4. Хашар. Беспощадная жестокость

Аруна бежала быстро, но у входа в ущелье вдруг остановилась, как вкопанная. Впереди промелькнула чья-то тень. Причём, фигура показалась знакомой. Девушка зажала рот рукой, чтобы сдержать дыхание, и, крадучись, последовала за незнакомцем. Дорога до выхода длилась невероятно долго. Особенно страшно было проходить под большими плитами, которые грозно нависали над головой и образовывали тёмные проходы. Пару раз Аруне удавалось заметить спину крадущегося человека. Это был охотник из племени. Но кто? Она гнала от себя эту мысль, однако когда впереди показался яркий свет солнца и на фоне неба возникли очертания человека с луком, сомнений не осталось. Там, у камня, стоял Нурэй. Он держал в руках лук и доставал из колчана стрелу. Но в кого он мог стрелять? Там же была только Уйгулана! Монголы не знали о туматах. Они ещё не напали. Там не было врага!

Мысли бешено закружились в её переполненной ужасом голове. И когда стало ясно, что целью главного охотника является Билбэт, Аруна не сдержалась и рванулась вперёд. Эмоциональное напряжение достигло такого предела, что она закричала изо всех сил, уже не помня о немоте и видя перед собой только страх смерти. Она не смогла сбить Нурэя с ног, однако толчок помешал ему выстрелить прицельно. Стрела сорвалась с тетивы и полетела чуть в сторону, ударившись о камень в нескольких шагах от жертвы.

– Би-и-б-э-э-э! – неожиданно раздалось за спиной. Причём, голос был такой громкий и резкий, что оба от неожиданности вздрогнули. Так кричат только в минуту смертельной опасности. Богдан успел повернуть голову, и в этот момент рядом раздался резкий хруст – это стрела ударилась в камень и отколола от него маленький кусочек.

Доли секунды было достаточно, чтобы в теле взорвалась огромная сила – выплеснутый адреналин превратил его в комок бешеной энергии. Уйгулана мгновенно оказалась на камне, он почти лежал на ней, прикрывая своим телом и пристально смотрел вперёд. У выхода из ущелья виднелась тёмная фигура – бесформенная, издалека похожая на камень. На земле. И только вытянутая в сторону рука выдавала в ней человека. Рядом, буквально в шаге от неё, стоял Нурэй! Он держал лук и готовился выстрелить ещё раз.

Решение созрело мгновенно: Богдан схватил камень и бросил его в охотника. Затем – второй, третий. Они все достигли цели. Нурэй схватился за щёку и выронил лук. Не думая, Богдан рванулся вперёд, чтобы сократить расстояние. Однако он не успел. Оставалось сделать всего несколько шагов, как вдруг широкоплечий тумат, проявив невиданную резвость, рванулся в сторону и спрыгнул с края площадки на крутой каменистый склон.

Преследовать его не имело смысла. Идти было некуда. Только обходить возвышенность по кругу и потом долго скакать по валунам вдоль берега, чтобы добраться до стойбища. О другом пути он даже не подумал.

Подойдя к лежавшему на земле человеку, Богдан наклонился и увидел лицо Аруны! Несколько мгновений мозг не мог справиться с мыслью о том, что никто, кроме неё не мог прокричать его имя. Но ведь младшая дочь вождя была немой. В этот момент рядом упала на колени Уйгулана. Она не кричала и не плакала. Глаза буквально впились в лицо сестры. Вместе они перевернули её на спину, и тут Аруна открыла глаза.

– Ы-ы-ы… – послышался невнятный звук, и на губах появилась слабая улыбка. Уйгулана сжала щёки сестры в ладонях и прижалась к ней лбом. Богдан хмыкнул. Аруна села, облокотившись спиной на камень.

Дальше оставалось только слушать Уйгулану, которая быстро задавала сестре короткие вопросы и по её жестам быстро восстановила картину произошедшего. Хотя Богдану и так всё было понятно, пришлось выслушать рассказ с самого начала. Нурэй с силой оттолкнул Аруну, и она ударилась головой о камень. Однако крови не было, и девушка чувствовала себя нормально. Когда Уйгулана закончила, он присел на колени рядом с Аруной и спросил:

– Это ты кричала? – девушка перевела удивлённый взгляд на сестру, затем снова на него и кивнула. – Но как? Ты же немая, – вырвалось у него, и по промелькнувшей в её глазах боли, понял, что говорить это не стило. – Подожди, подожди, если это ты, то это очень хорошо. Понимаешь? Очень, очень хорошо. Значит, ты можешь говорить. Ну сможешь, я имею в виду. Сможешь научиться.

– Ы? – прозвучал невнятный вопрос. Богдан понял его по-своему.

– Да, ты. Даже любопытно. Голова не болит? Всё нормально? – поинтересовался он. Получив утвердительный кивок, продолжил: – Растяни губы. Улыбнись. Да, вот так, пошире. Теперь попробуй сжать губы и сказать «би».

– Пы… пы… пы… – раздалось в ответ.

– Ура! Значит, получается! – с восторгом воскликнул он. Сёстры с недоумением переглянулись. Для них этот звук не имел ничего общего с тем, что они перед этим услышали. – Так, теперь дальше. Сожми губы и скажи «бэ». С этой задачей Аруна справилась успешней. Даже «б» прозвучала более звонко и чётко, не так глухо, как в первый раз. – Вот это да! Теперь давай «ба». Отлично! А если «бу» попробовать? И так получается! Ну и ну! А «бо» сможешь? – каждый раз в ответ звучала почти точная копия его звука. Радости Богдана не было предела, хотя ни Уйгулана, ни Аруна ничего не понимали. – Слушай, надо дальше пробовать! – и он продолжил экспериментировать со слогами, интуитивно чувствуя, что если Аруна сможет повторить, то потом сама научится складывать из них слова.

– Э-э… – осторожно перебила его Уйгулана. – Надо идти. Надо рассказать отцу. Нурэй может прийти раньше. Мы пойдём, – с сожалением в голосе произнесла она.

– Вот чёрт! Конечно. Идите. Да. Я просто… Прости, но это чудо. Она может научиться. Понимаешь? – его восторг не нашёл отклика в глазах девушки, и только Аруна впилась в Богдана взглядом, полным надежды и страдания одновременно. – Ну да, да, понимаю. Идите, – вздохнул он, увидев на лице Уйгуланы суровую решительность. – Не бойся, Нурэю полдня идти в обход. Думаю, до полуночи не вернётся.

– Надо идти, – настойчиво повторила Уйгулана. Аруна встала.

– Не пугай там людей, – попытался пошутить Богдан. – Всё нормально. Сейчас не до ссор.

Однако ответа не последовало. У туматов существовало своё отношение к подобным поступкам, поэтому его слова были сказаны впустую.

– Ладно, я тогда тут посижу ещё. Если всё нормально, пусть кто-то придёт завтра. Буду ждать, – бросил он им вслед. Но этого можно было и не говорить. Уйгулана всё знала и так. Богдану было неприятно прощаться так резко и безэмоционально, как это делали туматы. Особенно после долгой и нежной беседы вдвоём.

Нападению Нурэя он не придал такого серьёзного значения как сёстры. Для него это было очередным проявлением ревности. К тому же Богдан понимал несчастного охотника. У того не было ни малейшей надежды на то, чтобы победить его в открытом бою, как, впрочем, и добиться взаимности Уйгуланы.

Размышляя об этом, он стал вспоминать тренировки и соревнования, советы тренера, несколько примеров своих товарищей, которые тоже пытались добиться превосходства друг над другом, но одним мешала это сделать самоуверенность, другим – слабая физическая подготовка, третьим – отсутствие способностей. Вспомнился один парень, который пришёл из гимнастики. С отличной растяжкой, выносливый, с хорошей реакцией. А бить сильно так и не научился. Бегал по татами от соперника, пропускал удары, злился, но сам ничего сделать не мог. Тренер его удары балетом называл.

Богдан снова пристроился на краю площадки, подоткнув под локоть край шкуры. Взгляд медленно скользил по шевелящимся вдали маленьким точкам, которые больше напоминали муравьёв, чем людей, иногда останавливался на походных палатках, затем поднимался вверх вместе с еле заметными струйками дыма над кострами, и в душе постепенно крепла уверенность в том, что на этот раз туматам удастся избежать столкновения с монголами. Если это получится, тогда можно будет спокойно подумать, как уйти в другие места, куда-нибудь на восток, подальше от холодных гор и опасных соседей.

Однако Богдан даже не подозревал, насколько далёкими от реальности были его мечты, потому что именно в этот момент судьба медленно и верно разворачивала колесо удачи совсем в другую сторону. И вращал это колесо не он, а разозлённый Нурэй, быстро удалявшийся в сторону долины. Каждый шаг главного охотника по крутому склону приближал его к заветной цели. Мелкие камни выскальзывали из-под ног и, скатываясь вниз, замирали у края обрыва. Один за другим, они превращались в маленькую пунктирную дорожку, которая вела его не к стойбищу туматов, а огромному лагерю врагов.

Глава 6. Предательская ревность

Кусок лепёшки расклеился и прилип к зубам изнутри. Ногтем поддеть не получилось. Застряло между зубов. Нужна была тонкая веточка или стебелёк травы. У камня лежала стрела. Но у неё не было оперения. В ущелье могли быть какие-нибудь сухие ветки. Надо было поискать.

Вместо веток Богдан нашёл там лук и колчан Нурэя. Он прошёл дальше, внимательно приглядываясь к камням у подножия стен. До самого выхода ничего так и не нашлось. Только в конце, на земле, буйно росла трава, которая сразу помогла избавиться от застрявшей между зубов клейкой массы.

Вокруг было тихо и спокойно. Ничто не говорило о той смертельной опасности, которая притаилась по другую сторону хребта. Захотелось спуститься к реке и искупаться. Выплюнув горький стебель, Богдан вдруг поймал себя на мысли, что у него нет даже палки, чтобы защититься. Досадно. Уйгулану тоже не попросил. Забыл. Хотя, если честно, было не до этого.

Он вернулся к площадке и снова сел на шкуру. Одному было скучно. Ничего не хотелось. Даже повторять каты. Обычно они успокаивали. В теле появилась странная усталость, или, скорее, вялость. Пребывая в полусонном состоянии, Богдан замер и уставился невидящим взглядом вдаль. Однако с этого места не было видно того, что происходило в дальнем конце покатого склона, ведущего к спуску в долину. Там шёл Нурэй. И шёл он в сторону монгольской стоянки.

Ненависть и досада разъедали старшего охотника туматов изнутри. Да, он был бессилен перед чужаком. Но на любого есть управа. К счастью, эта управа была совсем рядом. Пусть чужая и злобная. Но что ещё оставалось делать? Возвращаться в племя? Зачем? Идти к Баргуджину и бросать вызов? Не примет. Даже в своём роду не поддержат. Тогда что? Ломать копьё и ждать совета старейшин? Нет, это было подобно смерти. Никто в племени туматов не мог сравниться с ним в силе и ловкости, никто не мог выследить и принести косулю из дальних предгорий, никто не мог победить медведя в одиночку. Кроме Билбэта.

От этой мысли в груди снова вспыхнула бешеная ярость. Нурэй пнул ногой камень, но тот даже не пошевелился. Большой палец пронзила острая боль. От неожиданности он вскрикнул и опустился на колено. Перед глазами замелькали белые мошки, и к горлу подкатила тошнота. От собственной глупости стало ещё хуже. Глаза застлала пелена бессильной злобы. Нурэй встал и пошёл дальше, скрипя зубами от боли при каждом шаге. А впереди, схватившись за луки, его поджидали несколько невысоких монголов.

Сотник вместе с тремя помощниками объезжал дозоры, проверяя, правильно ли начальники караулов выставили своих воинов. Те иногда сокращали расстояние вдвое. На этот раз всё было хорошо. Однако у последнего дозора к нему вдруг подскакал радостный десятник и сказал, что поймал дикаря. Хитрого дикаря, который знал имя великого Субэдэя-багатура. Он уже хотел ускакать обратно, чтобы отрубить пойманному охотнику голову, как вдруг услышал резкий окрик.

– Стой! Покажи. Где он? – сотник неожиданно почувствовал неладное. Не мог простой житель гор знать имя Субэдэя. К тому же, как он здесь оказался? Что ему было надо?

Вопросы множились, и интуиция подсказывала, что надо срочно увидеть этого дикаря. Когда они подъехали к воинам, те сидели рядом со связанным телом. Дикарь был больше и крепче любого из них, что только укрепило умного монгола во мнении, что тот пришёл неспроста.

– Ты кто? – сурово спросил он, не обращая внимания на хохочущего десятника, который достал саблю и показывал пленнику, как отрубит голову.

– Нурэй. Из племени туматов. Мне нужен Субэдэй. Или Чингисхан, – этих слов было достаточно, чтобы все вокруг расхохотались.

Сотник, наоборот, нахмурился и пристально посмотрел в лицо странному незнакомцу. Нет, тот не врал. И не отводил взгляд. Его глаза пылали внутренним огнём, но не огнём смерти. Этот человек не собирался на них нападать. И не был похож на разведчика. Несколько вопросов сразу всё прояснили. Это был предатель. Самый простой и глупый предатель, который за свою помощь хотел получить награду. Ценности в нём не было. Хотя… И тут сотник выпрямился, поразившись своей невнимательности. Он чуть не приказал убить этого дикаря, а ведь тот был из племени туматов, о котором говорил великий Субэдэй! Они не могли найти их уже много дней. Это была невиданная удача!

– Из какого племени, ты говоришь? – повторил он свой вопрос.

– Туматы, – прозвучал ответ.

– И ты можешь провести нас туда?

– Да. Но надо спешить. Они переправляются через реку. Завтра все уйдут. Будет поздно.

– Уйдут? – нахмурился сотник. Это была плохая новость. И тут он впервые в жизни принял смелое и правильное решение, которое в итоге должно было привести к гибели туматов. – Эй! – крикнул он дозорным. – Берите две десятки слева и справа. Идите туда, – он показал на склон, по которому спустился Нурэй. – Я вижу там плоское место. Поднимитесь. Дальше, он говорит, ущелье. На ту сторону. Там – лесные люди. Найдите их. Они переправляются через реку. Нападите и убейте. Тайрун, ты возвращаешься со мной в лагерь. Возьмёшь сотню и вернёшься. Понял? – кислое выражение лица подчинённого было красноречивее любых слов. Он хотел остаться и первым напасть на дикарей. Удача была совсем рядом.

Нурэя посадили на лошадь, за спину всаднику. Обычно пленных привязывали верёвками к сёдлам, и те бежали за лошадьми. А тут сотник поступил по-другому. Дозорные удивились. Небольшой отряд развернулся и поскакал к стоянке тумена. Оставшиеся воины собрались у центрального дозора. Десятник прикрикнул, чтобы перестали болтать. Ему самому было любопытно, что произошло, но обсуждать это сейчас было глупо. Тем более, надо было выполнять приказ. Иначе потом можно было поплатиться за медлительность. Он быстро распределил всех на тройки, и монголы, как муравьи, поползли вверх по крутому каменистому склону.

Субэдэй-багатур сидел возле шатра. Пил горячий чай и думал. Увидев лошадь тысячника, сразу махнул рукой. Тот прискакал неспроста. Когда спешивался, позади показались ещё пять всадников. Один из них, похоже, был сотник. Но они ехали чуть медленнее, ждали разрешения приблизиться.

– Не надо! Быстрей сюда! Что там? Говори! – оборвал тысячника Субэдэй. Ему не терпелось услышать, что произошло.

– Дикого охотника поймали. Из гор. Говорят, сам пришёл. Из племени туматов.

– Туматов? – не сдержался Субэдэй. Такой удачи он не ожидал. Проводники оказались бесполезны. Довели до слияния рек и признались, что дальше никто не ходил. Здесь простояли уже три дня, но ни троп, ни следов людей не нашли. Если бы не этот тумат, пришлось бы поворачивать обратно. – Давай его сюда! – пряча довольную улыбку в кончиках усов, приказал он.

К шатру подвели молодого, крепкого мужчину, высокого и сильного. Волосы были собраны в косу. На щеке и шее виднелись пунктирные линии татуировки. Лицо было широким, с большими бровями, глаза смотрели прямо и открыто. Однако в них не было ни дерзости, ни вызова.

– Говори! – ткнул ему в спину тысячник. – Ты кто?

– Нурэй… из племени туматов. Я – главный охотник, – дальше последовало молчание.

– Ну? – приподнял брови Субэдэй. – И зачем ты пришёл?

– Мне нужен вождь. Его зовут Субэдэй. Или самый главный вождь. Его зовут Тэмуджин или Чингисхан! – требовательно произнёс охотник. Среди стоявших рядом монголов пронёсся возглас удивление.

– Субэдэй – это я. Говори. Не бойся. Откуда ты знаешь имя великого Чингисхана?

– Я не боюсь, – спокойно ответил Нурэй. – Я слышал это имя от чужака по имени Билбэт. Он рассказывал о тебе и Чингисхане. Много рассказывал. Говорил, что ты – сын кузнеца. А Чингисхан в детстве был в плену и носил на шее деревянные колодки. Ещё говорил, что монголы убьют все племена в степи и пойдут дальше. Туда, где садится солнце.

На какое-то время в шатре воцарилось молчание. Для простого дикаря он знал слишком много. Это уже становилось интересно.

– Ты можешь показать, как найти туматов?

– Да, могу. Есть два пути. Один – через ущелье, другой в обход, через перевал. Но там стоят охотники. Они следят за твоими людьми.

– Тёмника сюда и всех тысячников! – приказал Субэдэй ближайшему воину и пристально посмотрел на Нурэя. – Сколько шагов до этих мест? Как туда пройти? Сколько лошадей проедут? – дальше последовали вопросы о количестве туматов, переправе, вожде, оружии и лошадях. Когда речь зашла об ущелье, первый тысячник осторожно сообщил, что сотник отправил туда тридцать воинов. Они должны были настигнуть туматов на переправе и уничтожить прямо там. Субэдэй похвалил его.

Неожиданность и скорость всегда приносили победу. Если так, тогда останется отправить тысячу к перевалу, смять там пару десятков дозорных и добить остальных у брода. Всё выглядело просто. Однако так было и в прошлый раз, когда ему не удалось довести дело до конца. Это воспоминание вызвало раздражение.

– Они не пройдут! – раздался вдруг громкий голос пленного. Все повернулись в его сторону. Субэдэй почувствовал, как дрогнуло сердце. Оно подсказывало, что сейчас он услышит что-то важное. Так и произошло.

– Кто не пройдёт? – вкрадчиво спросил он. Все тысячники замерли, зная, что его зловещий прищур обычно не сулил ничего хорошего, однако на этот раз всё оказалось иначе.

– Эти… которые пошли в ущелье, – уверенно заявил тумат. – Их мало. Билбэт убьёт их. Всех, – для Нурэя этих слов было достаточно. Он считал, что объяснил всё ясно. Однако никто, кроме Субэдэя, его не понял.

– Сколько людей ушли туда? – не меняя выражения лица, спросил он тысячника. Тот сразу позвал своего подчинённого. Сотник, ожидая похвалы, вдруг увидел, что все напряжённо молчат и смотрят в землю. Он замер с улыбкой на лице и испуганно упал на колени.

Субэдэй стал задавать вопросы. Несколько фраз всё прояснили. Оставалось только понять, о ком говорил этот дикарь, потому что Субэдэй не верил ни в духов, ни в другие чудеса, полагаясь лишь на силу своей армии. – Это кто такой? Как он может убить три десятка воинов? Ты сказал, что у него нет оружия, щита, копья и лука. Может, ты врёшь? И хочешь, чтобы мои воины попали в засаду? – в его голосе прозвучала угроза, однако на охотника это не произвело никакого впечатления.

– Не вру. Две зимы назад твои воины уже приходили. Они должны помнить. На горе он сбивал их брёвнами. И с палкой дрался возле стойбища. Спроси у них, – устало заключил Нурэй, и теперь уже тысячники с недоумением посмотрели на своего предводителя. Однако тот ничем не выдал своего удивления. Внешне Субэдэй оставался спокоен. Его лицо по-прежнему было непроницаемо-суровым, а взгляд – пристальным и жёстким.

– Великий гуай, можно скажу? – послышался голос несчастного сотника, понявшего, что поощрения и награды ему не видать, и поимка этого странного пленника может обернуться для него бедой. Субэдэй вопросительно поднял брови. – Я помню его. Это страшный дух леса. Я видел его. Тогда, в лесу. Мы шли за повозками. Поджигали брёвна. Он выбегал и один нападал на нас.

– Один? – с недоверием переспросил Субэдэй. – Тогда почему он до сих пор жив?

– Он умеет останавливать саблю… рукой, – медленно ответил воин, чувствуя, что его слова звучат невероятно, но тут ему на помощь пришёл дикарь.

– Не саблю, а руку. Я тоже могу. Он меня научил, – сказал он, и теперь уже опешили все тысячники. Вдруг один приподнялся и осторожно добавил:

– Субэдэй, он говорит правду. Я помню его. Мы были на скалах. Обходили ущелье сверху. Мы видели их. На поляне. Там были уйгуры. Но потом всё смешалось. Уйгуров убили. А монголы дрались. И я видел этого духа. Он был там. С палкой. Без меча.

– Ты хочешь сказать, что лесной охотник может палкой убить твоих воинов? – спросил Субэдэй. Злая ирония в его голосе не сулила ничего хорошего. Тысячник поджал губы и опустил голову. Остальные тоже молчали. – Эй, ты! – кивнул он сотнику. – Бери своих людей! Догони их. Быстро. Идите к ущелью. Убейте этого духа. Потом спуститесь к реке и найдите брод. Туматы не должны уйти.

Тон военачальника не подразумевал дополнительных вопросов. Субэдэй не сомневался, что его люди справятся с каким-то сказочным дикарём. Для сотника это было наилучшей наградой, потому что настроение великого монгола не испортилось и он оставил его в живых. Значит, Субэдэй не считал отправку тридцати воинов ошибкой. Сотник вскочил на ноги, поклонился и побежал к лошади.

– Что же ты хочешь за свою помощь? – криво усмехнулся Субэдэй, повернув голову в сторону Нурэя. Ему было любопытно, почему этот сильный охотник решил предать своё племя.

– Только одно – дочь вождя, – не отводя взгляда, ответил тот.

– Кхе-хе, – расплылся в довольной улыбке Субэдэй. Ничего нового. Везде одно и то же. Он вздохнул. – Зачем она тебе? Женщин много. Степь большая.

– Хочу. Просто хочу. Убей чужака и дай мне дочь вождя. Разве это много?

– Хм-м… Нет, – честно сказал великий монгол. – Но глупо. Ладно. Пошли!

Всё стало просто и ясно. И даже немного скучно. Хотя если туматы уже начали переправляться через брод, надо было поспешить. Он приказал двум тысячникам взять пленника и немедленно выступать в сторону перевала. На этот раз туматы не должны были его перехитрить.

Глава 7. Как же вас много…

Тёмная полоска на краю долины покачивалась, как густая трава под знойным солнцем. Она слегка дрожала, напоминая нагретый воздух. Но марева на таком расстоянии не бывает. Богдан это точно знал. Он лениво обвёл взглядом остальную часть стоянки. Может быть, это усталость? Просто плывёт в глазах?

В этот момент взгляд наткнулся на движущиеся фигуры. Это были всадники. И скакали они к центру. Там, наверное, находилась ставка Субэдэя. Ладно, пусть скачут. Вот они исчезли, и всё вернулось на свои места: неподвижные палатки темнели маленькими точками по всей ширине долины. Людей видно не было. Даже дым от костров исчез, как будто монголы заснули. Сбоку, вдалеке, снова что-то зашевелилось. Тёмная линия на краю склона почему-то стала дрожать сильнее. И даже немного изогнулась. Странно, неужели это трава? Разве она может от жары так двигаться?

Богдан приподнялся и несколько мгновений напряжённо всматривался вдаль. Именно в ту сторону ушёл Нурэй, и теперь это вызывало беспокойство. Может быть, его заметили и теперь гнались? В том месте как раз был спуск. Вниз Нурэй не пошёл бы. Это исключено. Там – монголы. И смерть. Значит, он отправился вверх, чтобы обойти возвышенность и выйти к реке. Как раз там, где шевелилась сейчас эта странная тень.

Ленивые размышления ещё какое-то время занимали его голову, пока тёмная полоска не увеличилась до размеров пятна. Причём, большого. Богдан замер и несколько раз моргнул. Тень от скал мешала рассмотреть тёмные точки получше. По насыпи явно что-то двигалось. Сюда, к нему. И на траву это было совсем непохоже.

По телу пробежала дрожь. Сердце застучало быстрее. Он вскочил и стал пристально всматриваться вдаль. Сомнений быть не могло – по склону шли вооружённые люди. Судя по всему, монголы. Мысль о Нурэе мелькнула и исчезла. Что бы с ним ни случилось, сейчас это уже было неважно.

Мозг лихорадочно думал, как защищаться. Единственным преимуществом был высокий край площадки. Два человеческих роста. Оттуда, с насыпи они ничего не сделают. Низко. Можно спрятаться за камнем, если начнут стрелять из луков. Ха! Надо взять лук Нурэя и встретить в лоб. Только сколько их там?

Богдан рванулся к большому камню. В колчане оказалось всего одиннадцать стрел. Ещё одна – у камня. Она не сломалась. Это хорошо. С такого расстояния попадёт. Что ещё? Что делать, если их больше? Бить луком по голове? А если по два или три полезут? Могут и забраться.

Мысли отчаянно кружились в голове, стараясь найти спасительную соломинку. А руки в это время убирали камни, готовя место для стрельбы.

– Ах! – вдруг вырвалось у него, и глаза радостно заблестели. – Конечно, камни, – и отложив лук в сторону, Богдан стал быстро собирать увесистые обломки. Вскоре перед ним выросла небольшая куча. Он тяжело дышал, на лбу проступили капли пота, но штук тридцать собрать удалось. Это было неплохо. А там, глядишь, и саблю получится забрать. Или лук.

Качающиеся серые тени к этому моменту значительно увеличились в размерах и превратились в фигуры людей. Сомнений быть не могло – сюда приближались монгольские воины. Не меньше десятка… или двух. Богдан поймал себя на мысли, что считать нет смысла. Лучше ещё раз проверить нехитрое «оружие». Он подёргал тетиву, вставил стрелу, натянул лук, отпустил, прицелился и спокойно отложил в сторону. Затем взял пару камней, подкинул их на ладони и примерился. Да всё было в порядке. Начать можно было со стрел. Они надёжнее. Может, отойдут.