Поэма о скрытом смысле. Четвертый дафтар

Если бы глаза твоего понимания не слезились[487].

Из-за запредельной величины трона

Перенести трон было невозможно.

Он был тончайшей работы, и разбирать его – опасно,

Как [разделять] сочленения тела.

880 И вот Сулайман сказал: «Хотя в конце концов

Она охладеет к венцу и трону —

Когда душа высунет голову из Единства[488],

В его блеске у тела не будет блеска,

Когда явится жемчужина из глубины морей,

Ты взглянешь с презрением на пену и щепки,

Возвысит голову лучистое солнце —

Кто расположится на хвосте скорпиона?[489] —

Но при всем этом при нынешнем положении [дел]

Следует найти средство для переноса ее трона,

885 Чтобы она не печалилась во время встречи [со мной],

[Чтобы] ее ребяческое желание было исполнено.

Для нас он не важен, а для нее весьма дорог,

Пусть на пиршестве гурий будет и див![490]

Тот изящный трон станет уроком для ее души,

Как лохмотья и грубая обувь для Айаза[491],

Чтобы знала, чему она подверглась,

Из каких [низов] и куда она попала!

Прах, каплю и кусок мяса

Держит Бог у нас перед глазами[492],

890 Мол, вот откуда Я привел тебя, о злонамеренный,

А ты тем гнушаешься?

Ты был влюбленным в «то» в черед «того»,

В то время ты был отрицающим эту Милость[493].

При том, что эта Щедрость – средство устранить то твое отрицание,

Которому ты предавался сначала, будучи прахом[494],

Дарование тебе жизни стало аргументом отрицания [воскрешения],

Этой твоей больной [душе] стало хуже от лекарства.

Откуда у праха [способность] придумать такое дело,

Откуда в семени вражда и отрицание?

895 Поскольку в тот момент ты был без души и сердца,

Ты [тем самым] отрицал [способность к] мысли и отрицанию![495]

Ведь [то] твое отрицание выросло из неодушевленности,

Так и этим отрицанием удостоверено твое воскрешение[496].

Так что про тебя та притча – как стучащему кольцом [в дверь]

Хозяин изнутри отвечает: «Хозяина нет!»

Стучащий кольцом из этого «нет» выводит, что «есть»,

Поэтому он и вовсе не отнимает руки от кольца.

Вот так само твое отрицание разъясняет,

Что Он из минерала производит сотни умений.

900 О отрицающий, сколько Мастерства было потрачено до того, как

[Твои] вода и глина родили отрицание, от [состояния] «разве прошел»![497]

Вода и глина как раз говорили: «Отрицания нет»,

Они кричали [об отрицании], не ведая, что сообщение не таково!

Я бы продолжал толковать это сотней способов,

Но ум [слушателя] поскользнется на тонком слове.

Как Сулайман (мир ему!) нашел средство доставки трона Билкис из Саба

Один ифрит сказал, мол, [своим] уменьем ее трон

Я доставлю прежде, чем ты покинешь это собрание[498].

Асаф сказал: «Я при помощи Его величайшего имени

Доставлю его к тебе в одно мгновение!»[499]

905 Хотя ифрит был мастером колдовства,

Однако то было явлено от дыхания Асафа[500].

Трон Билкис явился в тот же миг,

Но из-за Асафа, а не из-за уменья таких, как ифрит.

[Сулайман] воскликнул: «Хвала Богу за это [чудо] и сотни таких,

Что мне довелось увидеть от Господина миров!»

Потом Сулайман обратил взор к трону,

Сказал: «О дерево, в самом деле ты – ловушка для дураков!»

Перед древесиной и камнем с резьбой

Ох как многие дураки преклоняют головы!

910 Преклоняющийся, как и объект преклонения, не ведает о душе,

[Но] он увидел некое движение души и малое воздействие[501].

Увидел, когда пришел в смятение и ошеломление,

Что камень молвил слово и подал знак.

Когда он не к месту сыграл в нарды служения,

Принял, злосчастный, каменного льва за льва,

Истинный лев по доброте [своей] проявил щедрость

И тут же бросил собаке кость.

Рек: «Хотя та собака не утвердилась [на прямом пути],

Но у нас кость – всем [доступная] милость![502]

Повесть о том, как Халима попросила помощи у идолов, когда она потеряла Мустафу (мир ему!) после отнятия от груди, и о том, как идолы задрожали, поклонились и свидетельствовали о величии дела Мустафы (да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир!)[503]

915 Я поведаю тебе о тайне Халимы,

Чтобы рассказ о ней устранил твою печаль.

Когда она отняла Мустафу от груди,

Она взяла его на руки, как базилик и розу[504].

Оберегала его от любой [случайности], хорошей или дурной,

Чтобы передать того шахиншаха [религии] деду.

Поскольку она несла доверенное, опасаясь [за него],

То направилась в Ка‘бу и вошла в Хатим[505].

Из воздуха она услышала голос, мол, о Хатим,

Засияло над тобой солнце превеликое!

920 О Хатим, сегодня вот-вот дойдут до тебя

Сотни тысяч светов от солнца щедрости.

О Хатим, сегодня принесет к тебе [свои] пожитки

Величавый шах, у которого вестником – счастье[506].

О Хатим, сегодня без сомнения вновь

Ты будешь обителью вышних душ.

Души пречистых толпами и отрядами

Устремятся к тебе из всех краев, опьяненные страстью.

Та Халима от того голоса пришла в растерянность —

Ни спереди, ни сзади никого нет!

925 С шести сторон никого, а этот голос

Шел беспрерывно, да будет душа жертвой за тот голос![507]

Она положила Мустафу на землю,

Чтобы поискать, [откуда] тот прекрасный голос.

Затем она стала озираться по сторонам,

Мол, где тот шах, говорящий о тайнах.

Ведь такой громкий звук справа и слева

Издается, о Боже, где издающий [его]?

Не увидев [никого], она расстроилась и отчаялась,

Задрожала [всем] телом, как ветка ивы.

930 Пошла обратно к тому праведному ребенку,

Не увидела Мустафы на его [прежнем] месте[508].

Ее сердце пришло в сильнейшее изумление,

Жилище ее [души] почернело от горя[509].

Она побежала к жилищам [мекканцев] и закричала,

Мол, кто похитил мою жемчужину?

Мекканцы сказали: «Нам неизвестно,

Мы и не знали, что ребенок был там».

Столько слез пролила она и [так] сильно рыдала,

Что из-за нее заплакали и те другие.

935 Бия себя в грудь, она плакала так хорошо,

Что из-за ее плача заплакали звезды.

Рассказ о том старике-арабе, который наставил Халиму прибегнуть к помощи идолов

Подошел [к ней] старик с посохом,

Мол, о Халима, что же у тебя случилось,

[Из-за] чего ты развела такой огонь в сердце,

Сожгла скорбью эти сердца?[510]

Она сказала: «Я – доверенная кормилица Ахмада,

Принесла его обратно, чтобы вручить деду.

Когда я пришла в Хатим, голоса

Доносились, и я слышала [их] из воздуха.

940 Когда я услышала те созвучия из воздуха,

Из-за того голоса я положила там ребенка,

Чтобы посмотреть, чей голос [источник] этого зова,

Ибо это зов очень нежный и желанный.

И вокруг себя я ни следа кого-нибудь не заметила,

И зов не прекращался ни на миг.

Когда я пришла в себя от сердечных волнений,

Я не увидела ребенка там [где оставила], о горе сердцу!»

[Старик] сказал ей: «О дитя, не печалься,

Я укажу тебе владыку,

945 Который скажет, если пожелает, что с ребенком,

Он знает о нахождении ребенка и [его] перемещении»[511].

Тогда Халима сказала: «Да будет душа моя жертвой

За тебя, о добрый и благоречивый шейх!

Давай, укажи мне того прозорливого шаха,

Которому ведомо, что с моим ребенком».

Он повел ее к ‘Уззе, мол, этот идол

Ценится за оповещение о том, что скрыто[512].

Благодаря ей мы нашли тысячи пропавших,

Когда мы поспешили к ней, чтобы поклониться.

950 Старик склонился перед ней [‘Уззой] и тут же произнес:

«О Госпожа арабов, о море щедрости!» —

[И] сказал: «О ‘Узза, ты много милостей

Сотворила, чтобы мы вырвались из силков [бедствий].

Долг арабов состоит в почитании тебя,

Вменена в обязанность арабам покорность тебе[513].

Эта Халима-са‘дитка, уповая на тебя,

Пришла под сень твоей ивовой ветви[514],

Ибо малое дитя у нее пропало,

Имя того ребенка – Мухаммад.

955 Когда он сказал «Мухаммад», все те идолы

Тут же поверглись ниц и преклонились.

Мол, уходи, о старик, это что за поиски?!

Того Мухаммада, из-за которого нас сместят?!

Из-за него мы будем сброшены и побиты камнями,

Из-за него мы потеряем спрос и обесценимся!

Те выдумки [о силе], которую видели в нас

Иногда в пору промежутка люди вожделения[515],

Исчезнут, раз прибыл его царский двор –

Пришла вода, устранила омовение песком[516].

960 Удались, о старик, не разводи [огонь] смуты,

Смотри, не сожги нас [огнем] ревности Ахмада![517]

Ради Бога, старик, уходи-ка ты,

Чтобы не сгореть [и] тебе от огня Предопределения!

Что это за дерганье дракона за хвост?!

Ты хоть знаешь, что такое принести весть [о Мухаммаде]?![518]

От этой вести взволнуется сердце моря и рудника,

От этой вести задрожат семь небес!

Когда старик услышал от камней эти слова,

Тогда тот дряхлый старик бросил посох.

965 Потом от трепета, ужаса и страха пред тем призывом

Старик застучал зубами.

Словно голый человек зимней порой,

Он дрожал и приговаривал: «О погибель!»

Когда она увидела старика в таком состоянии,

Женщина от такой странности совсем потеряла голову[519].

Воскликнула: «О старик, хоть я и в беде,

Я так растеряна, так растеряна, так растеряна!

То ко мне обращается ветер,

То меня поучают камни!

970 Ветер говорит со мной словами,

Камни и горы толкуют мне о вещах.

То дитя мое похитили сокрытые [создания],

Сокрытые, зеленокрылые, с небес.

На кого мне сетовать? Кому мне высказать эту жалобу?

Я теперь стала безумной, с сотней [противоречий в] сердце.

Его ревность оградила мои уста от описания сокрытого,

Скажу [лишь] вот это – что мой ребенок пропал[520].

Если я сейчас скажу что-нибудь другое,

Люди закуют меня в цепи для бесноватых».

975 Старик сказал ей, мол, о Халима, радуйся,

Поклонись с благодарностью и не царапай лицо!

Не печалься, ты не потеряешь его,

Но – мир потеряется в нем!

Каждый миг впереди и позади [него], соперничая в ревности,

Находятся сто тысяч стражей и хранителей.

Видела ли ты, как те идолы со [своими] умениями

Опрокинулись при имени твоего ребенка?!

Это – удивительная эпоха на лике земли,

Я состарился, но не видывал ей сродни.

980 Раз камни застонали из-за этого посланничества,

Что же оно предназначит для грешников?

Камень не виновен в том, что ему поклоняются,

Тебя не принуждали быть ему рабом.

Тот, кто был принужден (идол), вон как испугался,

Подумай, какие [наказания] наложат на виновного!

Как ‘Абд ал-Мутталиб, дед Мустафы, узнал о том, что Халима потеряла Мухаммада, как он искал его по всему городу, горько плакал у врат Ка‘бы и молил Бога, и как он обрел Мухаммада (мир ему!)[521]

Когда дед Мустафы услышал вести о Халиме,

О ее горестном плаче посреди толпы,

О ее громких воплях и рыданиях,

Разносившихся на милю вокруг,

985 ‘Абд ал-Мутталиб сразу понял, в чем дело,

Стал бить себя в грудь и плакать.

В тревоге и горе пришел он к вратам Ка‘бы:

«О Ведающий тайны дня и секреты ночи!

Не вижу я в себе достоинств [таких],

Чтобы мне быть наперсником Твоих тайн.

Не вижу я в себе доблестей [таких],

Чтобы мне быть принятым в этих вратах счастья,

Или чтобы моя молитва и преклонение чего-то стоили,

Или чтобы [в ответ] на мои слезы счастье [мне] улыбнулось;

990 Но в лике этого несравненного перла

Видел я знаки Твоей благосклонности, о Щедрый![522]

Ибо он иной, чем мы, хоть он и [один] из нас,

Мы все – медь, а он – чудотворный эликсир.

Тех дивных чудес, какие я видел [явленными] в нем,

Не видывал я ни у друзей, ни у противников.

Того, что милость Твоя вложила в это дитя,

Никто не явит и после ста лет борьбы за веру[523].

Поскольку я с несомненностью видел Твое великое попечение

О нем, [то и не сомневаюсь, что] он – жемчужина из Твоего моря.

995 Я приведу его заступником к Твоему чертогу —

Скажи мне о его [теперешнем] состоянии, о знающий состояния [всех]!»

Изнутри Ка‘бы скоро раздался глас:

«Уже сейчас он явит тебе свое лицо[524].

Двумястами счастий он ублажен Нами,

Двумястами воинств ангельских он охраняем Нами[525].

Его внешнее Мы сделаем известным всей Вселенной,

Его внутреннее Мы утаим от всех.

Вода и глина – золото копей, [а] Мы – золотых дел мастер,

Иногда Мы чеканим из него ножной браслет, а иногда – перстень

с печатью![526]

1000 Иногда делаем из него перевязь для меча,

А иногда – цепь на шею льва[527].

Иногда делаем из него померанцы для трона,

Иногда – венцы на темя взыскующих царства[528].

Великой любовью любим Мы эту землю,

Ибо она простерта в послушании[529].

То явим Мы из нее такого царя, [как Мухаммад],

А то и его самого заставим прийти в восторженное безумие перед Царем[530].

Сотни тысяч возлюбленных и влюбленных, из нее [сотворенных],

[Пребывают] в жалобах, мольбах и искании[531].

1005 Таково Наше дело – да ослепнут глаза тех,

Кто к Нашему делу не имеет душевной склонности!

Щедрую милость Мы даруем земле потому,

Что [всегда] ставим блюдо с пищей перед нуждающимися[532],

Ибо [снаружи] у земли вид темной пыли,

А внутри у нее – свойства светлости[533].

Ее внешнее с ее внутренним враждует,

Ее внутреннее подобно самоцвету, а внешнее – простому камню[534].

Ее внешнее говорит: «Мы таковы, [какими видимся], и все тут»,

Ее внутреннее говорит: «Оглядись хорошенько вокруг!»

1010 Ее внешнее отрицает: «Нет никакого внутреннего!»

Ее внутреннее говорит: «Постой, мы покажем тебе [его]!»

Ее внутреннее и ее внешнее [постоянно] в борьбе [друг с другом],

От своего терпения оба, несомненно, выигрывают[535].

Из этой угрюмой земли Мы творим формы,

Ее сокровенную улыбку делаем явной,

Ибо внешнее земли – скорбь и плач,

А внутри нее – сотни тысяч улыбок.

Мы – Открывающий тайны, Наше дело состоит в том,

Чтобы все потаенное извлекать из укрытия.

1015 Пусть вор упорствует и не сознается –

Шихна истязаниями все обнаружит[536].

Эти земли утаивали Наши совершенства,

Пока Мы мучительными испытаниями не заставили их сознаться[537].

Немало дивных детей у нее было,

Но Ахмад их всех превзошел[538].

Земля и небо возвеселились и воссмеялись:

«Вот какой царь родился от нашего сочетания!»

Небо распускается [как цветок] от радости о нем,

Земля стала подобной лилии от его благородства[539].

1020 Твое внешнее и твое внутреннее, о прекрасная земля,

Пребывают словно в сражении и тяжбе[540].

Если кто станет сражаться с самим собой во имя Истинного,

За то чтобы его внутренняя суть стала врагом цвета и запаха[541],

[И] его мрак вступит в смертельную схватку с его светом, —

[Знай, что] солнце его души не испытает заката[542].

Каждому, кто усердствует в испытаниях ради Нас,

Небо подставит спину под ноги.

Твое внешнее стонет из-за тьмы,

Твое внутреннее – цветник в цветнике[543].

1025 Так, суфий нарочно [сидит] с хмурым лицом,

Чтобы не смешиваться со всяким, убивающим свет.

Познавшие нахмурили лица – [они] словно ежи[544],

Прячут свою радость за грубыми колючками.

Сад спрятан, а колючки вокруг сада видны:

«Эй, враг-ворюга, держись подальше отсюда!»

О еж, ты сделал колючки стражами,

Голову, словно суфий, спрятал в воротник[545],

Чтобы ни о полушке твоей радости не проведал бы никто

Из тех, у кого лицо розы, а нрав – шипа…[546]

1030 «Хотя твой ребенок нравом – младенец,

Оба мира им вскармливаются[547].

Мы весь мир им (Мухаммадом) оживотворяем,

Небосвод делаем рабом, служащим ему».

Сказал ‘Абд ал-Мутталиб: «Где же он сейчас?

О Знающий тайное, укажи правильный путь!»

‘Абд ал-Мутталиб просит дать ему знак, где найти Мухаммада (мир ему!). Изнутри Ка‘бы приходят ответ и указание

Изнутри Ка‘бы донесся до него голос:

«О ищущий это дитя, указующее истинный путь![548]

Он в такой-то долине, под таким-то деревом».

Счастливый старец поспешил туда.

1035 У его стремени – курайшитские эмиры,

Ибо его (Мухаммада) дед был из знатных курайшитов.

Все его предки, начиная от Адама, —

Великие [мужи] в пирах, войнах и кровавых битвах.

Эта цепочка предков была внешней оболочкой для него,

Который был квинтэссенцией высоких шахиншахов[549].

А сердцевина его не связана ни с какой родословной и чиста;

От Рыбы до [звезды] Симак нет никого, кто был бы с ним в родстве[550].

Никто не доискивается, как родился и как существует Свет истины,

Какая нужда одеянию[– дару] Истинного в утке и основе?[551]

1040 Малейшее одеяние, которым награждает [Он],

Превосходит изукрашенный наряд солнца[552].

Окончание истории о том, как Божественное Милосердие призывало Билкис[553].

«Восстань, о Билкис! Приди и узри царство![554]

Собери жемчужины на берегу Божьего моря!

Твои сестры – обитательницы высокого свода,

А ты зачем тут правишь падалью?[555]

Сестрам твоим от [Своих] благородных щедрот

Не знаешь разве, чтó даровал тот Султан?

Зачем же ты в радости набираешь барабанщиков:

«Я – царица и глава этой банной печи!»?![556]

Притча о том, как человеку свойственно довольствоваться миром сим, о его алчности в стремлении [к земным благам] и о его безразличии к счастью, [озаряющему] духовных [людей], которые также принадлежат к роду [человеческому], восклицающих: «О, если бы мои люди знали!»[557]

1045 Собака увидела на улице слепого нищего,

Набросилась на него и разорвала его рубище.

Мы это уже рассказывали, но во второй раз

Повторим ради подтверждения своего рассказа[558].

Слепой сказал ей: «Твои сотоварищи

Сейчас охотятся в горах в поисках добычи.

Твои собратья в горах охотятся на онагров,

А ты на улице охотишься на слепца?»[559]

Оставь свое притворство, трусливый шейх!

Ты – соленая вода, собравшая [вокруг себя] кучку слепцов[560].

1050 [Ты словно бахвалишься: ] «Это мои ученики, а я – соленая вода,

Они пьют от меня и становятся слепыми»[561].

Услади свою воду из моря [Божественной] близости,

Не делай дурную воду ловушкой для этих слепцов[562].

Встань, взгляни на львов Господних, ловителей онагров!

Что же ты, словно та собака, в своем лицемерии, ловишь слепцов?

Каких же онагров [они ловят]? Не нужна им иная добыча, кроме Друга,

Все они – львы и ловители льва и опьянены Светом[563].

В созерцании этой добычи и охоты Царя

Все они оставили [свою] охоту и умерли в смятении[564].

1055 Взял их Друг, словно умерших птиц,

Чтобы[, сделав их приманкой] охотиться на их сородичей[565].

Умершая птица не имеет [собственной] воли ни к соединению,

ни к разделению,

Читал ли ты: «Сердце – между двумя перстами»?[566]

Всякий, на кого идет охота, [если] на Его умершую птицу

Будет смотреть, станет добычей Владыки[567].

Всякий, кто отвернется от этой мертвой птицы,

Никогда не сподобится попасть в руки этого Охотника.

[Птица] говорит: «Не смотри, что я – как падаль,

Смотри на любовь Царя, хранящую меня[568].

1060 Я не падаль, я убита Царем,

Это только с виду я подобна падали.

Раньше я двигалась благодаря крыльям и перьям,

Теперь я двигаюсь благодаря руке Праведного Судии.

Мое преходящее движение покинуло мою оболочку,

Теперь мое движение пребудет вечным, ибо оно – от Него.

Любого, чьи движения отклоняются от моих,

Будь он сам Симург, я презренным образом убью[569].

Берегись! Не смотри на меня, как на мертвую, если ты [духовно] жив,

Увидь, что я в руке Царя, если ты раб [Его].

1065 ‘Иса оживлял мертвых чудотворством,

Я же – в руке Того, кто создал ‘Ису[570].

Как бы я могла остаться мертвецом, будучи сжатым [в руке] Господа?

Так же не думай, что такое было бы возможно в длани ‘Исы[571].

Я [оживляю как] ‘Иса, но каждый, кто обрел жизнь

От моего дыхания, пребудет вечно.

Был [мертвец] оживлен ‘Исой, но снова умер;

Радостен тот, кто предал душу этому ‘Исе.

Я – посох в руке своего Мусы,

Мой Муса сокрыт, я же явлен здесь[572].

1070 Для предавшихся [Держащему меня] я стану мостом через море,

Для Фир‘ауна я стану драконом»[573].

Не считай, сынок, что этот посох существует сам по себе,

Ведь посох без длани Истинного не будет таким [каков он есть][574].

Посохом была и волна потопа, которая от боли

Поглотила пышность служителей колдовства[575].

Если я возьмусь перечислять посохи Господа,

Я разорву в клочья лицемерие последователей Фир‘ауна;

Но на этой сладкой траве со свойствами яда

Оставь их, пусть еще попасутся несколько дней[576].

1075 Если бы не было великолепия Фир‘ауна и его владычества,

Чем бы тогда питалось адское пламя?![577]

Откорми его, а после убей, о мясник,

А то псы в аду проголодались![578]

Если бы в мире не было врага и противника,

Умер бы гнев среди людей[579].

Ад – это тот гнев, он нуждается во враге,

Чтобы жить, а если не будет [врага], Милосердие [Всевышнего] убьет его[580].

Тогда осталась бы одна доброта без кары и ярости,

Как же тогда могло бы иметь место царское совершенство?![581]

1080 А те, которые не уверовали, потешались

Над притчами и ясными разъяснениями поминающих[582].

Потешайся и ты, если хочешь!

Сколько ты собираешься жить? О падаль, сколько?..

Радуйтесь, о любящие, [пребывающие] в мольбе,

У этой двери, ибо сегодня она откроется.

У каждого растения будет своя грядка

В саду: и у чеснока, и у каперсника[583].

Каждая на своей грядке вместе со своими сородичами

Пьет влагу, чтобы достигнуть зрелости[584].

1085 Ты, который с шафрановой грядки, шафраном

Будь и не смешивайся с другими[585].

Пей влагу, о шафран, а когда дозреешь

До свойств шафрана, попадешь в ту халву[586].

Не забирайся в грядку с репой,

Ибо [репа] не совпадет с тобой ни природой, ни обычаем[587].

Ты на [своей] грядке, она на [своей] грядке, оба здесь временно оставлены,

Ибо земля Аллаха обширна[588].

В особенности та земля, которая так пространна,

Что, странствуя по ней, теряются и исчезают [даже] дивы и пери[589].

1090 В том море, пустыне и горах

Пресекаются иллюзорные представления и воображение[590].

Эта [земная] пустыня посреди пустынь той [духовной земли] –

Словно один-единственный волосок, затерявшийся в полноводном море.

Та недвижная вода, движение которой скрыто,

Более свежа, более приятна, чем бегущие ручьи,

Ибо в ней, словно душа и дух,

Таятся скрытое движения и шагающие ноги.

Слушатель уснул, сократи проповедь,

О проповедник, хватит чертить на воде!..[591]

1095 Вставай, о Билкис, торговля идет бойко!

Беги от этих скаредных, они приведут [ее] в упадок[592].

Поднимись, о Билкис, сейчас своею волею,

Прежде чем смерть нападет на тебя.

После этого смерть так потянет тебя за ухо,

Что словно вор за стражником пойдешь ты, прощаясь с душой[593].

До каких пор ты будешь воровать подковы с ослов?

Если уж воруешь, пойди и воруй рубины[594].

Твои сестры обрели царство вечное,