мостика на полу-пальцы и снова опускалась на перилу, спиной к танцующей толпе.

Гости клуба ушли в отрыв. Бесконечное броуновское движение: хаотичное, дикое, вырвавшееся из упряжей и сбруй, смоченное алкоголем, отбитое басами усилителей, вибрирующих на костях.

И только трое в этой толпе не двигались.

Трое, что находились в противоположных концах клуба, смотри на девушку без туфель, ушедшую в импровизированный танец, раз за разом срывающуюся телом к полу в элементах акробатики, раз за разом возрождающуюся вновь.

Максим смотрел от дверей, готовый что его вот-вот выпроводят.

Денис наблюдал от барной стойки, пытаясь не привлекать к себе внимание.

Был и третий наблюдатель – Кристина. Ее взгляд метался по углам бермудского треугольника: бывший парень, бывший жених, новенькая танцовщица. Когда-то на этих платформах выступала она. Когда ей в гримерку приносили тысячу роз каждый день. Когда-то она познакомилась здесь с Максимом… став его девушкой.

Под локонами парика-каре, лоб Кристины покрылся испариной. Ее время закончилось. Прошлым летом она уходила от девушек с высоко поднятой головой, помолвленная с сыном Строительной королевы. Ей больше не придется флиртовать с гостями, «выпрашивая» Кристалл.

Став девушкой Дробникова, Кристина принимала ванны с Кристаллом. Какой она испытывала кайф, выдергивая пробку со дна ванной, выливая в канализацию миллион рублей, потраченный на бутылки, в пузырьках которых она пролежала пару минут, сделав несколько селфи. Больше никогда не опустится она на дно. Магическим кристаллом, спасшим ее, оказался Денис Дробников.

Тот же клуб, те же декорации, тот же диско шар зажигает искры в душах гостей… только Денис и Кристина больше не те. Зеркала их душ рухнули с неба, кто-то их подобрал, превратил в диско шар. Склеил из остатков подобие «счастья».

У времени нет задней передачи и нет стопарей. Не замирая и не пятясь, оно несется дальше. И то, как Максим с Денисом смотрели на помост, как они смотрели на танцовщицу со спутанными волосами, закидывающую ногу за спиной в вертикальном шпагате, кричало громче всех взятых динамиков – время ушло.

Время Кристины в прошлом.

Все осталось в прошлом после случившегося на помолвке. Произнося в уме «помолвка», Кристина через раз произносила «помойка». Ее прошлое превратилось в хлам, а сама она в выброшенную, сломанную вещь, и ничего не исправить.

Ничего.


– Эй, Дробь! Народ, смотрите, кто тут! Это же Денис Дробь!

Гости клуба приветствовали Дэна, предлагали ему выпить. Бармен уже налил десяток приветственных шотов для ВИП гостя.

Дэн стоял, облокотившись о барную стойку. Мотоциклетными перчатками он сжимал солнцезащитные очки, когда краем глаза заметил гоу-гоу девушку, чьи каштановые волосы окутывали ее фигуру.

– Новенькая! Роксана, вроде! Так фейсконтрольщики сказали.

– Давно здесь? – со всей силы Дэн щурил глаза, не давая бликам диско-шара, лазерным вспышкам, светомузыке вставать на пути его взгляда, упирающего в фигуру знакомой незнакомки.

Он не мог поверить своей удачи. Девушка из Олежек, та самая официантка с помолвки была здесь! Собственной персоной!

– Сегодня первый день, – ответил бармен, – раньше ее здесь не видел.

Денис разрывался дилеммой: украсть флешку, а потом поговорить с Роксаной? Или наоборот?

Танцпол за спиной взревел. Оказалось, что танцовщица без обуви исполнила невероятно красивые и сложные элементы, миксуя их с танцем. Она закидывала ноги в вертикальном шпагате на плечи других девушек, толкалась от них, падала на пол и силой мышц поднимала себя без упора на руки. Она вращалась циркулем с такой скоростью, что белое и черное сливалось в серое, отталкивая от пайеток солнечные блики.

Дэн ждал пока она остановится. Тогда он сможет увидеть ее лицо и ее глаза. Все прожектора были направлены на нее. Последние биты, девушки окружают ее, гаснет музыка, ор толпы, блик света и полоска тьмы, когда, запыхавшаяся, она отбрасывает с лица растрепавшиеся пряди и смотрит прямо на него.


Дробь Дениса устремилась к девушке, но на полной скорости по танцпола его обходил максимальный Макс.

– А этому, что здесь нужно?

Продолжа следить за сводным братом, Денис понимал, что цель у них одна и та же – Роксана. Снова клуб, снова девушка из подтанцовки, да что за проклятье! Резко развернувшись от них, но не без удовольствия отметив, что и Роксана пытается слиться с толпой и сбежать от Макса, Денис решил, что флешка важнее.

Воровать Дэну приходилось и не раз. И речь не о материальной краже. С детства ему и сестре никто не привил чувства уважения к тем, кто рядом, ведь рядом была обслуга: гувернантки, водители, тренеры, репетиторы, коучи, повара.

Становясь старше, брат и сестра поняли: достать вещи – элементарная задачка, но что насчет обладания человеком. Геля принялась уводить парней у своих подружек, а Денис начал крутить романы восьми-дневки со всеми подряд девушками.

Особое адреналиновое наслаждение он получал, если изгибающееся и стонущее под ним тело еще вчера стонало под кем-то из знакомых. Он переспал с тремя женами преподов из универа, сделав провокационные видео и получив по всем предметам автоматом отличный балл на все годы обучения вперед.

От девиц не было отбоя, и каждая теперь наскучивала не через восемь дней, а через восемь минут после секса, пока не появилась Кристина. Мешало одно единственное препятствие – Максим, и Дэн решил его Минимизировать.


Быстро осматривая кабинет, погруженный во мрак, Дэн обыскивал потаённые места: тумбочки, ящики, полки, мини бар. Луч фонарика скользил по разбросанным упаковкам от чипсов, лифчикам и предметов из интим шопа то помидорной, то огуречной формы, которые Дэн не собирался идентифицировать.

Перестав соблюдать аккуратность, он приступил к яростному обыску, как, вдруг, вспыхнули тысячи новогодних гирлянд, развешанных по стенам.

Обернувшись, Дэн готовился к рукопашной с Лысым, но на пороге стояла та самая танцовщица. Без обуви. Та самая девушка с лонгбордом из парка.

Роксана.

– Ты? Здесь? Это или двойная удача, или полный факап, – мимолетом подумал, что она мутит с Лысым.

Или зачем тогда пришла в его кабинет?

– Фаркоп? – не расслышала она, чувствуя, как музыка оглушила ее, застряв звоном в голове. – Здесь точно не фаркопы разбросаны, хотя похожи, – брезгливо перепрыгнула она через предмет точь-в-точь такой же формы, изгиба и с кругляшом на конце, как устройство для крепления прицепа к автомобилю.

Дэн усмехнулся:

– Ты не отходи далеко. Нам нужно серьезно поговорить, Роксана.

Он наблюдал, как девушка совершенно его не замечая, начинает обыскивать те же ящики и полки, по которым только что шарил он сам.

– Ау! Роксана, ты меня слышишь?

– А?

– У тебя пробки в ушах?

– Нет, я думала ты по беспроводным наушникам с Роксаной болтаешь. Вот и не мешаю. Отойди-ка, – отодвинула она его в сторону, села на корточки, сбрасывая на пол бумаги, рассыпая канцелярию.

– Ты разве не Роксана?

– Неа…

– Но ты работаешь в клубе?

– Тоже нет.

Рука Дениса перехватила ее запястье. Пальцы попали на черную потасканную бандану. Спина Дениса тут же взмокла, сердце заколотилось, ему стало трудно дышать. Он испытывал паническую атаку, впервые осознавая, что это вообще такое.

Тёма отдернула руку.

– Кто ты? – смотрел он на нее сверху вниз, пока она оставалась на карточках. Чтобы посмотреть ей в глаза, он опустился. – Ты была на моей помолвке. Помнишь?

– Пффф! – выдавила Тёма, – что ты несешь? Я тебя вижу впервые в жизни! Погоди, – кое-что она все-таки помнила, – ты тот парень из телефона Даши. Типа, что-то там Пуля.

– Ты прикалываешься?

– Ладно, – поднялась Тёма на ноги, – вставай и уходи. Или молчи и не мешай мне! Пуля ты или нет, не важно. На твоей помолвке я не была. Поздравляю, кстати. Но я тут ворую кое-что, и ты мне мешаешь.

– Воруешь у Лысого. Хоть знаешь, кто он.

– Никто не знает.

– Он убьёт тебя.

– А тебя, нет? – покосилась она.

– Может я хочу, чтобы меня грохнули. Правда, чуть попозже. Сначала выясню, кто ты, Мата Хари. Скажи хотя бы, что ты подрабатываешь официанткой?

Девушка плотно сжала губы, изображая на лице судорогу.

– Что опять нет?!

– Тише! – ринулась Тёма, прижимая пальцы к его губам. Те оказались сильно горячими и обветренными. – Шаги…

За дверью раздавался шум грузного передвижения нескольких тел и хохот. Люди врезались в коробки с алкоголем. Те дребезжали, подавая сигнал загнанным в розовый капкан кроликам – рядом охотники.

Ручка двери опустилась медленно. Потом быстрее. Раздался мужской голос, раздающийся словно бы из оцарапанный тигровыми когтями горла:

– Кто посмел? Отпирай! Открою, убью каждого!

– Сюда! – затащил Денис Тёму под рабочий стол Лысого. – Не шевелись, и ни звука!

Сам он остался стоять напротив избиваемой по ту сторону двери.

Под столом в бликах новогодних гирлянд, Тёма рассмотрела небольшую металлическую створку сейфа, пригодного для хранения украшений.

Удар ноги (или трех сразу) и дверь раскололась пополам.

– Так, так, так! Дробников? Ты ли это? – назвал кто-то из ворвавшихся парня, что грабил кабинет до Тёмы. – Неожиданно встретить тебя здесь. Какими судьбами?

«Думай!» – велела себе Тёма, – «думай, как открыть сейф!»

От безысходности, она крутанула реле направо.

«Стоп» – раздалось эхо в голове, и Тёма остановила шайбу.

– Три раза в право, два налево… – повторила она подсказку, что пришла ей в голову на кануне и уже помогла найти дорогу к клубу. Так может и к сейфу подойдет!

Еще четыре вращения на право, на право, на лево, на лево, и лючок распахнулся. Почти сразу Тёма увидела розовый пластиковый чехол для хранения флешки. Ничего другого в сейфе не было.


Дэн пытался стоять так, чтобы Лысый и его бугаи не заметили под столом девчонку. Если повезет, она сбежит незамеченной.

– Ты не оборзел, Дробь? – слышала Тёма. – Ничего не попутал? Хоть ты и брат Ангелины, но ты вскрыл офис Лысого.

Денис знал бугая с красным ирокезом. Он был единственным, кто сохранил волосню при Лысом. Видимо, порядочно отличился. Единственное, что Денис знал об Ирокезе был факт, что тот, когда преподавал физику. И не где-то в средней школе, а в зарубежных универах Лиги плюща. Теперь вот плющил неугодных Лысому физической массой своего двухметрового тела.

Пока красноволосый решал судьбу бывшего ВИП клиента клуба, один из его приспешников заметил Тёму.

– Эй! Зырьте, под столом!

Тёма и взвизгнуть не успела, как её выковыряли из убежища. Брыкаясь, она била ногами по каждому, кто попадался в поле зрения. Досталось и Дэну.

– Шо за рандеву?! – лыбился Ирокез, – не можешь Кристину забыть? Так и тянет к гоу-гоущицам?

– Отпусти ты! – наконец-то ей удалось шибануть в колени мужлана.

– Пасть закрой! – рявкнул на нее Ирокез, поднимая с пола что-то жутко длинное, черное и кожаное. – Вот этим тебя что ли наказать?

– Подожди, – произнес Денис впервые хоть что-то.

Он смотрел на Роксану, или кто она там. Девушка тяжело дышала, волосы спутались, щеки красные.

– Договоримся?

– Нам ничего не надо, Дробь. Лишь уважение, соблюдение закона и подчинение. Ты с этой девкой нарушил уже два первых. И если ты, – уперся он концом дилдо Тёме в плечо, – не подчинишься и не скажешь, какого хрена вы тут делали, эта милая полуметровая вещица обеспечит колоноскопию до гланд.

– Мы… – запнулась Тёма, – мы собирались немного порезвиться, вот и всё. Просто… ну, мы такие…там в коридоре, – кивнула она на дверь, – начали врезаться во все стены и потом, бац! Кабэ-дон!

– Какой бидон? – не понял Ирокез.

– Кабэ. Дон. Это из аниме. «Кабе» – стена, «дон» – звук. Парень прижимает девушку к стене, не оставляя ей пути к отступлению. Руками ударяет в стену, и получается: дон, дон!

– Я сейчас все дон-доны отрежу твоему Какбэ парню!

Стальная хватка обвилась вокруг запястья Тёмы. Она была готова встретить лицом японское «кабэ», но ее поймал Денис, в которого она и впечаталась. Сквозь мотоциклетную куртку, футболку, от которой пахло старой листвой и ржавчиной, она почувствовала бешенный стук его сердца.

– Показывай! – явно решил поразвлечься Ирокез, – если докажете, что любовники, отпущу на белом лимузине прямо в ЗАГС, – присвистнул он под смех соратников справа и слева от него. – Налажаете, – развел он руками, – поучу сам эту девку своими дон-донами! – обвил он кистью свой пах.

Тёма скривила гримасу брезгливости.

А как доказывать, что они любовники?

Денис и Тёма стояли друг напротив друга, потупив взгляд. Первой приблизилась она, чему Дэн удивился.

Опустив руки на плечи парня, Тёма приподнялась на цыпочках и прошептала ему в ухо:

– Под резинкой лифчика… перцовый баллончик… – и для достоверности поцеловала его аккуратно в висок.

Сразу после ее слов, руки Дэна лбвились на ее пояснице. Он притянул Тёму к себе, касаясь губами её шеи. Ладони скользнули вниз, поднимая выше бедер клинья короткой юбки, сжали ягодицы.

– Грудь! – выкрикнула Тёма, не в силах терпеть щекотку на шее и жамканье своей попы, сказалп же ему, что в сиськах баллончик, а не в заднице!

– О-о-о-о! Горячая! – наслаждался зрелищем Ирокез.

Цокнув той самой азбукой цоканья, которую Тёма, очевидно, должна была понять как: «я жамкаю твой зад для достоверности, никто не лезете сразу в сиськи, соблазняя!» Дэн положил руку на ключицы Тёмы и аккуратно начал опускаться ниже. От его ладони шел жар, а с поверхности кисти на Тёму пялился озлобленный грустный смайлик.

– А-а-а-а! Не могу! Хватит! – оттолкнула она парня и выхватив перцовый баллон, не думая и не размышляя, надавила на затвор.

Вот только бы еще струя смотрела в это время на Ирокеза и его людей, а не прямо Тёме в глаза.

– А-а-а-а! – продолжила визжать Тёма, как только потеряла способность видеть, а еще и дышать.

Теперь она ориентировалась по одним только звукам, наполнивших офис. Удары, стоны, кто-то падает, что-то разбивается. Не получалось даже на крошечную щелку приоткрыть глаза и понять, что происходит.

А происходило следующее.

Отодвинув Роксану в угол (решил называть ее пока что так), Дэн выхватил у нее баллон и обдал перцовым облаком Ирокеза. После чего в ход пошли кулаки. Разбросанные по полу шары, цилиндры и овалы из интим шопа, теперь играли Дэну на руку. Ирокез и его люди начали спотыкаться и скользить по ним, теряя равновесие. У того, что был слева, Дэн отобрал кастет и драка трое на одного приняла более или менее уравновешенный в силах вариант.

– Убью! Суку! Найду обоих!

– Сюда! – подкинул Денис девушку на подоконник, – когда крикну «прыгай»…

Он не договорил. Она тут же спрыгнула с подоконника, падая коленями в траву и заваливаясь на бок.

– Я же сказал, когда крикну «прыгай», а не прыгай, значит прыгай!

– Но ты крикнул!

Она поднялась с газона со второй попытки, шагая с вытянутыми руками, измазанными землей на подкошенных зомби ногах.

Дэн схватил ее за руку и потащил за собой через подворотню к байку.

– Хватайся и держись.

– За что?

– Вот, чувствуешь, – опустил он ее кисть на сиденье байка. – Залезай!

Вскинув ногу (а растяжка у нее оказалась отличная) она съездила Дэну ступней в порванном чулке по челюсти второй раз за день. Впервые он проводил вечер с девушкой, избивающей его и отказавшейся целоваться с ним, а прикосновение… довели не до блаженства, а до истерики. Неужели, он так сильно растерял хватку за год, не переспав ни с одной девушкой.

Та, что сидела на байке верещала и брыкалась:

– Куда я попала?! Куда?! Я ничего вижу ничего…

– Это был не самый мой любимы зуб… – поводил он подбородком. – Дай-ка мне это, – потянул он за узел ее черной банданы, обмотанной словно браслет.

– Нет! – просвистела рука Тёмы над его головой, – не трогай! Никогда ее не трогай!

– Нужно перевязать глаза, – услышала она треск, как от порванной ткани. – На скорости щипать будет еще хуже.

– Отдал бы свой шлем! Рыцарь!

– Отличная идея. Только у меня нет защиты!

– Нет у него… Это тебя бы моему отцу в аптеку отправлять в отдел клизм и пипеток.


Тёма дернула головой, когда ей на глаза опустился кусок ткани, оторванный от его футболки. Концы он затянул не ее затылке.

– Не туго?

– Сойдет, – чувствовала она подбородком и кончиком носа его теплое дыхание.

Когда он говорил, вместо перца пахло ментолом, железом и кровью. И Тёма не могла решить, что из этих трех компонентов нравится ей больше.

Тёма взвизгнула, когда рев мотора его байка разорвал ночную тишину спального квартала. Ее качало то влево, то вправо и начинало тошнить.

– Держись!

Дэн вытянул руку назад и перекинул ладони Тёмы себе на торс.

– Двигайся вместе со мной. Чувствуешь ритм? – втопил он газ.

Теперь визг Тёмы надрывался громче моторного рёва.

– Почувствуй! – крикнул он, – ты же гоняешь на доске. Это тоже самое.

Дэн накренил байк, уходя (как подсчитала Тёма три раза в право и два налево)

И она чувствовала даже больше, чем хотела: скрип его кожаной куртки, обнаженную грудь под порванными лоскутами футболки и тугой пресс. Пока она решала, что из этих мест менее интимное – грудь или живот, ее руки скользили по телу парня вверх и вниз.

– Плотнее держись! – подсказывал Дэн, – иначе тебя сдует!

В какой-то момент, табун мурашек рванул от ее прикосновений к его коже вверх до самой мочки уха.

Резко тормознув, Дэн поставил байк на переднее колесо, и Тёма навалилась ему на спину.

– Вот так плотно нужно быть друг к другу. Поняла?

Он чувствовал, как часто она дышит открытым ртом. С какой скоростью бьется ее сердце. И как тепло его спине. Он давно забыл ощущение, когда кто-то готов тебя прикрыть.

Но она… она принесла баллончик и даже почти справилась с ролью «любовницы». Почти, но не совсем. «Что ж», сжимал прижимал он ее ладонь еще плотнее к своей груди, «опыт – дело наживное».

Он мучался дилеммой – почему не может ее «допросить», как собирался. Узнать про тот вечер в коттедже, когда она крикнула ему:

– Это оно… начало всего. Это… начало Тёмного дня.


«Кто же ты…» – держал он руль одной рукой, пока второй сжимала ладони Тёмы у себя под грудью. На том самом месте, где у него когда-то было сердце.

Глава седьмая. Жар трех сотен морозилок


Байк вильнул, разворачиваясь на месте на сто восемьдесят, и замер. Сразу стало тихо. Сиденье качнулось, и Тёма поняла, что Дэн с него спрыгнул.

– Где мы? – спросила она. – Трамвай. Слышишь? Тут где-то недалеко трамвай?

– Пойдем.

– Куда?

– Промывать твои глаза. Для начала.

– А для продолжения? – сдвинула она плотнее концы лифа.

– На главное блюдо – разговор. Ты расскажешь всё, что знаешь про флешку, Кристину, и прошлое лето.

– Но я не уложусь и в два часа.

– Тогда уляжешься здесь на ночь.

– Размечтался! – пусть она не видела ничего кроме пятен и бликов, Тёма принципиально зашагала в другую от него сторону.

– Там мост, – предупредил Дэн, – Тёмный.

– Что… – замерла Тёма на месте, – откуда ты знаешь?

– Я расскажу… – раздался его голос совсем близко от нее.

Тёма подняла руки к повязке на глазах, но Дэн остановил его коротким, но требовательным касанием:

– Никто не знает, где я скрываюсь. Как тебя зовут, Роксана?

– Тёма.

– Нет, я Дэн. Ты головой не вниз не падала с платформы?

– Нет же, моё имя Тёма.

– Родители назвали тебя Артём? – еле сдерживал он смешок.

– Артемида! И кончай уже!

– Заканчивай… Ты же девушка, что за вульгарности?

– Ржать кончай. Ну… заканчивай! Меня назвали Артемида, а сестру Аполлония. Все зовут ее Лона.

– Лона и Тёма, – посмотрел Дэн в небо, – как Луна во Тьме, которая освещает путь.

Теперь остановилась Тёма, туже скрещивая их пальцы.

– Да… так и есть.

– Пригнись, решетка, – надавил он ей на макушку. – А теперь, держись.

– Опять? – озиралась она под повязкой, – а сейчас-то за что?

– За меня. Ты без обуви, а тут лес.

– Лес?

Тёма пробовала приспустить свою юбку, но Дэн ни разу не прикоснулся к ее филейной части (хотя… чего он там не лапал). Тёма помнила, как он нес ее по Олежкам, ударяя ногами то в куст, то в голубей на периллах. И сейчас все было так же. Ее голову он прикрыл рукой, а ступни ее врезались во что-то щекотное, от чего ее тело подергивало. Руки Тёмы скользнули по груди Дэна. Кожа его была мокрой, но это был не пот, и не дождь.

– Кровь… На тебе кровь? – вот откуда этот аромат вперемешку с ментолом.

– Не моя.

– Уверен?

– Я выхватил кастет у одного и пару раз им приложил.

– Пару сотен раз? – ёрзали ее руки по влажной груди Дениса.

– Значит, меня лапать тебе нормально? Может, я тоже не даю лапать свою грудь на первом свидании!

– У нас не свидание.

– А что тогда? Репетиция?

Он флиртовал с ней? Ведь собирался допросить, а не кокетничать. Но почему-то второе нравилось ему больше.

– Ты поаккуратней, – смотрел он, как Тёма балансирует на листе лопуха, когда он опустил ее с рук на ноги, – крапиву я не кошу. Отпугивает местных.

– Отпугивает от чего?

– От убежища. Почти пришли.

– Сама дойду, – отправилась она по прямой делая меленные аккуратные шаги, проверяя вытянутыми руками нет ли препятствий.

Тёма не врезалась ни в одну крапиву, потому что Дэн приминал их все на ее пути, опуская под ноги Тёма широкие листья папоротника.

– Стой, – подсказал он. – Как ты хочешь? Быстро или медленно?

У Тёмы вспотели ладошки.

– Я… хочу… – произносила она по слову в минуту, но боль в глазах решила за нее, – быстро.

– Понял.

И тут Тёма почувствовала, как у нее подкосились коленки. И не фигурально, а на самом деле. Дэн надавил своими, и Тёма присела. Дернув ее к себе, Тёма приземлилась на что плоское и холодное, похожее на огромный таз.

Сгребая в охапку, Дэн прижал ее сильнее и толкнулся ногами. Ледянка покатилась вниз с холма по рассыпчатой земле. Тёма стиснула зубы, чтобы снова не визжать, только сильнее впилась в куртку Дэна. Голова пошла кругом… не от того, что ледянка вращалась вокруг себя, не от того, что копну волос Тёмы швыряло то ей в лицо, то в лицо Дэна, не от последних безумных дней… ставший тёмными из-за нее, но и такими особенными, как только рядом оказывался Дробников.

Ледняка упала в пластиковые шарики, которыми обычно наполняют детские игровые. Подтянув Тёму за обе руки, он вытащил ее из бассейна.

– Ты аниматор? Живешь в комнате смеха?

Тёма услышала радостный скулеж собаки, приветствующей своего вернувшегося хозяина.

– Аниматор, – посмотрел он на татуировку грустного смайлика, – из комнаты страха. Держись за руку. Тут… стройка. Я отведу тебя на кухню.

– Лучше в ванную. Хочу умыться.

– Капсаицин из перцового баллончика водой не смывают. Хуже сделаешь.

– А чем тогда? – слышала она, как распахнулась дверца холодильника, и ее пятна из серых и черных окрасились ярким белым.

Щуря глаза, Тёма уперлась взглядом в Дробникова. Согнувшись, он стоял к ней спиной и держался за распахнутую дверцу огромного холодильника в два разы выше и шире Тёмы. Тёплый свет окутывал его тело, обнаженное теперь до джинс. Кожаную куртку и остатки футболки он бросил на кухонный стол.

Перестав чесать мягкие уши пса, Тёма пошла на ощупь, желая запихнуть облитую перцем голову в морозильник.

Невесомым касанием подушечки ее пальцев опустились на прохладную броню. Таким ей представлялось тело Дробникова – пуленепробиваемым корсетом, защищенным от дроби, причиняющей боль. Даже кастеты на кулаках бугаев, не смогли пробить его тело.

Стоило Тёме чуть задержать касание, как где-то в глубине брони начало зарождаться тепло.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

На страницу:
6 из 7