Легенды Иномирья: Королева Инириды

– Допустим.

– Тогда отвечай: чего ты так загорелась этой идеей – увести всех стражниц с границы?

– Да не загорелась я. Это была ошибка – вот и всё. Забудь.

– Ну ладно, может, так оно и есть. Хотя я тебе не очень верю. Пошли тогда завтракать, там с кухни уже давно приятные запахи струятся. Только скажи мне, – Рамси вдруг стала серьёзной, голос её помрачнел и погрустнел, – зачем ты заколола того субъекта?

– Какого субъекта? – насторожилась Лаура.

– Подруга, тебе что, память отшибло? – сурово удивилась Рамси. – Вчера к нам пожаловали слуги Алисии, и одного из них ты заколола, хотя тебе никто не велел этого делать.

– Лусее тоже никто не велел убивать слуг Алисии. Иди скажи ей об этом.

– С Лусеей понятно: у неё не было выбора. Но этих двоих мы окружили! Нас было намного больше. Но ты его убила. Я стояла рядом с тобой, и мне очень не понравилось, как ты это сделала. Вернее, какой у тебя был внутренний настрой…

– Вот как? А ты видела, что он держал в руке зарингу и готов был броситься в бой? Или тебя больше интересовал мой внутренний настрой? Пусть Королева и не приказывала его убивать, но не убивать его она тоже не приказывала. Мы должны беречь своих людей, а проявлять милосердие к врагам мы можем только тогда, когда они будут уже не способны нам навредить.

– Да, наверное, ты права, – сказала Рамси. – Но ты могла бы его ранить. А ты убила его, потому что хотела это сделать! Это было так ужасно, когда ты вдруг проткнула ему шею!

– Тоже мне – воительница! – ухмыльнулась Лаура. – Я действовала наиболее эффективным образом. Может, я спасла тебя. А может, и не тебя одну. Главное – мне не хотелось, чтобы этот тип подверг хоть какой-то опасности нашу Королеву.

– Возможно, ты права, – печально согласилась Рамси. – Как же ужасна война! Как же она ужасна!

– А мне вот совсем не нравится твой настрой, стражница, – строго сказала Лаура, слезая с кровати и поправляя юбку. – Держись бодрячком и не говори подобных речей никому – мы должны подавать хороший пример. Самое ужасное впереди. И это ужасное ожидает наших врагов.

– Тоже мне – успокоила… Ну ладно, переживём, – решила Рамси и улыбнулась. В общем-то, ей хотелось жить, веселиться и не заморачивать голову ничем неприятным.

***

За завтраком Королева Вероника объявила во всеуслышание, что Лаура и Лусея – первые героини этой войны. Они приблизили желанную победу. Все должны брать с них пример в том, как решительно надо сражаться с врагами.

– Все мы – воительницы и воины Инириды, – напомнила Вероника. – Будущее страны зависит от нас. Поэтому после завтрака все способные держать оружие должны будут выйти в поле и учиться сражаться. Это будут наши первые военные учения.

Освобождёнными от учений оказались только кузнецы, кухарка Хофу да старуха Итуши. Кузнецы проработали всю ночь, заточили почти всё оружие, кроме учебного, и теперь засыпали на ходу, кухарка собиралась варить большой обед, а Итуши была не способна обращаться с оружием из-за своего возраста. Она была очень старой – таких редко встретишь. Она давным-давно перешла ту черту, за которой человек теряет пол. Но таков, в конце концов, был её выбор. Оказалось, что даже за чертой человеку есть чем заняться в этом мире.

После объявления учений Королева велела Аюне раздать нарукавные ленты: Лусее – алую ленту старшей коронной стражницы, Кентане – простую алую ленту коронной стражницы, остальным – оранжевые ленты Освободительной армии Инириды. Вероника сказала, что ждёт от воительниц и воинов Освободительной армии строгой дисциплины, преданности, бесстрашия и ответственности. Все надели ленты и ощутили некое новое чувство единения. Теперь они были армией Королевы.

В поле перед замком Лаура и Рамси продемонстрировали основы боя на зарингах. Воители, вооружившись учебным оружием, разбились на пары и стали отрабатывать приёмы нападения и защиты. Вероника наблюдала за учениями, сидя на облучке повозки.

Воительницы и воины старались проявить максимум упорства и усердия. Лусея, которой учение напомнило о вчерашнем, сначала как-то робела, но потом преодолела себя и даже вошла во вкус.

Постепенно воители уставали и расходились в тень или отправлялись на кухню за водой. Братья Имиас и Гонаив, битый час обменивавшиеся лихими ударами, наконец, в изнеможении опустили учебное оружие. Гонаив пошёл посмотреть на свою подругу Кентану, которая тренировалась в паре со стариком Вилксом, оказавшимся весьма сведущим по части обращения с оружием. Имиас, оставшись один, сел на траву. Рамси и Лаура, которые во время учений подходили то к одной паре, то к другой и разъясняли, как надо сражаться на зарингах, сейчас сидели на траве неподалёку. Заметив одинокого Имиаса, Рамси встала и направилась к нему.

– А ты способный, – сказала она, хитро улыбаясь. – Устал?

– Ничуть, – браво ответил Имиас.

– Тогда давай сразимся! Ты обещал.

– Я к вашим услугам! – Имиас встал и отвесил такой низкий поклон, что Рамси даже засмущалась.

***

Глава 13. Уверенность

***

Они скрестили учебные заринги. Лаура подошла поближе и села на забор из двух длинных жердей. Поначалу Имиас пытался нападать, но очень скоро перешёл в защиту. Он уклонялся и отбивался от Рамси всеми силами, но в итоге она его «заколола».

– Ты убит, – холодно сообщила Лаура. – Один-ноль.

Рамси элегантно отвела руку с зарингой в сторону и вниз. Имиас перевёл дух, и сражение продолжилось.

– Ты убит, – вскоре сказала Лаура.

– У тебя хорошо получается, старайся, – подбодрила его Рамси.

Имиас начал третий бой и снова проиграл.

– Вот так! В самое сердце! – воскликнула Лаура. – Ты убит.

– Да что же такое! – в отчаянии воскликнул Имиас. – Ничего не могу поделать.

Вскоре и четвёртое сражение закончилось:

– Ты убит, – скучно констатировала Лаура. – Перестань ей поддаваться. Наверное, тебе просто нравится погибать от её красивой ручки.

Имиас засмущался и даже покраснел.

– Я должен хоть раз её победить, – пробормотал он в отчаянии.

– Ну попробуй! – азартно сказала Рамси.

Они сражались страстно: нападали и уклонялись, приближались и отпрыгивали, неожиданно наносили удары и ловко блокировали. В этой схватке Рамси пришлось серьёзно потрудиться, но вот она сделала выпад – Имиас отскочил, не удержал равновесия и свалился в траву. Рамси скрестила ноги и кокетливо выставила бедро.

– Ну что, правда, она красотка? – спросила Лаура.

– Да, – преодолевая смущение, быстро проговорил Имиас. Рамси хихикнула, потрепала его по волосам и убежала. Она решила пойти посмотреть, нет ли на продуктовом складе персикового сока. У входа в замок Рамси увидела Королеву и почтительно поклонилась.

– Как твоё полное имя, кареглазка? – с улыбкой спросила Вероника.

– Рамэла, – ответила стражница немного удивлённо.

– Красиво. Буду тебя звать Рамэлой.

***

Аюна упорно ходила за Вероникой и ждала удобного случая. Изо рта у неё торчала длинная травинка, которую она сосредоточенно грызла. Наконец, Королева осталась одна. Аюна подкралась сзади и спросила:

– Вероника, можно с тобой поговорить?

– Можно, дорогая, – сказала Королева, обернувшись к ней.

– Я заметила одну странность, – взволнованно сообщила Аюна, отводя взгляд. – Обычно, когда подходишь к человеку спереди, то чувствуешь, что он тебя видит и как бы держит под контролем. А когда заходишь со спины, то чувствуешь, что он тебя не видит. Он в это время как фонарь, который светит в другом направлении. Почему же, когда я подкрадываюсь к тебе сзади, у меня нет ощущения, что ты светишь в другом направлении?

– Потому что я держу под контролем всё, что происходит вокруг, – пояснила Вероника. – А теперь говори: что тебя действительно беспокоит?

– Я не знаю, что мне делать… – призналась Аюна. – Вроде бы всё идёт нормально, и даже особо трудных испытаний пока не было, но я как-то растеряла свою уверенность и понимание происходящего…

– Я могла бы придать тебе уверенность на какое-то время, – ласково сказала Вероника. – Я даже могла бы временно направлять твои мысли. Но ты же любишь думать самостоятельно, не так ли? И это хорошо. Ведь самая ценная уверенность – та, которая приходит не извне, а изнутри, от удачного осмысления тобой твоих собственных склонностей и чувств.

– Что же мне делать?

– Поищи свою уверенность сама. У тебя ещё есть для этого время. Погрузись в себя и поищи, что в тебе преобладает: нравственность или моральное уродство.

Травинка выпала из Аюниного рта.

– Честно ответь сама себе, – продолжала Королева, – хочешь ли ты блага для всех хороших людей, которых много, очень много – не сомневайся в этом, пусть даже они все такие разные, – или же тебя интересуют только твоя собственная персона да пара-тройка твоих давнишних знакомых вроде меня.

– Я боюсь искать этот ответ! – в сердцах сказала Аюна. – Ведь я не знаю точно, что я найду… Особенно после того, как ты сказала про моральное уродство…

– Знаешь, чем раньше ты найдёшь ответ, тем лучше. Только, разумеется, не путай уродство с несовершенствами, которые у каждого найдутся.

– Я поняла… – сказала Аюна. – А можешь хотя бы намекнуть мне, что я найду в себе?

Вероника удивлённо подняла брови.

– Хорошо, хорошо, – закивала Аюна. – Я постараюсь разобраться в себе сама… Скажи: а ты тоже когда-то искала в себе ответ на этот вопрос?

– Да, моя хорошая. Тот, кто не разобрался в себе, не может по-настоящему уверенно действовать и тем более не может вести за собой людей. Такой человек просто не имеет на это права.

– Знаешь, я помню, как ты говорила мне, что в самой-самой глубине почти каждый человек – хороший и светлый, – с надеждой проговорила Аюна.

– Ну вот, я тебе это говорила давно, а ты до сих пор помнишь. Значит, задело за живое?

– Ещё бы!

– Это древняя мудрость. Если бы ты читала Книги Мудрости и Сказания о Великой Богине, ты бы знала много нужного и полезного. Я тебе советовала их прочитать.

– Я пыталась когда-то, но они написаны таким сложным языком… И всё же я никак не могу понять вот что: если все люди в самой своей глубине хорошие и светлые, то почему бывает так, что многие вполне осознанно и очень активно служат злу?

– Потому что они не постигли своей глубины, – очень терпеливо разъяснила Вероника. – Им мешает тот мусор, который они скопили и который плавает ближе к поверхности сознания. Постарайся разобраться в себе, Аюна. Это лучшее, чем ты можешь сейчас заняться. Воевать ты вряд ли способна.

«Действительно, не смогу я воевать, – подумала Аюна. – Заринга выпадает у меня из рук. Даже малолетка Кентана меня запросто побеждает. Меня заколют в первом же бою. Так постараюсь перед этим хотя бы понять главное: кто я такая».

– Ты права, – проговорила она вслух. – Жаль, что я не смогу помочь тебе в войне…

– Как знать? – сказала Вероника певучим голоском. – Да, кстати: сознание – не озеро, глубина не внизу.

***

В поле после короткого отдыха снова начались учения. На сей раз осваивали стрелковое оружие – релурты. Лусея в это время тренировалась в стрельбе из реноры. У неё получалось хорошо – помогал точный глазомер, который она развила, покупая и продавая ткани. Благодаря ему она попадала в цель даже на большом расстоянии – на таком, какое стреле из релурты вообще не преодолеть. Мишень чуть расплывалась над прицелом, как и все далёкие объекты, но в этом расплывчатом «облаке» глазомер находил центр. Тогда Лусея задерживала дыхание, как советовала Лаура, и нажимала на курок. Вдалеке слышался тихий деревянный стук – это круглая пулька из реноры глубоко врезалась в толстую доску. Кроме дальности стрельбы большим плюсом реноры оказалось ещё и то, что она не требовала времени на перезарядку. «Если у врагов нет подобного оружия, то я их всех запросто перестреляю, – сурово думала Лусея, – и спасу весь наш отряд». Она представила себе мельтешение битвы и задумалась: а легко ли попасть в движущуюся мишень? Чтобы проверить, она прицелилась было в снующую среди ветвей сосны белку, но сразу же пожалела милого зверька. Лусея поняла, что чересчур увлеклась. «Надеюсь, враги будут отвратительными, мерзкими и уродливыми, – подумала она. – В таких стрелять будет гораздо легче». Она выстрелила три раза подряд, и пульки три раза стукнули по деревянной мишени. Лусея была довольна своими успехами, но в глубине души она мечтала поскорее окончить учения и заняться приготовлениями в дорогу: предусмотрительным планированием, распределением дел между подчинёнными, заботливым контролем и прочими приятными хлопотами.

Лусея огляделась по сторонам: Лаура и Рамси старательно обучали отряд стрелять из релурт. То тут, то там тренькали спущенные тетивы, летели стрелы, со стуком впиваясь в мишени ближе или дальше от нарисованных чёрных кружков. Порой стрелы улетали в лес, прошелестев в листве, поэтому всем было запрещено туда ходить вплоть до окончания учений. Лусея встретилась взглядом с Королевой, стоявшей у дверей замка. Лусея всей душой верила Веронике и надеялась на неё и только на неё. Она готова была помогать Королеве во всём. Она согласилась бы выполнить любой её приказ. Она даже отдала бы жизнь за эту девушку, с которой познакомилась только вчера… Вероника кивнула ей, и Лусея вдруг почувствовала какой-то невыразимый чудесный трепет в сердце.

***

Стрельбы закончились. Лаура велела всем сходить в лес и поискать пролетевшие мимо мишеней стрелы. Рамэла кокетливо улыбнулась Имиасу и пошла рядом с ним.

– Ты мне кажешься таким загадочным, – сказала она. – Расскажи о себе.

– Боюсь тебя разочаровать, – ответил Имиас, – но признаюсь честно: у меня нет никаких тайн.

– Ну-ну, – с сомнением проговорила Рамэла. – Некоторым только кажется, что у них нет никаких тайн, а если начать вспоминать… Знаю по собственному опыту, – она игриво улыбнулась. – Давай, рассказывай о своём житье-бытье.

Имиас стал вслух вспоминать о своей жизни в таверне, о поездках в столицу и даже о посещении Храма Абсолюта.

– Знаешь, я ни разу не была в Храме Абсолюта, – сказала Рамэла. – Я думала, туда вообще не пускают.

– Там есть башни только для отшельников и их учеников – туда действительно не пускают, – пояснил Имиас. – Зато для посетителей всегда открыты медитационный зал, столовая, комнаты отдыха и несколько горных площадок. А во дворе Храма продаются книги и символические статуэтки. Я очень люблю эти статуэтки. Когда расставляешь их в комнате, кажется, что нечто непостижимое нисходит на тебя.

– Надо же, как здорово! – воскликнула Рамэла. – Хочу хотя бы одну! Вот только, по-моему, статуэтки и Храм Абсолюта как-то не вяжутся друг с другом. Ведь статуэтки – это форма.

– Ну и что? Они помогают почувствовать Абсолют, а это главное. Сама убедишься. Хочешь, я подарю тебе свою самую любимую статуэтку?

– Конечно хочу! Неужто действительно самую любимую подаришь?

– Обещаю! Это Всемирное Древо, сделанное из малахита. Жаль, что оно осталось в таверне. Придётся дождаться окончания войны, чтобы его забрать…

– Имиас, – Рамэла остановилась и взглянула ему в глаза, – но ведь дарить самую любимую вещь – это же означает что-то очень важное!

– Это означает, что ты мне нравишься, – с трудом выговорил он. – Ты мне очень нравишься, Рамси!

Рамэла резко повернулась к Имиасу спиной, сделала несколько шагов, во время которых он испытал целую бурю чувств, а потом развернулась, подошла к нему вплотную и, приблизив свои губки к его уху, прошептала:

– Ты мне тоже!

Они долго молчали.

– Кстати, меня зовут Рамэла, – сказала она. – Это стражницы из Пограничного замка прозвали меня Рамси за то, что… Ну нет, об этом – в другой раз. – Она снова пытливо взглянула ему в глаза и спросила: – Имиас, а ты верный?

– Да, конечно верный! – утвердительно кивнул головой Имиас. Рамэла так и прыснула от смеха:

– До чего же ты серьёзный! – весело сказала она и тоже попыталась стать серьёзной. – А где это ты успел натренироваться в верности?

– Вовсе не нужно предварительно тренироваться, чтобы знать, верный ты или нет! – с жаром ответил Имиас. – Я знаю, что я верный. Я чувствую это. Тем более что неверных справедливо считают негодяями.

– Ну ладно, – сказала Рамэла, – раз ты такой, то… – Она зорко огляделась по сторонам, никого поблизости не увидела и предложила заговорщицким тоном: – Давай поцелуемся прямо здесь и сейчас?

Имиас осторожно молчал, ожидая очередного подвоха и её весёлого смеха – такого искреннего и красивого, что даже ни капли не обидного.

Не дожидаясь ответа, Рамэла обняла Имиаса за шею и поцеловала в губы – долго и страстно, так, как и мечтала поцеловаться. Имиас поцеловал её в ответ – нежно и бережно.

– Я люблю тебя, Рамэла, – прошептал он.

– Да? Ты в этом уверен? – спросила она, нахмурив тонкие брови.

– Неужели ты мне не веришь? – с ноткой отчаяния спросил Имиас. – А зачем мы тогда поцеловались?

– Я тебя поцеловала, потом ты мне вернул долг.

– Нет! Это был первый раз. Такой долг так просто не вернуть.

– Первый раз? А кто целовал гриву своей лошадки?

– Быстрокрылки, что ли? Это не в счёт!

– Почему?

– Потому что… – Имиас хотел было серьёзно разъяснить почему, но увидел, что Рамэла вот-вот начнёт смеяться, и сказал: – Потому что тогда слишком многое пришлось бы считать.

Рамэла удивлённо округлила глаза, собираясь задать вопрос, но не успела.

– Например, твои ночные поцелуи с подушкой! – сказал Имиас, заражаясь её весельем. – Да и не с одной подушкой! Сколько их было в твоей жизни, признавайся?

– Нет-нет-нет, никаких подушек! – сказала Рамэла. – Давай сначала. Ты признался мне в любви. А я не поверила…

– Но почему? – в отчаянии воскликнул Имиас, беря её за руку.

– Понимаешь, я о правилах признания в любви знаю только из книг… – сообщила она и закусила нижнюю губку. – Но во всех романах искренне влюблённый признаётся в любви только стоя перед любимой на коленях…

– Прости меня, я не знал, как нужно! – взмолился Имиас.

Он бросился на колени, обнял её талию, уткнулся лицом ей в живот и страстно прошептал:

– Я люблю тебя, Рамэла!

Она положила руки ему на голову и ответила, счастливо заулыбавшись:

– А я тебя люблю, мой хороший!

Когда Имиас поднялся, Рамэла сказала:

– Теперь мы – пара влюблённых. В будущем мы должны пожениться. Я рассчитываю на тебя.

– А я рассчитываю на тебя. Только меня тревожит то, что ты такая непостоянная…

– Я? Ничего подобного! Я постоянная и даже скучная – служба приучила.

– А мне с тобой скучно не будет. Мне с тобой удивительно хорошо!

– Мне тоже с тобой хорошо и уютно. Только пошли уже обратно, а то мы слишком далеко забрели.

Они вышли из леса и наткнулись на Лауру. Та окинула их цепким взглядом и спросила у Имиаса:

– Почему у тебя колени испачканы? Когда ты пытался победить Рамси, ты не падал на колени.

Имиас и Рамэла покраснели.

– Он искал стрелы на земле, – сказала Рамэла.

– Вот оно что, – медленно проговорила Лаура. – Да, я вижу, что вы время даром не теряли. Правда, ни одной стрелы вы так и не нашли. А знаете почему?

– Ну и почему же? – с вызовом спросила Рамэла.

– Да потому, что в ту сторону никто не стрелял! Нет, это не в упрёк вам. Я очень надеюсь, что вы хорошо провели время.

– Да, мы очень хорошо прогулялись по лесу, – сказала Рамэла, нахально подбоченившись.

– Вот и отлично, Рамси! Чувствую, теперь я смогу спокойно спать по утрам – ты не будешь меня беспокоить, потому что найдёшь занятия поинтереснее.

– Надейся, надейся, – усмехнулась Рамэла. – Только вот что: Королева хочет, чтобы меня называли нормальным именем. Поэтому забудь про Рамси.

– Знаешь, это даже хорошо. С именем Рамэла ты вряд ли станешь вытворять то, что порой вытворяла, – это будет просто несолидно.

Издалека донёсся какой-то непонятный звук. Имиас весь напружинился.

– Ты чего? – спросила Рамэла.

– По-моему, папа зовёт на помощь, – ответил Имиас, прислушиваясь. Когда звук повторился, он бросился в лес. Рамэла побежала следом.

***

Глава 14. Армия

***

Многие, углубившись в лес, старательно искали стрелы. Кое-кто помимо стрел нашёл вкусные спелые ягоды малины, согретые пробивающимися сквозь листву лучами солнца. Внезапно раздался крик:

– Бегите! Враги в лесу!

Началась паника.

– Все к замку! – закричал кто-то, и те, кто был поблизости, подхватили.

Лаура встречала бегущих, приказывала успокоиться, взять релурты и выстроиться в шеренгу. Люди с надеждой поглядывали на прочную дверь замка, за которой можно было бы укрыться.

– Успокойтесь, мои хорошие, – сказала Вероника. – Мы все вооружены, и нас много. А сейчас мы выясним, что же такое случилось.

К замку уже подбегал Лейтем в сопровождении Имиаса и Рамэлы. Он остановился перед Королевой и пытался отдышаться.

– Лейтем, расскажи: что ты видел? – попросила Вероника.

– Я… собирал стрелы… – взволнованно ответил он, – потом… увидел… кусты малины… и пошёл к ним… Они привели меня… к самому краю… леса… Смотрю… какие-то… въезжают в лес… и спешиваются… Все при зарингах…

– Надо приготовиться к обороне, – сказала Вероника Лауре и Лусее.

– Приготовиться к обороне! – скомандовала Лаура. – Вложите стрелы в релурты, но без команды тетивы не натягивайте! Все здесь, или кого-то не хватает?

Лусея пересчитала воителей и сообщила:

– Все, кто был на учениях, здесь.

– Подождём немного, – предложила Вероника. – Скоро мы узнаем, кто к нам пожаловал.

Минуты тянулись, как в самый жаркий выходной. Стояла напряжённая тишина, только ветерок шелестел в листве да изредка ржали лошади. И вот из леса вышли пять человек. Они не спеша направились к замку, настороженно разглядывая вооружённый отряд. На полдороги старший из них что-то произнёс, и остальные четверо остановились. Он же продолжил путь – долгий путь в сто шагов. Лаура вопросительно взглянула на Веронику, интересуясь, что делать с живой мишенью. Королева отрицательно качнула головой. Когда гость подошёл совсем близко и остановился, она сказала:

– Дорогие друзья, разрешите представить вам гражданина Райнарда – премьер-министра Инириды.

Пожилой седовласый Райнард, высокий и прямой, поклонился Королеве почтительно и с достоинством.

– Кто остальные ваши спутники? – спросила Вероника.

– Все они – ваши верные подданные, Королева, – сообщил Райнард и подозвал свой отряд. – Рифандию вы знаете, а остальных можете именовать «агент 21», «агент 51» и «агентесса 14».

Агенты кланялись Веронике, когда Райнард называл их номера. Двадцать первый и пятьдесят первый имели непримечательную внешность типичных садовников. Четырнадцатая была симпатичной брюнеткой чиновного вида.

– Лусея и Лаура, займитесь нашими гостями, – сказала Вероника. – Может, они устали или хотят есть. А мне необходимо пообщаться с премьер-министром о государственных делах.

***

Вероника привела Райнарда в свою любимую голубую гостиную, расположилась в кресле и гостеприимно предложила премьеру занять любое свободное место. Райнард выбрал деревянный стул, придвинул его поближе к креслу и сел. Он ждал, как это было принято в присутствии королевской особы, давая Веронике возможность начать разговор первой, но она молчала, сонно прикрыв глаза. Яркий солнечный свет ласково касался подола её платья. Райнард сказал:

– Королева, я был немного удивлён, встретив вас здесь. Я полагал, что вы сейчас находитесь в более безопасном месте. Что же такое случилось? Что привело вас сюда?

– Всё очень просто, милый друг, – ответила Вероника, обращаясь к Райнарду на «ты», как и полагается Королеве. – Ты дал мне книгу со статистикой и картой Инириды. В королевской карете, которую ты мне предоставил, оказалась альтерационная лампа, поэтому в дороге я могла спокойно читать. Из книги я узнала об Оружейном замке с единственным в стране оружейным заводом и большим складом оружия, а по карте нашла, где он находится. Так как я ехала почти в том же направлении, то я решила опередить квазилендскую тиранку, добраться до Оружейного замка первой и взять всё оружие, которое наверняка пригодится честным гражданам Инириды. По пути я встретила немало таких граждан, и сейчас они составляют Освободительную армию Инириды. В скором будущем армия станет ещё больше, намного больше. А мне, раз я Королева Инириды, надлежит возглавить эту армию на её благородном пути очищения страны от врагов.

– Это очень опасное для вас предприятие, – серьёзно сказал Райнард. – При этом вы должны понимать, что, рискуя своей жизнью, вы рискуете всей страной.

Вероника удивлённо подняла брови, но её глаза по-прежнему оставались сонными.

– Вы, вероятно, ещё не осведомлены о том, – продолжал премьер, – что в столице верные Инириде люди соединяются в единое движение сопротивления. Для этих людей надеждой и символом грядущей победы являетесь именно вы – нынешняя Королева Инириды, Главная Альтерата Королевства и Верховная Распределительница. Ваши слова, ваш прекрасный образ вдохновляют и молодых, и старых. Поэтому вы нужны Инириде живой и здоровой.