Бесёнок по имени Ларни

Расстояние, на которое у них пешком ушло два с половиной дня, сейчас преодолели за полтора часа. Не только Михал, но и Маранта глазам своим не поверила, когда они выкатили из тёмного туннеля на свет и увидели вдали знакомые очертания проклятого города, где потерялись их дети.

– Это всё хорошо, – сказал Михал, уже начинающий привыкать к техническим чудесам, которые слушались его жену, – но как же мы попадём в каньон? Или эта штуковина умеет лазать по отвесной стене?

– Нет, этого она не умеет, – ответила Маранта. – Но если поехать на юго-запад то можно найти спуск, ведь стена каньона заметно снижается в этом направлении. Потом мы поищем нашу реку и по её течению поднимемся до знакомых мест.

– Но разве она сможет проехать по берегу? Лес по большей части подступает прямо к воде.

– Ничего, эта машина умеет плавать, хватило бы горючего.

– Да-а, хорошо, что она не умеет летать!

– Хорошо? Но что же здесь хорошего? И как я не догадалась? Но в следующий раз мы обязательно возьмём такую машину и долетим до Междустенья с попутным ветром!

В зеркале заднего вида отразилось растерянное лицо Михала. Вид у него был такой обескураженный, что Маранта прыснула со смеху! Тут охотник понял, что его разыграли, и присоединил к смеху жены свой басовитый могучий хохот.

Глава 75. Кости горы

Стрела пропела свою смертоносную песнь, и ещё один демон упал с древком, торчащим из глазницы. Кейни показала себя превосходной лучницей, а в ответ на похвалу Ларни сказала коротко:

– Аллеоль научил.

Демоны преградили им дорогу у самого выхода. Великий Инци! Сколько же их набилось в эту гору?! Казалось, что вся армия Князя Тьмы собралась здесь, чтобы поймать… Кого? Это было неизвестно, но Кейни считала, что их целью была Ларни. Сама Ларни не исключала этот вариант, но не могла взять в толк, чем она так заинтересовала ангелов Ада?

Ларни берегла патроны. Их было пока достаточно, но она отдавала себе отчёт в том, что они не бесконечны, а пополнить запас, пока она здесь, не получится. И всё же стрелять время от времени приходилось, что вызывало неоднозначную реакцию у троллей – недоумение, страх, недоверие и одновременно уважение к её неожиданной силе. Они даже придумали ей прозвище – Гремучая Оса. Ларни была не против.

Сами тролли кидали в демонов обломки скал, компенсируя недостаток меткости разрушительным действием этих снарядов. Вот очередной такой булыжник приземлился недалеко от группы демонов и всем уже виделся явный промах, но каменюга подпрыгнул ещё пару раз и разбил череп одному, переломал ноги двум другим демонам, и ещё нескольких сбил с ног.

– Они не дадут нам выйти, – сказал Хрык, в котором уже торчал пяток демонических стрел. – Если их здесь так много, то снаружи ещё больше.

– Куда же нам идти? – спросила Кейни, осторожно выглядывая из-за скалы в поисках новой мишени.

– Пойдём вглубь, в самое сердце горы. Там множество пещер, которые даже троллям неведомы, а уж демонам и подавно. Плохо только, что там совсем нет еды. Вот если бы встретить гномов!

– Думаешь, они поделились бы с нами провизией?

– Нет, гномы жадные, но сами по себе весьма вкусные и питательные, если правильно приготовить.

Ларни подумала, что он шутит, но Хрык был серьёзен. Значит, гномы съедобны. Тролли друг для друга тоже съедобны. А они с Кейни для троллей? Ещё как съедобны! Нет, так дело не пойдёт. Идти туда, где нет еды в компании голодных каннибалов? Если они хотят жить, то надо придумать, чем накормить троллей. (О себе тоже не мешало бы позаботиться.)

– А демоны съедобны? – с надеждой спросила Ларни.

– Только для ифрита, – разочаровал её Хрык. – Для тролля их мясо – яд, причём смерть будет долгой и мучительной, а тот, кто так умер, не будет удостоен должного погребения.

Ларни вспомнила, что "должным погребением" у троллей считается поедание трупа почившего сородича. Нда! Она успела привыкнуть к троллям за последние несколько часов, но сейчас ей очень захотелось сменить компанию.

– Давай мы тебе хоть стрелы вынем, – сказала она вслух.

Для Хрыка демонические стрелы были, что занозы. Он и бровью не повёл, пока Ларни вытаскивала их из его тела. По счастью среди этих стрел не было шипастых и к ножу прибегать не пришлось.

– Есть ещё один выход, – сказал Хрык, когда операция закончилась.

– Какой? – хором спросили девушки.

Тролль ответил не сразу. Некоторое время он что-то ворчал про себя, будто пережёвывал камни. Потом сказал:

– Можно попробовать сломать кости горы.

Ларни и Кейни переглянулись.

– И что произойдёт? – спросила девушка-лепрекон.

– Гора упадёт, что же ещё? Рухнет и раздавит всех демонов!

– И нас? Не проще ли перерезать себе горло прямо здесь? – мрачно сказала Ларни.

– Троллей не раздавишь! – заявил Хрык самодовольно. – А демоны все погибнут.

– Троллей не раздавишь, а нас? – крикнула Кейни, закипая. – Что будет с нами? Может вообще лучше нас сожрать заранее, чтобы не возиться?

– А ведь это дельная мысль! – воскликнул Хрык и обнажил в хищной улыбке острые зубы. – Ведь ни одна из вас не беременна, а значит, это не будет нарушением закона!

Кейни слегка побледнела, поняв, что сболтнула лишнего, а Ларни с нарочитым спокойствием вставила в свой карабин новую обойму. Хрык, увидев это, улыбнулся ещё шире, а потом сделал серьёзное лицо и сказал:

– Когда кости горы будут сломаны, мы встанем в круг, а вас посадим в центр. Потом мы, как можно крепче возьмём, друг друга за плечи и соединим головы в центре. Может быть, тогда вам удастся выжить.

– А если нет?

– А если нет, то мы откопаем ваши тела и съедим их. Не пропадать же добру?

Глава 76. Сёстры, в ком!

Сато ехала верхом на ифрите с таким видом, будто для неё это самое простое дело. Справа от них шла злая и одновременно озадаченная тролльчиха. Слева шагал Стефан, из-за обилия, торчащего в разные стороны оружия, напоминающий ежа.

Как ей удалось приручить ифрита, так никто и не понял, но Стефан видел, что она, как-то раз, когда старшая тролльчиха отвернулась, воспользовалась моментом и вложила, что-то в отверстие во лбу ифрита, проделанное пулей. С тех пор он стал с ней кротким, как ягнёнок и послушным, как хорошо выдрессированный пёс. Но Стефан всё равно держал оружие наготове.

– Перестань теребить свои хлопушки – Иф нервничает! – сказала она с хитренькой улыбкой.

"Ну вот, теперь он ещё и Иф!" – подумал Стефан и с удивлением почувствовал в глубине души укол ревности.

– Можно подумать, он что-то понимает? – сказал он вслух.

– Представь себе – да! Он не дурак и прекрасно знает, что такое оружие, пусть оно у тебя и не такое, как у всех в этом мире.

Сато внимательно рассмотрела ружья Стефана ещё тогда, в галерее и пришла от них в восторг и в ужас одновременно.

– Это оружие отличается от того, которое я видела на земле, как взрослый мужик-головорез от мальчишки с деревянной сабелькой! – сказала она тогда. – Впрочем, люди всегда стремились довести орудия смерти до совершенства. Как я вижу, в огнестрельном деле им это удалось!

Ифрит действительно опасливо косился на арсенал Стефана и глухо ворчал при этом. Видно не забыл пулю, выпущенную из подобного ствола, которая ударила его в лоб.

Стефан понял, что Сато права и повесил карабин на плечо. Всё равно, что он может сделать этому монстру с помощью пуль? Ещё один глаз добавить? Ифрит только лучше видеть станет, а потом перекусит Стефана пополам, как волкодав дикую кошку.

Сначала раздался треск, но не такой, какой бывает от ломающегося дерева, а с характерным каменным хрустом. Где-то вдалеке, но совершенно непонятно с какой стороны, послышался звук сыплющегося песка и камней, всё нарастающий, назойливым шорохом, пока он не стал почти оглушительным. Потом пришёл гул.

Он появился сразу со всех сторон, заслонив собой звуки ломающегося и осыпающегося камня, проникая в мозг и заставляя его биться мелкой дрожью о стенки черепа! Гора гудела и вздрагивала. Вдруг пол под ногами заходил ходуном и заизвивался, словно был сделан не из камня, а из кожи!

– Сёстры, в ком! В ком! – закричала главная тролльчиха, и её товарки на самом деле стали сбиваться в единый ком, вцепляясь друг другу в волосы и одежду, прижимаясь, как можно плотнее.

– Кости горы ломаются! Да что же это?! – снова крикнула она, и в это время по полу галереи молнией пробежала трещина.

Разлом отделил Стефана, Сато и ифрита от сбившихся в кучу тролльчих и, стремительно расширяясь, вмиг превратился в глубокую пропасть.

– Демоница! Ведьма! Отдай! – вдруг завопила главная, протянув в сторону Сато руку со скрюченными пальцами.

Та одарила её лучезарной улыбкой, потом запустила руку в сумку и вытащила на свет голову Хаюка.

– Лови, троллиня-мать! В расчёте!

С этими словами она швырнула голову через пропасть, и тролльчиха ловко поймала её, вцепившись обеими руками.

– А этого я забираю себе! – заявила Сато, хлопнула ифрита по крупу и, не обращая внимание, на злобный крик с другой стороны пропасти, коротко бросила Стефану:

– Садись!

Охотник колебался не дольше секунды, а потом запрыгнул на спину ифрита, который нисколько не прогнулся под его весом.

– Иф, выноси нас отсюда! Стефан, держись!

Ифрит что-то гукнул и взял с места в галоп, делая длинные мощные прыжки от которых у Стефана всё заплясало перед глазами. Они скакали через залы, где с потолка падали камни размером с дом. Они перепрыгивали через пропасти, края которых расходились на глазах, и лапы ифрита едва успевали зацепиться за противоположную кромку. Они неслись вдоль галерей, и стены сходились у них на глазах, грозя раздавить в лепёшку.

В одном таком месте Стефан разорвал куртку сразу на обоих плечах и это едва не сбросило его со спины ифрита, на которой он и так удерживался каким-то чудом. В другом месте, потолок, оказавшийся достаточно крепким, чтобы не разрушиться, стал целиком опускаться, кроша и сминая колонны, его поддерживающие. А когда они уже готовы были выскочить из этого помещения, им пришлось буквально лечь на спину ифрита, чтобы не разбить себе головы о декоративные выступы и крепления для светильников, которые торчали там в изобилии. Беглецам пришлось бросить факелы, чтобы освободить руки, но все три глаза ифрита светили в темноте так ярко, что всё было прекрасно видно.

Внезапно темнота кончилась. Твердь под ногами тоже. В глаза им ударил яркий свет и одновременно ифрит распластался в длинном прыжке, который перешёл в полёт, а затем в падение…

Перед их глазами мелькнули сначала голубые небеса с белыми барашками облаков, потом изумрудная зелень деревьев и наконец, их взгляды упёрлись в волнующуюся гладь озера, вдруг возникшего прямо перед ними.

– Ахшш-ф-ф! – произнесла или выдохнула Сато, но не успел Стефан спросить, что с ней такое, как они с оглушительным плюхом обрушились в воду!

И… не намокли! Стефан с удивлением увидел, как вода сомкнулась у них над головами, но оставалась при этом на расстоянии вытянутой руки. Сила притяжения по-прежнему, увлекала их вниз, но Сато сказала:

– Это ничего, скоро начнём подниматься! Только бы пузырь не лопнул до берега.

– Не беда если лопнет, – отозвался Стефан, – я хорошо плаваю, если что – вытащу нас обоих!

– Для тебя и меня не беда, а для него – смерть! – возразила Сато, указывая на притихшего ифрита.

Стефан совсем позабыл на ком сидит. Конечно, раз это существо имеет огненную природу, для него водная стихия смертельно опасна.

Но вот их движение замедлилось, потом прекратилось совсем и наконец, они стали подниматься, сначала медленно, потом всё быстрее. Стефану показалось, что они даже подпрыгнули над поверхностью воды, когда выскочили наружу.

– Ещё! Ещё! – кричала непонятно кому Сато. – Ближе! Ближе к берегу!

Они были уже совсем рядом, когда пузырь лопнул! В тот же миг ифрит, оказавшийся по колено в воде, взвыл дурным голосом и в один сумасшедший прыжок преодолел расстояние до той части берега, где было уже сухо. Не рассчитав, по-видимому, от боли, место приземления, он с размаху ударился грудью о группу больших серых валунов, живописно расположенных в кружок на берегу, от чего его наездники покатились со спины кубарем. В тот же миг раздались вопли:

– Восьмой брат!

– Ифрит!

– Спасайтесь!

"Валуны" повскакали на ноги, на ходу превращаясь в троллей. В мановение ока они скрылись в ближайших кустах, оставив после себя ещё кого-то… И тут в наступившей тишине раздались одновременно четыре голоса:

– Ларни?!

– Стефан?!

– Кейни?!

– Сато?!

Глава 77. Ты звал меня

– Ну вот, теперь ей нужен только покой.

Голос говорящего слегка дрожал. Руфус знал, это от усталости вызванной многочасовым напряжением. Само по себе это обстоятельство было не менее удивительно, чем неожиданная помощь, полученная, когда положение казалось совершенно отчаянным.

– Я думал, ты всех излечиваешь наложением рук! – сказал Руфус, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно лёгкого разочарования.

– Ну, я не всех вылечиваю, – улыбнулся Инци, – а только тех, кого действительно можно вылечить. Что же касается наложения рук, то – да, иногда это получается, но далеко не всегда. Когда требуется излечить недуг душевный, то это несложно, а вот чтобы срастить кости одним наложением рук не обойтись.

Руфус посмотрел на умело забинтованную и уложенную в лубок ногу Мары. Всё было сделано так, что ни одна из знахарок Междустенья не смогла бы лучше. Руфус в этом кое-что понимал, так-как с малолетства бегал к целительницам, чтобы помочь, посмотреть и поучиться. Сейчас девушка спала глубоким спокойным сном и даже улыбалась, а тогда…

Тогда Руфус опрометью бросился в чёрный проём люка, не думая о том, что может налететь на что-нибудь в темноте, или под ним просто рухнет прогнившая лестница. Долго искать ему не пришлось. Практически сразу он увидел широко распахнутые и совершенно бессмысленные глаза Мары.

Девушка сидела на полу, привалившись плечом к бревенчатой стенке и неподвижно смотрела в пустоту. И тут его взгляд упал на её ногу, выгнутую под неестественным углом, с рваной раной на голени из которой торчала сломанная, словно палка, кость!..

Ноги Руфуса подкосились. Он уже видал такие травмы и знал одно – залечить их очень не просто, частенько, чтобы спасти человеку жизнь, пострадавшую конечность проще совсем отрезать…

– Эй, вы там живы? – раздался неожиданно голос сверху. – Подождите, я к вам сейчас спущусь!

Руфус, ошарашенный внезапно свалившейся бедой, поначалу даже не разглядел вошедшего. Отметил только его высокий рост и худобу. Узнавание пришло только, когда они вынесли несчастную Мару на поверхность. Точнее даже тогда Руфус не сразу понял, с кем имеет дело. Возможно, он просто не поверил своим глазам?

– Инци? – робко спросил мальчик, разглядев длинные волосы, небольшую бородку и странную одежду, пришедшего им на помощь человека. – Инци, это ты?

Тот поднял на него голубые глаза и произнёс с лёгкой улыбкой удивления:

– Я вижу, здесь меня знают, хоть и называют неправильным именем. Но, вот что – давай отложим все объяснения на потом, а сейчас перенесём эту бедняжку в уцелевший дом. Я видел здесь один неподалёку.

– Инци, спаси её! – крикнул Руфус, на которого вдруг накатила истерика.

– А я, что делаю? – искренне удивился тот к кому он взывал. – Я для того сюда и пришёл, когда услышал твой призыв.

– Но я никого не звал…

– Это тебе так кажется, – возразил Инци. – Ты меня зовёшь уже давно, а в последнее время так настойчиво, что я просто не мог не прийти. Ты кричал о помощи ещё до того, как случилась эта беда. Даже раньше, чем произошло несчастье с твоими старшими братом и сестрой… Впрочем, это долго объяснять, а сейчас времени нет. Теперь просто помоги мне!

Они перенесли Мару в дом, который и вправду был не разрушен, но выглядел так, будто к нему не прикасались полтора десятка лет. И началось лечение. Инци не отходил от постели больной, Руфус был на подхвате, но основные тяготы легли всё же на Инци.

– Теперь я могу с уверенностью сказать, что ногу отнимать не придётся– сказал он по истечении нескольких суток. (Руфус потерял счёт времени.)

– Она будет ходить? И не будет хромать?

Мальчик чувствовал себя дурачком, задавая такие вопросы, но сейчас ему было не до себя.

– Молись, чтобы было так и всё получится!

Руфус упал перед Инци на колени.

– Да не мне, глупыш! – засмеялся тот. – Создателю молись, Отцу всего сущего и только ему одному. Верь в него всей душой, и он поможет! Он всегда помогает тем, кто в него верит искренне. Впрочем, и остальным тоже, просто люди часто не видят этой помощи, считают её чем-то обычным, очевидным.

– Как же это?

– Очень просто – твоя подруга могла бы сломать себе шею, но расплатой за неосторожность была лишь нога. Это ли не божья помощь?

– Ну-у…

– Вот тебе и ну-у! Ты думаешь, что могло произойти и так, и этак, и всё случилось само собой? Нет, Руфус, это рука Провидения. Выбор у этой девушки, конечно, тоже был, но она его сделала, когда наступила на гнилые доски. А вот, когда летела вниз, выбора уже не было, тогда всё решала Воля Божья!

– Но ведь тогда можно было сделать так, что она вообще не пострадает или просто слегка стукнется. Зачем же было ей ноги ломать? Мара не такая уж грешница…

– Не суди того, что решило Провидение! Ей был дан урок необходимый для жизни, и теперь её жизнь зависит от того, насколько хорошо она его усвоит.

– Тогда зачем же мы её лечим? Если уж провидение так решило…

– Мы с тобой, тоже часть этого решения. И мы обязаны приложить все усилия для её спасения. В таких делах надо идти до конца и не искушать Судьбу, потому что здесь уже вступает в силу наш выбор, а он не менее важен, чем её, когда она вступила на зыбкий путь. Только вот это был лишь её путь, а теперь мы идём по одному пути все втроём и отвечаем друг за друга.

– Всё так запутано, но, кажется, я понял!

– Вот и славно! Через полчаса наша подопечная проснётся. Будь добр, накорми её, а я пока отдохну в соседней комнате. Если что – разбудишь.

Инци ушёл, оставив Руфуса дежурить возле спящей Мары. Она просыпалась и раньше, чтобы поесть, но при этом оставалась такая сонная, что едва узнавала Руфуса. Инци объяснил, что специально поддерживает её в таком состоянии, иначе она может умереть от боли. Но вскоре это состояние должно пройти и боль уже не будет такой сильной.

– Привет!

Знакомый девичий голос вывел его из задумчивости.

– А что случилось?

Руфус хотел что-то ответить и не смог. Слова вдруг застряли комом, где-то в горле и теперь он не мог не только говорить, но и дышать. Увидев такую его реакцию, девушка нахмурилась и огляделась. Взгляд её упал на её собственную ногу, зажатую в лубке. Мара ахнула и попыталась вскочить, но Руфус вовремя опомнился и не дал ей этого сделать.

– Я попала, да? – грустно спросила Мара и в глазах её блеснули слёзы.

– Ничего, ничего, всё образуется, – говорил обретший голос Руфус, – нога твоя заживёт, боль уйдёт, и ты даже хромать не станешь, это я тебе обещаю!

Мара улыбнулась сквозь слёзы.

– Малыш! Ты принёс меня сюда, ты лечил меня, заботился обо мне! Спасибо тебе!

– Не меня благодари, а Инци, это он о тебе заботился! – сказал Руфус совершенно серьёзно.

– О, да, конечно! – ответила девушка уже со смехом. – Когда встречу его, то поблагодарю обязательно!

– Встретишь, когда он выспится! – ответил на это Руфус.

Мара поглядела на него слегка озадаченно. Она уже привыкла к метафорам своего юного друга, но сейчас он выглядел так торжественно! Прямо сиял.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, перестав смеяться.

– То, что он спит в соседней комнате. Это он тебя лечил, я только помогал, чем мог, без него я бы не справился.

Мара посмотрела на Руфуса с тем выражением, с каким смотрят на сумасшедших, когда не знают что от них ожидать.

– Вы скоро познакомитесь, – продолжал Руфус, понимая, что она ему не верит. – Я просто не хочу его будить, он ведь почти не спал всё это время.

– Руф, ты хорошо себя чувствуешь?

Руфус едва не вспылил, но сдержался.

– Давай поедим, – сказал он, желая сменить тему, – я тут кое-что приготовил…

– Руф, в соседней комнате правда кто-то есть?

– Ну да! Я же говорю тебе, там Инци, но он сейчас спит…

– Ты что, встретил человека, которого зовут так же, как твоего бога, или он похож на его изображение?

Руфусу захотелось наорать на неё и даже ударить, но вместо этого он терпеливо сказал:

– Тот, кто действительно верит в Бога и принимает учение Инци, тот никогда не ошибётся при встрече с ним самим. Инци объяснил, что шёл в Торговый город, но услышал мой призыв о помощи и сделал крюк, чтобы зайти сюда. Правда он говорит, что слышал этот призыв задолго до того, как с тобой случилось несчастье… Я не совсем понимаю, как это может быть, но знаю, что ему доступно многое и не удивляюсь, что он мог услышать слова, которые ещё не были произнесены. Прими пока что, хотя бы то, что ты жива, твоя нога останется при тебе, несмотря на то, что рана была ужасной. Скажи, тебе сейчас очень больно?

– Нет, если не двигать, то совсем не болит, но жуть, как чешется!

– Вот видишь! Без Инци ты бы с ума сошла от боли и вообще могла её не выдержать. Я не знаю, что он сделал, но похоже… взял эту боль на себя!

– Но ведь он же умер! Ты сам рассказывал, что его убили!..

– А ещё я рассказывал, что он воскрес из мёртвых и вернулся к людям. Знаешь, что? У меня такое впечатление, что его убивали не один раз, но он всё равно любит людей и каждый раз возвращается, чтобы учить тех, кто способен понимать. И чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи!

Последние слова Руфус почти выкрикнул и на его глазах выступили непрошенные, странные и даже злые слёзы.

– Что ж, если это так, если тебе всё это не приснилось, то я хотела бы с ним поскорее познакомиться.

– Ну, так будем знакомы, дитя! – сказал Инци, входя в комнату. – Я знаю, что зовут тебя Мара, и ты получила это имя в честь матери этого мальчика. Кстати, Руфус, я ведь так и не нашёл времени передать тебе привет от родителей. Я встретил их по ту сторону каньона, в таком же мёртвом городе, как и этот. А ещё у меня есть новости о твоих брате и сестре, правда они не утешительные, хоть и не совсем плохие. Мара, ты можешь называть меня "Инци", как Руфус, и многие другие, кого я встретил недавно. Это имя неправильное, но я к нему уже привык.

– Инци, но ты же так мало поспал! Мы тебя разбудили? – воскликнул Руфус.

– Ничего, ничего! Не важно, сколько спишь – важно, как спишь. Я спал недолго, но хорошо. К тому же, беседа с хорошими людьми с успехом заменяет отдых. Вы всё ещё не пообедали? Я бы тоже съел чего-нибудь. Руф, у тебя там, кажется, что-то булькало в котелке?

Руфус со всех ног бросился на кухню, в которой по счастью была работающая дровяная плита. Мара так и сидела всё это время с открытым ртом, хлопая глазами и внутренне спрашивая себя – не спит ли она?

Между тем, Инци, который совсем не походил на надменное, возвышающееся над всеми божество, запросто принялся освобождать обеденный стол от разложенных на нём вещей, чтобы поставить тарелки.

Глава 78. Я люблю тебя

Они сидели в стороне от всех, обнявшись, нет вцепившись друг в друга. Ларни прижалась к Стефану всем телом, но этого ей показалось мало, и она стиснула в своих маленьких кулачках его одежду, будто боялась, что её вот-вот начнут от него отрывать. Стефан и сам едва сдерживался, чтобы не обнять её покрепче, но руки сами собой сжимались в кольцо, грозящее переломать девушке кости.

Их объяснение было кратким. Они не бросились друг к другу на шею, а приблизились медленно, будто боялись, что порывистое движение может спугнуть или развеять кого-то из них. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, они замерли, и некоторое время смотрели друг на друга, не улыбаясь и не отводя взгляд.

– Кто это с тобой? – первой спросила Ларни, глядя на Стефана снизу вверх.

Стефан никогда не умел врать, и сейчас делать этого не собирался, а потому он ответил прямо:

– Это Сато, дочь Князя Тьмы, местного владыки, и моя любовница, а это, ифрит – полутролль, полудемон или что-то в этом роде. А с тобой кто?

– Это Кейни, дочь главы племени лепреконов и моя любовница, а это – тролли, известные, как семь братьев. Они любовники Кейни и хозяева вот этой горы, которая только что рухнула.

– Так значит, это ты вторая герла семи братьев о которой все говорят?

– Да, это я.

– Я люблю тебя, – сказал Стефан ровным голосом, словно это было естественным продолжением разговора.

– Я люблю тебя, – словно эхо ответила Ларни.

Вот тогда-то они и вцепились друг в друга. И тогда Госпожа Судьба взмахнула своим звёздным клинком, отсекая прошлое от настоящего. Мир вокруг перестал существовать для этих двоих. Они не видели, как Кейни бросилась на шею Сато, как ифрит и тролли долго рычали друг на друга, а собаки всё бегали кругами, перебегая от одной группы к другой, словно проверяли порядок в стаде.