Левенхет: Пустой мир

– Нам уже известны кое-какие детали.

Он отошёл в сторону, представив наблюдателю испуганного бафа, всё это время ждущего своего слова. Этот горожанин неуверенно подошёл ближе, падая под широкую тень Молриса Высокого, и только теперь решил взять слово.

– Господин Молрис… Я видел, что произошло. Господин Джилагай прав, не чудовища убили наёмников.

– Кто это сотворил?

– Я прятался в своём доме, когда это произошло. Сначала я слышал визг чудовищ, но потом зазвучали голоса. Те трое наёмников хотели задержать воина, носившего звериный череп на своей голове.

– Звериный череп? – переспросил Молрис.

– Да-да, – закивал баф, – звериный череп. Первых двух он убил небольшим оружием, что-то вроде топора, а последнего, – он сделал небольшую паузу, – метнул ему в спину меч. Но необычный меч. Его лезвие светилось некими символами голубого цвета.

– Что ты сказал? – Келебрайн наконец-то проявил заинтересованность в сегодняшней беседе.

– Символы голубого цвета, – повторил свидетель, – а потом этот меч сам вернулся ему в руку.

Молрис Высокий посмотрел на своего коллегу и увидел, как на его драконьей морде появилась злобная довольная ухмылка.

***

14 день Таала, 538 г., город Кров, Княжество.

– Тухлая корчма, – пожаловался наёмник с перекрещенными шрамами на собачьей морде, – прикажите мне пить только эту княжескую кислятину? Неужели так сложно приобрести ящик с пузырями шнаховой настойки? Зачем эта сисястая баба вообще сказала нам здесь собраться?

– Видимо именно здесь мы обсудим детали нашего контракта, – сказал другой наёмник, представитель народа крэев с парой мечей у себя за спиной, – уж лучше пей эту кислятину, чем нажрёшься чего покрепче и впадёшь в беспамятство.

– Непьющий наёмник – хреновый наёмник. По-твоему легко справляться с таким ремеслом на трезвую голову и помнить всю ту хрень, что пришлось вытворять? Эй, корчмарь! Тащи сюда самогон, или я вырву твою гортань прямо из глотки!

Другие посетители корчмы обернулись, чтобы посмотреть на хама, кричащего через весь зал, но вид персон, собравшихся за этим столиком, вызвал у них лишь опасение. Корчмарь и вовсе предпочёл сделать вид, что ничего не слышал.

– Вот же бородатое ссыкло. Да я его сейчас…

– Сядь, болван, – другой наёмник, выглядящий как распухшее толстое существо, полностью покрытое сетью татуировок, с оголённым торсом жевал мясо на большой косточке, – если устроишь здесь цирк, и нам из-за тебя не заплатят, то именно твоя гортань будет валяться на полу.

– Как там тебя звать? Фэт? Так вот лучше не стоит мне хамить, если не хочешь потерять то, чем жуешь.

Четвёртый член этой неспокойной компании, большой фогби, чья свиная морда оббита железными пластинами, а уши проколоты цепочкой, громко ударил по столу, перевернув пару стаканов с вином. На его спине висела огромная дубина, ростом с невысокого человека.

– Вы меня все уже задрали! На кой чёрт я вообще согласился в этом участвовать?

– Из-за денег, понятное дело, – усмехнулся крэй, – ты вообще кто такой? О тебе я никогда не слышал.

– Ты не слышал о Стальнорылом Мункуре? – разозлился фогби, немного увеличившись в размерах, из-за чего его морда стала более зловещей, – Да обо мне, хрен ты краснокожий, вся Лумра слышала! Особенно эти светящиеся малявки, чьи доспехи отлично мнутся от ударов дубины. А вот тебя я не знаю.

– Вот и отлично. Мне и не нужно, чтобы все знали о том, кто вычистил хранилище малинового шпиля четыре года назад.

– Теперь мы знаем, болван.

– Видишь ли, мой новый друг, все, кто об этом знал, уже давно не ходят по этой земле. Так что, кто знает, быть может это необратимая закономерность?

– Ха-ха-ха, а ты смешной, – сказал толстяк, обглодавший кость, – обязательно прикончу тебя первым, когда всё закончится. Чем меньше напарников, тем больше монет.

– Какие же здесь всё-таки страшные ребята собрались, – издевательски подметил собачья морда со шрамами, – про тебя, Обжора Фэт, я уже наслышан. Лучше не шутите с ним, парни, если мои источники не врут, он сожрал двух своих напарников. Ну а про меня кто-нибудь знает?

– Ты ветеран войны с алькарами, – кивнул крэй, – слыхал про тебя. Юнглиф Крест, ты здесь давно промышляешь. Из скольких гильдий тебя уже успели выгнать?

– Ха-ха, восемь! – наёмник с гордостью показал восемь пальцев, при чём это были все его фаланги, так как на левой руке находилось два обрубка, – Приятно слышать, что моё имя стало не пустым звуком. Вот и познакомились. Занятных ребят собрала здесь сисястая. Вот только всё это время меня мучает один вопрос. Что там сидит за утырок?

В двух метрах от их стола у самой стены сидел худощавый мужчина, полностью укутанный в мешковатый истрёпанный плащ болотного цвета. Из-под его капюшона лишь изредка можно было заметить глаза с тремя красными зрачками на каждом. Но в остальном только тьма, через которую не разглядеть его лица. Из плаща выглядывали только жилистые худые руки, обнимающие ножны с длинным мечом, лежащим у него на плече. Всё это время загадочный наёмник не проявлял никакого интереса к собравшимся, и просто сидел на полу, опёршись спиной о стену. Даже оскорбление Креста не заставило его обратить на них внимание.

– Он меня бесит! Может нужно попробовать его разговорить?

– Заткнись, болван. – немного испуганным приглушённым голосом сказал ему жирдяй, – Если тебе плевать на проблемы, то я не хочу вляпаться в них за компанию с тобой.

– Ты чего, толстяк, демона увидел? – не понял наёмник, – Боишься, что он тебя сожрёт?

– Ты вообще знаешь кто это? – шёпотом заговорил крэй, слегка пригнув голову, – Про Живодёра Ремпу слыхал?

– Живодёр Ремпа, – посмотрел на сидящего наёмника Крест, – что ещё за хрен?

– Печально-известная легенда всего княжеского подполья, – начал рассказ крэй, – сорок лет назад он в одиночку вырезал всю наёмническую гильдию, на которую работал, и попал в чёрный список ОГМ. Награда за его голову достигла семи тысяч золотых.

– Нихрена себе, – разинул рот Крест.

– Только ему и синеглазому удавалось так удачно избегать расправы ОГМ. Чтобы заслужить помилования, он пошёл на сделку с верховными наблюдателями и стал служить чистильщиком, убивая всех неугодных Цитадели.

– Этот хмы, – Крест осёкся на полуслове, – этот парень был одним из чистильщиков? Никогда ещё их не видел. Получается, что он заслужил прощения Цитадели, прям как синеглазый?

– Всё было не так просто. Через десять лет Келебрайн Досс сам решил от него избавиться. Ремпа проявлял запредельную жесткость к своим жертвам, был практически неуправляем. Как ты думаешь, почему ты никогда не видел бывших чистильщиков? Невозможно так просто уйти из рядов карателей ОГМ, когда так много знаешь. Другие чистильщики собирались ликвидировать Ремпу, но тот оказался на шаг впереди их. Он заключил сделку с теневым отрядом стражи Княжества, переметнувшись в их ряды. Теневые стражи отлично эксплуатировали Ремпу в трущобах, где он приносил головы тёмных целыми мешками и убивал неугодных, но затем его смогли переманить к себе тёмные гильдии. Однажды лидер Костяного Кулака попытался обвести Ремпу вокруг пальца с выплатами, за что наёмник устроил в трущобах мясорубку, и тогда княжеским гвардейцам и другим тёмным гильдиям пришлось забыть о разногласиях, пока они не навели порядок. Но и тут Ремпе удалось уйти.

– Я слыхал, что он охотился за синеглазым, – добавил жирдяй, – у них даже состоялся один поединок, но поговаривают, что Ремпа напал на него не ради награды, а просто, чтобы утолить жажду крови. В общем очень жуткий тип. Я охренел когда увидел его в корчме.

– Слушайте, – задумался Крест, – а за него ведь наверняка объявлена хорошая награда.

– Тебе точно жить надоело, – покачал головой жирдяй, – ни один отряд гвардейцев не полезет на него малыми силами. А тебе советую держать эти мысли при себе. Если Ремпа услышит – он тебе голову снесёт, даже опомниться не успеешь.

Двери корчмы распахнулись, внутрь зашла та самая высокая раскольница в рубашке синего цвета с выпячивающейся грудью. Та самая раскольница, что и наняла каждого из них для важного задания. Но она была не одна, вместе с ней явился их истинный наниматель, тоже раскольник, мужчина одетый в чёрный сюртук с тростью в руке. На лицо не очень приятный тип. Этот господин с выбритыми висками подошёл к бару, заказав у корчмаря стаканчик фруктового сока, но почему-то оставил его на стойке. Потом они без промедлений направились в сторону нужного столика и уселись к наёмникам, взяв два соседних стула. Первые секунд тридцать мрачный тип с тростью молчал, он холодным пристальным взглядом изучал каждого наёмника, в том числе не боялся пилить этим взглядом и самого Ремпу. Ему хватило выдержки вытерпеть на себе всеобщее недовольство и воцарившееся из-за этого напряжение.

– Ты ещё что за шут? – не выдержал молчания Крест.

– Тот, который вам платит, – холодно ответил мужчина.

– Я его знаю, – сказал фогби, – это клятый Каст Форкас. Так вот кто нуждается в наших услугах.

– Каст Форкас? – задумался жирдяй, – Ха! Значит, нам и впрямь хорошо заплатят.

– Обжора Фэт, – посмотрел на татуированного толстяка Форкас, затем перевёл взгляд на крэя, – Тихий Найки, – следующими поочерёдно были фогби, собачья морда и мрачный мечник, сидевший у стены, – Стальнорылый Мункур, Юнглиф Крест и Живодёр Ремпа. Ну и отморозков же ты мне отыскала, Канан. Именно то, что мне и требуется. Вас ещё никто не вводил в курс дела, так что пожалуй начнём.

– И кого нам нужно убить? – спросил Обжора Фэт, хватая с тарелки новый кусок мяса на косточке.

– Убивать быть может никого и не понадобится, но вот наказать точно не помешает. Нам предстоит иметь дело с чародеем, у него в руках находится четырнадцатилетняя исхудка, которую нам нужно спасти.

– Чародей? – воскликнул фогби, – Ты обратился по адресу. Кто-кто, а Стальнорылый Мунгур умеет убивать чародеев. Меня одного будет достаточно!

– Такие самоуверенные первыми отправляются навстречу к мёртвому богу, – сказал Каст Форкас, – этот чародей не обычный аберфольский колдун, а непредсказуемый чужак, обладающий пока что неизвестными нам способностями. Кроме того, мы не знаем, действует ли он один или с кем-то. На данный момент мои глаза и уши следят за ним на улицах Крова. Сразу его брать нельзя, мы привлечём к себе лишнее внимание стражи, а некоторые из вас находятся в розыске. К тому же нельзя подвергать угрозе горожан.

– Ты нанял вышибал, а не шпионов, – сказал ему крэй, – хочешь, чтобы мы всё это время просто за ним следили?

– Умей внимательно слушать. За ним уже следят. Как только он окажется в своём укрытии – мы начнём действовать. Каждому из вас я плачу по пятьдесят княжеских талонов, плюс столько же сверху, если появятся осложняющие факторы. Всех всё устраивает?

Наёмники переглянулись, обменялись неоднозначными взглядами, но потом все кивнули. Все за исключением Юнглифа Креста.

– Хе, так дело не пойдёт, Форкас. Я хочу сразу сотню. И ещё сотню за так называемые осложняющие факторы. Это моя цена.

– Понимаю, – опустил взгляд Форкас, – пытаешься набить себе цену. Канан доводила до вашего сведения первоначальную оплату контракта, так что для тебя мои числа не стали сюрпризом.

– Я сказал, что хочу сотню. И точка.

– И почему же ты считаешь себя лучше тех, кто сидит рядом? Я тебя плохо знаю, наёмник, и буду вести себя с тобой так, как ты этого заслуживаешь при первичном мнении. Ты получишь ровно столько же, сколько все остальные… Пятьдесят княжеских талонов.

– Ты слишком дерзкий для человека, – разозлился Крест, – забываешь, что здесь ты никто, и каждый, кто имеет оружие у себя на поясе, может в одно мгновение оказаться твоим господином. Деньги решают многое, но их роль ограничивается только тем, чтобы удовлетворять потребности таких мордоворотов, как я. – он медленно вытащил широкий кинжал у себя с пояса, – Но что произойдёт, если мордоворота перестанет устраивать плата? Мы привыкли добиваться своего силой.

Внезапно его ладонь сильнее стиснула рукоять кинжала, но это произошло не по воле её хозяина. Ошарашенный Юнглиф Крест даже не понял, что с ним происходит, когда собственная рука поднесла острое лезвие прямо к его горлу. Он словно перестал быть хозяином своей конечности, второй рукой попытался убрать оружие, но по неизвестной причине она также перестала подчиняться. Вместо этого, вторая конечность выгнулась за затылок и упёрлась в мохнатую голову, начиная надавливать на неё так, чтобы горло оказалось ближе к лезвию кинжала. Наёмник уже и позабыл, когда в последний раз его одолевала паника. Именно сейчас он был готов закричать, но ужасное напряжение и борьба за жизнь не позволяли предпринять других действий. Остальные наёмники с удивлением смотрели на Креста, но никто из них даже не думал помогать ему, Обжора Фэт и вовсе продолжал жевать мясо, не сводя глаз с представления. Взгляд Каста Форкаса оставался так же холоден, на его лице нет никаких эмоций кроме абсолютного безразличия. И как он только это делает? Юнглиф Крест смотрел на раскольника, надеясь, что он прервёт своё наказание, но внезапно перевёл своё внимание на девушку. Вот в чём причина. Не Каст Форкас стал виной восстания конечностей против своего хозяина. Это была работа девушки по имени Канан. Лёгкая улыбка, с которой она наблюдала за паникующим Крестом, вызывала у него ещё больший страх, но самое главное – это её дергающиеся тёмно-голубые глаза. Радужная оболочка то сужалась, то расширялась, оказывая контролируемое влияние на тело наёмника, теперь эти чувства ощущались гораздо сильнее, когда он заметил. Кто же она такая?

– Я человек деловой, – всё таким же холодным тоном сказал Каст Форкас, – и привык говорить конкретно и ясно без лишних слов и в ответ выслушивать то же самое. Больше жадных выскочек в этом мире я не люблю вымогателей… Мы находимся в приличном городе, среди приличного народа, по большей своей части не терпящего насилия и скандалов. Если тебя не устраивает плата – ты вправе выразить своё недовольство и уйти с миром… Но если ты желаешь крови – придётся проливать кровь. Ты понимаешь меня, Юнглиф?

– Понимаю, – с трудом произнёс наёмник, стараясь не коснуться горлом кинжала.

– Я рад, что ты начал умнеть. Жаль, что на всех вас действуют одни и те же методы. Ничего не меняется. Теперь я хочу услышать короткий однозначный ответ. Устраивает ли тебя плата?

– Устраивает.

– Чудно… Канан.

Хрусталики глаз девушки прекратили дёргаться, сразу после этого руки Креста вновь подчинились ему. Отдышавшись и быстро придя в себя от пережитого, он сразу убрал кинжал назад в ножны и больше не произнёс ни слова. Даже боялся посмотреть на Канан, продолжавшую улыбаться уголками своих губ. Мало кто заметил, но в этот момент в корчму зашла неприметная девчушка восьми лет. Она запрыгнула на высокий барный стульчик, взяв со стойки стаканчик фруктового сока, и приступила выпивать напиток, обмениваясь взглядами с Форкасом. Так продолжалось до того момента, пока он не положил серебряную монету на край стола. Расправившись с соком, она спрыгнула на пол, быстро пробежала рядом со столом, хватая монету, и выскочила наружу. Вместо монеты на краю стола теперь лежала свёрнутая бумажка с необходимой информацией. Следующие десять секунд Каст Форкас потратил на изучение письма, после чего решительно поднялся из-за стола и направился к выходу.

– Считайте, что ваш контракт вступает в силу с этой самой секунды. Выдвигаемся к рудному шпилю. И не забудьте своё оружие.

***

14 день Таала, 538 г., Молчащий Тар, Аратабия.

Мрачное место, прежде Дэни приходилось бывать в подобных только во времена рабства, что ей довелось пережить в детские годы. Как же сильно она надеялась, что больше ей не придётся сидеть за решёткой. Но судьба – это странная и очень непредсказуемая штука. Прошло уже пятьдесят шесть дней, целых полсвета с тех пор, как Зарт похитил её во дворце и доставил в одно из самых загадочных мест во всём Междумирье. Молчащий Тар, кто бы мог подумать, что девушке доведётся побывать здесь лично. За сто двадцать лет нахождения в этой башне, Орден успел навести здесь порядок и придать этому месту более-менее приличный внешний вид. Всё это время Дэни держали в просторном помещении, выглядевшем как комфортная комната за железными решётками. В её распоряжении имелась двуспальная кровать с чёрными простынями, большое зеркало с пуфом, шкаф с книгами и круглый обеденный стол посреди её шикарной темницы. Ей даже предоставили доступ к решётчатому окну, из которого ей стало понятно, что она находится на верхних уровнях Молчащего Тара, из него открывался прекрасный вид на острое поле. Именно здесь, на просторах, усеянных торчащими скалами зазубренных камней, сто двадцать лет назад Зарт разбил левейское воинство, провозгласив себя хозяином Молчащего Тара. В первые дни Дэни не прекращала своих попыток сбежать, постоянно пробовала открыть дверь в другой мир через гардероб. Те самые фиолетовые магические потоки, что сковали её действия во дворце, здесь находились повсюду. Они словно обволакивали весь Тар, являлись его порождением, но, похоже, что не считались безопасными даже для здешних обитателей. Кристаллы клафира украшали собой потолки и стены помещений, впитывая всё пурпурное волшебство, рассеивая его до первородных потоков. Но плавающей по башне силы хватало для того, чтобы волшебство Дэни не могло долго продержаться в сформированном виде, каждый раз отрезая его от измерения созидания. Они мгновенно вцеплялись в любую чужеродную магию, будто голодные пиявки, и буквально пожирали её полностью.

От скуки девушка медленно начинала сходить с ума. Она так и не притронулась ни к одной книге. По правде говоря, Дэни никогда не считалась любительницей чтения, больше предпочитая хороший сон, времени на который здесь предоставлялось в достатке. Она только и делала, что спала, просыпалась, съедала все, что ей оставляли на столе, смотрела в окно и снова спала. За все эти бесконечно тянущиеся дни её злобный похититель так и не удосужился посетить свою пленницу, вместо этого компанию ей изредка составляла одна из его рыцарей, а также воины Ордена, стерегущие решётчатые двери и приносящие еду. И вот снова молодая левейка с волнистыми русыми волосами и в золотом нагруднике распахнула решётку её временных владений.

– Веселеешь с каждым днём, – издевательски усмехнулась Кайлимфи Перийская, – думаешь, что если будешь днями глазеть в это окно, то увидишь там своё спасение?

– Просто я знаю, что меня есть кому спасать, – ответила Дэни, всё также смотря на острое поле через решётчатые ставни, – вместо того, чтобы приходить сюда каждые несколько дней и насмехаться, могла бы хоть раз принести что-нибудь жутко жирное и жаренное.

– Не нравится еда Ордена?

– Еда неплохая, вот только однообразие быстро надоедает. Могли бы хоть иногда привозить сюда другие ингредиенты.

– Ну раз уж ты так просишь, красавица, я могу выбить для тебя место на нашей кухне. Зарту не помешает личный элитный повар.

– Так вот зачем он меня похитил. Если хотел вкусной стряпни, то мог бы обойтись любым земельником из Ночного Пути.

– Скудная фантазия.

– Другой у меня нет, Канильфи.

– Кайлимфи, – исправила её левейка.

– Мне всё равно как правильно произносить твоё глупое имя. Этот засранец ударил меня, после чего доставил в этот приют безумных, полностью обделив вниманием. Мне хоть кто-нибудь объяснит, зачем я здесь?

– Непременно, – прозвучал злобный мужской голос.

В комнату зашёл он. Это был Зарт. Этого левейца, его бледную как у мертвеца кожу и злобные серые глаза не перепутать ни с кем другим. Как и в прошлую их встречу, он носил чёрный нагрудник на своём крепком теле, и был абсолютно безоружен. Тёмно-красные почти чёрные крылья плотно сложились на спине, чтобы дать возможность пройти через дверь. Увидев его, Кайлимфи засияла. Дэни сразу поняла, что эта молодая представительница рыцарей ордена чувствует к нему не только профессиональную преданность.

– Мой господин, – радостно преклонила она голову, – вы вернулись.

– Ступай, Кайлимфи. Собери остальных рыцарей у врат. Я хочу поговорить с пленницей.

Левейка откланялась и покинула комнату, оставив Дэни один на один с этим чудовищем. При первой их встрече девушка очень испугалась мрачного левейца, тем более зная о его скверной репутации, обросшей множеством легенд и слухов. Но теперь она проявляла к нему больше безразличия, нежели страха или интереса. Она находится здесь уже слишком долго, и много раз представляла их встречу, не догадываясь, чем именно она может закончиться.

– И как это будет? – спросила у него Дэни, отходя от окна и усаживаясь на кровать.

– Что именно?

– Моя смерть. Быстро или успеешь помучать?

– Имей желание тебя убить – стал бы содержать тебя в таких условиях?

– Да уж. С логикой у меня действительно всегда имелись небольшие проблемы. Мог бы явиться ко мне раньше. Здесь, знаешь ли, ужасно скучно.

– Моя выходка во дворце не осталась без ответа. Навалилось слишком много дел. Мой орден по-прежнему участвует в мёртвой войне, пришлось отводить все войска с фронта, укреплять своё влияние в Перии и готовиться к удару. Теперь я в твоём полном распоряжении.

– Даже не знаю, радоваться ли этому величайшему вниманию, – с сарказмом ответила девушка.

– Мне рассказывали, что ты дорого обходишься нашей кухне. Поедаешь слишком много запасов. Это связано с твоей силой, не так ли?

– Именно из-за неё ты меня похитил?

– Да. – дал быстрый ответ левеец, – С Илейф возникало слишком много проблем. Я даже и подумать не мог, что где-то в мире существует ещё одна чародейка с той же силой, что и у неё. Бесцветные потоки магии передавались в моём народе через поколения по женской линии, свидетельствуя о наследии основателя. – он подошёл максимально близко к Дэни, не сводя с неё пугающего взгляда, – Как простая антийская раскольница смогла обрести такие силы?

– Выходит, что не совсем простая… Откуда мне знать? Будто бы мы выбираем кем и с чем родиться. Моя сила – это не моя ответственность, но так уж вышло, что мне самой распоряжаться моим даром. То же касается и Илейф.

– Не соглашусь. Ваша сила – это теперь наша с тобой общая ответственность, и именно она поможет мне создать щит вокруг нашего мира. Ну или хотя бы устранить в нём одну образовывающуюся трещину.

– О чём ты говоришь?

Даже сейчас злобное выражение лица Зарта никуда не исчезло, хоть Дэни и понимала, что им предстоит серьёзный разговор. Перед тем как начать левеец подошёл к окну, у которого до этого находилась Дэни, и стал рассматривать просторы своих отнятых у Княжества владений.

– Знаешь, что находится южнее Молчащего Тара?

– Перии, – ответила Дэни.

– Мой родной дом. Именно там я появился на свет в двести двадцать первом году новой эпохи. Уже с самого детства я сильно отличался от других детей, так как безобидным детским играм я предпочёл обучение боевому ремеслу. Я любил сражаться, не понимал, как другие могут жить беззаботной жизнью.

– Только в детстве мы можем быть беззаботны. Это и есть тот самый миг счастья, который останется в нашем сердце на всю оставшуюся жизнь. Дети должны вести себя беззаботно.

– Только не в моём случае, когда моё чутьё постоянно ощущало угрозу на севере по течению Криворечья. То чувство не давало мне покоя, оно вселяло страх… В левейское воинство я попал когда мне исполнилось пятнадцать, именно тогда все с ужасом обнаружили, что даже в таком столь юном возрасте мне не нашлось равных среди опытных воинов. Шли годы, и со временем я стал сильно беспокоить совет Аратабии. Эти трусливые старики боялись того могущества, к которому меня может привести моя сила, к тому же я никогда не являлся поклонником светлого волшебства, всегда рассчитывая на свои собственные способности. Их зависть и страх не позволяли им даровать мне высокие титулы, они боялись поставить меня во главе всего левейского воинства… Но ведь именно я был достоин вести наш народ к величию! – вспылил Зарт.

Дэни просто слушала и наблюдала за его реакций во время рассказа, ещё никогда она не слышала подлинную историю падшего левейца. Успокоившись, Зарт вновь продолжил.

– Они просто трусы. Именно такие, как они, две тысячи лет назад согласились стать частью Княжества, вверив эти земли во владения князю Тилею, вместо того, чтобы возвысить своё независимое государство. Большая часть воинов поддерживала меня, они желали видеть меня во главе всего воинства, поэтому совет решил забросить меня подальше от власти. Они сделали меня хранителем этого места, навсегда поселив в острых полях, пока однажды левейцы не забудут имя Зарта… Именно тогда я впервые увидел Молчащий Тар, и страх из детства проснулся вновь. Я чувствовал голос угрозы, поселившийся здесь в начале времён. Мало кто прежде отважился пересечь порог этого места и войти в башню, имена тех, кто сделал это, давно забыты, а их тела просто сгинули. Уже многие тысячи лет левейцы несли свой дозор вокруг башни, возведя стены, чтобы ни одна угроза не смогла проникнуть в Междумирье. Отчаяние всего моего положения заставило меня пойти на решительный шаг… Я вошёл в злополучную башню, и здесь мне открылась ужасная правда.