Обещание Зверя

Татьяна Фёдорова

Обещание Зверя

Глава 1. Незнакомка

Свежее и сухое, безветренное утро – прекрасный повод насладиться ароматным дымком. Устроить себе праздник обоняния и, заодно, добавить сложности идущей на запах метки Спайки. Молодые щенки слишком азартны, легко отвлекаются, а у него будет ещё один повод ехидно щёлкнуть по мокрым носам.

Раннее утро в маленьком городке настраивает на благодушие. Ещё никуда не спешат деловитые прохожие, не поднимает пыль с мостовой проезжающий транспорт, зато птицы прочистили горлышки, и вовсю стараются проявить себя, пока их пение не поглотил равнодушный шум человеческого быта.

Слай неторопливо достал из кармана новую коробку с сигариллами, вынул одну, разминая, покрутил пальцами, медленно провёл под носом, наслаждаясь ароматом. Убрал коробку в карман, вынув, взамен, зажигалку. Чиркнул кремнием, немного полюбовался густо-зелёным пламенем, поднёс сигариллу, слегка касаясь огня кончиком. Чуть подул, чтобы сигарилла разгорелась равномерно, и мысленно улыбнулся, прокручивая сигариллу в пальцах.

«Кажется, мне повезло со Спайкой. Смышлёные щенки. Если бы не Чёрный, можно было бы даже на олимпики1 замахнуться… А что? Ещё два года в запасе»…

Прошла только половина зачётного времени, а он уже уловил, пусть и далёкие, отголоски азарта и радостного предвкушения бегущей по запаху Спайки. Слай сделал несколько коротких затяжек, раскуривая сигариллу, покатал дым во рту, давая впитаться в слизистую, медленно выдохнул. Осмотрелся и кивнул сам себе. Муниципальная площадь – отличное место для проверки Спайки на выдержку. Трудно сейчас не заметить одинокую фигуру на пустующем квадрате мостовой.

Это потом, когда город проснётся и втянется в привычную суету, мостовую заполнят аэромобили приехавших за товаром торговцев. Слева распахнутся складские ворота, засуетятся бригады грузчиков, перебрасывающих тюки и коробки с полок на грузовые тележки или наоборот. В соседнее здание подтянутся любители быстрых завтраков. Самая известная в городе кофейня выглядит сказочным домиком из-за своих больших окон, щедро отражающих солнечные лучи на фоне глухих складских коробок.

Напротив, по другую сторону площади, прячется за пышными акациями длинное строгое здание муниципалитета, давшее название площади. Скоро к нему потянутся клерки, одинокие просители и штрафники выстроятся в редкую цепочку перед турникетом, старательно сплетничая в ожидании решения своего дела.

Здание аэрогавани, что за спиной Слая, самое высокое в городе, наполнится жизнью последним. Его служащие привязаны к расписанию дирижаблей, а их иногда бывает до пяти-шести в день. Городок у них, хоть и маленький, но шерсть от коз, выращиваемых в округе, пряжа и изделия из неё славятся на всё падишахство.

Лёгкий хлопок воздуха за спиной вызвал морозные мурашки на теле. Слай выдохнул дым и резко обернулся. В здании аэрогавани, у ступеней которого он стоял, ничего не изменилось. Метельщик продолжал лениво возить щёткой по каменной площадке перед дверьми, огибая вычурные колонны, подпирающие козырёк здания.

– Эй, любезный! Ты слышал это?

Работник сладко зевнул в кулак, и только потом повернул голову.

– Чего тебе?

– Вроде, хлопнуло что-то. Слышал?

– Так мастерские вона, рядом. У них завсегда что-то хлопает, грохочет, либо дребезжит, – равнодушно пожал плечами метельщик.

Слай достал из внутреннего кармана луковку часов.

– Шесть четырнадцать. Не рановато ли для мастерских?

– Так они, бывает, сутками мастерят, если срочное что-то… А бывает, неделями бездельем маются, – метельщик повернулся спиной, продолжая что-то бубнить себе под нос.

– Ну, может и так, – Слай снова повернулся спиной к зданию, поднёс сигариллу к губам.

Из-за угла кофейни, в дальней стороне Муниципальной площади, выглянула чёрная Пёсья голова, зыркнула по сторонам, ненадолго замерла, увидев Слая, и радостно оскалилась. Крупный, угольно-чёрный Пёс выскользнул из-за кофейни и помчался через площадь, разве что, не лая от радости. Слай, как всегда, невозмутимо ждал. По привычке, краем сознания, отметил, как осторожно скрипнула дверь за спиной, а чуть позже – лёгкие шаги по ступеням. Какая-то девушка, с несуразно огромной сумкой через плечо, спустилась по ступеням, осмотрелась по сторонам, и поспешно направилась в город. Толстенная светло-русая коса за спиной, юбка до середины голени и слишком тёплый жакет дедовского покроя криком кричали об очень далёкой провинции.

Слай не стал задерживать на ней внимание. Чёрный мчался к нему, набирая скорость, как вдруг, будто споткнулся, затормозил и завертел головой во все стороны. Повернул назад, поводил носом, направился к фонарному столбу. Быстро нашёл метку, поднялся на задние лапы и ткнулся в неё носом. Опустился на мостовую, затем, воровато оглянувшись в сторону кофейни, победно задрал заднюю лапу на фонарный столб.

«Вот шельмец! – едва не рассмеялся Слай, – знает же, что получит за свои проделки, и всё равно не останавливается!»

Слай, прихрамывая, сделал несколько шагов вперёд, и приготовился его встречать, сурово сдвинув брови. Но мелкий засранец даже не подумал смутиться. Гордо задрав голову, он перешёл на строевой шаг и неторопливо приближался к хендлеру2. Слаю стоило огромного труда, чтобы не рассмеяться. Хорошо, что на площадь выскочила остальная Спайка, перетянув на себя его внимание.

Девушка, оказавшись между Слаем и чёрным Псом, вдруг остановилась, тревожно глянула по сторонам, осторожно обернулась на ступеньки, и торопливо направилась назад, постоянно поглядывая через плечо.

«Забыла что-то? Потеряла?»

Слай шагнул в сторону, чтобы растеряха не столкнулась с ним, осмотрел Спайку. Все на месте, все целы. Рудый идёт по запаху, а Пёстрый – его глаза и уши. Серый, кажется, прихрамывает, но старается не показывать. Белый невозмутимо трусит сзади, не забывая оглядывать тылы и присматривать за остальными. Рудый, как по нити, привёл Спайку к метке на фонаре, недовольно фыркнул, почуяв «послание» Чёрного, брезгливо потоптался у столба, но всё же поднялся, приложился носом к метке.

– Я боюсь собак.

Приезжая широко шагнула к Слаю и, втянув голову в плечи, судорожно вцепилась пальцами в полы его распахнутой тужурки3.

Слай опешил.

«Она что, считает, что, ради неё, я сейчас распущу Спайку? Ещё одна провинциальная дурочка? Проездом в столицу, решила испробовать на мне своё обаяние?»

От светло-русой макушки, оказавшейся прямо у него под носом, пахну́ло незнакомыми травами и сладкой свежестью, а в прядках толстой косы, переброшенной через плечо, запутались соломинки, словно она, и правда, ночевала в сéннике4. Замерла, затаив дыхание, зажмурилась, осторожно выдыхая и прислушиваясь.

«И чего она от меня ждёт? Девчонка сопливая, а уже за приключениями погналась?»

Чёрный подошёл ближе, потянулся носом к ногам девушки, но Слай показал ладонью команду «сидеть».

– Не сто́ит так открыто показывать свой страх, – как можно равнодушнее ответил Слай, не спеша втягивая очередную порцию дыма. Проследил глазами за Чёрным.

Упрямец не стал садиться на мостовую, а обойдя вокруг Слая, опять потянулся носом к девушке, прячась за ноги хендлера. Незнакомка приоткрыла глаза, вздрогнула, заметив манёвр Чёрного, и скользнула от него в сторону, держась за рукав тужурки. Пёс, медленно переступая и вытянув шею, потянулся следом. Ещё пара быстрых шагов, и девичьи пальцы вцепились в тужурку на спине.

– Как же не показывать, если у меня уже мурашки по всему телу побежали… Ох! – сквозь зубы пробормотала.

Чёрный, упрямо принюхиваясь, тоже пошёл по кругу. Девушка опять перебежала вперёд, прячась от любопытного Пёсьего носа, и как клещ, вцепилась в лацканы служебной тужурки.

«Спасибо, Великой Луне, хоть на грудь не упала…

Так, вот и остальная Спайка отметилась. Спешат, уже шагах в двадцати от нас… Надо что-то решать с этой приставалой».

– Но меня же ты не боишься, – попытался образумить надоедливую провинциалку Слай.

– Вы же человек, – голос предательски задрожал. Она оглянулась растерянно на рассевшихся широким кругом крупных Псов, затем подняла тёмные, цвета болотной тины, глаза. А в них – такой страх, словно дикому Вепрю случайно на лапу наступила.

«Нет. Так притвориться невозможно».

Предчувствие беды, тяжело заскрипев, словно мельничный жёрнов, стронулось с места, сильнее толкая сердце, разгоняя по артериям кровь.

«Очень странная девушка. Одежда слишком длинна – и юбка, и тёплый жакет. И ткань чудна́я, будто не из козьей шерсти. Да, сумка странная – по размеру на заплечную котомку похожа.

Не то…

Она вышла из здания аэрогавани, хотя до ближайшего дирижабля ещё часа два. Частный рейс с единственной пассажиркой? Не похожа она на тех, кто монеты бросает, не считая.

Не то…

Она не узнала серо-синюю форму караула. Не обратила внимания на буквы ЗКС5 на спине тужурки. Не заметила на рукаве нашивку хендлера6.

Ну-ка, ну-ка…

Она назвала меня человек, а Псов собаками! И она, действительно, их боится! От неё пахнет страхом, чужими травами и раскалённым железом.

Вот оно!»

Слай сглотнул тревожную горечь. Спайка, почувствовав его напряжение, замерла на местах, не сводя глаз со своего хендлера, стараясь предугадать следующую команду. Девушка вдруг резко выдохнула, разжала кулаки и выпрямилась, словно жердь. Не глядя по сторонам, деревянно прошагала между Рудым и Белым.

– Спасибо вам большое! – бросила через плечо, уже выйдя за круг, и явно сдерживаясь, чтобы не побежать.

Инстинкт самосохранения вопил, требуя драпать подальше от незнакомки, но разве Пёсья кровь позволит отсидеться в стороне? Тяжело вздохнув, Слай щелчком отправил окурок в мусорную корзину, махнул рукой за спину, дав знак Спайке держаться поодаль, шагнул за девушкой.

– Куда ты идёшь?

– Мне нужно в техникум, – девушка осторожно покосилась на Спайку и чуть успокоилась, увидев, что Псы отстали. – Я узнавала, это недалеко от вокзала.

– Техникум? Вокзал? – Слай попробовал на вкус новые слова – никаких ассоциаций.

– Ну да. Провизорский, – на всякий случай уточнила девушка.

Слай скривился – опять незнакомое слово.

«Ещё остались сомнения?»

– Погоди! – Слай заторопился, и хромота проявилась сильнее.

Девушка остановилась, посмотрела на больную ногу, и смущённо отвела глаза в сторону.

– Давай руку. Я отведу тебя… куда надо, – Слай поравнялся с ней и протянул свою мозолистую ладонь.

Девушка заколебалась. Нерешительно оглядела всё ещё пустую площадь. С тревогой заглянула ему за спину – на Спайку, затем, недоверчиво, в его лицо. Слай вспомнил проделки юности и широко, как можно простодушнее, улыбнулся.

– Ты же меня не боишься? – хотел ещё подмигнуть, но решил, что выйдет перебор.

Девушка ещё раз оглянулась, затем перетянула сумку за спину и, ухватившись обеими руками за длинную лямку, пошла рядом, медленно переступая, приноравливаясь к его хромоте.

«Внимательная. Заботливая… Взялась на мою голову».

– Тебя как зовут хоть? – Слай небрежно сунул в карман не принятую руку.

– Зоряна.

– А я Слай.

Девушка нахмурилась, решив, что не расслышала имя.

– Спасий? – осторожно переспросила.

Слай только пожал плечами – какая теперь разница?

Девушка вдруг смущённо улыбнулась:

– А ведь ты, и правда, оказался для меня спасителем, – осторожно оглянулась на Спайку.

– Не бойся. Со мной тебя никто не тронет, – совершенно искренне пообещал Слай.

Глава 2. Вестница

Мостовая, обсаженная раскидистыми клёнами, шла под небольшим уклоном, вдоль трёхэтажных многоквартиных домов. Идти было не далеко, и Слай не торопился. Как по команде, улица стала быстро заполняться ранними прохожими. Многие здоровались, зная его в лицо. Те кто не знал – кивали из уважения к караульной службе.

– Чао, Слай! Сегодня по визору будет полуфинал. Придёшь смотреть? – хозяин кофейни издалека помахал рукой, неспешно шагая им навстречу.

Его обогнал на велосипеде долговязый Дауд, клерк из муниципалитета.

– Чао, Гвендальф! Чао, Слай! – бросил на ходу, спеша наперерез Слаю. – Я поставил на Трёпанного Найта. Что скажешь? Есть у него шанс?

– Смотря какой расклад будет, – пожал плечами Слай, останавливаясь. Пригладил рукой золотые кудряшки трёхлетнего Абрама, привычно устроившегося в детской корзине за сиденьем велосипеда. – К Фатиме его везёшь? Опять Кармен сбежала?

– Она вернётся. Она всегда возвращается, – Дауд хмуро поджал губы и уставился себе под ноги.

«Ладно, сами разберутся».

По своей воле Слай никогда не стал бы смотреть турниры даже по визору, хотя и понимал, – то, что показывают на экране нельзя сравнивать с закулисьем, которого ему пришлось нахлебаться вволю. Но разве кому есть дело до его чувств? Им хочется зрелища, а Слай знает и видит больше, чем они. С другой стороны, там где собирается толпа и бушуют страсти, порой можно столько интересного услышать, что облегчит работу участку на пару месяцев. Слушать – часть работы караульного. А уж заталкивать собственные чувства в глубокий ящик, да подальше, Слай научился ещё в детстве.

Дауд благоговейно заглядывал ему в лицо, и Слай сказал то, что для него было очевидным.

– Если с Кривым Таёкой, и в первой паре, то шансы очень большие, – небрежно успокоил клерка Слай. – А если с Левшой Денисом, да во второй паре – пропала твоя ставка, Дауд, спечётся Трёпанный в первом же раунде. Он ведь уже в третий раз до полуфинала доходит, и сгорает.

– Так что, выходит, я зря поставил? Э-э-э-эх, – расстроенный клерк чуть не столкнулся с Зоряной, таращившейся на велосипед и ошарашенно слушавшей их разговор. Едва заметив её, Дауд покатил дальше.

Девушка, как настоящая провинциалка, вертела головой по сторонам, распахнув рот, и, ещё шире, глаза. Она перестала бояться Слая и, иногда, забывшись, хватала его за рукав, заставляя притормозить и дать ей рассмотреть то обычную уличную урну, то пластмассовую горку или детскую карусельку в каком-нибудь дворе. Опомнившись, тут же краснела, бормотала странное «звиняйте», и молча шагала дальше.

– Чао, Слай! – в два голоса пропели неразлучные подружки-официантки, яркая брюнетка Мио и платиновая блонди Илга.

– Салют, девчонки! – Слай прошёлся одобрительным взглядом по внушительным бюстам обеих, вызвав весёлый смех и победные взгляды на смущённо опустившую глаза Зоряну.

– Чао, Слай! – пухленькая Милка встретилась им в конце улицы, у самого входа в караулку. Она, как всегда, немного запыхалась от быстрой ходьбы. – Славка просила передать тебе благодарность и рисунок, – Милка открыла сумочку и стала копаться в ней, делая вид, что не может найти нужное.

– Оставь себе, – привычно отмахнулся Слай, – продашь, когда Славка станет знаменитой.

– Скажешь тоже, – деланно махнула рукой Милка. – Она ведь у меня такая способная! Недавно села рисовать…

– Опоздаешь, – Слай взялся за ручку двери, – Гвендальф уже давно прошёл. Потом расскажешь.

– Извини, Слай, я тороплюсь!

Милка поспешила вверх по улице, а Слай, подхватил Зоряну под локоть, и подтолкнул в открытую дверь.

После улицы, тамбур караулки показался полутёмным и пустым. Слева широкий коридор с тремя небольшими зарешеченными окошками и несколько дверей в рабочие кабинеты, отгорожены от тамбура невысокой стойкой с турникетом. Справа – металлические прутья, от пола до потолка, перегораживающие короткий, неширокий проход на тренировочную базу караульных. Слай шагнул вперёд, к ещё одной стойке, отгораживающей стол дежурного.

Служивый, как и предполагал Слай, прикорнул на столе, на выставленном локте. Не успел Слай протянуть к нему руку, как звякнул регистратор, открывая пёсий проход на базу.

– О, Слай, салют! – дежурный потёр лицо, разгоняя сон. – Твои вернулись? Всё в порядке?

Ещё четыре сигнала, и вся Спайка собралась за прутьями, отгораживающими проход в учебную часть от дежурки, нетерпеливо топталась, ожидая команды хендлера.

– Ждите в классе, – бросил им Слай, и повернулся к дежурному. – Хотелось бы, но жаль.

– Что-то интересное? – дежурный вытянул шею, разглядывая Зоряну.

Девушка прижалась спиной ко второй стойке, обняла руками свою несуразную сумку и тревожно осматривалась.

– Дверь! – негромко приказал Слай, облокачиваясь на стойку так, чтобы видеть Зоряну.

Дежурный послушно дёрнул рычаг в стойке, запирая механизм двери, и потянулся к журналу для записей происшествий.

– Кто она? Воровка? Контрабандистка? На попрошайку не похожа.

Зоряна сделала осторожный шаг в сторону входной двери.

– Хуже. Вестница, – Слай не спускал с девушки глаз, но и не мешал надеяться на бегство.

– Да ладно! Шутишь! – коротко хохотнул дежурный.

– Угу. А ещё пою и танцую от радости. Похоже? – Слай повернул к дежурному мрачное лицо.

– Ёптыль рогатый! – ахнул тот.

Зоряна с силой толкнулась в запертую дверь, затем ещё пару раз, так же безуспешно. Повернулась к ним побледневшим лицом, сухо спросила:

– Что это за место? Это ведь не техникум?

– О чём это она? – округлил глаза дежурный.

– Какая теперь разница? Вызывай начальника караула.

Дежурный растерянно замотал головой.

– Ты же знаешь, я не могу, без приказа старшего по смене.

– Ладно. Открывай, – Слай кивнул на турникет. – Кто сегодня?

– Мадина.

Слай подошёл к Зоряне, протянул руку. Та попыталась отгородиться сумкой, ускользнуть, но не вышло. Слай крепко ухватил её за плечо.

– Пойдём, ты же хочешь получить ответы на свои вопросы? – заглянул в глаза, и, как можно спокойнее, повторил: – Не бойся. Я сказал – со мной тебя никто не тронет.

– Та-та-та-та-та-та-та!!! – приглушённые звуки выстрелов выплеснулись на них, едва Слай открыл дверь. Зоряна втянула голову в плечи и зажмурилась, но Слай и бровью не повёл.

Смуглая стройная женщина в форме караульного удобно устроилась в кресле, за боковой пристройкой к столу, и быстро перебегая пальцами по клавиатуре, гоняла разноцветные фигурки по лабиринту на мониторе.

– Кончай играть, Мадина! У нас ЧП. Вызывай начальника караула.

Мадина поставила игру на паузу и хмуро повернула голову. Но увидев Слая, сладко потянулась, выставив торчком грудь, и томно улыбнулась. Плавно провела рукой по макушке, вытащила шпильку, выпустив на волю роскошную медную гриву. Повернулась вместе с креслом к двери.

– Слай! Каким ветром? Соскучился? Давно не заходил, – почти промурлыкала она.

– Угу.

Он затянул в кабинет Зоряну, слегка подтолкнул к накрытой одеялом кушетке у стены.

– Устраивайся. Ты здесь надолго.

Зоряна дёрнула плечом, упрямо сжала губы и шагнула к противоположной стене, где выстроились в ряд три стула.

– Как хочешь, – Слай плюхнулся на кушетку, чуть поморщился от ударившего в нос аромата тела Мадины, идущего от постели. Потёр тыльной стороной ладони под носом, перебивая запах, подсунул под спину подушку, откинулся плечами на стену.

– Ну? И что всё это значит? – Мадина сверлила злым взглядом Зоряну, хотя спрашивала, разумеется, Слая.

– Вызывай начальника караула, – повторил Слай.

– Да ну?! Ради этой оборванки?

– Она Вестница.

– Кто? – скривилась Мадина, – а что-нибудь правдоподобней придумать…

– Я могу отвести её домой к Колояру. А он вызовет Торстейна.

Мадина смерила Слая ненавидящим взглядом, нехотя потянула ящик стола, достала и шлёпнула перед собой бланк протокола. Макнула перо в чернильницу.

– Кто такая?

Зоряна покосилась на Слая, и вынужденно признала:

– Зоряна.

– Откуда прилетела в Марсель? – приготовилась записывать Мадина.

Зоряна посмотрела на неё, как на сумасшедшую. Слай только усмехнулся, наблюдая за мимикой своей новой знакомой.

«Какое слово её больше удивило? Марсель? Или прилетела?»

– Вызывай начальника караула, Мадина, – в который раз повторил он. – А потом запишешь мои показания.

– Да с чего ты взял, что она – Вестница? – Мадина швырнула на стол ручку, разбрызгивая кляксы на бланк.

– Я когда-нибудь лаял на ветер?

Мадина немного подумала, затем, с силой надавила кнопку звонка на столе.

– Отправь телетайп7 Торстейну, – раздражённо буркнула влетевшему дежурному. – И принеси мне маса́лу8.

– Скажи, Зоряна, – неторопливо начал Слай, – ты ведь не в Марсель собиралась? Знаешь такой город? А что ты говорила про текникум и про вокзал?

Зоряна съёжилась, ещё крепче обняла свою огромную сумку, упрямо уставилась в пол.

– Хорошо. А ты когда-нибудь слышала слово «ликантроп»? Берендей? Преремётчик? Опрокидень?

– Перекидыш? Волколак? – насмешливо подсказала Мадина.

– Обертун? Оборотень? – на последнем слове Зоряна чуть вздрогнула, испуганно покосилась на Слая.

– Кажется, она знакома только с оборотнями, – подвёл он итог.

Мадина пожала плечами:

– Это ничего не доказывает. Может, это притворство, пранк9.

– Зачем? Думаешь, таким шутят? В чём её интерес?

Слай наклонился вперёд, положил локти на колени.

– Мадина, я был сегодня на Муниципальной площади, ждал Спайку. Раздался хлопок. Не слишком громкий, но… с коротким эхом. Будто ночью, веслом по воде… Да, похоже. Потом, из пустого зала аэрогавани вышла она. Из пустого! Не было ни одного дирижабля… Она не знает, что означает наша форма, а Спайку назвала собаками… Вспоминай. Всё что ты слышала о Вестницах.

Дежурный внёс стакан в ажурном подстаканнике, и едва не перекинул его на стол, засмотревшись на Зоряну. Та только вздохнула. Судя по её взгляду, она давно решила, что попала в приют для умалишённых.

– Ну не знаю, – Мадина помешала ложкой мёд в масале, чтобы лучше растворился, задумчиво рассматривая Зоряну. – Мы же не Приграничье. И до её появления ещё лет пятнадцать-двадцать должно пройти.

– Может, ты точнее дату назовёшь? – усмехнулся Слай. – Вытащи бокс с игрой из классификатора, не пались перед боссом.

Мадина поспешно откинула крышку приёмника, заменила игровой бокс на библиотечный. Вызвала на экран расписание рейсовых дирижаблей, пробежалась по нему глазами. Вскрыла свежую катушку бумаги, заправила в УГБ10, щёлкнула тумблером, переключая на запись. Включила. Подкатила кресло к столу, смяла и выбросила испорченный лист протокола, достала новый.

– Ну давай, диктуй.

Слай неторопливо и подробно, но опуская всё, что касается Спайки, рассказал о своих наблюдениях. Зоряна осторожно прислушивалась к его словам, удивлённо-настороженно поглядывая то на него, то на Мадину. Так же спокойно, будто продолжает начатый разговор, Слай обратился к девушке.

– Зоряна, ты ведь очень удивилась, когда оказалась одна в большом пустом здании? И вообще, здесь многое кажется тебе непонятным и странным. Так?

Зоряна осторожно кивнула.

– А что удивило тебя больше всего?

– Дорога камнем уложена, а не загачена11. Сказывали, такое только в Стольном городе увидеть можно, но он далеко.

Слай и Мадина переглянулись, но промолчали, внимательно слушая. Зоряна робко продолжила:

– Имена. Странные, будто весь город иноземцами заселён. Слова. Я многие не понимаю. Человек между двух колёс сидел, что это?

– Велосипед. А почему ты боишься Псов? – мягко, как у ребёнка спросил Слай.

Зоряна сухо глотнула. Нехотя продолжила.

– В детстве… Мне года четыре было. Сын старосты натравил на меня свою собаку.

– Покусала? – вскинул бровь Слай.

– Нет, но… Я на плетень взобралась… Мама сказывала – мой крик по всей деревне слышно было.

– А потом?

– Отец прибежал прямо из кузни. Молотом саданул псину. Уложил сразу на месте… Сказал – кто его девочку обидит, тот тоже молота отведает, он в своём праве.

Слай выставил ладонь, не позволив Мадине выплеснуть негодование.

– Сейчас, сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– Ты ведь от чего-то бежала? Расскажи, пожалуйста.

Зоряна тяжело вздохнула, оперлась подбородком о сумку, опустила глаза в пол, неохотно продолжила.

– Тогда… Староста вызвал жандармов из города. Но Община стала на сторону отца… А через десять лет староста волчанку12 подхватил, стала она из него силы тянуть. На схо́де13 Община решила переизбрать старосту, отца моего поставили… Игнасий, сын старосты, в город поехал. Через пяток дней вернулся с жандармами и бумагой от бургомистра, где именно его, Игнасия, старостой назначили… Люди не стали спорить, плюнули в его сторону, а за помощью всё равно, в наш дом шли… Злился Игнасий, да что он сделать мог?

Зоряна сжала кулаки на ручке сумки, чуть помедлила, поджав губы, продолжила гораздо суше:

– Оказалось, смог. Когда умер его отец, Игнасий не к нашему жрецу пошёл, а городского привёз. А по дороге сказал, что я… – Зоряна густо покраснела, но продолжила, почти шёпотом, – девство своё на жертвенный алтарь обещала.