Левенхет: Пустой мир

Слова Дэни вызвали у девушки приступ смеха.

– Извини, – отсмеялась она, – как ты сказала? Схомячить?

– Ну да, схомячить.

– Смешное слово. Понимаю, моя реакция показалась тебе странной, но так бывает, когда с самого детства живёшь в изоляции от простого народа, – наконец она поднялась и в полный рост предстала перед Дэни, – моё имя Бласка Неутолимая, и, как ты поняла, я одна из рыцарей Зарта.

– Имя сама придумала? – на этот раз усмехнулась Дэни.

– Зарт постарался. Всё из-за особой тяги к крови, – она сделала несколько коротких вздохов своим носом, – кстати, твоя пахнет очень даже ничего…

– Даже не думай!

Дэни резко подскочила со стола и на несколько шагов отошла к стене, проявив к Бласке предельное опасение. За всю свою жизнь чародейке пришлось столкнуться только с одной фобией, а именно боязнь различных кровососов. Именно по этой причине она никогда не пожелает посетить Алькарское Королевство, ставшее пристанищем для жуткого народа вампиров. Реакция Дэни вызвала у Бласки новую волну смеха, но даже при этом на ней с трудом можно разглядеть хоть какую-нибудь улыбку.

– Какая же ты оказывается смешная, – продолжала смеяться Бласка.

– Здесь нет ничего смешного, я жуть как не люблю кровососов. Как-то в детстве к моей ноге прицепилась пиявка, так меня потом три дня успокаивали, когда я узнала, что эта мерзость высасывала из меня кровь.

– Невероятная история. И ты решила, что я сделаю с тобой то же самое?

– После того, что я увидела, – Дэни указала ей на полупустой бокал с кровью, – есть некие опасения.

– Трусиха, – она взяла со стола бокал и быстро выпила его содержимое, показав Дэни красный язык, – кроличья кровь. Я не совсем больная и не осушаю заживо антийских раскольников. Не забывай, что в Междумирье данное занятие жуть как не приветствуется. А теперь поговорим о деле. Так уж вышло, что я у Зарта никогда не пользовалась особым уважением, поэтому он благополучно приставил меня к тебе нянькой.

– Между прочим, мне уже тридцать три года, – недовольным тоном сказала Дэни, – и я давно не нуждаюсь в няньках. Тем более ты выглядишь явно младше меня и…

– Мне семьдесят девять лет, дорогая, – перебила её Бласка, – так что я имею полное право нянчиться с тобой. Хоть мне этого и не хочется. Ладно, следуй за мной, сейчас у нас в планах что-то вроде экскурсии по всему Молчащему Тару.

– Обойдусь, – наотрез отказалась Дэни, – я не желаю покидать свою скромненькую тюрьму.

– Прости, дорогая, но у меня приказ вытолкать тебя отсюда насильно, если откажешься. Зарт беспокоится о твоём моральном состоянии, боится, что оно станет помехой для его будущих планов.

– Выбора у меня нет?

– Боюсь, что нет. Не думай, что я желаю тебе зла, просто у каждого из нас могут начаться проблемы, – Бласка оценивающим взглядом осмотрела покои, – к тому же, тебе за все эти дни наверняка надоела тоска от одиночества.

Сначала Дэни хотела послать кровососку куда подальше, но так и не раскрыла рта. Бласка оказалась первой к кому она не испытывала страха или жуткой неприязни за всё время нахождения в башне. В ней чародейка ощутила что-то, чего не смогла ощутить в других приспешниках Зарта, будто бы не только ей нахождение в Молчащем Таре казалось мукой. Кроме того, от Бласки не ощущалось никакой угрозы.

– Ну ладно, – Дэни окончательно набралась смелости и подошла к Бласке, близко рассмотрев её огненно-красные глаза, – допустим, тебе я могу доверять. Но я выйду отсюда при одном условии. Ты должна посвятить меня в планы Зарта. Что он собирается делать с моей силой?

– Ты невнимательно меня слушала, родная. Кого-кого, но Бласку Неутолимую точно никто не станет посвящать в свои планы. Ступай за мной и никуда не сворачивай. Здесь опасно, даже несмотря на стражу.

Бласка направилась к распахнутой решётчатой двери, Дэни со спокойной душой последовала за ней.

– Как же я надеюсь, что мы подружимся, – с долей сарказма и крупицей скрытой надежды сказала Дэни, – в тебе есть что-то дружелюбное, но ты отлично скрываешь этот потенциал внутри себя. Неужели твой излюбленный господин Зарт не поощряет дружбу? Как ты только вообще согласилась ему служить?

Внезапно Бласка остановилась и не очень дружелюбно посмотрела на Дэни.

– Замолчи, – грубо сказала она, – и не говори о том, чего не знаешь… Трудно нам с тобой придётся. Мне тебя и дальше называть родная, или же у тебя есть имя?

– Есть, – кивнула чародейка, – называй меня Дэни. И лучше сразу расскажи мне о списке запретных тем. Я до сих пор немного побаиваюсь тебя злить… Уж очень у тебя пугающие клыки.

***

15 день Таала, 538 г., деревня гильдии, Княжество.

Переживания Монго были напрасны, скромная библиотека старого чародея оказалась очень богатой на уникальные экземпляры книг и занимательные теоретические учебники, несколько из которых были его собственного сочинения. Не великая библиотека Шаркая с множеством закрытых архивов и древними свитками, но всё же действительно неплохо. Гильдийское хранилище знаний занимало две трети левого крыла здания на втором этаже по правой его стороне, здесь всё уставлено книжными стеллажами, создающими небольшой лабиринт, парочкой удобных диванов, а также некоторым количеством экзотических растений. Именно по этой причине в библиотеке стоял не только излюбленный Монго запах книг, а также свежесть плетущихся цветов Нутага с большими листьями, зелёных островных стебельков, и жёлтых лимонов. За те несколько дней, что Монго пришлось провести в гильдии, большую часть времени он провёл именно здесь, изучая каждую полку и книгу, чтобы в скором времени начать ориентироваться на новом месте. За двадцать три года службы старшим магом круга чародеев Княжества и двести пятьдесят два года служения ОГМ, Декарн успел обзавестись очень интересными экземплярами, включая некоторые древние книги из дворцовой коллекции и пару свитков, к которым Монго любезно получил доступ.

Большая книга с пожелтевшими старыми страницами, но новым кожаным переплётом, лежала на столе Монго, у неё имелось необычное название «Шесть и более проблем». Вряд ли бывалого библиотекаря смогла заинтересовать книга с подобным названием, но Монго привык выбирать книги, опираясь не на слова, написанные на обложке, а на состояние самих страниц. Этот экземпляр явно насчитывал несколько столетий, и если он находится в коллекции одного из самых известных чародеев Междумирья, то в нём должно найтись что-нибудь интересное. И тут Монго внезапно ощутил дежавю, когда чьи-то шаги и силуэт напротив отвлекли его от чтения древнего тома. На этот раз возле стола стояла не грозная сестра Сокехита, а улыбчивый старик в чародейской мантии и трубкой у себя во рту.

– Так сильно увлёкся чтением? – спросил Декарн.

– Со мной такое часто бывает, – Монго закрыл книгу, оставив закладку в нужном месте, – порой не слышу и не замечаю ничего вокруг, когда целиком отдаю себя страницам.

– Шесть и более проблем, – Декарн прочитал название на обложке, – как погляжу, у тебя нюх на отличные экземпляры. Ну и как тебе книга?

– Успел прочесть восемнадцать листов, пока что всё неоднозначно. Здесь идёт речь о природе известного нам волшебства и раскрывается его совершенно обратная сторона, о которой никто и никогда не догадывался.

– Стереть бы себе память и прочитать эту книгу вновь, – мечтательно сказал старик, – автором является Дрэвис Нонгар, именно он подарил мне её, когда я окончил Магическую Академию.

– Великий магистр Академии? – удивился Монго, – Я не видел его имени на обложке.

– Он всегда был очень скромным. Когда я только поступил в Академию в двести сорок втором, он только был назначен магистром этого пристанища талантливых магов.

– Давно это было, Декарн. Прям очень давно.

– Увы, Монго, но годы летят быстрее ветра, и чем старше ты становишься, тем лучше это замечаешь. Тогда мне исполнилось всего четырнадцать, меня отправили на обучение по указу князя Пилоша под фамилией Лорно, которую мне придумал его сын Атиф. Мне очень понравилось моё новое имя. Декарн Лорно! Звучит, не так ли?

– Ещё бы, – улыбнулся Монго и задумчиво посмотрел на книгу, – наверное, ты смог впечатлить магистра Дрэвиса, раз уж он подарил тебе древний том собственного сочинения.

– Тогда он не считался таким уж древним. Меня он заинтересовал по другой причине. «Шесть и более проблем», такими словами он нарёк известные нам виды волшебства, чьи потоки окутывают всё Междумирье. Однако Дрэвис считал, что смертные смогли подчинить всего шесть магий, но их существует гораздо больше. В пример он приводит гибридную магию левейцев с их бесцветными потоками, передающимися из поколения в поколение по женской линии, а также малоизученную силу Молчащего Тара с его пурпурной силой. Моя самая любимая глава посвящена вымершему народу аалов. По легендам эта могущественная раса практиковала своё собственное волшебство, дарующее им силу перерождения. Там описано ещё много чего, в том числе и кое-что занимательное в свете последних событий.

– Подпространство, – догадался Монго.

– Нечто на него похожее… Дрэвис давно догадывался, что под пеленой этого мира скрывается нечто страшное, и там не господствуют те силы, что чародеи привыкли возносить здесь. Обязательно прочти её, там ты наверняка найдёшь что-нибудь интересное.

– Прочту, на такой том мне понадобится два-три дня. Пока что я остановился на месте, где Дрэвис описывает волшебство света и тьмы, подтверждая научными фактами то, что именно вокруг двух этих сил строится всё мироздание.

– Ну об этом было известно ещё задолго до магистра Дрэвиса. – в момент Декарн стал серьёзен и достал из кармана серебряное кольцо, положив его на стол, – Я по поводу моей просьбы.

Перед Монго лежало крупное кольцо с тёмным самоцветом зеленоватого оттенка, он слегка пульсировал тусклым свечением, ожидая своего носителя. Квигон взял его своими большими пальцами, с интересом изучая творение высшей магии.

– Я обо всём помню, – сказал Монго и одел его на средний палец своей левой руки, после чего самоцвет перестал пульсировать, – я ведь обещал помочь. Будь уверен, Декарн, я не сниму его без весомой причины.

– Спасибо, – искренне поблагодарил его чародей, – для меня это действительно важно… Ты с самого утра торчишь в этой библиотеке, пришло время хорошенько пообедать. Составишь компанию старику?

– Не хочешь снова есть в одиночестве?

– Не привык я к этому поганому чувству. Ребятам ещё нужно время, чтобы созреть для душевного разговора.

– Их можно понять, всё-таки ты подвёл их доверие ради собственных целей. Но мне ты не делал зла, так что пошли, отведаем чего-нибудь сочного и солёного.

Спустившись в общий зал, они обнаружили там всё семейство Бракаса, а также Каила-Бони с Флуко и спящего на стуле Имперца. За баром, как всегда, стоял угрюмый Сантилий, заливающий водой куски хлеба в большой кастрюле. Он даже не посмотрел на Декарна, спускающегося по лестнице.

– Решил сварить эль из хлеба? – спросил у него чародей.

– Нет, – нехотя ответил Сантилий, – челокский квас. Посмотрим, что получится.

– Квас? – восхитился Декарн, усаживаясь в своё кресло во главе стола, – Я его не пил с пятьсот восьмого года, когда навсегда покинул тот город. Будь так добр, накорми Монго, а то бедолага совсем изголодался со своими книгами.

– Сам разберусь, – ответил наёмник.

Он достал тарелку из бара, но, посмотрев на Монго, сунул её назад и на этот раз достал целый поднос, куда принялся наваливать тушёное мясо из котла в камине. Бракас вместе с Килли сидел на диване и не знал чем заняться, пока его супруга читала маленькую книжку, а дочь Куся царапала острым камнем стул, пытаясь выцарапать на древесине очередное произведение искусства. И вот занятие само отыскало Бракаса, когда он обратил свой звериный взгляд на большого квигона, усевшегося за стол.

– Он слишком много жрёт, – недовольно сказал Бракас, – меня это очень беспокоит. Читает, жрёт, спит и снова жрёт.

– Почувствовал в нём конкурента? – подловил его Каил-Бони, – Двоих таких наши запасы и впрямь не вытянут.

– Умолкни, Бони! Просто я ещё не успел привыкнуть к тому, что у нас за столом каждый день сидит огромная говорящая обезьяна!

– Эта говорящая обезьяна может взять одного говорливого раскольника и хорошенько вытереть им пол, – спокойно ответил Монго, продолжая аккуратно есть мясо.

– Я снова забыл, что он может разговаривать. Эй, Куся, если хочешь, то можешь повыдёргивать ему шерсть, только делай это как можно медленней, так получается гораздо больнее.

– Таал Всемогущий, – закатил глаза Монго, – эй, дама, Килли кажется? Как у тебя вообще получается уживаться рядом с этим дикарём?

– Сама не знаю, – пожала плечами Килли, не отрываясь от чтения, – со мной он ведёт себя спокойно. По крайней мере, пытается. Хотя наше знакомство нельзя назвать идеальным.

– Нельзя назвать идеальным – это ещё мягко сказано, – усмехнулся Каил-Бони, – он же наорал на тебя при огромной толпе горожан.

– И что? – возмутился Бракас, – Мои действия нельзя назвать возмутительными! Тем более, что эта рыжая веснушчатая бестия наорала на меня в ответ так, что я заткнулся нахрен.

– Ещё бы, – Килли наконец оторвалась от чтения, погрузившись в воспоминания, – ты посмел безосновательно критиковать моё новое изобретение на глаза у всех посетителей инженерного шпиля. Считай, что ты задел гордость каждого княжеского инженера. Однако уже через пару минут ты позвал меня в ближайший бар.

– Ага! – развеселился Бракас, – Мама говорила мне, что если однажды найдётся женщина, способная заставить меня заткнуться, то нужно срочно хватать её, ведь с ней я точно не пропаду от собственной тупости.

– Правильные слова от умной женщины, – сказал Монго, хватая пальцами крупный кусок мяса.

– Так я и попала в ловушку, в которой живу уже девять лет, – Килли вернулась к чтению, – не волнуйся, Монго, как показывает практика к моему мужу рано или поздно привыкаешь.

– Я конечно же мог поступить как Даркли, и закадрить простую деревенскую учительницу, – с мечтательным зловещим лицом произнёс Бракас, – но воспитанные аккуратные тихони точно не в моём вкусе.

Пока что атмосферка в гильдии имела приятные наблюдения, даже несмотря на присутствие Декарна, поэтому он решил использовать этот момент для обсуждения волнующей его темы.

– Сантилий, – обратился он к наёмнику, – как там Фарти…

– Даже не начинай, старик, – получил он мгновенный ответ, – уж кто-кто, а она точно тебе этого не простит… Ещё и этот Яи. Голубоглазый урод! Ей есть на счёт чего переживать, так что не трогай её какое-то время.

– Конечно, – согласился чародей, – а что насчёт тебя?

Сантилий прервал свою бурную деятельность в баре. Усталое выражение его лица вряд ли знаменовало утешительный ответ. Только наёмник хотел обернуться, чтобы вступить в диалог с провинившимся стариком, как вдруг дверь гильдии открылась, и присутствующие увидели светловолосую Герлу. Девушка выглядела немного озадаченной.

– Декарн, – обратилась она к чародею, – я не знаю, что произошло, но эта девушка говорит, что пришла к тебе.

– Что ещё за девушка?

Герла медленно распахнула двери и на пороге гильдии стояла высокая раскольница в синей изорванной рубашке, испачканной кровью. Следы когтей и крупные порезы виднелись у неё на шее, руках и ногах, раны были не смертельны, но однозначно болезненны для её нежной человеческой кожи. С трудом передвигаясь, она вошла внутрь, Каил-Бони сразу же поднёс ей деревянный стул, на котором она и получила возможность перевести дух, болезненно закрыв глаза.

– Погодите-ка, – Декарн смотрел на эту девушку, пытаясь вспомнить, где её уже видел, – ты ведь Канан? Ты работаешь на Форкаса.

– Благодаря вам, Декарн Лорно, – устало сказала девушка, – но сейчас не это важно… У нас возникли серьёзные проблемы.

***

– Я знала, что найду тебя именно здесь.

Голос Беланды вывел Лую из оцепенения, она даже не знала сколько часов провела на берегу озера. В последнее время наёмница нуждается в банальном уединении, она до сих пор испытывает последствия душевных ран, что умудрилась нанести сама себе халатностью бездумных действий. Данное место подходило как нельзя кстати. Звук течения озера, пение ласточек и шелест высокой травы, все это благотворно влияло на очищение раненной души. Беланда единственная, кто знал правду о Луе и её играх с тёмным артефактом, поэтому знала где нужно искать.

– Я не услышала, как ты пришла, – Луя быстро поменяла своё положение лёжа, усевшись на стоптанную траву, – меня ищут?

– Нет, в гильдии всё спокойно, – Беланда аккуратно расправила своё чёрное платье и присела рядом с подругой, присоединившись к созерцанию речного течения, – я не помешаю?

– Я всегда рада тебе, Беланда, – без особого энтузиазма ответила Луя, – по правде говоря, мне нужно потихоньку отвыкать от одиночества.

Сегодняшний день подарил обитателям Княжества прохладный холодок, что приятно усиливался у озера, находящегося недалеко от гильдии. Благодаря этому малозначительному фактору Луя чувствовала ещё более желанное облегчение. Ей казалось, что вся тяжесть, скопившаяся внутри неё, рассеивается этим самым ветерком. Наверное, Беланда чувствовала то же самое, ведь её душевные раны точно не стояли вровень с чужими.

– Прошло уже больше полусвета, – Луя решила использовать момент, чтобы поделиться своими воспоминаниями, – но я всё ещё не могу найти себе места. Меня постоянно тянет сюда, – она указала пальцем на берег, – там я зарыла эту проклятую штуку. Но я клянусь, Беланда, мне всё ещё мерещится её голос. Он зовёт меня.

– Тёмные безделушки не имеют сознания. Всё, что ты слышишь, это тьма. Та самая, которую ту впустила в свою душу. Она сделает всё для того, чтобы вновь погрузить тебя во мрак.

– Эти чувства отличаются от тех, что прежде. Тьма исчезла, но будто бы на её место пришло нечто иное. И это нечто по-прежнему желает завладеть этим тёмным шариком, будь он проклят… Я словно голодна.

– Странно, – задумалась Беланда, – такого я точно никогда не слышала. Помнишь, что я говорила тебе в прошлый раз? Я могу чувствовать зло, именно так я и поняла, что с тобой происходит. Но сейчас внутри тебя нет ничего злобного. Нет тьмы, Луя.

– Правда? – с надеждой спросила она, – Значит, это пройдёт?

– Будем надеяться… В любом случае, ты смогла побороть зло внутри себя, но душевной ране, как и телесной, необходимо время затянуться.

– Лучше бы я весь свет провалялась в лазарете со вспоротым животом, чем чувствовать как моя душа медленно пожирает сама себя… Прости, Беланда, я не должна жаловаться. Только не тебе. Ты живёшь с подобными чувствами всю свою жизнь и до сих пор не опустила руки. Скажи, каково это? Каждый день словно пытка?

– Годы ослабляют любую боль. Только к своим тридцати четырём я поняла, что не сумасшедшая. Этого факта оказалось достаточно, чтобы взглянуть по-другому на свои особенности. Боль отступает, когда человек принимает самого себя, и уходит навсегда, если его принимают остальные… Ты знаешь деревню Фиола?

– Это южнее Большой Бухты?

– Да, там я родилась, и именно там я должна была прожить спокойную размеренную жизнь. Вышла бы замуж за хорошего парня, родила бы ему детей. Но этому не суждено было случиться… С самых ранних лет мои родители догадывались, что со мной что-то не так. В возрасте пяти лет я начала бредить и рассказывать им, что слышу чужие голоса. Всё это жутко пугало меня, особенно когда мои глаза начали видеть то, что оставалось скрыто от всех остальных. В конце концов, нервы моих родителей не выдержали, и они отдали меня в приют, но и там никто не стал уживаться со мной под одной крышей. В семь лет работники приюта отдали меня в Церковь Света, надеясь, что светлые маги смогут мне помочь. Но они оказались бессильны. Единственное, что доставляло мне облегчение, это алтарь Создателя, рядом с которым я могла находиться днями напролёт. Через восемь лет слухи о сумасшедшей девочке достигли Декарна, он заинтересовался моим недугом и забрал с собой. Я уже не надеялась обрести семью, но именно этот старик стал для меня отцом, а все остальные – братьями и сёстрами, которых с каждым годом становилось всё больше. Вы приняли меня, Луя, такой, какая я есть. И пусть в этой истории есть грешный эпизод с Кустовером, но всё же сейчас я сижу здесь, рядом с тобой.

Она прикоснулась к своей груди, где под чёрным платьем был скрыт целительный медальон, созданный Декарном и Милоной.

– Сила этой вещицы дарует мне избавление. Но она дарует не больше, чем тот факт, что вы приняли меня. Понимаешь, Луя? Ты тоже не одна, и в гильдии тебя ждут те, кому ты никогда не будешь безразлична. Эта сила получше любой магии способна лечить душевные раны. И пусть я говорю, как наивная девчонка, но это мои личные убеждения.

– Я знаю, – улыбнулась Луя, – я чувствую то же самое. Пора и впрямь заканчивать с одиночеством. – наёмница вновь погрустнела, – Я скучаю по Виктору. В последнюю нашу встречу я болтнула лишнего… Надеюсь, он на меня не сердится.

– Он вернётся. Вот увидишь. А за это время ты должна вновь зацвести до такого состояния, в каком была в своё прошлое возвращение. Все хотят увидеть озорную рыжеволосую девчонку, привыкшую всегда действовать по-своему.

– Ещё как увидят, – окончательно развеселилась Луя, – но чуть позже. Я хочу ещё немного насладиться видами этого озера. Надеюсь, ты составишь мне компанию.

***

Когда большая кружка с пенным пивом оказалась в руках Канан, то никто не ожидал, что эта девушка сможет осушить её всего лишь за пятнадцать секунд. Милона, спустившаяся со второго этажа, своими светящимися ладонями уже затягивала раны девушки на ногах, пока она, сидя на диване, отправляла остатки пива в полость рта.

– Еще, пожалуйста, – отдала она пустую кружку Сантилию.

– У тебя там что, бездонная бочка? – удивился наёмник, рассматривая дно опустошённой ёмкости, – Я думал, девушки предпочитают вино.

– Я это слышала уже много раз, можно было придумать что-нибудь оригинальное. Алкоголь притупляет боль, как физическую, так и эмоциональную, так что тащи мне ещё пива.

– Сантилий, будь так добр, – попросил его Декарн, сидевший рядом с гостьей.

– Как вам всем будет угодно, – недовольно улыбнулся наёмник, – вечно гоняете меня, как несчастную обслугу. Хочешь пива – тогда жди, пока я не вернусь из кладовой.

Он скрылся в правом крыле здания, а другие собравшиеся всё никак не могли дождаться рассказа пострадавшей девушки о причинах её визита и травм.

– А ведь я искренне все эти годы верил, что алкоголь развязывает язык, – задумался Каил-Бони, – нам подождать, когда она выпьет ещё пару кружек или же слова начнут изливаться из неё прямо сейчас?

– Было бы неплохо отведать чего-нибудь вкусного, – хоть это и звучало издевательски, но улыбка Канан выглядела вполне дружелюбной, – у меня в желудке ничего не было со вчерашнего дня. Думаю, после этого я точно поведаю тебе занимательную историю.

– Она ещё и дерзит! – казалось, что возмущению Бракаса не было предела, однако его взгляд в момент сменился на уважительный, – Что-то в этой бабе есть. И я сейчас говорю не об огромных сиськах.

– Глаза заверни! – Килли пальцами ткнула мужа в его органы зрения.

– Канан, – обратился к ней Декарн, – почему ты вся в крови? Где сейчас Форкас?

– Об этом теперь никому неизвестно. Мы нашли твою девчонку.

– Ты сейчас про Ораду? – спросила Милона.

– Да, ваша исхудка цела. По крайней мере, когда мы её нашли с тем самым похитителем. Они вместе разгуливали по ярмаркам Крова.

– Вот тебе и новость, – задумался старик, – хочешь сказать, что она ушла с ним по своей воле?

– Жуткий тип. Какой-то грязный оборванец в маске с жёлтыми глазами и магическими артефактами в карманах. Мы наняли нескольких наёмников, чтобы освободить девчонку, и преследовали их до рудного шпиля. Всё шло прекрасно, пока мы не попали в заброшенные шахты.

– Подземные сооружения рудного шпиля? – спросил Декарн, – Он до сих пор там?

– Сейчас там те, кто станет для Крова новой угрозой. Этот масочник открыл под шпилем некий портал, который наполнил тоннели тёмным туманом. Вместе с девчонкой он ушёл через этот самый портал. Каст с командой бросились за ним, надеясь забрать исхудку, и я осталась одна.

– Так кто же тебя так хорошенько подрал?

– Насколько мне известно, вы уже с ними сталкивались. Потусторонние твари, убившие князя Леефа, его сына и почти всех прошлых баронов.

Ни у кого не нашлось подходящих слов, только смятение и предвкушение новых проблем, что прямо сейчас прогрессируют в столице государства.

– Мне с трудом удалось сбежать, – сказала Канан, демонстрируя раны на своём плече, – они чуть было не задрали меня до смерти. Думала, что останусь там навеки… Я не знаю, что произошло с Кастом и вашей девчонкой, но точно знаю о том, что сейчас в столице под рудным шпилем находится огромный рассадник кровожадных тварей, что так сильно жаждут убить всех, кто попадётся им на пути.