Какое счастье быть красивой женщиной

Да черт нас возьми, навсегда мы теперь или нет?

К утру не остынет ли с чаем весь этот уют?

Мы столько потратили зим друг без друга и лет,

а новую жизнь за порядочность не выдают!

А эта порядочность наша кому-то нужна?

Кому мы храним черепки от разбитых сердец?

Счастливее ль ТА, что по паспорту – всё же – жена?

И ладно бы – я, но ты счастлив ли сам, наконец?

Нет, эти вопросы тебе никогда не задам –

ты рядом сейчас, за проблемами заперта дверь,

я наш эфемерный уют и на миг не предам

и буду в нас верить, ведь ты попросил меня: "Верь!"…

Нежность…

Ты не такой, как раньше, и я не та:

год друг без друга тяжко – за два – идёт,

эхом друг друга – гулкая пустота

(Кажется – только нежность не подведёт)…

Мы – друг без друга, только ни бог, ни чёрт

нам по заслугам, знаешь ли, не воздаст:

живы-здоровы, значит, оплачен счёт

(Верится – только нежность и не предаст)…

Тихо журчащей нежности бью ключом –

каждому дам напиться и наплевать,

другом ли был мне или же – палачом

(Главное – раны нежностью заливать)…

Может потом и я к роднику вот так

жадно прильну, на воду меняя кровь –

не разбирая, друг это мне иль враг

(Надо же: нежность – вовсе не про любовь)…

У тебя меня нет…

А меня у тебя

нет нигде – ни в каких закладках,

абсолютный склероз –

первый снег не настолько чист.

Знаешь, не было дня,

чтобы горькое стало сладким,

чтоб обратно прирос

отлетевший однажды лист.

И тебя у меня

нет нигде по причине той же –

это в сказке Ассоль

ждать могла б тебя много лет.

Бесконечно любя,

оба мы понимаем всё же –

солнце, ветер и соль

парусам поменяют цвет.

У меня тебя нет,

у тебя меня тоже нету,

только все корабли

не устанем (что входят в порт)

проверять на предмет,

паруса там какого цвета –

нашей вечной любви,

или вовсе наоборот…

У тебя меня нет…

Ты меня не смей забывать, не смей

Ты меня не смей забывать, не смей –

вычищать из памяти, жать "Delete",

эти мысли – словно клубок из змей –

их опасно трогать и шевелить.

Расползутся разом – не соберёшь,

а без них не знаешь, ступать куда

безопасно можно – повсюду ложь

и для счастья горькое "никогда".

Пусть у сердца греются – там тепло,

там надежда каждому даст приют,

и не скажет – кончилось, истекло

ваше время, что ж вы, дурные тут…

Наши змеи памяти – пусть клубком,

не зажалят до смерти может быть,

ты укусы памяти – коньяком,

только не посмей меня разлюбить.

Когда уже почти люблю другого

Когда мне анонимы пишут в личку –

"Люблю. Устал от этой пустоты…",

я каждый раз надеюсь по привычке,

что это ТЫ мне пишешь… Это ты???

Когда уже почти люблю другого

и верю, что хочу быть только с ним –

ТВОЁ он вставит в разговоре слово…

Как душем вдруг окатит ледяным…

Когда на чьей-то флешке – песня наша,

ТА САМАЯ, тебя напомнит вдруг,

мне горько скажет: "Дура ты, Наташа…

Не разлюбила…" – кто-то из подруг.

***

Казалось бы – забыла и не помню

ни голоса, ни запаха, ни глаз,

и вдруг опять наказана любовью…

Скажи, Господь, за что на этот раз???

Сколько вместе, столько и не спать…

Сколько вместе, столько и не спать –

даже час потратить жаль на сон:

рядом дышит жизнь твоя. Опять

время замыкается кольцом.

Не любившим так же – не понять:

так сплелись корнями, что теперь

рук, навек сплетённых, не разнять –

сгинем оба от кровопотерь.

Выйдешь [Очень надо!] – лишь на час,

глянешь – а меня простыл и след,

ведь не стало н е р а з л у ч н ы х – нас,

значит и любви здесь места нет.

Если сердце тронула тоска –

дверь открыта – чемодан-вокзал.

[Из любви не ходят в отпуска,

и не говори, что ты не знал]…

Пусть в желудках гулких – пустота,

глупо тратить время на еду,

выйдешь на минутку – "Где ты там?",

и в ответ счастливое – "Иду!".

Зыбкая качается кровать,

и сухие губы просят – "Пить!"…

Сколько вместе, столько и не спать –

на сто лет вперёд бы налюбить…

Мы с вами, кажется, виделись где-то…

Мы с вами, кажется, виделись где-то –

может быть в мире другом, параллельном?

Столько вопросов, и все – без ответа,

мучили долго, но – всё, отболели.

Вы мне пытались когда-то присниться,

я в ваши сны так стучалась – "Пустите!",

осень опустит печально ресницы,

бросит увядшие листья – летите.

Залистопадит, завертит, закружит

осень, а мы далеки безнадёжно,

"Кто вы друг другу?" – нас спросят, – "Мы дружим",

хором ответим, а нам: "Невозможно!!!"

Нам не поверит никто, как обычно –

только плечами пожмём удивлённо,

стала игра в незнакомцев привычкой –

мы даже врём, что не любим – синхронно…

Весна… И сердце вновь полно

Весна… И сердце вновь полно

тоской неясной и желаньями…

категорически оно

не хочет жить воспоминаньями!

Оно волнуется, томится,

и ждёт, тревожно замирая,

готовое опять влюбиться

в кого-нибудь! Не разбирая!!!

Оно поглядывает нервно,

оно оценивает вас,

и скоро влюбится, наверно,

в который раз – как в первый раз!

Остановка

О боже, получилось как неловко –

надеялась твоей любовью стать,

а оказалась только – остановкой,

где ты, в аду от грешников устав,

для новых битв всего лишь копишь силы,

и разве вправе я тебя винить?

Оставь в углу рога, копыта, вилы

и прочий свой рабочий реквизит.

Пойдём, тебя отмою я от сажи

(подмешан в воду ковш воды святой),

что Чёрт – лишь падший ангел не расскажем,

об этом знаем только мы с тобой…

Очень больна я. Тобой. Навсегда

Очень больна я. Тобой. Навсегда.

Залихорадило вдруг cгоряча.

Ты говоришь, что постель и вода –

с древних времён заменяют врача.

Воздуха! – долго целуешь взасос,

губы – солёные будто на вкус,

все, целовавшие до – не всерьёз,

я в том признаться тебе не боюсь.

Выжить бы. Выстоять бы. Пережить –

страсть без усталости до тошноты,

губы обсохшие требуют – пить,

только вода и еда мои – ты.

Ты моя жизнь или смерть, моя боль,

ты же – лекарство от серой хандры,

быть твоей девочкой – лучшая роль,

и не устать мне от этой игры.

Не оглянуться бы…

В этом холодном и потном раю,

больше на ад, если честно, похожем,

у преисподней уже на краю

я балансирую где-то. Ты – тоже.

Думаю: мне бы туда, где покой,

где не штормит, не качает до дури –

ты, улыбаясь, хозяйской рукой

даришь минутку покоя: мы курим.

Думаю: мне бы поспать хоть чуток,

но не уснуть в этой влажной кровати –

остановить этой страсти поток

силы не хватит и жизни не хватит.

Думаю: мне бы домой на три дня –

это ведь, в сущности, очень немного,

дай мне того, вороного коня,

что и без всадника знает дорогу?

Только, уехав, уже никогда

в сказочный замок – увы – не вернуться:

выстудит сердце разлука-беда…

[Не оглянуться бы. Не оглянуться!…]

Солнце остывает понемножку

Солнце остывает понемножку,

воздух все промозглей и сырей,

сентября холодные ладошки

лезут мне за пазуху – "Согрей!"…

Ветер юбку путает в коленях

и плюётся каплями дождя,

жёлтый лист танцует, как умеет,

свой последний танец, уходя.

Сколько их – таких прощальных танцев –

мы танцуем в жизни для других,

и одни кричат нам вслед – "Останься!",

и молчат другие – "Уходи…"…

Но вернуть доверие не сможем,

как бы ни хотели – вот беда:

не вернётся лист осенний тоже

на родную ветку никогда,

потому такую боль и муку

мне приносит листьев хоровод:

о непоправимости разлуки

он напоминает каждый год…

Солнце остывает понемножку,

липким страхом душу обожгло,

я в твою ладонь – свою ладошку:

для разлуки время не пришло…

И если бы даже все бабочки в животе

И если бы даже все бабочки в животе,

порхать отказавшись, вдруг дружно сложили крылья,

мол, вы – не такие, как были: совсем не те,

давно уж своё отлетали и отлюбили;

я б верила, знала, что здесь, у меня внутри,

живут эти бабочки – детская вера в сказку,

и всё оживёт, надо только на раз-два-три

решиться сказать заклинанье простое – "Здравствуй…"…

И кто его знает, кто там у тебя живёт

внутри – то ли бабочки, то ли какие птицы –

но вся эта стая вдруг дружно уйдёт в полёт,

и – голос просядет, да дрогнут слегка ресницы;

ты скажешь чуть слышно: "Искал тебя столько лет!

Я шёл к тебе так непростительно долго, слышишь?

Подумал однажды, что счастья на свете нет,

и с бега на шаг перешёл, а потом – всё тише…"…

И если бы даже все бабочки в животе

не просто устали, а сдохли б к чертям собачьим,

я б там завела светлячков, чтобы в темноте,

светиться волшебным огнём, от любви не прячась…

Я никогда тебе "мой, только мой"

Я никогда тебе "мой, только мой"

произнести не смогу, не посмею:

как ни хранила бы в доме покой –

запах свободы, конечно, вкуснее.

Сколько бы ты бы меня ни берёг,

я всё равно разобьюсь непременно:

мало ль нехоженых в мире дорог,

все ли на прочность проверены стены?

Я – в твоей смоли волос сединой,

ты – в моём сердце кровавой заплатой,

я никогда тебе – "мой, только мой",

ты бесконечно мне – "только моя ты"…

С улыбкой я встречаю понедельники

С улыбкой я встречаю понедельники,

для счастья дней особенных не жду:

фальшивые волшебники-посредники

работают лишь пару раз в году

по дням, что красным цветом обозначены

как праздники во всех календарях,

и галочки поставлены "оплачено"

напротив нас во всех ведомостях.

И кто-то день торжественно назначенный

готов, чтоб быть счастливым, долго ждать,

а мне и кофе порция горячего

в красивой чашке утром – благодать,

а мне твоя любовь и без посредников

покрасит в красный каждый день в году –

я не боюсь ни сред, ни понедельников,

пока с тобой по жизни я иду.

А ты знаешь, сегодня особенно хочется

А ты знаешь, сегодня особенно хочется

столько искренней страсти, любви и тепла,

чтоб КО МНЕ ты бежал, а не от одиночества,

не кого-нибудь я, а – ТЕБЯ бы ждала,

чтоб среди океана людей непохожих, но

вдруг таких одинаковых, если – в толпе,

друг для друга мы стали б не просто прохожими

(Два барана упрямых на узкой тропе!),

а двумя половинками неразделимыми,

ведь один плюс один – это больше, чем два

(Математика врёт, если вместе – любимые:

там другие законы вступают в права).

Что ты знаешь об этой любви

воварг vova

что ты знаешь об этой любви,

когда я просто хАркая кровью,

полз не зная куда – назови –

мне тот адрес,который не помню…

ноги сами тебя приведут,

сердце ведь не слепое – подскажет,

пересохшие губы шепнут

в ночь беззвёздную тихо – Наташа…

я услышу/почую нутром,

прибегу/прилечу хоть откуда,

кто бы там не злословил потом,

что ты спасся Божественным чудом…

я давно свою душу другим

заложила с условием строгим:

чтоб меня ты дождался живым

у последней черты на пороге.

Говорят, что бывает любовь без щемящего страха потери

Говорят, что бывает любовь

без щемящего страха потери –

леденящего душу и кровь –

после долгих прощаний у двери.

Говорят – отпускай навсегда,

даже просто на час отпуская,

но ведь может однажды беда

разлучить – не другой и другая.

И тогда у беды на краю,

даже веря в бессмертные души,

лучше, помня родное "Люблю",

твёрдо знать, что ты важен и нужен.

Чтоб последние силы – в кулак,

чтоб – домой, даже харкая кровью,

и беда отступает на шаг,

ослеплённая

этой

любовью.

Я хотела уйти от себя – не могу

Я хотела уйти от себя – не могу,

не умею, оставлю побег на потом:

просто Серое Солнце сквозь серую мглу

проступило, чтоб встать на пороге крестом,

и лучи, словно руки, раскрыло – "Не смей!

Ты сама же себе и судья, и палач:

хочешь – смейся и плачь, хочешь – пой, хочешь – пей,

ну подумаешь – пара веков неудач?

Ты свой путь выбирала когда-то сама,

значит – точно по силам любой перевал,

если трудно, и кажется – сходишь с ума,

оглянись – ты идёшь, где никто не бывал.

Пионерам бывало ли в жизни легко?

Пахнут потом и кровью все подвиги, но,

к сожаленью, за вредность дают молоко

и медали лишь только в красивом кино.

Но шлифуются души в походах таких –

это точно ценнее сиянья наград,

только с болью душевной рождается стих –

ты сама так решила два века назад".

Я хотела уйти от себя – не могу,

не умею, оставлю побег на потом:

просто Серое Солнце сквозь серую мглу

проступило, чтоб встать на пороге крестом…

А я не хочу тебе сниться

А я не хочу тебе сниться,

и ты мне не снись, беспокоя:

та нежность, что прячешь в ресницах,

нужна лишь в комплекте с тобою.

Признаемся, как мы скучаем,

и как друг без друга не можем:

я – чашке горячего чая,

а ты – коньяку подороже,

но, оберегая друг друга

от груза любви не по силам,

баюкаем на ночь разлуку,

чтоб в сердце дыру зарастила.

А я б родила тебе сына,

и, может быть – чёрт возьми! – дочку,

но тут медицина бессильна

и ставит нам жирную точку:

прожитые годы разлуки

назад не прокрутишь однажды,

вот-вот, и появятся внуки,

а общие ль – так уж ли важно…

Пусть общими будут – рассветы,

и нежность стыдливо в ресницах

привычно пусть прячется где-то,

но я не хочу тебе сниться…

Ах, какая сегодня гроза

Ах, какая сегодня гроза

разгулялась – бушует и крушит:

это все "не могу" и "нельзя"

прорвались через небо и души,

это всё, сказать не смогли,

не сумели друг другу когда-то,

этим ливнем смывает с земли –

раз не можете – значит, не надо.

И мы оба стоим под дождём,

будто он на два города – общий,

будто всё ещё верим и ждём,

что сбывается всё, если хочешь.

Я хочу так немного: в глаза

заглянуть твои, голос услышать,

и чтоб общая наша гроза

танцевала по небу и крышам…

Я хочу любить, не умею просто

Я хочу любить, не умею просто –

дочь Царя Морского, Морская Нимфа –

и пою сегодня ночному гостю,

чей корабль сейчас налетит на рифы…

Ты в глазах моих не ищи ответы,

там ответов нет, там одни загадки:

почему под холодом вечным – лето,

почему так горько, но всё же – сладко,

почему забыть невозможно, помнить –

невозможно тоже, да и – не надо…

Почему, как чайка над морем, стонет

твоё сердце, стоит коснуться взглядом…

С моего лица – хоть пиши иконы,

и нежнее шёлка, конечно, кожа,

а мой голос создан для страстных стонов,

и глаза – как омуты: тонешь тоже.

Мои речи слаще медовой браги,

чтобы твой корабль повернул на рифы,

чтоб хватило дурости и отваги

у Царя Морского похитить нимфу.

Ты отважно дёрнешь штурвал – на скалы

повернёт корабль, подойти поближе.

Я тебе пою, как тебя ласкала б,

только ты не слышишь.

Уже не слышишь…

Я просто хочу

Я просто хочу уткнуться в тебя лицом.

Я просто хочу вдыхать тебя полной грудью.

Я просто хочу на правой руке – кольцо.

Я просто хочу. И верю, что так и будет.

Я просто хочу рассветы с тобой встречать.

Я просто хочу делить с тобой дни и ночи.

Я просто хочу счастливыми быть начать.

Я просто хочу. И знаю – ты тоже хочешь.

Устала. Скандалами делишь слова о любви – на ноль

Устала. Скандалами делишь слова о любви – на ноль,

я не понимаю, за что на меня кричишь:

ты снова привычно помножил проблемы на алкоголь,

а я машинально зачем-то взяла ключи…

В спортивную сумку – любимые платья, как есть – комком –

бельё, документы, кредитки, духи, чулки…

Скажу – ухожу, не ругайся, любимый… А в горле – ком

/Чем хуже на сердце, тем яростней – каблуки/…

Тебе говорю, что ключи я оставила, там, в двери –

не бойся, тебе не придётся менять замок,

но ради святого всего про любовь мне сейчас не ври

/Любил бы – так разве сейчас отпустить бы смог/…

Я б всё отдала, чтоб услышать: "Останься, не уходи",

но – садишь в такси меня, шепчешь в висок: "Прости…",

прощаясь, прижмусь, и услышу, как сердце в твоей груди

мне азбукой Морзе выстукивает – спаси…

Как не ждать тебя? Научи

Как не ждать тебя? Научи.

У меня миллион причин

позабыть тебя…

Разлюбить –

словно гвозди в себя забить.

Не могу забыть, извини.

Я не буду тебе звонить,

я не буду тебе писать,

но – глазами в толпе искать

так привыкла уже, прости,

я б – травой на твоём пути,

чтобы мягче тебе шагать,

я бы временем – только вспять,

чтоб не ждать тебя…

Чтоб не ждать…

Чуть задержался – прыгаю по окнам

Чуть задержался – прыгаю по окнам,

звоню – гудки, ответа нет и нет,

переживаю: где ты, как ты, что там,

но – слава Богу, занят абонент…

Я не хочу причину знать, какая

толкнула не "Ответ" нажать, а "Сброс",

мне всё равно, когда я точно знаю:

ты – жив, и нет причины для расстройств.

В делах ли, обнимаешь ли другую –

любой ответ приму, лишь расскажи,

не проверяю я и не ревную –

мне важно слышать: "Всё в порядке, жив"…

Я говорила тыщу раз и снова,

что лишь гудков несброшенных боюсь:

когда-то на тебя была готова

молиться – за тебя теперь молюсь…

Господи – хоть бы жив!

Господи – хоть бы жив!

/Он опоздал на час/

Черные миражи

вновь разделяют нас!

В трубке – гудки, гудки,

занят /нажал отбой/,

с лёгкой её руки

знаешь: Господь с тобой,

ну а она сейчас

переживает – что ж,

боль нелюбимых глаз

просто переживёшь.

Фары ночных дорог,

и на бедре – легка –

той, кого так берёг,

так обожал – рука…

"Милый, тебе звонок,

вдруг, что случилось? Дом…" –

"Может, я взять не мог,

перезвоню потом"…

Нежным хмельным теплом

греет её любовь…

Скрип тормозов. Стекло.

Холодно. Больно. Кровь.

Страшно. Темно. Кричи –

жуткая тишина…

Только звонит в ночи

верный смартфон: жена.

Господи – хоть бы жив,

пусть не со мной – с другой!

не объясняя, жми –

если живой – отбой!!!

В трубке – гудки, гудки…

Бессонница

День весенний к закату клонится,

только спать разучился ты:

делит ночи с тобой бессонница,

обсуждает с тобой мечты.

Не меня, а другую – лучшую,

вспоминаешь всю ночь опять,

чью страницу в "ВКонтакте" мучаешь,

обновляя – F5, F5…

На какие вопросы хочется

получить, наконец, ответ?

Напиши ей: "Моё высочество,

я люблю Вас всю жизнь. Привет".

И, возможно, она опомнится –

я о том небеса молю! –

и ответит твоя бессонница,

ты получишь в ответ: "Люблю"…

И уедешь – живой и любящий,

мне повесив ключи на гвоздь,

а бессонница в скором будущем –

будет мой постоянный гость…

Нет в любви виртуальной ни вкуса, ни соли

Нет в любви виртуальной ни вкуса, ни соли –

не приедет внезапно, соскучившись, в ночь:

"Открывай, дорогая, ты дрыхнешь там что ли?

Просыпайся, сегодня мы сделаем дочь!"

Выбегаешь – в его же футболке помятой,

прижимаешься к куртке холодной щекой,

а его поцелуй пахнет дымом и мятой,

а объятья его – твой и дом, и покой.

Будет жарко и страстно в горячей постели –

пусть соседи ворчат про гулящих котов:

эти двое влюблённых сегодня посмели

быть счастливыми в век виртуальных цветов…

Я рядом с тобою теряю и разум, и самоконтроль

Я рядом с тобою

теряю и разум, и самоконтроль,

досадно, не скрою –

цена моей боли, конечно же – ноль.

Молчу, и не смею

ни "здравствуй" сказать, ни "прости", ни – "прощай"…

Мы раньше умели

читать по глазам. Ты мне пообещай,

что будешь стараться

меня понимать и сегодня без слов:

хотели расстаться –

но не получается… Это – любовь.

Читай между строчек:

о нас – не о ком-то – все эти слова,

в плену многоточий

любовь заблудилась чуть-чуть, но – жива.

Стихами лишь только

кричу о любви – в них есть место словам,

обидно и горько –

робею с тобою… Читай по глазам!

Я рядом с тобою

теряю и разум, и самоконтроль,

досадно, не скрою –

цена моей боли, конечно же – ноль.

И тебе наша доченька, видимо, снится…

Наконец поняла: я скучаю, и – очень!

И так жаль, что не выпал мне сказочный шанс

к нашим трём сыновьям – подарить тебе дочку

(Очень славная доченька вышла б у нас!)…

Я плела б ей косички, и новые платья

ты бы к каждому празднику нам покупал,

нас при встречах/разлуках кружил бы в объятьях,

и в заботе своей ежедневно купал…

Мы бы с дочкой тебе бы лепили пельмени

(Кривоватые, может, зато – от души),

перед сном мы б садились к тебе на колени –

пошептаться о глупостях милых в тиши…

Я б следила, чтоб свежими были рубашки,

чтобы дома уют ждал тебя и покой,

ты меня целовал бы – "Спасибо, Наташка –

столько лет остаёшься любимой такой"…

А сегодня смотрю – у тебя на странице

фотографии девочек лет так пяти –

и тебе наша доченька, видимо, снится…

(Все никак нас друг с другом не может свести…)

У счастья моего рецепт простой

У счастья моего рецепт простой:

глаза твои, глядящие куда-то

на дно моей души – больной, пустой,

без твоего, без любящего взгляда…

И как пустыня счастлива дождям,

благоговейно впитывая воду,

так я не отпущу и не предам

любовь твою иллюзиям в угоду.

Ни твой, ни свой не меряю успех:

он ничего не стоит и не значит,

когда не слышен в доме детский смех,

когда от боли – не от счастья – плачут.

Мне нужен только ты – за разом раз,

и день за днём, и ночь ещё – за ночью,

и свет твоей любви, и нежность глаз…

Для счастья только ты мне нужен! Очень!…

У счастья моего рецепт один:

твой взгляд в меня – внимательный, тяжёлый,

он из моих погибельных глубин

меня же и вытаскивает снова…

Скорей бы лето

Скорей бы лето, солнышко, тепло,

прогулки, речка, счастье – как стекло,

и выцветшее небо – цвета глаз

моих, трава – по пояс, чтобы нас –

влюблённых и счастливых – не могли

увидеть посторонние с земли

(Лишь ангелам средь белых облаков

позволено фиксировать любовь).

Скорей бы лето, ветра лёгкий бриз,

и ты – любой мой ловящий каприз,

мотор, дорога, скорость, небеса,

любовь до гроба, счастье, чудеса…

Спасибо за ответы без вопросов

Спасибо за закаты и рассветы,

за глаз твоих любимых глубину,

и пусть ты не со мной сейчас, а где-то –