Экзос

– С его помощью охотники пытаются создать то ли оружие против нас, то ли лекарство от проклятой крови, – несмотря на раздражение вампирши, закончил Самюэль.

– Что за абсурд! – буквально выплюнула она слова. – Лекарства?

– С ним были двое обращённых – немёртвых. По словам «Восставшего» братья. Одного звали Оливер и он представлялся поэтом.

– Оливер? – заинтересованно повторила вампирша. – Не припоминаю таких. Ты нашёл их? Хочу поговорить с ними. Почему эти предатели крови позволили пленить нашего создателя?

– Их убили, в ту же ночь, когда забрали Гилберта.

– А что «Восставшие»? Отсиживались в укрытиях?

– Гилберт недвусмысленно дал им понять, чтобы они не вмешивались в его дела.

– Где он? – прорычала Эльза, а лицо её исказила маска ярости.

– Где-то на севере, точнее узнать не удалось. Охотники выследили меня. Мне пришлось бежать.

Неистовый вопль вырвался из груди вампирши, и чтобы успокоиться, ей понадобилось время. Но когда это удалось, Эльза выпрямилась и как ни в чём не бывало, надменно, с высока, обратилась к своему слуге.

– Ты оказался не настолько бесполезным, как я думала, – произнесла она, по-прежнему с презрением искоса глядя на Самюэля. – Послужишь мне ещё.

Вампирша поднесла правую руку к своим губам и без толики сомнения пронзила запястье острыми клыками. Затем протянула кровоточащую руку слуге и взглядом позволила ослабевшему вампиру вкусить её драгоценную кровь.

– Но помни, – между тем произнесла Эльза едва слышно, – третьего раза не будет. Подведёшь меня вновь, и ты уже не сможешь сбежать.

***

– Прежде чем начать, я бы хотел рассказать историю появления вампиров. Кто они. И откуда пришли. – Диалей немного поёрзал в кресле, подбирая удобное положение для больной спины и отложив в сторону трость, задумчиво посмотрел на белокурую девушку, сидевшую в тени напротив. – Думаю, начать стоит именно с этого. Вампиры, о которых пойдёт речь, не похожи на привычных тебе. И не имеют ничего общего с одноимёнными чудовищами из легенд. Внешне они практически не отличались от людей. Могли находиться на солнце, пересекать реки и моря. Они рождались как люди. Как и людей, их младенцами вскармливали матери. Но, – его взгляд погас, будто бы сознание перенеслось в те далёкие времена, – отличий всё же было куда больше. Физически они превосходили древних людей, что уж говорить о современных. Тела их были крупнее и выносливее, а регенерация…

Управляющий вздохнул и, сняв очки, потер переносицу.

Тони чуть подалась вперёд, всматриваясь в его молодое, красивое лицо. Глаза её горели неподдельным интересом, отражая тусклый свет лампы на письменном столе.

– Прочная кожа служила им непробиваемым щитом, – закончил он мысль. – Но если и находилось нечто, что причиняло им вред, то раны затягивались буквально на глазах. Они были хищниками, но не мертвецами. А кровь их была горяча, словно кипела в жилах. Как и любой хищник, они обладали клыками и сильной челюстью. И питались исключительно плотью. Людской или какой другой, без разницы. Они существовали в нашем мире и жили по принципу – выживает сильнейший. На земле, я думаю, не существовало хищников опаснее их. Но всё же бессмертными они не были.

Я хотел бы заметить, что называть их вампирами не совсем верно. Древние люди, которым довелось встретиться с ними, прозвали их инморталами, от латинского immortales – бессмертный. Свой же родной язык инморталы тщательно скрывали и очень немногие из наших предков были удостоены чести познать хоть малую часть того знания.

В то время, когда наши предки сбивались в примитивные племена и не знали о таком явлении, как огонь, инморталы уже создали свою цивилизацию. Неудивительно, что люди воспринимали их, как богов. Инморталы же относились к людскому роду, как к скоту или, в лучшем случае, как к домашним зверушкам.

Время шло. Люди развивались и благодаря примеру своих божеств уже не походили на безмозглых зверей. Они создавали свои государства, и вместе с ними цивилизации, а между тем инморталы превратились в потребителей. Людской род рос, а численность бессмертных оставалась неизменной. Мир стал меняться слишком быстро. И смириться с этим инморталы не могли. Они решили бросить своих питомцев, уверенные, что без них людей настигнет регресс, отбросив человеческую цивилизацию на многие год, а то и столетия назад. Но…

Диалей замолчал, поморщился от боли в спине, вновь поёрзав в кресле, и продолжил:

– Спустя тысячу лет, новое поколение инморталов вновь встретилось с людьми. Насколько же они были удивлены. Их предки уверяли, что люди ничем не отличаются от зверей, а на деле их прогресс шагнул намного дальше. И новое поколение уже не воспринимало людей, как недостойное зверье. Они считались с нами, если ни как с равными, но как с достойными диалога.

Да и среди людей уже не было тех, кто бы считал инморталов богами, ведь в мире появился новый бог. Единый для всех. Создавший мир и всё живое в нём. Людская вера была настолько сильна и заразительна, что инморталы, знавшие историю мира намного раньше людей, сперва согласились, что эта версия не лишена смысла, а позже и вовсе приняли её.

За тысячу лет эволюция сделала людей и инморталов похожими. Теперь отличить эти разные расы можно было только по выдающимся клыкам хищников, которые у людей были куда менее развиты. Но это не помешало инморталам затеряться среди людей. Они разбрелись по свету и использовали свои обширные знания в истории, науке и врачевании, делясь этим с людьми.

А чтобы не привлекать ненужное внимание не жили на одном месте больше десяти лет. Ты ведь уже поняла, что старели они значительно медленнее.

– Насколько дольше нас они могли прожить? – тихим шёпотом спросила Тони.

Это был первый вопрос, который Диалей услышал от неё, поэтому не смог сдержать улыбки. Мужчина вновь надел очки, чтобы лучше рассмотреть юное лицо девушки.

– В те года инморталы жили около двухсот пятидесяти – трёхсот лет.

Её глаза округлились и в них отразился восторг и трепет.

Диалей улыбнулся, удовлетворённый такой реакцией.

– И вот теперь я расскажу о вампирах, которых знает и помнит современный мир. Всё началось с некого царя, чьё имя затерялось в истории, как и следы инморталов. Чувствуя, что жизнь с каждым днём покидает его, тело слабеет и, ощущая, как смерть становиться всё ближе, царь отчаянно искал способ отсрочить неизбежное. Для этого он собрал подле себя все учёные умы, которых только смогли отыскать его верноподданные, посулив несметные богатства тому, кто сможет осуществить желание правителя – обрести бессмертие.

Уже тогда пытливые умы задавались этим вопросом, но никто из них не принадлежал к расе долгожителей. Инморталам, казалось, странным и нелепым стремление к столь бессмысленной цели. Они относились к смерти проще, как к части жизненного цикла. Исключением стал лишь один.

Представившись врачевателем, он присоединился к соискателям. Его не интересовали ни богатства, ни само бессмертие. Для него это было лишь очередной загадкой, которую предстояло решить. И в некотором роде он преуспел.

Он хотел проверить свою теорию. Хотел узнать, что будет, если соединить кровь инмортала с людской. В истории, на тот момент, не было ни единого случая, когда человек и инмортал родили бы ребёнка. Какими бы способностями он обладал? Был бы слабее или сильнее своих родителей? Жил бы дольше или наоборот? И это не значит, что не было таких прецедентов. Нет, инморталы вступали в связь с людьми и даже пытались заводить семьи. Но всегда всё заканчивалось одинаково – этим двум расам не суждено было иметь потомство. Думаю, причина была в банальной несовместимости ген.

Ввести кровь в тело тоже не представлялось лёгкой задачей. Знания тогда и сейчас значительно отличались. Поэтому врачеватель из расы инморталов решил представить царю свою кровь в склянке под видом лекарства, заверив, что оно дарует выпившему его если не бессмертие, то долголетие.

Старый, измученный болезнями царь принял панацею, не желая слушать советников, призывавших проверить питьё на рабе, и выпел его залпам. Но вопреки, даже самым смелым предположениям учёного, правитель скончался мгновенно в ужасных муках. А его невольный убийца ещё долго не мог оправиться от роковой неудачи. Его схватили, не встретив сопротивления, и отвели в подземелья дворца. Палачу приказали пытать отравителя всю ночь до рассвета, после чего казнить.

Но на утро палач сам едва не оказался на плахе.

Наследник царя спустился в подземелье, рассчитывая найти там изнеможённого, едва живого убийцу, но вместо этого, его взору предстал растерянный, полный ужаса палач и связанный цепями совершенно невредимый пленник, без конца бормотавший что-то себе под нос.

Позже стало известно, никакие пытки не могли причинить вреда отравителю, огонь не оставлял ожогов, плети не рассекали плоть, ножи тупились о кожу. В страхе новый царь приказал немедленно четвертовать колдуна.

Только тогда до сознания инмортала дошло происходящее, и он поддался инстинктам. Разрывая всех и каждого на своём пути, он бежал и ни одна лошадь не смогла его догнать. Но на этом всё не кончилось.

После, когда жители дворца и окрестностей ещё не успели оправиться от ужаса, перенесённого утром, в час, как только последние лучи солнца зашли за горизонтом, в покоях убитого царя открыл глаза первый истинный вампир. Бессмертный монстр, чья жизнь была обречена на вечные муки неутолимой жажды.

Желание царя исполнилось, но цена за это, оказалась непомерной, для всего его народа.

– А что стало с врачевателем? – затаив дыхание тихо прошептала девушка.

– О деяниях его стало известно сородичам, – дальнейшая часть этой истории не вызывала в Диалее интереса, поэтому говорил он нехотя и отрешённо. – Его поймали и вырвали клыки, обрекая на голодную смерть, после чего изгнали. Но исправить ничего уже было нельзя. Ужасная эпидемия захлестнула древний мир.

– А где теперь инморталы?

– От их расы не осталось и следа, – помрачнев, ответил мужчина и отвёл взгляд в сторону. – А вместе с ними исчезла и надежда на спасение от их проклятой крови.

Тони распахнула глаза. В спальню сквозь неплотно зашторенные окна пробивался солнечный свет. С улицы доносился щебет птиц и шелест листвы.

Она огляделась кругом. Никого. Девушка была совершенно одна в своей огромной спальне.

Потерев заспанные глаза, Тони вновь откинулась на подушку и укрылась одеялом до самого подбородка.

– Я не забыла, – тихо пробормотала она в одеяло. – С того вечера я больше ничего не забыла.

Светлая улыбка коснулась её губ, и она блаженно закрыла глаза. Впервые за долгое время ей приснился не кошмар.

– Габриэль…

Она вскочила и огляделась кругом.

Никого.

Вот только чувство, будто из темноты за ней пристально наблюдает пара кровавых глаз, вновь надёжно поселилось в её душе.

Девушка бросилась к окну и, превозмогая боль от солнечных лучей, раскрыла шторы, а затем огляделась.

Никого. Солнце хорошо осветило всю спальню, даже самые дальние уголки. Никого.

Потирая ожоги на лице и руках, Тони вынула из кармана брюк бутылёк с таблетками и выпила сразу три.

Боль не ушла сразу, но при свете дня кровавые глаза не были столь отчётливы.

– Я не помню, – убеждала она себя. – Не помню! Не помню!

7 Теория выживания

Стук в дверь.

Ник открыл глаза и сощурился. Солнце било прямо в лицо. Вечером он забыл задёрнуть шторы, да и перебраться в кровать, так как заснул прямо на кресле, напротив окна.

В дверь снова постучали.

– Войдите, – простонал юноша, с трудом поднимаясь с кресла. За ночь спина затекла.

– У тебя всё в порядке? – заглядывая в щель между дверьми, спросила Лис.

– Да, – ответил удивлённо Ник, – просто спина затекла.

– У вампира может затечь спина? – рассмеялась девушка, входя в комнату и неся в руках поднос.

– Начнём с того, что мы не совсем вампиры, – ответил Ник, наблюдая, как Лис ставит перед ним поднос и снимает крышку. Под ней оказался скромный завтрак в виде глазуньи с сосисками. – Это что?

– Твой завтрак. Эд приказал принести, – предупреждая его дальнейшие расспросы, закончила девушка. – Сегодня все завтракают у себя. Люк отправился с таким же подносом к Тони. Вы с ней сегодня прям сони. Уже полдень. Можно? – спросила она, указывая на кресло напротив и, не дожидаясь ответа, села.

– Значит, все уже позавтракали, – заключил Ник, с неохотой беря вилку.

– Ага.

Юноша нахмурился и, отложив прибор, помассировал раненую вчера руку.

– Болит? – встревоженно спросила девушка.

– Нет, – отрицательно покачал он головой. – Просто всю ночь…

Он замолчал и вновь поморщился, будто от боли.

– Ты думал, а что, если бы кровь какого-то упыря попала тебе в рану, – догадалась Лис и тоже помрачнела.

– Я уже выходил на охоту, и не один раз, – тихо проговорил Ник, глядя перед собой, но ничего не видя. – Я думал… – он осёкся и сглотнул подступавший к горлу ком. – Когда я увидел всех этих гулей… Понимаешь, я никогда не думал, что их может быть так много. И все они когда-то были людьми, а теперь…

– Они чем-то отличаются от остальных монстров? – в недоумении спросила Лис.

– Мне почему-то стало их жаль. Я заглянул в глаза одному из них. И почему-то… На мгновение, мне показалось, что на его месте я вижу себя.

– Тебя ведь обратила Тони, а она немёртвая и значит, ты не станешь гулем, когда действие нейтрализатора закончиться, – с печальной улыбкой произнесла девушка.

– Тони дала мне кровь, управляющий ввёл нейтрализатор, но одного пункта в этом уравнении не хватает.

Лис сощурила один глаз, явно не понимая, о чём говорит Ник.

– Лис, – серьёзно произнёс он, – ты здесь полгода и не обо всём знаешь. Меня не кусал вампир.

– Что? – округлила она глаза. – Но, тогда как ты?..

– Я результат эксперимента.

– Что?! – воскликнула она и вскочила на ноги. – Тебя обратили специально?!

– Нет-нет! – поспешил успокоить её Ник. – В смысле да, но… Причина была! Просто другая.

– Какая ещё может быть причина для такого?!

– Я, – с трудом произнёс Ник. – Моё имя Николя де Сент. Я родился и вырос во Франции, в пригороде Парижа. Мой отец известный политик. Когда я был в средней школе, меня похитила террористическая группировка. Подробностей, признаться, я не помню. Помню лишь, что очнулся в госпитале и не чувствовал ни рук, ни ног. Врачи сказали, что я навсегда парализован. Сказалось недельное заключение и далеко не ласковое обращение.

Он невесело улыбнулся. Но взглянув в наполненные ужасом глаза Лис, неловко отвернулся и поспешил продолжить:

– В таком состоянии я пробыл примерно четыре года, до того момента, как в наш дом приехал известный врач.

Ник улыбнулся какой-то странной улыбкой. Счастливой, но с примесью грусти.

– Это был управляющий. Он уже очень долго занимался исследованиями проклятой крови и её воздействия на человека, – юноша снова нервно улыбнулся и провёл рукой по затылку. – Управляющий сказал родителям, что есть очень рискованный способ вновь поставить меня на ноги. Мама была категорически против. Но отец хотел рискнуть. Он понимал меня лучше других и был прав. Меня мучила депрессия и я всерьёз задумывался над самоубийством. Паралич серьёзно усложнял задачу, но к тому моменту я уже всё продумал.

Лис не в силах сдержаться в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Правда, если бы отец знал, что именно предлагал управляющий, то непременно поддержал бы маму.

– Неужели ты пошёл на такой риск, не зная, что на самом деле тебя ждёт? – теперь управляющий выглядел в глазах Лис бесчеловечным чудовищем, страшнее любого вампира.

– Нет! – поспешил объясниться Ник. – Мне управляющий сказал правду! Когда я узнал, в чём заключается суть лечения, я не поверил своим ушам. Я решил, что он просто сумасшедший. Управляющий улыбнулся мне и пообещал, что придёт через неделю. Но пришёл раньше. Я попросил отца позвать его уже на третий день. Всё это время я лежал без сна и думал, думал, думал. Не мог поверить, что мне предлагают исцелением, по средствам превращения в монстра из страшных легенд. Тогда управляющий мне ещё не сказал, что я смогу находиться на солнечном свете. Думаю, он хотел, чтобы эта перспектива казалась мне куда ужаснее, чем в действительности. Или он сам не был уверен в успехе.

– И ты всё равно согласился?

– Меня больше пугала та жизнь, что была. Беспомощная, полная сожаления и жалости к самому себе. И я решил – пусть короткая, но полная жизнь, чем длинная и никчёмное существование.

– Но, если бы ты жил, у тебя был бы шанс встать на ноги. Медицина не стоит на месте! – возразила девушка, в глубине души понимая, что не имеет права судить человека, побывавшего в такой ситуации.

– Может ты и права. Но тогда я думал, что другого такого шанса у меня не будет. И я согласился. Управляющий потребовал перевести меня сюда. Операцию назначили через месяц. Признаюсь, я не мог дождаться этого путешествия. Я не мог спать, всё думал, вдруг что-то сорвётся. Вдруг ничего не получится. И тогда я молился в таком случае, чтобы эксперимент увенчался моей смертью, потому что я не смог бы смириться. Не смог бы снова вернуться домой в коляске. Но всё прошло хорошо, – понимая, что улыбка была не самым лучшим проявлением чувств в этом разговоре, Ник всячески пытался подавить её. – Как только я открыл глаза, я уже чувствовал своё тело и не только. Я мог встать на ноги и ходить без чьей-либо помощи. А потом узнал, что могу находиться на солнечном свете. Хоть и испытывал небольшой дискомфорт. Но я снова мог жить.

– А твои родители? – осторожно спросила Лис, раздираемая противоречивыми чувствами.

Ник помрачнел, улыбка сползла с лица. Он грустно посмотрел за окно и тихо ответил:

– Им сказали, что операция не удалась. И запретили открывать мой гроб. Я даже представить не могу, как это пережили мои родители. Но я уверен, если бы отец узнал, он бы принял моё решение. Он бы понял.

После того как Ник закончил, повисла тяжёлая тишина.

– А вот у меня была жизнь, – тихо проговорила Лис.

Юноша внимательно посмотрел на неё. Впервые он слышал, чтобы она рассказывала кому-нибудь, кроме Эда, как она встретилась с вампиром.

– Ты себе даже не представляешь, скольких усилий мне стоило пробиться в спецназ, – мрачно продолжила девушка. – Но мы тогда и подумать не могли, что наткнёмся на нечто подобное.

Она сцепила пальцы в замок и с силой сжала.

– Эд потом рассказал мне, кто такие нелюди, – продолжила Лис, – но я до сих пор не могу поверить, что существует нечто страшнее этих монстров. Он разорвал Спенсора на две части как листок бумаги. Кровь, – её голос сорвался. Она сглотнула и немного помолчав закончила. – Его кровь брызнула мне в лицо. А когда я вытерла глаза, от остальных остались только куски плоти, разбросанные по полу. Я слышала, как они стреляли в него, слышала, как пули попадали в цель. Но он стоял передо мной целый и невредимый. А эта ужасная усмешка и клыки в обрамлении окровавленной пасти.

Ник видел, как Лис отчаянно борется со слезами, которых больше не было в её глазах, но ничего не сказал.

– Эта омерзительная физиономия снится мне каждую ночь, – сдавленно проговорила она. – Когда пришли охотники, я не знаю. Очнулась уже здесь. Рядом сидел Эд. Я смотрела на него, а вместо него видела себя. Он тогда впервые объяснил мне что такое резонанс проклятой крови.

– Мне тоже кое-что виделось, когда я получил кровь Тони, – задумчиво проговорил Ник. – Какие-то образы… Не могу вспомнить. Помню только пару кроваво-красных глаз в кромешной тьме. На самом деле время от времени эти неясные образы приходят ко мне во снах даже сейчас.

***

Покинув кабинет, управляющий направился в комнату Тони. Сцепив руки за спиной, он, похрамывая, шёл вдоль просторного коридора, и его неровные шаги эхом тонули в темноте.

Диалей остановился перед дверью в самую дальнюю комнату и, не постучав открыл её, а затем шагнул в залитую солнечным светом спальню.

Тони сидела за компьютерным столом, напротив огромной кровати, укутавшись в одеяло с головой и без конца водила тонкой мышью по столу.

Когда вошёл управляющий, она даже не обернулась, продолжала пристально вглядываться в монитор компьютера.

А между тем мужчина, оглядевшись кругом, плотно затворил за собой дверь и похрамывая направился к девушке, проходя мимо столика, на котором по-прежнему стоял не тронутый завтрак.

– Ты отдохнула? – спросил он тихо.

– Да, – не оборачиваясь ответила она.

Диалей заметил покрасневшую руку Тони, которой она сжимала мышь. Он развернулся на каблуках и подошёл к окну, чтобы закрыть его плотными портьерами, но…

– Не надо! – воскликнула Тони, вскакивая на ноги и бросаясь к управляющему.

Только теперь он мог подробно её рассмотреть. Девушка была одета всё в тот же брючный костюм, что и вчера. Кожа на руках и лице была воспалены и покраснела, а в глазах застыл страх.

– Ты не спала, – констатировал Диалей, хмурясь.

– Я проснулась на рассвете, – отводя взгляд в сторону, ответила Тони, – а потом…

Глубоко вздохнув, управляющий взял её за руку и повёл к дверям.

– Мне это надоело! – прорычал он, с силой толкая дверь.

Тони шла покорно, превозмогая боль в том месте, где управляющий держал её руку.

***

Рик, обиженно насупившись, вышел из студии и хлопнул дверью, предварительно демонстративно показав язык Люку. На этот раз он был не осторожен с барабаном и порвал пластик на одном из них. Ашу, конечно, не привыкать, но вот Люк до сих пор не простил мальчугану погибшую в «Закате» колонку.

Достав из кармана игровую приставку, настроение ребёнка только ухудшилось. Батарея показывала только три процента. Из-за вчерашней суеты он забыл поставить её на зарядку.

Шаркая ногами, мальчик поплёлся к лестнице и, размышляя о чём-то мрачном, хмурил бровки и бурчал что-то себе под нос.

Наверху лестницы, он, как обычно, повернул направо и даже сделал пару шагов, как вдруг что-то привлекло его внимание в глубине коридора, принадлежащего управляющему.

В разы усиленное проклятой кровью зрение позволило ему разглядеть в темноте коридора приоткрытую дверь в кабинет управляющего. Глаза мальчишки загорелись азартом. Он тихонечко шмыгнул в левый коридор и остановился у самого угла. Прислушался.

В коридоре было тихо.

– Дядя забыл закрыть дверь, – потирая ладошки, прошептал довольный Рик.

Бесшумно, пулей пронёсся вдоль по коридору и будто вкопанный остановился у самых дверей. Вновь прислушался.

Тишина.

Заглянул в щель между дверьми.

Никого.

И собирался уже прошмыгнуть внутрь, как до его слуха донёсся странный звук.

Кто-то кричал… от боли…

Будто завороженный мальчик мягкой поступью пошёл дальше вглубь коридора, прислушиваясь и всматриваясь во тьму. Здесь не было окон, а то, что находилось в самом конце было наглухо заколочено.

Крик вновь повторился и теперь больше напоминавший стон.

Движимый любопытством и чем-то что Рик объяснить не мог, мальчик продолжил свой путь.

Он дошёл до конца коридора, уткнувшись в заколоченное окно, скрытое толстыми портьерами. Огляделся кругом.

Слева, в каменной стене, зияла чёрная пропасть. Если бы не его зрение, он, возможно, не заметил бы этой ниши.

Шагнув внутрь, мальчик едва не оступился. Вниз убегала крутая винтовая лестница и терялась в густой, будто осязаемой тьме.

– Мне нужно вернуться, – решительно прошептал Рик.

И уже собирался уходить, как снизу снова донёсся сдавленный стон. И на этот раз он узнал голос.

– Тони, – прошептал мальчик и бросился вниз по лестницы, будто в пропасть.

Тишина давила на барабанные перепонки, от волнения у него заложило уши. А воображение уже рисовало страшные картины монстров, затаившихся где-то внизу этой потайной лестницы, которая, казалось, уходит глубоко под землю. Вот только страх потерять Тони был сильнее.

– Поверить не могу! Он осмелился! – голос управляющего донёсся снизу и Рик с облегчением вздохнул.

Управляющему кто-то ответил, но кто это был и что сказал, мальчик не разобрал.

«Должно быть Эд», – логично рассудил мальчик.

Любопытство превзошло страх, а мысль, что здесь его дядя, окончательно прогнали всякие сомнения. Он ускорил шаг, двигаясь будто кот тихо и пластично.

Лестница заканчивалась холодным, пропахшим сыростью узким коридором с тусклым электрическим освещением. Часть ламп не горела, а те, что всё ещё работали, были настолько грязными, что едва могли пропускать сквозь себя свет.