Западня

– Почему ты так смотришь?

– Пытаюсь угадать, – ответил он.

– Что?

– Мужчина или женщина, – ответил Поль.

Тут у меня испортилось настроение.

– Это грубо, – я отошла в сторону от него. – Я думала – французы галантны.

– Я же не спрашивал, просто пытался гадать.

– Просто родственник.

Я дернула за ручку и впустила его внутрь. Далеко идти я не стала, сразу подошла к нужной двери на первом этаже.

– Знаешь, я думаю, тебе стоит заглянуть в ее квартиру.

– Что?

– В квартиру, – я задумалась, сморщив лоб. – Может, что-то там есть, что поможет найти ее скорее?

Он призадумался, глядя на меня с минуту, потом кивнул. Рука расстегнула куртку и полезла в карман. Поль покряхтел немного, пытаясь что-то достать из кармана, и действительно начал открывать дверь. В его руках появилось странное приспособление – отмычка, очень непонятная, которую мне никогда не доводилось видеть. Он присел на колени и стал ковыряться в замке, делал очень профессионально, от чего я пришла в ужас. Лоб мужчины хмурился, создавал горизонтальные полосы, брови приподнимались над глазами, придавая внешности детское очарование; я не сдержалась и улыбнулась, отвернувшись в сторону. Возился Поль минут пятнадцать, за это время я беспрерывно озиралась, вздрагивала от каждого шороха, молилась о скором конце, поглядывала то на лифт, то на входную дверь. Роль домушницы, стоящей на стреме, явно была не для меня, и не выдержала.

– А сколько дают во Франции за проникновение со взломом?

Ответом была лишь улыбка и медленно открывающаяся дверь. Он встал с колен, быстро шагнул за порог и втянул меня следом, чему, признаться, я была вовсе не рада. Тихо притворив дверь, он сделал пару шагов по коридору, и его глаза забегали вокруг. Осмелев, Поль начал оглядываться, ходить туда-сюда в поисках ценного для него, а я вспомнив главное, заторопилась к журнальному столику. Квартира, как мне и представлялось, была схожа с моей, только меньше, и обстановка была иной. Мне не понравилось, как и моему спутнику. Он вздохнул, чуть поморщил нос, глянул на меня и улыбнулся.

– Со вкусом у владельца явные проблемы.

Я улыбнулась и двинулась вперед, якобы осматривать все вокруг. Поль остался проверять зал и коридоры, причем делал это настолько профессионально и быстро, что я не успевала поражаться его способностям. Мне не хотелось думать о том, что кражи – его ремесло, но все говорило об этом. Я поплелась в спальню, прекрасно зная о том, что для женщины – это святыня, и уж где, там точно можно что-то найти. Пройдясь по тумбочкам, заглянув в шкафы, я нырнула под кровать, и не ошиблась. Мои трофеи были куда более ценными, чем у Поля. Брошюра клиники эстетической медицины, клочок с двумя телефонами и ее фото красовались на столе. Увидев это, Поль почесал затылок и с уважением посмотрел на меня.

– Посмотри, – произнесла я, отдавая в его руки фотографию.

– Смотрю, – произнес он.

– Это – Татьяна, – мой палец указал на женщину.

– Как эти идиоты смогли вас спутать?

Я пожала плечами.

– Сколько их было? – вздохнул Поль и опустил руку с фотографией.

– Двое.

– Ее муж тоже был среди тех, кто тебя связал?

– Нет, – помотала я головой.

– Он тебя видел?

– Нет. Мужчины сказали, что его уже нет в живых, – тихо ответила я.

– Кто был в той квартире? – продолжил вежливый допрос Поль.

– Двое мужчин. Один коренастый, лысоватый. Второй был высоким, лет тридцати, в кожаной куртке. Его называли Гаспар.

– Но мужа не было?

– Нет, – подтвердила я еще раз.

Затем Поль схватил все, что лежало на столе одной рукой, второй схватил меня за руку и быстро ушел из квартиры. Мы выскочили на улицу в мгновение ока, прямо к машине.

– Что-то не так? – спросил он, когда я приостановила ход.

– Ну, я надеялась, что пойду домой, – тихо произнесла я.

– Нет. Ты поедешь со мной. Пока мы ее не найдем, домой тебе лучше не возвращаться.

– Почему?

– Да потому что, они не отстанут. Рано или поздно тебя найдут, и тебе эта встреча не понравится, уж поверь, – открыл Поль передо мной дверь и смотрел неотрывно своими голубыми глазами.

Я вздохнула и опустилась на сидение. Мужчина обогнул машину, сел рядом, завел мотор и нажал на газ. Машина покатила по улицам Парижа.

– О чем думаешь? – тихо спросил он, проехав несколько километров.

– Я очень надеюсь, что все надолго не затянется, – хотя на самом деле подумала, – если мой родственник объявится до моего приезда, он разозлится.

– Если мы найдем твою подругу в ближайшие три дня, то все будет хорошо.

– А если нет?

– Тогда все тоже быстро закончится. Но плохо.

– А именно? – затрепетало от страха сердце.

– Полиция найдет еще один холодный труп красавицы с белокурыми волосами.

Я резко повернулась к нему.

– Чей труп?

Поль молчал.

– Ты меня убьешь?

Поль улыбнулся.

– Я – не убийца, я – твой ангел-хранитель, – он взглянул мне в глаза. – А вот те ребята убьют.

– А почему через три дня? – сморщила я лоб в недоумении.

– Потому что сделка должна состояться через три дня, им нужна картина позарез. Если они не найдут картину, то отыграются на тебе.

Я застыла от страха и выпучила глаза.

– Но причем здесь я? Я – соседка и только.

– Этого ты им не докажешь, – вздохнул Поль удрученно. – И нам стоит поскорее убраться отсюда.

– Почему?

– Потому что, они еще не искали картин в твоей квартире, а значит, скоро нагрянут.

– Ты уверен?

– Мне жаль тебя расстраивать, но ты сама увидишь потом. Они все разнесут, вплоть до вывороченной мебели и разодранных картин.

– Ты серьезно?

– Абсолютно! Так что готовься делать ремонт.

– Мне только этого не хватало.

Поль схватил листок и стал набирать номер телефона. Раздались гудки, он заговорил с отвечавшим, потом сбросил номер и снова принялся набирать другой телефон. Ему не отвечали, от чего он постоянно хмурился, и бросил это занятие, в конце концов.

– Что-то не так?

– Все хорошо, – тихо ответил он.

– Куда мы едем?

Он достал из кармана брошюру и отдал мне. Я для вида покрутила ее в руках.

– И что, там мы ее будем искать?

– Другого выхода нет. Телефон на листке – номер этой клиники.

– Я если она была там, но уже уехала? – спросила я.

– Нам другого не остается. Или у тебя есть другие идеи?

– А если я уеду по-быстрому, пока они меня не нашли?

– А я что буду делать? – поддел он.

Я пожала плечами.

– Вот именно, – заключил Поль, подводя черту под разговором.

Я еще немного помолчала и тихо произнесла.

– Зачем тебе эта картина?

Он посмотрел на меня и снова перевел глаза на дорогу.

– Я понимаю, что это – дорогая вещь, но тебе она не принадлежит. Продать ее без документов, удостоверяющих подлинность, ты не сможешь.

– Постой, – повернулся он ко мне. – Ты думаешь, что я – вор?

Я похлопала глазами. Он улыбнулся.

– Эту картину должны были продать через меня очень солидные люди. По-тихому, разумеется. И без уплаты налогов.

– То есть, ты – черный маклер?

– А вовсе не вор.

– А тот мужчина, Жан?

– Он работал у меня. Его в последний момент посвятили в детали сделки, после чего он решил смыться с картиной.

– Его жена, – поправила я.

– Как ты говоришь, – подытожил Поль. – Я о ней ни разу не слышал.

– Но сказали, что он – мертв, – все еще пытаясь дойти до правды, сказала я.

– А ты труп видела? – мягко противоречил мне Поль.

– Хочешь сказать, что все это – спектакль? – снова округлила я глаза от ужасной догадки.

– Возможно, – сказал Поль голосом, полным уверенности.

– Только я здесь причем?

– Картина точно у его жены? – тихо спросил мужчина, еще раз.

– У нее был Ренуар. Я видела, – кивнула я головой в подтверждение.

– Но ты не уверена, подлинник ли был? – тихо и уверенно произнес Поль. – Мне сдается, что здесь путаница.

– А те двое мужчин? Их нанял владелец, ведь картину надо найти, – произнесла я, читая в его глазах. – Они сказали, что Жан – мертв.

– Вот как? Все это странно, – немного поджал губы водитель. – Давай рассмотрим другой вариант: что если сам Жан нанял их, чтобы запутать всех. Если тебя будут спрашивать, ты скажешь, что он мертв, что жена уехала, что картина у нее, или что это – подделка.

– То есть, спрашивать картину будут с меня? – ужаснулась я.

– И с меня, – вздохнул Поль. – Больше не с кого.

Я вздохнула следом.

– Мы в одной лодке, – пожал он плечами, – давай помогать друг другу.

– Везет как утопленнику, – вздохнула я вслух.

– Как посмотреть, – усмехнулся Поль.

Все время пути я думала о своих делах, не следила за дорогой и додумалась до совсем плачевных вещей. Еду за город с криминальным лицом, который все больше вызывал у меня подозрение. Почему он так легко стал мне помогать? В альтруизм мне верилось с трудом, тем более, – в мужской. Недавние события моей жизни научили, что мужчины на альтруистические поступки вообще не способны. Судя по словам Поля, дела серьезные: дорогостоящая картина пропала, его обокрали собственные подчиненные, и ему же предстоит расплачиваться, а он спокойно едет и улыбается мне время от времени, как будто я – девушка его мечты. Я переживала о том, что Татьяну мы можем не встретить, хотя мне было доподлинно известно, что она там, а он и на это рассчитывать не может. И вместе с тем, нисколько не беспокоится, что взял ложный след. Еще меня интересовал вопрос, почему он поверил моим словам? Не засомневался? Что ему от меня надо? И зачем я с ним еду?

В голове не переставая крутились мысли, но при этом я так и не вылезла из машины, доехав вместе со странным попутчиком до места назначения.

Часа через три машина припарковалась у входа в современное здание. Оно было светлым, с большими окнами, вокруг разбит шикарный сад. По саду прохаживались люди, кто в халатах, кто с забинтованными лицами. Картина удивляла своей безмятежностью – место находилось в часе езды от Парижа, но впечатление было словно за много километров, в маленьком живописном городке. Витавшие тишина и спокойствие поражали. Поль вылез из машины и оглянулся.

– Та-ак, – протянул его голос. – Я надеюсь, наша Татьяна – не клиентка пластического хирурга, иначе мы ее не найдем.

Я стала крутить головой. Поль зашагал вперед, ко входу, уверенной походкой, мне ничего не оставалось, как выйти из машины и начать семенить за ним следом. Мы дошли до входа, стеклянные двери распахнулись, впуская посетителей, по гранитному полу стали раздаваться шаги, искусственный свет не резал глаз. Мы вошли внутрь, оглянулись, увидели стойку рецепции, а заодно обнаружили в холле на диване еще двоих женщин с забинтованными лицами.

– И что теперь? – спросила я с тревогой в голосе.

Поль двинул вперед, к стойке.

– Постой! – еще раз позвала я.

– Что? – удивился он моему протесту.

– Тебя просто так не пустят. И ничего не скажут, – попыталась я становить его и схватила за руку.

– Деньги всем рот открывают, бросил он в ответ, – но руку назад не забрал.

– Оглянись. Клиника элитная, тебя выведут отсюда в мгновение ока, даже остаться на территории не разрешат, – доказывала я свою правоту.

Тут Поль заметно поубавил пыл и внимательнее посмотрел на меня.

– И что ты предлагаешь? – произнес мужчина, с интересом ожидая рациональных предложений.

– Стать клиентом, – тихо ответила я.

– То есть? – брови над его глазами взлетели высоко вверх.

– Я пройду на какую-нибудь процедуру, а ты будешь ждать, – выделила я последнюю фразу особо. – Сможешь обыскать территорию и поискать Татьяну среди клиентов.

– А если здесь есть камеры слежения? – сбил меня с толку Поль.

– Здесь их как раз нет. Эта клиника гарантирует секретность пребывания, – привела я контрдоводы.

– Откуда ты все знаешь? Ты что здесь была? – завелся он.

– Я брошюру читала внимательно, – ответила я ему, тоже разозлившись.

Его ноги сначала стояли без движения, пока глаза наблюдали, как я приближаюсь к рецепции, потом развернулись и зашаркали за мной. Лоб у мужчины стал хмуриться от недовольства. Я подошла к рецепции, поздоровалась и улыбнулась. Поль, все еще недовольный, вытащил брошюру и стал сверять мои слова с написанным, потом перевел глаза на меня и стал созерцать, как я листаю книгу предлагаемых процедур.

– Надолго вы к нам? – спросила женщина у стойки.

– На сутки, – ответил Поль и стал доставать кошелек и документы.

– Вам один номер?

– Разумеется, – на этой фразе мне бы стоило обернуться к нему с возмущенным видом, но я была абсолютно уверена, что спать и даже сидеть вместе в номере мы не будем.

Поль полез за сигаретами, но женщина тут же сказала, что сигареты под запретом. Поль разозлился еще больше, от чего лоб стал еще сильнее испещряться морщинками.

– Ты выбрала?

– Массаж, – ткнула я пальцем.

Женщина забила пальцами по клавиатуре в поисках свободного времени. Поль хмурился и осматривал помещение.

– Через полчаса есть возможность, – произнесла она.

– Отлично, – произнес Поль.

Я выдохнула с облегчением.

– Ну и что будем делать? – произнес Поль, когда мы шли по коридору в номер. – До следующего утра здесь будем торчать?

– Как найдем, сразу уедем, – ответила я, нисколько не желая торчать в отеле с вором.

– А у тебя нет выбора, – вдруг произнес Поль. – Я тебя одну не оставлю, пока мы не найдем картину.

Я немного опешила, онемела не несколько секунд. Неужели у меня так явно написано на лице, что я от всего не в восторге.? Взяв себя в руки, я продолжила путь.

– Ты мне не доверяешь?

– Доверяю. Только ты – моя единственная ниточка, – был ответ мужчины.

Дверь отворилась, мы мельком заглянули на номер, и как только ушел провожающий, пошли искать ту, за которой приехали. Взяв меня за руку для вида, Поль стал бродить вдоль и поперек парка, что окружал территорию клиники. Я бегала глазами туда-сюда, разумеется, никого не узнавая, шагала с ним в ногу и помалкивала. После минут пятнадцати бесполезной ходьбы, устав от картинки, перевела глаза на спутника, и только заметила, что смотрит он не по сторонам. Глаза встретились, Поль тут же их отвел, смущенно улыбнувшись.

– Я ее здесь не вижу, – произнесла я.

– Да, ее здесь нет. Так не найдем, – вздохнул Поль.

– Что же делать? – со вздохом произнесла я.

– Прогуляемся, пока, – произнес он и, молча, стал шагать по дорожке, потянувшись к сигарете.

Через полчаса я шагала за мужчиной, провожавшим меня в массажный кабинет, где предстояло отдаться в чужие рукам. Зайдя предварительно в номер и переодевшись в халат, я шла по коридору, разглядывая таблички и высчитывая двери. На пути, к большому сожалению, мне никто не встретился, но зону, которую только подготавливали, я заметила. Белая мужская спина, как путеводная звезда, вела по коридорам, наконец, остановилась возле белой двери, которую заботливо отворили передо мной, показывая пространство.

Тело прошло внутрь, взгромоздилось на лежак, заняв вертикальное положение, и стало уныло ждать. Мысли блуждали в ином месте. Судьба улыбнулась мне не раньше, чем я прошла полный курс массажа. Поблагодарив массажиста, на выходе я снова оглянулась вокруг и двинулась по коридорам в поисках главной цели, все еще ощущая чужие руки на теле. Сначала один коридор, затем другой, третий проскользнули мимо, как вдруг, в дверном проеме, промелькнул знакомый силуэт. Я полетела ведьмой за знакомой спиной, пока мои руки не вцепились в плечо мертвой хваткой. Татьяна охнула, и от страха растеряла все, что несла.

– Ой! – слабо доверяя глазам, произнесла она. – Ты здесь откуда?

– Надо поговорить, – вцепившись еще сильнее, я потащила ее в свободную и укромную комнату.

– Да что стряслось? – озадачено лепетала она, но следовала за мной.

После того как я плотно прикрыла дверь, усадила ее перед собой и в красках рассказала, что стряслось, Татьяна схватилась за сердце. Точнее за шикарную грудь, под которой было сердце.

– Господи! – воскликнула она. – Что же делать?

– Прежде всего, сидеть здесь и не высовываться до вечера, – ответила я.

– Угораздило же меня выйти за дебила! – еще громче вскрикнула она в отчаянии.

– Вечером Поль уснет, и ты сможешь уехать, – продолжала я.

– Но куда? – чуть ли не со слезами, продолжала женщина.

– Туда, где тебя искать не будут, – как могла, успокаивала я ее.

– Нет такого места!

Я соображала быстро.

– Слушай, есть идея. У меня есть арендованная квартира на три месяца, поживи там. Я тебе дам адрес и ключи. Назовешься мной.

– Но мы с тобой не похожи, – смутилась Татьяна.

– Меня никто никогда не видел. Соседей там нет. Неделю посидишь в той квартире, дальше посмотрим. Через три дня дело должно разрешиться, и тебя перестанут искать, – окончила я свою речь.

– Может, лучше здесь остаться? – с сомнением в голосе прошептала Татьяна.

– Здесь он тебя нашел. И другие найдут, – с горечью заключила я.

Татьяна посмотрела на меня, тяжело вздохнула и кивнула в знак согласия.

– Ладно, – еще раз в голос подтвердила она согласие. – Я согласна.

Я вздохнула и села рядом, переводя дыхание.

– А с картиной что делать будем? – вдруг не к месту произнесла она.

– Не знаю. Но я бы лучше ее отдала, – с грустью в голосе произнесла я.

– Ага, чтобы меня грохнули! Давай лучше ее подкинем этому маклеру. Пусть сам разбирается, – зашептала соседка.

– Каким образом? – удивилась я.

– В его магазин и подкинем, – пожала она плечами.

– Я не знаю, где его магазин, – был мой ответ.

– Так узнай! – резко встав и положив руки на пояс, демонстрируя тем самым приказ, сказала женщина.

– Как подкинем, по почте?

– С деталями потом разберемся, – махнула она. – Иди пока к нему, а ночью я уеду.

– Ладно. Пока, – сказала я напоследок и вышла из массажного кабинета, кутаясь в халат. – Угораздило же влипнуть!

Тихо войдя в номер по возвращении от Татьяны, закрыв за собой дверь, я застыла на пороге. Поль лежал на кровати, подперев руками голову, и смотрел в потолок.

– Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел на меня и не встал с кровати.

– Ты же должен искать Татьяну?

– Ее здесь нет, – тихо и грустно ответил мужчина.

– Ты уверен?

– Я заглянул в базу данных. Никого с ее именем нет. Она – не клиентка.

– И что теперь?

Поль дернул бровью и вздохнул. Мне ничего не оставалось, как пройти в номер. Я подошла к окну, выглянула, пытаясь сообразить, куда выходят окна номера. Был виден все тот же парк, ворота спрятаны. Это означало, что если Татьяна будет уезжать поздно ночью на машине, у Поля не возникнет никаких подозрений. Осталось только выяснить, где находится его антикварный магазин. Почувствовав на себе взгляд, я резко обернулась и встретилась с голубыми глазами. Поль засмущался и, повернув голову, снова перевел глаза в потолок, мельком косясь в мою сторону, улыбался, пытаясь скрыть неловкость.

– Поль, – произнесла я тихим голосом.

– У-мм, – протянул он, скрестив пальцы рук на животе.

– Что теперь мы будем делать?

Он кашлянул и ответил, не поворачиваясь.

– Здесь останемся до утра, потом в Париж.

– Поедем сразу, – встрепенулась я, задергивая занавески.

– Завтра, – прозвучал ответ.

– Почему?

– Проверим еще раз за ужином, – пояснил мужчина тихим голосом.

– Какой ты умный, – я улыбнулась, притворно выражая восхищение.

Поль обернулся и посмотрел своими голубыми глазами, настолько наивными, что я заулыбалась еще больше. Было самое время облачаться в обычную одежду. Особо изощряться в выборе наряда мне не пришлось, вновь надев свое длинное черное платье из полупрозрачной ткани с подкладкой, завязав не туго бант, я вздохнула с неохотой. Рука взяла расческу, занесла над головой, зубчики впились в волосы. Усевшись на краешке ванной, я водила медленно расческой по волосам, утонув в своих мыслях. Ничего хорошего меня не ожидало. Волновали две вещи: первая – когда приедет Илья с моим чемоданом и украденным рисунком, что я буду делать, вторая – как мне встретиться с Татьяной, если Поль от меня не отойдет. В том, что он не отстанет, я убедилась окончательно. Нечаянно посмотрела в зеркало, и тут же отвела взгляд, вздрогнув от неожиданности, и только потом мои глаза поднялись ко входу. В дверном проеме стоял мужчина и уже несколько секунд внимательно наблюдал за мной. Голубые глаза впивались с явным интересом. Инстинкт подсказал, что он думает о чем-то совсем не связанном с текущими делами, я бы даже сказала, что он что-то подозревает. Помявшись немного, я встала с краешка ванной, положила расческу, опуская глаза в пол подальше от зеркала, продвинулась к выходу, чтобы покинуть место пребывания. Рука резко преградила путь. Я вздрогнула. Глаза задержались на преграде, а потом поднялись к лицу в страхе от ужасной догадки. Такую сцену я уже проходила. Поль все так же продолжал впиваться в меня глазами, но совсем по-иному, словно пытался что-то понять или прочесть.

– Почему ты не любишь смотреть на себя в зеркало? – произнес тихо он.

– ?

– Ты постоянно отворачиваешься от своего отражения, – продолжил он.

– Разве?

– Да. И не говори, что это случайность, – он настойчивее смотрел и ждал ответа. – Что, черт возьми, с тобой?

Я невольно выдохнула, успокоившись, и заговорила по-иному.

– Какая тебе разница до моих отношений с зеркалами?

– Это ненормально, – он продолжал начатое.

– Почему? – удивилась я искренне.

– Ни одна женщина не отворачивается от зеркала, – привел мужчина довод.

– Это, все равно, что утверждать, будто все мужчины любят водить машины, – парировала я на высказывание.

Он помолчал, совсем не обращая внимания на мои слова, и продолжил фразу.

– Ты, – вторая его рука дотронулась кончиками пальцев до моей щеки, – так красива, что дыхание перехватывает.

Я вздрогнула и отстранилась.

– И ты ненавидишь себя за это, – донеслось в след.

От этих слов тело вздрогнуло снова. Я обернулась, уставилась на него как завороженная. Мы оба стояли молча.

– На тебя можно смотреть бесконечно. Ты гипнотизируешь.

Снова сделал он шаг, и его пальцы стали мягко гладить мою кожу, проводя линии от скул к подбородку. Тело даже не дернулось. Глаза сами собой остановились на его губах. Я замерла, слабо осознавая свои желания. Пальцы продолжали скользить.

– Чего ты боишься?

– Ничего, – опомнившись, произнесла я, и убрала свое лицо из-под его пальцев. – Тебе показалось, – поскорее заспешила я выйти из ванной.

– Катрин, – донеслось до меня еще раз, но я уже не реагировала.

– Не говори, что все в порядке. Это не так! – снова раздался голос мужчина, последовавшего за мной.

– Конечно не в порядке. Такая история! – произнесла я тихо.

– Не сваливай все на текущие дела, – снова прекословил мне мужчина, встав за моей спиной. – Что с тобой происходит? В тебе будто жизни нет? Безвольная, покорная судьбе, жестокости. Почему ты молчишь, терпишь, помогаешь мне, принимаешь как неизбежное, почему не говоришь, что несправедливо втягивать тебя в подобные дела?!

Я прятала глаза и молчала, продолжая стоять к нему спиной.

– Откуда в тебе эта покорность? Зачем ты помогаешь мне, почему слушаешь меня? – мужчина схватил меня и оплел своими руками как кольцом.

Я лишь вздрогнула от испуга, затаив дыхание и продолжала молчать. Голова Поля прикоснулась к моим волосам.

– Ты даже не сопротивляешься, – тихо произнес он. – А ведь я могу сделать с тобой, что угодно.

Я еще раз поежилась в стальном кольце его рук, но так и не решилась произнести что-либо, что открыло бы мужчине правду.

– Катрин, – дыхание тихо коснулось моей щеки. – Я не хочу, чтобы ты шла прямиком в ад и не сопротивлялась. Я боюсь, что с тобой случится плохое. Эти люди опасны!

– А ты знаешь дорогу в рай? – тихо раздался мой голос. – Мой ангел-хранитель.

Поль улыбнулся и позволил себе прижаться еще ближе, коснувшись щекой моей щеки.

– Если останешься, я обещаю тебя оберегать, – произнес тихо его голос. – Но прошу, хватит жертвовать собой. Самоубийству господь не учил!

– Он учил терпению и смирению, – тихо произнесла я. – Это лишь малая толика его заповедей.

– В нашем жестоком мире, похожем на разлагающийся имперский Рим, где важны только собственные эгоистические цели, деньги, которые дают власть, нельзя вести себя как фанатичная христианка, соблюдая до буквы все заповеди. Таких христиан в первые века уничтожали бес сожалений!

– Как католик может такое говорить?!

– Мы – не фанаты глупости, – произнес Поль. – Зачем этот бессмысленный риск во имя спасения души?

– Разве ты не хочешь спасти душу? Тело не вечно, и жизнь на этой земле не вечна.