Девушка по имени Дарина

– Ну раз так, тогда действуй! Когда ты долго хочешь что-то сделать, и судьба даёт тебе знак, что пора, нужно следовать ему, не ожидая повторного знака. Сделаем это вместе! Я с тобой.

Вдруг послышался шум колес, и рядом с Маратом вскоре остановился «мерсидесь».

– Ты как? Нормально? – спросил Лёва, опустив переднее стекло. Рядом сидел Пацик, молча уставившись на дорогу впереди. Сзади сидели девушки.

– Нормально. Сегодня ночью меня уже никто не тронет, сам понимаешь… Отвечать буду потом. Я пройдусь.

 Парень отвернулся от водителя и взглянул в дальнюю полумглу.

– Уверен? Ладно… Смотри сам. Увидимся! – 99-й «жигуль» стартанул с места, поднимая облако заволакивающей пыли. Сквозь небрежную тонировку Марат заметил, что кто-то ему помахал с заднего сидения.

– А если я не готов? – сказал он, провожая взглядом знакомый автомобиль.

Дарина снова заговорила:

– Человек никогда не будет готов к тому, в чем он сомневается. Но постепенно приобретёт уверенность, когда шагнет в этот омут. И только лишь тогда он узнает, что на самом деле был готов.

Глава 4

 Ночь все ещё таилась среди деревьев и постепенно растворялась в светлой дымке рассеянного полусвета. Марат подошёл к своему дому и осторожно открыл калитку. Её петли, как обычно, скрипнули, но парень не боялся разбудить бабушку. Он был уверен, что та ничего не слышит, поскольку её и пушкой было не разбудить. Здоровый старческий сон – счастье для того, кто видел жизнь. Пройдя в свою комнату, парень опасливо, но не слишком торопясь, стал собирать свою сумку, укладывая необходимые вещи. Так… Пара футболок, пара трусов, спортивные штаны (грязноватые, но ладно), полотенце, сложенное в несколько раз небольшое одеяло, раскладной нож, паспорт…

– Мыло и зубную щетку в ванной возьми, – одёрнула его Дарина.

– Да, точно, – шепнул Марат. Взял из ванной принадлежности, а из кухни захватил железную кружку.

– Деньги… Главное, деньги, Марат. Без них ты не купишь билет.

– Я помню.

Он снял защитную сетку с колонки магнитофона, и ему на руку выпала  пачка купюр небольшого достоинства. Сумма составляла всего 3800 рублей. Эти совсем небольшие деньги он прятал от бабки для непредвиденных карманных расходов. Так как старушка любила копаться в его вещах и найденные деньги присваивала себе, то приходилось откладывать совсем по чуть-чуть с каждой зарплаты и прятать их в импровизированном тайнике. В доме этой старушки было негласное правило – все заработанные деньги идут на хозяйство, на карманные расходы брать только с согласования.

На горизонте уже светлело. Марат вышел из калитки с сумкой на плече и подошел к наклонившейся над водной гладью иве. Дерево не шумело как днем и спокойно дремало, посапывая маленьким ночным ветерком.

– Как думаешь, Даринка, я еще вернусь? Ведь если я уеду, то назад пути уже не будет. А оставаться не могу и прятаться не могу…

– Я верю, что ты добьешься огромных высот в мегаполисе, и однажды ты вернешься. Но вернешься уже успешным. Тебе только нужно не бояться, а я всегда тебя поддержу и всегда буду с тобой.

– Честно говоря, этот омут пугает. Смогу ли я там устроиться? Найду ли жильё? Смогу ли найти отца? Согласится ли он мне помочь…

Дарина молчала.

История рождения и жизни Марата была довольно непроста. Его отец был государственным служащим – попросту чиновником – который, будучи женатым, провел ночь с одной из рядовых работниц офиса, увезя её на тайную квартиру с очередного корпоратива. Она, как водится, забеременела, и все девять месяцев этот чиновник скрывал её существование, тайно спонсируя её. Она родила мальчика, но сама вследствие тяжелейших родов умерла. Чиновнику мальчик был не нужен, и он решил избавиться от нежелательного балласта, отправив ребёнка в глухую деревню к женщине, матери его друга, которая согласилась вырастить ребёнка, получая определенную сумму ежемесячно. Ребёнок, названный Маратом, рос смышлёным и сильным и вскоре стал помощником для стареющей женщины, которая, заимев сильные мужские руки в доме, решила построить сарай и завести домашний скот. Впоследствии, это стало смыслом жизни для неё, и все силы она отдавала хозяйству, при этом внушая Марату, что он обязан ей всем, поскольку она его вырастила.

Дарина поглаживала руку Марата, расслабляя напряженные нервы. Она пыталась, будто бы смягчить эмоциональное напряжение так же, как спортсмен стремится успокоить себя самого перед стартом.

– Ты справишься. Я с тобой.

Парень еще раз посмотрел на свой дом, в котором он прожил почти всю свою жизнь. Мысленно попрощался с бабушкой, мысленно попрощался с друзьями и вдруг резко ухватился за ветку ивы и дернул, обломив её, а потом оторвал маленький кусочек и положил в карман. Это было своего рода прощание с любимым местом, прощание с прошлым, и, уходя, нужно было забрать частичку прошлого с собой.

Он вышел на дорогу и двинулся в сторону городка. До райцентра было 19 километров, но Марат надеялся на удачу, что, быть может, ему удастся поймать ночную попутку. Хотя обычно по ночам машин было немного, а точнее, практически совсем не было. Но ведь дело близилось уже к раннему утру… А удача имеет свойство сопутствовать тому, кто на неё надеется и берёт жизнь в свои мягкие руки, которые в дальнейшем отвердеют и покроются коркой уверенности.

– Ты слышишь, как колотится сердце, Даринка?

– Это от страха неизвестности. Беспокойство будет сопровождать тебя весь твой путь. Ведь ты не знаешь, что тебя там ждёт. Главное, не конфликтуй ни с кем, будь покладистым и добрым, но, в то же время, никому не доверяй. Помни – какой бы человек ни был приветливый и дружелюбный, в конце концов, он тебя обманет в угоду себе.

Марат с силой пнул камешек, попавшийся ему на пути. Вышло так, что тот точно попал в деревянный столб старого шлагбаума.

– Страшно резко что-то менять, – сказал он.

– Оно и будет страшно. Но пусть этот страх не будет тебе препятствием, а будет лишь призывом к действию. Страх – это не что иное, как нежелание разума реализовывать непривычную для него среду и опасный способ уговорить себя оставить все, как есть.

– Ты говоришь очень правильные вещи! В очередной раз говорю тебе – спасибо, что ты есть!

– Или что меня нет…

– Если я хочу, чтобы ты для меня существовала и была рядом, то ведь так и будет. Представлять то, как ты красиво улыбаешься – это самое ценное!

И он это сделал. Представил её смущенную улыбку. От этого нерв Марата приходил в норму и возбуждение утихало. Вдруг послышался скромный шорох шин, и этот одинокий путник почувствовал свет фар автомобиля где-то позади. Он обернулся и увидел, что к нему приближается старая иномарка с огромной трещиной на лобовом стекле. Марат знал эту машину и был знаком с её хозяином. Александр Григорьевич Шилин – старожил из его деревни, который много лет зарабатывал тем, что торговал зеленью на рынке. Вот и теперь, видимо, он двигался в сторону райцентра, чтобы одним из первых начать торговлю на арендованном месте.

Дарина, чуть торопясь, проговорила:

– Марик, следуй своей мечте! Помни: на пути к ней тебя все будут отговаривать! Не слушай никого! Если ты что-то решил, то позволь себе потворствовать именно своему решению, а не внимать каждому встречному «умнику».

Машина остановилась рядом с идущим. Пассажирское стекло опустилось, и из салона послышался  чуть хрипловатый голос:

– Здорово, Маратик! Как жизнь молодая? Куда это ты бредёшь среди ночи?

– Здрасте! В городок наш, в райцентр. Ну, а вообще, мне на вокзал надо.

– Ну, садись, подвезу, что ли!

Марат уселся на пассажирское сидение, бросил сумку назад и пожал руку Григоричу.

– А за каким тебе на вокзал, если не секрет? – спросил Шилин, когда они, тронувшись, разогнались до приличной скорости. Старый забугорный драндулет ещё был живчик.

– Да вроде не секрет…– ответил парень и, чуть подумав, продолжил. – Уезжаю я, Ксан Григорич. Нет мне здесь места…  Хочу жить в большом городе.

– Ооо, боец! Да ты никак прописку сменить решил? Что, надоело в деревне?

Молчание.

– Не, ну ладно! Дело-то твоё, я ж не наседаю… А есть где жить-то? Где работать?

Ты ж в Майский едешь, поди? Там-то не просто сейчас!

Марат призадумался: доверить ли этому знакомому свои планы? Открывать ли ему все карты? Ведь если Марата будут искать, то Григорич может проболтаться, а вся идея заключалась в том, чтобы никто не знал, куда делся парень (даже бабка, которая, кстати, была неродная). С другой стороны, может, никому и в голову не придёт спрашивать местного торгаша, что живет на краю деревни. Тем более дружбы как таковой за Маратом и Александром Григорьевичем никогда не водилось. Просто они знали друг друга и приветливо улыбались, здороваясь при встрече. Но парню нужно было выговориться сейчас – освободить накопленные переживания, облегчить сердце, утешить душу перед живым человеком, а не перед призрачной мечтой, Дариной.

– Ксан Григорич…Ты только никому не рассказывай…

С этим мужичком вся деревня была исключительно на «ты», ибо он сам желал этого. Не любил «выканий» даже от местных подростков.

– А что за тайна-то такая? – прохрипел мужичок.

– Ну, как вам сказать… Я бегу от этой жизни, обрубая концы.

Марат нервно барабанил пальцами по коленке.

– А-а, я тебя понял, – засмеялся Шилин, – а бабка твоя знает?

– Нет. Никто не знает. И ты тоже никому…

– Я могила, Маратик! Ты парень взрослый, хозяйственный, не пропадёшь! Я так понимаю, что нет смысла у тебя спрашивать – где именно в Майском ты собрался остановиться?

– Во-первых, действительно, смысла нет, потому как я не скажу, вы это уже поняли. А во-вторых, я еду не в Майский.

– А куда? – удивленно произнёс Григорич, повернувшись к парню, но в глазах его явно уже мелькнула догадка.

– В Омск.

– Ух! Вот это, конечно, в омут с головой!

Григорич заметил, что Марат призадумался, напустив на лицо прохладу сомнения. Тогда мужик спешно затараторил:

– Не, боец, если ты что-то задумал, то действуй! Ты взрослый парень!

Вдалеке показался старый, потемневший от времени, бездыханный торговый центр – первый признак приближения Пироговска.

– Слушай, ну ты мне скажи, есть, где жить-то? Есть, где работать?

– Нет, Григорич, я вот как-то… – замялся парень.

– Э-э, брат, тут дело, конечно, опасное. Но я все-таки верю, что ты не пропадешь! Вон, какой вымахал! Сурьезный мужтшина! – расхохотался водитель.

– На крайняк, я думаю найти своего отца. Может, он мне поможет чем-то…

– Я и не знал, что у тебя есть отец.

– Да я и сам не знал. Бабка не так давно выпалила в гневе, когда я пьяный домой заявился. Отправлю, говорит, тебя к отцу, забирай, мол, своего алкаша! Только вот не нужен ты ему сто лет!А я в непонятках – что это за отец? Я же думал, родители умерли давно, а тут…

– Н-да… И ты думаешь, он в Омске?

– Бабка сказала, что семья у него там своя и что я ему на хрен не сдался…

– Вот так «Санта-Барбара»! – хмыкнул мужик.

– Еще какая, Ксан Григорич, еще какая…

Машина въехала в город.

– Ну, так подкинешь до вокзала, да? А там простимся, дальше я уж сам.

– Да, брат, как скажешь.

После паузы Шилин протянул руку к бардачку и, покопавшись, достал потрепанную картонку – некое подобие визитки.

– Слушай, если ты не знаешь, где твой отец и как его искать, то у меня дочка замужем за сотрудником ГИБДД. На, вот тебе номер его рабочего телефона. Может, он как-то поможет найти… На обратной стороне, кстати, рабочий номер Юленьки моей. Домашнего у них нет.

Марата охватило чувство неловкости:

– Юля – это твоя дочь?

– Вот ты молодец! – заржал Григорич, – ты её не помнишь, что ли? Ты когда был маленький, я с ней пару раз к вам в гости заходил!

– Нет, не помню, извиняй…

– Ладно, это не суть. В общем, живут они где-то на окраине Омска, я точно не знаю, они давно не приезжают.

– Спасибо на добром слове, Ксан Григорич! – воскликнул Марат, когда машина остановилась напротив входа на вокзал.

– Дай Бог, у тебя все получится, боец! Не поминай лихом! Будешь проездом в нашем райцентре на своем личном «феррари», заезжай на рынок, за свежей зеленью, выращенной вот этими руками!

– Обязательно, Григорич, обязательно!

Глава 5

В столь раннее утро Марат был единственным посетителем вокзала в Пироговске. Это было небольшое помещение продолговатой формы, которое, казалось, упорно держало на своих стенах краску столетней давности и уже совсем смирилось с отсутствием ремонта. Здесь было несколько ободранных и сломанных сидений вдоль зарешеченного окна; на одной из колонн висела широкая, потемневшая от времени фанера с расписанием, написанным от руки; плитка на полу во многих местах была побита (а кое-где и замазана раствором), и небольшое окошко, испуганно притаившееся в углу, над которым полукругом висели буквы из дерева, образующие слово «Касса». Касса еще не работала, но, судя по табличке, открывалась она через час. За это время можно было пройтись внутри помещения и изучить его обстановку подробнее, ведь он бывал здесь всего пару раз в жизни, и было совсем не до этого, а теперь представилась хорошая возможность. Незнание обустройства и атмосферы местного вокзала объяснялось тем, что дальше Пироговска он никогда не выезжал (поездка в город Майский со школьным классом в музей – не в счет). Прогуливаясь внутри, Марат не хотел выходить за пределы здания, чтобы ненароком не встретить кого-то, кто мог бы увидеть его побег. Он знал, что на электричке по утрам мало кто ездит из знакомых. А тем людям, кто все-таки мог бы ему встретиться, не было до него никакого дела. Пусть для каждого – кроме, естественно, Григорича – он будет пропавшим бесследно.

– Ты посмотри, Марик, на эти старые афиши, – указала Дарина на обшарпанную стену в противоположном от кассы углу. Когда-то это место было неким информационным уголком, но, видимо, это было очень давно, так как плакаты были исписаны ручкой и изодраны, а некоторые из них датировались «бородатым» годом. Всё помещение сквозило прошлым, и, казалось, претило наступлению будущего. Это одновременно отвращало и угнетало Марата. Ему хотелось чего-то современного  и свежего, чего-то принципиально нового на пути к своей цели.

Касса открылась. Марат, подойдя к окошку, увидел недовольную грузную женщину, которая взглянула на него безразличным взглядом и продолжила писать что-то в большой тетради.

– Здравствуйте! Есть ли, билеты в Омск? И когда будет отправление?

– От нас нет отправления. Через нашу станцию не идут поезда в Омск.

– А как же быть? Мне нужно попасть в Омск.

– Молодой человек, у нас есть расписание, – надменным голосом произнесла кассирша.

 Марат подошел к небрежно висящей фанере и обнаружил у края небольшой листок с надписью «Майский» в оглавлении. Среди корявых записей, сделанных синей ручкой, он разобрал, что из этого города поезд отправляется в 17:00. Он купил билет и принялся ждать, устроившись на разодранном кресле возле окна. Электричка должна была быть через час.

Дарина снова утешала, положив голову ему на плечо:

– Не переживай, это всего лишь одно из препятствий. Выехать сразу в Омск было бы слишком просто. Эти трудности закаляют тебя, делают сильнее. Относись к этому как к неким ступеням на пути к своей цели. Представь, что ты играешь в игру – проходишь квест. А я…А я всегда буду рядом.

– Ты мой уют и мой покой. Ты моё вдохновение, Даринка!

Дарина, улыбаясь, приподняла голову и посмотрела в глаза Марата.

– Интересно, как там бабушка? Представляешь, что будет, когда она поймет, что скотина в сарае не кормлена…

– Ну что будет… что будет… «МАРАААТ!!!!» на всю деревню.

Дарина уткнулась ему в грудь и захохотала. Он чувствовал её горячее дыхание, и от этого было сладко и тепло на душе, а кожу щекотали приятные мурашки. Чувство напоминало летний морской бриз, который, нарастая, обволакивал внутренний мир и заставлял его трепетать от малейшего дуновения.

Через час подошла электричка, и она была переполнена – все сидячие места были заняты. В проходах и даже тамбурах стояло много народу, но парня это нисколько не смутило. Марат кое-как протиснулся и встал в углу тамбура, напротив немолодой женщины с цветочной корзиной. Впереди была двухчасовая дорога, и учитывая, что скоро внутри вагона осядет жара, то этот этап квеста будет непростым.

«Остржнщщ дффф рццц» – послышалось из шуршащих динамиков. Это означало только одно – «осторожно, двери закрываются».

– Марик, улыбнись! Всё будет хорошо! – азартно воскликнула Дарина.

Марат посмотрел на закрывающиеся двери, потом взглянул через окно на знакомую даль за райцентром и шутливым гундосым тоном изобразил Гагарина:

– «Поеехалии!»

Полтора часа пути прошли без приключений, если не считать того, что кому-то в вагоне стало плохо. Но из тамбура Марат не видел всех подробностей, а потому просто размышлял, общаясь с Дариной. Он представлял, что женщины с корзиной, стоящей напротив, нет и что на этом месте стоит его любимая девушка и рассказывает истории из детства. Парень настолько увлекся этим занятием, что порой ему казалось, что женщины и впрямь не существует, а существует лишь она – девушка его мечты. В этих разговорах и пролетели полтора часа поездки на электропоезде, увозившем Марата далеко от дома.

В первый раз он приехал на вокзал Майского один, предоставленный самому себе, с минимальной суммой в кармане и с минимальной уверенностью в дальнейшем. Он направился к кассам и купил билет на поезд, на который потратил больше тысячи рублей. Это одновременно огорчило и обрадовало его, а также возбудило в нём новый трепет перед будущим. Он испытывал смешанные чувства от этой непрестанной борьбы со страхом неведения и колючими сомнениями. Но все же он пока справлялся. И в этом ему очень помогала его любимая девушка Дарина. Впереди у него был практически целый день ожидания. Время подходило к обеду. Он зашел в одно из привокзальных кафе и стал вчитываться в названия блюд. Конечно, все эти блюда стоили недешево для него, ведь Марат берег каждую копейку, поскольку не знал, что его ждет впереди и для чего понадобятся деньги. Тем более, как он уже понял, исходя из цен, денег у него было очень мало. Его целью на данный момент было плотно поесть, потратив минимум средств. Парень выбрал самые дешевые, но сытные, на его взгляд, блюда – первое и второе, купил стакан минеральной воды и устроился на обшарпанном деревянном столике в углу.

– Сколько ты потратил? – спросила его Дарина, сидевшая напротив.

– 320 рублей… Плюс билет до Майского…

– И плюс билет на поезд. Значит, на данный момент у тебя в кармане уже две тысячи с чем-то.

– И неизвестно, какие цены в Омске, наверняка, всё будет дороже.

– Вот-вот, ну, ничего, Марик, мы же справимся?

– Да, Даринка, справимся.

Они обнялись. За окном моросил мелкий июльский дождь.

Поезд уже стоял у платформы, словно огромный стальной змей, прислонившись к заасфальтированным бетонным плитам. На часах было 16:00, и некоторые пассажиры, уже ехавшие в этом составе, рассыпались по вокзалу и ближайшим окрестностям – поезд будет стоять еще час. Марат быстро нашел свой вагон  и стал пробираться к своему месту. Вероятно, там он будет не один, поскольку во всех делениях вагона было много людей – смеющихся, галдящих, шуршащими газетами и звенящих ложечками о стеклянные стаканы. Но оказалось, что соседей у него не было, и это очень порадовало парня:

– Значит, будем, Даринка, только мы вдвоём! Чему я очень рад!

– Помни, Марик, за удачей может последовать и неудача, важно быть готовым ко всему. Не стоит так возвеличивать акт везения, дабы потом не испытать сильнейшее разочарование.  Но при этом подсознательно ожидай новой улыбки фортуны, не убеждая себя в её обязательстве перед тобой.

Он забросил сумку на верхнюю полку, а сам сел у окна. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. Хотелось думать и размышлять. Весь день он слонялся по окрестностям: заходил в различные магазины и кафе, прошёлся по местному рынку и даже посетил бесплатный музей старых игрушек. И теперь, сидя у окна в вагоне поезда, он осознал: очередной этап его квеста пройден, следующее, что его ждёт – это долгий семичасовой путь до огромного мегаполиса.

Снова начинался дождь. Капли, оставляя кривые линии на стекле, становились все больше и злее и уже с неистовой силой стучали в окно вагона, с другой стороны которого сидел и скучал одинокий деревенский парень. Состав тронулся, и город за окном стал покидать Марата – сначала медленно, будто от нежелания прощаться, затем быстрее и быстрее стал убегать в прозрачную дымку дальнего простора. Вот и всё. Назад пути нет.

– Добрый день ещё раз, у вас всё хорошо? – показалась миловидная проводница лет сорока. Она уже подходила чуть ранее и с бесстрастным лицом проверяла билет, а потом  немного проконсультировала касаемо самой поездки.

– Да, спасибо, – ответил Марат.

– Чаю не хотите?

– Нет, спасибо.

– Ну, смотрите. Если что, обращайтесь. У вас впереди два часа спокойной поездки – наслаждайтесь. Далее, как я уже говорила, – Благоярск. Там у вас появятся соседи. Если нужно постельное бельё, я вам сейчас принесу.

– Спасибо, можно и без белья. Если я захочу поспать, то я прямо так усну – не страшно.

Проводница улыбнулась, обнажив потемневшие от чрезмерного количества никотина зубы, пожелала счастливого пути и удалилась.

Вскоре перед Маратом появился новый кадр. Его сосед по вагону Володя (так он  потом представился) был худой, как жердь, со впалыми щеками, большими грязными руками и двух метров ростом. Сев на нижнюю полку напротив, он с минуту молчал, глядя на парня, и непроизвольно часто кивал (видимо, это было что-то патологическое).

– Ты далеко? – спросил он низко поставленным голосом. Для Марата это было неожиданностью. Ему казалось, что Володя должен быть, как минимум, сиплым, исходя из своего внешнего вида. Как первый взгляд, порой,  может быть обманчивым.

– В Омск, а ты?

– Я в Благоярск, домой. Вот так, Вась, вот так…

– Я Марат.

– Да, очень приятно, Вась, – сказал Володя и зашёлся мокрым кашлем. Слушать это было неприятно.

– Ты ко мне по какому вопросу?

– Ну… Это.. Мы там сидим. Вась-вась, все дела… Пойдём с нами – отдохнём, выпьем, сыграем в карты.

– Спасибо, но я не горю желанием.

К ним заглянула заметно подвыпившая девица, без двух передних зубов, но при этом имела симпатичное лицо и милую улыбку.

– Гусар, ты где есть-то? – воскликнула она. Видимо, «гусар» была кличка у Володи.

– Я ищу нам четвертого человека на игру, Вась! Шо ты ходишь за мной!

– Лан, не ори!… Здрастье, молодой человек. Ну что, не желаете к нам присоединиться?

Она явно кокетничала с Маратом. Это не нравилось ему, а значит, не нравилось и Дарине. Кроме того, от этого был не в восторге и сам Гусар Володя.

– Давай, иди! Попой крутит тут, Вась… Ладно, Вась, без обид, я ещё поищу напарника. Тем более, ты сказал, не хочешь! А то сейчас начнётся, Вась.

– Да ты чего, Гусар, пусть идёт с нами, смотри, какой грустный! Как тебя зовут? Марат? Очень приятно – Лиля!

– А ну пошла на место, баба! – вскипел Володя. Из вагона послышались недовольные возгласы пассажиров.

Лиля поспешно ретировалась. Гусар, чуть подумав, махнул «пока» и тоже ушел. Марат уставился в серость окна и, подмечая продолговатые искры в небе, вновь размышлял. Была гроза. Деревенская жизнь словно  не могла отпустить его, хотя он отчаянно старался её оставить позади. Но такие люди, как Володя и Лиля, вновь возвращали ту реальность, заставляя все его существо безмолвно вопить напряжением нервов. Марат лёг на спину, положил руки под затылок и стал рассматривать потолок.

– Марик, можно я лягу рядом? Можно я тебя обниму? – шепнула Дарина.

– Конечно, можно, Даринка, – ответил он и с этими словами уснул.

Глава 6

Ему снилась деревня. Покосившиеся деревянные дома, проселочные дороги, небольшой прудик с ивой, сиротливые силуэты птичника и фермы вдали, трактора, коровы… Ему снились люди. Знакомые лица, сопровождавшие его на протяжении всей жизни: бабушка, друзья, соседи, знакомые… Но не снилась Дарина. Вероятно, в этот момент подсознание воспроизводило только то, что он оставил в прошлом, но не отображало призрачные картины настоящего. Ему приснился Родя. Он стоял на травянистом пляже у реки и в руке держал тот самый злосчастный окровавленный камень. «Тебе конец, придурок! Ты не скроешься, я тебя буду искать. А если не найду, то у меня всегда будет твоя Дарина, как запасной вариант», – скалился он. Марат с безразличием смотрел на мнимого десантника, поскольку был уверен, что всё это не что иное, как сон. К его сознанию наручниками была пристёгнута спасительная мысль: «Я уехал. Родион далеко позади, –  и присосавшееся: – Дарины не существует».